Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Истец (даритель) сослался на то, что не имел намерения передавать ответчику (одаряемому) спорную квартиру, являющуюся для истца единственным местом жительства. Сторонами достигнуто устное соглашение о том, что после заключения договора истец продолжит проживать в спорной квартире, однако истцу стало известно о намерении ответчика продать квартиру.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Коршунова Е.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе: председательствующего Киселевой С.Н., судей Орловой А.И., Мехонцевой Е.М. при секретаре М.Е. рассмотрела в открытом судебном заседании 08 августа 2017 года гражданское дело по иску А. к Ц. о признании договора дарения недействительным
по апелляционной жалобе А. на решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 24 апреля 2017 года.
Заслушав доклад судьи Орловой А.И., объяснения представителя истца Г., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя ответчика М.П., просившего решение суда оставить без изменения, судебная коллегия
А. обратилась в суд с иском к Ц. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки.
В обоснование иска указала, что являлась собственником квартиры, расположенной по адресу: <...>, которую она <...> на основании договора дарения подарила своей внучке Ц., однако при заключении договора А. не имела намерения дарить принадлежащую ей квартиру, являющуюся для нее единственным местом жительства, в связи с чем стороны договорились о том, что после заключения указанного договора и перехода права собственности на квартиру ничего не изменится, А. продолжит владеть и проживать в принадлежащей ей квартире, поскольку Ц. в жилом помещении не нуждается. После заключения договора дарения Ц. в квартире не появлялась, фактически в права владения не вступила, о правах на квартиру не заявляла. А. зарегистрирована и продолжает проживать в квартире, расположенной по адресу: <...> самостоятельно несет расходы на оплату коммунальных услуг, оплачивает услуги связи, делает в квартире ремонт. В настоящее время от родственников А. стало известно о том, что Ц. намерена продать квартиру, расположенную по адресу: <...> Ссылаясь на положения пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, уточнив исковые требования, просила признать недействительным договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <...>, от <...>, заключенный между А. и Ц., применить последствия недействительности сделки, возвратив квартиру, расположенную по адресу: <...>, в собственность А.; взыскать расходы на оплату юридических услуг 25000 рублей.
В судебном заседании А. и ее представитель Г. требования и доводы искового заявления поддержали.
Ц. в судебное заседание не явилась, ее представитель М.П. исковые требования не признал, указал на пропуск А. срока исковой давности; А. осознано и по своей воле приняла решение подарить принадлежащую ей квартиру своей внучке Ц., пункт N договора дарения от <...> предусматривает право постоянного проживания А. в спорной квартире; считал, что А. оспаривает заключенный ею договор дарения от <...> под давлением дочери <...>12, которая намерена приобрести спорную квартиру в свою собственность; на отсутствие доказательств нарушения прав А.; Ц. несет расходы на оплату имущественного налога за принадлежащую ей квартиру.
Представитель третьего лица Управления Росреестра по СО в судебное заседание не явился.
Решением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 24 апреля 2017 года в удовлетворении исковых требований А. отказано.
В апелляционной жалобе А. просит решение суда отменить, ссылаясь на то, что Ц. намерена выселить А. из квартиры, расположенной по адресу: <...> с целью ее последующей продажи; А. не имела намерения дарить принадлежащую ей квартиру, являющуюся для нее единственным местом жительства; после заключения договора дарения А. продолжала считать квартиру своей, проживала в ней, несла расходы на оплату коммунальных услуг, осуществляла ремонт в квартире; договор дарения от <...> не исполнен, квартира в собственность Ц. не передавалась; на отсутствие доказательств исполнения договора найма, заключенного между А. и Ц.; суд неправомерно пришел к выводу о пропуске срока исковой давности; суд не дал оценку показаниям свидетеля <...>12
В заседание суда апелляционной инстанции А., Ц., представитель Управления Росреестра по СО не явились. Как следует из материалов дела, судебное заседание по рассмотрению апелляционной жалобы А. назначено на 08 августа 2017 года определением от 14 июля 2017 года, извещения о дате и времени рассмотрения дела направлены сторонам почтой 14 июля 2017 года (л. д. 21 Т. 2). С учетом изложенного, руководствуясь статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с тем, что не явившиеся лица, участвующие в деле, извещены надлежащим образом и в срок, достаточный для обеспечения явки и подготовки к судебному заседанию, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия считает решение суда подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, неправильным применением норм материального права (пункты 3, 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
В соответствии с пунктом 2 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами.
