Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью; Наследование по завещанию; Наследственное право
Обстоятельства: Истец указывает, что является единственным наследником к имуществу умершего, который на момент заключения оспариваемого договора не мог осознавать последствия заключаемой сделки.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Невейкина Н.Е.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе
председательствующего Чубаровой Н.В.,
судей Карпушкиной Е.И., Олюниной М.В.,
при секретаре Р.,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Чубаровой Н.В. гражданское дело по апелляционной жалобе фио на решение Бутырского районного суда г. Москвы от 24 марта 2017 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований фио к фио о признании договора дарения квартиры недействительным, о включении в наследственную массу, о признании право собственности в порядке наследования по завещанию - отказать.
Взыскать с фио в пользу фио расходы на оплату услуг представителя в размере сумма, расходы за составление выписки ЕГРИП в размере сумма.
В удовлетворении заявления о взыскании с фио в пользу фио расходов за составление доверенности - отказать,
Истец фио обратилась в суд с иском к ответчику фио о признании договора дарения квартиры недействительным, о включении в наследственную массу, о признании права собственности в порядке наследования по завещанию, ссылаясь на то, что в 1993 году фио (матерью истца) и фио (отчимом истца) приватизирована квартира, расположенная по адресу: адрес. 13 марта 1999 года фио составлено завещание, согласно которому фио завещал своей падчерице фио все имущество, в чем бы такое ни заключалось и где бы оно ни находилось, в том числе и вышеуказанную квартиру. 15 августа 2014 года фио умер. Весной 2016 года истица узнала о том, что 03 декабря 2012 года между фио, фио и фио, которая является бывшей женой сына истицы, заключен договор дарения в отношении квартиры, расположенной по адресу: адрес. На момент заключения договора дарения, умершей фио являлся инвалидом второй группы, был прикован к кровати, в связи с чем не мог осознавать последствия заключаемой сделки. Истица является единственным наследником по закону первой очереди к имуществу умершего. На основании изложенного истец просила суд признать договор дарения 1/2 доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: адрес, заключенный между фио и фио недействительным; признать 1/2 доли собственности на квартиру, расположенную по адресу: адрес имуществом, подлежащим включению в наследственную массу после смерти фио; признать за фио право на наследование по завещанию 1/2 доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: адрес,
Истец фио, представитель истца фио, в судебное заседание первой инстанции явились, исковые требования поддержали в полном объеме, просили иск удовлетворить.
Ответчик фио, представитель ответчика фио, в судебное заседание первой инстанции явились, исковые требования не признали, представили возражения на иск, заявили о пропуске срока исковой давности.
Третье лицо фио (мать истца) в судебное заседание первой инстанции не явилась, о времени и месте слушания дела извещена надлежащим образом, ранее в судебном заседании возражала против удовлетворения исковых требований.
Судом постановлено указанное выше решение, об отмене которого, как незаконного, в своей апелляционной жалобе просит истец фио.
Третье лицо фио в заседание судебной коллегии не явилась, о слушании дела извещена судом первой инстанции, об уважительных причинах своей неявки судебной коллегии не сообщила, в связи с чем, руководствуясь ст. 167 ГПК РФ, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в ее отсутствие.
Судебная коллегия, заслушав истца фио и представителя ответчика фио - фио, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, не находит оснований к отмене или изменению решения суда, постановленного в соответствии с фактическими обстоятельствами, материалами дела и требованиями закона.
Разрешая спор, суд первой инстанции верно руководствовался положениями ст. ст. 166 - 168, 171, 177, 181, 195 - 197, 199, 205 Гражданского кодекса РФ, Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от дата N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности".
Согласно ст. ст. 572, 574 ГК РФ, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применится правила предусмотренные пунктом 2 статьи 170 настоящего Кодекса. Договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.
В ходе судебного разбирательства установлено, что спорное жилое помещение представляет собой трехкомнатную квартиру, общей площадью 74,9 кв. м, которая ранее принадлежала на праве собственности фио, фио по 1/2 доли за каждым, на основании договора передачи N 021028-001188 от 13 июля 1993 года, зарегистрированного в Департамента муниципального жилья Управления приватизации жилищного фонда от 02.08.1993 года по реестру N 2-1052848.
