Судебные решения, арбитраж
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Московского городского суда Н.С. Кирпикова, рассмотрев кассационную жалобу С.В., поданную в организацию почтовой связи 6 апреля 2017 года, поступившую в суд кассационной инстанции 12 апреля 2017 года, на решение Никулинского районного суда г. Москвы от 23 августа 2016 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 14 декабря 2016 года по делу по иску С.В. к Б. о признании договора дарения квартиры недействительным, признании недействительными свидетельства о государственной регистрации прав и регистрационной записи в ЕГРП,
установил:
С.В. обратился в суд с иском к Б. о признании договора дарения квартиры недействительным, признании свидетельства о государственной регистрации прав на квартиру и записи в ЕГРП недействительными, ссылаясь на то, что ***** года открылось наследство к имуществу умершей Ф., <...> года рождения, проживавшей при жизни по адресу: *****. Истец, являясь сыном Ф., указывал на то, что 27 июля 2012 года между Ф. и Б. был заключен договор дарения, согласно которому Ф. подарила Б. квартиру, расположенную по адресу: *****. Договор дарения квартиры от 27 июля 2012 года удостоверен нотариусом г. Москвы С.О., реестр N *****, зарегистрирован в ЕГРП 14 августа 2012 года.
С.В. ссылался на то, что Ф., совершая данную сделку, не понимала значение своих действий и не могла ими руководить, поскольку длительный период времени страдала рядом тяжелых хронических заболеваний, являлась инвалидом первой группы и состояла на учете в ПНД N 1 с диагнозом: *****. В результате перенесенных заболеваний и возраста матери у нее произошли изменения в психическом состоянии, вследствие чего она не могла понимать значение своих действий, руководить ими на момент подписания договора дарения.
В ходе судебного разбирательства истец уточнил исковые требования, просил также признать недействительными свидетельство о государственной регистрации права на квартиру от 14 августа 2012 года и регистрационную запись в ЕГРП.
Решением Никулинского районного суда г. Москвы от 23 августа 2016 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 14 декабря 2016 года, в удовлетворении исковых требований С.В. отказано.
В кассационной жалобе С.В. ставит вопрос об отмене указанных судебных постановлений, полагая их незаконными.
В соответствии с частью 2 статьи 381 ГПК РФ по результатам изучения кассационных жалобы, представления судья выносит определение:
1) об отказе в передаче кассационных жалобы, представления для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, если отсутствуют основания для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке. При этом кассационные жалоба, представление, а также копии обжалуемых судебных постановлений остаются в суде кассационной инстанции;
2) о передаче кассационных жалобы, представления с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
Согласно статье 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Таких нарушений судами при рассмотрении данного дела по доводам кассационной жалобы не допущено.
Из представленных документов следует, что Ф. на праве собственности принадлежала квартира, расположенная по адресу: *****.
27 июля 2012 года Ф. заключила с Б. договор дарения квартиры, по условиям которого указанная квартира передана в дар Б.
Договор дарения квартиры удостоверен нотариусом г. Москвы С.О., зарегистрирован в Управлении Росреестра по г. Москве 14 августа 2012 года.
***** года Ф. умерла.
Ее наследником по закону первой очереди является сын С.В.
Согласно объяснениям третьего лица, нотариуса г. Москвы С.О., она работала нотариусом г. Москвы с 25 августа 1995 года по 31 ноября 2015 года. Нотариальная контора находилась по адресу: *****. Ранее нотариальная контора находилась по адресу: *****. В настоящее время С.О. находится на пенсии по возрасту. Ф. была в нотариальной конторе несколько раз, всегда ее сопровождала ответчик Б. Отношения между ними были ровными, дружескими. Впервые они обе обратились к нотариусу в нотариальную контору в 2010 году для получения консультации в связи с оформлением и получением наследства умершей дочери Ф. - С.Л.
10 ноября 2010 года нотариусом г. Москвы С.О. было открыто наследственное дело к имуществу умершей С.Л., наследницей которой являлась Ф. В наследственную массу входила спорная квартира, находящаяся по адресу: *****. Эта квартира принадлежала умершей по праву собственности: 1/3 доля квартиры была приватизирована на ее имя, а 2/3 доли вышеуказанной квартиры Ф. подарила умершей по договору дарения (данные документы находятся в наследственном деле к имуществу умершей С.Л. N *****). Документы для оформления и получения свидетельства о праве на наследство собирала Б., действовавшая на основании доверенностей, удостоверенных нотариусом.
