Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Московский городской суд в составе председательствующего судьи Мелехина П.В., судей Журавлевой Е.Л., Балашова Д.Н.,
с участием государственного обвинителя - старшего прокурора отдела прокуратуры г. Москвы М.Р.,
подсудимых Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Котовой Н.Ю., Поповича В.Н., А.Л.В.,
защитников: адвоката Тихонова М.А., представившего удостоверение N и ордер N; адвоката Ткачева С.В., представившего удостоверение N и ордер N (в защиту Х.А.А.); адвоката Ховрачева Ю.А., представившего удостоверение N и ордер N, адвоката Никитина А.С., представившего удостоверение N и ордер N, адвоката Казанского А.В., представившего удостоверение N и ордер N (в защиту Г.С.А.); адвоката Федоровой О.В., представившей удостоверение N и ордер N (в защиту Широковой С.Е.); адвоката Мошанского А.А., представившего удостоверение N и ордер N (в защиту Ч.В.В.); адвоката Поповой С.А., представившей удостоверение N и ордер N (в защиту Котовой Н.Ю.); адвоката Никитиной М.В., представившей удостоверение N и ордер N, адвоката Лубягиной А.Д., представившей удостоверение N и ордер N (в защиту Поповича В.Н.); адвоката Шайдулина Р.Н., представившего удостоверение N и ордер N (в защиту А.Л.В.),
потерпевшей О.В.Ю. и ее представителя адвоката Г.И.Е., потерпевшего Ш.Я.Г., законных представителей потерпевших Д.Г.Г. и Е.И.И.,
при секретарях судебного заседания В.А., К.Ю.,
рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении
- Х.А.А., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ) УК РФ;
- Г.С.А., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ), ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ) УК РФ;
- Широковой Светланы Евгеньевны, обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ) УК РФ;
- Ч.В.В., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ) УК РФ;
- Котовой Натальи Юрьевны, обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ) УК РФ;
- П.В., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07.03.2011 N 26-ФЗ) УК РФ;
- А.Л.В., обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ) УК РФ,
установил:
Х.А.А. совершил похищение человека с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, из корыстных побуждений, организованной группой, вымогательство под угрозой применения насилия, организованной группой, в целях получения имущества в особо крупном размере; Широкова С.Е. совершила мошенничество организованной группой, в особо крупном размере; Г.С.А. совершил незаконное лишение человека свободы организованной группой.
Х.А.А., Г.С.А., Широкова С.Е., Ч.В.В., П.В. и А.Л.В. совершили мошенничество организованной группой, в особо крупном размере.
Х.А.А. и Котова Н.Ю. совершили мошенничество организованной группой, в особо крупном размере.
Г.С.А. совершил покушение на мошенничество группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.
Преступления были совершены подсудимыми при следующих обстоятельствах.
В январе 2010 года Х.А.А. получил от установленного лица, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, и неустановленного лица информацию о наличии в собственности А.В.В. трехкомнатной квартиры по адресу: г. Москва, ул. М-й, д., корп., кв., а также об отсутствии у А.В.В. родственников и иных близких людей, которые после его исчезновения могли бы предъявить претензии имущественного характера, и о наличии у него тяжелого болезненного состояния, вызванного онкологическим заболеванием, и не позднее 1 октября 2010 года принял решение о похищении А.В.В. с целью завладения путем вымогательства его квартирой, для чего разработал план, в реализации которого должны были участвовать не менее двух неустановленных лиц и указанный установленный член организованной группы.
С этой целью не позднее 1 октября 2010 года примерно в 10 часов Х.А.А., заранее осведомленный по информации не менее двух своих соучастников о распорядке дня А.В.В., прибыл совместно с неустановленными лицами, не осведомленными о его преступных намерениях, и которых он использовал лишь в качестве силовой поддержки, к указанному дому, где стал дожидаться выхода А.В.В. из дома. Когда примерно в 10 часов 30 минут А.В.В. вышел из дома на улицу, Х.А.А., достоверно зная о тяжелом болезненном состоянии и о неспособности потерпевшего оказать должное сопротивление, путем применения насилия посадил А.В.В. к себе в автомашину, где забрал у него паспорт гражданина РФ и ключи от квартиры, после чего с целью устрашения и удержания в повиновении потерпевшего высказал в его адрес угрозы относительно его дальнейшей судьбы и возможности физической расправы над ним в случае оказания сопротивления, сломив, таким образом, волю А.В.В. к сопротивлению и заставив потерпевшего опасаться за свои жизнь и здоровье.
После этого Х.А.А., действуя в соответствии с ранее разработанным планом, сообщил о совершаемом преступлении своему соучастнику, указав на необходимость организации перемещения А.В.В. в Тверскую область с целью дальнейшего удержания, пока в отношении его квартиры будут совершаться преступные действия, в связи с чем соучастник согласно взятой на себя роли не позднее 1 октября 2010 года для совершения указанного преступления привлек установленное лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, и не менее одного неустановленного лица, осведомив их о преступных намерениях.
Затем соучастник Х.А.А. дал указание вновь привлеченному установленному лицу выехать в г. Москву, встретиться с Х.А.А., переместить А.В.В. к себе в автомашину, после чего доставить потерпевшего в частный дом, расположенный по адресу: <...> д., где проживал неустановленный участник организованной группы для дальнейшего удержания потерпевшего, пока в отношении его квартиры будут совершаться преступные действия, направленные на ее незаконное отчуждение, что и было сделано.
При этом вновь привлеченный соучастник встретился с Х.А.А., который, высказывая в адрес А.В.В. угрозы относительно его дальнейшей судьбы и возможности физической расправы над ним в случае оказания сопротивления, пересадил потерпевшего в автомашину данного соучастника, который по указанию Х.А.А. и первого соучастника в этот же день переместил А.В.В. против его воли к частному дому, расположенному по адресу: <...> д., после чего передал А.В.В. вышеуказанному неустановленному соучастнику, который по указанию первого установленного соучастника контролировал действия А.В.В., препятствовал тому, чтобы потерпевший покидал место удержания, а также приобретал потерпевшему необходимые лекарственные средства для поддержания его жизни на тот период, пока в отношении его квартиры будут осуществляться регистрационные действия, связанные с ее незаконным отчуждением, лишив средств связи. В этот же день неустановленный соучастник, находясь в указанном частном доме, передал потерпевшего другим приисканным для совершения данного преступления неустановленным лицам, осведомленным о преступлении, которые переместили А.В.В. в неустановленный частный дом, расположенный в Тверской области, где в период времени примерно с 1 октября по 14 ноября 2010 года неустановленные лица под контролем вышеуказанного неустановленного соучастника, незаконно удерживали А.В.В. против его воли, при этом контролируя действия А.В.В., лишив средств связи. При этом А.В.В. не оказывал какого-либо сопротивления лицам, его удерживавшим, поскольку воля потерпевшего к сопротивлению была подавлена, что было обусловлено его тяжелым болезненным состоянием, а также угрозами, которые Х.А.А. высказывал в момент похищения потерпевшего, при этом данные угрозы последний воспринимал как реальные и вполне осуществимые, опасаясь приведения последних в исполнение.
В этот период времени Х.А.А., достоверно зная о нежелании А.В.В. на отчуждение принадлежащей ему на праве собственности квартиры, действуя в соответствии с ранее разработанным планом, принял решение о необходимости оформления против воли потерпевшего фиктивной доверенности, в соответствии с которой А.В.В. уполномочивал бы участника организованной группы управлять и распоряжаться всем его имуществом, чтобы впоследствии на основании данной фиктивной доверенности осуществить незаконное отчуждение квартиры потерпевшего другому члену организованной группы с целью последующей перепродажи третьим лицам, не осведомленным об их преступных намерениях. Для этого Х.А.А. не позднее 8 октября 2010 года подыскал нотариуса г. Москвы Ю.И.Г., получив от нее согласие на оформление указанной нотариальной доверенности от имени А.В.В. без установления его личности и проверки дееспособности.
Не позднее 8 октября 2010 года первый установленный соучастник с целью последующего предоставления паспортных данных А.В.В. для оформления фиктивной нотариальной доверенности по указанию Х.А.А. предпринял меры к тому, чтобы получить изготовленную фиктивную копию паспорта гражданина Российской Федерации на имя А.В.В., содержащую номер и серию нового паспорта, после чего передал вышеуказанную копию паспорта Х.А.А., который передал ее нотариусу Ю.И.Г. для подготовки проекта фиктивной доверенности от имени А.В.В.
Не позднее 8 октября 2010 года установленный соучастник по указанию Х.А.А. подыскал ранее привлеченного соучастника, на имя которого была впоследствии оформлена фиктивная доверенность от имени А.В.В.
С целью реализации умысла, направленного на завладение путем вымогательства имуществом А.В.В., действуя в соответствии с ранее разработанным планом, указанный второй соучастник по указанию Х.А.А. и первого соучастника 8 октября 2010 года на автомашине доставил А.В.В. к нотариальной конторе нотариуса Ю.И.Г. по адресу: <...> д., где в автомашину сел Х.А.А., который с целью подписания А.В.В. указанной нотариальной доверенности приставил к шее потерпевшего заранее приготовленный нож и начал угрожать применением насилия, опасного для жизни и здоровья, в случае сопротивления и неподписания доверенности, сломив, таким образом, волю А.В.В. к сопротивлению. После этого в автомашину подсело по поручению нотариуса Ю.И.Г. неустановленное лицо, предоставив на подпись А.В.В. доверенность от имени последнего, уполномочивающую В. управлять и распоряжаться всем его имуществом, заключать сделки, быть представителем в органах государственной регистрации прав на недвижимость и сделок с ней по вопросам регистрации перехода, оформления и регистрации права собственности, а также реестровую книгу, в которых А.В.В. против его воли расписался, а нотариус Ю.И.Г. удостоверила доверенность и передала ее в распоряжение Х.А.А. После этого А.В.В. был снова доставлен вторым соучастником в неустановленный частный дом в Тверской области, где его против воли продолжали удерживать вышеуказанные неустановленные лица, пока организованная группа под руководством Х.А.А. продолжала осуществлять незаконные действия, связанные с отчуждением его квартиры.
Х.А.А. не позднее 3 ноября 2010 года дал указание первому установленному соучастнику подыскать лицо, которое заключит с указанным вторым соучастником фиктивный договор купли-продажи квартиры А.В.В., выступив при этом покупателем, в связи с чем этот соучастник возложил эту роль на Широкову С.Е., осведомленную о противоправном получении доверенности от А.В.В., и сообщил ей о необходимости заключения со вторым соучастником фиктивного договора купли-продажи квартиры А.В.В., при этом посвятив ее в дальнейший план и пообещав вознаграждение в виде доли от суммы денежных средств, которые они намеревались получить в результате преступной деятельности, на что Широкова С.Е. согласилась.
Второй установленный соучастник по указанию Х.А.А. и первого соучастника, действуя на основании полученной фиктивной доверенности от имени А.В.В., получил в различных жилищных, инженерных органах пакет документов, необходимых для предоставления в Управление Росреестра по г. Москве в момент подачи документов на регистрацию договора купли-продажи квартиры, и не позднее 3 ноября 2010 года приисканное первым установленным соучастником неустановленное лицо изготовило три экземпляра договора купли-продажи квартиры, датированного 3 ноября 2010 года, согласно которому второй установленный соучастник, действуя на основании фиктивной доверенности от имени А.В.В., продал Широковой С.Е. принадлежащую ему по праву собственности квартиру по адресу: <...> д., корп., кв., за 10 200 000 рублей.
После сбора документов и подготовки проекта договора купли-продажи квартиры по указанию Х.А.А. Широкова С.Е. и второй установленный соучастник не позднее 3 ноября 2010 года подписали три экземпляра вышеуказанного фиктивного договора купли-продажи квартиры, при этом для придания видимости легитимности данной сделке 2 ноября 2010 года, находясь в дополнительном отделении "отделение" АКБ "М банк" по адресу: г. Москва, ул. Х, д., они заключили с АКБ "М банк" договор краткосрочной аренды индивидуального сейфа.
3 ноября 2010 года Широкова С.Е. и второй соучастник по указанию Х.А.А. и первого соучастника на основании полученной фиктивной доверенности от имени А.В.В. обратились в отдел регистрации прав на недвижимость по Северо-Западному административному округу г. Москвы Управления Росреестра по г. Москве с заявлениями о регистрации указанного договора, представив пакет необходимых для этого документов, на основании которых 12 ноября 2010 года была произведена регистрация перехода права собственности на указанную квартиру от А.В.В. к Широковой С.Е., которая вместе со вторым соучастником получила правоустанавливающие документы на квартиру, переданные Х.А.А.
Для придания видимости легитимности сделке по купле-продаже квартиры А.В.В. 12 ноября 2010 года вторым соучастником была прекращена аренда сейфа в АКБ "М. банк", а неустановленные соучастники не позднее 3 декабря 2010 года изготовили фиктивные документы от 17 ноября 2010 года: акт передачи квартиры, согласно которому второй соучастник, якобы действующий от имени А.В.В., передал Широковой С.Е. указанную квартиру; расписку от имени А.В.В., в соответствии с которой последний якобы получил 10 200 000 рублей от второго соучастника за продажу данной квартиры, при этом неустановленные соучастники не позднее 3 декабря 2010 года принудили А.В.В. к подписанию указанной фиктивной расписки.
Не позднее 14 ноября 2010 года первый соучастник, действуя согласно отведенной роли, вовлек в организованную группу Г.С.А., посвятив последнего в план и пообещав при этом вознаграждение в виде доли от суммы денежных средств, которые они намеревались получить, в том случае, если он окажет содействие в удержании А.В.В. против его воли в г. Твери, на что Г.С.А. согласился.
Таким образом, действуя согласно отведенной роли, Г.С.А. не позднее 14 ноября 2010 года на автомашине переместил А.В.В. против воли из частного дома, в котором он удерживался, в неустановленный автосервис в г. Твери, где в последующем Г.С.А. в соучастии с привлеченными для облегчения совершения преступления неустановленными лицами, осведомленными о преступных намерениях Г.С.А. и его соучастников, по указанию первого соучастника в период времени не позднее 14 ноября 2010 года по 3 декабря 2010 года, то есть до момента смерти, удерживал А.В.В. против его воли, контролируя действия потерпевшего, лишив его средств связи и препятствуя тому, чтобы он покидал место, в котором удерживается, что делало невозможным для потерпевшего сообщить в правоохранительные органы о совершенном в отношении него преступлении.
В декабре 2010 года первый соучастник, получив из неустановленных источников информацию о наличии в правоохранительных органах заявления о безвестном исчезновении А.В.В., сообщил об этом Х.А.А., а тот принял решение о необходимости явки Широковой С.Е. в правоохранительные органы с целью устранения препятствий, мешающих доведению их преступного плана до завершения, а именно, снятия каких-либо подозрений со стороны правоохранительных органов и придания легитимности сделке купли-продажи квартиры А.В.В. для осуществления дальнейшей продажи данной квартиры добросовестным покупателям. В связи с этим Широкова С.Е. по указанию Х.А.А. не позднее 9 декабря 2010 года явилась в ОМВД России по Л. району г. Москвы, где дала объяснение относительно обстоятельств приобретения квартиры, введя сотрудников правоохранительных органов в заблуждение и сообщив недостоверные сведения о том, что она приобрела квартиру легальным способом.
С целью дальнейшей реализации умысла, направленного на незаконное извлечение прибыли в результате продажи вышеуказанной квартиры, Х.А.А. подыскал добросовестных покупателей данной квартиры в лице супружеской пары З. и К., не осведомленных о преступном характере деятельности Х.А.А. и его соучастников. Используя ранее изъятые при похищении у потерпевшего ключи, примерно в начале апреля 2011 года Х.А.А. предоставил для обозрения К. вышеуказанную квартиру, при этом заблаговременно в период примерно с 12 ноября 2010 года по 1 апреля 2011 года приняв меры к выносу из данной квартиры личных вещей А.В.В и получив согласие З. и К. на приобретение данной квартиры, организовал встречу 9 апреля 2011 года с целью заключения соглашения об авансе. На данной встрече присутствовали риелтор, к услугам которого прибегли З. и К. - Ч-к, Х.А.А. и Широкова С.Е., при этом Широкова С.Е. представилась собственником вышеуказанной квартиры, а Х.А.А. ее племянником. Согласно условиям соглашения об авансе Ч-к. передала Широковой С.Е. денежные средства в размере 15 000 рублей в счет аванса за покупку данной квартиры, и в этом же соглашении была установлена цена, за которую продается квартира, а именно, 12 900 000 рублей.
15 апреля 2011 года Широкова С.Е., находясь в дополнительном офисе "Ю" АКБ "БАНК" по адресу: <...> д., в сопровождении Х.А.А., который полностью контролировал действия последней и хранил у себя все правоустанавливающие документы на данную квартиру, заключила договор купли-продажи квартиры с З., при этом Широкова С.Е. и З. в этот же день с АКБ "БАНК" заключили договор аренды индивидуального банковского сейфа с особыми условиями для помещения З. в данный сейф денежных средств за покупку у Широковой С.Е. квартиры.
27 апреля 2011 года была произведена регистрация перехода права собственности на указанную квартиру от Широковой С.Е. к З., после чего Широкова С.Е. извлекла из индивидуального банковского сейфа денежные средства в размере 12 900 000 рублей, то есть в особо крупном размере, которые она передала Х.А.А., при этом последний распределил указанные денежные средства между членами организованной группы в разных долях в зависимости от степени участия каждого из них.
В конце июля 2010 года Х.А.А. получил от двух своих соучастников, в отношении которых уголовное дело выделено в отдельное производство, информацию о наличии в собственности В.Ю.В., склонного к злоупотреблению спиртными напитками, четырехкомнатной квартиры, расположенной по адресу: г. Москва, В. п-т, д., кв., и не позднее конца июля 2010 года, учитывая то обстоятельство, что В.Ю.В. можно легко ввести в заблуждение после доведения до состояния алкогольного опьянения, принял решение о завладении путем мошенничества квартирой В.Ю.В., для чего вместе со своим соучастником разработал поэтапно реализуемый план.
С целью реализации общего умысла согласно принятой на себя роли организатора и руководителя не позднее конца июля 2010 года на территории г. Москвы Х.А.А. дал указание своему соучастнику организовать подселение привлеченного этим соучастником Ч.В.В. в квартиру В.Ю.В. и регистрацию фиктивного брака между В.Ю.В. и лицом, приисканным для исполнения роли фиктивной жены.
Таким образом, не позднее конца августа 2010 года, согласно полученным от данного соучастника указаниям Ч.В.В. с целью реализации совместного умысла под обманным предлогом познакомился с В.Ю.В., после чего, злоупотребляя доверием В.Ю.В., обратился к потерпевшему с просьбой сдавать ему в аренду комнату на тот период, пока он в г. Москве якобы занимается строительными работами, на что В.Ю.В., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Ч.В.В., согласился. Ч.В.В. стал проживать в квартире В.Ю.В., вводя его в заблуждение относительно своих действительных намерений, и, используя склонность В.Ю.В. к злоупотреблению спиртными напитками, организовал систематическое спаивание потерпевшего спиртными напитками низкопробного качества, получая по указанию Х.А.А. и другого соучастника от потерпевшего сведения о его квартире и родственных связях для облегчения совершения преступления и устранения в будущем возможных препятствий, которые могли возникнуть в ходе реализации умысла Х.А.А. и других членов организованной группы, направленного на завладение квартирой В.Ю.В. Ю.В. путем мошенничества.
Не позднее начала сентября 2010 года для совершения указанного преступления соучастник Х.А.А. привлек Широкову С.Е., установленное и неустановленное лица, в отношении которых уголовное дело выделено в отдельное производство, посвятив их в ранее разработанный совместно с Х.А.А. план, предложив им участвовать в совершении запланированного преступления за вознаграждение в виде доли от суммы денежных средств, которые они намеревались получить, на что Широкова С.Е. и двое других лиц согласились, после чего указанный соучастник дал указание Широковой С.Е. подыскать лицо для исполнения роли фиктивной жены В.Ю.В. Широкова С.Е. не позднее 14 сентября 2010 года предложила своей двоюродной сестре А.Л.В. заключить фиктивный брак, пообещав при этом денежное вознаграждение, на что последняя согласилась, о чем Широкова С.Е. сообщила указанному соучастнику.
После этого, не позднее 14 сентября 2010 года, указанный соучастник сообщил неустановленному лицу, проживающему в частном доме, расположенном по адресу: <...> д., о необходимости размещения у себя В.Ю.В. на период организации фиктивного брака между потерпевшим и А.Л.В., поддержания В.Ю.В. в состоянии алкогольного опьянения с целью облегчения совершения преступления, инструктирования А.Л.В. относительно манеры поведения с В.Ю.В., склонения В.Ю.В. к заключению брака с А.Л.В., доставления потерпевшего и А.Л.В. к органу записи актов гражданского состояния г. Твери с целью заключения фиктивного брака и присутствия на мнимой церемонии бракосочетания.
Не позднее 14 сентября 2010 года данный соучастник сообщил Ч.В.В. о необходимости перемещения под обманным предлогом В.Ю.В. на несколько дней в г. Тверь с целью регистрации фиктивного брака и привлек к совершению преступления в отношении В.Ю.В. еще одно лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, для встречи Ч.В.В. и В.Ю.В. в г. Твери и доставления в указанный частный дом.
Не позднее 14 сентября 2010 года Ч.В.В., злоупотребляя доверием В.Ю.В. и используя сложившиеся между ними доверительные отношения, обманным путем склонил В.Ю.В. к поездке в г. Тверь, сообщив, что они якобы поедут в гости к друзьям Ч.В.В. с целью отдыха, и, получив согласие В.Ю.В., привез его в г. Тверь к дому на ул. Б., д., где передал В.Ю.В. Ю.В. вышеуказанному неустановленному лицу, сообщив В.Ю.В. недостоверные сведения о том, что вышеуказанное неустановленное лицо является их родственником.
В этот же день после звонка Широковой С.Е. А.Л.В. прибыла в г. Тверь, где встретилась с Широковой С.Е., которая посвятила ее в существо разработанного плана, сообщила, как ей необходимо себя вести с В.Ю.В., чтобы войти к нему в доверие и склонить к заключению фиктивного брака. А.Л.В., прибыв в вышеуказанный частный дом, получила инструктаж от неустановленного соучастника относительно манеры поведения с В.Ю.В. с целью склонения последнего к заключению брака, после чего вместе с другими неустановленными соучастниками начала входить в доверие к В.Ю.В., оказывала В.Ю.В. знаки внимания, создавая видимость симпатии к нему, в которую потерпевший поверил, будучи введенным в заблуждение, находясь в состоянии алкогольного опьянения вследствие употребления спиртных напитков, которые ему предоставляли неустановленные соучастники. А.Л.В. находилась в указанном частном доме один день, после чего уехала в г. Москву.
Пока В.Ю.В. находился в указанном частном доме под присмотром двух неустановленных соучастников, установленный соучастник предпринял меры к скорейшей регистрации брака между В.Ю.В. и А.Л.В. и не позднее 14 сентября 2010 года сообщил Широковой С.Е. о необходимости приезда А.Л.В. для заключения фиктивного брака с В.Ю.В., что та и сделала, а А.Л.В. прибыла в указанный частный дом.
Соучастник подсудимых, действуя согласно взятой на себя роли, не позднее 14.09.2010 возложил на Широкову С.Е. и другое установленное лицо обязанности по организации и контролю за процессом регистрации фиктивного брака между В.Ю.В. и А.Л.В., проведению с А.Л.В. после заключения брака инструктажа относительно манеры поведения с В.Ю.В. с целью создания видимости семейных отношений, а также осуществление в последующем контроля за действиями фиктивной жены на момент нахождения в квартире В.Ю.В. с предоставлением данной информации этому соучастнику для ее последующего предоставления Х.А.А.
18 сентября 2010 года в отделе ЗАГС состоялась регистрация брака между В.Ю.В. и А.Л.В., при этом Широкова С.Е. и другой установленный соучастник, действуя в соответствии с отведенными им ролями, дождались выхода неустановленного соучастника, В.Ю.В. и А.Л.В. из отдела ЗАГС и провели инструктаж А.Л.В. относительно манеры поведения с В.Ю.В. Ю.В. с целью создания видимости семейных отношений, после чего неустановленный соучастник, А.Л.В. и В.Ю.В., Широкова С.Е. и два установленных соучастника приехали в указанный частный дом, где Широкова С.Е. и А.Л.В., их соучастники, создавая видимость дружеских и родственных отношений между собой и якобы атмосферу праздника в связи с состоявшейся брачной церемонией, склонили В.Ю.В. к употреблению спиртных напитков, в том числе с целью потери бдительности последним к происходящей обстановке.
В 20-х числах сентября 2010 года Широкова С.Е. по указанию установленного соучастника привезла В.Ю.В. в его квартиру в г. Москве, куда тогда же приехала А.Л.В., которая, создавая видимость жены и обеспечивая восприятие В.Ю.В. мнимой семейной жизни, с вышеуказанного момента начала там проживать, обманным путем склоняя потерпевшего к переезду в Тверскую область для его нахождения вне пределов собственной квартиры в период совершения незаконных действий по отчуждению его имущества, докладывая о своих действиях Широковой С.Е., которая сообщала об этом установленному соучастнику, а тот - Х.А.А.
Действуя согласно ранее разработанному преступному плану, в соответствии с распределением ролей, не позднее конца сентября 2010 года в квартиру В.Ю.В. приехал Ч.В.В. и стал проживать там, вводя в заблуждение потерпевшего относительно своих действительных намерений и используя склонность В.Ю.В. к злоупотреблению спиртными напитками за счет Х.А.А. и установленного соучастника, принимал меры к организации систематического употребления последним спиртных напитков низкопробного качества с целью доведения В.Ю.В. до состояния сильного алкогольного опьянения, тем самым создавая благоприятные условия для дальнейшего совершения в отношении В.Ю.В. мошеннических действий. При этом Х.А.А., осуществляя роль организатора преступления, не менее двух раз в период времени с конца сентября 2010 года по конец ноября 2010 года приезжал в квартиру В.Ю.В. для контроля за действиями Ч.В.В.
Не позднее 1 декабря 2010 года в квартиру В.Ю.В. неоднократно приезжал установленный соучастник, представившись другом Ч.В.В., и вдвоем они склоняли В.Ю.В. к употреблению спиртных напитков, и не менее одного раза подсыпали в спиртные напитки, которые употреблял В.Ю.В., неустановленный порошок белого цвета, от которого в последующем В.Ю.В. засыпал, с целью лишить на время В.Ю.В. чувства восприятия действительности.
Кроме этого, в указанный период времени не менее двух раз на квартиру В.Ю.В. по указанию установленного соучастника приезжал другой установленный соучастник с целью осуществления контроля за действиями А.Л.В. и проведения ее инструктажа.
Примерно в конце ноября 2010 года Х.А.А., достоверно зная о нежелании В.Ю.В. на отчуждение принадлежащей ему на праве собственности квартиры, действуя в соответствии с ранее разработанным планом, принял решение о необходимости оформления путем обмана потерпевшего фиктивной доверенности, в соответствии с которой В.Ю.В. уполномочивал бы их соучастника, привлеченного для совершения преступления, управлять и распоряжаться всем его имуществом, чтобы впоследствии на основании данной фиктивной доверенности осуществить незаконное отчуждение квартиры потерпевшего лицу, заранее приисканному Х.А.А. и не осведомленному о преступном умысле последнего и его соучастников, с целью последующей ее перепродажи третьим лицам, не осведомленным об их преступных намерениях, при помощи нотариуса г. Москвы Ю., не осведомленной о преступных намерениях Х.А.А.
Не позднее 1 декабря 2010 года А.Л.В. по указанию установленного соучастника отыскала в квартире В.Ю.В. правоустанавливающие документы на данную квартиру, необходимые для подачи в Управление Росреестра по г. Москве в момент регистрации фиктивного договора купли-продажи, о чем сообщила данному установленному соучастнику, потребовавшему временного изъятия данных документов с целью снятия с них копий и сообщившему об этом Х.А.А., который подъехал к дому В.Ю.В., сообщил А.Л.В. о необходимости изъять данные документы и передать ему для осуществления вышеуказанных действий, что та и сделала. Х.А.А. оставил себе оригиналы данных документов, а цветные копии спустя примерно несколько дней передал А.Л.В., чтобы не вызвать подозрений у В.Ю.В.
Х.А.А. дал указание члену группы подыскать соучастника, который заключит с третьим лицом, подысканным Х.А.А. и не осведомленным об их преступных намерениях, фиктивный договор купли-продажи квартиры В.Ю.В., выступив при этом покупателем, в связи с чем указанный член группы не позднее 1 декабря 2010 года подыскал Поповича В.Н., посвятив его в план совершения преступления в отношении В.Ю.В. и пообещав денежное вознаграждение в виде доли от суммы денежных средств, которые они намеревались получить в результате совершения данного преступления, в случае согласия Поповича В.Н. на оформление фиктивной доверенности от имени В.Ю.В. на его имя и заключение на основании данной доверенности фиктивного договора купли-продажи квартиры потерпевшего, на что П.В. согласился. Таким образом, П.В. по указанию Х.А.А. и установленного соучастника, в соответствии с разработанным планом, начиная примерно с середины ноября 2010 года не менее двух раз под указанным обманным предлогом приезжал в квартиру В.Ю.В., где на тот момент времени находились потерпевший и Ч.В.В., с которыми употреблял спиртные напитки с целью расположения к себе В.Ю.В. и вхождения к нему в доверие путем создания мнимых приятельских отношений.
Х.А.А. принял решение о необходимости подыскания участника организованной группы для исполнения роли лица, которое будет обеспечивать Ч.В.В. спиртными напитками низкопробного качества для спаивания В.Ю.В., о чем не позднее 1 декабря 2010 года дал указание установленному соучастнику, который не позднее 1 декабря 2010 года привлек Г.С.А., сообщив ему о вышеуказанных преступных намерениях и посвятив его в разработанный им и Х.А.А. план, после чего предложил Г.С.А. участвовать в совершении запланированного преступления за денежное вознаграждение, на что Г.С.А. ответил согласием.
1 декабря 2010 года по указанию Х.А.А. установленный соучастник и Г.С.А. приехали в квартиру В.Ю.В., представившись знакомыми Ч.В.В., после чего Г.С.А., Ч.В.В. и П.В. склонили В.Ю.В. к употреблению значительного количества спиртных напитков с целью доведения последнего до состояния сильного алкогольного опьянения, а Х.А.А. для реализации общего умысла вместе с консультантом нотариуса г. Москвы Ю.И.Г. - К.Н.С., не осведомленной о преступных намерениях Х.А.А. и его соучастников, представившись В.Ю.В. социальным работником, под обманным предлогом проник в квартиру и, используя состояние сильного алкогольного опьянения В.Ю.В., ввел того в заблуждение относительно своих действительных намерений, сообщил недостоверные сведения о том, что он якобы приехал с целью выплаты В.Ю.В. социальной помощи и предоставил на подпись В.Ю.В. доверенность от его имени, уполномочивающую Поповича В.Н. управлять и распоряжаться всем его имуществом, заключать сделки, быть его представителем в органах государственной регистрации прав на недвижимость и сделок с ней по вопросам регистрации перехода, оформления и регистрации права собственности, а также реестровую книгу, содержащую запись о совершении данного нотариального действия, в которых В.Ю.В., введенный в заблуждение и находящийся в состоянии сильного алкогольного опьянения, расписался, полагая, что расписывается за получение социальной помощи. После удостоверения доверенности нотариусом Ю.И.Г. она оказалась в распоряжение Х.А.А., который передал доверенность Поповичу В.Н. для осуществления сбора документов, необходимых для регистрации вышеуказанного договора купли-продажи квартиры в Управлении Росреестра по г. Москве.
Действуя в соответствии с распределением ролей, П.В. по указанию Х.А.А. и установленного соучастника, на основании фиктивной доверенности от имени В.Ю.В. получил в жилищных, инженерных органах документы, необходимые для предоставления в Управление Росреестра по г. Москве при регистрации договора купли-продажи квартиры.
С целью дальнейшей реализации преступного умысла, направленного на незаконное завладение квартирой, Х.А.А. не позднее 24 декабря 2010 года через своих знакомых подыскал Х., которому предложил за денежное вознаграждение заключить фиктивный договор купли-продажи квартиры В.Ю.В., в котором Х. должен был выступить в качестве покупателя, не осведомив последнего о своих преступных намерениях, на что получил согласие Х., телефонный номер которого сообщил Поповичу В.Н., а тот не позднее 24 декабря 2010 года сообщил Х. что является представителем продавца квартиры, и сообщил о необходимости приезда в г. Москву 24 декабря 2010 года для оформления договора купли-продажи квартиры.
Не позднее 24 декабря 2010 года неустановленное лицо, приисканное по указанию Х.А.А. установленным соучастником, изготовило три экземпляра договора купли-продажи (согласно которому П.В., действуя на основании доверенности от имени В.Ю.В., продал Х. за 10 000 000 рублей указанную квартиру), которые П.В. и Х. 24 декабря 2010 года подписали, а для придания видимости легитимности данной сделке в тот же день в дополнительном отделении "отделение" АКБ "банк" по адресу: <...> д., заключили договор краткосрочной аренды индивидуального сейфа, в соответствии с условиями которого Х. якобы помещал ценности в индивидуальный сейф, а П.В. имел право на однократный допуск к данному сейфу при предъявлении ряда документов.
В тот же день Х. и П.В. обратились в отдел регистрации прав на недвижимость по ХХ административному округу г. Москвы Управления Росреестра по г. Москве с заявлениями о регистрации указанного договора купли-продажи квартиры, предоставив в подтверждение пакет документов.
В свою очередь установленный соучастник не позднее 24 декабря 2010 года сообщил Ч.В.В. о необходимости вместе с другим установленным соучастником переезда В.Ю.В. в Тверскую область с целью дальнейшего нахождения там, пока в отношении квартиры потерпевшего будут совершаться регистрационные действия по незаконному отчуждению. 24 декабря 2010 года в вечернее время суток Ч.В.В., злоупотребляя сложившимися между ним и В.Ю.В. устойчивыми доверительными отношениям, под обманным предлогом предложил В.Ю.В. Ю.В. поехать в Тверскую область, на что В.Ю.В. согласился. При этом А.Л.В., находясь в квартире, продолжала создавать видимость жены, тем самым создавая благоприятные условия для того, чтобы В.Ю.В. не усомнился в принятом для себя решении о поездке и без применения насилия согласился поехать в Тверскую область.
После этого Ч.В.В. и установленный соучастник перевезли его в квартиру, расположенную по адресу: Тверская область, Х. район, п. Н., ул. З., д., кв., заранее приисканную Ч.В.В., в которой в последующем В.Ю.В. находился с 24 декабря 2010 года по 21 февраля 2011 года, при этом Ч.В.В. осуществлял наблюдение за В.Ю.В., обеспечивал систематическое употребление В.Ю.В. спиртных напитков низкопробного качества в количестве, достаточном для потери потерпевшим ориентации в пространстве и возможности адекватно воспринимать происходящие события, оценивать складывающуюся обстановку и принимать сознательные решения. Кроме этого, чрезмерное употребление спиртных напитков повлияло на развитие у В.Ю.В. болезненного состояния нижних конечностей, что не позволяло В.Ю.В. в полной мере самостоятельно передвигаться.
Данные спиртные напитки низкопробного качества в квартиру, в которой находился В.Ю.В., в период времени с 24 декабря 2010 года по 21 февраля 2011 года по указанию установленного соучастника, действуя в соответствии с распределением ролей, доставлял Г.С.А., осведомленный о факте нахождения В.Ю.В. в данной квартире и об употреблении доставляемых им спиртных напитков потерпевшим.
Кроме того, с тем, чтобы предотвратить возможное обращение в правоохранительные органы дочери В.Ю.В. - О.В.Ю., и его родственницы М., о существовании которых было известно Х.А.А., Ч.В.В. и их соучастникам, что могло бы послужить препятствием для реализации их преступного умысла и сделало бы невозможным отчуждение квартиры В.Ю.В., по решению Х.А.А. и его соучастника не позднее 4 февраля 2011 года Широкова С.Е. осуществила выезд в Московскую область, где приобрела СИМ-карту оператора сотовой связи "ММ", которую передала установленному соучастнику, а последний - Ч.В.В. В свою очередь Ч.В.В., доведя В.Ю.В. до состояния сильного алкогольного опьянения, передал ему мобильный телефон со вставленной в него вышеуказанной СИМ-картой, с которого В.Ю.В. 4 февраля 2011 года осуществил звонок О.В.Ю., однако не смог сообщить о месте своего нахождения в связи с тем, что был дезориентирован в пространстве.
В вышеуказанной квартире В.Ю.В. находился до 21 февраля 2011 года, то есть до момента своей смерти, которая наступила вследствие алкогольной энцефалопатии, после чего А.Л.В., Широковой С.Е. и установленным соучастником под руководством Х.А.А. и другого установленного соучастника были организованы похороны В.Ю.В., сопровождающиеся кремацией трупа, с целью использования в последующем данного факта при даче объяснений в правоохранительных органах в случае возникновения сомнений в законности заключенного брака между В.Ю.В. и А.Л.В.
В свою очередь Управлением Росреестра по г. Москве 24 февраля 2011 года в государственной регистрации в отношении вышеуказанного объекта недвижимости было отказано в связи с тем, что В.Ю.В. не подтвердил свое волеизъявление на заключение и государственную регистрацию договора купли-продажи квартиры и переход права собственности на объект недвижимого имущества, о чем не позднее 9 марта 2011 года узнал П.В.
