Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Если бы истица понимала, что после заключения сделки она не сможет в будущем распоряжаться принадлежащей ей квартирой, то не совершила бы ее. Намерений отчуждать недвижимое имущество у нее не было, действия по передаче данного имущества не производились, его фактической передачи не было, следовательно, не наступили правовые последствия по оспариваемому договору дарения.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Борисова Д.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Тульского областного суда в составе:
председательствующего Федоровой С.Б.,
судей Копаневой И.Н., Быковой Н.В.,
при секретаре И.,
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе З., подписанной ее представителем по доверенности Ж., на решение Советского районного суда г. Тулы от 31 мая 2017 года по иску П.Е. к З., Л. о признании недействительными договора дарения и договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки.
Заслушав доклад судьи Копаневой И.Н., судебная коллегия
установила:
П.Е. обратилась в суд с иском к З., Л. о признании недействительными договора дарения и договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки, ссылаясь на то, что ранее она являлась собственником квартиры <адрес>. В июле 2015 года у нее образовались финансовые трудности. Из средств массовой информации она узнала о том, что ООО "Нано-Инвест" предоставляет займы под залог имущества. Она вместе со своей подругой Г.В. 27 июля 2015 года посетили данную организацию, где им была предоставлена информация о том, что денежные средства выдаются под залог любого имущества и в любом размере, за счет денежных средств инвестора, найденного ООО "Нано-Инвест". На следующий день они вновь посетили данную организацию, где с ними беседовала К.Н., которая спросила о недвижимом имуществе, находящемся в ее, истице, собственности, и пояснив, что поскольку квартира ею (истицей) приобретена в браке, то это обстоятельство будет являться обременением для осуществления сделок с ней. Также К.Н. пояснила, что стоимость услуг ООО "Нано-Инвест" составляет 20% от суммы полученного займа и ежемесячные платежи в размере 6% от суммы займа инвестору за пользование денежными средствами. Вечером этого же дня К.Н. приехала к ней (истице) и забрала у нее паспорт для решения вопроса со штампом в паспорте о регистрации брака. На следующий день 29 июля 2015 года К.Н. возвратила ей паспорт со штампом о разводе с супругом 21 декабря 2010 года, поставленным отделом ЗАГС по Центральному району комитета ЗАГС администрации г. Тулы, хотя ни она (истица), ни ее супруг заявления на развод не подавали. На ее вопрос К.Н. пояснила, что потом в отношении данного штампа можно будет сделать запись, как поставленную ошибочно. Также К.Н. сказала, что инвестор найден, и назначила встречу 30 июля 2015 года в МФЦ, расположенном в доме <адрес>. 30 июля 2015 года она (истица) приехала в данный центр, где ее встретила К.Н., которая через некоторое время сказала, что нужно ехать в другой центр, где их ожидает инвестор. Приехав в МФЦ, расположенный в доме <адрес> они (истица, К.Н. и инвестор З.) без очереди подошли к окну приема документов и подписали договор дарения квартиры <адрес>. После совершения указанных действий К.Н. пояснила, что перерегистрация права собственности на указанную квартиру происходить не будет, поскольку договор дарения заключен в качестве обеспечения по договору займу. Затем она (истица) приехала с К.Н. в офис ООО "Нано-Инвест", где между ней и данным Обществом в лице финансового директора К.Н. был подписан договор на оказание услуг по предоставлению займа в размере 400000 рублей под 6% ежемесячно, срок возврата - один год. На руки она получила <данные изъяты>, поскольку 20% в размере <данные изъяты> удержала К.Н., а <данные изъяты> К.Н. взяла для передачи З. за пользование денежными средствами. При подписании договора займа К.Н. попросила ее (истицу) написать на экземпляре договора о передаче денежных средств в размере 24000 рублей в качестве процентов по договору займа за 2015 год. Ей (истице) договор займа предоставлен не был. В сентябре 2015 года она передала секретарю ООО "Нано-Инвест" <данные изъяты> и <данные изъяты> в качестве процентов за сентябрь, о чем была выдана квитанция к приходному кассовому ордеру без номера от 30 сентября 2015 года. В октябре и ноябре 2015 года у нее не было возможности уплаты процентов. Когда такая возможность появилась, в ООО "Нано-Инвест" ей сообщили, что возврату подлежит сумма в размере <данные изъяты> рублей, и пообещали договориться о встрече с инвестором З. Только в середине января 2016 года ей сообщили, что З. требует возврата не <данные изъяты> рублей. З. предложила ей возвратить <данные изъяты> рублей в течение месяца, пояснив, что после этого квартира будет возвращена. Она согласилась, однако поскольку за месяц денежные средства в указанном размере не нашла, попросила З. предоставить отсрочку, которую последняя согласилась предоставить только на три дня. 20 апреля 2016 года к ее дому приехал мужчина, представившийся Артемом, и пояснил, что если она не вернет З. денежные средства до 13 часов 22 апреля 2016 года, ее выселят из указанной квартиры. На повторную просьбу о предоставлении отсрочки З. ответила отказом. Юридическое значение подписанных документов ей (истице) было непонятно, данные документы были подписаны обманным путем, посредством злоупотребления ее (истицы) доверием. Если бы она понимала, что после заключения сделки она не сможет в будущем распоряжаться принадлежащей ей квартирой, то не совершила бы ее. Намерений отчуждать вышеуказанное недвижимое имущество у нее не было, действия по передаче данного имущества не производились, его фактической передачи не было, следовательно, не наступили правовые последствия по оспариваемому договору дарения. Она (истица) до настоящего времени состоит на регистрационном учете в спорной квартире, продолжает владеть и пользоваться жилым помещением, оплачивает коммунальные платежи, несет бремя его содержания, при этом З. в квартиру не вселялась, на регистрационном учете в ней не состояла. 16 мая 2016 года между З. и Л. заключен договор купли-продажи квартиры <адрес>. Она (истица) с Л. никогда знакома не была, в квартире он никогда не был, на регистрационном учете в ней не состоит, фактической передачи данного жилого помещения также не произошло. Просила признать недействительными договор дарения квартиры <адрес> от 30 июля 2015 года, заключенный между ней (истицей) и З., и договор купли-продажи указанной квартиры от 30 июля 2015 года, заключенный между З. и Л.; истребовать спорное жилое помещение из чужого незаконного владения Л.
Впоследствии П.Е. уточнила свои исковые требования в части дат оспариваемых сделок и, ссылаясь на правовые основания, приведенные в первоначальном исковом заявлении, просила признать недействительными договор дарения квартиры <адрес> от 30 июля 2015 года, заключенный между ней и З., а также договор купли-продажи указанной квартиры от 28 апреля 2016 года, заключенный между З. и Л., восстановить ее право собственности на указанное жилое помещение.
В судебном заседании П.Е. и ее представитель по доверенности Г.И. уточненные исковые требования поддержали, просили их удовлетворить в полном объеме.