фио зарегистрирована по месту жительства в спорной квартире с 19.03.1985 года. Ранее в спорной квартире был зарегистрирован фио, который снят с регистрационного учета в связи со смертью.
03 декабря 2012 года между фио, фио (дарители) и фио (одаряемая) составлен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: адрес, который был зарегистрирован Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве 15 января 2013 года, запись регистрации N 77-77-02/084/2012-263, в соответствии с которым фио и фио подарили фио квартиру, расположенную по вышеуказанному адресу.
При проведении государственной регистрации указанного договора 05.12.2012 года фио, фио и фио лично присутствовали, о чем свидетельствуют их подписи в расписке в получении документов на государственную регистрацию, а также расписки о получении документов от 22.01.2013 года.
15 августа 2014 года фио умер, о чем составлена запись акта о смерти N 3326. Причиной смерти явились двусторонняя пневмония, инфаркт головного мозга.
Для установления фактических обстоятельств по делу, проверки доводов истца и ответчика о психическом состоянии наследодателя, судом по делу была назначена и проведена судебная психиатрическая экспертиза.
Согласно заключения комиссии экспертов ГБУЗ МО "ЦКПБ" "центр судебно-психиатрической экспертизы" N 375 от 06 февраля 2017 года, комиссия приходит к заключению, что на момент составления договора дарения от 03 декабря 2012 года, составленного на одаряемую фио, фио обнаружил признаки органического расстройства личности смешанного генеза (сосудистого интоксикационного) с изменениями психики. В связи с тем, что в представленной медицинской документации отсутствует описание врачами терапевтом и неврологом психического состояния фио (сознание, ориентировка, мышление, память, интеллект, эмоции, критика) определить степень изменений психики у него на момент составления договора дарения и решить вопрос о его способности понимать значения своих действий и руководить ими, на момент составления договора дарения - не представляется возможным.
Отказывая в удовлетворении исковых требований, оценив в совокупности представленные сторонами доказательства по правилам ст. ст. 12, 56, 67 ГПК РФ, в том числе показания свидетелей, применяя приведенные нормы права, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что сторона истца не представила совокупность доказательств, достоверно подтверждающих, что фио на момент заключения договора находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими.
Принимая решение, суд первой инстанции обоснованно положил в основу заключение ГБУЗ МО "ЦКПБ" "центр судебно-психиатрической экспертизы", которое является полным, обоснованным и содержит исчерпывающие выводы, основанные на специальной литературе и проведенных исследованиях.
Заключение судебной экспертизы отвечает требованиями ст. 86 ГПК РФ, стороной истца не представлено доказательств, подтверждающих недостоверность выводов проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы.
При проведении судебной экспертизы в распоряжение экспертов были предоставлены все имеющиеся в материалах дела доказательства и медицинская документация, которые ими учитывались, что следует из текста заключения.
Доказательств несостоятельности выводов экспертизы или некомпетентности экспертов ее проводивших и предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, суду не представлено. Доказательств, опровергающих заключение экспертизы, или позволяющих усомниться в правильности или обоснованности данного заключения, сторонами также не представлено.
Сам по себе факт лечения в различных медицинских учреждениях и наличие заболеваний, как верно указал суд первой инстанции, не подтверждают доводы истца о том, что наследодатель не отдавал отчет своим действиям и не мог ими руководить.
Кроме того, суд указал на пропуск истцом срока исковой давности, что является самостоятельным основанием к отказу в удовлетворении исковых требований.
С данными выводами суда первой инстанции судебная коллегия соглашается.
С учетом правового содержания ст. 153 Гражданского кодекса РФ, а также общих условий действительности сделок, последние представляют собой осознанные, целенаправленные, волевые действия лиц, совершая которые, они ставят цель достижения определенных правовых последствий.
Указанное предполагает, что при вступлении в договорные отношения независимо от вида договорной формы воля стороны должна быть направлена на достижение определенного правового результата.
При рассмотрении дела в суде первой инстанции не нашел подтверждение тот факт, что в декабре 2012 года у фио имелись именно устойчивые психические и интеллектуальные нарушения, которые могли мешать его полному и эффективному участию в жизни общества наравне с другими, что в совокупности с другими исследованными доказательствами не дает основания полагать, что при совершении оспариваемого договора он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, а потому договор является недействительным.