С целью доведения преступного умысла до конца Х.А.А. не позднее 9 марта 2011 года дал указание установленному соучастнику подыскать участника для составления искового заявления о признании права собственности на указанную квартиру по договору купли-продажи за Х., подачи данного искового заявления в К. районный суд г. Москвы и дальнейшего участия в судебных процессах, для чего установленный соучастник подыскал неустановленное лицо, указавшее о необходимости соответствующей доверенности, о чем установленный соучастник сообщил Х.А.А., вызвавшему Х. в г. Москву в связи с вопросами, возникшими в связи с регистрацией договора купли-продажи.
10 марта 2011 года Х. в сопровождении Х.А.А. в нотариальной конторе нотариуса г. Москвы Я.Д.В. подписал доверенность на имя неустановленного соучастника, которого он уполномочивал представлять его интересы во всех судебных, административных и правоохранительных органах, передав доверенность Х.А.А.
Для придания видимости легитимности данной сделке и обоснования обращения в К. районный суд г. Москвы с вышеуказанным исковым заявлением неустановленные соучастники не позднее 4 апреля 2011 года изготовили и передали в распоряжение установленного соучастника расписку Поповича В.Н. и Х. от 12 января 2011 года о получении денежных средств по договору купли-продажи квартиры, в соответствии с которой П.В., действующий от имени В.Ю.В., якобы получил от Х. денежные средства в сумме 10 000 000 рублей; акт передачи квартиры от 12.01.2011 Поповичем В.Н. Х.
4 апреля 2011 года неустановленный соучастник предоставил исковое заявление и переданный Х.А.А. и установленным соучастником пакет документов в экспедицию К. районного суда г. Москвы. При этом в вышеуказанном исковом заявлении были указаны недостоверные сведения.
После того, как К. районный суд г. Москвы, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Х. к В.Ю.В., 18 мая 2011 года вынес заочное решение о признании за Х. права собственности на указанную квартиру В.Ю.В., данное решение по указанию Х.А.А. и установленного соучастника было сдано неустановленным соучастником в отдел регистрации прав на объекты жилого назначения Управления Росреестра по г. Москве, где 4 августа 2011 года была произведена регистрация права собственности на вышеуказанную квартиру, а соответствующие документы были получены неустановленным соучастником и переданы в распоряжение Х.А.А. и его соучастника.
Таким образом, Х.А.А., Широкова С.Е., Г.С.А., Ч.В.В., А.Л.В. и П.В., совместно с установленными и неустановленными членами группы незаконно приобрели право на принадлежавшую В.Ю.В. вышеуказанную квартиру стоимостью 13 233 754 рубля, т.е. в особо крупном размере.
Не позднее 6 июля 2012 года установленное лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, получив информацию о наличии у Ш.Я.Г. и Г.М.Ш. прав на занятие находящейся в собственности г. Москвы жилой площади в пятикомнатной квартире, расположенной по адресу: <...> д., кв., о наличии у них заболеваний, сообщило данную информацию Х.А.А., который, исходя из их желания обменять квартиру, и, учитывая состояние здоровья потерпевших, возможности легко ввести их в заблуждение, принял решение о завладении путем мошенничества вышеуказанной квартирой.
Не позднее 6 июля 2012 года Х.А.А. совместно с указанным соучастником разработал поэтапно реализуемый преступный план завладения правом на указанную квартиру с использованием находившегося у Х.А.А. паспорта на имя Д., куда неустановленным лицом была вклеена фотография Х.А.А.
Действуя в осуществление совместного с Х.А.А. плана, его соучастник познакомился с Г.М.Ш., Ш.Я.Г., предложив риэлтерские услуги по обмену вышеуказанной квартиры, сообщив при этом о том, что является генеральным директором агентства недвижимости ООО "В", на что Г.М.Ш. и Ш.Я.Г. согласились.
Соучастник Х.А.А. по согласованию с ним, для последующего оформления нотариальных доверенностей на сбор документов по вопросам оформления права индивидуальной собственности в порядке приватизации квартиры и осуществления данного юридического действия предпринял меры к получению Ш.Я.Г. 11 июля 2012 года нового паспорта гражданина Российской Федерации.
После того, как 16 июля 2012 года скончался Г.М.Ш., Х.А.А. и его соучастник осуществили выезд в вышеуказанную квартиру и 17 июля 2012 года переместили Ш.Я.Г. под обманным предлогом в Тверскую область, чтобы потерпевший освободил занимаемую им квартиру и утратил связь с родственниками, где в последующем потерпевший, введенный в заблуждение относительно действительных намерений Х.А.А. и его соучастников, стал проживать в неустановленном частном доме, находясь под присмотром неустановленных лиц, привлеченных соучастником Х.А.А. для исполнения данной роли. При этом не позднее 17 июля 2012 года указанный соучастник путем обмана и злоупотребления доверием изъял у Ш.Я.Г. паспорт гражданина Российской Федерации под предлогом необходимости оформления документов, связанных с приватизацией квартиры.
Не позднее 19 июля 2012 года Х.А.А. для совершения указанного преступления привлек Котову Н.Ю., с которой на тот момент времени состоял в интимных отношениях, сообщив последней о преступных намерениях и посвятив ее в ранее разработанный им и указанным соучастником план, а затем соучастник Х.А.А. по его указанию склонил Ш.Я.Г. путем обмана и злоупотребления доверием к подписанию нотариальной доверенности от имени последнего на имя Котовой Н.Ю. на право быть его представителем во всех компетентных органах, организациях, учреждениях, органах власти и управления, муниципальных образованиях по вопросам приватизации квартиры, сообщив Ш.Я.Г. недостоверные сведения о том, что Котова Н.Ю. якобы является знакомым адвокатом и обладает необходимыми познаниями в данной области, при этом Ш.Я.Г. согласился на предложение соучастника, поскольку не был осведомлен о порядке оформления в индивидуальную собственность квартиры и самостоятельно не мог осуществить данную процедуру, и 19 июля 2012 года в нотариальной конторе нотариуса Т. городского нотариального округа М.С.А., куда его доставил соучастник Х.А.А., введенный в заблуждение относительно действительных намерений соучастников, подписал указанную доверенность на имя Котовой Н.Ю. и предоставил ее соучастнику Х.А.А.
После этого Х.А.А. и его соучастник, зная о том, что дочь Ш.Я.Г. будет разыскивать отца, путем обращения в нотариальные и правоохранительные органы предприняли меры к тому, чтобы удостоверить факт нахождения Ш.Я.Г. в живых и его добровольного проживания в г. Твери, для последующего использования полученных документов в правоохранительных органах в случае объявления в розыск Ш.Я.Г. как без вести пропавшего.
Не позднее 30 июля 2012 года по указанию Х.А.А. с ведома Котовой Н.Ю. и их соучастника на тот период, пока в отношении квартиры Ш.Я.Г. будут совершаться мошеннические действия, с целью облегчения доставления последнего в различные государственные организации и регистрационные органы г. Москвы для оформления тех или иных документов, связанных с приватизацией и последующей продажей его квартиры, чем должна была заниматься Котова Н.Ю., Ш.Я.Г. был поселен в квартиру по адресу: г. Москва, С. п-д, д., кв., где фактически проживала Котова Н.Ю., которая познакомилась с Ш.Я.Г., представившись адвокатом и сообщив при этом заведомо ложные сведения, что она осуществляет сбор документов, необходимых для приватизации его квартиры, а в последующем будет заниматься вопросами обмена вышеуказанной квартиры, во что Ш.Я.Г., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Котовой Н.Ю. и ее соучастников, поверил. При этом Котова Н.Ю. организовала систематическое пьянство потерпевшего путем приобретения для него спиртных напитков, а также по указанию Х.А.А. и их соучастника получала от потерпевшего сведения о его квартире и родственных связях для облегчения совершения преступления и устранения в будущем возможных препятствий, которые могли возникнуть в ходе реализации их преступных намерений, направленных на завладение путем мошенничества правом на имущество Ш.Я.Г.
Не позднее 1 августа 2012 года указанный соучастник передал Х.А.А. паспорт на имя Ш.Я.Г., вышеуказанную доверенность от имени Ш.Я.Г. на имя Котовой Н.Ю. от 19.07.2012, свидетельство об удостоверении факта нахождения Ш.Я.Г. в живых от 23.07.2012, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 25.07.2012 по заявлению об утрате родственной связи с Ш.Я.Г., которые Х.А.А. передал Котовой Н.Ю., дав ей указание осуществить, действуя на основании вышеуказанной доверенности от имени Ш.Я.Г., сбор документов, необходимых для оформления договора передачи вышеуказанной квартиры в индивидуальную собственность Ш.Я.Г.
Таким образом, согласно указаниям Х.А.А. Котова Н.Ю., действуя на основании фиктивной доверенности от имени Ш.Я.Г., получила в различных судебных, правоохранительных и жилищных органах пакет документов, с которым в начале августа 2011 года, а 15 августа 2012 года и путем доставления самого Ш.Я.Г. и оформления у нотариуса К.А.И. новой доверенности, обратилась в Управление Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы в СС административном округе для оформления передачи вышеуказанной квартиры в индивидуальную собственность Ш.Я.Г. При этом Котова Н.Ю. 22 августа 2012 года, получив согласие Ш.Я.Г., находящегося под ее влиянием, представила его в ОМВД России по району Б. г. Москвы, где Ш.Я.Г. согласно инструкциям Котовой Н.Ю. написал заявление о прекращении в отношении него розыска, что и было сделано, а соответствующее письмо представлено Котовой Н.Ю. 23 августа 2012 года в Управление Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы в СС административном округе.
31 августа 2012 года по указанию Х.А.А. Котова Н.Ю., действуя на основании фиктивной доверенности от имени Ш.Я.Г. от 15 августа 2012 года, обратилась в отдел регистрации прав на недвижимость по СС административному округу г. Москвы Управления Росреестра по г. Москве с заявлением о регистрации права собственности на указанную квартиру Ш.Я.Г., предоставив в подтверждение собранный пакет документов, на основании которого 11 сентября 2012 года была произведена регистрация права собственности на имя Ш.Я.Г. на квартиру по адресу: ул. П., д., кв., а подтверждающие документы 11 сентября 2012 года получила Котова Н.Ю.
11 сентября 2012 года Х.А.А., с целью реализации вышеуказанного преступного умысла, согласно принятой на себя роли прибыл в нотариальную контору нотариуса г. Москвы М.О.Р., где, представившись Д. и предъявив подложный паспорт гражданина Российской Федерации на имя последнего со своей фотографией, оформил от имени Д. доверенность на имя Котовой Н.Ю. на право быть его представителем по вопросу государственной регистрации договора купли-продажи с обременением указанной квартиры Ш.Я.Г. В указанной доверенности в графе "доверитель" Х.А.А. выполнил поддельный рукописный текст "Д Имя Отчество" и подпись от имени Д., после чего временно исполняющая обязанности нотариуса г. Москвы М.О.Р. - Е.Л.М., будучи введенной в заблуждение относительно достоверности предъявленного ей Х.А.А. паспорта гражданина Российской Федерации на имя Д., удостоверила данную доверенность, которую Х.А.А. не позднее 12 сентября 2012 года передал Котовой Н.Ю.
Не позднее 12 сентября 2012 года неустановленным лицом было изготовлено три экземпляра договора купли-продажи квартиры и передаточный акт от 12 сентября 2012 года, которыми было предусмотрено, что Ш.Я.Г. якобы продал Д. принадлежащую ему по праву собственности вышеуказанную квартиру за 10 000 000 рублей.
После этого Котова Н.Ю., действуя согласно разработанному преступному плану, в соответствии с распределением ролей, путем обмана и злоупотребления доверием к себе Ш.Я.Г. склонила его к подписанию вышеуказанных фиктивных договора купли-продажи квартиры и передаточного акта от 12 сентября 2012 года, в которых Ш.Я.Г., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Котовой Н.Ю., находясь в состоянии алкогольного опьянения, расписался без их прочтения, полагая, что расписывается в документах, связанных с оформлением в его индивидуальную собственность квартиры. Тогда же в указанных документах Х.А.А., действуя в соответствии с разработанным преступным планом, выполнил поддельные рукописные тексты "Д Имя Фамилия" и подписи от имени Д.Д., выступая при этом якобы в качестве покупателя квартиры.
12 сентября 2012 года Котова Н.Ю., действуя по указанию Х.А.А., на основании фиктивной доверенности от имени Д. и Ш.Я.Г., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Котовой Н.Ю. и ее соучастников и полагающий, что с его участием будут совершаться действия, связанные с оформлением в его индивидуальную собственность квартиры, обратились в отдел регистрации прав на объекты жилого назначения Управления Росреестра по г. Москве с заявлениями о государственной регистрации договора купли-продажи указанной квартиры и перехода права собственности от Ш.Я.Г. к Д., а также об ипотеке в силу закона, предоставив в подтверждение пакет документов, в том числе договор купли-продажи квартиры и передаточный акт от 12 сентября 2012 года, якобы заключенные между Ш.Я.Г. и Д., а 18 сентября 2012 года Котова Н.Ю. предоставила в тот же орган дополнительный документ. При этом Ш.Я.Г., будучи предварительно введенным в заблуждение по данному факту Котовой Н.Ю., расписался в вышеуказанных заявлениях о государственной регистрации договора купли-продажи квартиры, перехода права к собственности от Ш.Я.Г. к Д. и ипотеке в силу закона без их прочтения, полагая, что расписывается в документах, связанных с оформлением в его индивидуальную собственность квартиры, о чем ему было сообщено Котовой Н.Ю., к которой он испытывал доверительное отношение.
На основании вышеуказанных документов 18 сентября 2012 года государственным регистратором была произведена регистрация перехода права собственности на указанную квартиру от Ш.Я.Г. к Д, после чего Х.А.А. на основании подложного паспорта Д. в отделе регистрации прав на объекты жилого назначения Управления Росреестра по г. Москве по вышеуказанному адресу получил соответствующие документы, а Котова Н.Ю., действуя на основании доверенности от имени Д., и Ш.Я.Г., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Котовой Н.Ю. и ее соучастников и полагающий, что с его участием будут совершаться действия, связанные с оформлением в его индивидуальную собственность квартиры, обратились в отдел регистрации прав на объекты жилого назначения Управления Росреестра по г. Москве по вышеуказанному адресу с заявлением о прекращении ипотеки в силу закона, а Котова Н.Ю. обратилась с заявлением о выдаче Д. свидетельства о государственной регистрации права в связи со снятием обременения.
Не позднее 25 сентября 2012 года Ш.Я.Г. был вывезен неустановленными лицами, приисканным по указанию Х.А.А. соучастником, в Тверскую область, пока в отношении его квартиры будут предприниматься меры, связанные с ее перепродажей третьим лицам, где стал проживать в неустановленном частном доме, находясь под присмотром неустановленных лиц, привлеченных соучастником для исполнения данной роли.
Тогда же по указанию Х.А.А. для обеспечения доступа в данную квартиру и осуществления ее дальнейшей перепродажи третьим лицам, не позднее 29 сентября 2012 года Котова Н.Ю. осуществила выезд в указанную квартиру, сообщив родственникам Ш.Я.Г. о необходимости освобождения квартиры, поскольку в настоящее время якобы она уполномочена распоряжаться данной квартирой от имени Ш.Я.Г., а 5 октября 2012 года Котова Н.Ю. по указанию Х.А.А. вновь осуществила выезд в вышеуказанную квартиру совместно с неустановленными лицами и принудительно выгнала всех жильцов из квартиры, обеспечив закрытие туда доступа.
Таким образом, Х.А.А., Котова Н.Ю., и их соучастник незаконно приобрели право на принадлежавшую Ш.Я.Г. квартиру стоимостью 13 706 000 рублей, т.е. в особо крупном размере.
Не позднее 16 июля 2011 года лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, получив информацию о наличии у Ц.В.М. прав на занятие находящейся в собственности г. Москвы жилой площади в двухкомнатной квартире по адресу: ул. С., д., кв., а также об отсутствии у Ц.В.М. близких людей и о наличии у него психического заболевания - умственной отсталости, и склонности к злоупотреблению спиртными напитками, сообщило данную информацию Г.С.А. и другому лицу, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, после чего они вместе приняли решение о завладении путем мошенничества вышеуказанной квартирой, для чего разработали план завладения правом на квартиру Ц.В.М.
Действуя в соответствии с разработанным планом, не позднее 16 июля 2011 года Г.С.А. и двое его соучастников осуществили выезд к дому потерпевшего, где Г.С.А. под обманным предлогом проник в квартиру Ц.В.М., сообщив последнему недостоверные сведения о том, что они якобы ранее были знакомы в связи с совместным распитием спиртных напитков, во что Ц.В.М., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Г.С.А. и его соучастников, в силу своего психического состояния поверил. После того, как Ц.В.М. рассказал Г.С.А. о плохих отношениях, которые у него сложились с соседями, Г.С.А. в целях достижения вышеуказанных преступных целей принял решение воспользоваться данным обстоятельством, и, злоупотребляя доверием Ц.В.М., предложил ему временно уехать в Тверскую область якобы с целью отдыха, на что Ц.В.М., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Г.С.А., согласился.
После этого Г.С.А. и двое его соучастников под указанным обманным предлогом изначально переместили Ц.В.М. в г. Тверь, а затем в частный дом, заранее приисканный одним из соучастников, по адресу: <...> д., где потерпевший проживал. При этом Г.С.А. и его соучастник обеспечивали Ц.В.М. продуктами питания и алкогольной продукцией с целью организации систематического употребления последним спиртных напитков, что являлось необходимым условием для того, чтобы Ц.В.М. в силу своего психического состояния утратил бдительность и легко поддавался обману со стороны Г.С.А. и его соучастников.
Затем Г.С.А. и двое его соучастников, действуя в соответствии с планом для осуществления последующей перепродажи квартиры не позднее 1 августа 2011 года, находясь в указанном частном доме, предложили Ц.В.М. якобы оказать свою помощь в оформлении квартиры в индивидуальную собственность, на что Ц.В.М., введенный в заблуждение относительно действительных намерений соучастников и испытывавший к ним доверительное отношение, согласился. После этого Г.С.А. подыскал Д.Н.С., не осведомленную о преступных намерениях Г.С.А. и его соучастников, которая согласилась быть представителем Ц.В.М. во всех учреждениях и организациях по вопросу приватизации занимаемой им вышеуказанной квартиры.
1 и 10 августа 2011 года Г.С.А. вместе с соучастниками доставил Ц.В.М. в нотариальную контору нотариуса Тверского городского нотариального округа Тверской области Ш., расположенную по адресу: <...> д., где тот подписал доверенности на право быть его представителем во всех учреждениях и организациях по вопросу приватизации занимаемой им вышеуказанной квартиры на имя Д.Н.С. и Л.О.В., которые передал Г.С.А. и его соучастникам, а Г.С.А. не позднее передал эти доверенности Д.Н.С., которая собрала все документы, необходимые для приватизации указанной квартиры Ц.В.М., после чего 5 октября 2011 года сообщила Г.С.А. о необходимости обеспечения явки Ц.В.М. в Управление Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы в ЮЮ административном округе с целью оформления договора социального найма жилого помещения, а Г.С.А. и двое его соучастников доставили Ц.В.М., введенного в заблуждение относительно их действительных намерений, в указанное государственное учреждение, где Ц.В.М., не осознавая того факта, что в отношении него совершается преступление, подтвердил свое волеизъявление на заключение с ним договора социального найма жилого помещения, подписав соответствующее заявление, по результатам рассмотрения которого 21 октября 2011 года с ним был заключен договор социального найма жилого помещения по адресу: ул. С., д., кв.
Не ранее 6 октября 2011 года один из соучастников Г.С.А. подыскал квартиру по адресу: <...> д., кв., а также неосведомленную о действиях соучастников О. которая будет проживать с Ц.В.М. и за ежемесячное денежное вознаграждение ухаживать за ним, о чем сообщил Г.С.А., который переместил Ц.В.М. из указанного выше частного дома в данную квартиру, где потерпевший стал проживать. При этом Г.С.А. обеспечивал Ц.В.М. продуктами питания и алкогольной продукцией с целью организации систематического употребления последним спиртных напитков, чтобы Ц.В.М. в силу своего психического состояния утратил бдительность и легко поддавался обману со стороны Г.С.А. и его соучастников.
Д.Н.С. не позднее 25 октября 2011 года сообщила Г.С.А. о необходимости обеспечения явки Ц.В.М. в Некоммерческое партнерство "МГУ", расположенное по адресу: <...>, д., с целью оформления договора передачи вышеуказанной квартиры в индивидуальную собственность последнего, что Г.С.А. и его соучастники сделали в тот же день, где Ц.В.М. в присутствии сотрудников вышеуказанного отдела подтвердил свое волеизъявление на передачу в его индивидуальную собственность квартиры, подписав заявление, и не позднее 1 декабря 2011 года Д.Н.С. передала Г.С.А. свидетельство и зарегистрированный договор передачи квартиры.
Вместе с тем, Ц.В.М. 28 октября 2011 года в связи с резким ухудшением состояния здоровья был доставлен в Т. областную клиническую больницу, в которой находился до 2 декабря 2011 года, затем был переведен в Т. городскую клиническую больницу N 7, где 7 декабря 2011 года скончался.
Однако в это время одна из соучастниц Г.С.А., достоверно зная о крайне тяжелом состоянии Ц.В.М. и полагая, что в ближайшее время потерпевший скончается, действуя согласованно с соучастниками не позднее 2 ноября 2011 года в ходе личного разговора обратилась к своей знакомой, являющейся генеральным директором агентства недвижимости - ООО "В", посвятила ее в разработанный ими преступный план совершения преступления в отношении Ц.В.М., после чего предложила оказать содействие в оформлении фиктивного брака с Ц.В.М., чтобы в последующем после смерти Ц.В.М. вступить в наследство в качестве законной супруги и получить право на имущество последнего, на что данное лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, согласилось и, сообщив Х., являющейся главным специалистом Филиала N отдела записи актов гражданского состояния Администрации г. Твери недостоверные сведения о том, что указанная соучастница и Ц.В.М. желают ускорить заключение брака, организовало заключение брака. Кроме того, данный соучастник с помощью своего знакомого, вступившего в общий сговор, подыскал мужчину, похожего на Ц.В.М. Не позднее 2 ноября 2011 года соучастница Г.С.А. написала заявление о сокращении срока регистрации брака, а также заполнила бланк заявления о заключении брака между ней и Ц.В.М., неустановленное лицо выполнило подпись в вышеуказанных документах от имени Ц.В.М., а указанная соучастница Г.С.А. 2 ноября 2011 года представила вышеуказанные документы в Филиал N отдела ЗАГС Администрации г. Твери Тверской области, где 3 ноября 2011 года был зарегистрирован брак между указанной соучастницей и мужчиной, внешне похожим на Ц.В.М., который и выступил в качестве последнего.
Впоследствии Г.С.А. и двое его соучастников не позднее 20 ноября 2011 года, достоверно зная о том, что Ц.В.М. еще не скончался, и у их соучастницы отсутствует возможность вступить в наследство, тем самым обратив имущество Ц.В.М. в свою и своих соучастников пользу, приняли решение об оформлении фиктивной доверенности от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А., для чего соучастница Г.С.А. обратилась к своей вышеуказанной знакомой, являвшейся их соучастницей, с целью оказания содействия в оформлении фиктивной доверенности от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А. на право быть его представителем по вопросу сбора документов для продажи принадлежащей ему квартиры с правом получения денежных средств, при этом сообщив, что доверенность должна быть датирована 23.09.2011.
Для оказания содействия соучастникам в оформлении фиктивной доверенности от имени Ц.В.М. указанное лицо получило согласие на это от неустановленного лица за 200 000 рублей и сообщило об этом соучастнице Г.С.А., которая передала копии паспортов граждан Российской Федерации на имя Ц.В.М. и Г.С.А., после чего не позднее 25 ноября 2011 года указанное установленное лицо (знакомая соучастницы Г.С.А.) получило фиктивную доверенность, якобы удостоверенную нотариусом П.А.Б., датированную 23 сентября 2011 года, якобы от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А. на право быть его представителем по вопросу сбора документов для продажи принадлежащей ему квартиры с правом получения денежных средств. После получения данной доверенности указанное лицо не позднее 25 ноября 2011 года передало ее соучастнице Г.С.А., после чего неустановленное лицо подписало фиктивную доверенность, выполнив рукописный текст "Ц В М" и подпись от имени последнего.
Соучастница Г.С.А. подыскала не позднее 1 декабря 2010 года мужа своей дочери и предложила ему за денежное вознаграждение заключить фиктивный договор купли-продажи квартиры Ц.В.М., в котором ее зять должен был выступить в качестве покупателя, при этом осведомив последнего о своих и ее соучастников намерениях на завладение путем мошенничества имуществом Ц.В.М.
Не позднее 1 декабря 2011 года соучастница Г.С.А. изготовила три экземпляра договора купли-продажи квартиры от 24 сентября 2011 года, согласно которому Ц.В.М. продал ее зятю принадлежащую ему на праве собственности вышеуказанную квартиру за 5 000 000 рублей, якобы полученные Ц.В.М. в день подписания договора, которые подписал зять указанной соучастницы Г.С.А. и, от имени Ц.В.М., неустановленное лицо. После чего в соответствии с ранее разработанным преступным планом 1 декабря 2011 года Г.С.А. и зять его соучастницы, используя указанную фиктивную доверенность от имени Ц.В.М., обратились в отдел регистрации прав на недвижимость по Зеленоградскому административному округу г. Москвы Управления Росреестра по г. Москве с заявлениями о регистрации договора купли-продажи указанной квартиры и перехода права собственности, предоставив в подтверждение пакет документов, в том числе три описанных экземпляра договора купли-продажи; оригинал и копию фиктивной доверенности от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А.
В свою очередь Управлением Росреестра по г. Москве 27 января 2012 года в государственной регистрации права собственности на вышеуказанное недвижимое имущество было отказано в связи с тем, что в ходе проведения правовой экспертизы документов была установлена фиктивность доверенности от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А., поскольку бланк, на котором была выполнена доверенность, не выдавался нотариусу Московской области П.А.Б.
31 мая 2012 года соучастница Г.С.А. с целью дальнейшей реализации совместного преступного умысла, направленного на незаконное отчуждение имущества, принадлежавшего Ц.В.М., используя то обстоятельство, что она согласно официальным документам якобы состоит в браке с Ц.В.М., и данный брак не расторгнут, совместно с Г.С.А. и вторым соучастником приняла решение вступить в наследство после смерти Ц.В.М., для чего приискала С., не осведомленного о преступных намерениях соучастников, которому однако не удалось осуществить сбор документов, необходимых для вступления в наследство соучастницы Г.С.А., в связи с внесением Управлением Росреестра по г. Москве записи об информационном учете на данную квартиру.
Таким образом, Г.С.А. и трое его соучастников не смогли довести до конца умысел на завладение путем мошенничества правом на квартиру Ц.В.М. рыночной стоимостью 5 291 000 рублей, т.е. в особо крупном размере, по не зависящим от них обстоятельствам.
Подсудимый Х.А.А. в судебном заседании в полном объеме не признал вину и показал, что он не похищал В.Ю.В. и А.В.В. и не причастен к изъятию их имущества, не руководил преступным сообществом, В. не знает, а с А. познакомился летом 2010 года, когда случайно заехал в ООО "Вита" с целью приобретения земельного участка. А. познакомила его с Широковой, которая позвонила ему в феврале 2011 года и попросила помочь показать покупателям ее квартиру, что он сделал, а клиенты согласились купить квартиру. При этом он был представлен покупателям как племянник Широковой и по ее просьбе присутствовал в банке во время сделки, отдал покупателям ключи от квартиры. Осенью 2010 года после того, как позвонила А. и сказала, что есть квартира за 10 000 000 рублей, он решил купить данную квартиру. Опасаясь раздела имущества с женой, он решил оформить квартиру на другое лицо и через В. в начале декабря 2010 года в Брянске встретился с Х., который за 50 000 рублей согласился ему помочь. В декабре 2010 года он передал А. аванс в 5 000 000 рублей в присутствии Поповича, познакомил ее с Х., чтобы А. оформила на того квартиру. Квартиру он не видел, осмотрел только документы. Когда начались проблемы, судебные тяжбы, А. утверждала, что все в порядке. В сентябре 2012 года он познакомился с Котовой, которую А. назвала хорошим юристом. Котова пыталась что-то сделать в суде, но ничего не получилось, и Х. отказался от квартиры, однако дал ему расписку на 10 000 000 рублей, хотя денег у него не брал. В сентябре 2012 года А. предложила ему 50 000 рублей и попросила написать у нотариуса доверенность от имени Д. на сдачу документов в регистрационную палату на Котову. Он согласился и проставил подписи от имени Д.Д. в пустых листах, а копию паспорта Д.Д. увидел только в деле. Он не был вместе с Широковой в Московском индустриальном банке, Ч. и Г. никогда не видел. Он знает Д., с которым познакомился в Твери.
Будучи допрошенным в качестве подозреваемого и обвиняемого 23 октября 2012 года, 20 июня 2013 года, Х.А.А. показал, что зимой 2011 года отец и сын Х. просили у него в долг 5 000 000 рублей на приобретение квартиры, привозили его в квартиру на Волгоградском проспекте, где он видел собственника, договор купли-продажи, другие документы. Впоследствии он передал 5 000 000 рублей Х.А.В., в сентябре 2012 года в кафе Х. и В. о чем-то разговаривали вдвоем, а 22 октября 2012 года дома у А. в Твери видел Х. /т. 29 л.д. 26 - 30, 41 - 45, 112 - 119, 146 - 150/. В судебном заседании Х.А.А. пояснил, что давал такие показания, однако сделал это, боясь заключения под стражу.
Подсудимый Г.С.А. в судебном заседании не признал вину в совершении инкриминируемых ему преступлений и показал, что с 1996 года знаком с А., которая пользовалась его услугами как водителя. 15 ноября 2010 года А. попросила снять комнату для ее деда из Москвы. В. привез А.В.В., которого он - Г. - поселил в комнате на автосервисе за 50 000 рублей. 30 ноября 2010 года по указанию А. он повез ее в Москву, где они ночевали в квартире В.Ю.В., в которой находились Ч., Попович, сказавший, что работает на А. и приехал собирать документы на приватизацию. Сам он спал и не видел, чтобы оформлялись какие-либо документы. 3 декабря 2010 года ему позвонили и сказали, что А.В.В. умер, о чем он сказал А., а затем по просьбе В.С. ездил на кладбище. По просьбе А. он привозил водку и еду в Новозавидово, где видел В.Ю.В. и Ч., но не общался с ними. Со слов Г.С.А., он спрашивал у А. не занимается ли она квартирным мошенничеством, на что А. ответила отрицательно, и он успокоился. По эпизоду в отношении потерпевшего Ц.В.М. подсудимый Г.С.А. показал, что во время встречи с некими В. и Д., И. сообщила ему о необходимости встретиться с Ц.В.М. и уехать с ним в г. Тверь, где потерпевший хотел приобрести дом. Он принес в квартиру Ц.В.М. пиво и пирожки, пригласил хозяина поехать в Тверь, на что тот согласился. В Москве он ходил с Ц.В.М. к нотариусу, где тот выписал доверенность на сбор документов, они заключили договор с агентством недвижимости, откуда часто звонили и требовали личного присутствия Ц.В.М., который приезжал в Москву и везде сам подписывал документы. Ц.В.М. привезли домой к С., где он заболел, после чего был госпитализирован, а затем жил в комнате в г. Твери, за ним ухаживала дочь П., которая сообщила, что Ц.В.М. поместили в больницу, где через два месяца он скончался. Как он узнал, в это время И. вышла замуж за Ц.В.М., а в сентябре Ц.В.М. сам выписал доверенность на то, чтобы он - Г. - занимался продажей его квартиры. Первоначально они договорились о том, что В. и Д. получат 1 400 000 рублей, Ц.В.М. будет приобретен дом за 500 - 600 000 рублей, еще 500 - 600 000 рублей он получит наличными, а оставшиеся деньги он - Г. - разделит с И., однако он денег не получил. Они поехали оформлять договор купли-продажи квартиры в регистрационную палату в Зеленограде, поскольку там не было очереди, а 17 декабря 2011 года регистрация была приостановлена и позже регистратор сообщила, что доверенность, которая была выдана Ц.В.М. на его имя, оказалась поддельной, однако он об этом не знал.
Подсудимая Широкова С.Е. в судебном заседании фактически не признала вину в совершении инкриминируемых ей деяний по эпизоду в отношении В.Ю.В. и показала, что с А. познакомилась через И. примерно в 2001 году, однако отношения между ними испортились и возобновились в июле 2010 года, когда А. позвонила и предложила заниматься вопросами недвижимости. Она спросила у А. о возможности снять недорогую квартиру в Москве для А. и однажды дома у А.М. сказала, что скоро привезут москвича. А. спросила, не захочет ли А. выйти за него замуж, жить у него для того, чтобы уговорить поехать в Тверь, после чего она будет иметь право на жилье мужчины, который интересовался обменом своей квартиры на двухкомнатную квартиру с доплатой. А. пообещала, что заплатит ей 300 000 рублей, а А. 200 000 рублей. А. согласилась на это предложение и встретилась с В.Ю.В. у М. 18 сентября 2010 года А. позвонила и рассказала о бракосочетании с В.Ю.В. Ей ничего не известно о самом бракосочетании, в ЗАГСе она не была. Через неделю по просьбе В.Ю.В. она привезла его в Москву, при этом потерпевший рассказал о своих конфликтах с дочерью, женой брата, пригласил к себе домой, туда же приехала А. После этого она не видела В.Ю.В., а А. сообщала, что живет у него. В конце ноября 2010 года в кафе Х. и А. предлагали А. оформить доверенность от В.Ю.В. на квартиру, но она дала понять сестре, что этого делать не надо. 24 - 25 декабря 2010 года А. приехала в Тверь для того, чтобы развестись с В.Ю.В., однако брак так и не был расторгнут, так как А. 25 января 2011 года не приехала. В конце января 2011 года она возила А., по ее просьбе, в Завидово, куда А. привезла продукты для В.Ю.В., видела там Ч. Тогда же она приобретала, по просьбе А., передавшей ей паспорт В.Ю.В., SIM-карту для него. В середине февраля 2011 года А. попросила ее привезти врача к В.Ю.В., а дорогу в Завидово ей показывал Г. 20 февраля 2011 года А. сказал, что квартира В.Ю.В. опечатана, а 22 февраля 2011 года от А. узнала о смерти В.Ю.В. 24 февраля 2011 года она, Д. и А. занимались похоронами В.Ю.В., а летом А. ей сказала, что квартира В.Ю.В. продана. А. говорила ей, что в отношении А. ведется проверка по факту мошеннических действий в отношении В.Ю.В. и, чувствуя моральную вину перед А., она передала А. 100 000 рублей для закрытия дела.
По эпизоду в отношении А.В.В. подсудимая Широкова С.Е. частично признала вину и показала, что 1 ноября 2011 года А. предложила ей оформить на себя трехкомнатную квартиру на Ленинском проспекте, для чего нужно было приехать с паспортом, отдать свои 20 000 рублей за договор и пошлину. Она согласилась, так как хотела обменять всю свою недвижимость на квартиру в Москве. На следующий день она встретилась с риелтором, В., оформила доверенность, в М. банке на ул. Хромова оформила договор. Какие бумаги закладывались в банковскую ячейку, она не видела. На следующий день в регистрационной палате подписали принесенный риелтором договор купли-продажи, сдали его на регистрацию. 12 ноября 2010 года после получения документов они поехали в тот же банк, где В., забравший у нее документы, ходил в ячейку. 27 ноября 2010 года по просьбе А. она выдала доверенность на имя И1. для поиска покупателей квартиры. После сделки с А.В.В. она познакомилась с Х., а 30 ноября 2010 года А. сообщила, что квартирой интересуется участковый. 2 декабря 2010 года она встретилась с И2, предъявив ему все документы, которые затем передала Х. 7 - 8 декабря 2010 года А. сообщила, что умер А.В.В., которого она видела один раз в доме у М. В декабре 2010 года квартиру А.В.В. пытался приобрести мужчина, однако выяснилось, что на квартиру в жилищных органах имелось информационное письмо, которое было снято в феврале 2011 года. В апреле 2011 года она заключила договор купли-продажи квартиры А.В.В. с К. и З., а 27 апреля 2011 года вместе с Д. и А. получила в банке деньги, при этом А. передала ей 500 000 рублей, о которых ранее не было договоренности.
Как следует из протокола допроса Широковой С.Е. в качестве обвиняемой от 1 августа 2013 года, она догадывалась на 15 апреля 2011 года, что с квартирой А.В.В. что-то "не так", поскольку поведение А. и Х. было странным, А. утверждала, что передала А.В.В. 10 000 000 рублей и получила от него расписку /т. 30 л.д. 286 - 298/, и Широкова С.Е. заявила в судебном заседании, что А.Л.В., с ее слов, передавала деньги А.В.В. и сказала, что деньги вложены, но расписку А.В.В. она не видела.
Подсудимый Ч.В.В. в судебном заседании не признал вину и показал, что с А. познакомился примерно в 2007 году, а в 2008 году она предложила работу: входить в доверие, подселяться к пьющим людям и уговаривать их на размен квартир. Он отказался и попросил А. дать адреса неблагополучных лиц, а за реализацию платить ему от 500 000 до 1500 000 рублей. А. дала ему несколько адресов, которые ему не подошли как варианты. В конце июля 2010 года А. позвонила и сказала, что едет в Москву с человеком по квартирному вопросу. А. и Н. предложили ему жить в квартире по адресу: Волгоградский проспект, 91- N, где жил одинокий пьющий мужчина. На следующий день он нашел В.Ю.В. и тот отказался от обмена квартиры, после чего он уехал. В сентябре 2010 года он позвонил А. и попросил найти жилье. А. вновь предложила ему вариант с квартирой В.Ю.В. За это ему обещали 10 000 рублей и он должен был привезти В.Ю.В. в Тверь. В конце октября - начале ноября 2010 года он сказал В.Ю.В., что ему нужна комната за 10 000 рублей, на что В.Ю.В. согласился и сказал, что у него есть жена. С середины ноября 2010 года он жил в квартире В.Ю.В., куда приезжала его жена А., дважды, в том числе 1 декабря 2010 года, от А. приезжал Попович, 7 декабря 2010 года приезжал В., приходила какая-то женщина, приезжала А. 25 декабря 2010 года в квартиру за В.Ю.В. по поручению А. приехал В. Он - Ч. - предложил В.Ю.В. поехать в Тверь якобы к друзьям, тот согласился и вечером они уехали. А. по телефону говорила, что не знает, куда везти В.Ю.В., и они увезли потерпевшего к Н. в Новозавидово, где он остался жить. 21 февраля 2011 года ему позвонил Н. и сообщил о смерти В.Ю.В., о чем он рассказал А., а на месте смерти В.Ю.В. видел В. С Х. он не был знаком; Широкову где-то видел; Г. видел в квартире В.Ю.В. 1 декабря 2010 года и как таксиста в Завидово, тот передал слова А. о возможности участвовать в деле с квартирой В.Ю.В. за деньги.