Представитель З. по доверенности Ж. в судебном заседании исковые требования П.Е. не признал, просил отказать в их удовлетворении.
Представитель Л. по доверенности С.Е. в судебном заседании исковые требования П.Е. также не признала, просила отказать в их удовлетворении.
Ответчица З., ответчик Л., представители третьих лиц - ООО "Нано-Инвест", ООО "Капитал-финанс", привлеченного к участию в деле на основании определения суда от 12 апреля 2017 года, представитель третьего лица - Управления Федеральной службы государственной регистрации и картографии по Тульской области в судебное заседание не явились, о времени и месте его проведения извещались надлежащим образом, сведений о причинах неявки не представили.
Исходя из положений ст. 167 ГПК РФ, суд первой инстанции счел возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.
Суд решил:
исковые требования П.Е. к З., Л. о признании недействительными договора дарения и договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки, удовлетворить.
Признать недействительным договор дарения квартиры <адрес>, заключенный 30 июля 2015 года между П.Е. и З.
Признать недействительным договор купли-продажи квартиры <адрес>, заключенный 28 апреля 2016 года между З. и Л.
Прекратить право собственности Л. на квартиру <адрес>.
Признать за П.Е. право собственности на квартиру <адрес>.
Взыскать с З., <данные изъяты> в пользу П.Е., <данные изъяты>, расходы по уплате государственной пошлины в размере <данные изъяты>.
Взыскать с Л., <данные изъяты>, в пользу П.Е., <данные изъяты>, расходы по уплате государственной пошлины в размере <данные изъяты>.
В апелляционной жалобе, подписанной представителем З. по доверенности Ж., содержится просьба об отмене данного решения суда как незаконного и необоснованного и о вынесении нового решения об отказе в удовлетворении заявленных П.Е. требований.
Доводы апелляционной жалобы сводятся к утверждению о нарушении судом первой инстанции норм материального и процессуального права, о недоказанности установленным судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, о несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела.
В возражениях на апелляционную жалобу П.Е. ссылается на несостоятельность доводов заявителя жалобы и просит оставить решение суда без изменения.
В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.
Проверив материалы дела в порядке ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на нее, выслушав возражения П.Е. и ее представителя в порядке п. 6 ст. 53 ГПК РФ С.А., судебная коллегия не усматривает оснований для отмены обжалуемого решения суда.
Так, как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела 17 июля 2007 года П.Е. приобрела в собственность квартиру <адрес>, право собственности на данную квартиру зарегистрировано в установленном законом порядке 17 августа 2007 года, в подтверждение чего выдано свидетельство о государственной регистрации права серии <данные изъяты>.
На момент заключения указанной сделки П.Е. состояла в зарегистрированном браке с С.О. (свидетельство о заключении брака серии <данные изъяты> выдано отделом ЗАГС Управы г. Тулы 18 июля 2001 года), который давал согласие на совершение П.Е. вышеуказанной сделки.
30 июля 2015 года П.Е. подарила вышеуказанное жилое помещение по договору дарения З., право собственности которой на указанное имущество зарегистрировано в установленном законом порядке 10 августа 2015 года, что подтверждается договором дарения от 30 июля 2015 года и выпиской из ЕГРП от 25 декабря 2015 года <данные изъяты>.
Однако З. в указанную квартиру не вселялась, по месту жительства в ней не регистрировалась и не предпринимала к совершению таких действий никаких попыток.
На момент совершения сделки по дарению спорной квартиры в паспорте П.Е. на странице "Семейное положение" стоял штамп отдела ЗАГС по Центральному району комитета ЗАГС администрации г. Тулы от 21 декабря 2010 года о том, что имела место государственная регистрация расторжения брака со С.О., брак прекращен <данные изъяты>.
28 апреля 2016 года З. по договору купли-продажи квартиры продала квартиру <адрес> Л., право которого на указанное недвижимое имущество зарегистрировано в установленном законом порядке 16 мая 2016 года.
Судом первой инстанции также установлено, что, несмотря на наличие вышеуказанных договоров дарения и купли-продажи, П.Е. со своей матерью П.Р., <данные изъяты>, проживали и продолжают проживать в спорной квартире по настоящее время и несут бремя содержания последней.
11 апреля 2016 года, то есть еще до продажи З. Л. спорной квартиры, П.Е. обратилась в отдел полиции "Советский" УМВД России по Тульской области с заявлением о проведении проверки в отношении К.Н. и З. по факту мошеннических действий, выразившихся в незаконном завладении квартирой <адрес>, принадлежавшей ей на праве собственности.
В ходе проверки, проведенной по данному заявлению (материал N <данные изъяты>-16), П.Е. дала объяснения, аналогичные объяснениям, приведенным в исковом заявлении и данным в судебном заседании суда первой инстанции.
При исследовании материала <данные изъяты>-16 суд первой инстанции выяснил, что в названном материале имеется копия квитанции к приходному кассовому ордеру от 30 сентября 2015 года, где в графе "принято от" указано - "Пыжова", в графе "основание" - "для передачи З.", в графе "сумма" - <данные изъяты> рублей. На данной квитанции имеется печать ООО "Капитал-Финанс", а также штамп ООО "Нано-Инвест".
Согласно справке отделения оперативно-розыскной информации УМВД России по Тульской области от 28 апреля 2016 года, находящейся в том же материале проверки, и справке комитета ЗАГС администрации г. Тулы от 20 марта 2017 года, запись акта о расторжении брака между П.Е. и С.О. отсутствует.
К.Н., поставившая согласно пояснениям П.Е. в ее паспорт отметку о расторжении брака, от дачи каких-либо объяснений в рамках проведенной по заявлению П.Е. проверки отказалась, сославшись на статью 51 Конституции РФ, указав только, что работает генеральным директором в ООО "Капитал-Финанс".
Опрошенный в рамках той же проверки менеджер ООО "Капитал-Финанс" Н. пояснил, что договор, заключенный между П.Е. и ООО "Нано-Инвест", изъят с другими документами следователем УМВД России по Тульской области.
Установить местонахождение З. следствию не удалось.
Постановлением старшего оперуполномоченного ОЭБ и ПК УМВД России по г. Туле (м/д отдела полиции "Советский") К.А. от 20 мая 2016 года в возбуждении уголовного дела по заявлению П.Е. по факту мошеннических действий в отношении З. отказано за отсутствием в ее действиях состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
По сообщению ОП "Советский" УМВД России по г. Туле от 19 мая 2017 года в отношении К.Н. СУ УМВД России по Тульской области возбуждено уголовное дело; обыск и изъятие документов в офисе ООО "Нано-Инвест" проводились Следственным Управлением УМВД России по г. Туле, никаких следственных действий по данному уголовному делу не производилось, в связи с чем сообщить о местонахождении изъятых документов не представляется возможным.