Доводы апелляционной жалобы о несогласии с заключением эксперта по своей сути направлены на переоценку доказательств, положенных судом в обоснование решения, в связи с чем в силу норм ГПК РФ основанием для отмены судебного постановления не являются.
Далее в жалобе фио указывает на то обстоятельство, что судом неверно посчитан срок исковой давности.
С данным доводом судебная коллегия не согласна в силу следующего.
В соответствии с п. 2 ст. 181 ГК РФ, срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Пунктом 1 статьи 200 ГК РФ, установлено, что течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
В соответствии со ст. 199 ГК РФ, исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.
Согласно пункту 73 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", наследники праве обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 ГК РФ, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменение сроков исковой давности, а также порядка их исчисления. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
Из материалов дела следует, что истец узнала о заключенной сделки после похорон фио в октябре 2014 года, что подтверждено показаниями свидетелей, и не оспаривалось истцом, тогда как иск предъявлен фио лишь 16 августа 2016 года, в связи, с чем по данным требованиям истцом пропущен срок исковой давности, что в силу ст. 199 ГК РФ является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска, при этом доказательств уважительности причин пропуска установленного законом срока, истцом не представлено.
Как пояснила сама истица, она не обращалась с заявлением о принятии наследства.
Кроме того, как верно указал суд, сведения о новом собственнике квартиры содержатся в ЕГРП с 2012 года, данные сведения носят открытый характер, а потому истец не была лишена возможности обратиться с заявлением в ЕГРП о том, кто является собственником спорного жилого помещения.
Указание в жалобе на то, что о договоре дарения истица узнала из разговора с матерью лишь в 2016 году, не может быть принято судебной коллегией во внимание, поскольку мать истца (третье лицо) в суде первой инстанции опровергла данные сведения.
При таких данных, суд пришел к обоснованному выводу о том, что истицей пропущен срок исковой давности для обращения в суд.
Довод жалобы о том, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о назначении дополнительной судебной экспертизы, не является основанием к отмене решения суда, поскольку указанное ходатайство было разрешено судом в соответствии с требованиями статьи 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Само по себе отклонение судом первой инстанции заявленного ходатайства не свидетельствует о нарушении прав истца и незаконности оспариваемого судебного постановления, поскольку в силу части 3 статьи 67 ГПК РФ достаточность доказательств для разрешения конкретного спора определяется судом.
Суд первой инстанции, принимая решение о частичном взыскании с ответчика судебных расходов, применительно к статьям 98 и 100 ГПК РФ верно указал на несоответствие суммы представительских расходов критериям разумности и справедливости, а также сложности и продолжительности рассмотрения гражданского дела, в связи с чем правильно снизил сумму расходов на представителя до сумма, присудив также ко взысканию расходы на получение выписки из ЕГРП в сумме сумма.
Определение пределов разумности судебных издержек, связанных с получением помощи представителя, закрепленное в ст. 100 ГПК РФ, является оценочной категорией и относится на судебное усмотрение.
Руководствуясь положениями процессуального закона, суд пришел к обоснованному выводу, что присуждение суммы в указанном выше размере является разумным, баланс процессуальных прав и обязанностей сторон не нарушает. Указанный вывод соответствует позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в Определении от 17.07.2007 года N 382-О-О, а также позиции Верховного Суда РФ, выраженной в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 1 от 21 января 2016 года "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела".
Доводы жалобы сводятся к несогласию с взысканной суммой расходов, а потому не могут служить основанием к отмене или изменению решения суда, поскольку не влияют на правильность принятого решения.
Разрешая спор, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства, дал правовую оценку установленным обстоятельствам и постановил законное и обоснованное решение. Выводы суда соответствуют обстоятельствам дела. Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения, судом допущено не было.
