Судебные решения, арбитраж
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Московского городского суда Н.С. Кирпикова, изучив в порядке, предусмотренном главой 41 ГПК РФ, кассационную жалобу А.В., поступившую в суд кассационной инстанции 07 июня 2017 года, на решение Бутырского районного суда города Москвы от 10 ноября 2016 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 февраля 2017 года по делу по иску Ч.К. к А.В. о признании договора дарения квартиры недействительным, применении последствий недействительности сделки в виде признания права собственности и аннулирования записи в Едином государственном реестре прав,
установил:
Ч.К. обратилась в суд с иском к А.В., просила признать недействительным договор дарения доли квартиры N, расположенной по адресу: от 22.10.2010 года, заключенный в простой письменной форме между истцом и ответчиком, применить последствия недействительности договора дарения долей квартиры от 22.10.2010 года - возвратить 3/4 доли в праве в спорной квартире в собственность истца, признать недействительным свидетельство о государственной регистрации права, выданное Управлением Росреестра по Москве на имя А.В. в отношении 3/4 доли в праве на спорную квартиру.
Требования мотивировала тем, что истец в силу преклонного возраста и проблем со здоровьем, возникших на фоне смерти единственного сына, была введена ответчиком в заблуждение при подписании 22.10.2010 года договора дарения 3/4 доли в праве собственности на спорную квартиру. Ответчик являлся на тот момент ее представителем по иному гражданскому делу, предметом которого также являлась спорная квартира, воспользовался ее моральным состоянием, когда она из-за жизненной трагедии и наличия полного доверия к ответчику подписала договор дарения под влиянием обмана, веря, что подписывает документы, необходимые для оформления права собственности на спорную квартиру, хотя впоследствии хотела составить завещание в пользу единственного внука. Поскольку о спорном договоре дарения она узнала случайно только в июле 2016 года, просила также восстановить срок исковой давности по заявленным требованиям.
Решением Бутырского районного суда города Москвы от 10 ноября 2016 года исковые требования Ч.К. удовлетворены.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 февраля 2017 года решение суда оставлено без изменения.
В кассационной жалобе А.В. ставит вопрос об отмене решения суда первой инстанции и апелляционного определения судебной коллегии, полагая указанные судебные постановления незаконными и необоснованными.
Судья суда кассационной инстанции в соответствии с частью 2 статьи 381 ГПК РФ по результатам изучения кассационной жалобы выносит определение:
1) об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, если отсутствуют основания для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке. При этом кассационная жалоба, а также копии обжалуемых судебных постановлений остаются в суде кассационной инстанции;
2) о передаче кассационной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 387 ГПК РФ).
По результатам изучения кассационной жалобы существенных нарушений норм материального и процессуального права, допущенных судами при принятии судебных постановлений, обжалуемых заявителем в настоящей жалобе, не установлено, в связи с чем не имеется оснований для передачи указанной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
Из представленных документов следует, что 22.10.2010 года между Ч.К. и А.В. заключен договора дарения долей квартиры, согласно условиям которого Ч.К. передала А.В. принадлежащие дарителю на праве собственности 3/4 доли квартиры, расположенной по адресу:.
Таким образом, Ч.К. и А.В. являются долевыми сособственниками квартиры, расположенной по адресу:, Ч.К. принадлежит 1/4 доля в праве общей долевой собственности на названную квартиру, а 3/4 доли в праве общей долевой собственности принадлежит А.В.
Судом установлено, что Ч.К. с 1987 года зарегистрирована и фактически постоянно проживает по адресу спорной квартиры; ответчик А.В. владеет долей названной квартиры без регистрации в ней.
Из пояснений истца судом установлено, что она знакома с ответчиком с 2006 - 2007 г.г. В 2009 году ответчик представлял ее интересы в суде по иску к Б. о расторжении договора ренты с условием пожизненного содержания с иждивением и возврате спорной квартиры в собственность Ч.К., который был удовлетворен в полном объеме, квартира истца возвращена в ее единоличную собственность. Вместе с тем, на момент рассмотрения названного спора истец пребывала в сильном стрессе и отчаянии из-за смерти своего сына, погибшего в декабре 2008 года. Ответчик был вхож в дом истца, истец доверяла ему, но не имела никогда намерения дарить ему большую часть своей квартиры, являющейся ее единственным жильем, а о существовании спорного договора дарения истец узнала только в июне 2016 года в рамках рассмотрения гражданского дела N 2-/16, поскольку единолично оплачивала коммунальные платежи, в которых наличие второго собственника спорной квартиры - А.В. не отражалось, как не отражалось это и в выписке из домовой книги. Договор дарения был заключен ею под влиянием обмана и ложного представления об обстоятельствах сделки, т.к. ответчик, предложив истцу подписать документы, ввел ее в заблуждение, учитывая, что последняя думала, что подписывает документы, связанные с рассмотрением судебного спора; при подписании договора дарения истец не понимала значения своих действий, чем воспользовался ответчик и обманул ее.