Согласно письму СУ УМВД России по Тульской области от 23 мая 2017 года, уголовное дело <данные изъяты> по обвинению К.Н. и Р. 06 марта 2017 года направлено с обвинительным заключением в прокуратуру Тульской области в соответствии со ст. 220 УПК РФ. 15 марта 2017 года заместителем прокурора Тульской области вынесено постановление о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия и устранения выявленных недостатков. В настоящее время предварительное следствие возобновлено, проводятся необходимые следственные действия. В ходе расследования данного уголовного дела 18 ноября 2015 года проведены обыски в расположенных по адресу: <данные изъяты> (ООО "Капитал-Финанс") и N 221 (ООО "Финансовая свобода"), ранее в этом офисе располагалось ООО "Нано-Инвест". В офисе N 221 предметы и документы не изымались. Из офиса N 232 изъяты предметы и документы, в том числе документы ООО "Нано-Инвест". Среди изъятых в офисе N 232 документов находились следующие документы, касающиеся П.Е.: договор N 28-15 от 30 июля 2015 года на трех листах, заключенный между ООО "Капитал-Финанс" в лице генерального директора К.Н. (исполнитель) и П.Е. (заказчик); папка-скоросшиватель черного цвета, на боковой стороне папки имеется бумажная бирка, на которой имеется машинопечатный текст, выполненный чернилами черного цвета, следующего содержания: "Захарова"; в данной папке, на металлической скобе расположен прозрачный файл-пакет, внутри которого имеется расписка, копия свидетельства о государственной регистрации права, договор дарения от имени П.Е.; приходный кассовый ордер от 08 октября 2015 года о принятии <данные изъяты> рублей от Пыжовой для передачи З., квитанции нет; приходный кассовый ордер от 30 сентября 2015 года, принято от Пыжовой <данные изъяты> рублей по договору займа, квитанция отсутствует. Имеющие значение для уголовного дела предметы и документы признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела, а предметы и документы, не имеющие значение для расследования уголовного дела, в том числе касающиеся П.Е., возвращены генеральному директору ООО "Нано-Инвест" Н.
Подлинник квитанции к приходному кассовому ордеру от 08 октября 2015 года представлен П.Е. суду первой инстанции, и приобщен последним к материалам дела, подлинник квитанции от 30 сентября 2015 года утерян.
Согласно выпискам из ЕГРЮЛ от 22 мая 2017 года сведения о регистрации ООО "Нано-Инвест" внесены в реестр 24 мая 2013 года, учредителем и генеральным директором данного Общества является с 28 сентября 2015 года С.С., ранее генеральным директором являлась К.Н.; основным видом деятельности Общества является деятельность по предоставлению прочих финансовых услуг, дополнительными видами деятельности являются, в том числе, деятельность по предоставлению денежных ссуд под залог недвижимого имущества. Сведения о регистрации ООО "Капитал-Финанс" внесены 05 декабря 2014 года, учредителем данного Общества является Н., генеральным директором - К.Н. Основные и дополнительные виды деятельности ООО "Капитал-Финанс" идентичны видам деятельности ООО "Нано-Инвест".
Судом первой инстанции также была заслушана в качестве свидетеля подруга истицы Г.В., из пояснений которой следует, что она и истица оказались в трудной финансовой ситуации. Прочитали в рекламе, что ООО "Нано-Инвест" может дать заем, и поехали в офис этой организации, где познакомились сначала с Максимом, который на их вопрос об условиях займа пояснил, что сотрудники организации находят инвесторов и под залог квартиры оказывают услуги по предоставлению займа. Придя на следующий день или через пару дней, они общались с К.Н. которая сказала, что является финансовым директором организации и решает все вопросы. Пояснив, что им нужен заем, они спросили о его условиях, на что им было объяснено, что 20% суммы удерживается сразу - это за услуги ООО "Нано-Инвест" и 6% от основной суммы необходимо оплачивать ежемесячно. К.Н. пообещала найти для них инвестора, готового дать необходимую денежную сумму, и поинтересовалась о недвижимом имуществе, которым они владеют на праве собственности и в отношении которого можно заключить договор залога. П.Е. сказала, что она собственник квартиры, приобретенной в период брака, что с супругом не общается более десяти лет. Это не понравилась К.Н., но она обещала что-нибудь придумать. 30 августа 2015 года они (истица и свидетель) встретились на улице, в сквере около офиса ООО "Нано-Инвест". Когда П.Е. получала деньги, свидетель ждала ее на улице, а когда она вышла, то на вопрос свидетеля сказала, что ей дали <данные изъяты> рублей П.Е. дала ей (свидетелю) в долг. Сам факт передачи денег П.Е. свидетель не видела, так как ее попросили выйти. До этого момента П.Е. вместе с К.Н. ездили в МФЦ.
Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции при разрешении имеющихся между сторонами спорных правоотношений, приняв во внимание характер данных правоотношений, сущность заявленных истицей требований и приведенных в их подтверждение обоснований, правильно руководствовался нормами Гражданского кодекса РФ, а также приняла во внимание правовую позицию, изложенную в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".
Так, в соответствии со ст. ст. 209, 218 Гражданского кодекса РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам.
Право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.
Согласно ст. 166 Гражданского кодекса РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Заявляя требования о признании недействительными договора дарения квартиры <адрес> от 30 июля 2015 года, заключенного между П.Е. и З., и договора купли-продажи указанной квартиры от 28 апреля 2016 года, заключенного между З. и Л., истица ссылалась на заблуждение при совершении сделки дарения, притворность данной сделки, которая по ее мнению прикрывает договор займа с залогом квартиры.
По смыслу п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса РФ притворная сделка - это сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях. Такая сделка является ничтожной. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.
Согласно правовой позиции, изложенной в п. п. 87, 88 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок.
В силу п. 1 ст. 572 по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 170 настоящего Кодекса.
В соответствии с положениями ст. 178 Гражданского кодекса РФ в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемого договора дарения, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел (п. 1). При наличии условий, предусмотренных п. 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: 1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; 2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; 3) сторона заблуждается в отношении природы сделки; 4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; 5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку (п. 2). Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной (п. 3). Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, к ней применяются правила, предусмотренные ст. 167 настоящего Кодекса (п. 6).
Как правильно указал суд первой инстанции в своем решении, по смыслу приведенной статьи, сделка считается недействительной, если выраженная в ней воля стороны неправильно сложилась вследствие заблуждения и повлекла иные правовые последствия, нежели те, которые сторона действительно имела в виду. Под влиянием заблуждения участник сделки помимо своей воли составляет неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался.
Согласно положениям ст. ст. 807, 809 Гражданского кодекса РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Если иное не предусмотрено законом или договором займа, заимодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором, до дня возврата суммы займа.
Понятие залога дано в ст. 334 Гражданского кодекса РФ, в которой закреплено, что в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя).
Если в соответствии с законом права, закрепляющие принадлежность имущества определенному лицу, подлежат государственной регистрации, то и залог подлежит государственной регистрации и возникает с момента такой регистрации (ст. 339.1 Гражданского кодекса РФ).