17 ноября 2010 года нотариусом было выдано свидетельство о праве на наследство по закону на вышеуказанную квартиру Ф. В день открытия наследства 10 ноября 2010 года Ф. попросила удостоверить завещание, где все свое имущество, в том числе и спорную квартиру по адресу: ***** завещала своему сыну С.В. Она попросила в данном завещании возложить на сына завещательный отказ на право пожизненного пользования вышеуказанной квартирой своим родственникам. Собственноручно написала фамилии, имя, отчества своих родственников. Ф. знала, что сын является наследником по закону и завещание в данном случае необязательно, но необходимость удостоверения такого по содержанию завещания объясняла тем, что сын (истец) пьет, много раз был женат, его могут заставить продать эту квартиру. Она рассказала, что еще раньше она разделила между своими детьми принадлежащее ей имущество, дочери она подарила 2/3 доли вышеуказанной квартиры, а сыну дала деньги на покупку дома. Сын подаренные деньги пропил. Ф. считала, что квартира по адресу: ***** ее личное имущество и она вправе им распоряжаться по своему усмотрению. Также она сказала, что других наследников, кроме сына, у нее нет, внуков также нет. По ее просьбе данное завещание было удостоверено в присутствии свидетеля Б.
Ф. удостоверяла у нотариуса доверенности на имя Б., которые необходимы были для оформления наследства, получения различных документов, почтовой корреспонденции, представительства в различных организациях. Последнее ее посещение связано с удостоверением договора дарения вышеуказанной квартиры на имя Б.
27 июля 2012 года они обе пришли к нотариусу для оформления договора дарения квартиры по адресу: *****. Несмотря на то, что нотариус предлагала Ф. вместо договора дарения оформить завещание или договор пожизненного содержания с иждивением, она не отказалась от оформления договора дарения спорной квартиры на имя Б., было сказано, что эта квартира ее, она вправе распоряжаться своим имуществом, как она хочет, содержание ей не нужно, деньги у нее есть. Б. ее подруга, она во всем ей помогает, поддерживает ее морально и защищает, ухаживает за ней, сопровождает ее в поликлинику, к врачам, а также в иные учреждения и организации, она хочет, чтобы квартира по адресу: ***** принадлежала Б. Документы, необходимые для удостоверения данного договора, Ф. собрала сама. На замечание нотариуса о том, что сын может оспорить этот договор в связи с тем, что Ф. преклонного возраста, ей был дан ответ, что сыну она уже все отдала и у него есть жилье. По просьбе Ф. в договор был включен пункт, который предусматривал, что в случае если Ф. переживет одаряемую - Б., вышеуказанная квартира вернется вновь к дарителю - Ф.
Согласно заключению комиссии экспертов N ***** от 15 июля 2016 года ПКБ N 1 им. Н.А. Алексеева, в связи с отсутствием в предоставленных материалах необходимых для дачи мотивированного экспертного заключения данных, характеризующих психическое состояние Ф. на момент составления и подписания договора дарения квартиры 27 июля 2012 года, их противоречивостью, оценить психическое состояние Ф. в юридически значимый период и решить диагностические и экспертные вопросы не представилось возможным.
Разрешая настоящий спор, суд, руководствуясь требованиями действующего законодательства, оценив собранные по делу доказательства, в том числе объяснения нотариуса и заключение экспертов, пришел к выводу об отсутствии достоверных и достаточных доказательств, с бесспорностью свидетельствующих о том, что Ф., совершая сделку дарения 27 июля 2012 года, не была способна понимать значение своих действий или руководить ими.
Вместе с тем, как установлено судом, Ф. осознанно подарила принадлежащее ей имущество именно Б., что подтверждается выводами эксперта, которые согласуются с фактическими обстоятельствами дела и представленными доказательствами.
Доводы истца о том, что Ф. не отдавала отчет своим действиям и не могла ими руководить, так как распорядилась своим единственным жильем в пользу постороннего гражданина, суд признал несостоятельными, поскольку в данном случае договор дарения является двусторонней сделкой, доказательств отсутствия у дарителя способности понимать значение своих действий в данный момент времени не представлено.
Доводы С.В. о том, что Ф. в феврале 2012 год была обследована врачом-психиатром Т., не были признаны судом безусловным основанием для удовлетворения исковых требований, поскольку, как установил суд, достаточных сведений о ее психическом состоянии, позволяющих определить способность Ф. понимать значение своих действий, не представлено, кроме того, стороной истца не представлено доказательств, что данный врач имеет соответствующую лицензию.
