Судебные решения, арбитраж
Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Алсыкова Т.Д.
Судья-докладчик: Черткова С.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда в составе:
председательствующего судьи Поповой А.А.,
судей Чертковой С.А и Сазонова П.А.
при секретаре Б.Е.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску З. к Ш., П., Ф. о признании сделок недействительными
по апелляционной жалобе З. на решение Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 22 мая 2013 года,
установила:
В обоснование исковых требований З. указала, что <дата изъята> между ней и Ш. заключен договор займа, по которому она заняла у последнего 200000 рублей на срок шесть месяцев под залог принадлежащей ей на праве собственности квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>. Для этого <дата изъята> они оформили договор купли-продажи названной квартиры, устно договорившись о возврате истцу квартиры после возврата ею Ш. заемных средств. Истец остро нуждалась в деньгах. При подписании документов в регистрационной службе она в спешке не успела их прочесть.
После регистрации договора купли-продажи квартиры истец получила от Ш. 200000 рублей, которые полностью до <дата изъята> вернула с процентами, всего - в размере 240000 рублей. За деньгами приезжал М.С., действовавший по доверенности от Ш. Никаких других сумм от Ш. она не получала. После возврата займа истец неоднократно звонила Ш. для того, чтобы переоформить квартиру обратно в ее собственность. Однако <дата изъята> ей позвонили квартиранты, которые проживали в ее квартире и сообщили, что приходил какой-то мужчина, сообщил, что он квартиру купил. Истец узнала в Управлении Росреестра по Иркутской области, что Ш. продал квартиру П., а она - Ф.
В действительности она не имела намерения продавать квартиру. Договор купли-продажи заключен в качестве обеспечения исполнения ею обязательств по договору займа. Фактически квартира Ш. не передавалась, истец с дочерью продолжала проживать в квартире и оплачивать коммунальные платежи. Денег по договору купли-продажи от Ш. она не получала.
Ознакомившись с документами регистрационного дела, она поняла, что не подписывала расписку от <дата изъята>, акт приема-передачи от <дата изъята>, договор купли-продажи от <дата изъята>. Рукописная запись в договоре купли-продажи от <дата изъята> "З.", в заявлении от <дата изъята> выполнены в нехарактерном для нее стиле написания. Так, в записи "З." слова "Н." и "А." написаны с наклоном вниз в конце каждого слова, что несвойственно ее стилю письма. Вторая запись выполнена также с общим наклоном вниз и с многочисленными ошибками: после слова "З." отсутствует запятая, слова "что на" написаны слитно, слово "в регистрационном" написано с одной "н", дата "<дата изъята>" не соответствует фактической дате события (<дата изъята>). У нее природная грамотность, и наличие орфографических и других ошибок в тексте свидетельствует о том, что на момент написания данных записей она находилась в ненормальном психофизическом состоянии. Момент подписания документов в Управлении Росреестра по Иркутской области и получения от ответчика 200000 рублей истец не помнит, обнаружила денежные средства вечером дома в сумке. Также не помнит, как вернулась домой <дата изъята> после встречи с ответчиком в Управлении Росреестра по Иркутской области, не забрала из садика дочь. Весь остаток дня <дата изъята> словно стерт из ее памяти, помнит только, что вечером она обнаружила отсутствие всех документов на квартиру и что на следующий день чувствовала состояние головокружения и подавленности.
Истец считает, что на момент подписания документов в Управлении Росреестра по Иркутской области она была не способна понимать значения своих действий и руководить ими по причине принятия каких-то препаратов, содержащихся в воде, которой ее напоил в автомобиле ответчик, она подписала документы на продажу квартиры, не понимая значения своих действий и не руководя ими.
На основании изложенного, уточнив исковые требования, З. просила суд признать недействительным договор от <дата изъята> купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>, заключенный между истцом и Ш., признать недействительным договор купли-продажи от <дата изъята>, заключенный между Ш. и П.; признать недействительным договор купли-продажи от <дата изъята> между П. и Ф. ввиду их несоответствия закону.
Решением Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 22.05.2013 в удовлетворении исковых требований отказано.
З. в апелляционной жалобе с учетом представленных дополнений просит отменить решение суда и принять по делу новое решение в связи с тем, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а выводы экспертов соответствовали материалам дела.
В период <дата изъята> она находилась на лечении в Иркутском областном психоневрологическом диспансере, которое проходит ежегодно по поводу органического расстройства личности. В период лечения ей была установлена 3 группа инвалидности, подтвержден ранее установленный диагноз: органическое расстройство личности смешанного генеза. Сам факт наличия такого заболевания предполагает неспособность больного правильно оценивать факты окружающей действительности и свидетельствует о том, что вывод суда об отсутствии в деле доказательств, подтверждающих нахождение истца при совершении сделки в состоянии, при котором она не могла понимать значение действий, не соответствует обстоятельства дела.
Суд оставил без оценки объяснения истца и показания свидетелей об отсутствии у З. намерений на продажу квартиры, о наличии намерения взять деньги взаймы под залог квартиры.
Сделка купли-продажи заключена между З. и Ш. с целью прикрыть другую сделку - договор займа под залог квартиры. В момент подписания договора З. не понимала значение своих действий, на момент совершения сделки имело место стечение тяжелых жизненных обстоятельств истца. Эти обстоятельства являются достаточными для признания этой сделки недействительной в силу требований п. 2 ст. 170, п. 1 ст. 177, п. 1 ст. 179 ГК РФ.
Суд не мотивировал, почему принял в качестве доказательств показания свидетелей ответчика - М.С. и К.Т. об адекватном состоянии истца в день заключения сделки и почему отвергнуты в качестве доказательств по этому вопросу показания свидетелей со стороны истца.
Не приняв в качестве доказательства полученное заключение экспертов судебно-психиатрической экспертизы из-за вероятностного характера его выводов, суд должен был назначить психологическую экспертизу для объяснения поведения З. в момент подписания договора, поскольку данные обстоятельства имеют значение для правильного рассмотрения дела.
Суд должен был признать недопустимым доказательством заключение почерковедческой экспертизы, поскольку экспертиза проведена лицом, не имеющим право на самостоятельной производство экспертизы, в связи с тем, что в заключении отсутствуют сведения о том, что эксперту Б.И. предоставлено право самостоятельного производства экспертиз в текущие пять лет, не приложено свидетельство, как того требует ч. 2 п. 3 Положения об аттестации государственных судебно-экспертных учреждений Министерства юстиции РФ.
Согласно письменной консультации специалиста С.Н. эксперт-почерковед Б.И. не сделала суждений относительно определения "необычных" условий выполнения подписей и записей, не использовала сведения медицинских документов. Именно динамику регресса координации движений следовало изучить эксперту при проведении диагностического исследования, но этого сделано не было. Почерк не был изучен в процессе его видоизменения под влиянием постоянно действующего "сбивающего фактора", что, по мнению консультанта, и явилось причиной ошибки эксперта при оценке состояния исполнителя.
Указание суда на неправильно избранный способ защиты нарушенного права в отношении последующих сделок не соответствует разъяснениям в пункте 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав".
В письменных возражениях относительно апелляционной жалобы представитель Ш. М.Е. просит оставить решение суда без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Заслушав доклад по делу, объяснения З., ее представителя Ч., поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя Ш. М.Е., возражавшего против удовлетворения жалобы, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений, судебная коллегия находит решение подлежащим отмене в соответствии пунктами 2 и 3 части 1 статьи 330 ГПК РФ.
При рассмотрении настоящего дела суд апелляционной инстанции установил, что на основании договора <номер изъят> от <дата изъята> о вступлении в ЖСК "Золотой век", передаточного акта от <дата изъята>, разрешения на ввод объекта в эксплуатацию от <дата изъята>, соглашения <дата изъята> к договору <номер изъят>, справки ЖСК от <дата изъята> З. является собственником квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>. Право собственности зарегистрировано в установленном законом порядке <дата изъята> (номер регистрации <номер изъят>).