Обязательность государственной регистрации договора о залоге недвижимости (ипотеки) установлена и ст. 10 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" N 102-ФЗ от 16 июля 1998 года (с последующими изменениями и дополнениями).
Проанализировав с учетом приведенных норм пояснения участвующих в деле лиц, свидетелей, исследованные письменные доказательства, обстоятельства совершения оспариваемых сделок и дав всему этому правовую оценку, в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, суд первой инстанции признал, что стороной истца представлено достаточно допустимых и достоверных доказательств, подтверждающих основания заявленных требований, и с учетом этого обоснованно пришел к выводу о правомерности и об удовлетворении заявленных П.Е. требований о признании недействительными договора дарения квартиры <адрес> от 30 июля 2015 года, заключенного между П.Е. и З., и договора купли-продажи указанной квартиры от 28 апреля 2016 года, заключенного между З. и Л., и о применении последствий недействительности сделок.
Судебная коллегия соглашается с данной позицией суда первой инстанции, поскольку она основана на фактических обстоятельствах, установленных в ходе судебного разбирательства, при правильном применении правовых норм, регулирующих спорные правоотношения.
Мотивы, по которым суд первой инстанции пришел к вышеуказанным выводам, подробно, со ссылкой на нормы права, регулирующие спорные правоотношения и установленные по делу фактические обстоятельства, приведены в обжалуемом решении суда, и их правильность не вызывает у судебной коллегии сомнений.
Удовлетворяя требований П.Е., суд первой инстанции правильно принял во внимание отсутствие доказательств об очевидности намерения истицы передать имущество в качестве дара исходя из оценки последующего поведения сторон договора, учел отсутствие у истицы прав на другое жилое помещение, непредставление ответчиком Л. доказательств необоснованности исковых требований в части оспаривания договора купли-продажи от 28 апреля 2016 года и отсутствие с его стороны заявления о добросовестности при приобретении спорного жилого помещения.
Обратил суд первой инстанции внимание и на то, что генеральным директором как ООО "Капитал-Финанс", так и ООО "Нано-Инвест", на рассматриваемый период времени являлась К.Н., что на квитанциях к приходному кассовому ордеру имеются как печать ООО "Капитал-Финанс", так и штамп ООО "Нано-Инвест", одним из видом экономической деятельности этих Обществ является деятельность по предоставлению денежных ссуд под залог недвижимого имущества.
Исходя из этого, суд первой инстанции обоснованно признал, что фактически указанные юридические лица имели лишь разное наименование, руководство ООО "Капитал-Финанс" и ООО "Нано-Инвест" осуществлялось одними и теми же лицами, они располагались по одному почтовому адресу, имели идентичные виды основной и дополнительной деятельности, что свидетельствует о взаимозависимости данных юридических лиц, их действий в интересах друг друга и недобросовестности, и правильно указал, что при таких обстоятельствах утверждение истицы о заключении договора займа с ООО "Нано-Инвест", тогда как из материалов дела следует, что данный договор был заключен с ООО "Капитал-Финанс", не влияет на обоснованность исковых требований.
Дал суд первой инстанции надлежащую правовую оценку и пояснениям свидетеля Г.В. и, установив, что эти пояснения последовательны, согласуются с иными доказательствами по делу, в том числе с пояснениями П.Е., и с установленными фактическими обстоятельствами по делу, не опровергаются ни письменными доказательствами, ни пояснениями стороны ответчиков, а также учитывая отсутствие оснований ставить под сомнение истинность фактов, сообщенных вышеуказанным свидетелем, и отсутствие данных о какой-либо заинтересованности свидетеля в исходе дела, правильно признал данные свидетелем Г.В. пояснения относимым, допустимым и достоверным доказательством.
Оценил суд первой инстанции и представленное представителем К.Н. по ордеру - адвокатом Панкратовой А.В. заявление от имени К.Н., в котором последняя указывает на то, что она (К.Н.) присутствовала при заключении договора дарения между П.Е. и З. в МФЦ на Красноармейском проспекте г. Тулы; договор стороны заключили добровольно, сотрудник МФЦ интересовался о воле сторон при подписании данного договора и пояснял о последствиях его подписания; П.Е. была написана расписка о добровольности данной сделки.
При этом суд первой инстанции правильно, с учетом требований ст. ст. 12, 157 ГПК РФ, указал на то, что вышеназванное заявление К.Н. не может быть принято во внимание в качестве надлежащего доказательства, поскольку К.Н. не присутствовала в судебном заседании, ее личность судом установлена не была, К.Н. не предупреждалась судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
Правильными судебная коллегия считает и выводы суда первой инстанции о том, что совокупность всех исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств, в том числе имеющихся в материалах дела квитанций к приходному кассовому ордеру от 30 сентября 2015 года и 08 октября 2015 года, сообщения СУ УМВД России по Тульской области от 23 мая 2017 года, свидетельствует о том, что в действительности П.Е. изначально нуждалась только лишь в денежных средствах и была готова в качестве обеспечения и гарантии возврата долга заложить принадлежащую ей на праве собственности квартиру в пользу потенциального заимодавца, которым выступила ответчица З., согласившаяся выдать истице денежную сумму, и что факт написания П.Е. расписки, на что ссылается представитель ответчицы З., при установленных конкретных обстоятельствах и при отсутствии подлинника данной расписки не влияет на обоснованность исковых требований.
Апелляционная жалоба З., подписанная ее представителем по доверенности Ж., не содержит доводов, которые бы опровергали или хотя бы ставили под сомнение сделанные судом первой инстанции на основании исследованных доказательств по делу выводы.
Доводы апелляционной жалобы о недоказанности установленным судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, о несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела являются несостоятельными, так как опровергаются материалами дела.
Доводы апелляционной жалобы о нарушении судом первой инстанции норм материального и процессуального права основаны на субъективном, ошибочном толковании правовых норм самим заявителем жалобы.
По существу все доводы апелляционной жалобы основаны на иной, чем у суда первой инстанции, оценке собранных по делу доказательств, установленных обстоятельств и ином толковании норм права самим заявителем жалобы.
Однако иные, чем у суда первой инстанции, оценка доказательств, обстоятельств и толкования закона заявителем жалобы не свидетельствуют о том, что судом первой инстанции вынесено неправомерное решение.