Из представленной в ходе судебного разбирательства копии решения Бутырского районного суда г. Москвы от 02.07.2009 года судом установлено, что А.В. представлял по доверенности интересы Ч.К., обратившейся с исковыми требованиями к Б. о расторжении договора ренты с условием пожизненного содержания с иждивением, возврате в ее собственность квартиры N, расположенной по адресу:. Исковые требования были мотивированы ненадлежащим исполнением условий договора ренты со стороны рентодателя Б. и удовлетворены в полном объеме путем признания права собственности на названную квартиру за Ч.К.
Судом также установлено, что срок исковой давности по заявленным требованиям начал течь с момента, когда истец узнала или должна была узнать о нарушении ее прав при совершении сделки и к моменту обращения в суд истек.
Вместе с тем, учитывая ходатайство истца о восстановлении срока исковой давности, а также принимая во внимание, что о существовании спорного договора дарения истец узнала только в июле 2016 года и иных сведений об осведомленности истца о нем ранее указанного срока не представлено, суд посчитал возможным восстановить истцу срок исковой давности по заявленным требованиям.
Судом установлено, что спорный договор заключен в простой письменной форме, соответственно при его заключении содержание ст. ст. 209, 288, 572 ГК РФ ни дарителю, ни одаряемому разъяснены не были.
Стороны по делу в родственных отношениях не состоят; у истца Ч.М. имелся сын - Ч.М., <...> года рождения, который 29.12.2008 года умер.
Из медицинской карты амбулаторного больного Ч.К. судом установлено, что последняя является инвалидом II группы, дважды в 16.01.2009 года и в 19.12.2009 года ей установлен диагноз "Стойкий астено-невротический синдром"; 05.10.2010 года диагностирована бронхиальная астма, язвенная болезнь двенадцатиперстной кишки и гипертоническая болезнь.
Из квитанций об оплате коммунальных платежей за пользование спорной квартирой судом установлено, что платежные документы поступали только на имя Ч.К., которая единолично производила их оплату; выписка из домовой книги также не отражает сведения о правах ответчика А.В. на спорную квартиру.
Допрошенные в ходе судебного разбирательства свидетели В. и А.Ф. показали, что состоят с истцом в приятельских отношениях и о существовании спорного договора дарения или намерении последней на отчуждение своей единственной квартиры ответчику им до лета 2016 года известно не было, пока она им не сообщила, что ответчик, воспользовавшись ее состоянием здоровья, преклонным возрастом и доверительными отношениями, обманул ее - дал подписать договор дарения, который она не читала.
Разрешая настоящий спор, суд первой инстанции, руководствуясь требованиями действующего законодательства, оценив в совокупности установленные обстоятельства и собранные по делу доказательства, пришел к выводу об удовлетворении исковых требований, при этом исходил из того, что истец в силу сложившихся обстоятельств, связанных со смертью сына и отсутствием других родственников, а также в силу возраста (на момент совершения сделки ей было более 70 лет), в силу состояния здоровья - наличия инвалидности и сопутствующих заболеваний, а также установленных между сторонами доверительных отношений заблуждалась относительно природы сделки и ее волеизъявление было направлено на оформление квартиры в свою собственность на основании решения суда, а не договора дарения квартиры, которая является ее единственным жильем, в связи с чем удовлетворил требования о признании договора дарения недействительным по основаниям ст. 178 ГК РФ.
Исходя из положений ст. 178 ГК РФ, суд применил последствия недействительности договора дарения, указав на необходимость аннулирования записи о регистрации права собственности А.В. на спорную квартиру, возвратив квартиру N, расположенную по адресу:, в собственность истца Ч.К.
При этом суд правомерно не принял во внимание представленные ответчиком два завещания от 14.12.2010 года, в соответствии с которыми А.В. завещал Ч.К. принадлежащие ему по праву собственности 3/4 доли спорной квартиры, а Ч.К. в свою очередь завещала А.В. все свое имущество, какое ко дню смерти окажется ей принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось, в том числе принадлежащую ей по праву собственности 1/4 долю спорной квартиры, поскольку данные завещания были заключены в спорный период, а их достоверность в судебном заседании истец не подтвердила, ссылаясь на то, что видит их впервые и воли на составление завещания в пользу А.В. никогда не выражала.