<дата изъята> между З. и Ш. заключен договор купли-продажи квартиры по вышеуказанному адресу по цене 2149565 рублей, которые согласно пункту 2.2 договора покупатель передал продавцу до подписания данного договора. Договор купли-продажи и переход права собственности на квартиру к покупателю зарегистрированы в установленном законом порядке <дата изъята>.
Впоследствии указанная квартира по договору купли-продажи от <дата изъята> Ш. продана П. по цене 2149565 рублей. Государственная регистрация договора купли-продажи, прекращения права собственности Ш. и регистрация права собственности П. на спорную квартиру осуществлены 12.01.2012.
По договору купли-продажи от <дата изъята> П. продала квартиру Ф. за 2100000 рублей, из которых по условиям договора 1600000 рублей Ф. передал П. до подписания договора купли-продажи, а оставшуюся сумму в размере 500000 рублей обязался передать продавцу в течение шести месяцев, в связи с чем, настоящая квартира в соответствии со статьей 334 Гражданского кодекса РФ находится в залоге у П. Договор купли-продажи и переход права собственности на квартиру к Ф. зарегистрированы в установленном законом порядке <дата изъята>, а также произведена запись об ипотеке до полного расчета по договору. Право собственности Ф. не прекращено по настоящее время.
Проверяя доводы З. о недействительности договора купли-продажи от <дата изъята> по причине ее неспособности понимать значение своих действий и руководить ими в момент заключения договора, суд назначил по делу судебную стационарную психиатрическую экспертизу, проведение которой поручил экспертам Областного государственного учреждения здравоохранения "Иркутский областной психоневрологический диспансер".
Согласно заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов N 187 от <дата изъята> у З. выявлено органическое расстройство личности в связи с перенесенной нейроинфекцией, симптоматическая эпилепсия в форме сложных парциальных припадков, нерезкое снижение в мнестико-интеллектуальной деятельности по органическому типу со снижением продуктивности мышления, эмоционально-личностные изменения по эпилептоидному типу. В момент заключения <дата изъята> договора купли-продажи квартиры с Ш. З. вероятно находилась в болезненном психическом состоянии в виде сложного парциального эпилептического припадка, о чем свидетельствует наличие у подэкспертной признаков оглушенности сознания, отрывочность либо отсутствие воспоминаний о внешних событиях указанного дня, наличие психопатологической симптоматики в виде растерянности, моторной и идеаторной заторможенности. Указанное психическое расстройство у подэкспертной в момент заключения с Ш. договора купли-продажи квартиры было выражено столь значительно, что по своему психическому состоянию З. не могла понимать значение своих действий и руководить ими.
Оценивая заключение судебной экспертизы, суд пришел к выводу о том, что вывод экспертов о проявлении болезненного состояния у истца в момент подписания оспариваемого договора является предположением, а выводы экспертов о неспособности З. понимать значение своих действий и руководить ими носят вероятностный характер.
По мнению суда первой инстанции, выводы экспертов, как в отдельности, так и в совокупности с объяснениями истца, показаниями свидетелей в силу его вероятностного характера не могут быть приняты в качестве доказательства, с достоверностью подтверждающего нахождение З. в таком состоянии, поскольку допрошенные судом свидетели М.С. и К.Т., видевшие З. осенью 2011 года, не дали показаний, свидетельствующих о каких-либо отклонениях в поведении истца, ее поведение не отличалось от обычного поведения человека, о таких особенностях не знают и по месту работы З.
Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что З. не представила доказательств тому, что в момент заключения оспариваемого договора купли-продажи квартиры она была не способна понимать значение своих действий и руководить ими.
Судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда не может согласиться с данными выводами суда, поскольку они противоречат установленным судами первой и апелляционной инстанций обстоятельствам дела, не основаны на имеющихся в деле доказательствах, в оценке которых судом допущены ошибки, по следующим основаниям.
В соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.
Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.
Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении", заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 ГПК РФ).
Данные разъяснения не были учтены судом первой инстанции при вынесении решения.
Оценивая при принятии решения представленные сторонами доказательства, суд не указал мотивы, по которым пришел к выводу о том, что сведения в медицинских документах в совокупности с показаниями свидетелей К.Н., К.А., С.А., сведениями с места работы не свидетельствуют о том, что при подписании договора купли-продажи квартиры <дата изъята> З. не понимала характера своих действий и не могла руководить ими.
Суд не принял во внимание показания допрошенных по ходатайству истца свидетелей К.Н., К.А., С.А., установив их заинтересованность в исходе дела ввиду близкого знакомства либо родства свидетелей с З. При этом, при оценке показаний М.С. и К.Т. суд не учел их близкое знакомство с ответчиками Ш. и Ф.
Также суд не указал, по каким основаниям он отдал предпочтение перед другими доказательствами показаниям свидетелей К.Т. и М.С., тем самым существенно нарушил требования части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса РФ.
Оценивая заключение судебной экспертизы суд фактически интерпретировал выводы экспертов, выявил в них иной смысл, придя к выводу о предположительном характере выводов без каких-либо доказательственных оснований.
При вынесении решения судом не были выполнены требования статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, в соответствии с которой суд должен дать оценку достоверности, а также достаточности доказательств в их взаимосвязи, что привело к неправильному применению нормы материального права (ст. 177 ГК РФ). При этом суду следовало принять во внимание всю совокупность обстоятельств дела, в том числе и данные медицинской документации, и то, в какой мере заключение договора купли-продажи квартиры соответствует действительной воле подписавшего его продавца с учетом всех установленных судом фактов. Однако судом это не было сделано, в связи с чем суд разрешил спор с нарушением норм процессуального права, не на основе доказанных фактов.
Учитывая изложенное, судебная коллегия находит решение суда ввиду недоказанности установленных судом обстоятельств, имеющих значение для дела (п. 2 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ), несоответствия выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела (п. 3 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ), подлежащим отмене.
Рассматривая исковые требования З., судебная коллегия исходит из следующего.
В силу пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Как следует из представленных в материалы дела медицинских документов, З. перенесла в 2002 году серозный менингит неуточненной этиологии (тяжелое течение), по поводу которого она находилась на стационарном лечении в ИОИКБ (медицинская карта стационарного больного N <номер изъят>). После перенесенной нейроинфекции у нее появились жалобы церебрастенического и цереброорганического характера (на общую слабость, головокружения, в том числе, при перемене положения тела, колебания артериального давления, частые головные боли, жжение в левой затылочной области, давление на глазные яблоки изнутри, тяжесть в голове, снижение памяти, плаксивость, утомляемость, рассеянность), по поводу которых истец наблюдалась и амбулаторно лечилась у невролога по месту жительства с диагнозом: "Состояние после перенесенного серозного менингита, двусторонняя пирамидная недостаточность, астеноневротический синдром" (амбулаторная карта N 24427 МУЗ МСЧ N 2), трижды проходила стационарное лечение в неврологическом отделении ГКБ N 6 с диагнозом "Энцефалопатия сочетанного генеза, синдром вегетативной дистонии, перманентно пароксизмальное течение с наклонностью к симпато-адреналовым кризам и паническим атакам, неврастения, гидроцефалия, стадия декомпенсации" (медицинская карта N 13 ГБ N 6). С 2005 года у З. появились пароксизмальноподобные состояния по типу панических атак на фоне депрессивной симптоматики ("вставал комок в горле, повышалось давление, начиналось головокружение, становилась бессвязной речь, охватывал страх, ужас, боялась умереть от инсульта, была вся потная, дрожали руки и ноги, ни на чем не могла сосредоточить внимание, было ощущение, что ноги ватные, как будто их вообще нет, вся сосредоточивалась на этом состоянии, не понимала, что вокруг происходит, все плыло перед глазами"), по поводу которых она в 2005 году впервые обратилась к психиатру и в ноябре 2005 года по его направлению проходила курс лечения в 10 отделении ИОПНД (медицинская карта N 7204 ИОПНД). На протяжении последних 4 - 5 лет у истца появились сложные парциальные припадки симптоматической эпилепсии с относительно медленным началом и окончанием, большой продолжительностью от 3 - 4 часов до недели, наличием психопатологической симптоматики в виде идеаторной и моторной заторможенности, растерянности, дереализации и деперсонализации, с отрывочностью или отсутствием воспоминаний о внешних событиях в связи с оглушенностью, тоническими мышечными компонентами со склонностью к вторичной генерализации ("в этих состояниях судорогами сводит тело, ноги, особенно икры и бедра, руки, шею"), в связи чем З. постоянно наблюдалась у невролога и психиатра, неоднократно проходила стационарное лечение в неврологическом лечении МУЗ ГБ N 6 (медицинские карты N 54, N 58 ГБ, N 6). Согласно данным амбулаторной карты N <номер изъят> в августе 2011 года истец находилась на стационарном лечении в МУЗ МСЧ N 2 в связи с диагнозом "Внебольничная пневмония, средней степени тяжести", а с 05.09.2011 по 26.09.2011 лечилась амбулаторно у невролога, которым 20.09.2011 установлен диагноз: "Энцефалопатия сочетанного генеза (сосудистая, постинфекционная, резидуальная). Умеренные когнитивные нарушения, цефалгический синдром, вестибуло-координаторные нарушения", с 26.09.2011 больная выписана к труду. В октябре 2011 у подэкспертной произошло самопроизвольное прерывание беременности. Согласно медицинским картам <номер изъят> З. в 2012 году неоднократно обращалась к психиатру, с 29.03.2012 по 27.04.2012 находилась на обследовании и лечении в 10 пограничном отделении ИОПНД. С 16.08.2013 по 25.09.2013 он проходила обследование и лечение в ИОПНД, во время которого ей установлена 3 группа инвалидности по общему заболеванию.