На предварительном следствии Ч.В.В. дал показания о том, что вместе с В.Ю.В. жил в Новозавидово до Нового года, вместе они распивали дешевые спиртные напитки, в гости к ним приезжал С., привозил В.Ю.В. и Н. алкоголь и продукты. Кроме того, в Москве С. и Попович разговаривали с В.Ю.В. о квартире. После 20 января 2011 года С. по указанию А. предложил ему деньги за дальнейшее проживание В.Ю.В., а также 1 000 000 рублей за сотрудничество в сделке по квартире В.Ю.В. /т. 24 л.д. 141 - 0145, 158 - 162, 244 - 258/.
Ч.В.В. подтвердил, что протоколы были составлены с его слов, однако он находился в невменяемом состоянии, его били, а адвокат отсутствовал при первоначальных допросах, но в целом подтвердил ранее данные показания. После того, как в судебном заседании был допрошен Г.С.А., Ч.В.В. выступил с заявлением о том, что оговорил Г.С.А. При этом каких-либо внятных причин такого поведения, которые могут быть приняты судом во внимание, Ч.В.В. не привел. В ходе допросов 24 сентября 2012 года Ч.В.В. пояснил, что дал показания добровольно, в присутствии защитника, без всякого давления; участие адвоката при проведении допросов подтверждено ордером и подписями защитника. Более того, свои первоначальные показания Ч.В.В. фактически подтвердил при допросе 11 ноября 2013 года. Таким образом, суд приходит к выводу о том, что Ч.В.В. попытался ввести суд в заблуждение относительно действительной роли Г.С.А., оказывавшего на него воздействие, что подтверждается содержанием записки, переданной в следственном изоляторе Ч.В.В. Г.С.А., в которой он просит Г.С.А. дать показания, совпадающие с его показаниями.
Подсудимая Котова Н.Ю. частично признала вину и показала, что в июле 2012 года к ней обратилась некая Н., попросила провести приватизацию пятикомнатной квартиры за гонорар 100 - 150 000 рублей, а через некоторое время ей привезли доверенность от Ш.Я.Г. на занятие приватизацией квартиры по адресу: ул. Плещеева, N - N. После этого она начала собирать необходимые документы, обратилась в департамент жилищной политики, где свидетель Б. указала на необходимость составления доверенности в г. Москве, после чего она обратилась к нотариусу К., приехала в квартиру Ш.Я.Г., познакомилась с ним, показала доверенность. После того, как в квартиру приехали незнакомые люди, с которыми Ш.Я.Г. отказался ехать, она, переживая за него, предложила Ш.Я.Г. поселиться дома у ее бабушки, на что тот согласился. Вместе они ездили в различные органы, в том числе к Б., которая сообщила, что в жилищных органах имеется ограничение на квартиру в связи с розыском Ш.Я.Г. Вдвоем с Ш.Я.Г. она поехала в ОВД "Бибирево", где просила не сообщать о местонахождении Ш.Я.Г. родственникам и получила необходимые бумаги для снятия информационной блокировки. Документы на приватизацию квартиры она подавала без Ш.Я.Г., а затем позвонила Н., попросившая помочь в регистрации сделки купли-продажи квартиры и приславшая на проверку составленный договор. В регистрационной палате, куда она приехала вместе с Ш.Я.Г., находились покупатель Д. (похожий на фото В.) и еще несколько человек с его стороны. Ш.Я.Г. подписал договор сам, со стороны Д. договор уже был подписан. Ш.Я.Г. вместе с людьми от покупателя уезжал куда-то на 1,5 часа. При этом люди со стороны покупателя говорили о банковской ячейке, Н. утверждала, что все нормально. По ее мнению, деньги в банковскую ячейку были заложены перед сделкой. Правоустанавливающие документы она не получала, но Ш. обещал ей 500 000 рублей в качестве гонорара за работу. В 20-х числах сентября 2012 года Ш. позвонил и сказал, что уезжает к друзьям, и пропал, однако Н. говорила ей, что с Ш. все нормально. Она нашла Ш. в г. Твери и привезла его в Москву, они ходили в ОВД "Бибирево" для восстановления паспорта Ш.Я.Г., где с ним беседовала А., а затем она поселила Ш.Я.Г. в квартиру в районе "Царицыно", опасаясь, что тот уедет. На эту квартиру ей указала Д., с которой она познакомилась в Твери, когда искала Ш.Я.Г. Ключи от данной квартиры ей передала девушка М., знакомая Д. Она начала выяснять, что происходит с квартирой и в январе 2013 года узнала, что Д. продает квартиру, а 4 марта 2013 года она была задержана. В январе - феврале 2013 года она с Ш.Я.Г. подавала документы на его перерегистрацию с прежнего места жительства по ее месту жительства, чтобы была возможность надлежащим образом подать исковое заявление в суд. Она предупреждала чеченцев, что будет обращаться в суд с иском о защите прав Ш.Я.Г. на квартиру, но в ответ получала угрозы. Она была уверена, что квартирой занимается только Н., с другими подсудимыми по поводу квартиры Ш.Я.Г. не общалась. А. и Х. видела летом 2012 года среди знакомых, а с Х. с сентября 2012 года ее связывали только личные отношения. Во время знакомства Х. рассказал о своих судебных проблемах и она согласилась помочь ему, составила жалобу, напечатала и подала в ОВД заявление Х. Как пояснила Котова Н.Ю., она из жалости занималась решением вопроса по квартире Ш.Я.Г., который также обещал ей 1 000 000 рублей, из которых она должна была оплатить 550 000 рублей по кредиту и задолженность по коммунальным платежам, а оставшиеся деньги получить как вознаграждение.
В то же время, в ходе предварительного следствия при допросах 4 марта 2013 года Котова Н.Ю. показала, что с Ш.Я.Г. познакомилась в начале августа 2012 года при обстоятельствах, которые не помнит, и что именно Ш.Я.Г. предложил ей заняться приватизацией и обменом с доплатой его квартиры. В ходе поиска клиентов обратилась некая А., которая пришла 12 сентября 2012 года на сделку вместе с покупателем - Д. ранее поместившим деньги в ячейку Сбербанка. Котова Н.Ю. показала, что с А.Л.В. она не знакома /т. 34 л.д. 14 - 22, 33 - 42/.
В судебном заседании Котова Н.Ю. пояснила, что данные показания она не подтверждает, поскольку при задержании находилась в сложном эмоциональном положении.
Однако суд не может принять во внимание подобное объяснение несоответствий в показаниях Котовой Н.Ю., поскольку, как следует из содержания указанных протоколов, показания были даны Котовой Н.Ю. в присутствии адвоката, с которым у нее было заключено соглашение, никаких заявлений по окончании допросов от Котовой Н.Ю. не поступило. Более того, в ходе допроса от 24 января 2014 года Котова Н.Ю. отказалась от дачи показаний, но в полном объеме подтвердила ранее данные показания /т. 34 л.д. 268 - 271/.
Но в ходе очной ставки с А.Л.В. 5 ноября 2013 года Котова Н.Ю. изложила версию о том, что Ш.Я.Г. она узнала после звонка девушки по имени Н., обещавшей ему за услуги 500 000 рублей. Однако она сообщила Н., что получит эти деньги с Ш.Я.Г. Она занималась решением вопроса по квартире Ш.Я.Г., поскольку он обещал ей 1 000 000 рублей за работу /т. 27 л.д. 1 - 30/.
Из этого следует, что уже на предварительном следствии Котова Н.Ю., изменила свою позицию, однако после предъявления окончательного обвинения, подтвердив ранее данные показания, не уточнила, какие именно показания она подтверждает. При этом, в ходе очной ставки с А.Л.В. Котова Н.Ю. заявила о том, что оказывала содействие Ш.Я.Г. исключительно из материальных соображений, в судебном же заседании она пыталась уверить суд в том, что приняла участие в судьбе Ш.Я.Г. из жалости к нему. Кроме того, в ходе очной ставки Котова Н.Ю. ничего не рассказала о наличии расписки Ш.Я.Г. и о том, что часть денег из 1 000 000 рублей якобы предназначалась для различных выплат.
Котова Н.Ю. ничего не говорила о наличии какой-либо расписки от Ш.Я.Г. при допросе потерпевшего в судебном заседании, а в ходе своего допроса попыталась представить суду якобы выданную ей Ш.Я.Г. расписку, которая подтвердила бы задолженность потерпевшего, что бесспорно расценивается судом как нежелание Котовой Н.Ю. в присутствии Ш.Я.Г. говорить о возможных денежных обязательствах перед ней, после чего потерпевший мог бы изобличить ее в совершении преступных действий.
Таким образом, непоследовательная позиция Котовой Н.Ю. по изложенным выше основаниям свидетельствует о ее желании ввести суд в заблуждение относительно своей и Х.А.А. роли в преступлении.
Подсудимый П.В. не признал вину в совершении инкриминируемых ему преступлений и показал, что 26 ноября 2010 года по предложению А.Л.В. он устроился в ООО "В", где должен был заниматься сбором документов, связанных с квартирами. А.Л.В. после составления трудового договора показала ему договор с В.Ю.В. о продаже его квартиры, сборе документов и о приобретении для него дома в г. Твери. Ему была обещана заработная плата 50 000 рублей и командировочные расходы в размере 1 000 рублей в день при поездках в г. Москву. После того, как 30 ноября 2010 года А.Л.В. позвонила и сказала, что необходимо ехать к В.Ю.В., вызвавшему нотариуса для оформления доверенности, 1 декабря 2012 года он приехал домой к В.Ю.В., открывшему дверь, представился от А. В.Ю.В. сказал, что хочет переехать в частный дом около Твери, показал ему договор с А., в квартире он разговаривал с Ч. Затем пришла женщина-нотариус, которая сверила документы, после чего В.Ю.В. расписался в доверенности и в реестре. В.Ю.В. передал ему доверенность и сказал, что хочет переехать в Тверь. После этого он занялся сбором документов. 18 декабря 2012 года после звонка А. он приехал для оформления сделки в Москву, где возле станции метро "Полянка" встретился с Х., но в этот день сделка не состоялась, как и 21 декабря, а 24 декабря 2012 года встретился с И1. С ней и Х. проехал в регистрационную палату возле станции метро "Братиславская", где он и Х. расписались в трех копиях договоров, переданных И1, сдали документы. Затем проехали в банк, где И1 открыла ячейку, куда Х. положил сертификат "Сбербанка" на 10 000 000 рублей, после чего они разъехались, расписку из банка он передал А. 29 или 30 декабря 2010 года он получил заработную плату в 50 000 рублей у А. в офисе, куда также приехал Х. (которого он не знал), передавший А. 5 000 000 рублей. Примерно 10 января 2012 года в своем офисе А. передала В.Ю.В. более 5 000 000 рублей под расписку. 18 февраля 2011 года в регистрационной палате им сказали, что сделка приостановлена, о чем он сообщил А., а 19 февраля 2011 года написал заявление об увольнении. В конце февраля 2011 года А. сообщила, что В.Ю.В. умер и необходимо ехать в суд, однако он отказался, так как доверенность уже была недействительна. Он не подписывал акт о передаче квартиры, расписку о получении денежных средств, расписки В.Ю.В. ему не знакомы. 9 августа 2011 года он обратился в ОВД района Кузьминки, так как люди А. искали его, а он этого опасался. В ОВД И. дала показания Б., а он сам расписался, не читая объяснение. 31 октября 2012 года он был задержан. Г. видел один раз: 6 или 8 декабря 2010 года возле дома В.Ю.В., когда Г. с ним поздоровался. Котову и А. не видел никогда, а В. работал в ООО "Вита". Кроме того, П.В. показал, что в доме С.П., жившего у И., он видел Ц.В.М. в августе - сентябре 2011 года.
На предварительном следствии П.В. показал, что в конце ноября 2010 года, когда занимался сбором документов на квартиру В.Ю.В., после звонка В. он встречался с В. и Х. При этом В. сказал, что документы нужно собирать быстрее; в квартире В.Ю.В. он видел женщину по имени Людмила в декабре 2010 года одновременно с А., Сахибом, Валерой и рассказывал А. о продвижении в сборах документов на квартиру. Кроме того, П.В. показал, что мужчина по имени Сахиб периодически привозил еду и спиртное для Ц.В.М., который, в свою очередь, возмущался, говорил, что не знает, зачем его привезли в г. Торжок и что он там делает /т. 32 л.д. 38 - 42/, а впоследствии 19 сентября 2013 года П.В. подтвердил обстоятельства встречи с В., однако отрицал знакомство с Х. /т. 32 л.д. 99 - 110/.
При этом П.В. показал, что показания в этой части, данные им после задержания, он не подтверждает, поскольку к нему применялось насилие по пути в г. Москву, к чему суд относится критически, поскольку в ходе задержания и самого допроса, проведенного с участием адвоката, П.В. подобных заявлений не делал, а, наоборот, заявлял, что дал показания добровольно, в присутствии защитника, без давления со стороны сотрудников полиции и следственного комитета, показания правдивы и самооговором не являются, а согласно медицинским справкам П.В. при поступлении в следственный изолятор за медицинской помощью не обращался. Более того, в своих первоначальных показаниях П.В. изложил обстоятельства, в целом соответствующие показаниям, данным в судебном заседании, однако в судебном заседании он не подтвердил приведенные факты, желая тем самым уменьшить степень ответственности за содеянное путем отрицания встречи с Х. и В., из которой усматривается, что Х. также контролировал процесс совершения мошеннических действий с квартирой В.Ю.В. Что касается обстоятельств, связанных с эпизодом в отношении Ц.В.М., в том числе и в отношении Г.С.А., то у суда нет сомнений в правдивости первоначальных показаний Поповича В.Н., поскольку из исследованных доказательств не усматривается, что кто-либо сообщал следствию именно эти сведения до допроса Поповича В.Н. (в частности А.Л.В.) Кроме того, в ходе допроса 19 сентября 2013 года П.В. не пытался опровергнуть свои показания в этой части, а в ходе очной ставки с А.Л.В. подтвердил, что встречался с женщиной по имени Людмила в квартире В.Ю.В., когда там была А. /т. 27 л.д. 72 - 78/.
Подсудимая А.Л.В. в судебном заседании частично признала вину по ч. 4 ст. 159 УК РФ и показала, что 9 сентября 2010 года ей позвонила двоюродная сестра - Широкова - и сказала, что она с Любой собирается выдать ее за деньги замуж за москвича, который живет в Твери, и что она сможет пожить в его квартире. 11 сентября она приехала в г. Тверь, узнала от Широковой, что мужчина пьет, болеет и, скорее всего, долго не проживет. Как она поняла, этот брак нужен был не только Широковой и люди планировали завладеть квартирой, а В.Ю.В. хотел квартиру обменять, но конкретно для чего нужен был брак, ей не сказали. Однако, со слов Широковой, в случае ее отказа от брака, нашлись бы желающие. За то, чтобы она готовила, убиралась в квартире, общалась с В.Ю.В., ей обещали 200 000 рублей, и она согласилась. В доме М. она встретила В.Ю.В., общалась с ним, видела, как М. насыпала в бутылку, из которой пил В.Ю.В., порошок, якобы снотворное. Через несколько дней Широкова позвонила и сказала, что В.Ю.В. согласился. 17 сентября 2010 года она по указанию М. заполнила необходимые документы от себя и от имени В.Ю.В., в том числе заявление о сокращении срока регистрации брака, отдала их М.С. В ЗАГСе им помогала Д., однако регистрация брака не состоялась ввиду того, что В.Ю.В. находился в состоянии алкогольного опьянения. Бракосочетание с В.Ю.В. состоялось 18 сентября 2010 года. Присутствовавшие рядом Д., Широкова, М. сказали, что их повезут в Москву к В.Ю.В. Кроме того, Широкова сказала, что делами В.Ю.В. занимается А., которая говорила, что ее - А. - роль в том, чтобы быть формально женой В.Ю.В., что она хочет склонить В.Ю.В. к обмену его квартиры на двухкомнатную квартиру в Твери, а оставшуюся часть денег забрать себе. При этом В.Ю.В. категорически не хотел менять свою квартиру, а тем более продавать ее. В квартире В.Ю.В. она периодически жила, приходила поздно, готовила. В середине октября 2010 года от Широковой или А. ей стало известно о том, что уговаривать В.Ю.В. на обмен квартиры приедет Ч., на проживание которого у себя В.Ю.В. согласился. Ч. постоянно пил водку с В.Ю.В., жил он в одной из комнат и говорил, что В.Ю.В. так и не соглашается на обмен. В ноябре 2010 года в квартире несколько раз был В., пил вместе с В.Ю.В. и Ч. спиртное, один раз они подсыпали В.Ю.В., порошок. А. велела принести документы на квартиру В.Ю.В., но она отказалась, а Ч. кому-то передал копию паспорта В.Ю.В., и другие документы на квартиру. В конце ноября 2010 года в кафе в Кузьминках при встрече с Широковой, А. и Х. последние двое предложили переоформить квартиру В.Ю.В., на них, однако она отказалась по указанию Широковой. После этого она несколько раз говорила, что не хочет ухаживать за В.Ю.В., хотела с ним развестись, думая, что все происходящее незаконно. В середине декабря 2012 года А. и Широкова сказали ей, что готовятся документы на квартиру В.Ю.В., и необходимо уговорить его уехать, однако В.Ю.В., отказался ехать к М.С. и Ч., но А. сказала ему, что в Тверь нужно ехать для того, чтобы развестись. 20 - 23 декабря 2010 года В.Ю.В., вместе с Ч. и В. уехал в Тверь. 25 декабря 2010 года она поехала в Тверь для оформления развода и Широкова сказала, что в ЗАГС нужно будет идти на следующий день, однако развод не состоялся и она уехала на Украину. В январе она звонила В.Ю.В., и тот сказал, что продолжает жить у родственника Ч. Когда она поехала в Москву 20 февраля 2011 года, Широкова сказала ей, что дверь в квартиру В.Ю.В., опечатана, на обратном пути они с Широковой и А. заехали в Завидово, где Ч. передал им листы бумаги с подписями В.Ю.В., и сказал, что он работу сделал и ему причитается вознаграждение. А. велела Ч. передать В.Ю.В., что квартира не его, что он пропил и проел деньги, и передала канистру со спиртным. На следующий день Широкова позвонила и сказала, что В.Ю.В., умер и она должна похоронить мужа. После получения необходимых документов Д. увезла ее в московское ритуальное агентство. При этом приехал Х. и сказал, что необходимо кремировать труп В.Ю.В., для того, чтобы его нельзя было эксгумировать. Что происходило после кремации, она не знает, но Широкова отказалась передавать ей 200 000 рублей, сказав, что этот брак нужен был А., которая, в свою очередь, передала ей за приобретение продуктов 10 000 рублей. В июле 2012 года ей звонила Широкова и просила доверенность. Как показала А.Л.В., она никогда не видела в квартире В.Ю.В., подсудимых А., Х., Поповича, Г. и Широкову. О существовании Поповича и Г. она не знала.
В ходе очной ставки с Х.А.А. подсудимая А.Л.В. подтвердила, что примерно в середине ноября 2010 года, когда она эпизодически проживала в квартире В.Ю.В., создавая видимость фиктивной жены, ей позвонила Широкова или А., которая в соучастии с другими лицами осуществляла мошеннические действия в отношении квартиры В.Ю.В., и они встретились в кафе, где мужчина по имени Алексей (предположительно Х.) предложил ей оформить квартиру В.Ю.В. на себя за хорошие деньги, которые ей заплатят после продажи квартиры, поскольку у них имелись все необходимые документы, однако она отказалась. Широкова указывала руками, чтобы она не соглашалась. Во второй раз она видела его, когда тот предложил кремировать труп В.Ю.В., чтобы не было следов и возможности провести экспертизу, а затем разговаривал с ритуальным агентом /т. 35 л.д. 68 - 74/.
В ходе очной ставки с Ч.В.В. подсудимая А.Л.В. показала, что один раз она пыталась общаться с В.Ю.В. по поводу обмена его квартиры, однако В.Ю.В. был категорически против, не хотел никуда выезжать из своей квартиры и, тем более продавать ее, требовал покупать ему водку. В середине октября 2010 года ей позвонила Широкова и сказала, что приедет мужчина (Ч.), знакомый с В.Ю.В., который будет находиться с В.Ю.В., пить с ним водку и сам уговорит В.Ю.В. на обмен квартиры на квартиру в Твери. Тогда же Ч. приехал, жил у В.Ю.В. под вымышленным предлогом того, что ему негде жить, обещал платить В.Ю.В. деньги. Ч. и В.Ю.В. постоянно пили водку на кухне. В ноябре Ч. сказал, что у него нет сил пить спиртное, ему было выгодно, чтобы В.Ю.В. постоянно был пьян, чтобы было проще уговорить его. В 20-х числах декабря 2010 года примерно в 23 - 24 часа Ч. и В.Ю.В. уехали в Тверь. При этом В.Ю.В. сказал, что они заберут деньги Ч. и на следующий день вернутся /т. 35 л.д. 84 - 88/.
В соответствии с протоколами опознания А.Л.В. опознала В.С.В. как мужчину, которого видела на кухне в квартире В.Ю.В. осенью 2010 года; возможно Х.А.А., с которым она встречалась в кафе около станции метро "Кузьминки" и который был вместе с Любой; Ч.В.В., который в октябре - ноябре 2010 года находился в квартире В.Ю.В. /т. 35 л.д. 52 - 56, 63 - 67, 76 - 79/.
Таким образом, оценивая показания подсудимых в судебном заседании, сравнивая их между собой, суд приходит к безусловному выводу о том, что они (кроме показаний А.Л.В. в части, соответствующей фактическим обстоятельствам дела) не только противоречат вышеописанным показаниям, данным Котовой Н.Ю., Поповичем В.Н., Ч.В.В., Х.А.А. на предварительном следствии, но и, например, показания А.Л.В. и Широковой С.Е., показания Ч.В.В. и Г.С.А., показания Котовой Н.Ю. и Х.А.А., показания А.Л.В. и Х.А.А., показания А.Л.В. и Поповича В.П. противоречивы между собой.
При этом Широкова С.Е., Г.С.А., П.В., Ч.В.В. и Котова Н.Ю. явно пытаются убедить суд в том, что они совершенно случайно оказались вовлечены А.Л.В. в деятельность, которую каждый из них считал в полной мере соответствующей требованиям закона, и каждый из них якобы полагал о том, что участвует в обычных гражданско-правовых отношениях, а все их действия в отношении потерпевших совершались исключительно из альтруистических соображений.
Однако, сопоставляя показания Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Котовой Н.Ю., Поповича В.Н., А.Л.В. с другими доказательствами, суд приходит к выводу о том, что вина каждого из подсудимых нашла свое подтверждение совокупностью всех доказательств, представленных сторонами и исследованных в судебном заседании.
Как показала в ходе допросов в настоящем судебном заседании и на предварительном следствии /т. 26 л.д. 112 - 115, 119 - 124, 125 - 130, 131 - 146, 167 - 172, 173 - 185, 230 - 241/, а также на очных ставках с Котовой Н.Ю., Г.С.А., Х.А.А., Ш.Д.Я., Поповичем В.Н., Широковой С.Е., Ч.В.В. /т. 27 л.д. 1 - 30, 31 - 39, 44 - 63, 64 - 71, 72 - 78, 79 - 85, 87 - 95/ А.Л.В., примерно с 2006 года она возглавляла риэлтерскую фирму ООО "В". Приблизительно в 2008 году она познакомилась с Х.А.А. и согласилась на его предложение заниматься квартирными мошенничествами. Х.А.А. поставил условие, что он должен располагать информацией обо всех нелегальных планируемых сделках с недвижимостью, при этом незаконную прибыль от продажи квартир предполагалось делить пополам. Х.А.А. гарантировал решение любых проблем, возникающих при реализации этих планов, а также обеспечение ее безопасности от посягательств со стороны других представителей криминального мира.
Во время совместных встреч, примерно с начала 2010 года, ее знакомая Н. предлагала ей и Х.А.А. вариант с трехкомнатной квартирой по адресу: <...> д. N, корп. N, кв. N, находившейся в собственности одинокого больного раком мужчины, А.В.В. Х.А.А. очень заинтересовал данный вариант и примерно в 10 - 11 часов в один из дней осени 2010 года он вместе со своими друзьями, а также мужчиной от Н., следившим за А.В.В., подъехал к его дому. Впоследствии от Х.А.А. и В.С. она узнала, что Х.А.А. поджидал А.В.В. около дома, насильно посадил его в машину, после чего позвонил ей и сказал об этом. Как она впоследствии узнала от Х.А.А., он забрал у А.В.В. документы и ключи от квартиры. Как выяснилось впоследствии, у А.В.В. был при себе старый паспорт, и Н. получила ксерокопию нового паспорта А.В.В. Со слов В.С. ей известно, что где-то в г. Москве он встретился с Х.А.А., забрал у него А.В.В., после чего позвонил ей, и она ему сказала, чтобы он вез А.В.В. к М.С. При этом А.В.В. под угрозой расправы со стороны Х.А.А. согласился пересесть в машину к В.С., который на автомашине отвез А.В.В. в дом к М.С. в г. Тверь, объяснив, что А.В.В. нужно держать под присмотром, чтобы он не предпринимал попыток к бегству, поскольку в г. Тверь А.В.В. привезли против его воли. Она А.В.В. никогда не видела, однако его видела Широкова С.Е., которая ездила в дом, где содержался А.В.В., возможно отвозила М.С. какие-то документы или еду для А.В.В. Со слов М.С., А.В. был категорически против обмена своей квартиры. В доме у М.С. А.В.В. говорил о желании вернуться домой, однако по своему состоянию здоровья не мог оттуда вырваться. Когда А.В.В. находился у М.С., Х.А.А. приходил в квартиру А.В.В., искал документы на квартиру и новый паспорт. Впоследствии В.С., действуя в соответствии с доверенностью от имени А.В.В., получал дубликат договора о безвозмездной передаче А.В.В. жилья в собственность. Поскольку А.В.В. не соглашался на обмен квартиры, Х.А.А. ей сказал о том, что тогда они будут делать фиктивную доверенность от имени А.В.В. на право распоряжения его имуществом через знакомого нотариуса в г. Москве за 300 000 рублей. В начале октября 2010 года Х.А.А. позвонил ей и сказал, что В.С. необходимо привезти А.В.В. в г. Москву для оформления доверенности. 8 октября 2010 года В.С. привез А.В.В. в нотариальную контору в г. Москву, где в машину подсел Х.А.А. и, со слов В.С., угрожал А.В.В., приставив нож к горлу, угрожая убийством, потребовал подписать доверенность. Через некоторое в машину села помощница нотариуса и в ее присутствии А.В.В. лично подписал доверенность на имя В.С., расписался в книге нотариальных действий, хотя это было против его воли, после чего нотариус удостоверила заранее подготовленную доверенность. Новые паспортные данные А.В.В. они взяли из ксерокопии паспорта, предоставленной Н. После подписания доверенности В.С. отвез А.В.В. к М.С. Примерно через месяц М.С. сообщила, что уезжает. Тогда она позвонила Г.С.А. и спросила, сможет ли он посидеть с одним человеком, объяснив, что они собираются мошенническим способом завладеть его квартирой, и что необходимо следить за собственником, чтобы тот не попытался убежать. Г.С.А. за 500 000 рублей согласился постоянно сидеть с А.В.В., пока не будет продана квартира, и В.С. отвез собственника к нему. У А.В.В. никогда не было при себе мобильного телефона, в связи с чем он не смог бы вызвать милицию на помощь. Когда А.В.В. находился у Г.С.А., Х.А.А. сказал ей, что необходимо найти человека, на которого можно будет фиктивно оформить квартиру, и Широкова С.Е., которая изначально была в курсе ситуации и лично видела А.В.В. у М.С., согласилась на ее предложение за 500 000 рублей. По ее просьбе П.И. подготовила проект договора купли-продажи квартиры и акт передачи квартиры между В.С. и Широковой С.Е., в соответствии с которым В.С., действуя по доверенности от А.В.В., якобы продал Широковой С.Е. квартиру потерпевшего за 10 200 000 рублей. Вдвоем они относили документы на регистрацию в УФРС России по г. Москве. Широкова С.Е. самостоятельно собирала необходимые справки и докладывала ей о выполненных действиях. Кроме того, Широкову С.Е. контролировал Х.А.А. Предварительно был заключен договор краткосрочной аренды индивидуального сейфа в банке, который открывали Широкова С.Е. и В.С., однако фактически в данный сейф денег не было заложено, и сейф открывался для придания легитимности преступным действиям. 12 ноября 2010 года Широкова С.Е. получила свидетельство о государственной регистрации права собственности. Были написаны фиктивные расписки от 17 ноября 2010 года о получении денег В.С. от Широковой С.Е. и А.В.В. от В.С., о чем просила Широкова С.Е., чтобы на нее не пало подозрение.
В конце ноября 2010 года состоялась встреча с Н., Широковой С.Е., А.Л.В. и Х.А.А., где обсуждалась ситуация по поводу квартиры В.Ю.В., а также ситуация по поводу квартиры А.В.В. Она сказала Х.А.А., что А.В.В. не хочет обменивать свою квартиру. На это Х.А.А. сказал, что, если А.В.В. не умрет, он его сам ликвидирует. А.В.В. прожил у Г.С.А. примерно 20 дней и умер 3 декабря 2010 года, о чем ей сообщил Г.С.А. После того, как право собственности на квартиру было зарегистрировано на Широкову С.Е., встал вопрос о перепродаже данной квартиры добросовестному покупателю. Она заказала выписку из ЕГРП на квартиру, из которой следовало, что на квартиру А.В.В. был выставлен информационный запрет, в связи с чем впоследствии Широкова С.Е. неоднократно ездила в г. Москву, где сообщила сотрудникам милиции, что является добросовестным покупателем квартиры, и узнала, что квартира продается, якобы по рекламе. Х.А.А. держал у себя документы и ключи и нашел покупателя, которому Широкова С.Е. продала квартиру за 10 200 000 рублей. После того, как договор купли-продажи квартиры был зарегистрирован, она, Широкова С.Е., Д.Е.А. и Х.А.А. получили в банке деньги и последний разделил их: примерно 5 000 000 рублей он забрал себе, а примерно 4 700 000 рублей он отдал ей, из них Г.С.А. досталось 250 000 рублей; Широковой С.Е. - 500 000 рублей; М.С. - 350 000 рублей; Н. - 1 000 000 рублей.
Примерно в конце июля 2010 года она встретилась с Ч.В.В. и Н., которая рассказала о наличии квартиры по адресу: <...>, сказав, что ею можно завладеть мошенническим способом, поскольку там живет В.Ю.В. - одинокий мужчина, у которого нет родственников. Ч.В.В. согласился на участие в данном преступлении, предполагалось, что он подселится к В.Ю.В., войдет к нему в доверие, после чего будет склонять к обмену квартиры на двухкомнатную квартиру в Тверской области. После этого предполагалось продать квартиру В.Ю.В., а на вырученные деньги купить ему недорогую квартиру стоимостью в размере примерно 1 000 000 - 2 000 000 рублей, сообщив В.Ю.В., что квартира приобретена за 10 000 000 рублей, а вырученные обманным путем деньги присвоить себе. Спустя три - четыре недели на встрече она и Н. рассказали Х.А.А. об этом варианте, после чего Х.А.А. заинтересовался и они решили, что к хозяину квартиры необходимо подселить Ч.В.В., поженить хозяина квартиры на какой-нибудь женщине, чтобы фиктивная жена и Ч.В.В. склоняли его к обмену и переезду. В конце августа, в начале сентября 2010 года и впоследствии Ч.В.В. звонил ей и сообщил, что заехал в квартиру к В.Ю.В., отчитывался, и полученную информацию она сообщала Х.А.А., совместно с которым реализовывала квартиру. После разговора с Ч.В.В. она встретилась со своей знакомой Широковой С.Е. и рассказала ей, что они хотят мошенническим способом завладеть квартирой В.Ю.В., для чего им, скорее всего, понадобится фиктивная жена, которую попросила найти Широкову С.Е. Та назвала двоюродную сестру А.Л.В., у которой проблемы с жильем и которой она предложит выступить в качестве фиктивной жены В.Ю.В. Через несколько дней Широкова С.Е. сказала, что А.Л.В. согласилась за 200 000 рублей и знает о фиктивности брака для завладения мошенническим способом квартирой В.Ю.В. 300 000 рублей Широкова С.Е. должна была забрать себе. Об этом она сообщила Ч.В.В., который заявил, что выезжает с В.Ю.В. в г. Тверь. О деле с квартирой В.Ю.В. она сообщила М.С. и В. Ч.В.В. в середине сентября 2010 года на своей автомашине привез В.Ю.В. в г. Тверь под предлогом прогуляться и познакомиться с женщиной, на что В.Ю.В., со слов Ч.В.В., согласился. В. отвез Ч.В.В. и В.Ю.В. в дом к М.С. После этого Широкова С.Е. сообщила, что привезла А.Л.В. в дом к М.С., где А.Л.В. познакомилась с В.Ю.В. После того, как она договорилась в ЗАГС г. Твери, 18 сентября 2010 года А.Л.В. и В.Ю.В. зарегистрировали брак. Широкова С.Е. на своей автомашине отвезла их в квартиру В.Ю.В., где А.Л.В. жила с середины сентября 2010 года по декабрь 2010 года, склоняла В.Ю.В. к переезду из г. Москвы в г. Тверь, отзванивалась Широковой С.Е. и докладывала, а Широкова С.Е., в свою очередь, отзванивалась ей. В конце сентября - начале октября 2010 года в квартиру к В.Ю.В. заселился Ч.В.В., который также склонял В.Ю.В. к обмену квартиры на двухкомнатную квартиру в районе Завидово и к употреблению спиртных напитков. Обо всем этом она докладывала Х.А.А., который также сам звонил Ч.В.В. и спрашивал, как обстоят дела со склонением В.Ю.В. к обмену квартиры. Х.А.А. несколько раз приезжал в квартиру В.Ю.В., а в конце ноября 2010 года потребовал решать вопрос с продажей квартиры. В указанный период времени А.Л.В. нашла документы на квартиру В.Ю.В., о чем она сообщила Х.А.А., который забрал у А.Л.В. документы, а затем привез их цветные ксерокопии, чтобы В.Ю.В. ничего не заметил. В ходе общения с Ч.В.В. и А.Л.В. В.Ю.В. категорически не соглашался с обменом на квартиру не в г. Москве и с учетом того, что прошло много времени с момента заключения брака между В.Ю.В. и А.Л.В., она и Х.А.А. приняли решение оформлять фиктивную доверенность от имени В.Ю.В. на третье лицо с правом распоряжения имуществом, в связи с чем Х.А.А. дал ей указание подыскать лицо, на которое можно оформить данную квартиру, в связи с чем она через своих знакомых подыскала Поповича В., которому сказала, что вместе с Х.А.А. планирует мошенническим способом завладеть квартирой В.Ю.В. и им необходим человек, на которого можно оформить доверенность от имени В.Ю.В. на право отчуждения квартиры, чтобы впоследствии данный человек перепродал квартиру на другое лицо, которое подыщет Х.А.А. П.В. согласился сделать это за 250 000 рублей. В конце ноября 2010 года Х.А.А. сказал ей, что за 300 000 рублей знакомая нотариус Ю. осуществит выезд на квартиру к В.Ю.В. и удостоверит доверенность от имени В.Ю.В., который должен был находиться в состоянии алкогольного опьянения и не понимать, что именно он подписывает. Примерно в конце ноября 2010 года - начале декабря 2010 года Г.С.А. привез ее к В.Ю.В., где находились П.В. и Ч.В.В., затем Х.А.А. привез помощника нотариуса. Х.А.А. представился пьяному В.Ю.В. работником органов социальной защиты и сказал, что необходимо расписаться якобы в журнале за получение денежных средств, однако на самом деле Х.А.А. предоставил на подпись В.Ю.В. реестр нотариальных действий и пустой лист формата А4, которые В.Ю.В. подписал в присутствии Г.С.А., Поповича В.Н., Ч.В.В. После того, как доверенность от имени В.Ю.В. на имя Поповича В.Н. была готова, последний сообщил, что он в состоянии собрать необходимый пакет документов для продажи квартиры, и она согласилась на это предложение. Х.А.А. сказал, что будет оформлять квартиру на своего человека, как она впоследствии узнала, им оказался Х.А.В. П.В. на основании фиктивной доверенности начал собирать документы, необходимые для продажи квартиры, созваниваясь с Х. Впоследствии Х.А.А. познакомил Х.А.В. с Поповичем В.Н. и они ездили в регистрационные органы, подали документы на регистрацию договора купли-продажи в УФРС в конце декабря 2010 года, оформили в банке г. Москвы фиктивную банковскую ячейку. В ноябре 2010 года, когда она и Х.А.А. решили, что будет оформляться фиктивная доверенность от имени В.Ю.В., Х.А.А. сказал ей о том, что брак между В.Ю.В. и А.Л.В. нужно расторгать в связи с изменением плана. В середине декабря 2010 года она сказала Ч.В.В., что 25 декабря 2010 года необходимо отвезти В.Ю.В. в г. Тверь, чтобы расторгнуть брак с А.Л.В. и в тот день Ч.В.В., В.С. и В.Ю.В. подъехали к ЗАГСу, однако в этот день брак между В.Ю.В. и А.Л.В. расторгнут не был. В этот же день Ч.В.В. ей сказал, что хочет поехать в п. Завидово Тверской области, при этом он брал с собой В.Ю.В., чтобы поселить у своего родственника в п. Завидово Тверской области, так как В.Ю.В. постоянно звонила родственница, которая приглашала вместе отметить Новый год и все могло вскрыться. В.Ю.В. и Ч.В.В. стали проживать в Завидово с 25 декабря 2010 года. В начале января 2011 года Х.А.А. вместе с Поповичем В.Н. и Х.А.В. поехал в УФРС, где выяснилось, что в регистрации договора купли-продажи квартиры В.Ю.В. отказано, поскольку для подтверждения согласия на сделку необходимо присутствие собственника жилья, для чего в январе 2011 года у нее с Х.А.А. состоялось несколько телефонных разговоров, в ходе которых они пришли к выводу, что необходимо подавать иск в суд и обжаловать решение УФРС. Таким образом, было необходимо, чтобы В.Ю.В. постоянно находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, а еду и водку иногда привозили она, Широкова С.Е., иногда по ее указанию В.С.В. либо Г.С.А. Она рассказывала Г.С.А. о том, что они мошенническим способом планируют завладеть квартирой В.Ю.В., и Г.С.А. лично присутствовал в момент подписания В.Ю.В. фиктивной доверенности на имя Поповича В.Н. В связи с вышеизложенным В.Ю.В постоянно находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, что было выгодно всем, поскольку в таком состоянии он не мог уйти и доехать до г. Москвы. Необходимо было, чтобы В.Ю.В. постоянно находился на телефонной связи с семьей, поскольку его могли искать дочь и жена брата. Для этого использовали сотовый телефон Ч. и СИМ-карту, приобретенную Широковой. В связи с тем, что состояние здоровья В.Ю.В. ухудшалось, она вызвала врача, а на следующий день Ч.В.В. сообщил, что В.Ю.В. умер. Похоронами В.Ю.В. занималась А.Л.В., как официальная жена, чтобы отвести от себя подозрения в случае последующих судебных процедур. Со слов Поповича В.Н. ей известно, что он подавал жалобы по поводу отказа в регистрации сделки. 24 февраля 2011 года УФРС отказало в государственной регистрации договора купли-продажи квартиры и необходимо было в рамках гражданского процесса признавать право собственности за Х.А.В. Адвокат В.О.Б. сообщила ей и Х.А.А., что необходимо оформить доверенность от имени Х.А.В. на ее имя, что в итоге и было сделано. Для подготовки иска В.О.Б. получила у Х.А.А. весь необходимый пакет документов на квартиру В.Ю.В. В ходе судебных процессов в мае 2011 года было вынесено заочное решение в пользу Х.А.В. и в начале августа 2011 года в УФРС за ним было зарегистрировано право собственности на квартиру, после чего с иском к Х. обратилась дочь В.Ю.В., а Х.А.А. приехал в офис ООО "В", где собрал ее, Широкову С.Е. и В.О.Б. и начал ругать их за то, что процесс проигран. На тот момент Х.А.А. поддерживал общение с Котовой Н., которая помогала ему в решении судебных проблем с квартирой В.Ю.В. В ходе очной ставки А.Л.В. показала, что Широкова С.Е. не играла никакой роли в похищении А.В.В. и В.Ю.В.