Представленный ответчиком договор залога, заключенный сторонами 08.09.2015 года, свидетельствующий о залоге А.В. принадлежащих ему на праве собственности 3/4 доли в праве на спорную квартиру залогодержателю Ч.К. на срок до 2021 года в счет исполнения своих обязательств по оплате долга в размере 1 000 000 руб., также судом первой инстанции во внимание не принят, поскольку из объяснений ответчика суду стало известно, что никакого договора займа на самом деле между сторонами заключено не было, а из объяснений стороны истца следует, что этот договор истцом не подписывался и выполненная от ее имени подпись на нем на самом деле ей не принадлежит.
Проверяя законность вынесенного судом первой инстанции решения, суд апелляционной инстанции с выводами суда согласился.
Доводы кассационной жалобы не могут быть признаны состоятельными, поскольку, как усматривается из их содержания, не содержат каких-либо сведений, опровергающих выводы судов первой и апелляционной инстанции и ставящих под сомнение законность судебных постановлений, принятых по данному делу, фактически направлены на переоценку и иное толкование заявителем выводов суда об установленных им по делу обстоятельствах и воспроизводят позицию и аргументы заявителя, которые являлись предметом проверки судов первой и апелляционной инстанции и получили надлежащую правовую оценку в решении суда и апелляционном определении, в которых приведены мотивы, по которым соответствующие доводы отклонены судами первой и апелляционной инстанции.
Каких-либо существенных нарушений норм материального и процессуального права, допущенных судами первой и апелляционной инстанции, по доводам кассационной жалобы не усматривается, а правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам суд кассационной инстанции в силу действующего процессуального законодательства не наделен.
В силу изложенного выше, руководствуясь положениями части 2 статьи 381, статьи 383 ГПК РФ,
определил:
отказать А.В. в передаче для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции жалобы на решение Бутырского районного суда города Москвы от 10 ноября 2016 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 февраля 2017 года.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 30.06.2017 N 4Г-7622/2017
Разделы:Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 30 июня 2017 г. N 4г/7-7622/17
Судья Московского городского суда Н.С. Кирпикова, изучив в порядке, предусмотренном главой 41 ГПК РФ, кассационную жалобу А.В., поступившую в суд кассационной инстанции 07 июня 2017 года, на решение Бутырского районного суда города Москвы от 10 ноября 2016 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 февраля 2017 года по делу по иску Ч.К. к А.В. о признании договора дарения квартиры недействительным, применении последствий недействительности сделки в виде признания права собственности и аннулирования записи в Едином государственном реестре прав,
установил:
Ч.К. обратилась в суд с иском к А.В., просила признать недействительным договор дарения доли квартиры N, расположенной по адресу: от 22.10.2010 года, заключенный в простой письменной форме между истцом и ответчиком, применить последствия недействительности договора дарения долей квартиры от 22.10.2010 года - возвратить 3/4 доли в праве в спорной квартире в собственность истца, признать недействительным свидетельство о государственной регистрации права, выданное Управлением Росреестра по Москве на имя А.В. в отношении 3/4 доли в праве на спорную квартиру.
Требования мотивировала тем, что истец в силу преклонного возраста и проблем со здоровьем, возникших на фоне смерти единственного сына, была введена ответчиком в заблуждение при подписании 22.10.2010 года договора дарения 3/4 доли в праве собственности на спорную квартиру. Ответчик являлся на тот момент ее представителем по иному гражданскому делу, предметом которого также являлась спорная квартира, воспользовался ее моральным состоянием, когда она из-за жизненной трагедии и наличия полного доверия к ответчику подписала договор дарения под влиянием обмана, веря, что подписывает документы, необходимые для оформления права собственности на спорную квартиру, хотя впоследствии хотела составить завещание в пользу единственного внука. Поскольку о спорном договоре дарения она узнала случайно только в июле 2016 года, просила также восстановить срок исковой давности по заявленным требованиям.
Решением Бутырского районного суда города Москвы от 10 ноября 2016 года исковые требования Ч.К. удовлетворены.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 февраля 2017 года решение суда оставлено без изменения.
В кассационной жалобе А.В. ставит вопрос об отмене решения суда первой инстанции и апелляционного определения судебной коллегии, полагая указанные судебные постановления незаконными и необоснованными.