Данные диагнозы подтверждены заключением судебной стационарной психиатрической экспертизы N <номер изъят> от <дата изъята>, выявившей у З. нерезкое снижение в мнестико-интеллектуальной деятельности по органическому типу со снижением продуктивности мышления, его торпидностью и обстоятельностью, эмоционально-личностные изменения по эпилептоидному типу в виде раздражительности, дисфорических реакций, застревания на негативных эмоциях, ослабления социального контроля, эгоцентризма.
Согласно показаниям свидетеля С.А., который был у дочери (З.) <дата изъята>, у З. было состояние, как у наркоманки: у нее был отсутствующий взгляд, находилась в квартире в верхней одежде (в пальто), на вопросы не отвечала. Ранее у нее были нервные срывы, в связи с чем постоянно наблюдалась у врачей и дважды в год обследовалась (л.д. 67 - 68 т. 2, 217 т. 3).
Согласно показаниям свидетеля К.Н. <дата изъята> она встретила З. на улице возле Департамента недвижимости в сопровождении молодого человека. З. не ответила ей на приветствие, смотрела на свидетеля, как будто впервые ее видит, несмотря на длительное знакомство. Такое поведение для З. необычно (л.д. 67 т. 2).
Свидетель К.А. показал суду, что <дата изъята> заезжал к З., чтобы поздравить ее с днем рождения. Дверь квартиры была открыта, З. находилась в неадекватном состоянии: находилась на кухне в теплом пальто, в сапогах, при разговоре растягивала слова, на вопросы отвечала с запозданием, не собиралась отмечать день рождения. Такому ее состоянию он был удивлен (л.д. 67 т. 2).
Согласно показаниям свидетеля М.С. он полтора года работал в качестве водителя у Ш. Осенью 2011 года подвозил Ш. до департамента недвижимости, где к ним подсела З., которой Ш. передавал деньги, в каком количестве и за что, не знает, не обращал внимание на психическое состояние З. (л.д. 67 т. 2).
Из показаний допрошенного по ходатайству ответчика Ф. свидетеля К.Т. следует, что он работает в ломбарде ООО "Наполярная" и занимается оформлением и заключением договоров займа под залог имущества, возмездно. На просьбу З. о займе, он разъяснил ей условия предоставления займа под залог квартиры, необходимость предоставления всех документов на квартиру, рассказал, что срочным выкупом недвижимости занимается Ш. После чего свидетель взял у З. копии документов на квартиру и увез их Ш., устроил ему встречу с З., позже со слов Ш. узнал, что тот купил квартиру у З. За посреднические услуги получил от З. вознаграждение. Видел истца несколько раз, она нервничала, переживала, а <дата изъята> после сделки была довольна, поблагодарила его и отдала деньги (л.д. 216 - 217 т. 3).
Согласно справке, выданной 20.05.2013 заведующей Муниципального бюджетного дошкольного учреждения <номер изъят> г. Иркутска, З. была принята в это учреждение помощником воспитателя 17.03.2011, уволена по собственному желанию 22.12.2011. Охарактеризовать истца руководителю учреждения не представляется возможным, так как в непродолжительный период работы она в основном находилась на больничном (л.д. 207 т. 3).
Показания свидетелей К.Н., К.А., С.А. о состоянии З. в период совершения сделки купли-продажи квартиры, о том, что она не собиралась продавать квартиру, не противоречат и дополняют друг друга, согласуются с доводами истца, объективно подтверждаются письменными материалами гражданского дела. Несмотря на личную заинтересованность свидетеля С.А., связанную с близким родством с истцом (отец), его показания суд признает достоверными, поскольку они подтверждаются показаниями иных, незаинтересованных в деле лиц, медицинскими документами.
Показания свидетеля К.Т. об адекватном поведении З. и проявлении ею заинтересованности в продаже квартиры, не свидетельствуют о том, что на момент совершения оспариваемой сделки истец, страдающая психическим расстройством с 2005 года, могла понимать значение своих действий и имела волю на совершение договора купли-продажи квартиры. Показания свидетеля о "нормальном" состоянии З. - это его субъективное мнение, которое не является мнением специалиста, обладающего специальными познаниями, опровергается заключением экспертов психиатров.
Свидетель М.С. показал суду, что не обращал внимание на психическое состояние З. в период оформления сделки. Вопросов о наличии каких-либо отклонений в ее поведении данному свидетелю не задавалось, что следует из протокола судебного заседания. В связи с этим у суда не было оснований учитывать показания данного свидетеля в качестве достоверного доказательства отсутствия каких-либо отклонений в поведении истца при заключении оспариваемой сделки.
Кроме того, оказание К.Т. посреднических услуг Ш. при покупках недвижимости, его близкое знакомство с ответчиком Ф., наличие служебных отношений между Ш. и М.С. позволяют подвергнуть сомнению достоверность сведений, сообщенных этими свидетелями.
Доводы истца о том, что она не собиралась продавать квартиру, кроме показаний свидетелей К.Н., К.А., С.А. подтверждаются ее фактическими действиями после совершения сделки.
Из объяснений сторон, показаний свидетелей судом апелляционной инстанции установлено, что после совершения сделки в сентябре 2011 года З. продолжала проживать в спорной квартире, пользовалась ею, из квартиры до настоящего времени не выезжала, вещи не вывозила, считала себя собственником квартиры, фактически квартира в собственность Ш. не передавалась, тогда как согласно статьям 549, 551, 556 Гражданского кодекса РФ по договору купли-продажи продавец передает покупателю недвижимое имущество в собственность. Ш. и последующие покупатели П., Ф. квартиру при покупке не осматривали, в нее не вселялись, владение квартирой не получили (л.д. 162, 187, 205 т. 1, 217 т. 3).
Заключение судебной психиатрической экспертизы N <номер изъят> от <дата изъята> судебная коллегия признает достоверным доказательством, соответствующим требованиям статей 85, 86 Гражданского процессуального кодекса РФ. При проведении судебной экспертизы в распоряжение экспертов были представлены все имеющиеся в материалах дела доказательства, первичная медицинская документация. Выводы экспертов содержат подробные ответы на поставленные судом вопросы, не содержат неясностей, противоречий, дающих основания сомневаться в обоснованности и достоверности этих выводов.