Весной 2012 года от знакомых Г.С.А. женщин, представлявшихся Л., Н. и А., она узнала о существовании квартиры по адресу: <...> N - N, в которой проживали два брата - Г.Р. и Ш.Я.Г., узнала, что Г.Р. планировал приватизировать квартиру для обмена, на что она согласилась. Спустя примерно один месяц через Л. она стала поддерживать общение с Г., который познакомил ее с Ш.Я.Г, сообщив им, что она будет оказывать риэлтерские услуги. Для приватизации квартиры она наняла И.Б., на имя которой от имени Г.Р. была выдана нотариальная доверенность на сбор документов по приватизации квартиры. В этот период времени у Ш.Я.Г. паспорт отсутствовал в связи с утратой и он оформил новый паспорт. Весной - в начале лета 2012 года она сообщила Х. о квартире на ул. Плещеева, обозначила проблему, связанную со снятием с регистрационного учета одного из ее жильцов, на что Х.А.А. рассказал, что познакомился в г. Москве с юристом Котовой Н., которая занимается квартирными мошенничествами, в связи с чем к ней можно обратиться за помощью. С Котовой она несколько раз виделась, но не общалась. Она передала Х. паспорт Д.Д.Б. для оформления фиктивного договора купли-продажи автомашины, однако Х.А.А. ей паспорт Д.Д.Б. не вернул. Летом 2012 года Г.Р. скончался и в день смерти она приехала к Ш.Я.Г., который подтвердил свое намерение обменять квартиру. На следующее утро Ш.Я.Г. был вывезен в г. Тверь, где находился в течение недели; она приезжала с Ш.Я.Г. в отдел полиции для удостоверения того факта, что в г. Твери Ш.Я.Г. находится по собственному желанию. Х.А.А. вывез Ш.Я.Г. из г. Тверь в г. Москву, где тот стал проживать у Котовой Н.Ю., а через несколько дней она передала Х.А.А. паспорт на имя Ш.Я.Г. С конца лета до начала осени 2012 года в г. Москве Х.А.А. и Котова Н.Ю. осуществляли действия по завладению квартирой Ш.Я.Г. мошенническим способом, оформив при этом право собственности на указанную квартиру якобы на имя Д.Д.Б., хотя фактически от его имени действовал Х.А.А. Д.Д.Б. не располагал информацией о том, что на его имя оформляют квартиру, и о том, что он указан в договоре купли-продажи квартиры в качестве покупателя. Осенью 2012 года она ездила в квартиру в Царицыно и от Ш.Я.Г. узнала, что тот написал Котовой какую-то расписку на 1 000 000 рублей за услуги, говорил, что верит Котовой, и был уверен, что квартира находится на стадии оформления в его собственность. При этом она узнала, что квартира уже находится в собственности Д.Д.Б., а Х. сказал, что оформил квартиру на себя, а в регистрационную палату он ходил вместе с Котовой и Ш.Я.Г., где представил документы на имя Д.Д.Б. В свою очередь, интересы Ш.Я.Г. во всех инстанциях представляла Котова Н. на основании выданной от его имени доверенности. Осенью 2012 года она переместила Ш.Я.Г. в г. Тверь, а Х.А.А. сообщил, что Котова Н. подыскивает клиентов для продажи вышеуказанной квартиры, а также рассказал о том, что на данную квартиру выставлен арест, в связи с чем Котову Н. часто вызывают в органы милиции. При этом Ш.Я.Г. полагал, что квартира находится в его собственности и не знал о том, что она оформлена в собственность Д.Д.Б.
В начале осени 2011 года И.М.С. рассказала, что она пытается завладеть мошенническим способом двухкомнатной квартирой, для чего привлекла Г.С.А., который вывез собственника квартиры (Ц.В.М.) в г. Тверь. В последующем И. рассказывала, что все продвигается хорошо, и она собиралась оформлять квартиру на своего родственника, при этом Ц.В.М. проживал в г. Торжок у ее знакомого Павла под обманным предлогом: Г.С.А. и И.М.С. сказали, чтобы он погостил у Павла, на что Ц.В.М. согласился, злоупотреблял спиртными напитками. Когда он находился в г. Торжок, Г.С.А. постоянно привозил в дом Павла еду и алкоголь, что полностью устраивало Ц.В.М. Кроме того, И.М.С. рассказала, что вместе с Ц.В.М. проживала О., создавая видимость женщины, которой нравится Ц.В.М. Примерно в середине октября 2011 года И.М.С. сообщила, что Ц.В.М. находится в больнице в коме, и, поскольку она не успела переоформить квартиру Ц.В.М. на своего родственника, попросила помочь заключить брак с Ц.В.М. чтобы вступить в наследство после его смерти. Она помогла заключить брак с участием фиктивного жениха и И.М.С. Продукты питания и алкоголь в данную квартиру привозил Г.С.А. Ц.В.М. очень сильно заболел, в связи с чем был госпитализирован и начале декабря 2011 года скончался в больнице. В ходе разговоров Г.С.А. и И. приняли решение, что квартиру Ц.В.М. В.М. необходимо срочно продавать, в связи с этим им понадобилась фиктивная доверенность, выданная задним числом от имени Ц.В.М. В.М. на имя Г.С.А., в соответствии с которой Г.С.А. имел право осуществлять сделку купли-продажи квартиры Ц.В.М. В.М. Таким образом, в начале декабря 2011 года И.М.С. попросила ее помочь в оформлении фиктивной доверенности от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А., передала ей ксерокопии паспортов Ц.В.М. и Г.С.А., а также сообщила, что доверенность должна быть датирована 23 сентября 2011 года. Затем по ее просьбе была сделана фиктивная доверенность, которую она передала И.М.С., а та сообщила, что теперь необходимо будет составить фиктивный договор купли-продажи квартиры Ц.В.М. в соответствии с которым Г.С.А., действуя якобы по доверенности от имени Ц.В.М., продает квартиру по адресу: <...> N - N, З.С. - зятю И.М.С., осведомленному о преступных намерениях И.М.С. и Г.С.А. Впоследствии ей стало известно, что Г.С.А. Г.С.А. и З.С. подали документы в УФРС на регистрацию договора купли-продажи квартиры, однако в регистрации договора было отказано, поскольку было установлено, что доверенность является фиктивной.
Вопреки доводам стороны защиты, каких-либо объективных данных о том, что А.Л.В. оговорила подсудимых Х.А.А., Г.С.А., Широкову С.Е., Котову Н.Ю., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В., в судебном заседании не установлено. В соответствии со ст. 317.1 УПК РФ прокурор заключил с А.Л.В. досудебное соглашение о сотрудничестве, однако это обстоятельство никоим образом не свидетельствует о том, что она сообщила суду недостоверные сведения, поскольку само по себе заключение досудебного соглашения не освобождает обвиняемого от уголовной ответственности за содеянное, к тому же показания А.Л.В. об обстоятельствах совершенных в отношении права на имущество А.В.В., В.Ю.В., Ш.Я.Г., Ц.В.М. преступлений наиболее стабильны и последовательны, согласуются с доказательствами объективного характера, а также с показаниями свидетелей. Не соответствуют действительности доводы стороны защиты о том, что в своих показаниях А.Л.В. ссылается на сведения, полученные ею, в том числе от неизвестных лиц, поскольку, В.С.В., И.М.С. следственными органами установлены, однако уголовное дело в отношении них выделено в отдельное производство, а сами они объявлены в розыск.
По этим основаниям суд при вынесении приговора за основу принимает именно показания А.Л.В. в совокупности с другими представленными сторонами и исследованными доказательствами.
Утверждения адвоката Ховрачева Ю.А. о том, что в ходе очной ставки А.Л.В. подтвердила невиновность Г.С.А., опровергаются содержанием протокола данного следственного действия, в ходе которого А.Л.В. полностью изобличила Г.С.А.
По эпизоду в отношении потерпевшего А.В.В. вина Х.А.А., Г.С.А. и Широковой С.Е. подтверждается, кроме показаний А.Л.В., следующими доказательствами:
В судебном заседании Е.И.И. показала, что, поскольку потерпевший А.В.В. скончался и не имел близких родственников, она, как работник органа опеки, была признана представителем потерпевшего. После смерти А.В.В. принадлежавшая ему квартира по адресу: <...> д. N, корп. N, кв. N, должна была перейти на баланс г. Москвы.
Согласно показаниям свидетеля Ч.Н.В. она являлась соседкой А.В.В., который проживал один в своей квартире, ни с кем не общался, никогда не впускал в свою квартиру посторонних лиц и никому не открывал дверь, кроме нее. В последний раз видела А.В.В. в конце сентября 2010 года, он очень плохо себя чувствовал. После этого через день житель дома сказал, что видел, как накануне А.В.В. посадили в машину и увезли в неизвестном направлении, в связи с чем в первых числах октября 2010 года она подала заявление о его безвестном исчезновении в ОВД Ломоносовского района г. Москвы. В середине октября 2010 года, узнав от жильцов дома, что в квартире А.В.В. горит свет, она пошла туда и дверь открыла женщина, пояснившая, что арендует данную квартиру. Сразу после этого она позвонила участковому уполномоченному И.С.В. и сообщила о случившемся. Через несколько минут И.С.В. прибыл к квартире А.В.В. и пригласил в опорный пункт ее и женщину, со слов которой, квартиру в аренду ей сдавала Широкова Светлана. На переданных женщиной документах она увидела доверенность, в которой фигурировала фамилия В. От А.В.В. она никогда не слышала о Широковой С.Е. и В.С.В., было непонятно, каким образом А.В.В. оказался в г. Твери. Примерно весной 2011 года в квартиру А.В.В. заселилась семья /т. 4 л.д. 1 - 17/.
Таким образом, показания Ч.Н.В. подтверждают показания А.Л.АА. о том, при каких обстоятельствах Х.А.А. похитил А.В.В., поскольку потерпевший не высказывал каких-либо явный намерений добровольно уезжать с Х.А.А.
Свидетель И.С.В. в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 4 л.д. 34 - 51/ дал показания, подтвердившие вышеприведенные показания Ч.Н.В., дополнив, что на двери в квартиру А.В.В. он оставил сообщение, после чего ему позвонила риелтор Д.М.Э., которая впоследствии сообщила, что квартиру по адресу: <...> д. N, корп. N, кв. N, Широкова С.Е. купила у инвалида, проживающего у родственников; представила документы, из которых следовало, что данную квартиру 3 ноября 2010 года продал В.С.В., действовавший по доверенности Широковой С.Е. Он ездил к нотариусу Ю.И.Г., которая пояснила, что оформляла 8 октября 2010 года доверенность от имени А.В.В. на имя В.С.В. В декабре 2010 года ему позвонила Широкова С.Е., которая через несколько дней явилась в отдел внутренних дел и рассказала, что является добросовестным покупателем данной квартиры у В.С.В. по доверенности от А.В.В., не смогла пояснить, откуда у нее появились 10 200 000 рублей на покупку квартиры. Широкова С.Е. сказала, что А.В.В. находится у родственников, однако у каких именно родственников и по какому адресу, отказалась отвечать. 9 декабря 2010 года к нему приехала адвокат Широковой С.Е. В.О.Б., которая сообщила, что А.В.В. умер 3 декабря 2010 года в г. Твери, предоставив копии свидетельства о смерти и справки о смерти А.В.В.
Согласно содержанию материала проверки заявления Ч.Н.В. об исчезновении А.В.В. Широкова С.Е. представила документы, подтверждающие приобретение ею квартиры А.В.В., в том числе акт передачи квартиры ей В.С.В., доверенность, выданную Широковой С.Е. Д.М.Э. по управлению указанной квартирой /т. 13 л.д. 83 - 119/.
Показания И.С.В. прямо свидетельствуют о том, что Широкова С.Е. принимала активное участие в попытках ввести сотрудников правоохранительных органов в заблуждение относительно деятельности членов организованной группы по незаконному завладению квартирой А.В.В.
Как следует из показаний свидетеля Т.С.В. в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 6 л.д. 66 - 70/, в середине апреля 2011 года к ней ООО "ИС" обратилась К.Ю. и предоставила пакет документов для регистрации сделки на квартиру по адресу: <...> д. N, корп. N, кв. N, в том числе доверенность от имени Широковой С.Е. на ее имя. 16 апреля 2011 года она подала документы на государственную регистрацию сделки с квартирой в органы регистрации, и 27 апреля 2011 года получила зарегистрированные документы.
Т.С.В. были предъявлены копии документов из дела правоустанавливающих документов на квартиру по адресу: <...> дом N, корпус N, кв. N: расписка о получении документов на государственную регистрацию права собственности и договора купли-продажи, доверенности от имени З.Е.М., Широковой С.Е., копии квитанций об оплате государственной пошлины, заявления от имени Т.С.В. /т. 13 л.д. 247 - 248, 252 - 261/, обозрев которые, Т.С.В. подтвердила наличие своих подписей на соответствующих документах.
При этом, как следует из содержания нотариальной доверенности от 14 апреля 2011 года, Широкова С.Е. уполномочила Т.С.В. представлять ее интересы в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве по вопросу регистрации договора купли-продажи и перехода права собственности на указанную квартиру, то есть привлекла к выполнению регистрационных действий с похищенной квартирой А.В.В. лицо, не осведомленное о преступной деятельности членов группы.
В соответствии с показаниями свидетеля Ч.С.И. в 2011 году она работала регистратором в управлении Росреестра по г. Москве, проводила правовую экспертизу документов, государственную регистрацию, выдачу свидетельств.
Свидетель Ч.С.И. подтвердила наличие своей подписи на штампах о государственной регистрации права собственности и договора купли-продажи от 3 ноября 2010 года, в соответствии с которым В.С.В. по доверенности от имени А.В.В. продал Широковой С.В. квартиру по адресу: <...> дом N, корпус N, кв. N /т. 13 л.д. 229/, а также подтвердила наличие своей подписи на штампе, поставленном на заявлении Широковой С.Е. от 3 ноября 2010 года о выдаче государственной регистрации права на указанную квартиру /т. 13 л.д. 236/. При этом, как следует из содержания договора, в нем указано наличие у А.В.В. паспорта N, выданного Отделением по району "Л" ОУФМС России по г. Москве в ЮЗАО N декабря 2008 года.
Согласно показаниям свидетеля Г.Д.А. он работает начальником отделения Федеральной миграционной службы РФ по району "Л" г. Москвы с 2008 года. Свидетелю Г.Д.А. была предъявлена архивная карточка /т. 13 л.д. 156 - 157/, в которой указано, что А.В.В. 5 декабря 2008 года обратился с просьбой выдать паспорт в связи с утратой. Паспорт N был уничтожен как невостребованный. Г.Д.А. подтвердил, что указанный паспорт не выдавался, а был уничтожен как невостребованный.
Кроме того, Г.Д.А. представлены копии паспортов на имя А.В.В., изъятые в ходе выемки у адвоката А.Л.В. - Ф.И.А. /т. 27 л.д. 160, 161 - 162/, обозрев которые Г.Д.А. показал, что на копии паспорта на имя А.В.В. N от 28 марта 2003 года имеется подпись бывшего начальника паспортно-визовой службы Л РОВД, все необходимые реквизиты, тогда как в копии паспорта N нет ни одной подписи сотрудника отделения, в том числе его и его заместителя. Вместо этого имеется подпись - подражание подписи бывшего начальника ОФМС; штамп о регистрации не соответствует действительному штампу, почерк лица, заполнившего этот штамп, ему не знаком. По этим, а также по другим признакам может утверждать, что эта копия паспорта является поддельной.
Согласно акту об уничтожении паспорт А.В.В. N был уничтожен как невостребованный /т. 13 л.д. 167 - 170, 171 - 174/.
Таким образом, используя именно фиктивную копию паспорта А.В.В., Широкова С.Е. и ее соучастник заключили подложный договор купли-продажи квартиры потерпевшего.
Как следует из документов, изъятых в банке АКБ "М" по адресу: <...> д. N, договор об аренде банковской ячейки был заключен между Широковой С.Е. и В.С.В., которые имели доступ в определенных условиях при наличии своего паспорта и зарегистрированного договора купли-продажи квартиры по адресу: ул. Марии Ульяновой, д. N, к. N, кв. N, на имя Широковой С.Е. /т. 13 л.д. 5 - 9, 10 - 22/.
В соответствии с показаниями свидетеля К.А.В. в судебном заседании в 2011 году она с мужем З.Е.М. приобрела квартиру по адресу: ул. Марии Ульяновой, д. N, корп. N, кв. N. Квартиру ей показывал Х.А.А., при оформлении сделки присутствовали: она с мужем, Широкова С.Е. (собственник квартиры), Х.А.А. (представившийся ее племянником). Квартира была приобретена на имя З.Е.М. за 12 900 000 рублей. При этом Широкова С.Е. просила указать в договоре сумму 10 200 000 рублей. Деньги были заложены в банковскую ячейку. Со слов продавцов, прежний владелец - А.В.В. болел и продал квартиру ради денег, но умер в г. Твери от онкологического заболевания. В третий раз она видела Х.А.А., когда он передал ключи от квартиры до получения документов о праве собственности. По ее мнению, во время оформления сделки Х.А.А. вел себя как руководитель, тогда как поведение Широковой С.Е. было более скромным, что указывает на действительные роли Х.А.А. и Широковой С.Е. в совершении хищения квартиры А.В.В., причем Х.А.А. явно контролировал действия Широковой С.Е.
В ходе опознания на предварительном следствии К.А.В. опознала Х.А.А. как участника указанной сделки, а также подтвердила свои показания на очной ставке с Х.А.А. и в ходе допроса /т. 35 л.д. 92 - 98, 109 - 113, 126 - 130/. При этом К.А.В. показала, что во время опознания она опознала Х.А.А. независимо от того, что у кого-то из находившихся в кабинете лиц заиграл мобильный телефон, в связи с чем у суда не имеется оснований признавать протокол данного следственного действия недопустимым доказательством. К тому же никто из участников указанной сделки не отрицает факта общения К.А.В. с Х.А.А. именно с целью купли-продажи квартиры А.В.В.
Свидетель З.Е.М. дал показания, в целом аналогичные показаниям свидетеля К.А.В. об обстоятельствах заключения сделки с квартирой по адресу: ул. Марии Ульяновой, д. N корп. N кв. N, с участием Х.А.А. и Широковой С.Е., а на предварительном следствии опознал Х.А.А. как участника указанной сделки и сообщил те же сведения в ходе очной ставки с ним /т. 35 л.д. 99 - 102, 103 - 107/. Кроме того, З.Е.М. предоставил суду расписки, выданные Широковой С.Е. о получении ею 10 200 000 рублей и 2 700 000 рублей за указанную квартиру, а также расписку, в которой он обязуется передать Широковой С.Е. ключ от банковской ячейки. При этом Широкова С.Е. подтвердила в судебном заседании факт написания указанных расписок.
Зубин Е.М. подтвердил, что он подписывал договор купли продажи квартиры, акты приема-передачи квартиры и банковской ячейки /т. 13 л.д. 39 - 40, 251, т. 27 л.д. 183/.
С участием Зубина Е.М. была осмотрена квартира, ранее принадлежавшая А.В.А. Как следует из протокола осмотра места происшествия, указанная трехкомнатная квартира находится по адресу: <...> дом N корп. N, кв. N /т. 13 л.д. 177 - 182/.
Свидетель Ч.Т.Д. в целом подтвердила показания свидетелей К.А.В. и З.Е.М., пояснив, что именно она занималась сделкой по купле-продаже указанной квартиры, передавала аванс, проверяла и готовила необходимые документы; показала, что Широкова С.Е. и Х.А.А. присутствовали при оформлении сделки.
Ч.Т.Д. подтвердила, что именно она составляла соглашение об авансе от 9 апреля 2011 года Широковой С.Е., договор купли-продажи квартиры и передаточный акт от 27 апреля 2011 года /т. 27 л.д. 173 - 176, 180 - 181, 183/.
Как следует из дела правоустанавливающих документов на квартиру по адресу: ул. Марии Ульяновой, д. N, корп. N, кв. N, изъятого в управлении Росреестра по г. Москве, а также из документов, изъятых в БТИ г. Москвы, 3 ноября 2010 года В.С.В. по доверенности от А.В.В. и Широкова С.Е. получили документы о регистрации права собственности на указанную квартиру. В материалах указанного дела содержатся договор купли-продажи, согласно которому В.С.В. по доверенности А.В.В. продал Широковой С.Е. указанную квартиру за 10 200 000 рублей; доверенность, удостоверенная 8 октября 2010 года нотариусом Ю.И.Г., согласно которой А.В.В. уполномочил В.С.В. управлять и распоряжаться всем принадлежащим ему имуществом; а также документы, свидетельствующие о реализации Широковой С.Е. в интересах других членов группы похищенной у А.В.В. квартирой: договор купли-продажи данной квартиры Широковой С.Е. З.Е.М. за 10 200 000 рублей /т. 13 л.д. 194 - 198, 201 - 212, 213 - 261, 283 - 287, 288 - 306/.
Таким образом, умысел Х.А.А., Широковой С.Е. и их соучастников на завладение правом на квартиру А.В.В. был доведен до конца, поскольку фиктивная сделка была зарегистрирована в органе Росреестра России, а имущество потерпевшего подсудимым удалось реализовать.
Из ответа Управления Росреестра по г. Москве следует, что 16 декабря 2010 года Управлением был зарегистрирован информационный учет в отношении квартиры по адресу: ул. Марии Ульяновой, д. N, корп. N, кв. N, на основании письма, поступившего 14 декабря 2010 года из ОМВД по Л району, 16 марта 2011 года информационный учет прекращен /т. 13 л.д. 268/.
По заключению эксперта N 502/169 подпись от имени А.В.В. и рукописный текст "А... В... В...." в доверенности от 08.10.2010 выполнены А.В.В. под влиянием "сбивающих" факторов (включая необычное состояние писавшего, с учетом замедленного темпа письма писавшего, о чем свидетельствуют необоснованные остановки пишущего прибора). Подпись от имени А.В.В. в расписке от 17.11.2010 (предоставленной адвокатом А.Л.В. Ф.И.А.) выполнена А...В....В... под влиянием "сбивающих" факторов. Рукописный текст "17.11.2010 г. Деньги получил полностью Претензий не имею" в расписке от 17.11.2010 выполнен не А.В.В., а другим лицом /т. 20 л.д. 27 - 42/.
Таким образом, заключение экспертизы объективно подтверждает показания А.Л.В. о том, что А.В.В. написал доверенность на имя В.С.В. в результате незаконного воздействия на него со стороны Х.А.А., который принудил его к этому путем высказывания угроз применения ножа, а написание подписи от имени А.В.В. в расписке о получении денег прямо указывает на то, что Х.А.А., Широкова С.Е. и иные члены группы завладели квартирой А.В.В. незаконно, денег А.В.В. никто из членов группы не передавал. Указанный вывод суда подтверждается ответом ОАО "СБ" о том, что на счета А.В.В. денежные средства, даже приближенные к сумме в 10 200 000 рублей, не поступали /т. 13 л.д. 54 - 64/.
Свидетель З.Ю.В., обозрев изъятые в АКБ "ФБ" документы /т. 13 л.д. 39 - 50/, показал, что работал с банковскими ячейками в данном банке. Из содержания договора аренды индивидуального банковского сейфа с особыми условиями от 15 апреля 2011 года следует, что договор заключен между З.Е.М. и Широковой С.Е., которая 27 апреля 2011 года имела доступ к сейфу и сдала ключ, что объективно подтверждает факт изъятия ею денежных средств, то есть получения материальной выгоды от реализации похищенной квартиры А.В.В.
В Тверском областном бюро судебно-медицинской экспертизы и в Тверской станции скорой медицинской помощи, ЗАГС г. Твери были изъяты документы, связанные со смертью А.В.В., из которых следует, что свидетельство и смерти потерпевшего, скончавшегося 3 декабря 2010 года по адресу: г. Тверь, Серебряковская пристань, N, от ишемической болезни сердца, осложненной острой коронарной недостаточностью, получил его племянник В.С.В. /т. 12 л.д. 124 - 129, 130 - 149, 156 - 160, 161 - 164, 249 - 253, 254 - 259/.
Труп А.В.В. был эксгумирован на территории кладбища "Лебедево" в Калининском районе Тверской области /т. 12 л.д. 9 - 20/, организацией похорон согласно документам, изъятым в ООО "Р.", занимался В.С. /т. 11 л.д. 233 - 237, 238 - 244/.
В соответствии с заключением эксперта N 670, 671/13 труп мужчины, эксгумированный на кладбище "Лебедево", является трупом А.В.В. /т. 21 л.д. 277 - 282/.
В соответствии с медицинской документацией А.В.В. ежегодно обращался в поликлинику по месту жительства за медицинской помощью, ему проводилась операция, выявлен рак прямой кишки /т. 12 л.д. 40, 81 - 82, 87 - 91, 92 - 100, 107 - 111, 112 - 116/.
Согласно копиям документов А.В.В. состоял в браке с А.Т.Д. до 1987 года /т. 5 л.д. 261 - 262/.
Таким образом, на момент совершения в отношении него и его имущества преступных действий А.В.В. долгое время был одинок, болен серьезным заболеванием, в связи с чем и вызвал интерес у Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е. и других членов группы как наиболее доступная жертва в силу отсутствия возможности оказать какое-либо активное сопротивление. При этом наличие у потерпевшего А.В.В. тяжкого заболевания, вопреки доводам Г.С.А., явно препятствовало ему "помогать работникам автосервиса", в котором он содержался против своей воли.
В соответствии с заключением эксперта N 98/19-1 рыночная стоимость трехкомнатной квартиры по адресу: ул. Марии Ульяновой, д. N, корп. N, кв. N, по состоянию на 12 ноября 2010 года округленно составляет 12 608 000 рублей /т. 22 л.д. 255 - 270/, что соответствует особо крупному размеру, установленному в ч. 4 примечания к статье 158 УК РФ.
По смыслу закона под похищением человека следует понимать противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, перемещением с места его постоянного или временного проживания с последующим удержанием против его воли в другом месте. Таким образом, признаками объективной стороны данного преступления является изъятие и перемещение потерпевшего с целью последующего удержания в другом месте и совершение преступления помимо воли похищаемого.
Как установлено в судебном заседании, А.В.В. был похищен Х.А.А. совместно с двумя другими членами группы, поскольку против своей воли, под угрозой расправы, то есть применения насилия, опасного для жизни и здоровья, перемещен из места своего постоянного проживания и удерживался в другом месте. При этом Х.А.А. похитил А.В.В. с целью завладения правом на его квартиру, то есть из корыстных побуждений. Кроме того, 8 октября 2010 года Х.А.А. требовал у А.В.В. передачи права на принадлежащую потерпевшему квартиры. При этом в постановлении о привлечении Х.А.А. в качестве обвиняемого описан именно признак совершения вымогательства "с угрозой применения насилия", а поскольку по показаниям А.Л.В., Х.А.А. угрожал А.В.В. применением ножа, то есть применением насилия, но не применял к потерпевшему насилия, суд исключает последний квалифицирующий признак из обвинения Х.А.А.
В судебном заседании объективно установлено, что Широкова С.Е. и Г.С.А. были привлечены А.Л.В. к участию в совершении преступных действий в отношении А.В.В. спустя определенное время после того, как Х.А.А. совершил похищение и вымогательство в отношении А.В.В., причем ни Широкова С.Е., ни Г.С.А. не выполняли объективную сторону какого-либо из этих двух преступлений и ни с кем не договаривались об их совершении. Кроме того, в судебном заседании не установлено, что Широкова С.Е. принимала какое-либо непосредственное участие в подписании А.В.В. фиктивной расписки о получении денежных средств за квартиру от 12 ноября 2010 года.
В то же время, действия Широковой С.Е., связанные с завладением квартиры А.В.В., описанные в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, исходя из установленных фактических обстоятельств, явно носят мошеннический характер. При этом Широкова С.Е. осознавала, что доверенность на имя В.С.В. является фиктивной, и, оформляя государственную регистрацию права на имущество А.В.В., таким образом, обманывала потерпевшего.
В свою очередь, действия Г.С.А., описанные в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и установленные в ходе судебного следствия, указывают на то, что он фактически незаконно удерживал А.В.В., осознавая, что действует в общих интересах с другими членами группы, в которую вошел добровольно. При этом Г.С.А. переместил А.В.В. в автосервис и незаконно удерживал его там уже после того, как потерпевший был похищен Х.А.А., и он не принимал непосредственного участия в захвате потерпевшего в г. Москве и перемещении его в дом в г. Твери.
При таких обстоятельствах по данному эпизоду Широкову С.Е. следует оправдать по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ), а Г.С.А. следует оправдать по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 года N 377-ФЗ) на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, поскольку в действиях подсудимых отсутствует составы указанных преступлений.
При квалификации действий Х.А.А., связанных с похищением А.В.В., в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ, суд руководствуется положениями части 1 статьи 10 УК РФ, устанавливающей возможность применения обратной силы закона в случае улучшения положения осужденного.
Таким образом, суд квалифицирует действия Х.А.А. по эпизоду в отношении А.В.В. по п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ) как похищение человека с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, из корыстных побуждений, организованной группой; а также по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ как вымогательство, то есть требование передачи чужого права на имущество под угрозой применения насилия, организованной группой, в целях получения имущества в особо крупном размере.
Действия Широковой С.Е. по эпизоду в отношении потерпевшего А.В.В. суд квалифицирует по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ) как мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана, совершенное организованной группой, в особо крупном размере.
Действия Г.С.А. по эпизоду в отношении потерпевшего А.В.В. суд квалифицирует по ч. 3 ст. 127 УК РФ как незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением, совершенное организованной группой.
По эпизоду в отношении потерпевшего В.Ю.О. вина подсудимых Х.А.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Г.С.А., А.Л.В., Поповича В.Н., помимо показаний А.Л.В., подтверждается следующими доказательствами:
В соответствии с показаниями потерпевшей О.В.Ю. в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 2 л.д. 208 - 215/ ее отцом являлся В.Ю.В., проживавший и являвшийся единственным собственником квартиры по адресу: <...> N - N. В январе 2011 года отец пропал. Какой-то мужчина, ответивший при звонке на телефон отца, сказал, что отец на его даче. 26 или 27 января 2011 года она увидела, что квартира отца опечатана печатью полиции, где однако сообщили, что не делали этого. 31 января 2011 года отец вновь вышел на связь, после чего вместе с сотрудниками полиции она вскрыла дверь в квартире отца, обнаружив там беспорядок, чужие женские вещи, следы крови, а также ксерокопию паспорта Поповича. После этого отец также выходил на связь, речь у него была затруднена, а один раз у него выбили трубку из рук. В феврале 2011 года ей удалось выяснить, что телефон отца находился в п. Новозавидово Конаковского района Тверской области, куда она и поехала. На месте при опросе людей ей удалось выяснить, что отца видели в компании мужчины и женщины, установить дом, в котором держали отца. При этом хозяин дома рассказал, что охранял отца по указанию других лиц, поил его спиртными напитками, которые эти люди привозили, следил, чтобы В.Ю.В. не разговаривал по телефону и не выходил из дома. Там же она узнала от местного жителя, что в Конаково живет Ч., который недавно освободился из мест лишения свободы и ранее занимался вывозом в Тверскую область жителей Москвы. В мае 2011 года от сотрудников полиции она узнала, что отец умер 21 февраля, а затем в Конаковском морге выяснила, что труп отца забрала А., после чего он был кремирован на Николо-Архангельском кладбище. В начале осени 2011 года узнала, что из квартиры отца выносят вещи, и обнаружила там мужчину, занимавшегося ремонтом, показавшего документы о том, что право собственности на квартиру отца признано за Х.А.В. О заключении отцом брака с А.Л.В. ей ничего не известно. В настоящее время она, воспользовавшись правом собственности на указанную квартиру отца, продала ее.
Показания О.В.Ю. подтверждаются протоколом заявления о пропавшем без вести В.Ю.В. от 29 января 2011 года, составленным после ее обращения в органы внутренних дел /т. 2 л.д. 1, 2 - 5/, протоколом ее личного досмотра от 2 февраля 2011 года, согласно которому у нее была изъята ксерокопия паспорта на имя П.В., заверенная нотариусом /т. 2 л.д. 19/.
Как показала в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 3 л.д. 1 - 8/ свидетель М.Л.Н., родным братом ее бывшего мужа являлся В.Ю.В., проживавший в квартире по адресу: Волгоградский проспект, N - N, к которому она приезжала домой примерно раз в месяц. В.Ю.В. дорожил своей квартирой и не собирался никому ее продавать, иным способом отчуждать, а также не собирался вступать в брачные отношения с кем-либо. Она просила В.Ю.В. зарегистрировать в квартире его дочь, поскольку он, проживая один в квартире, являлся хорошей приманкой для преступников. С осени 2009 года В.Ю.В. не работал, злоупотреблял спиртными напитками. В начале января 2011 года она пыталась дозвониться до В.Ю.В., однако его телефон был выключен. 12 января 2011 года она дозвонилась на мобильный телефон В.Ю.В., но трубку поднял какой-то мужчина и стал разговаривать с ней, притворяясь В.Ю.В., а затем сказал, что на протяжении трех месяцев снимает у В.Ю.В. комнату и находится вместе с В.Ю.В. на даче. Затем она дозвонилась до В.Ю.В., который находился в состоянии алкогольного опьянения и пояснил, что он на какой-то даче. После этого она неоднократно звонила В.Ю.В., однако трубку он так и не поднял либо телефон был выключен. Она стала понимать, что с В.Ю.В. происходит что-то не хорошее, позвонила О.В.Ю. и сообщила ей о произошедшем. 29 января 2011 года она, О.В.Ю. и их родственники приехали на квартиру к В.Ю.В., однако дверь квартиры была опечатана УВД по ЮВАО г. Москвы по району К., где им сообщили, что сотрудники милиции ничего не опечатывали. По ее просьбе знакомые смогли определить, что В.Ю.В. находился в Конаковском районе Тверской области. В остальном свидетель М.Л.Н. дала показания, в целом аналогичные показаниям потерпевшей О.Ю., подтвердив также, что при осмотре квартиры не были найдены документы на квартиру. По показаниям М.Л.Н., В.Ю.В. жил небогато, но на проживание денег ему хватало, коммунальные платежи он вносил регулярно, продукты покупал самостоятельно и лишь один раз попросил приобрести ему лекарства на 10 000 рублей.