Судья суда кассационной инстанции в соответствии с частью 2 статьи 381 ГПК РФ по результатам изучения кассационной жалобы выносит определение:
1) об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, если отсутствуют основания для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке. При этом кассационная жалоба, а также копии обжалуемых судебных постановлений остаются в суде кассационной инстанции;
2) о передаче кассационной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 387 ГПК РФ).
По результатам изучения кассационной жалобы существенных нарушений норм материального и процессуального права, допущенных судами при принятии судебных постановлений, обжалуемых заявителем в настоящей жалобе, не установлено, в связи с чем не имеется оснований для передачи указанной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
Из представленных документов следует, что 22.10.2010 года между Ч.К. и А.В. заключен договора дарения долей квартиры, согласно условиям которого Ч.К. передала А.В. принадлежащие дарителю на праве собственности 3/4 доли квартиры, расположенной по адресу:.
Таким образом, Ч.К. и А.В. являются долевыми сособственниками квартиры, расположенной по адресу:, Ч.К. принадлежит 1/4 доля в праве общей долевой собственности на названную квартиру, а 3/4 доли в праве общей долевой собственности принадлежит А.В.
Судом установлено, что Ч.К. с 1987 года зарегистрирована и фактически постоянно проживает по адресу спорной квартиры; ответчик А.В. владеет долей названной квартиры без регистрации в ней.
Из пояснений истца судом установлено, что она знакома с ответчиком с 2006 - 2007 г.г. В 2009 году ответчик представлял ее интересы в суде по иску к Б. о расторжении договора ренты с условием пожизненного содержания с иждивением и возврате спорной квартиры в собственность Ч.К., который был удовлетворен в полном объеме, квартира истца возвращена в ее единоличную собственность. Вместе с тем, на момент рассмотрения названного спора истец пребывала в сильном стрессе и отчаянии из-за смерти своего сына, погибшего в декабре 2008 года. Ответчик был вхож в дом истца, истец доверяла ему, но не имела никогда намерения дарить ему большую часть своей квартиры, являющейся ее единственным жильем, а о существовании спорного договора дарения истец узнала только в июне 2016 года в рамках рассмотрения гражданского дела N 2-/16, поскольку единолично оплачивала коммунальные платежи, в которых наличие второго собственника спорной квартиры - А.В. не отражалось, как не отражалось это и в выписке из домовой книги. Договор дарения был заключен ею под влиянием обмана и ложного представления об обстоятельствах сделки, т.к. ответчик, предложив истцу подписать документы, ввел ее в заблуждение, учитывая, что последняя думала, что подписывает документы, связанные с рассмотрением судебного спора; при подписании договора дарения истец не понимала значения своих действий, чем воспользовался ответчик и обманул ее.
Из представленной в ходе судебного разбирательства копии решения Бутырского районного суда г. Москвы от 02.07.2009 года судом установлено, что А.В. представлял по доверенности интересы Ч.К., обратившейся с исковыми требованиями к Б. о расторжении договора ренты с условием пожизненного содержания с иждивением, возврате в ее собственность квартиры N, расположенной по адресу:. Исковые требования были мотивированы ненадлежащим исполнением условий договора ренты со стороны рентодателя Б. и удовлетворены в полном объеме путем признания права собственности на названную квартиру за Ч.К.
Судом также установлено, что срок исковой давности по заявленным требованиям начал течь с момента, когда истец узнала или должна была узнать о нарушении ее прав при совершении сделки и к моменту обращения в суд истек.
Вместе с тем, учитывая ходатайство истца о восстановлении срока исковой давности, а также принимая во внимание, что о существовании спорного договора дарения истец узнала только в июле 2016 года и иных сведений об осведомленности истца о нем ранее указанного срока не представлено, суд посчитал возможным восстановить истцу срок исковой давности по заявленным требованиям.
Судом установлено, что спорный договор заключен в простой письменной форме, соответственно при его заключении содержание ст. ст. 209, 288, 572 ГК РФ ни дарителю, ни одаряемому разъяснены не были.
Стороны по делу в родственных отношениях не состоят; у истца Ч.М. имелся сын - Ч.М., <...> года рождения, который 29.12.2008 года умер.
Из медицинской карты амбулаторного больного Ч.К. судом установлено, что последняя является инвалидом II группы, дважды в 16.01.2009 года и в 19.12.2009 года ей установлен диагноз "Стойкий астено-невротический синдром"; 05.10.2010 года диагностирована бронхиальная астма, язвенная болезнь двенадцатиперстной кишки и гипертоническая болезнь.