Исходя из всего вышеуказанного и принимая во внимание то, что нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со ст. 330 ГПК РФ привели или могли привести к неправильному разрешению дела, судом первой инстанции не допущено, судебная коллегия считает, что оснований для отмены решения Советского районного суда г. Тулы от 31 мая 2017 года по доводам апелляционной жалобы З., подписанной ее представителем по доверенности Ж., не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Советского районного суда г. Тулы от 31 мая 2017 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу З. Л.Я., подписанную ее представителем по доверенности Ж., - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТУЛЬСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 16.11.2017 ПО ДЕЛУ N 33-3795/2017
Требование: О признании недействительными договора дарения и договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки.Разделы:
Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Если бы истица понимала, что после заключения сделки она не сможет в будущем распоряжаться принадлежащей ей квартирой, то не совершила бы ее. Намерений отчуждать недвижимое имущество у нее не было, действия по передаче данного имущества не производились, его фактической передачи не было, следовательно, не наступили правовые последствия по оспариваемому договору дарения.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ТУЛЬСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 16 ноября 2017 г. по делу N 33-3795
Судья: Борисова Д.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Тульского областного суда в составе:
председательствующего Федоровой С.Б.,
судей Копаневой И.Н., Быковой Н.В.,
при секретаре И.,
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе З., подписанной ее представителем по доверенности Ж., на решение Советского районного суда г. Тулы от 31 мая 2017 года по иску П.Е. к З., Л. о признании недействительными договора дарения и договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки.
Заслушав доклад судьи Копаневой И.Н., судебная коллегия
установила:
П.Е. обратилась в суд с иском к З., Л. о признании недействительными договора дарения и договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки, ссылаясь на то, что ранее она являлась собственником квартиры <адрес>. В июле 2015 года у нее образовались финансовые трудности. Из средств массовой информации она узнала о том, что ООО "Нано-Инвест" предоставляет займы под залог имущества. Она вместе со своей подругой Г.В. 27 июля 2015 года посетили данную организацию, где им была предоставлена информация о том, что денежные средства выдаются под залог любого имущества и в любом размере, за счет денежных средств инвестора, найденного ООО "Нано-Инвест". На следующий день они вновь посетили данную организацию, где с ними беседовала К.Н., которая спросила о недвижимом имуществе, находящемся в ее, истице, собственности, и пояснив, что поскольку квартира ею (истицей) приобретена в браке, то это обстоятельство будет являться обременением для осуществления сделок с ней. Также К.Н. пояснила, что стоимость услуг ООО "Нано-Инвест" составляет 20% от суммы полученного займа и ежемесячные платежи в размере 6% от суммы займа инвестору за пользование денежными средствами. Вечером этого же дня К.Н. приехала к ней (истице) и забрала у нее паспорт для решения вопроса со штампом в паспорте о регистрации брака. На следующий день 29 июля 2015 года К.Н. возвратила ей паспорт со штампом о разводе с супругом 21 декабря 2010 года, поставленным отделом ЗАГС по Центральному району комитета ЗАГС администрации г. Тулы, хотя ни она (истица), ни ее супруг заявления на развод не подавали. На ее вопрос К.Н. пояснила, что потом в отношении данного штампа можно будет сделать запись, как поставленную ошибочно. Также К.Н. сказала, что инвестор найден, и назначила встречу 30 июля 2015 года в МФЦ, расположенном в доме <адрес>. 30 июля 2015 года она (истица) приехала в данный центр, где ее встретила К.Н., которая через некоторое время сказала, что нужно ехать в другой центр, где их ожидает инвестор. Приехав в МФЦ, расположенный в доме <адрес> они (истица, К.Н. и инвестор З.) без очереди подошли к окну приема документов и подписали договор дарения квартиры <адрес>. После совершения указанных действий К.Н. пояснила, что перерегистрация права собственности на указанную квартиру происходить не будет, поскольку договор дарения заключен в качестве обеспечения по договору займу. Затем она (истица) приехала с К.Н. в офис ООО "Нано-Инвест", где между ней и данным Обществом в лице финансового директора К.Н. был подписан договор на оказание услуг по предоставлению займа в размере 400000 рублей под 6% ежемесячно, срок возврата - один год. На руки она получила <данные изъяты>, поскольку 20% в размере <данные изъяты> удержала К.Н., а <данные изъяты> К.Н. взяла для передачи З. за пользование денежными средствами. При подписании договора займа К.Н. попросила ее (истицу) написать на экземпляре договора о передаче денежных средств в размере 24000 рублей в качестве процентов по договору займа за 2015 год. Ей (истице) договор займа предоставлен не был. В сентябре 2015 года она передала секретарю ООО "Нано-Инвест" <данные изъяты> и <данные изъяты> в качестве процентов за сентябрь, о чем была выдана квитанция к приходному кассовому ордеру без номера от 30 сентября 2015 года. В октябре и ноябре 2015 года у нее не было возможности уплаты процентов. Когда такая возможность появилась, в ООО "Нано-Инвест" ей сообщили, что возврату подлежит сумма в размере <данные изъяты> рублей, и пообещали договориться о встрече с инвестором З. Только в середине января 2016 года ей сообщили, что З. требует возврата не <данные изъяты> рублей. З. предложила ей возвратить <данные изъяты> рублей в течение месяца, пояснив, что после этого квартира будет возвращена. Она согласилась, однако поскольку за месяц денежные средства в указанном размере не нашла, попросила З. предоставить отсрочку, которую последняя согласилась предоставить только на три дня. 20 апреля 2016 года к ее дому приехал мужчина, представившийся Артемом, и пояснил, что если она не вернет З. денежные средства до 13 часов 22 апреля 2016 года, ее выселят из указанной квартиры. На повторную просьбу о предоставлении отсрочки З. ответила отказом. Юридическое значение подписанных документов ей (истице) было непонятно, данные документы были подписаны обманным путем, посредством злоупотребления ее (истицы) доверием. Если бы она понимала, что после заключения сделки она не сможет в будущем распоряжаться принадлежащей ей квартирой, то не совершила бы ее. Намерений отчуждать вышеуказанное недвижимое имущество у нее не было, действия по передаче данного имущества не производились, его фактической передачи не было, следовательно, не наступили правовые последствия по оспариваемому договору дарения. Она (истица) до настоящего времени состоит на регистрационном учете в спорной квартире, продолжает владеть и пользоваться жилым помещением, оплачивает коммунальные платежи, несет бремя его содержания, при этом З. в квартиру не вселялась, на регистрационном учете в ней не состояла. 16 мая 2016 года между З. и Л. заключен договор купли-продажи квартиры <адрес>. Она (истица) с Л. никогда знакома не была, в квартире он никогда не был, на регистрационном учете в ней не состоит, фактической передачи данного жилого помещения также не произошло. Просила признать недействительными договор дарения квартиры <адрес> от 30 июля 2015 года, заключенный между ней (истицей) и З., и договор купли-продажи указанной квартиры от 30 июля 2015 года, заключенный между З. и Л.; истребовать спорное жилое помещение из чужого незаконного владения Л.
Впоследствии П.Е. уточнила свои исковые требования в части дат оспариваемых сделок и, ссылаясь на правовые основания, приведенные в первоначальном исковом заявлении, просила признать недействительными договор дарения квартиры <адрес> от 30 июля 2015 года, заключенный между ней и З., а также договор купли-продажи указанной квартиры от 28 апреля 2016 года, заключенный между З. и Л., восстановить ее право собственности на указанное жилое помещение.