Таким образом, действительно поиски В.Ю.В. начались в результате обращения его родственников в правоохранительные органы, однако это никоим образом не свидетельствует о том, что предварительное следствие было проведено с нарушениями уголовно-процессуального закона, поскольку О.В.Ю. как дочь В.Ю.В. имела такое право независимо от взаимоотношений со своим отцом. В свою очередь, попытки подсудимых опорочить потерпевшую и свидетеля М.Л.Н. являются ничем иным как желанием ввести суд в заблуждение относительно роли каждого из них в завладении правом на квартиру В.Ю.В. К тому же ни О.В.Ю., ни М.Л.Н. не совершали никаких мошеннических действий в отношении квартиры В.Ю.В., а продажа О.Ю.В. квартиры указывает лишь на то, что она воспользовалась правом наследницы своего отца на распоряжение собственным имуществом.
Свидетель Б.Н.А. показал в судебном заседании, что в августе 2011 года он работал оперуполномоченным в ОВД Кузьминки. В августе 2011 года в отдел обратился П.В. и рассказал ему о совершении мошеннических действий в отношении квартиры В.Ю.В. риэлторами из Тверской области, а также о загадочной смерти В.Ю.В. По данному сообщению он проводил проверку, однако так и не смог опросить Х., являвшегося новым владельцем квартиры В.Ю.В. От сотрудника группы по розыску без вести пропавших он узнал, что по факту исчезновения В.Ю.В. было заведено розыскное дело, в котором он увидел копию паспорта с фотографией Поповича, изъятую в квартире В.Ю.В. По результатам проверки им было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку не удалось установить местонахождения Х., который, со слов приезжавшей девушки, находился за границей.
У суда не имеется оснований не доверять показаниями свидетеля Б.Н.А., поскольку он является лицом, явно не заинтересованным в исходе дела, исполнявшим свою работу по проведению доследственной проверки в связи с поступившим заявлением. К тому же показания Б.Н.А. подтверждаются письменными материалами уголовного дела.
Из содержания материала проверки по заявлению О.В.Ю. о безвестном исчезновении ее отца В.Ю.В. следует, что данную проверку проводил Б.Н.А. При этом 9 августа 2011 года он отбирал объяснение у Поповича В.Н., который обратился в правоохранительные органы и заявил, что по просьбе А.Л.В. занимался сделкой по продаже квартиры В.Ю.В. на имя некоего Алексея из г. Брянска за вознаграждение в 500 000 рублей. Впоследствии ему звонил Алексей "Хамут" и требовал завершить сделку. Он также знал, что в г. Твери между В.Ю.В. и Людмилой был заключен фиктивный брак /т. 8 л.д. 277 - 333/.
Кроме того, была изъята копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 159 УК РФ от 9 сентября 2011 года КУСП N 6941 от 9 сентября 2011 года, вынесенного оперуполномоченным ОЭБ ОВД по ЮВАО ОВД Кузьминки г. Москвы "Б... И.А." по заявлению "К... С.Ю." о том, что А.Л.В. заключила фиктивный брак с В.Ю.В. для завладения его квартирой.
Свидетель Б.Н.А. показал, что он данное постановление не выносил, подписи ему не знакомы, штамп прокуратуры на таких постановлениях никогда не ставился, в ОЭБ он в то время не работал, сотрудник с данными "Б.... И.А." в ОВД Кузьминки не работал.
Согласно письму из УВД по Юго-Восточному АО г. Москвы заявление К.С.Ю. по факту мошеннических действий А.Л.В. в УВД по ЮВАО ГУ МВД России по г. Москве не поступало, под данным номером зарегистрировано заявление другого гражданина /т. 8 л.д. 272/, а в соответствии с письмами из ОВД по району "Кузьминки" г. Москвы под номером КУСП 6941 значится сообщение, по которому возбуждено другое уголовное дело, а оперуполномоченный Б.И.А. в штате подразделения на 9 сентября 2011 года не значился /т. 8 л.д. 274, 275/.
Таким образом, объективно подтверждаются показания А.Л.В. относительно того, как члены организованной группы во главе с Х.А.А. пытались придать легитимность своим действиям, связанным с хищением квартиры В.Ю.В., и увести от уголовной ответственности А.Л.В.
Действия Поповича В.Н. по обращению в правоохранительные органы, суд связывает с тем, что, узнав о смерти В.Ю.В., он испугался возможности быть привлеченным к уголовной ответственности за то, что принимал непосредственное участие в совершении мошеннических действий с квартирой В.Ю.В., и, скрывая от Б.Н.А. степень своего участия в преступлении, выделил лишь роли своих соучастников. Однако эта попытка Поповича В.Н. представить себя в качестве невиновного исполнителя чужой воли не уменьшает его ответственности за содеянное, о чем свидетельствует то, что в настоящее время он фактически отрицает обращение в органы полиции, которое достоверно установлено показаниями свидетеля Б.Н.А. и наличием самого объяснения. К тому же, как следует из показаний А.Л.В., П.В. высказывал недовольство тем, что ему не заплатили деньги, обещанные за участие в совершении преступления.
В соответствии с протоколом выемки и протоколом осмотра /т. 8 л.д. 240 - 243, 244 - 247, 248 - 257/ в ГКУ ИС района Кузьминки г. Москвы были изъяты документы, связанные с обращениями лиц по вопросам получения справок и документов на квартиру по адресу: Волгоградский проспект, N - N: доверенность Х.А.В. от 10 марта 2011 года, которой он уполномочил В.О.Б. представлять его интересы; копия заочного решения Кузьминского районного суда от 18 мая 2011 года о признании права собственности на квартиру по адресу: <...> N - N, за Х.А.В., копия определения суда от 17 января 2012 года о возвращении указанной квартиры в собственность В.Ю.В., копия решения суда от 9 июля 2012 года о признании недействительным договора купли-продажи указанной квартиры между В.Ю.В. и Х.А.В.; копия свидетельства о регистрации права собственности Х.А.В. на данную квартиру от 4 августа 2011 года, что прямо указывает на доведение умысла подсудимых Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В. на завладение правом на квартиру потерпевшего В.Ю.В. до конца.
Кроме того, у С.Н.В. в ходе выемки была изъята доверенность В.Ю.В. на имя Поповича В.Н. от 1 декабря 2010 года /т. 8 л.д. 261 - 264, 265 - 268/, которая согласно содержанию реестра действительно выдавалась нотариусом Ю.И.Г. /т. 8 л.д. 337 - 342, 346 - 351/.
Свидетель С.Н.В., обозрев копии выданных ею документов, связанных с квартирой В.Ю.В., показала, что выписка из домовой книги по данной квартире была получена Поповичем В.Н. по доверенности, которую она выдала следователю.
В соответствии с показаниями свидетеля К.Н.С. примерно с сентября 2010 года она работала у нотариуса г. Москвы Ю.И.Г. в должности консультанта и для осуществления нотариальных действий могла выезжать на дом по просьбе клиента. Запись в реестре для регистрации нотариальных действий нотариуса Ю.И.Г. N 5д за номером нотариального действия 5д-1794 от 1 декабря 2010 года выполнена ее рукой. Причем в реестре есть отметка "удост. по адресу: <...> д. N, кв. N", а из этого следует, что она выезжала к клиенту на дом /т. 3 л.д. 16 - 19/.
Согласно показаниям свидетеля Ю.И.Г., состоявшей в должности нотариуса г. Москвы, 1 декабря 2010 года она удостоверила доверенность от имени В.Ю.В. на имя Поповича В.Н. Для этого был осуществлен выезд по адресу: <...> N - N, ее консультантом /т. 6 л.д. 10 - 13/.
Таким образом, из показаний К.Н.С. и Ю.И.Г. не следует, что Г.С.А., Ч.В.В. и П.В. не склоняли потерпевшего В.Ю.В. к употреблению значительного количества спиртных напитков, после чего обманным путем не добились от В.Ю.В. подписания указанной доверенности на имя Поповича В.В. К такому выводу суд приходит, исходя из того, что К.Н.С. подтвердила свое участие в подписании указанной доверенности лишь в связи с предъявлением ей самой доверенности и реестра. Что касается нотариуса Ю.И.Г., то ее показания также не являются доказательством невиновности подсудимых, поскольку она не присутствовала при подписании доверенности, а лишь удостоверила ее на своем рабочем месте.
В то же время, показания А.Л.В. о действиях Х.А.А., Г.С.А., Ч.В.В. и Поповича В.Н., о состоянии В.Ю.В. являются последовательными, стабильными и подтверждаются другими доказательствами.
Как следует из протокола допроса на предварительном следствии, свидетель В.А.М. показал, что зимой 2010 - 2011 гг., когда он находился у своего брата в г. Люберцы, племянник Х.А.А. упомянул о возможности заработать деньги, для чего нужно найти человека, который оформил бы на себя квартиру. Эту информацию и телефон Х.А.А. в Брянске он сообщил Х.В.В., который сказал, что его сын Алексей недавно вернулся и нуждался в деньгах /т. 6 л.д. 24 - 29/.
Свидетель В.А.М. в судебном заседании не подтвердил данные показания, пояснив, что Х.А.А. говорил с ним о возможности перепродать его квартиру и купить новую. Со слов В.А.М., мужчина, который его допрашивал, задавал ему наводящие вопросы. Он не придавал значения своим словам, протокол подписал.
Суд принимает во внимание при вынесении приговора показания свидетеля В.А.М., данные им на предварительном следствии, поскольку, исходя из исследованных материалов дела /т. 5 л.д. 34 - 40/, протокол допроса был составлен уполномоченным должностным лицом на основании поручения следователя, каких-либо замечаний при этом В.А.М. в протоколе не изложил. Кроме того, как пояснил В.А.М. он не был осведомлен, в связи с чем его допрашивают. В судебном заседании, он, явно желая помочь своему племяннику избежать уголовной ответственности, изменил показания, данные на предварительном следствии, которые к тому же подтверждаются другими исследованными в судебном заседании доказательствами.
Так в соответствии с результатами оперативно-розыскного мероприятия "наблюдение", проводившегося 25 сентября 2012 года за В.А.М. и Х.А.В., зафиксированного на фотографиях, установлен факт их встречи возле главного входа ВДНХ /т. 5 л.д. 92 - 94/.
Как показал в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 3 л.д. 25 - 30, 40 - 46/ свидетель Х.А.В., в середине декабря 2010 года его сосед В.А. предложил ему за 50 000 рублей временно оформить на себя квартиру, которую впоследствии переоформить на другое лицо, на что он согласился. Примерно через неделю ему позвонил ранее неизвестный Х.А.А. и сказал о необходимости на следующий день приехать в г. Москву для оформления документов на квартиру, что он и сделал, встретившись с Поповичем В. Вместе с Поповичем он был у нотариуса, где подписал 2 - 3 документа, которые не читал. Примерно 23 февраля 2011 года после звонка Поповича В. он приехал в г. Москву к станции метро "Братиславская", откуда вместе с Поповичем В.Н. и неизвестной женщиной ходил в государственную организацию, где отказали в приеме документов, так как его паспорт был просрочен. Через несколько дней после получения нового паспорта 3 марта 2011 года по указанию Поповича В. он приехал туда же, встретился с Поповичем В. и женщиной. В этот раз документы у них приняли. Через несколько дней ему позвонил Х.А.А., по указанию которого на следующий день в первой половине дня он приехал в г. Москву и на Киевском вокзале его встретил Х.А.А., с которым он ходил к нотариусу и подписал доверенность на то, чтобы его интересы представляла адвокат В.О.Б., однако лично он ее никогда не видел и с ней не знаком. После этого он уехал домой. Во время встречи Х.А.А. сказал, что как только квартира будет официально переоформлена, он получит свое вознаграждение в размере 50 000 рублей. После этого, находясь у себя дома в г. Брянске, он несколько раз пытался дозвониться до Поповича В. и Х.А.А., однако их телефоны были выключены. С В.Ю.В. он не знаком, в квартире по адресу: Волгоградский проспект, N - N, никогда не был, указанную квартиру не приобретал, деньги за нее не передавал. 25 сентября 2012 года он вместе с В.А. по просьбе Х.А.А. прибыл на станцию метро "ВДНХ", где около ресторана "Макдональдс" их забрал Х.А.А. на своей автомашине марки "Тойота Ленд Крузер" черного цвета г/н N. В автомашине на переднем пассажирском сидении рядом с Х.А.А. находилась женщина-адвокат - Котова Н.Ю. Они поехали к нотариусу, где он подписал доверенность от своего имени на имя Котовой Н.Ю., не поняв, в чем ее суть. Он жил в квартире Х.А.А. в районе "Царицыно" с 25 сентября по 22 октября 2012 года. В конце сентября 2012 года под диктовку Х.А.А. он написал заявление в полицию, датировав его 1 октября 2012 года. Х.А.А. спрашивал об обстоятельствах дачи показаний и написания отказа от иска в Кузьминском районном суде. Они с Х.А.А. выехали из дома и где-то на улице встретились с Котовой Н.Ю., которой Х.А.А. передал эти заявления, а 1 октября 2012 года втроем они поехали в УВД по ЮВАО, где Котова Н.Ю. дала ему заявление в печатном виде, составленное в двух экземплярах, которые он подписал. После этого Котова Н.Ю. ушла регистрировать заявление. 18 - 19 октября 2012 года Х.А.А. в его присутствии по телефону говорил с А.Л.В., сказав, что ему на днях необходимо будет поехать в г. Тверь.
Показания свидетеля Х.А.В. подтверждаются его заявлением от 1 октября 2012 года, поданным в УВД по ЮВАО ГУ МВД России по г. Москве, из которого следует, что в связи с приобретением квартиры В.Ю.В. его дочь О.В.Ю. сделала так, что ему пришлось написать бумагу об отказе от своей квартиры в ее пользу. В качестве адреса для почты заявителя указан: <...> д. N, кв. N /т. 35 л.д. 158 - 159/, то есть адрес Котовой Н.Ю.
Таким образом, показания Х.А.В., а также первоначальные показания свидетеля В.А.М. в совокупности с другими доказательствами подтверждают виновность Х.А.А. и Поповича В.Н. в совершении мошеннических действий в отношении квартиры В.Ю.В.
Согласно письму из управления Росреестра по Москве 4 августа 2011 года на квартиру по адресу: <...> N - N, было зарегистрировано право собственности Х.А.В., в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество имеются сведения о прекращенных правах В.Ю.В. /т. 2 л.д. 130/.
В соответствии с протоколом выемки и протоколом осмотра /т. 8 л.д. 169 - 171, 173 - 210/ в отделе ведения ЕГРП Управления Росреестра по г. Москве был изъят пакет правоустанавливающих документов: 1) по заявлению В.Ю.В. от 12 ноября 2004 года о регистрации права собственности на квартиру по адресу: Волгоградский проспект, N; 2) по заявлениям от имени Поповича В.Н. и Х.А.В. от 24 декабря 2010 года о государственной регистрации права собственности на данную квартиру и договора купли-продажи, содержащему уведомление об отказе регистрации договора купли-продажи квартиры в связи с отсутствием волеизъявления В.Ю.В. от 24 февраля 2011 года, договор купли-продажи указанной квартиры от 24 декабря 2010 года (в соответствии с которым П.В. от имени В.Ю.В. продал данную квартиру Х.А.В.), удостоверенная нотариусом Ю.И.Г. доверенность, которой В.Ю.В. 1 декабря 2010 года уполномочил Поповича В.Н. управлять и распоряжаться всем его имуществом, быть представителем по вопросам приватизации, получать причитающееся ему имущество, деньги, документы; 3) по заявлению В.О.Б. о регистрации права собственности на указанную квартиру от 27 июля 2011 года, в котором содержится доверенность Х.А.В. на имя В.О.Б. от 10 марта 2011 года, решение Кузьминского районного суда г. Москвы от 18 мая 2011 года, признавшее за Х.А.В. право собственности на данную квартиру.
В соответствии с сообщением из Управления Росреестра по Москве, 1 марта 2011 года в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним была внесена запись об информационном учете на квартиру по адресу: Волгоградский проспект, N, на основании письма из ОВД по району Кузьминки от 18 февраля 2011 года /т. 18 л.д. 386 - 387/.
Как следует из протоколов выемки и осмотра /т. 8 л.д. 220 - 223, 224 - 235/, в ГУП МосгорБТИ было изъято заявление Поповича В.Н. от 8 декабря 2010 года, который, действуя по доверенности от имени В.Ю.В., просил предоставить ему копии документов, связанных с квартирой В.Ю.В.
Согласно ответу на запрос нотариус г. Твери М.Л.В. 30 ноября 2010 года засвидетельствовала верность выписки из паспорта П.В. /т. 5 л.д. 15, 16/.
Согласно протоколу выемки в ОАО "МБ" по адресу: <...> N, были изъяты документы, из которых следует, что П.В. и Х.А.В. 24 декабря 2010 года заключили договор аренды индивидуального сейфа в данном банке, в соответствии с которым к сейфу имели доступ указанные лица, причем П.В. - после предъявления зарегистрированного договора купли-продажи квартиры по адресу: <...> N /т. 9 л.д. 96 - 100, 101 - 104, 105 - 110/.
В соответствии с сообщением, поступившим из ОАО "МБ", и в соответствии с протоколом выемки, поскольку клиенты в срок, предусмотренный договором аренды указанного индивидуального сейфа, не явились, данный сейф был вскрыт, в нем были обнаружены шесть расписок, в соответствии с каждой из которых В.Ю.В. взял в долг у Поповича В.Н. и обязуется ему возвратить 10 000 000 рублей под принадлежащую ему на праве собственности квартиру /т. 9 л.д. 117 - 121, 126 - 130, 131 - 133, 134 - 143/.
Таким образом, указанные документы, изъятые в государственных органах и банке, не вызывают сомнения в том, что П.В., действуя в общих интересах членов группы, предпринимал активные меры к тому, чтобы был составлен именно фиктивный договор купли-продажи квартиры В.Ю.В. с Х.А.В., о чем в частности свидетельствует содержимое банковского сейфа: в нем находились не денежные средства, предназначенные для В.Ю.В., а шесть различных расписок о якобы имевшемся долге В.Ю.В. перед Поповичем В.Н., что самом по себе является доказательством фиктивности сделки с учетом особенностей доступа к сейфу.
Из протокола осмотра автомашины TOYOTA LAND CRUISER 200 г.р.з. N, принадлежащей Х.А.А., а также из протокола его задержания следует, что был изъят практически весь пакет документов, связанных с незаконной передачей Х.А.В. права на квартиру В.Ю.В., в том числе оригинал и копия расписки от имени В.Ю.В. от 24 декабря 2010 года, согласно которой В.Ю.В. получил от Поповича В.Н. 10 000 000 рублей за принадлежащую ему квартиру; расписка Х.А.В. от 24 декабря 2010 года о том, что он получил от Х.А.А. 10 000 000 рублей на покупку квартиры по адресу: <...> N, деньги обязуется вернуть в течение года /т. 6 л.д. 100 - 104, 105 - 118, 119 - 135, т. 29 л.д. 1 - 5, 10 - 15/.
При этом согласно заключению почерковедческой экспертизы N 502/168 рукописный текст, начинающийся со слов "Расписка Я В....Ю.... В....." и заканчивающийся словами "от 24 декабря 2010 года" (до слов - "В..... Ю.... В.....") в расписке от 24.12.2010, изъятой в автомашине Х.А.А., выполнен не В.Ю.В., а иным лицом. Рукописный текст "В.... Ю..... В....", расположенный после слов "от 24 декабря 2010 года" в расписке от 24.12.2010, выполнен В.Ю.В. /т. 19 л.д. 279 - 293/, что явно свидетельствует о подписании В.Ю.В. чистого листа бумаги и его последующем заполнении членами организованной группы для придания видимости легитимности сделке купли-продажи квартиры потерпевшего.
Из протоколов обыска от 23 октября 2012 года и протоколов осмотров /т. 6 л.д. 88 - 91, 97 - 99, 105 - 118, 119 - 135/ следует, что в доме и по месту работы А.Л.В. также были изъяты документы, связанные с незаконным завладением права на квартиру В.Ю.В.; страница из блокнота с текстом о необходимости получить с В.Ю.В. 20 т.р. в пользу Х., о том, что 12 июля 2011 вступил в силу, что она узнала случайно 26.09.11, а извещения суда слались по адресу В.Ю.В., о том, что доверенность выписана 01.12.2010 и ровно 10 месяцев она не появлялась в квартире, проявляя брезгливость к папе, но с ее слов она поставила аресты во всех инстанциях, а 18.02.2011 узнала о происходящем случайно, 19.08.2011 было открыто наследство, но бумаг из нотариуса и суда нет, а отсюда вывод, что есть расписка и что В.Ю.В. получил деньги и она вместе с ним, а сейчас с милицией пытается отжать.
Согласно заключению почерковедческой экспертизы N 502/164 рукописные тексты "дяди" и "Прошу вас разобраться в моем деле и выявить виновны, наказать их, а мне прошу вернуть мое имущество, а" в заявлении Х.А.В. от 01.10.2012, рукописный текст, начинающийся со слов "1 Договор купли-продажи" и заканчивающийся словами "а сейчас с милиц. пыт. отжать", написанный на странице из блокнота, рукописный текст, начинающийся со слов "Нотариус З. опять" и заканчивающийся словами "она подает на отмену", написанный на странице из блокнота; рукописный текст, начинающийся со слов "2-489 срок 2012" и заканчивающийся словами "Ф. 84953796178" (кроме записи 11.10 Ф. 8495379617) написанный на фрагменте бумажного конверта белого цвета, рукописный текст, начинающийся со слов "Я познакомился с А." и заканчивающийся словами "эта Света аферистка", написанный на листе формата А4 белого цвета, выполнены Х.А.А. /т. 19 л.д. 189 - 232/, что явно указывает на предприятие Х.А.А. активных действий по завладению квартирой В.Ю.В. и сокрытию следов преступления.
В то же время, суд отмечает, что каких-либо документов, на которые указывают П.В. и Х.А.А. (расписки на пять либо десять миллионов рублей, договоры, согласно которым П.В. якобы на законных основаниях осуществлял свою деятельность с квартирой В.Ю.В.), у А.Л.В. или у иных лиц обнаружено не было, что также ставит под сомнение позицию, занятую Х.А.А. и Поповичем В.Н. и, наоборот, подтверждает показания А.Л.В. о действительной роли указанных подсудимых.
Как следует из протокола задержания А.Л.В. от 24 сентября 2012 года /т. 23 л.д. 5 - 9, 12 - 32/, у нее были изъяты: свидетельство о регистрации брака с В.Ю.В., свидетельство о его смерти, и документы, подтверждающие, что именно А.Л.В. занималась похоронами потерпевшего; листок бумаги с номером телефона Г.С.А.; сберегательная книжка, из которой следует, что на имя А.Л.В. 17 августа 2012 года помещено 445 000 рублей; лист с записями, из которых явно следует, что А.Л.В. была знакома с Г.С.А., ей были даны краткие инструкции о том, что в случае необходимости требовалось говорить правоохранительным органам.
По сообщению отдела МВД РФ по району "Кузьминки" г. Москвы (с приложением) согласно книге учета сообщений о происшествиях обращений граждан о противоправных действиях по адресу: <...> N, не зарегистрировано, наряды милиции не направлялись; в 2011 году прямоугольный штамп "УВД по ЮВАО г. Москвы ОВД по району Кузьминки г. Москвы оперативный дежурный" находился в дежурной части ОВД, за пределы которой не выносился /т. 2 л.д. 185 - 194/.
Из протокола осмотра места происшествия от 19 декабря 2013 года следует, что В.Ю.В. находился в доме N по ул. Большевиков г. Твери /т. 8 л.д. 157 - 167/.
В соответствии с содержанием материала проверки по факту смерти В.Ю.Ф. /т. 8 л.д. 75 - 76, 77 - 80, 81 - 102/ потерпевший скончался в квартире N дома N по ул. Заводской в п. Новозавидовский Тверской области. В ходе осмотра трупа В.Ю.В. в качестве понятого принимал участие В.С.В.
Как следует из протокола допроса свидетеля Н.В.Н. /т. 3 л.д. 55 - 59/, с декабря 2010 года - января 2011 года в его квартире стал проживать В.Ю.В., кто его привез, Н. неизвестно. Со слов В.Ю.В., его привезли из Москвы, где он один живет в четырехкомнатной квартире. В.Ю.В. постоянно пил спиртные напитки, иногда их привозил Ч., с которым В.Ю.В. общался. В феврале 2011 года В.Ю.В. скончался.
Таким образом, из показаний свидетеля Н., который явно злоупотреблял спиртными напитками, не следует, что подсудимые Г.С.А. и Ч.В.В. не предпринимали мер к спаиванию В.Ю.В. с целью облегчения совместно с другими подсудимыми и их соучастниками завладения квартирой потерпевшего.
В ходе осмотра 21 августа 2012 года места происшествия - указанной квартиры - Н.В.Н. пояснил, что с зимы 2012 года в квартире проживает Ч.В.В.; там же были изъяты документы на имя Ч.В.В., визитная карточка А.Л.В. /т. 8 л.д. 138 - 144, 145 - 149, 153 - 154/.
Согласно записи акта о смерти N 211 от 24 февраля 2011 года и медицинским документам, изъятым в Конаковской ЦРБ Тверской области и в БСМЭ Тверской области, В.Ю.В. скончался 21 февраля 2011 года от алкогольной энцефалопатии, о чем сделала заявление А.Л.В., которая получила свидетельство о смерти. При этом в крови В.Ю.В. обнаружен этиловый спирт в количестве 3,7% /т. 5 л.д. 13, т. 8 л.д. 43 - 47, 51 - 58, 63 - 66, 67 - 70/, что также свидетельствует о систематическом употреблении потерпевшим спиртных напитков, предоставленных ему Г.С.А. и Ч.В.В. для достижения общих целей, связанных с завладением правом на квартиру В.Ю.В.
Показания А.Л.В. и А.Л.В. о даче указания о кремации трупа В.Ю.В. Х.А.А., желавшим избежать впоследствии возможной эксгумации и исследования трупа В.Ю.В. подтверждаются документами, изъятыми в Николо-Архангельском крематории по адресу: г. Балашиха, <...> N, из которых следует, что с целью оказания услуг по кремации трупа В.Ю.В. обратилась 26 февраля 2011 года А.Л.В. /т. 8 л.д. 106 - 113/.
Как следует из протоколов выемки и осмотра, у О.В. были изъяты квитанции с кассовыми чеками на оплату коммунальных услуг за квартиру по адресу: Волгоградский проспект, N, и услуг телефонной связи, согласно которым данные услуги оплачивались В.Ю.В. по август 2010 года /т. 8 л.д. 123 - 126, 127 - 129/, что опровергает доводы стороны защиты о наличии у В.Ю.В. потребностей в значительных денежных тратах, связанных с необходимостью оплаты коммунальных платежей.
В соответствии с протоколом осмотра на предварительном следствии были осмотрены лазерные CD-R диски, полученные в ОАО "ВымпелКом" и ОАО "МегаФон", на которых содержатся сведения о телефонным соединениях подсудимых, потерпевшего и свидетеля, объективно подтверждающие выводы суда о виновности подсудимых Х.А.А., Ч.В.В., Широковой С.Е., А.Л.В., Поповича В.Н., Г.С.А.
- При этом П.В. 30 ноября и 1 декабря 2010 года (то есть в день фиктивного подписания В.Ю.В. доверенности на его имя) находился в г. Москве в зоне действия базовых станций по месту жительства В.Ю.В.; в декабре 2010 года, январе 2011 года находился в зоне действия базовых станций, расположенных в г. Москве; 30 ноября, 9, 17, 21, 26, 28 декабря 2010 года, 3, 8, 11, 12, 15, 18 января, 20 и 27 февраля 2011 года соединялся с Ч.В.В.; 2, 3, 8, 9, 17, 21 декабря 2010 года соединялся с А.Л.В.; 8, 9, 14, 15, 17, 21, 23 декабря 2010 соединялся с Х.А.А., то есть активно общался с соучастниками преступления, в том числе с Х.А.А., что подсудимый П.В., несмотря на наличие данного объективного доказательства, отрицал в судебном заседании;
- Ч.В.В. в сентябре, октябре, ноябре, декабре 2010 года, 7 января 2011 года находился в зоне действия базовых станций, расположенных в районе места жительства В.Ю.В.; в период с 25 декабря 2010 года по 7 января, с 7 января по 1 февраля 2011 года ежедневно находился только в зоне действия базовых станций по адресу: Тверская область, Конаковский р-н, Новозавидовский пгт; при этом в период с 9 сентября по 22 декабря 2010 года Ч.В.В. соединялся с Х.А.А.; в период с 17 декабря 2010 года по 26 января 2011 года - с Поповичем В.Н.; в период с 24 декабря 2010 года по 3 февраля 2011 года - с Г.С.А.; в период с 3 октября по 2 ноября 2010 года - с Широковой С.Е.; в период с 24 сентября 2010 года по 4 февраля 2011 года - с А.Л.В.; в период с 1 сентября 2010 года по 3 февраля 2011 года - с В.С.В.; в период с 25 сентября по 1 ноября 2010 года - с А.Л.В. Таким образом, содержание детализации телефонных переговоров Ч.А. указывает на то, что он общался со всеми лицами, которые совместно с ним совершили мошеннические действия в отношении квартиры В.Ю.В., а также на то, что он действительно фактически проживал в квартире потерпевшего при вышеописанных обстоятельствах. Многочисленные телефонные соединения Ч.В.В. с Г.С.А. с 24 декабря 2010 года по 3 февраля 2011 года прямо указывают на то, что Г.С.А. общался с Ч.В.В. для того, чтобы обеспечивать В.Ю.В. низкосортным алкоголем, о котором говорила А.Л.В.;
- А.Л.В. 2, 9 октября, 15 ноября, 10, 20, 23 декабря 2010 года, 24 февраля 2011 года находилась в зоне действия базовых станций, расположенных в районе места жительства В.Ю.В.; 21 и 22 февраля 2011 года она находилась в зоне действия базовых станций, расположенных в Тверской области: а 26 февраля 2011 года - в зоне действия базовой станции по адресу: <...> N, при этом 30 апреля, 7 мая 2010 года, 20 и 22 февраля 2011 года она соединялась с Широковой С.Е.;
- после 31 января 2011 года телефонные соединения с абонентского номера В.Ю.В. не осуществлялись; установлены факты телефонных соединений В.Ю.В. 12, 13, 21, 25, 31 января 2011 года с М.Л.Н., 31 января и 4 февраля 2011 года - с О.В.Ю., в период с 27 сентября по 23 ноября 2010 года с Ч.В.В.; 25, 27 сентября, 6, 14, 22 октября 2010 года - с А.Л.В.; 19 января 2011 года - с Ч.В.В.;
- Х.А.В. 24 декабря 2010 года и 10 марта 2011 года находился в зоне действия базовых станций, расположенных в г. Москве, при этом 21, 24 декабря 2010 года, 18 января 2011 года он связывался с Поповичем В.Н. /т. 6 л.д. 145, 147, 149 - 150, 292 - 315/.
Как следует из информации о приобретении железнодорожных билетов, А.Л.В. приобретала железнодорожные билеты с прибытием в г. Москву 3 и 5 сентября 2010 года, убытием из Москвы 25 декабря 2010 года в 19:17, с прибытием в г. Тверь 26 января 2011 года; Х.А.В. приобретал билеты с прибытием в г. Москву 21 и 24 декабря 2010 года, 18 января, 24 февраля, 2 марта и 10 марта 2011 года; П.В. приобретал билеты с прибытием в Москву 9 декабря 2010 года /т. 5 л.д. 45 - 48/.
Факт наличия брачных отношений между В.Ю.В. и А.Л.В. подтверждается записью акта о заключении брака между ними от 18 сентября 2010 года в ЗАГС N 4 г. Твери /т. 9 л.д. 147/, изъятыми в указанном ЗАГС документами /т. 9 л.д. 154 - 158, 159 - 162, 163 - 165/, в том числе заявлениями о сокращении срока регистрации брака и о заключении брака, которые со слов А.Л.В., были написаны ею лично; изъятыми в ЗАГС документами, связанными с подачей А.Л.В. и В.Ю.В. заявлением от 25 декабря 2010 года о расторжении брака, из которого следует, что государственная регистрация расторжения брака была назначена на 28 января 2011 года /т. 9 л.д. 413 - 417, 418 - 420, 421 - 422/.
При этом в соответствии с заключением почерковедческой экспертизы N 4067 подписи от имени В.Ю.В. в квитанции об оплате госпошлины в ЗАГС от 14 сентября 2010 года, расписках от имени В.Ю.В. от 4 мая и 20 апреля 2011 года (из Кузьминского районного суда) выполнены не В.Ю.В. /т. 19 л.д. 42 - 47/.
Согласно заключению почерковедческой экспертизы N 12/6078 подписи в заявлении о заключении брака от имени В.Ю.В. в заявлении о сокращении срока регистрации брака от имени В.Ю.В. и А.Л.В.; в первом экземпляре записи акта о заключении брака между В.Ю.В. и А.Л.В. от 18.09.2010 г. выполнены В.Ю.В.
Подпись в квитанции об оплате госпошлины в ЗАГС (плательщик - В.Ю.В.) от 14.09.2010 г.; подпись в строке "(подпись адресата)" в расписке от 20.04.2011 г. в получении повестки на имя В.Ю.В. о явке в районный (городской) суд на 04.05.2011 г.; подпись в строке "(подпись адресата)" в расписке от 04.05.2011 г. в получении повестки на имя В.Ю.В. о явке в районный (городской) суд на 18.05.2011 г. - выполнены не В.Ю.В., а другим лицом (лицами) /т. 19 л.д. 104 - 115/.
По заключению вышеуказанной почерковедческой экспертизы N 502/168 подписи от имени В.Ю.В. и рукописные тексты "В.Ю.В." в заявлении о расторжении брака от 25.12.2010 и листе с разъяснениями ФЗ РФ от 15.11.1997 N 143-ФЗ "Об актах гражданского состояния" Гл. IV ст. 33 п. 4 выполнены В.Ю.В.
В судебном заседании исследовались материалы гражданского дела, рассмотренного Кузьминским районным судом г. Москвы, из которых следует, что Х.А.В. обратился с иском к В.Ю.В. 4 апреля 2011 года о признании за ним права собственности на квартиру по адресу: Волгоградский проспект, N, в результате чего 18 мая 2011 года вынесено заочное решение о признании за Х.А.В. указанного права, однако лишь определением от 17 января 2012 года указанная квартира была возвращена в собственность В.Ю.В., а решением от 9 июля 2012 года договор купли-продажи квартиры по адресу: Волгоградский проспект, N, от 24 декабря 2010 года между В.Ю.В. и Х.А.В. был признан недействительным /т. 9 л.д. 175 - 186, 189 - 202, 203 - 396, 397 - 398/, то есть до этого времени соучастники имели реальную возможность воспользоваться незаконно приобретенным правом на квартиру В.Ю.В.
В соответствии с протоколом осмотра места происшествия от 29 января 2011 года с участием О.В.Ю. была предпринята попытка осмотра квартиры по адресу: <...> N, однако сделать этого не удалось, поскольку на входной двери был заменен замок /т. 2 л.д. 11 - 13/.
2 февраля и 18 апреля 2011 года в ходе осмотров указанной квартиры установлено, что она состоит из трех комнат, были обнаружены женские брюки, следы вещества бурого цвета /т. 2 л.д. 24 - 29, 74 - 79/.
В соответствии с заключением эксперта рыночная стоимость квартиры по адресу: <...> N - N, по состоянию на 4 августа 2011 года, составляет 13 233 754 рублей /т. 22 л.д. 32 - 47/, что соответствует особо крупному размеру, установленному в ч. 4 примечания к статье 158 УК РФ.
Как было указано выше, признаками объективной стороны похищения является изъятие и перемещение потерпевшего с целью последующего удержания в другом месте и совершение преступления помимо воли похищаемого.
Как установлено в судебном заседании, В.Ю.В. действительно был перемещен в Тверскую область в сентябре и декабре 2010 года, однако достаточных доказательств, в том числе из показаний А.Л.В., того, что это было сделано против его воли, в судебном заседании не установлено. Более того, в сентябре 2010 года после фиктивной регистрации брака с А.Л.В. потерпевший вернулся домой. Таким образом, В.Ю.В., не будучи лишенным дееспособности, не выражал своего явного недовольства нахождением в доме N 45 по ул. Большевиков и в квартире Н.В.Н. (который к тому же не был осведомлен о преступных намерениях подсудимых), а действия подсудимых по спаиванию потерпевшего, предоставлению ему возможности осуществить телефонные звонки дочери являются способом облегчить совершение завладения правом на имущество потерпевшего. Не сомневаясь в достоверности показаний потерпевшей О.Ю.В., суд, тем не менее, полагает, что ее мнение об избиении В.Ю.В. носит, скорее, характер предположения, основанного на общем физическом состоянии В.Ю.В., длительное время употреблявшего спиртные напитки. Достаточных доказательств обратного в судебном заседании не представлено, в связи с чем по данному эпизоду Х.А.А., Г.С.А., Широкову С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В. следует оправдать по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, поскольку в действиях подсудимых отсутствует состав указанного преступления.
В то же время, нашло свое подтверждение обвинение Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н. и А.Л.В. в незаконном завладении правом на имущество В.Ю.В., при этом каждый из подсудимых внес свой вклад в общий результат: Х.А.А. руководил и принимал непосредственное участие в совершении преступления, Широкова С.Е. и А.Л.В. выполняли действия, связанные с организацией фиктивного брака последней с В.Ю.В. для упрощения совершения преступления, Ч.В.В. осуществлял наблюдение за потерпевшим и спаивал его спиртными напитками, Г.С.А. представлял низкокачественный алкоголь для обеспечения постоянного нахождения В.Ю.В. в состоянии алкогольного опьянения, а П.В. с использованием фиктивной доверенности осуществлял действия, направленные на государственную регистрацию фиктивной сделки купли-продажи квартиры В.Ю.В. свидетелю Х.А.В.