Доводы жалобы не опровергают выводов решения суда и не содержат указаний на новые имеющие значение для дела обстоятельства, не исследованные судом первой инстанции, в связи с чем оснований для отмены решения суда по доводам жалоб не имеется.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 193 - 199, 327 - 329 ГПК РФ, судебная коллегия,
Решение Бутырского районного суда г. Москвы от 24 марта 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу фио - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 24.05.2017 ПО ДЕЛУ N 33-18625/2017
Требование: О признании договора дарения квартиры недействительным, о включении в наследственную массу, о признании права собственности в порядке наследования по завещанию.Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью; Наследование по завещанию; Наследственное право
Обстоятельства: Истец указывает, что является единственным наследником к имуществу умершего, который на момент заключения оспариваемого договора не мог осознавать последствия заключаемой сделки.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 24 мая 2017 г. по делу N 33-18625/2017
Судья Невейкина Н.Е.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе
председательствующего Чубаровой Н.В.,
судей Карпушкиной Е.И., Олюниной М.В.,
при секретаре Р.,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Чубаровой Н.В. гражданское дело по апелляционной жалобе фио на решение Бутырского районного суда г. Москвы от 24 марта 2017 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований фио к фио о признании договора дарения квартиры недействительным, о включении в наследственную массу, о признании право собственности в порядке наследования по завещанию - отказать.
Взыскать с фио в пользу фио расходы на оплату услуг представителя в размере сумма, расходы за составление выписки ЕГРИП в размере сумма.
В удовлетворении заявления о взыскании с фио в пользу фио расходов за составление доверенности - отказать,
установила:
Истец фио обратилась в суд с иском к ответчику фио о признании договора дарения квартиры недействительным, о включении в наследственную массу, о признании права собственности в порядке наследования по завещанию, ссылаясь на то, что в 1993 году фио (матерью истца) и фио (отчимом истца) приватизирована квартира, расположенная по адресу: адрес. 13 марта 1999 года фио составлено завещание, согласно которому фио завещал своей падчерице фио все имущество, в чем бы такое ни заключалось и где бы оно ни находилось, в том числе и вышеуказанную квартиру. 15 августа 2014 года фио умер. Весной 2016 года истица узнала о том, что 03 декабря 2012 года между фио, фио и фио, которая является бывшей женой сына истицы, заключен договор дарения в отношении квартиры, расположенной по адресу: адрес. На момент заключения договора дарения, умершей фио являлся инвалидом второй группы, был прикован к кровати, в связи с чем не мог осознавать последствия заключаемой сделки. Истица является единственным наследником по закону первой очереди к имуществу умершего. На основании изложенного истец просила суд признать договор дарения 1/2 доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: адрес, заключенный между фио и фио недействительным; признать 1/2 доли собственности на квартиру, расположенную по адресу: адрес имуществом, подлежащим включению в наследственную массу после смерти фио; признать за фио право на наследование по завещанию 1/2 доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: адрес,
Истец фио, представитель истца фио, в судебное заседание первой инстанции явились, исковые требования поддержали в полном объеме, просили иск удовлетворить.
Ответчик фио, представитель ответчика фио, в судебное заседание первой инстанции явились, исковые требования не признали, представили возражения на иск, заявили о пропуске срока исковой давности.
Третье лицо фио (мать истца) в судебное заседание первой инстанции не явилась, о времени и месте слушания дела извещена надлежащим образом, ранее в судебном заседании возражала против удовлетворения исковых требований.
Судом постановлено указанное выше решение, об отмене которого, как незаконного, в своей апелляционной жалобе просит истец фио.
Третье лицо фио в заседание судебной коллегии не явилась, о слушании дела извещена судом первой инстанции, об уважительных причинах своей неявки судебной коллегии не сообщила, в связи с чем, руководствуясь ст. 167 ГПК РФ, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в ее отсутствие.
Судебная коллегия, заслушав истца фио и представителя ответчика фио - фио, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, не находит оснований к отмене или изменению решения суда, постановленного в соответствии с фактическими обстоятельствами, материалами дела и требованиями закона.
Разрешая спор, суд первой инстанции верно руководствовался положениями ст. ст. 166 - 168, 171, 177, 181, 195 - 197, 199, 205 Гражданского кодекса РФ, Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от дата N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности".
Согласно ст. ст. 572, 574 ГК РФ, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применится правила предусмотренные пунктом 2 статьи 170 настоящего Кодекса. Договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.
В ходе судебного разбирательства установлено, что спорное жилое помещение представляет собой трехкомнатную квартиру, общей площадью 74,9 кв. м, которая ранее принадлежала на праве собственности фио, фио по 1/2 доли за каждым, на основании договора передачи N 021028-001188 от 13 июля 1993 года, зарегистрированного в Департамента муниципального жилья Управления приватизации жилищного фонда от 02.08.1993 года по реестру N 2-1052848.