Согласно пункту 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
В силу пункта 3 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации договор, предусматривающий передачу дара одаряемому после смерти дарителя, ничтожен. К такого рода дарению применяются правила гражданского законодательства о наследовании.
В соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
Исходя из смысла приведенной нормы, для признания сделки мнимой необходимо установить, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.
Как следует из разъяснений, данных в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2016 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 ГК РФ).
Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.
Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК Российской Федерации.
Разрешая заявленные исковые требования, суд пришел к выводу о непредоставлении истцом доказательств того, что оспариваемая сделка совершена лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, а также указал на пропуск истцом срока исковой давности.
Судебная коллегия с такими выводами суда согласиться не может, поскольку они не основаны на материалах дела.
Так, из материалов дела следует, что после совершения оспариваемой сделки дарения реальных распорядительных действий в отношении спорной квартиры ответчиком совершено не было, А. как проживала в спорном жилом помещении до совершения сделки, так и продолжает проживать в нем после заключения договора дарения. Истец по-прежнему владеет и пользуется квартирой, несет бремя ее содержания, в то время как оспариваемым договором дарения такие условия не предусмотрены.
Суд отверг доводы истца о проживании в квартире после совершения дарения, указав на то, что проживание А. в квартире было согласовано сторонами в пункте 4 договора дарения, а в <...> сторонами был заключен договор найма жилого помещения, в соответствии с которым истец и пользовалась квартирой.
Между тем, пункт 4 договора дарения не предусматривает условия о сохранении за истцом права проживания в спорной квартире. Данный пункт договора лишь содержит информацию о том, что в отчуждаемой квартире на момент подписания договора зарегистрирована и проживает А., сохранение за истцом права пользования жилым помещением после заключения договора пункт 4 договора дарения не оговаривает.
Что касается договора найма жилого помещения от <...> и последующих договоров от <...> и от <...> (л. д. 3 - 5 т. 2), то какие-либо доказательства исполнения сторонами данных сделок, в том числе внесения предусмотренной договорами ежемесячной платы, суду представлены не были. Правоотношения сторон, связанные с жилым помещением, расположенным по адресу: <...>, не изменились ни после заключения договора дарения от <...>, ни после подписания сторонами договоров найма жилого помещения. Из материалов дела следует, что единственной целью оформления договоров найма жилого помещения являлось получение истцом, продолжавшей проживать в квартире и фактически реализовывать полномочия собственника, субсидии на оплату жилого помещения и коммунальных услуг. Это подтверждается, в частности, ответом на запрос суда Управления жилищного и коммунального хозяйства Администрации <...> от <...> N, согласно которому истец обращалась за назначением субсидии, предоставляя указанные договоры найма (л. д. 1, 2 т. 2).
Судом не принято во внимание, что спорная квартира является единственным жильем для А., из объяснений истца и фактических обстоятельств очевидно, что у нее не было цели на безвозмездное отчуждение спорной квартиры.
Суд указал на голословность утверждений истца об отсутствии намерений дарить имущество ответчику, при этом сослался на объяснения А., согласно которым последняя указывала, что "хотела Ольге сделать подарок, потому что плохо себя чувствовала, чтобы квартира ей досталась" (л. д. 240 т. 1). Между тем, приведенные объяснения истца свидетельствуют о том, что волеизъявление истца было направлено на передачу имущества в собственность Ц. после ее смерти, и соответственно подтверждают отсутствие волеизъявления на передачу квартиры ответчику в собственность при ее жизни. Данные объяснения полностью согласуются с объяснениями стороны ответчика. Так, в возражениях на иск указано, что А. приняла решение подарить спорную квартиру внучке, чтобы в случае ее смерти между наследницами не было спора о праве на квартиру (л. д. 216 т. 1), аналогичные доводы были приведены представителем ответчика в ходе рассмотрения дела и в суде апелляционной инстанции. Приведенные факты свидетельствуют о том, что обе стороны сделки на момент ее заключения не имели намерения ее исполнять при жизни А.
Суд первой инстанции данным обстоятельствам правовой оценки не дал, в то время как в силу пункта 3 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации договор, предусматривающий передачу дара одаряемому после смерти дарителя, ничтожен.