Таким образом, суд квалифицирует действия Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н. и А.Л.В. по эпизоду в отношении потерпевшего В.Ю.В. по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ) как мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное организованной группой, в особо крупном размере.
По эпизоду в отношении потерпевших Ш.Я.Г. и Г.М.Ш. вина Х.А.А. и Котовой Н.Ю., кроме показаний А.Л.В., подтверждается следующими доказательствами:
В судебном заседании потерпевший Ш.Я.Г. показал, что он проживает и зарегистрирован в квартире по адресу: <...> N, где до смерти проживал его брат Г. Он решил продать свою квартиру и получить за это двухкомнатную квартиру и деньги. Продажей квартиры занималась А., а Котова, с которой его познакомила А., занималась приватизацией квартиры. Никакого договора с Котовой и А. он не заключал, поскольку доверял им. Он передал А. паспорт, жил три месяца в ее доме в г. Твери, где ему предоставляли продукты и алкоголь, а затем жил на съемной квартире в районе "Царицыно", куда его привезла Котова. Деньги ему Котова и А. не передавали, но Котова показывала ключ от банковской ячейки, сказав, что там находятся деньги, которые он может получить, для чего нужно было сняться с регистрации, что он и сделал. Вместе с А., но не с Котовой, он ездил в различные государственные органы. Вместе с Котовой он ездил в отделение милиции в г. Твери, где подписывал какие-то документы. В настоящее время ему не известно, продана ли квартира, прописан ли там Д., но когда Котова и А. занимались его квартирой, они ее не продали.
Как следует из показаний Ш.Я.Г. на предварительном следствии /т. 2 л.д. 233 - 240, 251 - 258/, которые он подтвердил в судебном заседании, в 2012 году к нему в квартиру приехала А.Л.В. и сказала, что ранее их познакомил Г.М.Ш., и она будет оказывать им риэлтерские услуги по обмену квартиры. Примерно через два - три месяца, когда Г.М.Ш. умер, его похороны организовала А.Л.В., которая начала сбор необходимых документов для приватизации квартиры. А.Л.В. предложила ему оформить доверенность на знакомого адвоката - Котову Н., которая должна была помочь в оформлении документов по приватизации квартиры, на что он согласился. Вместе с Котовой Н.Ю. он ходил к нотариусу для оформления доверенности, после получения которой Котова Н. начала осуществлять сбор необходимых документов, осуществила приватизацию квартиры и сообщила, что ищет покупателей. В сентябре 2012 года А.Л.В. пригласила его поехать вместе с ней в г. Тверь для отдыха, на что он согласился, при этом по просьбе А.Л.В. вывез из квартиры все свои личные вещи и отдал ей ключи. На протяжении трех месяцев он находился в г. Твери, и в этот период А.Л.В. привозила его к отделению милиции для подписания документов, подтверждающих факт его добровольного нахождения в г. Твери. В начале декабря 2012 года Котова Н.Ю. привезла его из г. Тверь в г. Москву с целью оформления документов для продажи квартиры, при этом он по указанию Котовой Н.Ю. стал проживать в однокомнатной квартире в районе станции метро Царицыно, поскольку от Котовой Н.Ю. ему стало известно, что потенциальные покупатели смотрят его квартиру, в связи с чем ему нельзя там находиться. В 2012 году он вместе с Котовой Н.Ю. приезжал в ОВД "Бибирево", где писал заявления и давал объяснения относительно того, что в отношении него не совершаются противоправные действия. В ОВД с ним постоянно присутствовала Котова Н.Ю., по указанию которой он туда приезжал. В январе 2013 года Котова Н.Ю. привезла его в квартиру на ул. Плещеева, где на тот момент времени проживали двое мужчин. Котова Н.Ю. еженедельно приезжала к нему. В договоре купли-продажи и передаточном акте от 12 сентября 2012 года, предъявленном ему на обозрение, стоит его подпись, фамилия, имя и отчество написаны его рукой, однако суть документов ему непонятна. Котова Н.Ю. постоянно предоставляла ему на подпись различные документы, с содержанием которых он не знакомился, так как постоянно находился в состоянии алкогольного опьянения, не хотел вникать в суть документов, был уверен в честности Котовой Н.Ю. В январе - феврале 2013 года Котова Н.Ю. сообщила ему, что нашла покупателя на квартиру, но для этого ему необходимо выписаться, на что он согласился. Он передавал Котовой Н.Ю. свой паспорт для того, чтобы проставить в нем регистрацию. А. он также передавал паспорт, но та его потеряла.
Показания Ш.Я.Г., его поведение во время совершения в отношении него противоправных действий, а также поведение подсудимых Х.А.А., Котовой Н.Ю., которые с легкостью подчинили Ш.Я.Г. своей воле, суд оценивает с учетом комиссионной психолого-психиатрической экспертизы, установившей, что Ш.Я.Г. страдал на момент совершения в отношении него противоправных действий и страдает в настоящее время психическим расстройством - органическим расстройством личности, мог правильно воспринимать лишь внешнюю, фактическую сторону обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела и давать показания. У Ш.Я.Г. отсутствуют признаки повышенной склонности к фантазированию и псевдологии, при этом он понимал значение совершаемых с ним действий только частично, поэтому его способность к сопротивлению была ограничена. У Ш.Я.Г. выявлены признаки аддиктивного поведения, которое определяет его высокую подверженность влиянию окружающих людей, повышенную уязвимость к требованиям или манипуляциям других, а также сниженная критичность поведения. Указанные особенности личности оказали влияние на поведение Ш.Я.Г. в юридически значимый период /т. 21 л.д. 32 - 37/.
Таким образом, с учетом заключения данной экспертизы суд приходит к выводу о том, что Ш.Я.Г. сообщил именно сведения о событиях, очевидцем которых он являлся, и которые подтверждаются фактическими обстоятельствами дела, а именно то, что с Котовой Н.Ю. он познакомился через А.Л.В., а не так, как в судебном заседании рассказывала Котова Н.Ю.; что он подписывал предоставленные Котовой Н.Ю. документы, не читая их, так как полностью доверял ей; что Котова Н.Ю. говорила ему о каких-то деньгах в банковской ячейке, чего сама Котова Н.Ю. не подтверждает. При этом Ш.Я.Г. не испытывает неприязненного отношения к Котовой Н.Ю., а наоборот относится к ней с симпатией и до настоящего времени уверен в том, что квартира принадлежит ему.
В соответствии с показаниями свидетеля Ш.Д.Я. в судебном заседании и на очной ставке с Котовой Н.Ю. /т. 35 л.д. 136 - 141/ ее отец Ш.Я.Г. проживает в квартире по адресу: ул. Плещеева, N, злоупотреблял спиртными напитками и примерно с 2005 года имеет ярко выраженные психические отклонения, связанные с перенесенным менингитом. Ш.Я.Г. и его брат Г.М. обсуждали обмен квартиры на меньшую с доплатой. Летом 2012 года Г.М.Ш. привел в квартиру А.Л.В., которая представилась риелтором и сообщила, что будет заниматься обменом квартиры. В июле 2012 года Г.М.Ш. умер и в этот же день к ним приехали сначала цыгане, говорившие о деньгах, а затем - А.Л.В. со своими знакомыми, предложив увести отца в г. Тверь, поскольку различные лица могут пытаться отобрать квартиру и похитить Ш.Я.Г. Они согласились на предложение А.Л.В., после чего она увезла Ш.Я.Г. В ходе телефонных разговоров отец говорил о том, что А.Л.В. занимается сбором документов, связанных с приватизацией квартиры. Примерно через два месяца отец сообщил, что А.Л.А. приватизировала квартиру, а затем перестал выходить на связь. В сентябре 2012 года приехала Котова, представилась доверенным лицом отца по вопросам продажи квартиры и предъявила доверенность от его имени. Котова сообщила о необходимости съехать в ближайшее время из квартиры, а на следующий день приехала с мужчиной и поменяла замки в квартире. 7 октября 2012 года Котова вместе с шестью мужчинами выгнала из квартиры ее мать и Ч.Д.А. После этого она не могла попасть в квартиру, там находились неизвестные лица, говорившие, что Котова платит им деньги и велит никого не пускать, о чем она подала заявление в ОВД Бибирево. Во время телефонных разговоров Котова Н.Ю. отказывалась называть местонахождение отца, в связи с чем она несколько раз обращалась в правоохранительные органы по факту его исчезновения. В середине декабря 2012 года в подъезде дома она встретила отца, который провел ее в квартиру, в которую Котова Н. заселила А. Она пыталась объяснить отцу, что А.Л.В. и Котова Н.Ю. путем мошенничества завладели квартирой, однако он категорически отказывался в это верить. Примерно в ноябре 2012 года из квитанций на оплату коммунальных платежей она узнала, что собственником квартиры являлся Д.Д., которого она не знает, во что ее отец в силу своего психического состояния также не поверил, сообщив, что квартира только будет продаваться и никаких документов на отчуждение квартиры он не подписывал, будучи уверенным, что Котова Н.Ю. и А.Л.АА. не обманут его. У отца не было никаких счетов в банках, денег за квартиру он не получал.
Свидетель Ч.Д.А. в судебном заседании и на предварительном следствии при допросе, а также в ходе очной ставки с Котовой Н.Ю. /т. 3 л.д. 120 - 126, т. 35 л.д. 143 - 150/ в целом подтвердил указанные показания Ш.Д.Я., дополнив, что когда Ш.Д.Я. находилась в роддоме примерно в сентябре 2010 года, Котова Н. в сопровождении пятерых мужчин выгнала его и мать Ш.Д.Я. из дома.
Таким образом, свидетели Ш.Д.Я. и Ч.Д.А. подтвердили, что Котова Н.Ю. принимала непосредственное и деятельное участие в завладении принадлежащей Ш.Я.Г. квартирой, в том числе путем его сокрытия от родственников, а также путем выселения родных Ш.Я.Г. из данной квартиры. Суд приходит к выводу о том, что заявление адвоката Поповой С.А. о признании недопустимыми протоколов очных ставок между Котовой Н.Ю., Ш.Д.Я. и Ч.Д.А. является необоснованным, поскольку, как следует из материалов дела, адвокат Попова С.А. 12 декабря в 13 часов 05 минут была уведомлена и том, что 18 декабря 2013 года с ее подзащитной Котовой Н.Ю. состоятся следственные действия. В то же время адвокат Попова С.А. в следственный орган не явилась, а очные ставки были проведены с участием адвоката С.Р.А., с которым у Котовой Н.Ю. также было заключено соглашение. В ходе очных ставок Котова Н.Ю. не была лишена возможности давать показания и задавать вопросы свидетелям Ш.Д.Я. и Ч.Д.А., чем она и воспользовалась в полной мере в ходе очной ставки с последним. Утверждения адвоката Поповой С.А. о том, что в ходе очной ставки с Котовой Н.Ю. свидетель Ч.Д.А. находился в состоянии наркотического опьянения, являются голословными предположениями, опровергаемыми протоколом очной ставки, из которого усматривается, что свидетель Ч.Д.А. не находился в каком-либо состоянии, препятствующем ему давать показания, что он и подтвердил на вопросы Котовой Н.Ю. и ее адвоката, а также в настоящем судебном заседании.
При таких обстоятельствах у суда не имеется оснований для исключения из числа доказательств протоколов очных ставок между обвиняемой Котовой Н.Ю. и свидетелями Ш.Д.Я. и Ч.Д.А., поскольку они в полной мере соответствуют требованиям статьи 192 УПК РФ.
Свидетель А.Г.Г. в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 3 л.д. 138 - 144/ показал, что зимой 2012 года по его просьбе Котова Н.Ю., у которой была доверенность от Ш.Я.Г., сдала ему комнату в квартире по адресу: ул. Плещеева, N. Примерно через 10 дней после этого в квартиру приехала Котова Н.Ю. с Ш.Я.Г., к которому она приезжала два раза в неделю, привозила алкоголь, разговаривала по поводу продажи квартиры. Как он понял, Ш.Я.Г. хотел обменять свою квартиру и выдал доверенность Котовой Н.Ю., чтобы та занималась вопросами приватизации и купли-продажи его квартиры. Со слов Ш.Я.Г., он является собственником квартиры, которая в процессе продажи, и денежных средств за продажу квартиры Ш.Я.Г. не получал. Впоследствии он увидел, что в квитанции об оплате коммунальных платежей в качестве собственника вышеуказанной квартиры указан Д.Д., которого он не знает. Ш.Я.Г. пояснил, что с Д.Д. он не знаком и свою квартиру ему не продавал.
Таким образом, свидетель А.Г.Г. подтвердил то, что Ш.Я.Г. считает квартиру на ул. Плещеева своей до настоящего времени, не получал никаких денег и не продавал квартиру Д.Д.Б.
В соответствии с показаниями свидетеля А.А.В. (ранее Б.А.В.) в настоящем судебном заседании и на предварительном следствии /т. 3 л.д. 176 - 187, 188 - 191/, с сентября 2006 года она работала агентом по недвижимости в фирме ООО "В", где генеральным директором являлась А.Л.В., у которой примерно в 2009 - 2010 году появился знакомый - Х.А.А. С ним А.Л.В. обсуждала сделки с различными квартирами, из чего она сделала вывод, что они начали совместно заниматься квартирными мошенничествами. У Х.А.А. находилась в пользовании автомашина черного цвета, на которой он приезжал в ООО "В" совместно с К.Н. начале ноября 2012 года от своей знакомой П.Е. она узнала, что А.Л.В. и Х.А.А. задержаны за мошеннические действия с квартирой Ш.Я. по адресу: <...> N, суть которых заключалась в том, что Х.А.А. по фиктивному паспорту от имени Д.Д.Б. (в который он вклеил свою фотографию), оформил право собственности на квартиру на имя последнего. Инициаторами данной сделки выступали Х.А.А. и Котова Н.Ю., а о наличии квартиры А.Л.В. узнала у чеченцев, которым заплатила деньги. Д.Д.Б. готов делать все, что ему скажут, не может оказывать никакого сопротивления. 16 - 17 декабря 2012 года ей позвонила Д.Е.А. и сообщила о том, что Д.Д.Б. по указанию Котовой Н.Ю. необходимо доставить в г. Москву с целью оформления доверенности на сбор документов по квартире для продажи. На следующий день она, Д.Е.А. и Д.Д.Б. поехали в г. Москву к нотариальной конторе, которую указала Котова Н.Ю. Там они встретились с Котовой Н.Ю., которая планировала, что Д.Д.Б. подпишет доверенность и уполномочит ее осуществлять сбор документов для продажи квартиры, представлять его интересы в суде, продать квартиру и получить денежные средства за ее продажу. Однако она (А.А.В.) не согласилась с такой формулировкой, и в последующем из доверенности была исключена фраза о том, что Котова Н.Ю. может продать квартиру и получить денежные средства. Сделку с квартирой Х. оформил, не поставив в известность А. Впоследствии, после задержания А.Л.В., по просьбе сожителя последней она вместе с Д. ездила в Москву для того, чтобы приостановить регистрацию сделки с указанной квартирой. На самом деле Д.Д. не покупал квартиру Ш.Я.Г., деньги за нее не передавал. Кроме того, в указанной фирме работали Д.Е.А., В.С. Вместе с А.Л.В. в ООО "В" приезжала Широкова С., впоследствии вместе они куда-то уезжали. Г. они использовали в качестве водителя, его же просили об оформлении разного рода справок.
В ходе предварительного следствия у А. (Б.) А.В. был изъят мобильный телефон, на котором записан ее разговор с Д.Д.Б. и Н. /т. 10 л.д. 109 - 113, 114 - 122/, содержание которого объективно подтверждает показания А.А.В. о том, что именно А.Л.В., Х.А.А. и Котова Н.Ю. причастны к совершению фиктивной сделки по отчуждению путем мошенничества квартиры Ш.Я.Г. с использованием паспорта Д.Д.Б. При этом А.А.В. в разговоре с Н., говорит, что договор был оформлен не на Д., а на Алексея (то есть на Х.). Из содержания разговора также следует, что квартирой завладели именно подсудимые, а не иные лица, на которых указывает Котова Н.Ю. и которые прятали у себя Д., узнав о завладении квартирой Х.А.А.
Как следует из протокола выемки, в БТИ г. Москвы были изъяты документы, свидетельствующие о том, что Д.Д.Б. 9 января 2013 года обратился с заявлением о выдаче ему документов на квартиру по адресу: ул. Плещеева, N, представив копию паспорта серии N номер N, выданного 20 ноября 2012 года /т. 11 л.д. 175 - 179, 180 - 182, 183 - 186/, что объективно подтверждает показания А. (Б.) А.В., согласно которым 1 января 2013 года (то есть после задержания Х.А.А., А.Л.В.) ей позвонил Д.Д.Б. и по чьей-то подсказке сказал, что он находится в Москве, чтобы оформить какие-то документы на продажу квартиры. К тому же А.А.В. показала, что встречалась с А., на которого указывает Котова Н.Ю., и, с его слов, возможно Котова Н.Ю. и оформила сделку по доверенности от Д.Д.Б. Это обстоятельство также подтверждает факт того, что Д.Д.Б. фактически был изъят посторонними лицами, которые ранее предоставили А.Л.В. и Х.А.А. информацию о квартире Ш.Я.Г., а впоследствии узнали, что на имя Д.Д.Б. Х.А.А. оформил эту квартиру, и посчитали себя обманутыми, так как Х.А.А., Котова Н.Ю. и их соучастница опередили их.
Кроме того, согласно протоколам выемок и осмотров в ОУФМС РФ по Тверской области в Бежецком районе по факту утраты Д.Д.Б. паспорта проводилась проверка, по результатам которой ему 20 ноября 2012 года выдан паспорт серии N номер N /т. 11 л.д. 284 - 288, 289 - 296, 302 - 305, 306 - 308/, что объективно подтверждает то обстоятельство, что именно с его прежним паспортом Х.А.А. совершил хищение квартиры Ш.Я.Г.
При этом из показаний свидетеля Д.Д.Б. следует, что в конце июля 2012 года он потерял свой паспорт, в связи с чем ему пришлось получить новый паспорт. Предъявленный ему на обозрение паспорт гражданина РФ с серийным номером N на его имя он лично получал 5 декабря 2008 года, что удостоверено его подписью, и утратил его в конце июля 2012 года. В паспорт вместо его фотографии вклеена не его фотография. Предъявленные ему договор купли-продажи квартиры по адресу: ул. Плещеева, N, и передаточный акт от 12 сентября 2012 года, якобы заключенные между ним и Ш.Я.Г., он видит впервые, в них он не расписывался, с Ш.Я.Г. не знаком, денежных средств по вышеуказанному договору никому не передавал. Расписку в получении документов на государственную регистрацию от 18 сентября 2012 года и доверенность от 11 сентября 2012 года, выданную якобы от его имени на имя Котовой Н.Ю., он видит впервые и в ней не расписывался. Д.Д.Б. дал показания, в целом соответствующие показаниям А.А.В., о поездке в г. Москву в декабре 2012 года для оформления нотариальной доверенности на имя Котовой Н.Ю. /т. 3 л.д. 163 - 173/.
Согласно единому жилищному документу на основании договора купли-продажи от 12 сентября 2012 года собственником квартиры по адресу: <...> N, является Д.Д.Б. /т. 5 л.д. 155/.
В соответствии с показаниями свидетеля Б.Н.В. она работает ведущим специалистом в отделе приватизации и оформлении прав собственности Департамента жилищной политики г. Москвы по СВАО. Обозрев пакет правоустанавливающих документов на квартиру по адресу: ул. Плещеева, N /т. 11 л.д. 26 - 89/, Б.Н.В. подтвердила, что летом 2012 года Котова Н.Ю. обратилась с пакетом документов на приватизацию данной квартиры, однако, поскольку в выписке из ЕИРЦ было указано много умерших лиц, а доверенность на Котову Н.Ю. от доверителя была выдана не московским нотариусом, она позвонила в жилищную организацию и узнала, что заявитель находится в розыске. Документы, предоставленные Котовой, она не приняла, указав на необходимость представления доверенности от московского нотариуса, а также документов о причинах смерти выбывших жильцов, документов, подтверждающих наличие заявителя. Спустя некоторое время Котова принесла доверенность от нотариуса, другие документы. Кроме того, она лично видела Ш.Я.Г.
В Департаменте жилищной политики г. Москвы и в Б. районном суде г. Москвы изъяты документы, в соответствии с которыми Котова Н.Ю. занималась заключением договора социального найма квартиры по адресу: <...> N, от имени Ш.Я.Г. /т. 11 л.д. 143 - 147. 148 - 151, 152 - 170, т. 10 л.д. 75 - 79/.
В ходе выемки в УФРС России по г. Москве были изъяты правоустанавливающие документы на квартиру по адресу: <...> N, из содержания которых следует, что именно Котова Н.Ю. года обратилась с заявлением от имени Ш.Я.Г. о заключении договора социального найма на указанную квартиру, который был заключен 23 августа 2012 года с Котовой Н.Ю. и регистрацией которого занималась Б.Н.В. Согласно имеющейся доверенности, удостоверенной нотариусом К.А.И. 15 августа 2012 года, Ш.Я.Г. уполномочил Котову Н.Ю. быть его представителем по вопросам оформления права индивидуальной собственности на указанную квартиру. Кроме того, в деле правоустанавливающих документов имеется доверенность, удостоверенная нотариусом К.А.И. 17 сентября 2012 года, которой Ш.Я.Г. уполномочил Котову Н.Ю. продать указанную квартиру за цену и на условиях по своему усмотрению, заявление Котовой Н.Ю. от 18 сентября 2012 года от имени Д.Д.Б. (с паспортом серии N номер N) на государственную регистрацию права на указанную квартиру и ее заявление от имени Д.Д.Б. от 12 сентября 2012 года о регистрации ипотеки в силу закона и договора купли-продажи, а также заявление Ш.Я.Г. от 12 сентября 2012 года о регистрации перехода права на указанную квартиру к Д.Д.Б.; договор купли-продажи и передаточный акт от 12 сентября 2012 года о том, что Ш.Я.Г. передал Д.Д.Б. данную квартиру за 10 000 000 рублей; доверенность Д.Д.Б. от 11 сентября 2012 года, которой он уполномочил Котову Н.Ю. быть ее представителем при регистрации сделки купли-продажи указанной квартиры; расписка Котовой Н.Ю. от 20 сентября 2012 года о получении документов на государственную регистрацию, из которой усматривается, что Котова Н.Ю. действовала в интересах Д.Д.Б., а Ш.Я.Г. действовал самостоятельно /т. 11 л.д. 3 - 8, 10 - 25, 26 - 89/. Содержание указанных документов свидетельствует о том, что умысел Х.А.А., Котовой Н.Ю. и их соучастников был доведен до конца - после регистрации фиктивного договора купли-продажи квартиры Ш.Я.Г. они незаконно завладели правом на эту квартиру.
Данные, содержащиеся в реестровых книгах нотариуса К.А.И., подтвердили факт выдачи им доверенностей Котовой Н.Ю. от имени Ш.Я.Г. /т. 11 л.д. 193 - 196, 198 - 201, 202 - 211/.
В соответствии с доверенностью от 20 сентября 2012 года Д.Д.Б. уполномочил Котову Н.Ю. управлять принадлежащей ему на праве собственности квартирой по адресу: <...> N /т. 11 л.д. 110 - 114, 115 - 120, 121 - 134/, что также подтверждено содержанием реестровых книг нотариуса М.О.Р. /т. 11 л.д. 315 - 318, 319 - 321, 322 - 324/.
Из протокола осмотра автомашины TOYOTA LAND CRUISER 200 г.р.з. N, принадлежащей Х.А.А. следует, что был изъят практически весь пакет документов, связанных с завладением квартирой Ш.Я.Г. /т. 6 л.д. 100 - 104, 105 - 118, 119 - 135/.
Из протокола обыска от 23 октября 2012 года /т. 6 л.д. 88 - 91, 105 - 118, 119 - 135/ следует, что в доме А.Л.В. были изъяты: паспорт Ш.Я.Г. 45 11 N 528100, выданный отделом УФМС России по гор. Москве по району Бибирево 9 июля 2012 года, и его копия; документы, связанные с розыском Ш.Я.Г. органами внутренних дел; паспорт Д.Д.Б. серии N номер N, выданный 5 декабря 2008 года.
Выдачу Д.Д.Б. 5 декабря 2008 года указанного паспорта подтверждают результаты выемки соответствующих документов в ОУФМС РФ по Тверской области в Пролетарском районе г. Твери /т. 11 л.д. 340 - 343, 344 - 345/.
В соответствии с заключением эксперта N 12/2991 представленный на экспертизу паспорт гражданина РФ серии N, выданный на имя Д.Д.Б., <...> г.р., соответствует аналогичной продукции предприятия ППФ Гознак, на 3 странице была произведена замена фотокарточки /т. 20 л.д. 171 - 174/, при этом согласно заключению эксперта N 12/5715 на фотоснимке, расположенном в указанном паспорте, и фотоснимках Х.А.А. изображено одно лицо /т. 20 л.д. 218 - 223/,
Как следует из материалов уголовного дела, указанный паспорт на имя Д.Д.Б. был изъят и осмотрен на предварительном следствии, после чего были проведены две указанные экспертизы. В ходе выполнения требований ст. 217 УПК РФ, все обвиняемые и адвокаты, кроме обвиняемой Котовой Н.Ю., отказались знакомиться с данным паспортом, что не ставит под сомнение допустимость указанных экспертиз и не свидетельствует о том, что данное доказательство отсутствовало на стадии предварительного следствия, о чем заявлял Х.А.А.
Согласно заключению эксперта N 502/164 подпись от имени Д.Д.Б. и рукописный текст "Д.....Д.....Б....." в двух договорах от 12.09.2012 купли-продажи квартиры по адресу: <...> N; подпись от имени Д.Д.Б. и рукописный текст "Д.....Д.....Б....." в двух передаточных актах от 12.09.2012 по договору купли-продажи квартиры от 12.09.2012; подписи от имени Д.Д.Б. и рукописный текст "Д.....Д......Б...... 18.09.2012" в расписке о получении документов на государственную регистрацию от 18.09.2012; подписи от имени Д.Д.Б. и рукописный текст "Д..... Д.... Б..... 02 октября 2012" в расписке о получении документов на государственную регистрацию от 02.10.2012; подпись от имени Д.Д.Б. и рукописный текст "Д. Д.Б." в реестровой книге нотариуса М.О.Р., содержащей запись о совершении нотариального действия; подпись от имени Д.Д.Б. и рукописный текст "Д..... Д..... Б......" в доверенности от 11.09.2012, удостоверенной врио нотариуса г. Москвы Е.Л.М.; подпись от имени Д.Д.Б. в уведомлении об адресе к договору N 03-068 от 11.10.2012; подписи от имени Д.Д.Б. в договоре N 03-068 от 11.10.2012; подпись от имени Д.Д.Б. в акте приема-передачи документов к договору N 03-068 от 11.10.2012 выполнены Х.А.А.
Рукописный текст "Д.... Д.... Б....." в договоре от 29.01.2013 купли-продажи квартиры по адресу: <...> N, рукописный текст "ХХХ47291320" в заявлении от 29.01.2013 на регистрацию договора купли-продажи; рукописный текст "Д......Д......Б...." в заявлении от 21.11.2012, удостоверенном врио нотариуса г. Москвы П.Н.В., рукописный текст, начинающийся со слов "Паспорт утрачен" и заканчивающийся словами "кражу отрицаю" в заявлении от 30.10.2012 о выдаче нового паспорта выполнены Д.Д.Б.
Подписи от имени Д.Д.Б., расположенные в договоре от 29.01.2013 купли-продажи квартиры по адресу: <...> N, в заявлении от 29.01.2013 на регистрацию договора купли-продажи, в заявлении от 29.01.2013 на регистрацию перехода права, в расписке в получении документов на государственную регистрацию (дата окончания срока регистрации 08.02.2013) выполнены, вероятно, Д.Д.Б.
Таким образом, содержание указанных доказательств объективно подтверждает, что Д.Д.Б., который сообщил об утрате паспорта в июле 2012 года и рассказал о том, что ему не знакомы документы, связанные с куплей-продажей квартиры Ш.Я.Г., не мог присутствовать при оформлении доверенности от его имени и регистрации фиктивного договора купли-продажи квартиры Ш.Я.Г., поскольку в его паспорте с учетом показаний А.Л.В., А.А.В., была вклеена фотография Х.А.А., что исключает участие Д.Д.Б. как при удостоверении доверенности на имя Котовой Н.Ю., так и при регистрации фиктивного договора купли-продажи квартиры Ш.Я.Г. В свою очередь участие Котовой Н.Ю. во время удостоверения доверенности и при регистрации фиктивного договора купли-продажи является бесспорным фактом, который не отрицается и самой подсудимой.
Более того заключения указанных экспертиз объективно опровергают показания Х.А.А. о его непричастности к совершению данного преступления и показания Котовой Н.Ю. о том, что при заключении сделки купли-продажи квартиры Ш.Я.Г. присутствовал Д.Д.Б., а не Х.А.А. под именем Д.Д.Б., при том, что с Х.А.А. ее связывали личные отношения, что явно свидетельствует о желании Х.А.А. и Котовой Н.Ю. при наличии бесспорных доказательств виновности обоих избежать уголовной ответственности за содеянное.
В то же время подписание документов на продажу квартиры Ш.Я.Г. в январе 2013 года непосредственно Д.Д. указывает на то, что после задержания подсудимых иные лица пытались использовать последнего в целях последующего завладения квартирой, которая неожиданно для них оказалась в его собственности.
В соответствии с протоколом задержания Котовой Н.Ю. /т. 34 л.д. 2 - 6, т. 35 л.д. 1 - 21/ у нее были изъяты флэш-карта, в которой содержались фотографии документов, связанных с продажей квартиры Ш.Я.Г., тексты заявлений Ш.Я.Г. без даты о прекращении в отношении него розыска и о проведении проверки в отношении сотрудницы полиции А.Е. (созданы 20 августа 2012 года); справка, выданная ГКУ "ИС района Бибирево", согласно которой Ш.Я.Г. имеет новый адрес места жительства: 1-й Сельскохозяйственный проезд, N; копия письма о приостановлении государственной регистрации сделки и перехода права собственности на квартиру по адресу: ул. Плещеева, N.
Как показала в судебном заседании свидетель А.Е.Н., она работает оперуполномоченным в ОВД Бибирево и у нее производстве находились дела в отношении Ш.Я.Г., с заявлениями о розыске которого в 2012 году обращались его дочь и родственницы. Ш.Я. говорила о возможном общении отца с Котовой, называлась фамилия А. Котова обратилась в ЖЭК для получения документов, но там ей сообщили, что Ш. в розыске. После этого Котова пришла к ней и сказала, что представляет его интересы при приватизации квартиры, впоследствии приходила с Ш., подтвердившим полномочия Котовой, а также то, что Котова снимает для него квартиру. Ш. говорил, что намерен обменять квартиру, что не получал никаких денег, которые обещала Котова. О появлении Котовой и Ш. она сообщила дочери последнего, однако Котова сказала, что у нее нет времени и увела Ш. Последний говорил, что Котова практически всегда находилась рядом с ним.
В соответствии с материалами розыскного дела в отношении Ш.Я.Г. последний 22 марта 2012 года просил прекратить розыск в отношении него, поскольку его никто не похищал, он проживает у своей знакомой Котовой Н.Ю., просил снять запрет на сделку с его квартирой, 20 декабря 2012 года сообщил, что деньги за квартиру он не получил. Согласно доверенности, составленной 19 июля 2012 года врио нотариуса г. Твери С.О.И., Ш.Я.Г. уполномочил Котову Н.Ю. быть его представителем во всех компетентных органах по вопросам приватизации квартиры по адресу: <...> N, без права продажи данной квартиры /т. 5 л.д. 161, 164, 165, 169 - 170/.
В соответствии с сообщением из Управления Росреестра по Москве, 5 декабря 2012 года в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним была внесена запись об информационном учете на квартиру по адресу: ул. Плещеева, N, на основании письма из УУР ГУ МВД России по г. Москве /т. 18 л.д. 386 - 387/.
По сообщению вр.и.о. нотариуса г. Твери М.З.В. свидетельство об удостоверении факта нахождения в живых выдавалось Ш.Я.Г. 23 июля 2012 года нотариусом Р.Е.В. /т. 11 л.д. 93/.
По сообщению вр.и.о. нотариуса г. Твери С.О.И. 19 июля 2012 года ею была удостоверена доверенность от имени Ш.Я.Г. на Котову Н.Ю. /т. 11 л.д. 95/.
Из материалов об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению Ш.Д.Я. /т. 10 л.д. 164 - 168, 170 - 185, 186 - 297/ следует, что действительно ОМВД России по району Бибирево г. Москвы, в том числе А.Е.Н., проводились проверки по заявлению о безвестном исчезновении Ш.Я.Г., с которыми обратились Ш.Э.Ю. 26 июля 2012 года и Ш.Д.Я. 2 ноября 2012 года. При этом Ш.Я.Г. обращался с заявлениями, в которых указывал, что он проживает в квартире, которую для него в Москве снимает Котова Н.Ю., просил снять запрет на сделку с его квартирой. Кроме того, в рамках проверки опрашивалась Котова Н.Ю., подтвердившая, что она, исходя из выданной ей Ш.Я.Г. доверенности, пыталась выполнить свои полномочия по выселению из квартиры N дома N по ул. Плещеева посторонних лиц.
В соответствии с документами, изъятыми в ОМВД по г. Твери, 24 июля 2012 года А.Л.В. обратилась с заявлением о розыске Ш.Я.Г., с которым она утратила родственную связь и которого с целью обмана ищут родственники в г. Москве, а Ш.Я.Г. тогда же обратился с заявлением, в котором просил не проводить его розыск, так как он находится в г. Твери /т. 10 л.д. 127 - 130, 131 - 134/.
Приведенные доказательства объективно подтверждают то обстоятельство, что Котова Н.Ю., а также А.Л.В. активно предпринимали меры к приданию законности своим мошенническим действиям в правоохранительных и регистрационных органах для того, чтобы в самый ответственный момент не возникло никаких подозрений в том, что Ш.Я.Г. действительно передал право на принадлежащую ему квартиру Х.А.А., действовавшему под видом Д.Д.Б.
Как следует из протоколов выемки и осмотра в ОУФМС по району Бибирево г. Москвы, а также в соответствии с карточкой Ш.Я.Г. обращался с заявлениями о замене паспорта в связи с утратой 29 декабря 2011 года, 13 декабря 2012 года (паспорт получен 20 декабря 2012 года) /т. 5 л.д. 156, т. 10 л.д. 141 - 145, 146 - 159/.
Согласно ответу из туберкулезной больницы N 6 г. Москвы Г.М.Х. скончался 16 июля 2012 года /т. 10 л.д. 82/, после чего подсудимые совместно с А.Л.В. начали предпринимать активные меры к завладению квартирой, которой имел право пользоваться единственный оставшийся в живых Ш.Я.Г.
При этом из содержания медицинских документов, изъятых в психоневрологическом диспансере N 19 г. Москвы, следует, что Ш.Я.Г. состоит на учете в данном учреждении, 26 июля 2012 года он приходил с двоюродной сестрой для получения сведений в нотариальную контору с целью заключения сделки /т. 10 л.д. 5 - 8, 9 - 19/, а согласно содержанию медицинских документов, изъятых в Московском городском научно-практическом центре по борьбе с туберкулезом, Ш.Я.Г. страдал менингоэнцефалитом, хроническим алкоголизмом /т. 10 л.д. 26 - 29, 30 - 40/, то есть действительно подсудимые воспользовались таким болезненным состоянием Ш.Я.Г. для того, чтобы беспрепятственно, путем обмана и злоупотребления доверием последнего завладеть правом на его квартиру.
Вместе с тем доводы подсудимой Котовой Н.Ю. о том, что в квартире Ш.Я.Г. находился притон, опровергаются справкой из ГУП ДЕЗ района Бибирево о том, что жалоб от соседей Ш. не поступало /т. 10 л.д. 73/.
Предметом преступного посягательства Х.А.А., Котовой Н.Ю., а также А.Л.В. в соответствии с протоколом осмотра места происшествия явилась квартира по адресу: <...> N, состоящая из пяти жилых комнат /т. 10 л.д. 300 - 325/, рыночная стоимость которой согласно заключению эксперта N 1660/19-1 на 18 сентября 2012 года округленно составляет 13 706 000 рублей /т. 22 л.д. 99 - 113/, что соответствует особо крупному размеру, установленному в ч. 4 примечания к статье 158 УК РФ.
Вопреки утверждениям Котовой Н.Ю., каких-либо нарушений главы 20 УПК РФ при возбуждении уголовного дела в отношении нее следственными органами допущено не было, поскольку постановление о возбуждении уголовного дела вынесено следователем 4 марта 2013 года в 12 часов 30 минут /т. 1 л.д. 88 - 90/, а Котова Н.Ю. задержана в соответствии со ст. ст. 91, 92 УПК РФ в тот же день в 16 часов, то есть после возбуждения уголовного дела /т. 34 л.д. 2 - 6/.
Таким образом, суд квалифицирует действия Х.А.А. и Котовой Н.Ю. по эпизоду в отношении квартиры Ш.Я.Г. по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ) как мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное организованной группой, в особо крупном размере.
В отношении потерпевшего Ц.В.М. вина подсудимого Г.С.А., помимо показаний А.Л.В., подтверждается следующими доказательствами:
Как показал в судебном заседании Д.Г.Г., он был привлечен в качестве представителя потерпевшего Ц.В.М., поскольку у того после смерти не осталось близких родственников. В его собственности находилась квартира по адресу: <...> N, которая после смерти должна была перейти на баланс г. Москвы.