фио зарегистрирована по месту жительства в спорной квартире с 19.03.1985 года. Ранее в спорной квартире был зарегистрирован фио, который снят с регистрационного учета в связи со смертью.
03 декабря 2012 года между фио, фио (дарители) и фио (одаряемая) составлен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: адрес, который был зарегистрирован Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве 15 января 2013 года, запись регистрации N 77-77-02/084/2012-263, в соответствии с которым фио и фио подарили фио квартиру, расположенную по вышеуказанному адресу.
При проведении государственной регистрации указанного договора 05.12.2012 года фио, фио и фио лично присутствовали, о чем свидетельствуют их подписи в расписке в получении документов на государственную регистрацию, а также расписки о получении документов от 22.01.2013 года.
15 августа 2014 года фио умер, о чем составлена запись акта о смерти N 3326. Причиной смерти явились двусторонняя пневмония, инфаркт головного мозга.
Для установления фактических обстоятельств по делу, проверки доводов истца и ответчика о психическом состоянии наследодателя, судом по делу была назначена и проведена судебная психиатрическая экспертиза.
Согласно заключения комиссии экспертов ГБУЗ МО "ЦКПБ" "центр судебно-психиатрической экспертизы" N 375 от 06 февраля 2017 года, комиссия приходит к заключению, что на момент составления договора дарения от 03 декабря 2012 года, составленного на одаряемую фио, фио обнаружил признаки органического расстройства личности смешанного генеза (сосудистого интоксикационного) с изменениями психики. В связи с тем, что в представленной медицинской документации отсутствует описание врачами терапевтом и неврологом психического состояния фио (сознание, ориентировка, мышление, память, интеллект, эмоции, критика) определить степень изменений психики у него на момент составления договора дарения и решить вопрос о его способности понимать значения своих действий и руководить ими, на момент составления договора дарения - не представляется возможным.
Отказывая в удовлетворении исковых требований, оценив в совокупности представленные сторонами доказательства по правилам ст. ст. 12, 56, 67 ГПК РФ, в том числе показания свидетелей, применяя приведенные нормы права, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что сторона истца не представила совокупность доказательств, достоверно подтверждающих, что фио на момент заключения договора находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими.
Принимая решение, суд первой инстанции обоснованно положил в основу заключение ГБУЗ МО "ЦКПБ" "центр судебно-психиатрической экспертизы", которое является полным, обоснованным и содержит исчерпывающие выводы, основанные на специальной литературе и проведенных исследованиях.
Заключение судебной экспертизы отвечает требованиями ст. 86 ГПК РФ, стороной истца не представлено доказательств, подтверждающих недостоверность выводов проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы.
При проведении судебной экспертизы в распоряжение экспертов были предоставлены все имеющиеся в материалах дела доказательства и медицинская документация, которые ими учитывались, что следует из текста заключения.
Доказательств несостоятельности выводов экспертизы или некомпетентности экспертов ее проводивших и предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, суду не представлено. Доказательств, опровергающих заключение экспертизы, или позволяющих усомниться в правильности или обоснованности данного заключения, сторонами также не представлено.
Сам по себе факт лечения в различных медицинских учреждениях и наличие заболеваний, как верно указал суд первой инстанции, не подтверждают доводы истца о том, что наследодатель не отдавал отчет своим действиям и не мог ими руководить.
Кроме того, суд указал на пропуск истцом срока исковой давности, что является самостоятельным основанием к отказу в удовлетворении исковых требований.
С данными выводами суда первой инстанции судебная коллегия соглашается.
С учетом правового содержания ст. 153 Гражданского кодекса РФ, а также общих условий действительности сделок, последние представляют собой осознанные, целенаправленные, волевые действия лиц, совершая которые, они ставят цель достижения определенных правовых последствий.
Указанное предполагает, что при вступлении в договорные отношения независимо от вида договорной формы воля стороны должна быть направлена на достижение определенного правового результата.
При рассмотрении дела в суде первой инстанции не нашел подтверждение тот факт, что в декабре 2012 года у фио имелись именно устойчивые психические и интеллектуальные нарушения, которые могли мешать его полному и эффективному участию в жизни общества наравне с другими, что в совокупности с другими исследованными доказательствами не дает основания полагать, что при совершении оспариваемого договора он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, а потому договор является недействительным.
