Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Истцы полагают, что третье лицо, наследниками которого они являются, находилось под влиянием ответчика, поэтому договор дарения квартиры был заключен третьим лицом на крайне невыгодных для него условиях и вследствие стечения тяжелых обстоятельств.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Гонибесов Д.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:
председательствующего Киневой О.Н.,
судей Никитенко Н.В., Беломестновой Ж.Н.,
при секретаре Г.К.
рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Челябинске 11 мая 2017 года в зале суда гражданское дело по апелляционной жалобе К.Я., Ф.А. на решение Миасского городского суда Челябинской области от 16 февраля 2017 года по иску К.Я., Ф.А. к Ф.И. о признании договора дарения квартиры недействительным.
Заслушав доклад судьи Киневой О.Н. об обстоятельствах дела, истцов К.Я., Ф.А., их представителя - Г.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, ответчика Ф.И., возражавшую против апелляционной жалобы, судебная коллегия
установила:
К.Я., Ф.А. обратились в суд с иском к Ф.И. о признании недействительным договора дарения квартиры по адресу: Челябинская область, ***, заключенного 21 мая 2012 года между Ф.О.А. (даритель) и Ф.И. (одаряемая), отмене записи государственной регистрации договора дарения от 21 мая 2012 года и записи государственной регистрации права собственности Ф.И., применении последствий недействительности сделки, признании права собственности за Ф.О.А., умершим ***года, включении квартиры в наследственную массу.
В обоснование требований указано, что истцы являются детьми Ф.О.А., умершего 25 января 2015 года. 21 мая 2012 года между Ф.О.А. и Ф.И. заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: *** с сохранением права пожизненного проживания дарителя. Указанная квартира была приобретена Ф.О.А. с использованием кредитных средств ОАО "Тюменьэнергобанк". Решением суда от 02 ноября 2011 года с Ф.О.А. в пользу банка была взыскана задолженность по кредитному договору в размере ***копеек, в обращении взыскания на заложенное имущество (спорной квартиры) отказано. 29 ноября 2011 года и 27 декабря 2011 года Ф.И. оплатила долг Ф.О.А. перед банком в общей сумме ***копеек, введя Ф.О.А. в заблуждение относительно возможности реализации квартиры с публичных торгов в случае не погашения долга, обманув его. 25 ноября 2011 года между Ф.О. и Ф.И. был заключен брак. Ф.О.А. и Ф.И. изначально договаривались о дарении 1/2 доли квартиры, однако Ф.И. составила договор дарения всей квартиры, с чем Ф.О.А. не согласился, но после убеждения его сотрудниками регистрационной службы о возможности доступа в квартиру в любое время и проживания в ней, подписал указанный договор. Полагают, что отец, страдавший алкоголизмом, находился под влиянием ответчика, являлся неадекватным человеком, поэтому договор дарения квартиры заключен им на крайне невыгодных для него условиях и вследствие стечения тяжелых обстоятельств, а ответчик сознательно использовала эти обстоятельства для своих целей - завладения квартирой.
Истцы К.И., Ф.А. в судебном заседании при надлежащем извещении не участвовали, просили рассматривать дело в их отсутствие.
Представитель истцов К.Я., Ф.О.А. - Г.В. в судебном заседании настаивал на удовлетворении исковых требований.
Ответчик Ф.И. в судебном заседании иск не признала, просила применить срок исковой давности.
Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано.
В апелляционной жалобе истцы К.И., Ф.А. просят решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований, ссылаясь на нарушение судом норм материального права. Полагают, что срок исковой давности для оспаривания истцами как наследниками Ф.О.А. договора дарения квартиры от 21 мая 2012 года начал течь с момента смерти наследодателя - 25 января 2015 года, поскольку с этого момента прекратились обстоятельства, под воздействием которых была совершена сделка, а именно, неспособность Ф.О.А. понимать значение своих действий и руководить ими. При этом в силу ст. 204 Гражданского кодекса РФ из срока исковой давности - 12 месяцев подлежат исключению 267 дней - период между рассмотрением в суде гражданских дел по искам К.И., Ф.А. об оспаривании этого договора дарения по иным основаниям (с 25 января 2015 года до 05 мая 2015 года - 99 дней, с 03 ноября 2015 года до 30 декабря 2015 года - 56 дней, с 20 сентября 2016 года до 11 января 2017 года - 112 дней). Ссылаются на иную судебную практику по аналогичным спорам.