Как следует из заключения, экспертами сделан вывод вероятного характера относительно вида (квалификации) болезненного психического состояния, в котором находилась З. при подписании договора купли-продажи <дата изъята>. Тогда как сам факт болезненного психического состояния истца, наличия у нее психического расстройства сомнения у экспертов не вызывал, и кроме данных экспертного клинического обследования достоверно подтвержден данными анамнеза и медицинской документации. Допрошенные судом первой инстанции эксперты Т.И., Т.Т. данные обстоятельства подтвердили. Вывод экспертов о том, что в момент совершения сделки З. по своему психическому состоянию не могла понимать значение своих действий и руководить ими согласуется с их выводом о наличии у истца психического расстройства и вопреки выводам суда первой инстанции не является предположением.
В совокупности с показаниями свидетелей К.Н., К.А., С.А., данными первичных медицинских документов, заключением судебной экспертизы подтверждаются доводы З. о том, что при подписании договора купли-продажи квартиры <дата изъята> она не понимала характера своих действий и не могла руководить ими.
При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что при заключении <дата изъята> договора купли-продажи спорной квартиры З. не была способна понимать значение своих действий и руководить ими. В этой связи судебная коллегия признает договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>, заключенный <дата изъята> между З. и Ш. зарегистрированный в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним <дата изъята> (запись о государственной регистрации <номер изъят>) недействительной сделкой.
В связи с признанием недействительным договора купли-продажи от <дата изъята> у покупателя Ш. не возникло и не могло возникнуть право собственности на спорную квартиру, соответственно он не имел полномочий ею распоряжаться, в том числе передавать по возмездным сделкам, поскольку в соответствии со статьей 209 Гражданского кодекса РФ только собственнику принадлежит право владения, пользования и распоряжения своим имуществом; лишь собственник имеет право по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам, не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам.
На основании изложенного судебная коллегия приходит к выводу, что договор купли-продажи спорной квартиры, заключенный <дата изъята> между Ш. и П., является недействительной ничтожной сделкой и не порождает возникновение у П. права собственности на спорную квартиру. По этим же основаниям следует признать недействительным договор купли-продажи спорной квартиры, заключенный <дата изъята> между П. и Ф.
Исходя из установленных обстоятельств, судебная коллегия приходит к выводу об удовлетворении исковых требований З. в полном объеме.
В силу пункта 3 статьи 177 Гражданского кодекса РФ, если сделка признана недействительной на основании данной статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами 2 и 3 пункта 1 статьи 171 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которыми каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах.
Судом апелляционной инстанции установлено, что спорная квартира после заключения <дата изъята> договора купли-продажи из владения З. не выбывала, совершение сделки не было сопряжено с лишением истца владения. В этой связи при разрешении вопроса о применении последствий недействительности ничтожной сделки судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для применения к спорным правоотношениям пунктов 1 и 2 статьи 302 Гражданского кодекса РФ, поскольку обстоятельства возмездности приобретения спорной квартиры ответчиками и их возможная добросовестность не имеют правового значения для разрешения спора в том положении, когда каждый из приобретателей не считаются получившими имущество.
Вместе с тем, в связи с утратой истцом титула собственника спорной квартиры в результате совершения сделки, признанной недействительной, применяя последствия ее недействительности, судебная коллегия находит необходимым возвратить в собственность З. квартиру, расположенную по адресу: <адрес изъят>, которая принадлежит ей на основании договора <номер изъят> от <дата изъята> о вступлении в ЖСК "Золотой век", передаточного акта от <дата изъята>, разрешения на ввод объекта в эксплуатацию от <дата изъята> N <номер изъят>, соглашения <номер изъят> к договору <номер изъят> от <дата изъята>, справки ЖСК от <дата изъята>, с регистрацией в ЕГРП права собственности <дата изъята> N <номер изъят>.
Как следует из текста договора купли-продажи от <дата изъята>, покупатель Ш. передал продавцу З. денежную сумму в размере 2149000 рублей до подписания договора (пункт 2.2 договора, пункт 2 акта приема-передачи). Расписки, подтверждающей факт передачи З. денежных средств до подписания договора, судам первой и апелляционной инстанции не представлено.
Учитывая, что в момент подписания договора купли-продажи и акта приема-передачи З. не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии доказательств факта передачи З. денег за квартиру. При таких обстоятельствах отсутствуют основания для взыскания с истца в пользу Ш. указанной в договоре купли-продажи суммы в размере 2 149565 рублей как применение последствий недействительности ничтожной сделки.
Возврат З. титула собственника квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>, с учетом пункта 52 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" влечет необходимость восстановления прав истца, прекращенных в связи с регистрацией перехода права на основании ничтожной сделки и внесения в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее - ЕГРП) соответствующих записей.
Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" государственная регистрация прав - это юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с Гражданским кодексом РФ. Основаниями для государственной регистрации наличия, возникновения, прекращения, перехода, ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество и сделок с ним являются в соответствии со статьей 17 данного Закона вступившие в законную силу судебные акты.
Согласно пункту 10 Методических рекомендаций "О порядке государственной регистрации прав на недвижимое имущество на основании судебных актов", утвержденных Приказом Федеральной регистрационной службы от 07.06.2007 N 112, при наличии в ЕГРП записи о праве на недвижимое имущество государственную регистрацию права иного лица, в пользу которого принято решение суда, рекомендуется производить только при наличии заявления о прекращении зарегистрированного права или в случае, если это прямо следует из мотивировочной или резолютивной части судебного акта.
Пунктом 17 Правил ведения ЕГРП, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 18.02.1998 N 219, установлено, что при прекращении права погашается соответствующая запись ЕГРП.
В соответствии со статьей 13 Гражданского процессуального кодекса РФ вступившие в законную силу судебные постановления являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, граждан и организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации.
Таким образом, решение суда о признании недействительными сделок купли-продажи квартиры и возврате квартиры в собственность истца является самостоятельным основанием для погашения регистрационных записей в отношении спорной квартиры и восстановлении записи о праве собственности З.
Как следует из материалов дела правоустанавливающих документов, запись о праве собственности Ф. (номер регистрации <номер изъят> от <дата изъята>) на спорную квартиру не прекращена. Запись о праве собственности П. (номер регистрации <номер изъят>) прекращена <дата изъята> в связи с регистрацией перехода права собственности по сделке от <дата изъята>, признанной недействительной. Запись о праве собственности Ш. (номер регистрации <номер изъят>) прекращена <дата изъята> в связи с регистрацией перехода права собственности по сделке от <дата изъята>, признанной недействительной. Запись о праве собственности З. (номер регистрации <номер изъят>) прекращена <дата изъята> в связи с регистрацией перехода права собственности по сделке от <дата изъята>, признанной недействительной.
Исходя из указанных обстоятельств, настоящее определение является самостоятельным основанием для погашения в ЕГРП регистрационных записей о правах Ф. в отношении спорной квартиры и восстановлении записи о праве собственности З. Внесение указанных записей в ЕГРП направлено на обеспечение возможности исполнения решения суда.
На основании изложенного и руководствуясь п. 2 ст. 328, ч. 1 ст. 330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 22 мая 2013 года по настоящему гражданскому делу отменить, принять по делу новое решение.
Исковые требования З. к Ш., П., Ф. о признании сделок недействительными удовлетворить.
Признать недействительным договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>, заключенный <дата изъята> между З. и Ш., зарегистрированный в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним <дата изъята> <номер изъят>.
Признать недействительным договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят> заключенный <дата изъята> между Ш. и П., зарегистрированный в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним <дата изъята> <номер изъят>.
Признать недействительным договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>, заключенный <дата изъята> между П. и Ф., зарегистрированный в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним <дата изъята> <номер изъят>.
Применить последствия недействительности ничтожной сделки, возвратив в собственность З. квартиру, расположенную по адресу: <адрес изъят>, с внесением в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи о прекращении записи о праве собственности Ф. на квартиру, расположенную по адресу: <адрес изъят>.
Председательствующий
А.А.ПОПОВА
Судьи
С.А.ЧЕРТКОВА
П.А.САЗОНОВ
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИРКУТСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 07.10.2013 ПО ДЕЛУ N 33-7791/2013
Разделы:Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ИРКУТСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 7 октября 2013 г. по делу N 33-7791/2013
Судья: Алсыкова Т.Д.