Таким образом, материалами дела подтверждается, что волеизъявление сторон договора не было направлено на передачу спорной квартиры в собственность Ц. при жизни А., стороны не намеревались создать соответствующие условиям договора дарения правовые последствия, договор дарения не исполняли, осуществив для вида государственную регистрацию перехода права собственности на недвижимое имущество.
При таких обстоятельствах имеются основания для признания договора дарения от <...> недействительным в соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 3 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Судом по заявлению ответчика применена к спорным правоотношениям исковая давность, с чем судебная коллегия также согласиться не может.
В силу пункта 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.
Как следует из разъяснений, данных в абзаце 3 пункта 101 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2016 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по смыслу пункта 1 статьи 181 ГК РФ если ничтожная сделка не исполнялась, срок исковой давности по требованию о признании ее недействительной не течет.
Поскольку исполнение по сделке от <...> не производилось, при этом о нарушении своих прав, о намерении ответчика распорядиться спорным жилым помещением А. узнала в <...>, судебная коллегия приходит к выводу, что срок исковой давности по требованию о признании договора дарения от <...> недействительным не истек.
С учетом изложенного, решение суда об отказе в удовлетворении иска не может быть признано законным и подлежит отмене с принятием по делу нового решения об удовлетворении исковых требований А. о признании договора дарения от <...>, заключенного между А. и Г. (Ц.), недействительным.
Поскольку стороны формально осуществили государственную регистрацию перехода права собственности на спорную квартиру, судебная коллегия полагает необходимым указать на признание за А. права собственности на квартиру <...> и прекращение права собственности Ц. в отношении данного жилого помещения.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 328 - 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 24 апреля 2017 года отменить, принять по делу новое решение, которым исковые требования А. к Ц. о признании договора дарения недействительным удовлетворить.
Признать недействительным договор дарения, заключенный <...> между А. и Г. (Ц.).
Признать за А. право собственности на квартиру <...>, прекратив право собственности Ц. в отношении данного жилого помещения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 08.08.2017 ПО ДЕЛУ N 33-13422/2017
Требование: О признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки.Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Истец (даритель) сослался на то, что не имел намерения передавать ответчику (одаряемому) спорную квартиру, являющуюся для истца единственным местом жительства. Сторонами достигнуто устное соглашение о том, что после заключения договора истец продолжит проживать в спорной квартире, однако истцу стало известно о намерении ответчика продать квартиру.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
СВЕРДЛОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 8 августа 2017 г. по делу N 33-13422/2017
Судья Коршунова Е.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе: председательствующего Киселевой С.Н., судей Орловой А.И., Мехонцевой Е.М. при секретаре М.Е. рассмотрела в открытом судебном заседании 08 августа 2017 года гражданское дело по иску А. к Ц. о признании договора дарения недействительным
по апелляционной жалобе А. на решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 24 апреля 2017 года.
Заслушав доклад судьи Орловой А.И., объяснения представителя истца Г., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя ответчика М.П., просившего решение суда оставить без изменения, судебная коллегия
установила:
А. обратилась в суд с иском к Ц. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки.
В обоснование иска указала, что являлась собственником квартиры, расположенной по адресу: <...>, которую она <...> на основании договора дарения подарила своей внучке Ц., однако при заключении договора А. не имела намерения дарить принадлежащую ей квартиру, являющуюся для нее единственным местом жительства, в связи с чем стороны договорились о том, что после заключения указанного договора и перехода права собственности на квартиру ничего не изменится, А. продолжит владеть и проживать в принадлежащей ей квартире, поскольку Ц. в жилом помещении не нуждается. После заключения договора дарения Ц. в квартире не появлялась, фактически в права владения не вступила, о правах на квартиру не заявляла. А. зарегистрирована и продолжает проживать в квартире, расположенной по адресу: <...> самостоятельно несет расходы на оплату коммунальных услуг, оплачивает услуги связи, делает в квартире ремонт. В настоящее время от родственников А. стало известно о том, что Ц. намерена продать квартиру, расположенную по адресу: <...> Ссылаясь на положения пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, уточнив исковые требования, просила признать недействительным договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <...>, от <...>, заключенный между А. и Ц., применить последствия недействительности сделки, возвратив квартиру, расположенную по адресу: <...>, в собственность А.; взыскать расходы на оплату юридических услуг 25000 рублей.
В судебном заседании А. и ее представитель Г. требования и доводы искового заявления поддержали.