Заслушав явившихся участников процесса, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда первой инстанции.
Как установлено судом и следует из материалов дела, Ф.О.А. являлся собственником однокомнатной квартиры по адресу: Челябинская область, ***на основании договора купли-продажи от 02 сентября 2005 года.
Решением Миасского городского суда Челябинской области от 17 ноября 2011 года с Ф.О.А. в пользу ОАО "Тюменьэнергобанк" взыскана задолженность по кредитному договору N 823-05ф от 02 сентября 2005 года в размере ***копеек, в обращении взыскания на заложенное имущество - спорную квартиру отказано.
25 ноября 2011 года Ф.О.А. и Ф.И. вступили в зарегистрированный брак, который расторгнут решением мирового судьи от 18 ноября 2014 года (л.д. 115).
В период брака (29 ноября 2011 года и 27 декабря 2011 года) за счет совместных средств Ф.И. оплатила за Ф.О.А. сумму долга в размере *** копеек, что следует из решения Миасского городского суда от 18 августа 2015 года (л.д. 32).
21 мая 2012 года между Ф.О.А. (даритель) и Ф.И. (одаряемая) заключен договор дарения, в соответствии с которым даритель безвозмездно передает в собственность одаряемой, а одаряемая принимает в дар однокомнатную квартиру, находящуюся по адресу: ***.
В соответствии с п. 8 договора в данной квартире проживает даритель, который сохраняет право пожизненного проживания в этой квартире (л.д. 22).
14 января 2013 года за Ф.И. зарегистрировано собственности на указанную квартиру (л.д. 44-47).
25 января 2015 года умер Ф.О.А. (л.д. 18).
К.Я., Ф.А. являются детьми Ф.О.А. (л.д. 19, 20, 21).
Решением Миасского городского суда Челябинской области от 18 августа 2015 года, вступившим в законную силу 03 ноября 2015 года, в удовлетворении исковых требовании К.Я., Ф.А. к Ф.И. о признании недействительным договора дарения спорной квартиры по мотиву притворности, применении последствий недействительности сделки -отказано (л.д. 31-33).
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 20 сентября 2016 года отменено решение Миасского городского суда Челябинской области от 29 июня 2016 года, принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований К.Я. к Ф.И. о признании недействительным договора дарения спорной квартиры по мотиву того, что Ф.О.А. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, применении последствий недействительности сделки (л.д. 34-36, 37-40).
Судебной коллегией установлено, что волеизъявление Ф.О.А. на дарение спорной квартиры Ф.И. выражено в подписанном им договоре дарения от 21 мая 2012 года, которым предусмотрено сохранение за з дарителем права пожизненного проживания в названной квартире; о намерениях Ф.О.А. свидетельствовало и его личное обращение 28 декабря 2012 года в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Челябинской области с заявлением о регистрации договора дарения и перехода права собственности на квартиру.
Решением Миасского городского суда Челябинской области от 15 декабря 2016 года отказано в удовлетворении исковых требований Ф.А. к Ф.И. о признании недействительным договора дарения спорной квартиры по мотиву того, что Ф.О.А. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, применении последствий недействительности сделки (л.д. 76-81).
Отказывая в удовлетворении исковых требований К.И., Ф.А., суд первой инстанции исходил из отсутствия доказательств совершения Ф.О.А. оспариваемого договора дарения квартиры под влиянием заблуждения, обмана, стечения тяжелых жизненных обстоятельств, чем вторая сторона воспользовалась, истечения срока исковой давности для оспаривания договора, о чем заявлено ответчиком.