Судья-докладчик: Черткова С.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда в составе:
председательствующего судьи Поповой А.А.,
судей Чертковой С.А и Сазонова П.А.
при секретаре Б.Е.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску З. к Ш., П., Ф. о признании сделок недействительными
по апелляционной жалобе З. на решение Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 22 мая 2013 года,
установила:
В обоснование исковых требований З. указала, что <дата изъята> между ней и Ш. заключен договор займа, по которому она заняла у последнего 200000 рублей на срок шесть месяцев под залог принадлежащей ей на праве собственности квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>. Для этого <дата изъята> они оформили договор купли-продажи названной квартиры, устно договорившись о возврате истцу квартиры после возврата ею Ш. заемных средств. Истец остро нуждалась в деньгах. При подписании документов в регистрационной службе она в спешке не успела их прочесть.
После регистрации договора купли-продажи квартиры истец получила от Ш. 200000 рублей, которые полностью до <дата изъята> вернула с процентами, всего - в размере 240000 рублей. За деньгами приезжал М.С., действовавший по доверенности от Ш. Никаких других сумм от Ш. она не получала. После возврата займа истец неоднократно звонила Ш. для того, чтобы переоформить квартиру обратно в ее собственность. Однако <дата изъята> ей позвонили квартиранты, которые проживали в ее квартире и сообщили, что приходил какой-то мужчина, сообщил, что он квартиру купил. Истец узнала в Управлении Росреестра по Иркутской области, что Ш. продал квартиру П., а она - Ф.
В действительности она не имела намерения продавать квартиру. Договор купли-продажи заключен в качестве обеспечения исполнения ею обязательств по договору займа. Фактически квартира Ш. не передавалась, истец с дочерью продолжала проживать в квартире и оплачивать коммунальные платежи. Денег по договору купли-продажи от Ш. она не получала.
Ознакомившись с документами регистрационного дела, она поняла, что не подписывала расписку от <дата изъята>, акт приема-передачи от <дата изъята>, договор купли-продажи от <дата изъята>. Рукописная запись в договоре купли-продажи от <дата изъята> "З.", в заявлении от <дата изъята> выполнены в нехарактерном для нее стиле написания. Так, в записи "З." слова "Н." и "А." написаны с наклоном вниз в конце каждого слова, что несвойственно ее стилю письма. Вторая запись выполнена также с общим наклоном вниз и с многочисленными ошибками: после слова "З." отсутствует запятая, слова "что на" написаны слитно, слово "в регистрационном" написано с одной "н", дата "<дата изъята>" не соответствует фактической дате события (<дата изъята>). У нее природная грамотность, и наличие орфографических и других ошибок в тексте свидетельствует о том, что на момент написания данных записей она находилась в ненормальном психофизическом состоянии. Момент подписания документов в Управлении Росреестра по Иркутской области и получения от ответчика 200000 рублей истец не помнит, обнаружила денежные средства вечером дома в сумке. Также не помнит, как вернулась домой <дата изъята> после встречи с ответчиком в Управлении Росреестра по Иркутской области, не забрала из садика дочь. Весь остаток дня <дата изъята> словно стерт из ее памяти, помнит только, что вечером она обнаружила отсутствие всех документов на квартиру и что на следующий день чувствовала состояние головокружения и подавленности.
Истец считает, что на момент подписания документов в Управлении Росреестра по Иркутской области она была не способна понимать значения своих действий и руководить ими по причине принятия каких-то препаратов, содержащихся в воде, которой ее напоил в автомобиле ответчик, она подписала документы на продажу квартиры, не понимая значения своих действий и не руководя ими.
На основании изложенного, уточнив исковые требования, З. просила суд признать недействительным договор от <дата изъята> купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>, заключенный между истцом и Ш., признать недействительным договор купли-продажи от <дата изъята>, заключенный между Ш. и П.; признать недействительным договор купли-продажи от <дата изъята> между П. и Ф. ввиду их несоответствия закону.
Решением Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 22.05.2013 в удовлетворении исковых требований отказано.
З. в апелляционной жалобе с учетом представленных дополнений просит отменить решение суда и принять по делу новое решение в связи с тем, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а выводы экспертов соответствовали материалам дела.
В период <дата изъята> она находилась на лечении в Иркутском областном психоневрологическом диспансере, которое проходит ежегодно по поводу органического расстройства личности. В период лечения ей была установлена 3 группа инвалидности, подтвержден ранее установленный диагноз: органическое расстройство личности смешанного генеза. Сам факт наличия такого заболевания предполагает неспособность больного правильно оценивать факты окружающей действительности и свидетельствует о том, что вывод суда об отсутствии в деле доказательств, подтверждающих нахождение истца при совершении сделки в состоянии, при котором она не могла понимать значение действий, не соответствует обстоятельства дела.
Суд оставил без оценки объяснения истца и показания свидетелей об отсутствии у З. намерений на продажу квартиры, о наличии намерения взять деньги взаймы под залог квартиры.
Сделка купли-продажи заключена между З. и Ш. с целью прикрыть другую сделку - договор займа под залог квартиры. В момент подписания договора З. не понимала значение своих действий, на момент совершения сделки имело место стечение тяжелых жизненных обстоятельств истца. Эти обстоятельства являются достаточными для признания этой сделки недействительной в силу требований п. 2 ст. 170, п. 1 ст. 177, п. 1 ст. 179 ГК РФ.
Суд не мотивировал, почему принял в качестве доказательств показания свидетелей ответчика - М.С. и К.Т. об адекватном состоянии истца в день заключения сделки и почему отвергнуты в качестве доказательств по этому вопросу показания свидетелей со стороны истца.
Не приняв в качестве доказательства полученное заключение экспертов судебно-психиатрической экспертизы из-за вероятностного характера его выводов, суд должен был назначить психологическую экспертизу для объяснения поведения З. в момент подписания договора, поскольку данные обстоятельства имеют значение для правильного рассмотрения дела.
Суд должен был признать недопустимым доказательством заключение почерковедческой экспертизы, поскольку экспертиза проведена лицом, не имеющим право на самостоятельной производство экспертизы, в связи с тем, что в заключении отсутствуют сведения о том, что эксперту Б.И. предоставлено право самостоятельного производства экспертиз в текущие пять лет, не приложено свидетельство, как того требует ч. 2 п. 3 Положения об аттестации государственных судебно-экспертных учреждений Министерства юстиции РФ.
Согласно письменной консультации специалиста С.Н. эксперт-почерковед Б.И. не сделала суждений относительно определения "необычных" условий выполнения подписей и записей, не использовала сведения медицинских документов. Именно динамику регресса координации движений следовало изучить эксперту при проведении диагностического исследования, но этого сделано не было. Почерк не был изучен в процессе его видоизменения под влиянием постоянно действующего "сбивающего фактора", что, по мнению консультанта, и явилось причиной ошибки эксперта при оценке состояния исполнителя.
Указание суда на неправильно избранный способ защиты нарушенного права в отношении последующих сделок не соответствует разъяснениям в пункте 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав".
В письменных возражениях относительно апелляционной жалобы представитель Ш. М.Е. просит оставить решение суда без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Заслушав доклад по делу, объяснения З., ее представителя Ч., поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя Ш. М.Е., возражавшего против удовлетворения жалобы, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений, судебная коллегия находит решение подлежащим отмене в соответствии пунктами 2 и 3 части 1 статьи 330 ГПК РФ.
При рассмотрении настоящего дела суд апелляционной инстанции установил, что на основании договора <номер изъят> от <дата изъята> о вступлении в ЖСК "Золотой век", передаточного акта от <дата изъята>, разрешения на ввод объекта в эксплуатацию от <дата изъята>, соглашения <дата изъята> к договору <номер изъят>, справки ЖСК от <дата изъята> З. является собственником квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>. Право собственности зарегистрировано в установленном законом порядке <дата изъята> (номер регистрации <номер изъят>).