Из квитанций об оплате коммунальных платежей за пользование спорной квартирой судом установлено, что платежные документы поступали только на имя Ч.К., которая единолично производила их оплату; выписка из домовой книги также не отражает сведения о правах ответчика А.В. на спорную квартиру.
Допрошенные в ходе судебного разбирательства свидетели В. и А.Ф. показали, что состоят с истцом в приятельских отношениях и о существовании спорного договора дарения или намерении последней на отчуждение своей единственной квартиры ответчику им до лета 2016 года известно не было, пока она им не сообщила, что ответчик, воспользовавшись ее состоянием здоровья, преклонным возрастом и доверительными отношениями, обманул ее - дал подписать договор дарения, который она не читала.
Разрешая настоящий спор, суд первой инстанции, руководствуясь требованиями действующего законодательства, оценив в совокупности установленные обстоятельства и собранные по делу доказательства, пришел к выводу об удовлетворении исковых требований, при этом исходил из того, что истец в силу сложившихся обстоятельств, связанных со смертью сына и отсутствием других родственников, а также в силу возраста (на момент совершения сделки ей было более 70 лет), в силу состояния здоровья - наличия инвалидности и сопутствующих заболеваний, а также установленных между сторонами доверительных отношений заблуждалась относительно природы сделки и ее волеизъявление было направлено на оформление квартиры в свою собственность на основании решения суда, а не договора дарения квартиры, которая является ее единственным жильем, в связи с чем удовлетворил требования о признании договора дарения недействительным по основаниям ст. 178 ГК РФ.
Исходя из положений ст. 178 ГК РФ, суд применил последствия недействительности договора дарения, указав на необходимость аннулирования записи о регистрации права собственности А.В. на спорную квартиру, возвратив квартиру N, расположенную по адресу:, в собственность истца Ч.К.
При этом суд правомерно не принял во внимание представленные ответчиком два завещания от 14.12.2010 года, в соответствии с которыми А.В. завещал Ч.К. принадлежащие ему по праву собственности 3/4 доли спорной квартиры, а Ч.К. в свою очередь завещала А.В. все свое имущество, какое ко дню смерти окажется ей принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось, в том числе принадлежащую ей по праву собственности 1/4 долю спорной квартиры, поскольку данные завещания были заключены в спорный период, а их достоверность в судебном заседании истец не подтвердила, ссылаясь на то, что видит их впервые и воли на составление завещания в пользу А.В. никогда не выражала.
Представленный ответчиком договор залога, заключенный сторонами 08.09.2015 года, свидетельствующий о залоге А.В. принадлежащих ему на праве собственности 3/4 доли в праве на спорную квартиру залогодержателю Ч.К. на срок до 2021 года в счет исполнения своих обязательств по оплате долга в размере 1 000 000 руб., также судом первой инстанции во внимание не принят, поскольку из объяснений ответчика суду стало известно, что никакого договора займа на самом деле между сторонами заключено не было, а из объяснений стороны истца следует, что этот договор истцом не подписывался и выполненная от ее имени подпись на нем на самом деле ей не принадлежит.
Проверяя законность вынесенного судом первой инстанции решения, суд апелляционной инстанции с выводами суда согласился.
Доводы кассационной жалобы не могут быть признаны состоятельными, поскольку, как усматривается из их содержания, не содержат каких-либо сведений, опровергающих выводы судов первой и апелляционной инстанции и ставящих под сомнение законность судебных постановлений, принятых по данному делу, фактически направлены на переоценку и иное толкование заявителем выводов суда об установленных им по делу обстоятельствах и воспроизводят позицию и аргументы заявителя, которые являлись предметом проверки судов первой и апелляционной инстанции и получили надлежащую правовую оценку в решении суда и апелляционном определении, в которых приведены мотивы, по которым соответствующие доводы отклонены судами первой и апелляционной инстанции.
Каких-либо существенных нарушений норм материального и процессуального права, допущенных судами первой и апелляционной инстанции, по доводам кассационной жалобы не усматривается, а правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам суд кассационной инстанции в силу действующего процессуального законодательства не наделен.
В силу изложенного выше, руководствуясь положениями части 2 статьи 381, статьи 383 ГПК РФ,
определил:
отказать А.В. в передаче для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции жалобы на решение Бутырского районного суда города Москвы от 10 ноября 2016 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 февраля 2017 года.
Судья
Московского городского суда
Н.С.КИРПИКОВА
Московского городского суда
Н.С.КИРПИКОВА
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)