В судебном заседании П.Е. и ее представитель по доверенности Г.И. уточненные исковые требования поддержали, просили их удовлетворить в полном объеме.
Представитель З. по доверенности Ж. в судебном заседании исковые требования П.Е. не признал, просил отказать в их удовлетворении.
Представитель Л. по доверенности С.Е. в судебном заседании исковые требования П.Е. также не признала, просила отказать в их удовлетворении.
Ответчица З., ответчик Л., представители третьих лиц - ООО "Нано-Инвест", ООО "Капитал-финанс", привлеченного к участию в деле на основании определения суда от 12 апреля 2017 года, представитель третьего лица - Управления Федеральной службы государственной регистрации и картографии по Тульской области в судебное заседание не явились, о времени и месте его проведения извещались надлежащим образом, сведений о причинах неявки не представили.
Исходя из положений ст. 167 ГПК РФ, суд первой инстанции счел возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.
Суд решил:
исковые требования П.Е. к З., Л. о признании недействительными договора дарения и договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки, удовлетворить.
Признать недействительным договор дарения квартиры <адрес>, заключенный 30 июля 2015 года между П.Е. и З.
Признать недействительным договор купли-продажи квартиры <адрес>, заключенный 28 апреля 2016 года между З. и Л.
Прекратить право собственности Л. на квартиру <адрес>.
Признать за П.Е. право собственности на квартиру <адрес>.
Взыскать с З., <данные изъяты> в пользу П.Е., <данные изъяты>, расходы по уплате государственной пошлины в размере <данные изъяты>.
Взыскать с Л., <данные изъяты>, в пользу П.Е., <данные изъяты>, расходы по уплате государственной пошлины в размере <данные изъяты>.
В апелляционной жалобе, подписанной представителем З. по доверенности Ж., содержится просьба об отмене данного решения суда как незаконного и необоснованного и о вынесении нового решения об отказе в удовлетворении заявленных П.Е. требований.
Доводы апелляционной жалобы сводятся к утверждению о нарушении судом первой инстанции норм материального и процессуального права, о недоказанности установленным судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, о несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела.
В возражениях на апелляционную жалобу П.Е. ссылается на несостоятельность доводов заявителя жалобы и просит оставить решение суда без изменения.
В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.
Проверив материалы дела в порядке ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на нее, выслушав возражения П.Е. и ее представителя в порядке п. 6 ст. 53 ГПК РФ С.А., судебная коллегия не усматривает оснований для отмены обжалуемого решения суда.
Так, как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела 17 июля 2007 года П.Е. приобрела в собственность квартиру <адрес>, право собственности на данную квартиру зарегистрировано в установленном законом порядке 17 августа 2007 года, в подтверждение чего выдано свидетельство о государственной регистрации права серии <данные изъяты>.
На момент заключения указанной сделки П.Е. состояла в зарегистрированном браке с С.О. (свидетельство о заключении брака серии <данные изъяты> выдано отделом ЗАГС Управы г. Тулы 18 июля 2001 года), который давал согласие на совершение П.Е. вышеуказанной сделки.
30 июля 2015 года П.Е. подарила вышеуказанное жилое помещение по договору дарения З., право собственности которой на указанное имущество зарегистрировано в установленном законом порядке 10 августа 2015 года, что подтверждается договором дарения от 30 июля 2015 года и выпиской из ЕГРП от 25 декабря 2015 года <данные изъяты>.
Однако З. в указанную квартиру не вселялась, по месту жительства в ней не регистрировалась и не предпринимала к совершению таких действий никаких попыток.
На момент совершения сделки по дарению спорной квартиры в паспорте П.Е. на странице "Семейное положение" стоял штамп отдела ЗАГС по Центральному району комитета ЗАГС администрации г. Тулы от 21 декабря 2010 года о том, что имела место государственная регистрация расторжения брака со С.О., брак прекращен <данные изъяты>.
28 апреля 2016 года З. по договору купли-продажи квартиры продала квартиру <адрес> Л., право которого на указанное недвижимое имущество зарегистрировано в установленном законом порядке 16 мая 2016 года.
Судом первой инстанции также установлено, что, несмотря на наличие вышеуказанных договоров дарения и купли-продажи, П.Е. со своей матерью П.Р., <данные изъяты>, проживали и продолжают проживать в спорной квартире по настоящее время и несут бремя содержания последней.
11 апреля 2016 года, то есть еще до продажи З. Л. спорной квартиры, П.Е. обратилась в отдел полиции "Советский" УМВД России по Тульской области с заявлением о проведении проверки в отношении К.Н. и З. по факту мошеннических действий, выразившихся в незаконном завладении квартирой <адрес>, принадлежавшей ей на праве собственности.
В ходе проверки, проведенной по данному заявлению (материал N <данные изъяты>-16), П.Е. дала объяснения, аналогичные объяснениям, приведенным в исковом заявлении и данным в судебном заседании суда первой инстанции.
При исследовании материала <данные изъяты>-16 суд первой инстанции выяснил, что в названном материале имеется копия квитанции к приходному кассовому ордеру от 30 сентября 2015 года, где в графе "принято от" указано - "Пыжова", в графе "основание" - "для передачи З.", в графе "сумма" - <данные изъяты> рублей. На данной квитанции имеется печать ООО "Капитал-Финанс", а также штамп ООО "Нано-Инвест".
Согласно справке отделения оперативно-розыскной информации УМВД России по Тульской области от 28 апреля 2016 года, находящейся в том же материале проверки, и справке комитета ЗАГС администрации г. Тулы от 20 марта 2017 года, запись акта о расторжении брака между П.Е. и С.О. отсутствует.
К.Н., поставившая согласно пояснениям П.Е. в ее паспорт отметку о расторжении брака, от дачи каких-либо объяснений в рамках проведенной по заявлению П.Е. проверки отказалась, сославшись на статью 51 Конституции РФ, указав только, что работает генеральным директором в ООО "Капитал-Финанс".
Опрошенный в рамках той же проверки менеджер ООО "Капитал-Финанс" Н. пояснил, что договор, заключенный между П.Е. и ООО "Нано-Инвест", изъят с другими документами следователем УМВД России по Тульской области.
Установить местонахождение З. следствию не удалось.
Постановлением старшего оперуполномоченного ОЭБ и ПК УМВД России по г. Туле (м/д отдела полиции "Советский") К.А. от 20 мая 2016 года в возбуждении уголовного дела по заявлению П.Е. по факту мошеннических действий в отношении З. отказано за отсутствием в ее действиях состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
По сообщению ОП "Советский" УМВД России по г. Туле от 19 мая 2017 года в отношении К.Н. СУ УМВД России по Тульской области возбуждено уголовное дело; обыск и изъятие документов в офисе ООО "Нано-Инвест" проводились Следственным Управлением УМВД России по г. Туле, никаких следственных действий по данному уголовному делу не производилось, в связи с чем сообщить о местонахождении изъятых документов не представляется возможным.