<дата изъята> между З. и Ш. заключен договор купли-продажи квартиры по вышеуказанному адресу по цене 2149565 рублей, которые согласно пункту 2.2 договора покупатель передал продавцу до подписания данного договора. Договор купли-продажи и переход права собственности на квартиру к покупателю зарегистрированы в установленном законом порядке <дата изъята>.
Впоследствии указанная квартира по договору купли-продажи от <дата изъята> Ш. продана П. по цене 2149565 рублей. Государственная регистрация договора купли-продажи, прекращения права собственности Ш. и регистрация права собственности П. на спорную квартиру осуществлены 12.01.2012.
По договору купли-продажи от <дата изъята> П. продала квартиру Ф. за 2100000 рублей, из которых по условиям договора 1600000 рублей Ф. передал П. до подписания договора купли-продажи, а оставшуюся сумму в размере 500000 рублей обязался передать продавцу в течение шести месяцев, в связи с чем, настоящая квартира в соответствии со статьей 334 Гражданского кодекса РФ находится в залоге у П. Договор купли-продажи и переход права собственности на квартиру к Ф. зарегистрированы в установленном законом порядке <дата изъята>, а также произведена запись об ипотеке до полного расчета по договору. Право собственности Ф. не прекращено по настоящее время.
Проверяя доводы З. о недействительности договора купли-продажи от <дата изъята> по причине ее неспособности понимать значение своих действий и руководить ими в момент заключения договора, суд назначил по делу судебную стационарную психиатрическую экспертизу, проведение которой поручил экспертам Областного государственного учреждения здравоохранения "Иркутский областной психоневрологический диспансер".
Согласно заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов N 187 от <дата изъята> у З. выявлено органическое расстройство личности в связи с перенесенной нейроинфекцией, симптоматическая эпилепсия в форме сложных парциальных припадков, нерезкое снижение в мнестико-интеллектуальной деятельности по органическому типу со снижением продуктивности мышления, эмоционально-личностные изменения по эпилептоидному типу. В момент заключения <дата изъята> договора купли-продажи квартиры с Ш. З. вероятно находилась в болезненном психическом состоянии в виде сложного парциального эпилептического припадка, о чем свидетельствует наличие у подэкспертной признаков оглушенности сознания, отрывочность либо отсутствие воспоминаний о внешних событиях указанного дня, наличие психопатологической симптоматики в виде растерянности, моторной и идеаторной заторможенности. Указанное психическое расстройство у подэкспертной в момент заключения с Ш. договора купли-продажи квартиры было выражено столь значительно, что по своему психическому состоянию З. не могла понимать значение своих действий и руководить ими.
Оценивая заключение судебной экспертизы, суд пришел к выводу о том, что вывод экспертов о проявлении болезненного состояния у истца в момент подписания оспариваемого договора является предположением, а выводы экспертов о неспособности З. понимать значение своих действий и руководить ими носят вероятностный характер.
По мнению суда первой инстанции, выводы экспертов, как в отдельности, так и в совокупности с объяснениями истца, показаниями свидетелей в силу его вероятностного характера не могут быть приняты в качестве доказательства, с достоверностью подтверждающего нахождение З. в таком состоянии, поскольку допрошенные судом свидетели М.С. и К.Т., видевшие З. осенью 2011 года, не дали показаний, свидетельствующих о каких-либо отклонениях в поведении истца, ее поведение не отличалось от обычного поведения человека, о таких особенностях не знают и по месту работы З.
Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что З. не представила доказательств тому, что в момент заключения оспариваемого договора купли-продажи квартиры она была не способна понимать значение своих действий и руководить ими.
Судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда не может согласиться с данными выводами суда, поскольку они противоречат установленным судами первой и апелляционной инстанций обстоятельствам дела, не основаны на имеющихся в деле доказательствах, в оценке которых судом допущены ошибки, по следующим основаниям.
В соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.
Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.
Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении", заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 ГПК РФ).
Данные разъяснения не были учтены судом первой инстанции при вынесении решения.
Оценивая при принятии решения представленные сторонами доказательства, суд не указал мотивы, по которым пришел к выводу о том, что сведения в медицинских документах в совокупности с показаниями свидетелей К.Н., К.А., С.А., сведениями с места работы не свидетельствуют о том, что при подписании договора купли-продажи квартиры <дата изъята> З. не понимала характера своих действий и не могла руководить ими.
Суд не принял во внимание показания допрошенных по ходатайству истца свидетелей К.Н., К.А., С.А., установив их заинтересованность в исходе дела ввиду близкого знакомства либо родства свидетелей с З. При этом, при оценке показаний М.С. и К.Т. суд не учел их близкое знакомство с ответчиками Ш. и Ф.
Также суд не указал, по каким основаниям он отдал предпочтение перед другими доказательствами показаниям свидетелей К.Т. и М.С., тем самым существенно нарушил требования части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса РФ.
Оценивая заключение судебной экспертизы суд фактически интерпретировал выводы экспертов, выявил в них иной смысл, придя к выводу о предположительном характере выводов без каких-либо доказательственных оснований.
При вынесении решения судом не были выполнены требования статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, в соответствии с которой суд должен дать оценку достоверности, а также достаточности доказательств в их взаимосвязи, что привело к неправильному применению нормы материального права (ст. 177 ГК РФ). При этом суду следовало принять во внимание всю совокупность обстоятельств дела, в том числе и данные медицинской документации, и то, в какой мере заключение договора купли-продажи квартиры соответствует действительной воле подписавшего его продавца с учетом всех установленных судом фактов. Однако судом это не было сделано, в связи с чем суд разрешил спор с нарушением норм процессуального права, не на основе доказанных фактов.
Учитывая изложенное, судебная коллегия находит решение суда ввиду недоказанности установленных судом обстоятельств, имеющих значение для дела (п. 2 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ), несоответствия выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела (п. 3 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ), подлежащим отмене.
Рассматривая исковые требования З., судебная коллегия исходит из следующего.
В силу пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Как следует из представленных в материалы дела медицинских документов, З. перенесла в 2002 году серозный менингит неуточненной этиологии (тяжелое течение), по поводу которого она находилась на стационарном лечении в ИОИКБ (медицинская карта стационарного больного N <номер изъят>). После перенесенной нейроинфекции у нее появились жалобы церебрастенического и цереброорганического характера (на общую слабость, головокружения, в том числе, при перемене положения тела, колебания артериального давления, частые головные боли, жжение в левой затылочной области, давление на глазные яблоки изнутри, тяжесть в голове, снижение памяти, плаксивость, утомляемость, рассеянность), по поводу которых истец наблюдалась и амбулаторно лечилась у невролога по месту жительства с диагнозом: "Состояние после перенесенного серозного менингита, двусторонняя пирамидная недостаточность, астеноневротический синдром" (амбулаторная карта N 24427 МУЗ МСЧ N 2), трижды проходила стационарное лечение в неврологическом отделении ГКБ N 6 с диагнозом "Энцефалопатия сочетанного генеза, синдром вегетативной дистонии, перманентно пароксизмальное течение с наклонностью к симпато-адреналовым кризам и паническим атакам, неврастения, гидроцефалия, стадия декомпенсации" (медицинская карта N 13 ГБ N 6). С 2005 года у З. появились пароксизмальноподобные состояния по типу панических атак на фоне депрессивной симптоматики ("вставал комок в горле, повышалось давление, начиналось головокружение, становилась бессвязной речь, охватывал страх, ужас, боялась умереть от инсульта, была вся потная, дрожали руки и ноги, ни на чем не могла сосредоточить внимание, было ощущение, что ноги ватные, как будто их вообще нет, вся сосредоточивалась на этом состоянии, не понимала, что вокруг происходит, все плыло перед глазами"), по поводу которых она в 2005 году впервые обратилась к психиатру и в ноябре 2005 года по его направлению проходила курс лечения в 10 отделении ИОПНД (медицинская карта N 7204 ИОПНД). На протяжении последних 4 - 5 лет у истца появились сложные парциальные припадки симптоматической эпилепсии с относительно медленным началом и окончанием, большой продолжительностью от 3 - 4 часов до недели, наличием психопатологической симптоматики в виде идеаторной и моторной заторможенности, растерянности, дереализации и деперсонализации, с отрывочностью или отсутствием воспоминаний о внешних событиях в связи с оглушенностью, тоническими мышечными компонентами со склонностью к вторичной генерализации ("в этих состояниях судорогами сводит тело, ноги, особенно икры и бедра, руки, шею"), в связи чем З. постоянно наблюдалась у невролога и психиатра, неоднократно проходила стационарное лечение в неврологическом лечении МУЗ ГБ N 6 (медицинские карты N 54, N 58 ГБ, N 6). Согласно данным амбулаторной карты N <номер изъят> в августе 2011 года истец находилась на стационарном лечении в МУЗ МСЧ N 2 в связи с диагнозом "Внебольничная пневмония, средней степени тяжести", а с 05.09.2011 по 26.09.2011 лечилась амбулаторно у невролога, которым 20.09.2011 установлен диагноз: "Энцефалопатия сочетанного генеза (сосудистая, постинфекционная, резидуальная). Умеренные когнитивные нарушения, цефалгический синдром, вестибуло-координаторные нарушения", с 26.09.2011 больная выписана к труду. В октябре 2011 у подэкспертной произошло самопроизвольное прерывание беременности. Согласно медицинским картам <номер изъят> З. в 2012 году неоднократно обращалась к психиатру, с 29.03.2012 по 27.04.2012 находилась на обследовании и лечении в 10 пограничном отделении ИОПНД. С 16.08.2013 по 25.09.2013 он проходила обследование и лечение в ИОПНД, во время которого ей установлена 3 группа инвалидности по общему заболеванию.