Судебная коллегия указанные выводы суда находит правильными, поскольку они основаны на установленных в судебном заседании фактических обстоятельствах дела и правильном применении норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.
В силу п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
В соответствии с п. 1 ст. 178 Гражданского кодекса РФ (в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемого договора) сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.
Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.
По смыслу приведенных положений закона, сделка может быть признана недействительной, если выраженная в ней воля участника сделки неправильно сложилась вследствие заблуждения, и поэтому сделка влечет иные, а не те, которые он имел в виду в действительности, правовые последствия, то есть волеизъявление участника сделки не соответствует его действительной воле.
В силу п. 1 ст. 179 Гражданского кодекса РФ (в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемого договора) сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.
Как разъяснено в пункте 99 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" от 23 июня 2015 года N 25 обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.
Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.
К элементам состава, установленного для признания сделки недействительной как кабальной, относятся заключение сделки на крайне невыгодных условиях, а также характерная особенность поведения другой стороны кабальной сделки, которая предполагает ее осведомленность о тяжелом стечении обстоятельств, вынуждающих потерпевшего совершить сделку, тем не менее пользующейся сложившимся положением и предлагающей потерпевшему заключить сделку на кабальных условиях.
Сделки, совершенные под влиянием заблуждения, обмана, кабальные сделки, являются оспоримыми.
В связи с чем истцы, исходя из требований ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ, должны были доказать, что при заключении договора дарения волеизъявление Ф.О.А. не соответствовало его действительной воле, он имел в виду иные правовые последствия в результате его совершения, что ответчик умышленно сообщила Ф.О.А. не соответствующие действительности сведения о содержании сделки (ее характере, условиях, предмете, личности участников), которые побудили его заключить оспариваемый договор,"либо намеренно умолчала об этом, что повлекло заключение истцом данного договора, а также что ответчик, зная о тяжелом стечении обстоятельств, вынуждающих Ф.О.А. заключить договор дарения на крайне невыгодных для него условиях, воспользовалась этим.
Из искового заявления следует, что Ф.О.А. понимал, что подписывает договор дарения спорной квартиры в пользу Ф.И. Вступившим в законную силу апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 20 сентября 2016 года установлено волеизъявление Ф.О.А. на дарение спорной квартиры Ф.И.
В силу ч. 2 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.
Учитывая, что в рассмотрении настоящего дела участвуют те же лица, апелляционное определение от 20 сентября 2016 года имеет для суда преюдициальное значение. При таких обстоятельствах суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания договора дарения недействительным как совершенным Ф.О.А. под влиянием заблуждения.
Истцы указали, что обман со стороны Ф.И. заключался в том, что она убедила Ф.О.А. в необходимости погашения долга перед банком под угрозой обращения взыскания на спорную квартиру, в то время как решением суда в обращении взыскания было отказано.
Однако доказательства того, что указанные действия ответчика находились в причинно-следственной связи с заключением Ф.О.А. договора дарения квартиры, наличие у нее умысла на обман Ф.О.А. в целях побуждения его к заключению сделки, отсутствуют. При этом на наличие обмана относительно содержания сделки истцы не ссылались, доказательств этому не представили. В связи с чем, основания для признания оспариваемого договора недействительным по мотиву обмана отсутствуют.
Правильным также является вывод суда относительно недоказанности заключения Ф.О.А. договора дарения вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась.
Как верно указал суд первой инстанции, доводы истцов о том, что Ф.О.А. страдал алкоголизмом, находился под влиянием ответчика, являлся неадекватным человеком, не свидетельствуют о кабальности заключенного им договора дарения, который не предполагает получение дарителем встречной имущественной выгоды.