Ц. в судебное заседание не явилась, ее представитель М.П. исковые требования не признал, указал на пропуск А. срока исковой давности; А. осознано и по своей воле приняла решение подарить принадлежащую ей квартиру своей внучке Ц., пункт N договора дарения от <...> предусматривает право постоянного проживания А. в спорной квартире; считал, что А. оспаривает заключенный ею договор дарения от <...> под давлением дочери <...>12, которая намерена приобрести спорную квартиру в свою собственность; на отсутствие доказательств нарушения прав А.; Ц. несет расходы на оплату имущественного налога за принадлежащую ей квартиру.
Представитель третьего лица Управления Росреестра по СО в судебное заседание не явился.
Решением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 24 апреля 2017 года в удовлетворении исковых требований А. отказано.
В апелляционной жалобе А. просит решение суда отменить, ссылаясь на то, что Ц. намерена выселить А. из квартиры, расположенной по адресу: <...> с целью ее последующей продажи; А. не имела намерения дарить принадлежащую ей квартиру, являющуюся для нее единственным местом жительства; после заключения договора дарения А. продолжала считать квартиру своей, проживала в ней, несла расходы на оплату коммунальных услуг, осуществляла ремонт в квартире; договор дарения от <...> не исполнен, квартира в собственность Ц. не передавалась; на отсутствие доказательств исполнения договора найма, заключенного между А. и Ц.; суд неправомерно пришел к выводу о пропуске срока исковой давности; суд не дал оценку показаниям свидетеля <...>12
В заседание суда апелляционной инстанции А., Ц., представитель Управления Росреестра по СО не явились. Как следует из материалов дела, судебное заседание по рассмотрению апелляционной жалобы А. назначено на 08 августа 2017 года определением от 14 июля 2017 года, извещения о дате и времени рассмотрения дела направлены сторонам почтой 14 июля 2017 года (л. д. 21 Т. 2). С учетом изложенного, руководствуясь статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с тем, что не явившиеся лица, участвующие в деле, извещены надлежащим образом и в срок, достаточный для обеспечения явки и подготовки к судебному заседанию, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия считает решение суда подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, неправильным применением норм материального права (пункты 3, 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
В соответствии с пунктом 2 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами.
Согласно пункту 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
В силу пункта 3 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации договор, предусматривающий передачу дара одаряемому после смерти дарителя, ничтожен. К такого рода дарению применяются правила гражданского законодательства о наследовании.
В соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
Исходя из смысла приведенной нормы, для признания сделки мнимой необходимо установить, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.
Как следует из разъяснений, данных в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2016 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 ГК РФ).
Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.
Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК Российской Федерации.
Разрешая заявленные исковые требования, суд пришел к выводу о непредоставлении истцом доказательств того, что оспариваемая сделка совершена лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, а также указал на пропуск истцом срока исковой давности.
Судебная коллегия с такими выводами суда согласиться не может, поскольку они не основаны на материалах дела.
Так, из материалов дела следует, что после совершения оспариваемой сделки дарения реальных распорядительных действий в отношении спорной квартиры ответчиком совершено не было, А. как проживала в спорном жилом помещении до совершения сделки, так и продолжает проживать в нем после заключения договора дарения. Истец по-прежнему владеет и пользуется квартирой, несет бремя ее содержания, в то время как оспариваемым договором дарения такие условия не предусмотрены.
Суд отверг доводы истца о проживании в квартире после совершения дарения, указав на то, что проживание А. в квартире было согласовано сторонами в пункте 4 договора дарения, а в <...> сторонами был заключен договор найма жилого помещения, в соответствии с которым истец и пользовалась квартирой.
Между тем, пункт 4 договора дарения не предусматривает условия о сохранении за истцом права проживания в спорной квартире. Данный пункт договора лишь содержит информацию о том, что в отчуждаемой квартире на момент подписания договора зарегистрирована и проживает А., сохранение за истцом права пользования жилым помещением после заключения договора пункт 4 договора дарения не оговаривает.