О розыске Ц.В.М. просили его соседи, которые в своем заявлении указали, что Ц.В.М. является одиноким и больным человеком /т. 14 л.д. 45 - 46/.
Как показала свидетель А.М.А., которой были предъявлены соответствующие документы /т. 18 л.д. 211 - 249/, она, являясь сотрудником Департамента жилищной политики г. Москвы, оформляла договор социального найма на квартиру по адресу: ул. Сивашская, N. Изначально с заявлением обратилась Д., действующая по доверенности от владельца квартиры Ц.В.М. Однако, поскольку Ц.В.М. был одиноким пожилым человеком, она потребовала у Д. привести владельца. Впоследствии Д. пришла вместе с Ц.В.М., который подтвердил желание оформить договор социального найма, сказав, что этого хочет Д.
Подсудимый Г.С.А. признал, что его действия носили законный характер, поскольку Ц.В.М. сам выписал доверенность на то, чтобы он - Г.С.А. занимался оформлением сделки купли-продажи его квартиры. Однако, как следует из показаний А.Л.В., И.М.С. изначально говорила о том, что квартирой Ц.В.М. она и Г.С.А. пытаются завладеть именно путем мошеннических действий, для чего Г.С.А. вывез потерпевшего в г. Торжок, где у С.П. спаивал его спиртными напитками.
Вопреки доводам стороны защиты, показания А.Л.В. подтверждаются показаниями свидетеля Д.Н.С. в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 16 л.д. 30 - 33/ о том, что летом 2011 года, когда она работала в агентстве недвижимости ООО "К", туда обратился Г. по вопросу приватизации квартиры Ц.В.М. по адресу: ул. Сивашская, N. На ее имя заказчиком в г. Твери была оформлена доверенность на представление интересов Ц.В.М. по вопросам приватизации вышеуказанной квартиры. Ц.В.М. она видела только один раз - 25.10.2011, когда он вместе с Сахибом приезжал в Единый центр оформления приватизации. Она получала справки из БТИ, ЕИРЦ, паспортного стола, выписки из домовой книги и финансово-лицевого счета. По вопросам оформления документов по вышеуказанной недвижимости, кроме самого Ц.В.М. она видела только Сахиба. Ц.В.М. лично ставил свои подписи после 24 августа 2011 года для получения договора социального найма в Управлении Департамента жилищной политики г. Москвы и 25 октября 2011 года в Едином центре оформления приватизации по г. Москве. В середине ноября 2011 года она получила документы в вышеуказанных учреждениях и передала их в агентство.
Согласно протоколу предъявления для опознания по фотографии Д.Н.С. опознала Ц.В.М. как мужчину, с которым приходил Сахиб по вопросам приватизации квартиры по адресу: ул. Сивашская, N /т. 16 л.д. 36 - 39/.
В ходе выемок у нотариуса Тверского городского нотариального округа Ш.А.Ф. была изъята доверенность, выданная Ц.В.М. на имя Л.О.В. и Д.Н.С., и соответствующие реестровые записи /т. 15 л.д. 6 - 10, 16 - 19, т. 18 л.д. 173 - 176/.
В соответствии с протоколом выемки с заявлением о выдаче документов на квартиру по адресу: ул. Сивашская, N, в БТИ по ЮЗАО г. Москвы обратилась Д.Н. по доверенности от Ц.В.М. /т. 17 л.д. 150 - 151, 152 - 157/.
В соответствии с показаниями свидетеля Л.В. она, будучи специалистом-экспертом отдела регистрации прав на имущество по Северному и Зеленоградскому АО г. Москвы Росреестра, проводила экспертизу по регистрации права на квартиру по адресу: ул. Сивашская, N. Поскольку квартира находилась в г. Москве, а доверенность была выписана нотариусом из Московской области, она сделала соответствующий запрос и после ответа о том, что нотариус эту доверенность не удостоверял, она направила уведомление об отказе в государственной регистрации сделки купли-продажи.
Из содержания дела правоустанавливающих документов, изъятых в государственных органах /т. 17 л.д. 116 - 118, 119 - 145, т. 18 л.д. 113 - 139, 148 - 152, 157 - 161, 164 - 168, 177 - 178, 189 - 254, 261 - 265, 266 - 270, 271 - 288/, следует, что на регистрацию права собственности был предоставлен договор от 24 сентября 2011 года купли-продажи квартиры по адресу: ул. Сивашская, N, между Ц.В.М. и З.С.Г. С соответствующими заявлениями 1 декабря 2012 года обратились З.С.Г. и Г.С.А., действующий на основании доверенности, удостоверенной нотариусом Люберецкого нотариального округа П.А.Б. 23 сентября 2011 года, представившие договор купли-продажи от 24 сентября 2011 года, в котором сделана ссылка на договор передачи от 25 октября 2011 года и свидетельство о государственной регистрации права собственности от 8 ноября 2011 года.
При этом из ответа Московской областной нотариальной палаты следует, что бланк указанной доверенности нотариусу П.А.Б. не выдавался, а был похищен у другого нотариуса, на основании чего государственный регистратор Л.В.Ю. 27 января 2012 года направила Г.С.А., Ц.В.М., З.С.Г. сообщение об отказе в государственной регистрации права. 21 октября 2011 года от имени Ц.В.М. по доверенности Д.Н. С. был оформлен договор социального найма указанной квартиры.
В соответствии с ответом от нотариуса М.Д.В. указанная доверенность нотариусом Преображенским действительно не выдавалась /т. 14 л.д. 190/.
Согласно заключению эксперта N 19/31 рукописная запись "Ц.В.М. М.В." и подпись от имени Ц.В.М. в доверенности серии 50 АА 0317709 от 23 сентября 2011 года от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А. выполнена не Ц.В.М., а другим лицом.
Рукописная запись "Ц.В.М." и подпись от имени Ц.В.М. в доверенности от 1 августа 2011 года от имени Ц.В.М. на имя Л.О. и на имя Д.Н.С. выполнены Ц.В.М. Рукописные тексты и подпись от имени Ц.В.М. в заявлении о сокращении сроков регистрации брака от 02.11.2011 года от имени Ц.В.М. и И.М.С., рукописные тексты в строках и графах, подписи от имени Ц.В.М. в заявлении о заключении брака от 02.11.2011 года от имени Ц.В.М. и И.М.С. выполнены не Ц.В.М., а другим лицом /т. 20 л.д. 79 - 85/.
В соответствии с заключением эксперта N 19/35 подписи от имени Ц.В.М. в двух заявлениях от имени Ц.В.М. о передаче в индивидуальную собственность занимаемой им квартиры N по адресу: <...> д. N, от 25.10.2011 г.; подписи от имени Ц.В.М. в двух договорах передачи N 126200-М84839 от 25.10.2011 г.; рукописная запись "Ц.В.М" и подпись от имени Ц.В.М. в доверенности от имени Ц.В.М. на имя З.М.В. и других от 25.10.2011 г.; рукописные тексты и подписи в заявлении от имени Ц.В.М. о заключении с ним договора социального найма жилого помещения от 05.10.2011 г.; рукописная запись "Ц.В.М." в реестре для регистрации нотариальных действий нотариуса Ш.А.Ф. выполнены Ц.В.М. /т. 20 л.д. 122 - 127/.
Таким образом, объективно подтверждаются показания А.Л.В. о времени принятия Г.С.А. и И.М.С. решения о срочной продаже квартиры потерпевшего, для чего они использовали фиктивную доверенность на имя Г.С.А.
Утверждения Г.С.А. о том, что он не был осведомлен о фиктивности данной доверенности, противоречат установленным обстоятельствам, поскольку согласно материалам дела правоустанавливающих документов именно Г.С.А. представил в регистрационные органы фиктивную доверенность, содержащую подписи от имени Ц.В.М., выполненные не потерпевшим, а иным лицом, а также вместе с З.С.Г. представил якобы заключенный с Ц.В.М. договор купли-продажи, в котором сделана ссылка на договор передачи и свидетельство о регистрации права собственности, возникшие после фиктивного договора купли-продажи от 24 сентября 2011 года.
Г.С.А., таким образом, намеренно использовал фиктивную доверенность для того, чтобы ввести органы регистрации в заблуждение относительно действительных намерений Ц.В.М. продать свою квартиру З.С.Г., являвшемуся родственником И.М.С.
К тому же в судебном заседании Г.С.А. фактически не смог объяснить то, по какой причине он, якобы на законных основаниях представлял данную доверенность, хотя, как утверждает подсудимый, он к тому времени уже знал о намерениях И.М.С. фактически единолично завладеть указанной квартирой. Единственным, подтвержденным совокупностью доказательств, выводом является заинтересованность Г.С.А., узнавшего о смертельном заболевании Ц.В.М., в скорейшем завладении квартирой потерпевшего путем использования поддельной доверенности.
Свидетель С.В.И., обозрев изъятые у него документы /т. 18 л.д. 79 - 83/, подтвердил, что И.М.С. весной-летом 2011 года обратилась к нему за помощью при оформлении документов для вступления в наследство после смерти мужа, передала ему доверенность на выполнение соответствующих действий и другие документы. Впоследствии у него были изъяты: свидетельство о заключении брака между Ц.В.М. и И.М.С., свидетельство о смерти Ц.В.М., расписки о получении документов, справка на имя И.М.И., запрос, выписка из электронного журнала регистрации /т. 14 л.д. 197 - 202/.
По сообщению нотариуса Ч.А.М., 31 мая 2012 года им действительно удостоверялась доверенность от имени И.М.С. на имя С.В.И о принятии наследства по закону на имущество умершего 7 декабря 2011 года мужа Ц.В.М. /т. 18 л.д. 317/.
Согласно показаниям свидетеля С.П.Д. летом 2011 года у него в доме по адресу: <...> N, проживал Ц.В.М., у которого в квартире в г. Москве производился капитальный ремонт. У Ц.В.М., как он полагает, было какое-то психическое расстройство. В ходе разговоров Ц.В.М. о намерении продать квартиру ничего не говорил, наоборот, квартиру он продавать не собирался и ждал, когда в ней сделают ремонт. Периодически И.М.С. и Г.С.А., по чьей инициативе и проживал Ц.В.М. у него в доме, приезжали к нему домой, привозили продукты. По просьбе Ц.В.М. он покупал ему водку. В октябре 2011 года Г.С.А. и И.М.С. увезли Ц.В.М. /т. 17 л.д. 186 - 190/.
Как следует из сообщения заместителя главного врача Тверской областной клинической больницы, Ц.В.М. находился на лечении с 28 октября по 7 ноября 2011 года в отделении ОНМК, а с 7 ноября по 2 декабря 2011 года в реанимационном отделении с диагнозом инфаркт мозга /т. 18 л.д. 319/, а согласно сообщению из Тверской городской клинической больницы N 7 Ц.В.М. находился на лечении в отделении анестезиологии и реанимации с 2 по 7 декабря 2011 года с инфарктом головного мозга, вызванным закупоркой или стенозом мозговых артерий /т. 18 л.д. 321/.
Таким образом, в момент обращения Г.С.А. в регистрационные органы с заявлением о регистрации фиктивного договора купли-продажи квартиры Ц.В.М. для окончательного завершения преступных действий, связанных с завладением правом на данную квартиру, потерпевший находился в бессознательном состоянии в медицинском учреждении и не мог высказать волеизъявления о передаче своего имущества третьи лицам вообще и Г.С.А., в частности, чем воспользовались Г.С.А. и его соучастники.
В соответствии с нарядом-заказом от 8 декабря 2011 года захоронение Ц.В.М. было оплачено его женой И.М.С. /т. 17 л.д. 24/.
Согласно протоколу выемки в управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по г. Москве были изъяты документы, послужившие основанием для регистрации сделки между Ц.В.М. и З.С.Г. по регистрации перехода права собственности на квартиру N дома N по ул. Сивашской /т. 17 л.д. 116 - 118/.
В соответствии с протоколом обыска в квартире Г.С.А. 8 июня 2012 года был изъят военный билет Ц.В.М., в ходе обыска Г.С.А. заявил, что все документы, относящиеся к квартире Ц.В.М., находятся у И. /т. 14 л.д. 242 - 246/.
Согласно протоколу выемки в ЗАГС г. Твери были изъяты документы, подтверждающие факт регистрации брака между Ц.В.М. и И.М.С. 3 ноября 2011 года /т. 15 л.д. 29 - 33, т. 18 л.д. 100 - 105/, из которых, кроме этого, усматривается, что И.М.С. предоставила справки о выезде в командировку для ускорения регистрации брака.
Как следует из протокола осмотра, местом нахождения Ц.В.М., со слов С.М.Ю., являлся дом N по улице Раннее утро г. Торжка Тверской области, где была обнаружена ксерокопия свидетельства о заключении брака между И.М.С. и Ц.В.М. /т. 15 л.д. 42 - 48/.
Согласно протоколу предъявления лица для опознания С.М.Ю. на фотографии указала на Ц.В.М. как на лицо, похожее на В., с лета по осень 2011 года проживавшего в доме у С.П.Д. /т. 15 л.д. 100 - 103/,
В соответствии с находящимся у нотариуса Ж.С.М. наследственным делом, И.М.С. пыталась принять наследство Ц.В.М. - квартиру по адресу: ул. Сивашская, N /т. 18 л.д. 75 - 78/.
Свидетель А.О.В., работающая в психоневрологическом диспансере N, обозрев медицинскую карту Ц.В.М., показала, что потерпевший с детства состоял на учете в данном медицинском учреждении с диагнозом умеренная умственная отсталость. Такие люди отличаются доверчивостью и повышенной внушаемостью.
Из протоколов выемок следует, что в медицинских учреждениях были изъяты документы, связанные с обращениями Ц.В.М. в связи с имеющимся у него заболеванием - олигофренией /т. 14 л.д. 180 - 184, 185 - 189, т. 18 л.д. 42 - 48, 49 - 73, 85 - 99/.
Суд приходит к выводу о том, что именно потерпевший Ц.В.М. в силу своего психического состояния, доверчивости и повышенной внушаемости, будучи абсолютно одиноким человеком, был выбран Г.С.А. и его соучастниками как жертва мошенничества с целью последующего завладения правом на его квартиру.
В связи с этим доводы Г.С.А. о том, что он фактически ухаживал за Ц.В.М. и тот осознанно ходил с ним к нотариусам, в государственные органы, не могут быть приняты во внимание, поскольку, воспользовавшись психическим состоянием Ц.В.М., Г.С.А. и его соучастники направляли его в сторону совершения тех или иных действий для того, чтобы впоследствии путем обмана и злоупотребления доверием потерпевшего завладеть правом на принадлежащую ему квартиру.
Как следует из протокола осмотра места происшествия от 5 декабря 2013 года, объектом посягательства со стороны Г.С.А. и иных лиц была двухкомнатная квартира по адресу: <...> N /т. 18 л.д. 5 - 10/, рыночная стоимость которой согласно заключению эксперта N 4070/19-1 года округленно составляет 5 291 000 рублей /т. 22 л.д. 151 - 166/, что соответствует особо крупному размеру, установленному в ч. 4 примечания к статье 158 УК РФ.
Как установлено в судебном заседании, Г.С.А. пытался завладеть правом на квартиру Ц.В.М. совместно с иными лицами, с которыми вступил в предварительный сговор, однако поскольку члены группы, в том числе Г.С.А., не смогли реально воспользоваться правом на квартиру потерпевшего в связи с отказом в государственной регистрации фиктивной сделки купли-продажи, их совместный умысел не был доведен до конца по не зависящим от них обстоятельствам.
Таким образом, суд квалифицирует действия Г.С.А. по эпизоду в отношении потерпевшего Ц.В.М. по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ как покушение на мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.
Кроме того, органами предварительного следствия Х.А.А. обвиняется в том, что он создал преступное сообщество (преступную организацию) в целях совместного совершения нескольких тяжких и особо тяжких преступлений, руководил таким сообществом (организацией) и участвовал в преступном сообществе (преступной организации), то есть по ч. 1 ст. 210 УК РФ; а Г.С.А., Широкова С.Е., Ч.В.В. и Котова Н.Ю. каждый обвиняется в том, что участвовал в преступном сообществе (преступной организации), созданном в целях совместного совершения нескольких тяжких и особо тяжких преступлений, то есть по ч. 2 ст. 210 УК РФ, а именно в том, что Х.А.А. не позднее января 2010 года в точно не установленном месте создал преступное сообщество (преступную организацию) в целях похищений пожилых, страдающих заболеваниями, в том числе алкоголизмом, и социально незащищенных категорий граждан для завладения путем мошенничества или вымогательства квартирами последних, расположенными на территории г. Москвы, в состав которого вовлек не позднее января 2010 года в ходе личных встреч на территории г. Твери и г. Москвы установленное лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, которое в свою очередь по согласованию с Х.А.А. вовлекло в состав сообщества не позднее января 2010 года не менее двух неустановленных лиц, не позднее конца июля 2010 года Ч.В.В., не позднее начала сентября 2010 года Широкову С.Е., установленное лицо, в отношении которого дело выделено в отдельное производство, и неустановленное лицо, не позднее 14 сентября 2010 года установленное лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, не позднее 3 ноября 2010 года неустановленное лицо, не позднее 14 ноября 2010 года Г.С.А., поставив их в известность о целях создания преступной организации, пообещав часть прибыли от реализации квартир в зависимости от степени их участия; кроме того, Х.А.А. в точно не установленном месте не позднее 19 июля 2012 года в ходе личного общения вовлек в состав преступной организации свою знакомую Котову Н.Ю., с которой состоял в интимных отношениях. Кроме того, установленное лицо по согласованию с Х.А.А. вовлекло в преступную деятельность и других лиц, не являвшихся членами преступной организации, но давших согласие на участие в конкретных преступлениях. Созданная и руководимая Х.А.А. организация, в совершаемых которой преступлениях он принимал личное участие, состояла из трех профилированных групп, участники которых должны были подыскивать объекты преступного посягательства; осуществлять захват и перемещение граждан из г. Москвы в Тверскую область, дальнейшее их удержание в Тверской области с целью беспрепятственного завладения путем мошенничества или вымогательства их квартирами; организовывать фиктивные браки с потерпевшими; сопровождать фиктивные сделки купли-продажи квартир.
Созданная Х.А.А. организованная группа характеризовалась сплоченностью и структурированностью, выражавшейся в общности преступных целей, наличием иерархической уровневой структуры с подчинением участников организатору и руководителю в лице Х.А.А., стабильностью ее состава, устойчивых связях между ее соучастниками, в том числе основанных на длительных дружеских и родственных отношениях, и наличием у них стремления продолжать совместную преступную деятельность, длительной и тщательной подготовкой и планированием преступлений, включающей в себя предварительный подбор объекта преступления, постоянством форм и методов преступной деятельности, предварительными распределением ролей между участниками преступной организации, слаженной деятельностью как преступной организации в целом, так и каждого ее участника, постепенным вовлечением в указанную организацию новых соучастников, наличием у руководителя и большинства участников опыта преступной деятельности. Преступления совершались поэтапно в соответствии с разработанным Х.А.А. преступным планом.
Согласно ч. 4 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
Исходя из положений указанной нормы закона, преступное сообщество (преступная организация) отличается от иных видов преступных групп, в том числе от организованной группы, более сложной внутренней структурой, наличием цели совместного совершения тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды, а также возможностью объединения двух или более организованных групп с той же целью. При этом преступное сообщество (преступная организация) может осуществлять свою преступную деятельность либо в форме структурированной организованной группы, либо в форме объединения организованных групп, действующих под единым руководством. При этом закон не устанавливает каких-либо правовых различий между понятиями "преступное сообщество" и "преступная организация".
Под структурированной организованной группой следует понимать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Структурированной организованной группе, кроме единого руководства, присущи взаимодействие различных ее подразделений в целях реализации общих преступных намерений, распределение между ними функций, наличие возможной специализации в выполнении конкретных действий при совершении преступления и другие формы обеспечения деятельности преступного сообщества (преступной организации). Под структурным подразделением преступного сообщества (преступной организации) понимается функционально и (или) территориально обособленная группа, состоящая из двух и более лиц (включая руководителя этой группы), которая в рамках и в соответствии целями преступного сообщества (преступной организации) осуществляет преступную деятельность. Такие структурные подразделения, объединенные для решения общих задач преступного сообщества (преступной организации), могут не только совершать отдельные преступления, но и выполнять иные задачи, направленные на обеспечение функционирования преступного сообщества (преступной организации).
Объединение организованных групп предполагает наличие единого руководства и устойчивых связей между самостоятельно действующими организованными группами, совместное планирование и участие в совершении одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, совместное выполнение иных действий, связанных с функционированием такого объединения.
Таким образом, из анализа указанных положений усматривается, что преступное сообщество (преступная организация) является более совершенной, по сравнению с организованной группой, формой организации преступной деятельности, отличаясь более высокой степенью сплоченности ее соучастников, гораздо более сложной внутренней структурой. Преступное сообщество (преступная организация) не может состоять из минимально необходимого для соучастия количества, а должно объединять в своем составе более значительное количество участников.
Между тем, в ходе судебного разбирательства установлено, что изначально в устойчивую группу, с постоянными связями между собой и постоянными формами и методами преступной деятельности объединились лишь Х.А.А., а также два установленных и неустановленное лица, в отношении которых уголовное дело выделено в отдельное производство, что не позволяет говорить об объединении указанных четырех лиц для совершения преступлений в области незаконного завладения квартирами граждан лиц в преступное сообщество (преступную организацию).
В свое время Х.А.А., как установлено в судебном заседании, лично привлек для совершения одного преступления (с квартирой Ш.Я.Г.) лишь Котову Н.Ю., а установленное лицо для совершения преступления в отношении квартиры А.В.В. привлекло Широкову С.Е. и Г.С.А., которых, вместе с Ч.В.В., практически параллельно привлекла и к совершению преступления в отношении квартиры В.Ю.В. Кроме того, установленное лицо для совершения преступления в отношении квартиры В.Ю.В. привлекло Поповича В.Н. и, через Широкову С.Е., - А.Л.В. Кроме того, Х.А.А. и установленное лицо для осуществления задуманного привлекали лиц, не осведомленных о преступной деятельности подсудимых. Таким образом, в зависимости от характера действий и определенной им роли, привлеченные лица делились на неосведомленных лиц, которые осуществляли сбор документов по представленным им доверенностям, так и на тех, кто входил в состав организованной группы для выполнения действий, которые непосредственно связаны с совершением конкретного преступления, и которые инструктировались о необходимости определенного поведения в тех или иных ситуациях, при нахождении у нотариусов и в государственных органах (регистрационных, жилищных и правоохранительных). Данные обстоятельства указывают на то, что эти лица были посвящены в детали плана конкретного преступления, исполняли свои роли в соответствии с ним на протяжении определенного времени, осуществляя контроль за потерпевшими, посещая различные государственного органы, нотариусов, представляя поддельные документы или выдавая себя за иных лиц, что свидетельствует об устойчивости группы для совершения каждого отдельного взятого преступления.
Так, для совершения преступления, связанного с квартирой потерпевшего А.В.В., установленное лицо привлекло Широкову С.Е., участвовавшую в совершении двух фиктивных сделок, а также Г.С.А., которые незаконно лишал А.В.В. свободы.
Для завладения правом на квартиру В.Ю.В. установленным лицом были привлечены установленное и неустановленные лица, Ч.В.В., занимавшийся спаиванием потерпевшего спиртными напитками, наблюдением за ним, Г.С.А., снабжавший В.Ю.В. спиртными напитками, П.В., занимавшийся оформлением фиктивной сделки купли-продажи квартиры, и Широкова С.Е., которая в качестве фиктивной жены В.Ю.В. подыскала А.Л.В., чья задача на определенном этапе состояла в том, чтобы уговорить В.Ю.В. произвести обмен своей квартиры, а также в том, чтобы вводить его в заблуждение относительно действительной ситуации вокруг его квартиры.
Анализируя установленные обстоятельства преступлений и представленные доказательства, суд приходит к выводу о том, что в данной организованной группе отсутствовал такой важный и необходимый признак преступного сообщества (преступной организации), как наличие обособленных, различных структурных подразделений.
Между тем о совершении преступления организованной группой свидетельствуют устойчивость связей между соучастниками на протяжении совершения каждого конкретного преступления; разработка планов каждого преступления; тщательная подготовка к их совершению, что подтверждается, получением участниками группы информации о предмете хищения - квартире, принятием ими мер к изучению ее правового положения, лиц проживающих в ней; распределение ролей в группе, наличие руководителя.
При таких обстоятельствах конкретные действия Х.А.А., Широковой С.Е. и Г.С.А. в отношении потерпевшего А.В.В., действия Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В., связанные с незаконным завладением правом на квартиру В.Ю.В., действия Х.А.А. и Котовой Н.Ю., связанные с завладением правом на квартиру Ш.Я.Г., подлежат квалификации по признаку "организованной группой", а по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, подсудимые Х.А.А., Г.С.А., Широкова С.Е., Ч.В.В. и Котова Н.Ю. должны быть оправданы по основанию, предусмотренному пунктом 1 части 2 статьи 302 УПК РФ, в связи с тем, что не установлено событие данного преступления.
В судебном заседании проверялось психическое состояние подсудимых Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В., Котовой Н.Ю. Как следует из представленных справок, никто из подсудимых не состоит на учете в психиатрических и наркологических диспансерах; исходя из их поведения в момент совершения преступлений, в судебном заседании и на предварительном следствии, нет оснований сомневаться в их психическом состоянии, в связи с чем суд признает каждого из подсудимых Х.А.А., Г.С.А., Широкову С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В., Котову Н.Ю. вменяемым и подлежащим привлечению к уголовной ответственности.
При назначении подсудимым Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичу В.Н., А.Л.В., Котовой Н.Ю. наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности каждого из них, смягчающие, а Ч.В.В. и отягчающее, наказание обстоятельства, влияние назначенного наказания на исправление подсудимых, на условия жизни их семей, роль каждого из подсудимых в совершении преступлений.
Х.А.А. характеризуется посредственно, не судим, в качестве обстоятельства, смягчающего его наказание, суд признает наличие малолетнего ребенка.
Г.С.А. не судим, характеризуется в целом удовлетворительно, в качестве обстоятельства, смягчающего его наказание, суд признает наличие несовершеннолетнего ребенка.
Широкова С.Е. не судима, характеризуется в целом положительно, в том числе родственниками и знакомыми (Ш.А.В., К.Л.Д., В.Л.А., И.Ш.Г.), в качестве обстоятельств, смягчающих ее наказание, суд признает наличие у нее заболеваний, частичное признание вины.
Ч.В.В. на момент совершения преступления был судим, характеризуется посредственно, в качестве обстоятельства, смягчающего его наказание, суд учитывает наличие у него заболеваний; обстоятельством, отягчающим наказание Ч.В.В., суд в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ признает рецидив преступлений, который согласно п. "б" ч. 2 ст. 18 УК РФ является опасным.
Котова Н.Ю. не судима, характеризуется удовлетворительно, в качестве обстоятельств, смягчающих наказание Котовой Н.Ю., суд признает наличие у нее двух несовершеннолетних детей, а также наличие заболевания и частичное признание вины.
П.В. не судим, характеризуется посредственно, в качестве обстоятельства, смягчающего его наказание, суд признает возраст.
А.Л.В. не судима, характеризуется удовлетворительно, в качестве обстоятельств, смягчающих ее наказание, суд признает частичное признание вины, наличие заболеваний.
Принимая во внимание общественную опасность, тяжесть и все обстоятельства совершенных Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичем В.Н., А.Л.В. преступлений, суд, определяя вид и размер наказания, считает, что их исправление возможно только в условиях изоляции и назначает им наказание в виде лишения свободы.
Оснований для применения к каждому из подсудимых Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичу В.Н., А.Л.В. положений ст. ст. 64 и 73 УК РФ, к Г.С.А., Широковой С.Е., Поповичу В.Н., А.Л.В., Котовой Н.Ю. положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, а к Котовой Н.Ю. положений ст. 64 УК РФ суд не усматривает.
С учетом всех данных о личности подсудимой Котовой Н.Ю., совокупности смягчающих ее наказание обстоятельств, обстоятельств совершенного ею преступления, мнения потерпевшего Ш.Я.Г., просившего строго Котову Н.Ю. не наказывать, суд приходит к выводу о возможности исправления Котовой Н.Ю. без реального отбывания наказания и назначает Котовой Н.Ю. наказание в виде лишения свободы в соответствии со ст. 73 УК РФ условно, установив ей обязанности с применением положений части 5 ст. 73 УК РФ.
С учетом материального, семейного положения подсудимых суд считает возможным не назначать им в качестве дополнительного наказания штраф, однако, исходя из роли Х.А.А. в преступных деяниях, суд считает необходимым применить к нему дополнительное наказание в виде ограничения свободы после отбытия основного вида наказания.
Решая судьбу вещественных доказательств, суд считает необходимым хранить их до принятия окончательного решения по выделенному уголовному делу.
Поскольку в соответствии со ст. 151 ГК РФ моральный вред (физические или нравственные страдания) может быть причинен действиями, нарушающими личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, у суда не имеется законных оснований для удовлетворения гражданского иска потерпевшей О.Ю.В. к подсудимым Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичу В.Н., А.Л.В.
До вступления приговора в законную силу, в целях обеспечения исполнения наказания в виде лишения свободы, в соответствии с ч. 2 ст. 97 УПК РФ, мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В. подлежит оставлению без изменения.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 302 - 304, 307 - 309 УПК РФ, суд
приговорил:
Признать Х.А.А. виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ) (по эпизоду в отношении потерпевшего А.В.В.), п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), и назначить ему наказание
по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ в виде лишения свободы сроком на 9 лет с ограничением свободы сроком на 1 год, возложив на него обязанности во время отбывания наказания в виде ограничения свободы не изменять место жительства, а также не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования - г. Климовска Московской области без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием Х.А.А. наказания, являться в указанный орган один раз в месяц для регистрации,
по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) (по эпизоду в отношении В.Ю.В.) в виде лишения свободы сроком на 8 лет с ограничением свободы сроком на 1 год, возложив на него обязанности во время отбывания наказания в виде ограничения свободы не изменять место жительства, а также не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования - г. Климовска Московской области без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием Х.А.А. наказания, являться в указанный орган один раз в месяц для регистрации,
по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) (по эпизоду в отношении Ш.Я.Г.) в виде лишения свободы сроком на 7 лет с ограничением свободы сроком на 1 год, возложив на него обязанности во время отбывания наказания в виде ограничения свободы не изменять место жительства, а также не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования - г. Климовска Московской области без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием Х.А.А. наказания, являться в указанный орган один раз в месяц для регистрации.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначить Х.А.А. окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 12 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 2 года, возложив на него обязанности во время отбывания наказания в виде ограничения свободы не изменять место жительства, а также не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования - г. Климовска Московской области без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием Х.А.А. наказания, являться в указанный орган один раз в месяц для регистрации.
Оправдать Х.А.А. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 210 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с тем, что не установлено событие преступления.
Оправдать Х.А.А. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (по эпизоду в отношении В.Ю.В. Ю.В.), в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в его действиях состава преступления.
Признать за Х.А.А. право на реабилитацию в этой части.
Признать Г. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 127 УК РФ, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы
по ч. 3 ст. 127 УК РФ сроком на 4 года,
по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) сроком на 5 лет 6 месяцев,
по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ сроком на 5 лет.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначить Г.С.А. окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 6 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Оправдать Г.С.А. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с тем, что не установлено событие преступления.
Оправдать Г.С.А. по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ (по эпизоду в отношении А.А.А.) и п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ) (по эпизоду в отношении В.Ю.В.), в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в его действиях составов указанных преступлений.
Признать за Г.С.А. право на реабилитацию в этой части.
Признать Широкову Светлану Евгеньевну виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), и назначить ей наказание в виде лишения свободы
по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) (по эпизоду в отношении А.В.В.) сроком на 4 года,
по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) (по эпизоду в отношении В.Ю.В.) сроком на 3 года 6 месяцев.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначить Широковой С.Е. окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Оправдать Широкову С.Е. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с тем, что не установлено событие преступления.
Оправдать Широкову С.Е. по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ) и п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ), в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в ее действиях составов указанных преступлений.
Признать за Широковой С.Е. право на реабилитацию в этой части.
Признать Ч.В.В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), за которое назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 6 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Оправдать Ч.В.В. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с тем, что не установлено событие преступления.
Оправдать Ч.В.В. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ), в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в его действиях составов указанных преступлений.
Признать за Ч.В.В. право на реабилитацию в этой части.
Признать П.В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), за которое назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 4 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Оправдать Поповича В.Н. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ), в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в его действиях составов указанных преступлений.
Признать за Поповичем В.Н. право на реабилитацию в этой части.
Признать А.Л.В. виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), за которое назначить ей наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Оправдать А.Л.В. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ), в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в ее действиях составов указанных преступлений.
Признать за А.Л.В. право на реабилитацию в этой части.
Признать Котову Наталью Юрьевну виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), за которое назначить ей наказание в виде лишения свободы сроком на 4 года.
В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание считать условным с испытательным сроком 5 лет, возложить на Котову Н.Ю. обязанности не менять место жительства и место работы без уведомления об этом специализированного государственного органа осуществляющего исполнение наказания, являться в указанный орган для регистрации два раза в месяц.
Оправдать Котову Н.Ю. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с тем, что не установлено событие преступления.
Признать за Котовой Н.Ю. право на реабилитацию в этой части.
Срок отбывания наказания Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичу В.Н., А.Л.В. исчислять с 6 мая 2015 года.
Зачесть в срок отбывания наказания время содержания под стражей Х.А.А. с 23 октября 2012 года по 5 мая 2015 года; Г.С.А. - с 5 декабря 2012 года по 5 мая 2015 года; Широковой С.Е. - с 30 октября 2012 года по 5 мая 2015 года; Ч.В.В. - с 24 сентября 2012 года по 5 мая 2015 года; Поповичу В.Н. - с 1 ноября 2012 года по 5 мая 2015 года; А.Л.В. - с 24 сентября 2012 года по 5 мая 2015 года.
Меру пресечения Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичу В.Н., А.Л.В. в виде содержания под стражей оставить без изменения до вступления приговора в законную силу.
После вступления приговора в законную силу меру пресечения в виде залога Котовой Н.Ю. отменить, возвратить залогодателю Б.М.А. залог в 1 000 000 рублей.
Исковые требования потерпевшей О.Ю.В. оставить без удовлетворения.
После вступления приговора в законную силу вещественные доказательства хранить до принятия окончательного решения по выделенному уголовному делу.
Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение десяти суток со дня провозглашения, а осужденными Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичем В.Н., А.Л.В. в тот же срок со дня вручения копии приговора.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
ПРИГОВОР МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 06.05.2015
Обвинение: Ст. ст. 30, 126, 159, 163, 210 УК РФ (приготовление/покушение; похищение человека; мошенничество; вымогательство; организация преступного сообщества...).Разделы:
Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
Именем Российской Федерации
ПРИГОВОР
от 6 мая 2015 года
Московский городской суд в составе председательствующего судьи Мелехина П.В., судей Журавлевой Е.Л., Балашова Д.Н.,
с участием государственного обвинителя - старшего прокурора отдела прокуратуры г. Москвы М.Р.,
подсудимых Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Котовой Н.Ю., Поповича В.Н., А.Л.В.,
защитников: адвоката Тихонова М.А., представившего удостоверение N и ордер N; адвоката Ткачева С.В., представившего удостоверение N и ордер N (в защиту Х.А.А.); адвоката Ховрачева Ю.А., представившего удостоверение N и ордер N, адвоката Никитина А.С., представившего удостоверение N и ордер N, адвоката Казанского А.В., представившего удостоверение N и ордер N (в защиту Г.С.А.); адвоката Федоровой О.В., представившей удостоверение N и ордер N (в защиту Широковой С.Е.); адвоката Мошанского А.А., представившего удостоверение N и ордер N (в защиту Ч.В.В.); адвоката Поповой С.А., представившей удостоверение N и ордер N (в защиту Котовой Н.Ю.); адвоката Никитиной М.В., представившей удостоверение N и ордер N, адвоката Лубягиной А.Д., представившей удостоверение N и ордер N (в защиту Поповича В.Н.); адвоката Шайдулина Р.Н., представившего удостоверение N и ордер N (в защиту А.Л.В.),
потерпевшей О.В.Ю. и ее представителя адвоката Г.И.Е., потерпевшего Ш.Я.Г., законных представителей потерпевших Д.Г.Г. и Е.И.И.,
при секретарях судебного заседания В.А., К.Ю.,
рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении
- Х.А.А., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ) УК РФ;
- Г.С.А., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ), ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ) УК РФ;
- Широковой Светланы Евгеньевны, обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ) УК РФ;
- Ч.В.В., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ) УК РФ;
- Котовой Натальи Юрьевны, обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ) УК РФ;
- П.В., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07.03.2011 N 26-ФЗ) УК РФ;
- А.Л.В., обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 г. N 420-ФЗ), ч. 4 ст. 159 (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 г. N 26-ФЗ) УК РФ,
установил:
Х.А.А. совершил похищение человека с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, из корыстных побуждений, организованной группой, вымогательство под угрозой применения насилия, организованной группой, в целях получения имущества в особо крупном размере; Широкова С.Е. совершила мошенничество организованной группой, в особо крупном размере; Г.С.А. совершил незаконное лишение человека свободы организованной группой.
Х.А.А., Г.С.А., Широкова С.Е., Ч.В.В., П.В. и А.Л.В. совершили мошенничество организованной группой, в особо крупном размере.
Х.А.А. и Котова Н.Ю. совершили мошенничество организованной группой, в особо крупном размере.
Г.С.А. совершил покушение на мошенничество группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.
Преступления были совершены подсудимыми при следующих обстоятельствах.