Доводы С.В. о том, что Ф. состояла на учете в ПНД N 1, судом были отклонены, поскольку первое освидетельствование Ф. прошла 27 июля 2015 года, а договор дарения квартиры составлен 27 июля 2012 года. Решение Никулинского районного суда г. Москвы от 27 ноября 2015 года о признании Ф. недееспособной правового значения не имеет, так как постановлено после даты смерти Ф. - 16 октября 2015 года.
С учетом изложенного, судом было правомерно отказано С.В. в удовлетворении исковых требований.
С данными выводами суда согласилась судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда.
Доводы кассационной жалобы изложенных выше выводов судов первой и апелляционной инстанции ничем по существу не опровергают, фактически воспроизводят обстоятельства, на которые С.В. ссылался в обоснование своей правовой позиции по делу и которые являлись предметом проверки судов и получили надлежащую правовую оценку в принятых по делу судебных постановлениях.
Доводы жалобы о том, что судом необоснованно было отклонено ходатайство истца о назначении по делу дополнительной экспертизы, не могут быть приняты во внимание, поскольку проверялись судом апелляционной инстанции, который установил, что в распоряжении экспертов имелись материалы дела и медицинские документы в отношении Ф., в том числе содержащие сведения о черепно-мозговой травме, о предоставлении дополнительных медицинских документов эксперты не ходатайствовали.
При этом возможности представить суду дополнительные медицинские документы при их наличии С.В. в ходе судебного разбирательства лишен не был.
При таких обстоятельствах, учитывая, что существенных нарушений норм материального и процессуального права по доводам кассационной жалобы судами не допущено, оснований к отмене обжалуемых судебных постановлений по таким доводам не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь пунктом 1 части 2 статьи 381, статьей 383 Гражданского процессуального кодекса РФ,
определил:
отказать С.В. в передаче для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции жалобы на решение Никулинского районного суда г. Москвы от 23 августа 2016 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 14 декабря 2016 года.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 12.05.2017 N 4Г-5004/2017
Разделы:Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 12 мая 2017 г. N 4г/7-5004/17
Судья Московского городского суда Н.С. Кирпикова, рассмотрев кассационную жалобу С.В., поданную в организацию почтовой связи 6 апреля 2017 года, поступившую в суд кассационной инстанции 12 апреля 2017 года, на решение Никулинского районного суда г. Москвы от 23 августа 2016 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 14 декабря 2016 года по делу по иску С.В. к Б. о признании договора дарения квартиры недействительным, признании недействительными свидетельства о государственной регистрации прав и регистрационной записи в ЕГРП,
установил:
С.В. обратился в суд с иском к Б. о признании договора дарения квартиры недействительным, признании свидетельства о государственной регистрации прав на квартиру и записи в ЕГРП недействительными, ссылаясь на то, что ***** года открылось наследство к имуществу умершей Ф., <...> года рождения, проживавшей при жизни по адресу: *****. Истец, являясь сыном Ф., указывал на то, что 27 июля 2012 года между Ф. и Б. был заключен договор дарения, согласно которому Ф. подарила Б. квартиру, расположенную по адресу: *****. Договор дарения квартиры от 27 июля 2012 года удостоверен нотариусом г. Москвы С.О., реестр N *****, зарегистрирован в ЕГРП 14 августа 2012 года.
С.В. ссылался на то, что Ф., совершая данную сделку, не понимала значение своих действий и не могла ими руководить, поскольку длительный период времени страдала рядом тяжелых хронических заболеваний, являлась инвалидом первой группы и состояла на учете в ПНД N 1 с диагнозом: *****. В результате перенесенных заболеваний и возраста матери у нее произошли изменения в психическом состоянии, вследствие чего она не могла понимать значение своих действий, руководить ими на момент подписания договора дарения.
В ходе судебного разбирательства истец уточнил исковые требования, просил также признать недействительными свидетельство о государственной регистрации права на квартиру от 14 августа 2012 года и регистрационную запись в ЕГРП.
Решением Никулинского районного суда г. Москвы от 23 августа 2016 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 14 декабря 2016 года, в удовлетворении исковых требований С.В. отказано.
В кассационной жалобе С.В. ставит вопрос об отмене указанных судебных постановлений, полагая их незаконными.