Согласно письму СУ УМВД России по Тульской области от 23 мая 2017 года, уголовное дело <данные изъяты> по обвинению К.Н. и Р. 06 марта 2017 года направлено с обвинительным заключением в прокуратуру Тульской области в соответствии со ст. 220 УПК РФ. 15 марта 2017 года заместителем прокурора Тульской области вынесено постановление о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия и устранения выявленных недостатков. В настоящее время предварительное следствие возобновлено, проводятся необходимые следственные действия. В ходе расследования данного уголовного дела 18 ноября 2015 года проведены обыски в расположенных по адресу: <данные изъяты> (ООО "Капитал-Финанс") и N 221 (ООО "Финансовая свобода"), ранее в этом офисе располагалось ООО "Нано-Инвест". В офисе N 221 предметы и документы не изымались. Из офиса N 232 изъяты предметы и документы, в том числе документы ООО "Нано-Инвест". Среди изъятых в офисе N 232 документов находились следующие документы, касающиеся П.Е.: договор N 28-15 от 30 июля 2015 года на трех листах, заключенный между ООО "Капитал-Финанс" в лице генерального директора К.Н. (исполнитель) и П.Е. (заказчик); папка-скоросшиватель черного цвета, на боковой стороне папки имеется бумажная бирка, на которой имеется машинопечатный текст, выполненный чернилами черного цвета, следующего содержания: "Захарова"; в данной папке, на металлической скобе расположен прозрачный файл-пакет, внутри которого имеется расписка, копия свидетельства о государственной регистрации права, договор дарения от имени П.Е.; приходный кассовый ордер от 08 октября 2015 года о принятии <данные изъяты> рублей от Пыжовой для передачи З., квитанции нет; приходный кассовый ордер от 30 сентября 2015 года, принято от Пыжовой <данные изъяты> рублей по договору займа, квитанция отсутствует. Имеющие значение для уголовного дела предметы и документы признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела, а предметы и документы, не имеющие значение для расследования уголовного дела, в том числе касающиеся П.Е., возвращены генеральному директору ООО "Нано-Инвест" Н.
Подлинник квитанции к приходному кассовому ордеру от 08 октября 2015 года представлен П.Е. суду первой инстанции, и приобщен последним к материалам дела, подлинник квитанции от 30 сентября 2015 года утерян.
Согласно выпискам из ЕГРЮЛ от 22 мая 2017 года сведения о регистрации ООО "Нано-Инвест" внесены в реестр 24 мая 2013 года, учредителем и генеральным директором данного Общества является с 28 сентября 2015 года С.С., ранее генеральным директором являлась К.Н.; основным видом деятельности Общества является деятельность по предоставлению прочих финансовых услуг, дополнительными видами деятельности являются, в том числе, деятельность по предоставлению денежных ссуд под залог недвижимого имущества. Сведения о регистрации ООО "Капитал-Финанс" внесены 05 декабря 2014 года, учредителем данного Общества является Н., генеральным директором - К.Н. Основные и дополнительные виды деятельности ООО "Капитал-Финанс" идентичны видам деятельности ООО "Нано-Инвест".
Судом первой инстанции также была заслушана в качестве свидетеля подруга истицы Г.В., из пояснений которой следует, что она и истица оказались в трудной финансовой ситуации. Прочитали в рекламе, что ООО "Нано-Инвест" может дать заем, и поехали в офис этой организации, где познакомились сначала с Максимом, который на их вопрос об условиях займа пояснил, что сотрудники организации находят инвесторов и под залог квартиры оказывают услуги по предоставлению займа. Придя на следующий день или через пару дней, они общались с К.Н. которая сказала, что является финансовым директором организации и решает все вопросы. Пояснив, что им нужен заем, они спросили о его условиях, на что им было объяснено, что 20% суммы удерживается сразу - это за услуги ООО "Нано-Инвест" и 6% от основной суммы необходимо оплачивать ежемесячно. К.Н. пообещала найти для них инвестора, готового дать необходимую денежную сумму, и поинтересовалась о недвижимом имуществе, которым они владеют на праве собственности и в отношении которого можно заключить договор залога. П.Е. сказала, что она собственник квартиры, приобретенной в период брака, что с супругом не общается более десяти лет. Это не понравилась К.Н., но она обещала что-нибудь придумать. 30 августа 2015 года они (истица и свидетель) встретились на улице, в сквере около офиса ООО "Нано-Инвест". Когда П.Е. получала деньги, свидетель ждала ее на улице, а когда она вышла, то на вопрос свидетеля сказала, что ей дали <данные изъяты> рублей П.Е. дала ей (свидетелю) в долг. Сам факт передачи денег П.Е. свидетель не видела, так как ее попросили выйти. До этого момента П.Е. вместе с К.Н. ездили в МФЦ.
Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции при разрешении имеющихся между сторонами спорных правоотношений, приняв во внимание характер данных правоотношений, сущность заявленных истицей требований и приведенных в их подтверждение обоснований, правильно руководствовался нормами Гражданского кодекса РФ, а также приняла во внимание правовую позицию, изложенную в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".
Так, в соответствии со ст. ст. 209, 218 Гражданского кодекса РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам.
Право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.
Согласно ст. 166 Гражданского кодекса РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Заявляя требования о признании недействительными договора дарения квартиры <адрес> от 30 июля 2015 года, заключенного между П.Е. и З., и договора купли-продажи указанной квартиры от 28 апреля 2016 года, заключенного между З. и Л., истица ссылалась на заблуждение при совершении сделки дарения, притворность данной сделки, которая по ее мнению прикрывает договор займа с залогом квартиры.
По смыслу п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса РФ притворная сделка - это сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях. Такая сделка является ничтожной. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.
Согласно правовой позиции, изложенной в п. п. 87, 88 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок.
В силу п. 1 ст. 572 по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 170 настоящего Кодекса.
В соответствии с положениями ст. 178 Гражданского кодекса РФ в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемого договора дарения, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел (п. 1). При наличии условий, предусмотренных п. 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: 1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; 2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; 3) сторона заблуждается в отношении природы сделки; 4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; 5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку (п. 2). Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной (п. 3). Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, к ней применяются правила, предусмотренные ст. 167 настоящего Кодекса (п. 6).
Как правильно указал суд первой инстанции в своем решении, по смыслу приведенной статьи, сделка считается недействительной, если выраженная в ней воля стороны неправильно сложилась вследствие заблуждения и повлекла иные правовые последствия, нежели те, которые сторона действительно имела в виду. Под влиянием заблуждения участник сделки помимо своей воли составляет неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался.
Согласно положениям ст. ст. 807, 809 Гражданского кодекса РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Если иное не предусмотрено законом или договором займа, заимодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором, до дня возврата суммы займа.
Понятие залога дано в ст. 334 Гражданского кодекса РФ, в которой закреплено, что в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя).