Доводы апелляционной жалобы о несогласии с заключением эксперта по своей сути направлены на переоценку доказательств, положенных судом в обоснование решения, в связи с чем в силу норм ГПК РФ основанием для отмены судебного постановления не являются.
Далее в жалобе фио указывает на то обстоятельство, что судом неверно посчитан срок исковой давности.
С данным доводом судебная коллегия не согласна в силу следующего.
В соответствии с п. 2 ст. 181 ГК РФ, срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Пунктом 1 статьи 200 ГК РФ, установлено, что течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
В соответствии со ст. 199 ГК РФ, исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.
Согласно пункту 73 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", наследники праве обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 ГК РФ, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменение сроков исковой давности, а также порядка их исчисления. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
Из материалов дела следует, что истец узнала о заключенной сделки после похорон фио в октябре 2014 года, что подтверждено показаниями свидетелей, и не оспаривалось истцом, тогда как иск предъявлен фио лишь 16 августа 2016 года, в связи, с чем по данным требованиям истцом пропущен срок исковой давности, что в силу ст. 199 ГК РФ является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска, при этом доказательств уважительности причин пропуска установленного законом срока, истцом не представлено.
Как пояснила сама истица, она не обращалась с заявлением о принятии наследства.
Кроме того, как верно указал суд, сведения о новом собственнике квартиры содержатся в ЕГРП с 2012 года, данные сведения носят открытый характер, а потому истец не была лишена возможности обратиться с заявлением в ЕГРП о том, кто является собственником спорного жилого помещения.
Указание в жалобе на то, что о договоре дарения истица узнала из разговора с матерью лишь в 2016 году, не может быть принято судебной коллегией во внимание, поскольку мать истца (третье лицо) в суде первой инстанции опровергла данные сведения.
При таких данных, суд пришел к обоснованному выводу о том, что истицей пропущен срок исковой давности для обращения в суд.
Довод жалобы о том, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о назначении дополнительной судебной экспертизы, не является основанием к отмене решения суда, поскольку указанное ходатайство было разрешено судом в соответствии с требованиями статьи 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Само по себе отклонение судом первой инстанции заявленного ходатайства не свидетельствует о нарушении прав истца и незаконности оспариваемого судебного постановления, поскольку в силу части 3 статьи 67 ГПК РФ достаточность доказательств для разрешения конкретного спора определяется судом.
Суд первой инстанции, принимая решение о частичном взыскании с ответчика судебных расходов, применительно к статьям 98 и 100 ГПК РФ верно указал на несоответствие суммы представительских расходов критериям разумности и справедливости, а также сложности и продолжительности рассмотрения гражданского дела, в связи с чем правильно снизил сумму расходов на представителя до сумма, присудив также ко взысканию расходы на получение выписки из ЕГРП в сумме сумма.
Определение пределов разумности судебных издержек, связанных с получением помощи представителя, закрепленное в ст. 100 ГПК РФ, является оценочной категорией и относится на судебное усмотрение.
Руководствуясь положениями процессуального закона, суд пришел к обоснованному выводу, что присуждение суммы в указанном выше размере является разумным, баланс процессуальных прав и обязанностей сторон не нарушает. Указанный вывод соответствует позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в Определении от 17.07.2007 года N 382-О-О, а также позиции Верховного Суда РФ, выраженной в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 1 от 21 января 2016 года "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела".
Доводы жалобы сводятся к несогласию с взысканной суммой расходов, а потому не могут служить основанием к отмене или изменению решения суда, поскольку не влияют на правильность принятого решения.
Разрешая спор, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства, дал правовую оценку установленным обстоятельствам и постановил законное и обоснованное решение. Выводы суда соответствуют обстоятельствам дела. Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения, судом допущено не было.
Доводы жалобы не опровергают выводов решения суда и не содержат указаний на новые имеющие значение для дела обстоятельства, не исследованные судом первой инстанции, в связи с чем оснований для отмены решения суда по доводам жалоб не имеется.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 193 - 199, 327 - 329 ГПК РФ, судебная коллегия,
определила:
Решение Бутырского районного суда г. Москвы от 24 марта 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу фио - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)