В соответствии с частью 2 статьи 381 ГПК РФ по результатам изучения кассационных жалобы, представления судья выносит определение:
1) об отказе в передаче кассационных жалобы, представления для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, если отсутствуют основания для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке. При этом кассационные жалоба, представление, а также копии обжалуемых судебных постановлений остаются в суде кассационной инстанции;
2) о передаче кассационных жалобы, представления с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
Согласно статье 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Таких нарушений судами при рассмотрении данного дела по доводам кассационной жалобы не допущено.
Из представленных документов следует, что Ф. на праве собственности принадлежала квартира, расположенная по адресу: *****.
27 июля 2012 года Ф. заключила с Б. договор дарения квартиры, по условиям которого указанная квартира передана в дар Б.
Договор дарения квартиры удостоверен нотариусом г. Москвы С.О., зарегистрирован в Управлении Росреестра по г. Москве 14 августа 2012 года.
***** года Ф. умерла.
Ее наследником по закону первой очереди является сын С.В.
Согласно объяснениям третьего лица, нотариуса г. Москвы С.О., она работала нотариусом г. Москвы с 25 августа 1995 года по 31 ноября 2015 года. Нотариальная контора находилась по адресу: *****. Ранее нотариальная контора находилась по адресу: *****. В настоящее время С.О. находится на пенсии по возрасту. Ф. была в нотариальной конторе несколько раз, всегда ее сопровождала ответчик Б. Отношения между ними были ровными, дружескими. Впервые они обе обратились к нотариусу в нотариальную контору в 2010 году для получения консультации в связи с оформлением и получением наследства умершей дочери Ф. - С.Л.
10 ноября 2010 года нотариусом г. Москвы С.О. было открыто наследственное дело к имуществу умершей С.Л., наследницей которой являлась Ф. В наследственную массу входила спорная квартира, находящаяся по адресу: *****. Эта квартира принадлежала умершей по праву собственности: 1/3 доля квартиры была приватизирована на ее имя, а 2/3 доли вышеуказанной квартиры Ф. подарила умершей по договору дарения (данные документы находятся в наследственном деле к имуществу умершей С.Л. N *****). Документы для оформления и получения свидетельства о праве на наследство собирала Б., действовавшая на основании доверенностей, удостоверенных нотариусом.
17 ноября 2010 года нотариусом было выдано свидетельство о праве на наследство по закону на вышеуказанную квартиру Ф. В день открытия наследства 10 ноября 2010 года Ф. попросила удостоверить завещание, где все свое имущество, в том числе и спорную квартиру по адресу: ***** завещала своему сыну С.В. Она попросила в данном завещании возложить на сына завещательный отказ на право пожизненного пользования вышеуказанной квартирой своим родственникам. Собственноручно написала фамилии, имя, отчества своих родственников. Ф. знала, что сын является наследником по закону и завещание в данном случае необязательно, но необходимость удостоверения такого по содержанию завещания объясняла тем, что сын (истец) пьет, много раз был женат, его могут заставить продать эту квартиру. Она рассказала, что еще раньше она разделила между своими детьми принадлежащее ей имущество, дочери она подарила 2/3 доли вышеуказанной квартиры, а сыну дала деньги на покупку дома. Сын подаренные деньги пропил. Ф. считала, что квартира по адресу: ***** ее личное имущество и она вправе им распоряжаться по своему усмотрению. Также она сказала, что других наследников, кроме сына, у нее нет, внуков также нет. По ее просьбе данное завещание было удостоверено в присутствии свидетеля Б.
Ф. удостоверяла у нотариуса доверенности на имя Б., которые необходимы были для оформления наследства, получения различных документов, почтовой корреспонденции, представительства в различных организациях. Последнее ее посещение связано с удостоверением договора дарения вышеуказанной квартиры на имя Б.
27 июля 2012 года они обе пришли к нотариусу для оформления договора дарения квартиры по адресу: *****. Несмотря на то, что нотариус предлагала Ф. вместо договора дарения оформить завещание или договор пожизненного содержания с иждивением, она не отказалась от оформления договора дарения спорной квартиры на имя Б., было сказано, что эта квартира ее, она вправе распоряжаться своим имуществом, как она хочет, содержание ей не нужно, деньги у нее есть. Б. ее подруга, она во всем ей помогает, поддерживает ее морально и защищает, ухаживает за ней, сопровождает ее в поликлинику, к врачам, а также в иные учреждения и организации, она хочет, чтобы квартира по адресу: ***** принадлежала Б. Документы, необходимые для удостоверения данного договора, Ф. собрала сама. На замечание нотариуса о том, что сын может оспорить этот договор в связи с тем, что Ф. преклонного возраста, ей был дан ответ, что сыну она уже все отдала и у него есть жилье. По просьбе Ф. в договор был включен пункт, который предусматривал, что в случае если Ф. переживет одаряемую - Б., вышеуказанная квартира вернется вновь к дарителю - Ф.