Пояснения свидетелей П.Е.Ю. и Г.Н.В. относительно того, что Ф.О.А. подарил квартиру вынужденно, поскольку считал, что на нее могло быть обращено взыскание, а Ф.И. оплатила задолженность в размере, значительно меньше стоимости квартиры, правильно не приняты судом во внимание, поскольку юридически значимые обстоятельства не подтверждают. Свидетель П.Е.Ю. пояснила, что думает, что Ф.И. поспособствовала дарению ей квартиры Ф.О.А., то есть пояснения носят предположительный характер. Кроме того, дарение квартиры произведено через пять месяцев с момента оплаты задолженности; на момент заключения оспариваемого договора Ф.О.А. не мог не знать о соотношении стоимости квартиры и размера оплаченного Ф.И. долга; при этом как установлено Миасским городским судом в решении от 18 августа 2015 года долг оплачен из общих средств супругов в период брака.
Доводы истцов о неадекватности Ф.О.А. в момент заключения договора дарения квартиры опровергнуты вступившим в законную силу апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 20 сентября 2016 года.
В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
Не согласие заявителей жалобы с указанным судом моментом начала течения срока исковой давности для оспаривания договора дарения от 21 мая 2012 года, мнение о том, что срок исковой давности для оспаривания истцами как наследниками Ф.О.А. указанного договора начал течь с момента смерти наследодателя - ***года, поскольку с этого момента прекратились обстоятельства, под воздействием которых была совершена сделка, а именно, неспособность Ф.О.А. понимать значение своих действий и руководить ими, подлежат отклонению.
В соответствии с п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
В силу п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 73 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 ГК РФ, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления.
Вопрос о начале течения срока исковой давности по требованиям об оспоримости сделки разрешается судом исходя из конкретных обстоятельств дела (например, обстоятельств, касающихся прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых наследодателем была совершена сделка) и с учетом того, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Таким образом, законом и разъяснениями вышестоящего суда по его применению определено, что при оспаривании наследниками заключенных наследодателем сделок, срок исковой давности и порядок его исчисления - с момента, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной, не изменяются.
Исходя из чего, суд первой инстанции правильно указал, что срок исковой давности для оспаривания договора дарения от 21 мая 2012 года истек 21 мая 2013 года.
Ссылка истцов на то, что с момента смерти Ф.О.А. - 25 января 2015 года прекратились обстоятельства, под воздействием которых им была совершена сделка, а именно, неспособность Ф.О.А. понимать значение своих действий и руководить ими, не может быть отнесена к уважительным причинам пропуска срока исковой давности, влекущим в силу ст. 205 Гражданского кодекса РФ его восстановление, поскольку указанные обстоятельства судом не установлены.
Вступившим в законную силу апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 20 сентября 2016 года в удовлетворении исковых требований К.Я. к Ф.И. о признании недействительным договора дарения спорной квартиры по мотиву того, что Ф.О.А. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, отказано.
Расчет судом периода времени, прошедшего с момента, когда истцы узнали о заключении Ф.О.А. оспариваемого договора - июль 2014 года до момента их обращения в суд с настоящим иском - 11 января 2017 года, за вычетом времени судебного производства по делам по оспариванию истцами этого же договора по иным основаниям, при вышеуказанных обстоятельствах к неправильности разрешения спора не привел.
В связи с чем, иной расчет периода времени, подлежащего исключению из срока исковой давности, приведенный истцами в апелляционной жалобе, на правильность выводов суда об отказе в удовлетворении исковых требований за отсутствием правовых оснований и пропуска срока исковой давности, не влияет, поэтому не может быть принят судебной коллегией во внимание.
Ссылка в апелляционной жалобе на иную судебную практику по аналогичным спорам подлежит отклонению, поскольку рассматриваемая в настоящем деле ситуация не является аналогичной ситуации, рассмотренной иным судом.
В апелляционной жалобе не приведено доводов и доказательств, опровергающих установленные судом обстоятельства и выводы суда первой инстанции. Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ безусловным основанием к отмене решения, судом не допущено.