Данные диагнозы подтверждены заключением судебной стационарной психиатрической экспертизы N <номер изъят> от <дата изъята>, выявившей у З. нерезкое снижение в мнестико-интеллектуальной деятельности по органическому типу со снижением продуктивности мышления, его торпидностью и обстоятельностью, эмоционально-личностные изменения по эпилептоидному типу в виде раздражительности, дисфорических реакций, застревания на негативных эмоциях, ослабления социального контроля, эгоцентризма.
Согласно показаниям свидетеля С.А., который был у дочери (З.) <дата изъята>, у З. было состояние, как у наркоманки: у нее был отсутствующий взгляд, находилась в квартире в верхней одежде (в пальто), на вопросы не отвечала. Ранее у нее были нервные срывы, в связи с чем постоянно наблюдалась у врачей и дважды в год обследовалась (л.д. 67 - 68 т. 2, 217 т. 3).
Согласно показаниям свидетеля К.Н. <дата изъята> она встретила З. на улице возле Департамента недвижимости в сопровождении молодого человека. З. не ответила ей на приветствие, смотрела на свидетеля, как будто впервые ее видит, несмотря на длительное знакомство. Такое поведение для З. необычно (л.д. 67 т. 2).
Свидетель К.А. показал суду, что <дата изъята> заезжал к З., чтобы поздравить ее с днем рождения. Дверь квартиры была открыта, З. находилась в неадекватном состоянии: находилась на кухне в теплом пальто, в сапогах, при разговоре растягивала слова, на вопросы отвечала с запозданием, не собиралась отмечать день рождения. Такому ее состоянию он был удивлен (л.д. 67 т. 2).
Согласно показаниям свидетеля М.С. он полтора года работал в качестве водителя у Ш. Осенью 2011 года подвозил Ш. до департамента недвижимости, где к ним подсела З., которой Ш. передавал деньги, в каком количестве и за что, не знает, не обращал внимание на психическое состояние З. (л.д. 67 т. 2).
Из показаний допрошенного по ходатайству ответчика Ф. свидетеля К.Т. следует, что он работает в ломбарде ООО "Наполярная" и занимается оформлением и заключением договоров займа под залог имущества, возмездно. На просьбу З. о займе, он разъяснил ей условия предоставления займа под залог квартиры, необходимость предоставления всех документов на квартиру, рассказал, что срочным выкупом недвижимости занимается Ш. После чего свидетель взял у З. копии документов на квартиру и увез их Ш., устроил ему встречу с З., позже со слов Ш. узнал, что тот купил квартиру у З. За посреднические услуги получил от З. вознаграждение. Видел истца несколько раз, она нервничала, переживала, а <дата изъята> после сделки была довольна, поблагодарила его и отдала деньги (л.д. 216 - 217 т. 3).
Согласно справке, выданной 20.05.2013 заведующей Муниципального бюджетного дошкольного учреждения <номер изъят> г. Иркутска, З. была принята в это учреждение помощником воспитателя 17.03.2011, уволена по собственному желанию 22.12.2011. Охарактеризовать истца руководителю учреждения не представляется возможным, так как в непродолжительный период работы она в основном находилась на больничном (л.д. 207 т. 3).
Показания свидетелей К.Н., К.А., С.А. о состоянии З. в период совершения сделки купли-продажи квартиры, о том, что она не собиралась продавать квартиру, не противоречат и дополняют друг друга, согласуются с доводами истца, объективно подтверждаются письменными материалами гражданского дела. Несмотря на личную заинтересованность свидетеля С.А., связанную с близким родством с истцом (отец), его показания суд признает достоверными, поскольку они подтверждаются показаниями иных, незаинтересованных в деле лиц, медицинскими документами.
Показания свидетеля К.Т. об адекватном поведении З. и проявлении ею заинтересованности в продаже квартиры, не свидетельствуют о том, что на момент совершения оспариваемой сделки истец, страдающая психическим расстройством с 2005 года, могла понимать значение своих действий и имела волю на совершение договора купли-продажи квартиры. Показания свидетеля о "нормальном" состоянии З. - это его субъективное мнение, которое не является мнением специалиста, обладающего специальными познаниями, опровергается заключением экспертов психиатров.
Свидетель М.С. показал суду, что не обращал внимание на психическое состояние З. в период оформления сделки. Вопросов о наличии каких-либо отклонений в ее поведении данному свидетелю не задавалось, что следует из протокола судебного заседания. В связи с этим у суда не было оснований учитывать показания данного свидетеля в качестве достоверного доказательства отсутствия каких-либо отклонений в поведении истца при заключении оспариваемой сделки.
Кроме того, оказание К.Т. посреднических услуг Ш. при покупках недвижимости, его близкое знакомство с ответчиком Ф., наличие служебных отношений между Ш. и М.С. позволяют подвергнуть сомнению достоверность сведений, сообщенных этими свидетелями.
Доводы истца о том, что она не собиралась продавать квартиру, кроме показаний свидетелей К.Н., К.А., С.А. подтверждаются ее фактическими действиями после совершения сделки.
Из объяснений сторон, показаний свидетелей судом апелляционной инстанции установлено, что после совершения сделки в сентябре 2011 года З. продолжала проживать в спорной квартире, пользовалась ею, из квартиры до настоящего времени не выезжала, вещи не вывозила, считала себя собственником квартиры, фактически квартира в собственность Ш. не передавалась, тогда как согласно статьям 549, 551, 556 Гражданского кодекса РФ по договору купли-продажи продавец передает покупателю недвижимое имущество в собственность. Ш. и последующие покупатели П., Ф. квартиру при покупке не осматривали, в нее не вселялись, владение квартирой не получили (л.д. 162, 187, 205 т. 1, 217 т. 3).
Заключение судебной психиатрической экспертизы N <номер изъят> от <дата изъята> судебная коллегия признает достоверным доказательством, соответствующим требованиям статей 85, 86 Гражданского процессуального кодекса РФ. При проведении судебной экспертизы в распоряжение экспертов были представлены все имеющиеся в материалах дела доказательства, первичная медицинская документация. Выводы экспертов содержат подробные ответы на поставленные судом вопросы, не содержат неясностей, противоречий, дающих основания сомневаться в обоснованности и достоверности этих выводов.