Что касается договора найма жилого помещения от <...> и последующих договоров от <...> и от <...> (л. д. 3 - 5 т. 2), то какие-либо доказательства исполнения сторонами данных сделок, в том числе внесения предусмотренной договорами ежемесячной платы, суду представлены не были. Правоотношения сторон, связанные с жилым помещением, расположенным по адресу: <...>, не изменились ни после заключения договора дарения от <...>, ни после подписания сторонами договоров найма жилого помещения. Из материалов дела следует, что единственной целью оформления договоров найма жилого помещения являлось получение истцом, продолжавшей проживать в квартире и фактически реализовывать полномочия собственника, субсидии на оплату жилого помещения и коммунальных услуг. Это подтверждается, в частности, ответом на запрос суда Управления жилищного и коммунального хозяйства Администрации <...> от <...> N, согласно которому истец обращалась за назначением субсидии, предоставляя указанные договоры найма (л. д. 1, 2 т. 2).
Судом не принято во внимание, что спорная квартира является единственным жильем для А., из объяснений истца и фактических обстоятельств очевидно, что у нее не было цели на безвозмездное отчуждение спорной квартиры.
Суд указал на голословность утверждений истца об отсутствии намерений дарить имущество ответчику, при этом сослался на объяснения А., согласно которым последняя указывала, что "хотела Ольге сделать подарок, потому что плохо себя чувствовала, чтобы квартира ей досталась" (л. д. 240 т. 1). Между тем, приведенные объяснения истца свидетельствуют о том, что волеизъявление истца было направлено на передачу имущества в собственность Ц. после ее смерти, и соответственно подтверждают отсутствие волеизъявления на передачу квартиры ответчику в собственность при ее жизни. Данные объяснения полностью согласуются с объяснениями стороны ответчика. Так, в возражениях на иск указано, что А. приняла решение подарить спорную квартиру внучке, чтобы в случае ее смерти между наследницами не было спора о праве на квартиру (л. д. 216 т. 1), аналогичные доводы были приведены представителем ответчика в ходе рассмотрения дела и в суде апелляционной инстанции. Приведенные факты свидетельствуют о том, что обе стороны сделки на момент ее заключения не имели намерения ее исполнять при жизни А.
Суд первой инстанции данным обстоятельствам правовой оценки не дал, в то время как в силу пункта 3 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации договор, предусматривающий передачу дара одаряемому после смерти дарителя, ничтожен.
Таким образом, материалами дела подтверждается, что волеизъявление сторон договора не было направлено на передачу спорной квартиры в собственность Ц. при жизни А., стороны не намеревались создать соответствующие условиям договора дарения правовые последствия, договор дарения не исполняли, осуществив для вида государственную регистрацию перехода права собственности на недвижимое имущество.
При таких обстоятельствах имеются основания для признания договора дарения от <...> недействительным в соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 3 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Судом по заявлению ответчика применена к спорным правоотношениям исковая давность, с чем судебная коллегия также согласиться не может.
В силу пункта 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.
Как следует из разъяснений, данных в абзаце 3 пункта 101 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2016 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по смыслу пункта 1 статьи 181 ГК РФ если ничтожная сделка не исполнялась, срок исковой давности по требованию о признании ее недействительной не течет.
Поскольку исполнение по сделке от <...> не производилось, при этом о нарушении своих прав, о намерении ответчика распорядиться спорным жилым помещением А. узнала в <...>, судебная коллегия приходит к выводу, что срок исковой давности по требованию о признании договора дарения от <...> недействительным не истек.
С учетом изложенного, решение суда об отказе в удовлетворении иска не может быть признано законным и подлежит отмене с принятием по делу нового решения об удовлетворении исковых требований А. о признании договора дарения от <...>, заключенного между А. и Г. (Ц.), недействительным.
Поскольку стороны формально осуществили государственную регистрацию перехода права собственности на спорную квартиру, судебная коллегия полагает необходимым указать на признание за А. права собственности на квартиру <...> и прекращение права собственности Ц. в отношении данного жилого помещения.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 328 - 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 24 апреля 2017 года отменить, принять по делу новое решение, которым исковые требования А. к Ц. о признании договора дарения недействительным удовлетворить.
Признать недействительным договор дарения, заключенный <...> между А. и Г. (Ц.).
Признать за А. право собственности на квартиру <...>, прекратив право собственности Ц. в отношении данного жилого помещения.
Председательствующий
С.Н.КИСЕЛЕВА
С.Н.КИСЕЛЕВА
Судьи
А.И.ОРЛОВА
Е.М.МЕХОНЦЕВА
А.И.ОРЛОВА
Е.М.МЕХОНЦЕВА
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)