Руководствуясь ст. ст. 327 - 329 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Миасского городского суда Челябинской области от 16 февраля 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу К.Я., Ф.А. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЧЕЛЯБИНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 11.05.2017 ПО ДЕЛУ N 11-5744/2017
Требование: О признании недействительным договора дарения квартиры, отмене записей государственной регистрации договора дарения, права собственности, применении последствий недействительности сделки, признании права собственности за наследодателем, включении квартиры в наследственную массу.Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Истцы полагают, что третье лицо, наследниками которого они являются, находилось под влиянием ответчика, поэтому договор дарения квартиры был заключен третьим лицом на крайне невыгодных для него условиях и вследствие стечения тяжелых обстоятельств.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ЧЕЛЯБИНСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 11 мая 2017 г. по делу N 11-5744/2017
Судья Гонибесов Д.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:
председательствующего Киневой О.Н.,
судей Никитенко Н.В., Беломестновой Ж.Н.,
при секретаре Г.К.
рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Челябинске 11 мая 2017 года в зале суда гражданское дело по апелляционной жалобе К.Я., Ф.А. на решение Миасского городского суда Челябинской области от 16 февраля 2017 года по иску К.Я., Ф.А. к Ф.И. о признании договора дарения квартиры недействительным.
Заслушав доклад судьи Киневой О.Н. об обстоятельствах дела, истцов К.Я., Ф.А., их представителя - Г.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, ответчика Ф.И., возражавшую против апелляционной жалобы, судебная коллегия
установила:
К.Я., Ф.А. обратились в суд с иском к Ф.И. о признании недействительным договора дарения квартиры по адресу: Челябинская область, ***, заключенного 21 мая 2012 года между Ф.О.А. (даритель) и Ф.И. (одаряемая), отмене записи государственной регистрации договора дарения от 21 мая 2012 года и записи государственной регистрации права собственности Ф.И., применении последствий недействительности сделки, признании права собственности за Ф.О.А., умершим ***года, включении квартиры в наследственную массу.
В обоснование требований указано, что истцы являются детьми Ф.О.А., умершего 25 января 2015 года. 21 мая 2012 года между Ф.О.А. и Ф.И. заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: *** с сохранением права пожизненного проживания дарителя. Указанная квартира была приобретена Ф.О.А. с использованием кредитных средств ОАО "Тюменьэнергобанк". Решением суда от 02 ноября 2011 года с Ф.О.А. в пользу банка была взыскана задолженность по кредитному договору в размере ***копеек, в обращении взыскания на заложенное имущество (спорной квартиры) отказано. 29 ноября 2011 года и 27 декабря 2011 года Ф.И. оплатила долг Ф.О.А. перед банком в общей сумме ***копеек, введя Ф.О.А. в заблуждение относительно возможности реализации квартиры с публичных торгов в случае не погашения долга, обманув его. 25 ноября 2011 года между Ф.О. и Ф.И. был заключен брак. Ф.О.А. и Ф.И. изначально договаривались о дарении 1/2 доли квартиры, однако Ф.И. составила договор дарения всей квартиры, с чем Ф.О.А. не согласился, но после убеждения его сотрудниками регистрационной службы о возможности доступа в квартиру в любое время и проживания в ней, подписал указанный договор. Полагают, что отец, страдавший алкоголизмом, находился под влиянием ответчика, являлся неадекватным человеком, поэтому договор дарения квартиры заключен им на крайне невыгодных для него условиях и вследствие стечения тяжелых обстоятельств, а ответчик сознательно использовала эти обстоятельства для своих целей - завладения квартирой.
Истцы К.И., Ф.А. в судебном заседании при надлежащем извещении не участвовали, просили рассматривать дело в их отсутствие.
Представитель истцов К.Я., Ф.О.А. - Г.В. в судебном заседании настаивал на удовлетворении исковых требований.
Ответчик Ф.И. в судебном заседании иск не признала, просила применить срок исковой давности.
Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано.