Как следует из заключения, экспертами сделан вывод вероятного характера относительно вида (квалификации) болезненного психического состояния, в котором находилась З. при подписании договора купли-продажи <дата изъята>. Тогда как сам факт болезненного психического состояния истца, наличия у нее психического расстройства сомнения у экспертов не вызывал, и кроме данных экспертного клинического обследования достоверно подтвержден данными анамнеза и медицинской документации. Допрошенные судом первой инстанции эксперты Т.И., Т.Т. данные обстоятельства подтвердили. Вывод экспертов о том, что в момент совершения сделки З. по своему психическому состоянию не могла понимать значение своих действий и руководить ими согласуется с их выводом о наличии у истца психического расстройства и вопреки выводам суда первой инстанции не является предположением.
В совокупности с показаниями свидетелей К.Н., К.А., С.А., данными первичных медицинских документов, заключением судебной экспертизы подтверждаются доводы З. о том, что при подписании договора купли-продажи квартиры <дата изъята> она не понимала характера своих действий и не могла руководить ими.
При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что при заключении <дата изъята> договора купли-продажи спорной квартиры З. не была способна понимать значение своих действий и руководить ими. В этой связи судебная коллегия признает договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>, заключенный <дата изъята> между З. и Ш. зарегистрированный в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним <дата изъята> (запись о государственной регистрации <номер изъят>) недействительной сделкой.
В связи с признанием недействительным договора купли-продажи от <дата изъята> у покупателя Ш. не возникло и не могло возникнуть право собственности на спорную квартиру, соответственно он не имел полномочий ею распоряжаться, в том числе передавать по возмездным сделкам, поскольку в соответствии со статьей 209 Гражданского кодекса РФ только собственнику принадлежит право владения, пользования и распоряжения своим имуществом; лишь собственник имеет право по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам, не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам.
На основании изложенного судебная коллегия приходит к выводу, что договор купли-продажи спорной квартиры, заключенный <дата изъята> между Ш. и П., является недействительной ничтожной сделкой и не порождает возникновение у П. права собственности на спорную квартиру. По этим же основаниям следует признать недействительным договор купли-продажи спорной квартиры, заключенный <дата изъята> между П. и Ф.
Исходя из установленных обстоятельств, судебная коллегия приходит к выводу об удовлетворении исковых требований З. в полном объеме.
В силу пункта 3 статьи 177 Гражданского кодекса РФ, если сделка признана недействительной на основании данной статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами 2 и 3 пункта 1 статьи 171 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которыми каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах.
Судом апелляционной инстанции установлено, что спорная квартира после заключения <дата изъята> договора купли-продажи из владения З. не выбывала, совершение сделки не было сопряжено с лишением истца владения. В этой связи при разрешении вопроса о применении последствий недействительности ничтожной сделки судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для применения к спорным правоотношениям пунктов 1 и 2 статьи 302 Гражданского кодекса РФ, поскольку обстоятельства возмездности приобретения спорной квартиры ответчиками и их возможная добросовестность не имеют правового значения для разрешения спора в том положении, когда каждый из приобретателей не считаются получившими имущество.
Вместе с тем, в связи с утратой истцом титула собственника спорной квартиры в результате совершения сделки, признанной недействительной, применяя последствия ее недействительности, судебная коллегия находит необходимым возвратить в собственность З. квартиру, расположенную по адресу: <адрес изъят>, которая принадлежит ей на основании договора <номер изъят> от <дата изъята> о вступлении в ЖСК "Золотой век", передаточного акта от <дата изъята>, разрешения на ввод объекта в эксплуатацию от <дата изъята> N <номер изъят>, соглашения <номер изъят> к договору <номер изъят> от <дата изъята>, справки ЖСК от <дата изъята>, с регистрацией в ЕГРП права собственности <дата изъята> N <номер изъят>.
Как следует из текста договора купли-продажи от <дата изъята>, покупатель Ш. передал продавцу З. денежную сумму в размере 2149000 рублей до подписания договора (пункт 2.2 договора, пункт 2 акта приема-передачи). Расписки, подтверждающей факт передачи З. денежных средств до подписания договора, судам первой и апелляционной инстанции не представлено.
Учитывая, что в момент подписания договора купли-продажи и акта приема-передачи З. не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии доказательств факта передачи З. денег за квартиру. При таких обстоятельствах отсутствуют основания для взыскания с истца в пользу Ш. указанной в договоре купли-продажи суммы в размере 2 149565 рублей как применение последствий недействительности ничтожной сделки.
Возврат З. титула собственника квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>, с учетом пункта 52 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" влечет необходимость восстановления прав истца, прекращенных в связи с регистрацией перехода права на основании ничтожной сделки и внесения в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее - ЕГРП) соответствующих записей.
Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" государственная регистрация прав - это юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с Гражданским кодексом РФ. Основаниями для государственной регистрации наличия, возникновения, прекращения, перехода, ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество и сделок с ним являются в соответствии со статьей 17 данного Закона вступившие в законную силу судебные акты.
Согласно пункту 10 Методических рекомендаций "О порядке государственной регистрации прав на недвижимое имущество на основании судебных актов", утвержденных Приказом Федеральной регистрационной службы от 07.06.2007 N 112, при наличии в ЕГРП записи о праве на недвижимое имущество государственную регистрацию права иного лица, в пользу которого принято решение суда, рекомендуется производить только при наличии заявления о прекращении зарегистрированного права или в случае, если это прямо следует из мотивировочной или резолютивной части судебного акта.
Пунктом 17 Правил ведения ЕГРП, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 18.02.1998 N 219, установлено, что при прекращении права погашается соответствующая запись ЕГРП.
В соответствии со статьей 13 Гражданского процессуального кодекса РФ вступившие в законную силу судебные постановления являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, граждан и организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации.
Таким образом, решение суда о признании недействительными сделок купли-продажи квартиры и возврате квартиры в собственность истца является самостоятельным основанием для погашения регистрационных записей в отношении спорной квартиры и восстановлении записи о праве собственности З.
Как следует из материалов дела правоустанавливающих документов, запись о праве собственности Ф. (номер регистрации <номер изъят> от <дата изъята>) на спорную квартиру не прекращена. Запись о праве собственности П. (номер регистрации <номер изъят>) прекращена <дата изъята> в связи с регистрацией перехода права собственности по сделке от <дата изъята>, признанной недействительной. Запись о праве собственности Ш. (номер регистрации <номер изъят>) прекращена <дата изъята> в связи с регистрацией перехода права собственности по сделке от <дата изъята>, признанной недействительной. Запись о праве собственности З. (номер регистрации <номер изъят>) прекращена <дата изъята> в связи с регистрацией перехода права собственности по сделке от <дата изъята>, признанной недействительной.
Исходя из указанных обстоятельств, настоящее определение является самостоятельным основанием для погашения в ЕГРП регистрационных записей о правах Ф. в отношении спорной квартиры и восстановлении записи о праве собственности З. Внесение указанных записей в ЕГРП направлено на обеспечение возможности исполнения решения суда.
На основании изложенного и руководствуясь п. 2 ст. 328, ч. 1 ст. 330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 22 мая 2013 года по настоящему гражданскому делу отменить, принять по делу новое решение.
Исковые требования З. к Ш., П., Ф. о признании сделок недействительными удовлетворить.
Признать недействительным договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>, заключенный <дата изъята> между З. и Ш., зарегистрированный в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним <дата изъята> <номер изъят>.
Признать недействительным договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят> заключенный <дата изъята> между Ш. и П., зарегистрированный в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним <дата изъята> <номер изъят>.
Признать недействительным договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес изъят>, заключенный <дата изъята> между П. и Ф., зарегистрированный в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним <дата изъята> <номер изъят>.
Применить последствия недействительности ничтожной сделки, возвратив в собственность З. квартиру, расположенную по адресу: <адрес изъят>, с внесением в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи о прекращении записи о праве собственности Ф. на квартиру, расположенную по адресу: <адрес изъят>.
Председательствующий
А.А.ПОПОВА
Судьи
С.А.ЧЕРТКОВА
П.А.САЗОНОВ
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)