Если в соответствии с законом права, закрепляющие принадлежность имущества определенному лицу, подлежат государственной регистрации, то и залог подлежит государственной регистрации и возникает с момента такой регистрации (ст. 339.1 Гражданского кодекса РФ).
Обязательность государственной регистрации договора о залоге недвижимости (ипотеки) установлена и ст. 10 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" N 102-ФЗ от 16 июля 1998 года (с последующими изменениями и дополнениями).
Проанализировав с учетом приведенных норм пояснения участвующих в деле лиц, свидетелей, исследованные письменные доказательства, обстоятельства совершения оспариваемых сделок и дав всему этому правовую оценку, в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, суд первой инстанции признал, что стороной истца представлено достаточно допустимых и достоверных доказательств, подтверждающих основания заявленных требований, и с учетом этого обоснованно пришел к выводу о правомерности и об удовлетворении заявленных П.Е. требований о признании недействительными договора дарения квартиры <адрес> от 30 июля 2015 года, заключенного между П.Е. и З., и договора купли-продажи указанной квартиры от 28 апреля 2016 года, заключенного между З. и Л., и о применении последствий недействительности сделок.
Судебная коллегия соглашается с данной позицией суда первой инстанции, поскольку она основана на фактических обстоятельствах, установленных в ходе судебного разбирательства, при правильном применении правовых норм, регулирующих спорные правоотношения.
Мотивы, по которым суд первой инстанции пришел к вышеуказанным выводам, подробно, со ссылкой на нормы права, регулирующие спорные правоотношения и установленные по делу фактические обстоятельства, приведены в обжалуемом решении суда, и их правильность не вызывает у судебной коллегии сомнений.
Удовлетворяя требований П.Е., суд первой инстанции правильно принял во внимание отсутствие доказательств об очевидности намерения истицы передать имущество в качестве дара исходя из оценки последующего поведения сторон договора, учел отсутствие у истицы прав на другое жилое помещение, непредставление ответчиком Л. доказательств необоснованности исковых требований в части оспаривания договора купли-продажи от 28 апреля 2016 года и отсутствие с его стороны заявления о добросовестности при приобретении спорного жилого помещения.
Обратил суд первой инстанции внимание и на то, что генеральным директором как ООО "Капитал-Финанс", так и ООО "Нано-Инвест", на рассматриваемый период времени являлась К.Н., что на квитанциях к приходному кассовому ордеру имеются как печать ООО "Капитал-Финанс", так и штамп ООО "Нано-Инвест", одним из видом экономической деятельности этих Обществ является деятельность по предоставлению денежных ссуд под залог недвижимого имущества.
Исходя из этого, суд первой инстанции обоснованно признал, что фактически указанные юридические лица имели лишь разное наименование, руководство ООО "Капитал-Финанс" и ООО "Нано-Инвест" осуществлялось одними и теми же лицами, они располагались по одному почтовому адресу, имели идентичные виды основной и дополнительной деятельности, что свидетельствует о взаимозависимости данных юридических лиц, их действий в интересах друг друга и недобросовестности, и правильно указал, что при таких обстоятельствах утверждение истицы о заключении договора займа с ООО "Нано-Инвест", тогда как из материалов дела следует, что данный договор был заключен с ООО "Капитал-Финанс", не влияет на обоснованность исковых требований.
Дал суд первой инстанции надлежащую правовую оценку и пояснениям свидетеля Г.В. и, установив, что эти пояснения последовательны, согласуются с иными доказательствами по делу, в том числе с пояснениями П.Е., и с установленными фактическими обстоятельствами по делу, не опровергаются ни письменными доказательствами, ни пояснениями стороны ответчиков, а также учитывая отсутствие оснований ставить под сомнение истинность фактов, сообщенных вышеуказанным свидетелем, и отсутствие данных о какой-либо заинтересованности свидетеля в исходе дела, правильно признал данные свидетелем Г.В. пояснения относимым, допустимым и достоверным доказательством.
Оценил суд первой инстанции и представленное представителем К.Н. по ордеру - адвокатом Панкратовой А.В. заявление от имени К.Н., в котором последняя указывает на то, что она (К.Н.) присутствовала при заключении договора дарения между П.Е. и З. в МФЦ на Красноармейском проспекте г. Тулы; договор стороны заключили добровольно, сотрудник МФЦ интересовался о воле сторон при подписании данного договора и пояснял о последствиях его подписания; П.Е. была написана расписка о добровольности данной сделки.
При этом суд первой инстанции правильно, с учетом требований ст. ст. 12, 157 ГПК РФ, указал на то, что вышеназванное заявление К.Н. не может быть принято во внимание в качестве надлежащего доказательства, поскольку К.Н. не присутствовала в судебном заседании, ее личность судом установлена не была, К.Н. не предупреждалась судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
Правильными судебная коллегия считает и выводы суда первой инстанции о том, что совокупность всех исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств, в том числе имеющихся в материалах дела квитанций к приходному кассовому ордеру от 30 сентября 2015 года и 08 октября 2015 года, сообщения СУ УМВД России по Тульской области от 23 мая 2017 года, свидетельствует о том, что в действительности П.Е. изначально нуждалась только лишь в денежных средствах и была готова в качестве обеспечения и гарантии возврата долга заложить принадлежащую ей на праве собственности квартиру в пользу потенциального заимодавца, которым выступила ответчица З., согласившаяся выдать истице денежную сумму, и что факт написания П.Е. расписки, на что ссылается представитель ответчицы З., при установленных конкретных обстоятельствах и при отсутствии подлинника данной расписки не влияет на обоснованность исковых требований.
Апелляционная жалоба З., подписанная ее представителем по доверенности Ж., не содержит доводов, которые бы опровергали или хотя бы ставили под сомнение сделанные судом первой инстанции на основании исследованных доказательств по делу выводы.
Доводы апелляционной жалобы о недоказанности установленным судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, о несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела являются несостоятельными, так как опровергаются материалами дела.
Доводы апелляционной жалобы о нарушении судом первой инстанции норм материального и процессуального права основаны на субъективном, ошибочном толковании правовых норм самим заявителем жалобы.
По существу все доводы апелляционной жалобы основаны на иной, чем у суда первой инстанции, оценке собранных по делу доказательств, установленных обстоятельств и ином толковании норм права самим заявителем жалобы.
Однако иные, чем у суда первой инстанции, оценка доказательств, обстоятельств и толкования закона заявителем жалобы не свидетельствуют о том, что судом первой инстанции вынесено неправомерное решение.
Исходя из всего вышеуказанного и принимая во внимание то, что нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со ст. 330 ГПК РФ привели или могли привести к неправильному разрешению дела, судом первой инстанции не допущено, судебная коллегия считает, что оснований для отмены решения Советского районного суда г. Тулы от 31 мая 2017 года по доводам апелляционной жалобы З., подписанной ее представителем по доверенности Ж., не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Советского районного суда г. Тулы от 31 мая 2017 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу З. Л.Я., подписанную ее представителем по доверенности Ж., - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)