В апелляционной жалобе истцы К.И., Ф.А. просят решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований, ссылаясь на нарушение судом норм материального права. Полагают, что срок исковой давности для оспаривания истцами как наследниками Ф.О.А. договора дарения квартиры от 21 мая 2012 года начал течь с момента смерти наследодателя - 25 января 2015 года, поскольку с этого момента прекратились обстоятельства, под воздействием которых была совершена сделка, а именно, неспособность Ф.О.А. понимать значение своих действий и руководить ими. При этом в силу ст. 204 Гражданского кодекса РФ из срока исковой давности - 12 месяцев подлежат исключению 267 дней - период между рассмотрением в суде гражданских дел по искам К.И., Ф.А. об оспаривании этого договора дарения по иным основаниям (с 25 января 2015 года до 05 мая 2015 года - 99 дней, с 03 ноября 2015 года до 30 декабря 2015 года - 56 дней, с 20 сентября 2016 года до 11 января 2017 года - 112 дней). Ссылаются на иную судебную практику по аналогичным спорам.
Заслушав явившихся участников процесса, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда первой инстанции.
Как установлено судом и следует из материалов дела, Ф.О.А. являлся собственником однокомнатной квартиры по адресу: Челябинская область, ***на основании договора купли-продажи от 02 сентября 2005 года.
Решением Миасского городского суда Челябинской области от 17 ноября 2011 года с Ф.О.А. в пользу ОАО "Тюменьэнергобанк" взыскана задолженность по кредитному договору N 823-05ф от 02 сентября 2005 года в размере ***копеек, в обращении взыскания на заложенное имущество - спорную квартиру отказано.
25 ноября 2011 года Ф.О.А. и Ф.И. вступили в зарегистрированный брак, который расторгнут решением мирового судьи от 18 ноября 2014 года (л.д. 115).
В период брака (29 ноября 2011 года и 27 декабря 2011 года) за счет совместных средств Ф.И. оплатила за Ф.О.А. сумму долга в размере *** копеек, что следует из решения Миасского городского суда от 18 августа 2015 года (л.д. 32).
21 мая 2012 года между Ф.О.А. (даритель) и Ф.И. (одаряемая) заключен договор дарения, в соответствии с которым даритель безвозмездно передает в собственность одаряемой, а одаряемая принимает в дар однокомнатную квартиру, находящуюся по адресу: ***.
В соответствии с п. 8 договора в данной квартире проживает даритель, который сохраняет право пожизненного проживания в этой квартире (л.д. 22).
14 января 2013 года за Ф.И. зарегистрировано собственности на указанную квартиру (л.д. 44-47).
25 января 2015 года умер Ф.О.А. (л.д. 18).
К.Я., Ф.А. являются детьми Ф.О.А. (л.д. 19, 20, 21).
Решением Миасского городского суда Челябинской области от 18 августа 2015 года, вступившим в законную силу 03 ноября 2015 года, в удовлетворении исковых требовании К.Я., Ф.А. к Ф.И. о признании недействительным договора дарения спорной квартиры по мотиву притворности, применении последствий недействительности сделки -отказано (л.д. 31-33).
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 20 сентября 2016 года отменено решение Миасского городского суда Челябинской области от 29 июня 2016 года, принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований К.Я. к Ф.И. о признании недействительным договора дарения спорной квартиры по мотиву того, что Ф.О.А. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, применении последствий недействительности сделки (л.д. 34-36, 37-40).
Судебной коллегией установлено, что волеизъявление Ф.О.А. на дарение спорной квартиры Ф.И. выражено в подписанном им договоре дарения от 21 мая 2012 года, которым предусмотрено сохранение за з дарителем права пожизненного проживания в названной квартире; о намерениях Ф.О.А. свидетельствовало и его личное обращение 28 декабря 2012 года в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Челябинской области с заявлением о регистрации договора дарения и перехода права собственности на квартиру.
Решением Миасского городского суда Челябинской области от 15 декабря 2016 года отказано в удовлетворении исковых требований Ф.А. к Ф.И. о признании недействительным договора дарения спорной квартиры по мотиву того, что Ф.О.А. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, применении последствий недействительности сделки (л.д. 76-81).
Отказывая в удовлетворении исковых требований К.И., Ф.А., суд первой инстанции исходил из отсутствия доказательств совершения Ф.О.А. оспариваемого договора дарения квартиры под влиянием заблуждения, обмана, стечения тяжелых жизненных обстоятельств, чем вторая сторона воспользовалась, истечения срока исковой давности для оспаривания договора, о чем заявлено ответчиком.