Согласно заключению комиссии экспертов N ***** от 15 июля 2016 года ПКБ N 1 им. Н.А. Алексеева, в связи с отсутствием в предоставленных материалах необходимых для дачи мотивированного экспертного заключения данных, характеризующих психическое состояние Ф. на момент составления и подписания договора дарения квартиры 27 июля 2012 года, их противоречивостью, оценить психическое состояние Ф. в юридически значимый период и решить диагностические и экспертные вопросы не представилось возможным.
Разрешая настоящий спор, суд, руководствуясь требованиями действующего законодательства, оценив собранные по делу доказательства, в том числе объяснения нотариуса и заключение экспертов, пришел к выводу об отсутствии достоверных и достаточных доказательств, с бесспорностью свидетельствующих о том, что Ф., совершая сделку дарения 27 июля 2012 года, не была способна понимать значение своих действий или руководить ими.
Вместе с тем, как установлено судом, Ф. осознанно подарила принадлежащее ей имущество именно Б., что подтверждается выводами эксперта, которые согласуются с фактическими обстоятельствами дела и представленными доказательствами.
Доводы истца о том, что Ф. не отдавала отчет своим действиям и не могла ими руководить, так как распорядилась своим единственным жильем в пользу постороннего гражданина, суд признал несостоятельными, поскольку в данном случае договор дарения является двусторонней сделкой, доказательств отсутствия у дарителя способности понимать значение своих действий в данный момент времени не представлено.
Доводы С.В. о том, что Ф. в феврале 2012 год была обследована врачом-психиатром Т., не были признаны судом безусловным основанием для удовлетворения исковых требований, поскольку, как установил суд, достаточных сведений о ее психическом состоянии, позволяющих определить способность Ф. понимать значение своих действий, не представлено, кроме того, стороной истца не представлено доказательств, что данный врач имеет соответствующую лицензию.
Доводы С.В. о том, что Ф. состояла на учете в ПНД N 1, судом были отклонены, поскольку первое освидетельствование Ф. прошла 27 июля 2015 года, а договор дарения квартиры составлен 27 июля 2012 года. Решение Никулинского районного суда г. Москвы от 27 ноября 2015 года о признании Ф. недееспособной правового значения не имеет, так как постановлено после даты смерти Ф. - 16 октября 2015 года.
С учетом изложенного, судом было правомерно отказано С.В. в удовлетворении исковых требований.
С данными выводами суда согласилась судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда.
Доводы кассационной жалобы изложенных выше выводов судов первой и апелляционной инстанции ничем по существу не опровергают, фактически воспроизводят обстоятельства, на которые С.В. ссылался в обоснование своей правовой позиции по делу и которые являлись предметом проверки судов и получили надлежащую правовую оценку в принятых по делу судебных постановлениях.
Доводы жалобы о том, что судом необоснованно было отклонено ходатайство истца о назначении по делу дополнительной экспертизы, не могут быть приняты во внимание, поскольку проверялись судом апелляционной инстанции, который установил, что в распоряжении экспертов имелись материалы дела и медицинские документы в отношении Ф., в том числе содержащие сведения о черепно-мозговой травме, о предоставлении дополнительных медицинских документов эксперты не ходатайствовали.
При этом возможности представить суду дополнительные медицинские документы при их наличии С.В. в ходе судебного разбирательства лишен не был.
При таких обстоятельствах, учитывая, что существенных нарушений норм материального и процессуального права по доводам кассационной жалобы судами не допущено, оснований к отмене обжалуемых судебных постановлений по таким доводам не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь пунктом 1 части 2 статьи 381, статьей 383 Гражданского процессуального кодекса РФ,
определил:
отказать С.В. в передаче для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции жалобы на решение Никулинского районного суда г. Москвы от 23 августа 2016 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 14 декабря 2016 года.
Судья
Московского городского суда
Н.С.КИРПИКОВА
Московского городского суда
Н.С.КИРПИКОВА
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)