Судебная коллегия указанные выводы суда находит правильными, поскольку они основаны на установленных в судебном заседании фактических обстоятельствах дела и правильном применении норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.
В силу п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
В соответствии с п. 1 ст. 178 Гражданского кодекса РФ (в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемого договора) сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.
Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.
По смыслу приведенных положений закона, сделка может быть признана недействительной, если выраженная в ней воля участника сделки неправильно сложилась вследствие заблуждения, и поэтому сделка влечет иные, а не те, которые он имел в виду в действительности, правовые последствия, то есть волеизъявление участника сделки не соответствует его действительной воле.
В силу п. 1 ст. 179 Гражданского кодекса РФ (в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемого договора) сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.
Как разъяснено в пункте 99 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" от 23 июня 2015 года N 25 обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.
Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.
К элементам состава, установленного для признания сделки недействительной как кабальной, относятся заключение сделки на крайне невыгодных условиях, а также характерная особенность поведения другой стороны кабальной сделки, которая предполагает ее осведомленность о тяжелом стечении обстоятельств, вынуждающих потерпевшего совершить сделку, тем не менее пользующейся сложившимся положением и предлагающей потерпевшему заключить сделку на кабальных условиях.
Сделки, совершенные под влиянием заблуждения, обмана, кабальные сделки, являются оспоримыми.
В связи с чем истцы, исходя из требований ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ, должны были доказать, что при заключении договора дарения волеизъявление Ф.О.А. не соответствовало его действительной воле, он имел в виду иные правовые последствия в результате его совершения, что ответчик умышленно сообщила Ф.О.А. не соответствующие действительности сведения о содержании сделки (ее характере, условиях, предмете, личности участников), которые побудили его заключить оспариваемый договор,"либо намеренно умолчала об этом, что повлекло заключение истцом данного договора, а также что ответчик, зная о тяжелом стечении обстоятельств, вынуждающих Ф.О.А. заключить договор дарения на крайне невыгодных для него условиях, воспользовалась этим.
Из искового заявления следует, что Ф.О.А. понимал, что подписывает договор дарения спорной квартиры в пользу Ф.И. Вступившим в законную силу апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 20 сентября 2016 года установлено волеизъявление Ф.О.А. на дарение спорной квартиры Ф.И.
В силу ч. 2 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.
Учитывая, что в рассмотрении настоящего дела участвуют те же лица, апелляционное определение от 20 сентября 2016 года имеет для суда преюдициальное значение. При таких обстоятельствах суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания договора дарения недействительным как совершенным Ф.О.А. под влиянием заблуждения.
Истцы указали, что обман со стороны Ф.И. заключался в том, что она убедила Ф.О.А. в необходимости погашения долга перед банком под угрозой обращения взыскания на спорную квартиру, в то время как решением суда в обращении взыскания было отказано.
Однако доказательства того, что указанные действия ответчика находились в причинно-следственной связи с заключением Ф.О.А. договора дарения квартиры, наличие у нее умысла на обман Ф.О.А. в целях побуждения его к заключению сделки, отсутствуют. При этом на наличие обмана относительно содержания сделки истцы не ссылались, доказательств этому не представили. В связи с чем, основания для признания оспариваемого договора недействительным по мотиву обмана отсутствуют.
Правильным также является вывод суда относительно недоказанности заключения Ф.О.А. договора дарения вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась.
Как верно указал суд первой инстанции, доводы истцов о том, что Ф.О.А. страдал алкоголизмом, находился под влиянием ответчика, являлся неадекватным человеком, не свидетельствуют о кабальности заключенного им договора дарения, который не предполагает получение дарителем встречной имущественной выгоды.
Пояснения свидетелей П.Е.Ю. и Г.Н.В. относительно того, что Ф.О.А. подарил квартиру вынужденно, поскольку считал, что на нее могло быть обращено взыскание, а Ф.И. оплатила задолженность в размере, значительно меньше стоимости квартиры, правильно не приняты судом во внимание, поскольку юридически значимые обстоятельства не подтверждают. Свидетель П.Е.Ю. пояснила, что думает, что Ф.И. поспособствовала дарению ей квартиры Ф.О.А., то есть пояснения носят предположительный характер. Кроме того, дарение квартиры произведено через пять месяцев с момента оплаты задолженности; на момент заключения оспариваемого договора Ф.О.А. не мог не знать о соотношении стоимости квартиры и размера оплаченного Ф.И. долга; при этом как установлено Миасским городским судом в решении от 18 августа 2015 года долг оплачен из общих средств супругов в период брака.
Доводы истцов о неадекватности Ф.О.А. в момент заключения договора дарения квартиры опровергнуты вступившим в законную силу апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 20 сентября 2016 года.
В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
Не согласие заявителей жалобы с указанным судом моментом начала течения срока исковой давности для оспаривания договора дарения от 21 мая 2012 года, мнение о том, что срок исковой давности для оспаривания истцами как наследниками Ф.О.А. указанного договора начал течь с момента смерти наследодателя - ***года, поскольку с этого момента прекратились обстоятельства, под воздействием которых была совершена сделка, а именно, неспособность Ф.О.А. понимать значение своих действий и руководить ими, подлежат отклонению.
В соответствии с п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
В силу п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 73 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 ГК РФ, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления.
Вопрос о начале течения срока исковой давности по требованиям об оспоримости сделки разрешается судом исходя из конкретных обстоятельств дела (например, обстоятельств, касающихся прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых наследодателем была совершена сделка) и с учетом того, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Таким образом, законом и разъяснениями вышестоящего суда по его применению определено, что при оспаривании наследниками заключенных наследодателем сделок, срок исковой давности и порядок его исчисления - с момента, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной, не изменяются.
Исходя из чего, суд первой инстанции правильно указал, что срок исковой давности для оспаривания договора дарения от 21 мая 2012 года истек 21 мая 2013 года.
Ссылка истцов на то, что с момента смерти Ф.О.А. - 25 января 2015 года прекратились обстоятельства, под воздействием которых им была совершена сделка, а именно, неспособность Ф.О.А. понимать значение своих действий и руководить ими, не может быть отнесена к уважительным причинам пропуска срока исковой давности, влекущим в силу ст. 205 Гражданского кодекса РФ его восстановление, поскольку указанные обстоятельства судом не установлены.
Вступившим в законную силу апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 20 сентября 2016 года в удовлетворении исковых требований К.Я. к Ф.И. о признании недействительным договора дарения спорной квартиры по мотиву того, что Ф.О.А. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, отказано.
Расчет судом периода времени, прошедшего с момента, когда истцы узнали о заключении Ф.О.А. оспариваемого договора - июль 2014 года до момента их обращения в суд с настоящим иском - 11 января 2017 года, за вычетом времени судебного производства по делам по оспариванию истцами этого же договора по иным основаниям, при вышеуказанных обстоятельствах к неправильности разрешения спора не привел.
В связи с чем, иной расчет периода времени, подлежащего исключению из срока исковой давности, приведенный истцами в апелляционной жалобе, на правильность выводов суда об отказе в удовлетворении исковых требований за отсутствием правовых оснований и пропуска срока исковой давности, не влияет, поэтому не может быть принят судебной коллегией во внимание.
Ссылка в апелляционной жалобе на иную судебную практику по аналогичным спорам подлежит отклонению, поскольку рассматриваемая в настоящем деле ситуация не является аналогичной ситуации, рассмотренной иным судом.
В апелляционной жалобе не приведено доводов и доказательств, опровергающих установленные судом обстоятельства и выводы суда первой инстанции. Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ безусловным основанием к отмене решения, судом не допущено.
Руководствуясь ст. ст. 327 - 329 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Миасского городского суда Челябинской области от 16 февраля 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу К.Я., Ф.А. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)