В январе 2010 года Х.А.А. получил от установленного лица, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, и неустановленного лица информацию о наличии в собственности А.В.В. трехкомнатной квартиры по адресу: г. Москва, ул. М-й, д., корп., кв., а также об отсутствии у А.В.В. родственников и иных близких людей, которые после его исчезновения могли бы предъявить претензии имущественного характера, и о наличии у него тяжелого болезненного состояния, вызванного онкологическим заболеванием, и не позднее 1 октября 2010 года принял решение о похищении А.В.В. с целью завладения путем вымогательства его квартирой, для чего разработал план, в реализации которого должны были участвовать не менее двух неустановленных лиц и указанный установленный член организованной группы.
С этой целью не позднее 1 октября 2010 года примерно в 10 часов Х.А.А., заранее осведомленный по информации не менее двух своих соучастников о распорядке дня А.В.В., прибыл совместно с неустановленными лицами, не осведомленными о его преступных намерениях, и которых он использовал лишь в качестве силовой поддержки, к указанному дому, где стал дожидаться выхода А.В.В. из дома. Когда примерно в 10 часов 30 минут А.В.В. вышел из дома на улицу, Х.А.А., достоверно зная о тяжелом болезненном состоянии и о неспособности потерпевшего оказать должное сопротивление, путем применения насилия посадил А.В.В. к себе в автомашину, где забрал у него паспорт гражданина РФ и ключи от квартиры, после чего с целью устрашения и удержания в повиновении потерпевшего высказал в его адрес угрозы относительно его дальнейшей судьбы и возможности физической расправы над ним в случае оказания сопротивления, сломив, таким образом, волю А.В.В. к сопротивлению и заставив потерпевшего опасаться за свои жизнь и здоровье.
После этого Х.А.А., действуя в соответствии с ранее разработанным планом, сообщил о совершаемом преступлении своему соучастнику, указав на необходимость организации перемещения А.В.В. в Тверскую область с целью дальнейшего удержания, пока в отношении его квартиры будут совершаться преступные действия, в связи с чем соучастник согласно взятой на себя роли не позднее 1 октября 2010 года для совершения указанного преступления привлек установленное лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, и не менее одного неустановленного лица, осведомив их о преступных намерениях.
Затем соучастник Х.А.А. дал указание вновь привлеченному установленному лицу выехать в г. Москву, встретиться с Х.А.А., переместить А.В.В. к себе в автомашину, после чего доставить потерпевшего в частный дом, расположенный по адресу: <...> д., где проживал неустановленный участник организованной группы для дальнейшего удержания потерпевшего, пока в отношении его квартиры будут совершаться преступные действия, направленные на ее незаконное отчуждение, что и было сделано.
При этом вновь привлеченный соучастник встретился с Х.А.А., который, высказывая в адрес А.В.В. угрозы относительно его дальнейшей судьбы и возможности физической расправы над ним в случае оказания сопротивления, пересадил потерпевшего в автомашину данного соучастника, который по указанию Х.А.А. и первого соучастника в этот же день переместил А.В.В. против его воли к частному дому, расположенному по адресу: <...> д., после чего передал А.В.В. вышеуказанному неустановленному соучастнику, который по указанию первого установленного соучастника контролировал действия А.В.В., препятствовал тому, чтобы потерпевший покидал место удержания, а также приобретал потерпевшему необходимые лекарственные средства для поддержания его жизни на тот период, пока в отношении его квартиры будут осуществляться регистрационные действия, связанные с ее незаконным отчуждением, лишив средств связи. В этот же день неустановленный соучастник, находясь в указанном частном доме, передал потерпевшего другим приисканным для совершения данного преступления неустановленным лицам, осведомленным о преступлении, которые переместили А.В.В. в неустановленный частный дом, расположенный в Тверской области, где в период времени примерно с 1 октября по 14 ноября 2010 года неустановленные лица под контролем вышеуказанного неустановленного соучастника, незаконно удерживали А.В.В. против его воли, при этом контролируя действия А.В.В., лишив средств связи. При этом А.В.В. не оказывал какого-либо сопротивления лицам, его удерживавшим, поскольку воля потерпевшего к сопротивлению была подавлена, что было обусловлено его тяжелым болезненным состоянием, а также угрозами, которые Х.А.А. высказывал в момент похищения потерпевшего, при этом данные угрозы последний воспринимал как реальные и вполне осуществимые, опасаясь приведения последних в исполнение.
В этот период времени Х.А.А., достоверно зная о нежелании А.В.В. на отчуждение принадлежащей ему на праве собственности квартиры, действуя в соответствии с ранее разработанным планом, принял решение о необходимости оформления против воли потерпевшего фиктивной доверенности, в соответствии с которой А.В.В. уполномочивал бы участника организованной группы управлять и распоряжаться всем его имуществом, чтобы впоследствии на основании данной фиктивной доверенности осуществить незаконное отчуждение квартиры потерпевшего другому члену организованной группы с целью последующей перепродажи третьим лицам, не осведомленным об их преступных намерениях. Для этого Х.А.А. не позднее 8 октября 2010 года подыскал нотариуса г. Москвы Ю.И.Г., получив от нее согласие на оформление указанной нотариальной доверенности от имени А.В.В. без установления его личности и проверки дееспособности.
Не позднее 8 октября 2010 года первый установленный соучастник с целью последующего предоставления паспортных данных А.В.В. для оформления фиктивной нотариальной доверенности по указанию Х.А.А. предпринял меры к тому, чтобы получить изготовленную фиктивную копию паспорта гражданина Российской Федерации на имя А.В.В., содержащую номер и серию нового паспорта, после чего передал вышеуказанную копию паспорта Х.А.А., который передал ее нотариусу Ю.И.Г. для подготовки проекта фиктивной доверенности от имени А.В.В.
Не позднее 8 октября 2010 года установленный соучастник по указанию Х.А.А. подыскал ранее привлеченного соучастника, на имя которого была впоследствии оформлена фиктивная доверенность от имени А.В.В.
С целью реализации умысла, направленного на завладение путем вымогательства имуществом А.В.В., действуя в соответствии с ранее разработанным планом, указанный второй соучастник по указанию Х.А.А. и первого соучастника 8 октября 2010 года на автомашине доставил А.В.В. к нотариальной конторе нотариуса Ю.И.Г. по адресу: <...> д., где в автомашину сел Х.А.А., который с целью подписания А.В.В. указанной нотариальной доверенности приставил к шее потерпевшего заранее приготовленный нож и начал угрожать применением насилия, опасного для жизни и здоровья, в случае сопротивления и неподписания доверенности, сломив, таким образом, волю А.В.В. к сопротивлению. После этого в автомашину подсело по поручению нотариуса Ю.И.Г. неустановленное лицо, предоставив на подпись А.В.В. доверенность от имени последнего, уполномочивающую В. управлять и распоряжаться всем его имуществом, заключать сделки, быть представителем в органах государственной регистрации прав на недвижимость и сделок с ней по вопросам регистрации перехода, оформления и регистрации права собственности, а также реестровую книгу, в которых А.В.В. против его воли расписался, а нотариус Ю.И.Г. удостоверила доверенность и передала ее в распоряжение Х.А.А. После этого А.В.В. был снова доставлен вторым соучастником в неустановленный частный дом в Тверской области, где его против воли продолжали удерживать вышеуказанные неустановленные лица, пока организованная группа под руководством Х.А.А. продолжала осуществлять незаконные действия, связанные с отчуждением его квартиры.
Х.А.А. не позднее 3 ноября 2010 года дал указание первому установленному соучастнику подыскать лицо, которое заключит с указанным вторым соучастником фиктивный договор купли-продажи квартиры А.В.В., выступив при этом покупателем, в связи с чем этот соучастник возложил эту роль на Широкову С.Е., осведомленную о противоправном получении доверенности от А.В.В., и сообщил ей о необходимости заключения со вторым соучастником фиктивного договора купли-продажи квартиры А.В.В., при этом посвятив ее в дальнейший план и пообещав вознаграждение в виде доли от суммы денежных средств, которые они намеревались получить в результате преступной деятельности, на что Широкова С.Е. согласилась.
Второй установленный соучастник по указанию Х.А.А. и первого соучастника, действуя на основании полученной фиктивной доверенности от имени А.В.В., получил в различных жилищных, инженерных органах пакет документов, необходимых для предоставления в Управление Росреестра по г. Москве в момент подачи документов на регистрацию договора купли-продажи квартиры, и не позднее 3 ноября 2010 года приисканное первым установленным соучастником неустановленное лицо изготовило три экземпляра договора купли-продажи квартиры, датированного 3 ноября 2010 года, согласно которому второй установленный соучастник, действуя на основании фиктивной доверенности от имени А.В.В., продал Широковой С.Е. принадлежащую ему по праву собственности квартиру по адресу: <...> д., корп., кв., за 10 200 000 рублей.
После сбора документов и подготовки проекта договора купли-продажи квартиры по указанию Х.А.А. Широкова С.Е. и второй установленный соучастник не позднее 3 ноября 2010 года подписали три экземпляра вышеуказанного фиктивного договора купли-продажи квартиры, при этом для придания видимости легитимности данной сделке 2 ноября 2010 года, находясь в дополнительном отделении "отделение" АКБ "М банк" по адресу: г. Москва, ул. Х, д., они заключили с АКБ "М банк" договор краткосрочной аренды индивидуального сейфа.
3 ноября 2010 года Широкова С.Е. и второй соучастник по указанию Х.А.А. и первого соучастника на основании полученной фиктивной доверенности от имени А.В.В. обратились в отдел регистрации прав на недвижимость по Северо-Западному административному округу г. Москвы Управления Росреестра по г. Москве с заявлениями о регистрации указанного договора, представив пакет необходимых для этого документов, на основании которых 12 ноября 2010 года была произведена регистрация перехода права собственности на указанную квартиру от А.В.В. к Широковой С.Е., которая вместе со вторым соучастником получила правоустанавливающие документы на квартиру, переданные Х.А.А.
Для придания видимости легитимности сделке по купле-продаже квартиры А.В.В. 12 ноября 2010 года вторым соучастником была прекращена аренда сейфа в АКБ "М. банк", а неустановленные соучастники не позднее 3 декабря 2010 года изготовили фиктивные документы от 17 ноября 2010 года: акт передачи квартиры, согласно которому второй соучастник, якобы действующий от имени А.В.В., передал Широковой С.Е. указанную квартиру; расписку от имени А.В.В., в соответствии с которой последний якобы получил 10 200 000 рублей от второго соучастника за продажу данной квартиры, при этом неустановленные соучастники не позднее 3 декабря 2010 года принудили А.В.В. к подписанию указанной фиктивной расписки.
Не позднее 14 ноября 2010 года первый соучастник, действуя согласно отведенной роли, вовлек в организованную группу Г.С.А., посвятив последнего в план и пообещав при этом вознаграждение в виде доли от суммы денежных средств, которые они намеревались получить, в том случае, если он окажет содействие в удержании А.В.В. против его воли в г. Твери, на что Г.С.А. согласился.
Таким образом, действуя согласно отведенной роли, Г.С.А. не позднее 14 ноября 2010 года на автомашине переместил А.В.В. против воли из частного дома, в котором он удерживался, в неустановленный автосервис в г. Твери, где в последующем Г.С.А. в соучастии с привлеченными для облегчения совершения преступления неустановленными лицами, осведомленными о преступных намерениях Г.С.А. и его соучастников, по указанию первого соучастника в период времени не позднее 14 ноября 2010 года по 3 декабря 2010 года, то есть до момента смерти, удерживал А.В.В. против его воли, контролируя действия потерпевшего, лишив его средств связи и препятствуя тому, чтобы он покидал место, в котором удерживается, что делало невозможным для потерпевшего сообщить в правоохранительные органы о совершенном в отношении него преступлении.
В декабре 2010 года первый соучастник, получив из неустановленных источников информацию о наличии в правоохранительных органах заявления о безвестном исчезновении А.В.В., сообщил об этом Х.А.А., а тот принял решение о необходимости явки Широковой С.Е. в правоохранительные органы с целью устранения препятствий, мешающих доведению их преступного плана до завершения, а именно, снятия каких-либо подозрений со стороны правоохранительных органов и придания легитимности сделке купли-продажи квартиры А.В.В. для осуществления дальнейшей продажи данной квартиры добросовестным покупателям. В связи с этим Широкова С.Е. по указанию Х.А.А. не позднее 9 декабря 2010 года явилась в ОМВД России по Л. району г. Москвы, где дала объяснение относительно обстоятельств приобретения квартиры, введя сотрудников правоохранительных органов в заблуждение и сообщив недостоверные сведения о том, что она приобрела квартиру легальным способом.
С целью дальнейшей реализации умысла, направленного на незаконное извлечение прибыли в результате продажи вышеуказанной квартиры, Х.А.А. подыскал добросовестных покупателей данной квартиры в лице супружеской пары З. и К., не осведомленных о преступном характере деятельности Х.А.А. и его соучастников. Используя ранее изъятые при похищении у потерпевшего ключи, примерно в начале апреля 2011 года Х.А.А. предоставил для обозрения К. вышеуказанную квартиру, при этом заблаговременно в период примерно с 12 ноября 2010 года по 1 апреля 2011 года приняв меры к выносу из данной квартиры личных вещей А.В.В и получив согласие З. и К. на приобретение данной квартиры, организовал встречу 9 апреля 2011 года с целью заключения соглашения об авансе. На данной встрече присутствовали риелтор, к услугам которого прибегли З. и К. - Ч-к, Х.А.А. и Широкова С.Е., при этом Широкова С.Е. представилась собственником вышеуказанной квартиры, а Х.А.А. ее племянником. Согласно условиям соглашения об авансе Ч-к. передала Широковой С.Е. денежные средства в размере 15 000 рублей в счет аванса за покупку данной квартиры, и в этом же соглашении была установлена цена, за которую продается квартира, а именно, 12 900 000 рублей.
15 апреля 2011 года Широкова С.Е., находясь в дополнительном офисе "Ю" АКБ "БАНК" по адресу: <...> д., в сопровождении Х.А.А., который полностью контролировал действия последней и хранил у себя все правоустанавливающие документы на данную квартиру, заключила договор купли-продажи квартиры с З., при этом Широкова С.Е. и З. в этот же день с АКБ "БАНК" заключили договор аренды индивидуального банковского сейфа с особыми условиями для помещения З. в данный сейф денежных средств за покупку у Широковой С.Е. квартиры.
27 апреля 2011 года была произведена регистрация перехода права собственности на указанную квартиру от Широковой С.Е. к З., после чего Широкова С.Е. извлекла из индивидуального банковского сейфа денежные средства в размере 12 900 000 рублей, то есть в особо крупном размере, которые она передала Х.А.А., при этом последний распределил указанные денежные средства между членами организованной группы в разных долях в зависимости от степени участия каждого из них.
В конце июля 2010 года Х.А.А. получил от двух своих соучастников, в отношении которых уголовное дело выделено в отдельное производство, информацию о наличии в собственности В.Ю.В., склонного к злоупотреблению спиртными напитками, четырехкомнатной квартиры, расположенной по адресу: г. Москва, В. п-т, д., кв., и не позднее конца июля 2010 года, учитывая то обстоятельство, что В.Ю.В. можно легко ввести в заблуждение после доведения до состояния алкогольного опьянения, принял решение о завладении путем мошенничества квартирой В.Ю.В., для чего вместе со своим соучастником разработал поэтапно реализуемый план.
С целью реализации общего умысла согласно принятой на себя роли организатора и руководителя не позднее конца июля 2010 года на территории г. Москвы Х.А.А. дал указание своему соучастнику организовать подселение привлеченного этим соучастником Ч.В.В. в квартиру В.Ю.В. и регистрацию фиктивного брака между В.Ю.В. и лицом, приисканным для исполнения роли фиктивной жены.
Таким образом, не позднее конца августа 2010 года, согласно полученным от данного соучастника указаниям Ч.В.В. с целью реализации совместного умысла под обманным предлогом познакомился с В.Ю.В., после чего, злоупотребляя доверием В.Ю.В., обратился к потерпевшему с просьбой сдавать ему в аренду комнату на тот период, пока он в г. Москве якобы занимается строительными работами, на что В.Ю.В., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Ч.В.В., согласился. Ч.В.В. стал проживать в квартире В.Ю.В., вводя его в заблуждение относительно своих действительных намерений, и, используя склонность В.Ю.В. к злоупотреблению спиртными напитками, организовал систематическое спаивание потерпевшего спиртными напитками низкопробного качества, получая по указанию Х.А.А. и другого соучастника от потерпевшего сведения о его квартире и родственных связях для облегчения совершения преступления и устранения в будущем возможных препятствий, которые могли возникнуть в ходе реализации умысла Х.А.А. и других членов организованной группы, направленного на завладение квартирой В.Ю.В. Ю.В. путем мошенничества.
Не позднее начала сентября 2010 года для совершения указанного преступления соучастник Х.А.А. привлек Широкову С.Е., установленное и неустановленное лица, в отношении которых уголовное дело выделено в отдельное производство, посвятив их в ранее разработанный совместно с Х.А.А. план, предложив им участвовать в совершении запланированного преступления за вознаграждение в виде доли от суммы денежных средств, которые они намеревались получить, на что Широкова С.Е. и двое других лиц согласились, после чего указанный соучастник дал указание Широковой С.Е. подыскать лицо для исполнения роли фиктивной жены В.Ю.В. Широкова С.Е. не позднее 14 сентября 2010 года предложила своей двоюродной сестре А.Л.В. заключить фиктивный брак, пообещав при этом денежное вознаграждение, на что последняя согласилась, о чем Широкова С.Е. сообщила указанному соучастнику.
После этого, не позднее 14 сентября 2010 года, указанный соучастник сообщил неустановленному лицу, проживающему в частном доме, расположенном по адресу: <...> д., о необходимости размещения у себя В.Ю.В. на период организации фиктивного брака между потерпевшим и А.Л.В., поддержания В.Ю.В. в состоянии алкогольного опьянения с целью облегчения совершения преступления, инструктирования А.Л.В. относительно манеры поведения с В.Ю.В., склонения В.Ю.В. к заключению брака с А.Л.В., доставления потерпевшего и А.Л.В. к органу записи актов гражданского состояния г. Твери с целью заключения фиктивного брака и присутствия на мнимой церемонии бракосочетания.
Не позднее 14 сентября 2010 года данный соучастник сообщил Ч.В.В. о необходимости перемещения под обманным предлогом В.Ю.В. на несколько дней в г. Тверь с целью регистрации фиктивного брака и привлек к совершению преступления в отношении В.Ю.В. еще одно лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, для встречи Ч.В.В. и В.Ю.В. в г. Твери и доставления в указанный частный дом.
Не позднее 14 сентября 2010 года Ч.В.В., злоупотребляя доверием В.Ю.В. и используя сложившиеся между ними доверительные отношения, обманным путем склонил В.Ю.В. к поездке в г. Тверь, сообщив, что они якобы поедут в гости к друзьям Ч.В.В. с целью отдыха, и, получив согласие В.Ю.В., привез его в г. Тверь к дому на ул. Б., д., где передал В.Ю.В. Ю.В. вышеуказанному неустановленному лицу, сообщив В.Ю.В. недостоверные сведения о том, что вышеуказанное неустановленное лицо является их родственником.
В этот же день после звонка Широковой С.Е. А.Л.В. прибыла в г. Тверь, где встретилась с Широковой С.Е., которая посвятила ее в существо разработанного плана, сообщила, как ей необходимо себя вести с В.Ю.В., чтобы войти к нему в доверие и склонить к заключению фиктивного брака. А.Л.В., прибыв в вышеуказанный частный дом, получила инструктаж от неустановленного соучастника относительно манеры поведения с В.Ю.В. с целью склонения последнего к заключению брака, после чего вместе с другими неустановленными соучастниками начала входить в доверие к В.Ю.В., оказывала В.Ю.В. знаки внимания, создавая видимость симпатии к нему, в которую потерпевший поверил, будучи введенным в заблуждение, находясь в состоянии алкогольного опьянения вследствие употребления спиртных напитков, которые ему предоставляли неустановленные соучастники. А.Л.В. находилась в указанном частном доме один день, после чего уехала в г. Москву.
Пока В.Ю.В. находился в указанном частном доме под присмотром двух неустановленных соучастников, установленный соучастник предпринял меры к скорейшей регистрации брака между В.Ю.В. и А.Л.В. и не позднее 14 сентября 2010 года сообщил Широковой С.Е. о необходимости приезда А.Л.В. для заключения фиктивного брака с В.Ю.В., что та и сделала, а А.Л.В. прибыла в указанный частный дом.
Соучастник подсудимых, действуя согласно взятой на себя роли, не позднее 14.09.2010 возложил на Широкову С.Е. и другое установленное лицо обязанности по организации и контролю за процессом регистрации фиктивного брака между В.Ю.В. и А.Л.В., проведению с А.Л.В. после заключения брака инструктажа относительно манеры поведения с В.Ю.В. с целью создания видимости семейных отношений, а также осуществление в последующем контроля за действиями фиктивной жены на момент нахождения в квартире В.Ю.В. с предоставлением данной информации этому соучастнику для ее последующего предоставления Х.А.А.
18 сентября 2010 года в отделе ЗАГС состоялась регистрация брака между В.Ю.В. и А.Л.В., при этом Широкова С.Е. и другой установленный соучастник, действуя в соответствии с отведенными им ролями, дождались выхода неустановленного соучастника, В.Ю.В. и А.Л.В. из отдела ЗАГС и провели инструктаж А.Л.В. относительно манеры поведения с В.Ю.В. Ю.В. с целью создания видимости семейных отношений, после чего неустановленный соучастник, А.Л.В. и В.Ю.В., Широкова С.Е. и два установленных соучастника приехали в указанный частный дом, где Широкова С.Е. и А.Л.В., их соучастники, создавая видимость дружеских и родственных отношений между собой и якобы атмосферу праздника в связи с состоявшейся брачной церемонией, склонили В.Ю.В. к употреблению спиртных напитков, в том числе с целью потери бдительности последним к происходящей обстановке.
В 20-х числах сентября 2010 года Широкова С.Е. по указанию установленного соучастника привезла В.Ю.В. в его квартиру в г. Москве, куда тогда же приехала А.Л.В., которая, создавая видимость жены и обеспечивая восприятие В.Ю.В. мнимой семейной жизни, с вышеуказанного момента начала там проживать, обманным путем склоняя потерпевшего к переезду в Тверскую область для его нахождения вне пределов собственной квартиры в период совершения незаконных действий по отчуждению его имущества, докладывая о своих действиях Широковой С.Е., которая сообщала об этом установленному соучастнику, а тот - Х.А.А.
Действуя согласно ранее разработанному преступному плану, в соответствии с распределением ролей, не позднее конца сентября 2010 года в квартиру В.Ю.В. приехал Ч.В.В. и стал проживать там, вводя в заблуждение потерпевшего относительно своих действительных намерений и используя склонность В.Ю.В. к злоупотреблению спиртными напитками за счет Х.А.А. и установленного соучастника, принимал меры к организации систематического употребления последним спиртных напитков низкопробного качества с целью доведения В.Ю.В. до состояния сильного алкогольного опьянения, тем самым создавая благоприятные условия для дальнейшего совершения в отношении В.Ю.В. мошеннических действий. При этом Х.А.А., осуществляя роль организатора преступления, не менее двух раз в период времени с конца сентября 2010 года по конец ноября 2010 года приезжал в квартиру В.Ю.В. для контроля за действиями Ч.В.В.
Не позднее 1 декабря 2010 года в квартиру В.Ю.В. неоднократно приезжал установленный соучастник, представившись другом Ч.В.В., и вдвоем они склоняли В.Ю.В. к употреблению спиртных напитков, и не менее одного раза подсыпали в спиртные напитки, которые употреблял В.Ю.В., неустановленный порошок белого цвета, от которого в последующем В.Ю.В. засыпал, с целью лишить на время В.Ю.В. чувства восприятия действительности.
Кроме этого, в указанный период времени не менее двух раз на квартиру В.Ю.В. по указанию установленного соучастника приезжал другой установленный соучастник с целью осуществления контроля за действиями А.Л.В. и проведения ее инструктажа.
Примерно в конце ноября 2010 года Х.А.А., достоверно зная о нежелании В.Ю.В. на отчуждение принадлежащей ему на праве собственности квартиры, действуя в соответствии с ранее разработанным планом, принял решение о необходимости оформления путем обмана потерпевшего фиктивной доверенности, в соответствии с которой В.Ю.В. уполномочивал бы их соучастника, привлеченного для совершения преступления, управлять и распоряжаться всем его имуществом, чтобы впоследствии на основании данной фиктивной доверенности осуществить незаконное отчуждение квартиры потерпевшего лицу, заранее приисканному Х.А.А. и не осведомленному о преступном умысле последнего и его соучастников, с целью последующей ее перепродажи третьим лицам, не осведомленным об их преступных намерениях, при помощи нотариуса г. Москвы Ю., не осведомленной о преступных намерениях Х.А.А.
Не позднее 1 декабря 2010 года А.Л.В. по указанию установленного соучастника отыскала в квартире В.Ю.В. правоустанавливающие документы на данную квартиру, необходимые для подачи в Управление Росреестра по г. Москве в момент регистрации фиктивного договора купли-продажи, о чем сообщила данному установленному соучастнику, потребовавшему временного изъятия данных документов с целью снятия с них копий и сообщившему об этом Х.А.А., который подъехал к дому В.Ю.В., сообщил А.Л.В. о необходимости изъять данные документы и передать ему для осуществления вышеуказанных действий, что та и сделала. Х.А.А. оставил себе оригиналы данных документов, а цветные копии спустя примерно несколько дней передал А.Л.В., чтобы не вызвать подозрений у В.Ю.В.
Х.А.А. дал указание члену группы подыскать соучастника, который заключит с третьим лицом, подысканным Х.А.А. и не осведомленным об их преступных намерениях, фиктивный договор купли-продажи квартиры В.Ю.В., выступив при этом покупателем, в связи с чем указанный член группы не позднее 1 декабря 2010 года подыскал Поповича В.Н., посвятив его в план совершения преступления в отношении В.Ю.В. и пообещав денежное вознаграждение в виде доли от суммы денежных средств, которые они намеревались получить в результате совершения данного преступления, в случае согласия Поповича В.Н. на оформление фиктивной доверенности от имени В.Ю.В. на его имя и заключение на основании данной доверенности фиктивного договора купли-продажи квартиры потерпевшего, на что П.В. согласился. Таким образом, П.В. по указанию Х.А.А. и установленного соучастника, в соответствии с разработанным планом, начиная примерно с середины ноября 2010 года не менее двух раз под указанным обманным предлогом приезжал в квартиру В.Ю.В., где на тот момент времени находились потерпевший и Ч.В.В., с которыми употреблял спиртные напитки с целью расположения к себе В.Ю.В. и вхождения к нему в доверие путем создания мнимых приятельских отношений.
Х.А.А. принял решение о необходимости подыскания участника организованной группы для исполнения роли лица, которое будет обеспечивать Ч.В.В. спиртными напитками низкопробного качества для спаивания В.Ю.В., о чем не позднее 1 декабря 2010 года дал указание установленному соучастнику, который не позднее 1 декабря 2010 года привлек Г.С.А., сообщив ему о вышеуказанных преступных намерениях и посвятив его в разработанный им и Х.А.А. план, после чего предложил Г.С.А. участвовать в совершении запланированного преступления за денежное вознаграждение, на что Г.С.А. ответил согласием.
1 декабря 2010 года по указанию Х.А.А. установленный соучастник и Г.С.А. приехали в квартиру В.Ю.В., представившись знакомыми Ч.В.В., после чего Г.С.А., Ч.В.В. и П.В. склонили В.Ю.В. к употреблению значительного количества спиртных напитков с целью доведения последнего до состояния сильного алкогольного опьянения, а Х.А.А. для реализации общего умысла вместе с консультантом нотариуса г. Москвы Ю.И.Г. - К.Н.С., не осведомленной о преступных намерениях Х.А.А. и его соучастников, представившись В.Ю.В. социальным работником, под обманным предлогом проник в квартиру и, используя состояние сильного алкогольного опьянения В.Ю.В., ввел того в заблуждение относительно своих действительных намерений, сообщил недостоверные сведения о том, что он якобы приехал с целью выплаты В.Ю.В. социальной помощи и предоставил на подпись В.Ю.В. доверенность от его имени, уполномочивающую Поповича В.Н. управлять и распоряжаться всем его имуществом, заключать сделки, быть его представителем в органах государственной регистрации прав на недвижимость и сделок с ней по вопросам регистрации перехода, оформления и регистрации права собственности, а также реестровую книгу, содержащую запись о совершении данного нотариального действия, в которых В.Ю.В., введенный в заблуждение и находящийся в состоянии сильного алкогольного опьянения, расписался, полагая, что расписывается за получение социальной помощи. После удостоверения доверенности нотариусом Ю.И.Г. она оказалась в распоряжение Х.А.А., который передал доверенность Поповичу В.Н. для осуществления сбора документов, необходимых для регистрации вышеуказанного договора купли-продажи квартиры в Управлении Росреестра по г. Москве.
Действуя в соответствии с распределением ролей, П.В. по указанию Х.А.А. и установленного соучастника, на основании фиктивной доверенности от имени В.Ю.В. получил в жилищных, инженерных органах документы, необходимые для предоставления в Управление Росреестра по г. Москве при регистрации договора купли-продажи квартиры.
С целью дальнейшей реализации преступного умысла, направленного на незаконное завладение квартирой, Х.А.А. не позднее 24 декабря 2010 года через своих знакомых подыскал Х., которому предложил за денежное вознаграждение заключить фиктивный договор купли-продажи квартиры В.Ю.В., в котором Х. должен был выступить в качестве покупателя, не осведомив последнего о своих преступных намерениях, на что получил согласие Х., телефонный номер которого сообщил Поповичу В.Н., а тот не позднее 24 декабря 2010 года сообщил Х. что является представителем продавца квартиры, и сообщил о необходимости приезда в г. Москву 24 декабря 2010 года для оформления договора купли-продажи квартиры.
Не позднее 24 декабря 2010 года неустановленное лицо, приисканное по указанию Х.А.А. установленным соучастником, изготовило три экземпляра договора купли-продажи (согласно которому П.В., действуя на основании доверенности от имени В.Ю.В., продал Х. за 10 000 000 рублей указанную квартиру), которые П.В. и Х. 24 декабря 2010 года подписали, а для придания видимости легитимности данной сделке в тот же день в дополнительном отделении "отделение" АКБ "банк" по адресу: <...> д., заключили договор краткосрочной аренды индивидуального сейфа, в соответствии с условиями которого Х. якобы помещал ценности в индивидуальный сейф, а П.В. имел право на однократный допуск к данному сейфу при предъявлении ряда документов.
В тот же день Х. и П.В. обратились в отдел регистрации прав на недвижимость по ХХ административному округу г. Москвы Управления Росреестра по г. Москве с заявлениями о регистрации указанного договора купли-продажи квартиры, предоставив в подтверждение пакет документов.
В свою очередь установленный соучастник не позднее 24 декабря 2010 года сообщил Ч.В.В. о необходимости вместе с другим установленным соучастником переезда В.Ю.В. в Тверскую область с целью дальнейшего нахождения там, пока в отношении квартиры потерпевшего будут совершаться регистрационные действия по незаконному отчуждению. 24 декабря 2010 года в вечернее время суток Ч.В.В., злоупотребляя сложившимися между ним и В.Ю.В. устойчивыми доверительными отношениям, под обманным предлогом предложил В.Ю.В. Ю.В. поехать в Тверскую область, на что В.Ю.В. согласился. При этом А.Л.В., находясь в квартире, продолжала создавать видимость жены, тем самым создавая благоприятные условия для того, чтобы В.Ю.В. не усомнился в принятом для себя решении о поездке и без применения насилия согласился поехать в Тверскую область.
После этого Ч.В.В. и установленный соучастник перевезли его в квартиру, расположенную по адресу: Тверская область, Х. район, п. Н., ул. З., д., кв., заранее приисканную Ч.В.В., в которой в последующем В.Ю.В. находился с 24 декабря 2010 года по 21 февраля 2011 года, при этом Ч.В.В. осуществлял наблюдение за В.Ю.В., обеспечивал систематическое употребление В.Ю.В. спиртных напитков низкопробного качества в количестве, достаточном для потери потерпевшим ориентации в пространстве и возможности адекватно воспринимать происходящие события, оценивать складывающуюся обстановку и принимать сознательные решения. Кроме этого, чрезмерное употребление спиртных напитков повлияло на развитие у В.Ю.В. болезненного состояния нижних конечностей, что не позволяло В.Ю.В. в полной мере самостоятельно передвигаться.
Данные спиртные напитки низкопробного качества в квартиру, в которой находился В.Ю.В., в период времени с 24 декабря 2010 года по 21 февраля 2011 года по указанию установленного соучастника, действуя в соответствии с распределением ролей, доставлял Г.С.А., осведомленный о факте нахождения В.Ю.В. в данной квартире и об употреблении доставляемых им спиртных напитков потерпевшим.
Кроме того, с тем, чтобы предотвратить возможное обращение в правоохранительные органы дочери В.Ю.В. - О.В.Ю., и его родственницы М., о существовании которых было известно Х.А.А., Ч.В.В. и их соучастникам, что могло бы послужить препятствием для реализации их преступного умысла и сделало бы невозможным отчуждение квартиры В.Ю.В., по решению Х.А.А. и его соучастника не позднее 4 февраля 2011 года Широкова С.Е. осуществила выезд в Московскую область, где приобрела СИМ-карту оператора сотовой связи "ММ", которую передала установленному соучастнику, а последний - Ч.В.В. В свою очередь Ч.В.В., доведя В.Ю.В. до состояния сильного алкогольного опьянения, передал ему мобильный телефон со вставленной в него вышеуказанной СИМ-картой, с которого В.Ю.В. 4 февраля 2011 года осуществил звонок О.В.Ю., однако не смог сообщить о месте своего нахождения в связи с тем, что был дезориентирован в пространстве.
В вышеуказанной квартире В.Ю.В. находился до 21 февраля 2011 года, то есть до момента своей смерти, которая наступила вследствие алкогольной энцефалопатии, после чего А.Л.В., Широковой С.Е. и установленным соучастником под руководством Х.А.А. и другого установленного соучастника были организованы похороны В.Ю.В., сопровождающиеся кремацией трупа, с целью использования в последующем данного факта при даче объяснений в правоохранительных органах в случае возникновения сомнений в законности заключенного брака между В.Ю.В. и А.Л.В.
В свою очередь Управлением Росреестра по г. Москве 24 февраля 2011 года в государственной регистрации в отношении вышеуказанного объекта недвижимости было отказано в связи с тем, что В.Ю.В. не подтвердил свое волеизъявление на заключение и государственную регистрацию договора купли-продажи квартиры и переход права собственности на объект недвижимого имущества, о чем не позднее 9 марта 2011 года узнал П.В.
С целью доведения преступного умысла до конца Х.А.А. не позднее 9 марта 2011 года дал указание установленному соучастнику подыскать участника для составления искового заявления о признании права собственности на указанную квартиру по договору купли-продажи за Х., подачи данного искового заявления в К. районный суд г. Москвы и дальнейшего участия в судебных процессах, для чего установленный соучастник подыскал неустановленное лицо, указавшее о необходимости соответствующей доверенности, о чем установленный соучастник сообщил Х.А.А., вызвавшему Х. в г. Москву в связи с вопросами, возникшими в связи с регистрацией договора купли-продажи.
10 марта 2011 года Х. в сопровождении Х.А.А. в нотариальной конторе нотариуса г. Москвы Я.Д.В. подписал доверенность на имя неустановленного соучастника, которого он уполномочивал представлять его интересы во всех судебных, административных и правоохранительных органах, передав доверенность Х.А.А.
Для придания видимости легитимности данной сделке и обоснования обращения в К. районный суд г. Москвы с вышеуказанным исковым заявлением неустановленные соучастники не позднее 4 апреля 2011 года изготовили и передали в распоряжение установленного соучастника расписку Поповича В.Н. и Х. от 12 января 2011 года о получении денежных средств по договору купли-продажи квартиры, в соответствии с которой П.В., действующий от имени В.Ю.В., якобы получил от Х. денежные средства в сумме 10 000 000 рублей; акт передачи квартиры от 12.01.2011 Поповичем В.Н. Х.
4 апреля 2011 года неустановленный соучастник предоставил исковое заявление и переданный Х.А.А. и установленным соучастником пакет документов в экспедицию К. районного суда г. Москвы. При этом в вышеуказанном исковом заявлении были указаны недостоверные сведения.
После того, как К. районный суд г. Москвы, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Х. к В.Ю.В., 18 мая 2011 года вынес заочное решение о признании за Х. права собственности на указанную квартиру В.Ю.В., данное решение по указанию Х.А.А. и установленного соучастника было сдано неустановленным соучастником в отдел регистрации прав на объекты жилого назначения Управления Росреестра по г. Москве, где 4 августа 2011 года была произведена регистрация права собственности на вышеуказанную квартиру, а соответствующие документы были получены неустановленным соучастником и переданы в распоряжение Х.А.А. и его соучастника.
Таким образом, Х.А.А., Широкова С.Е., Г.С.А., Ч.В.В., А.Л.В. и П.В., совместно с установленными и неустановленными членами группы незаконно приобрели право на принадлежавшую В.Ю.В. вышеуказанную квартиру стоимостью 13 233 754 рубля, т.е. в особо крупном размере.
Не позднее 6 июля 2012 года установленное лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, получив информацию о наличии у Ш.Я.Г. и Г.М.Ш. прав на занятие находящейся в собственности г. Москвы жилой площади в пятикомнатной квартире, расположенной по адресу: <...> д., кв., о наличии у них заболеваний, сообщило данную информацию Х.А.А., который, исходя из их желания обменять квартиру, и, учитывая состояние здоровья потерпевших, возможности легко ввести их в заблуждение, принял решение о завладении путем мошенничества вышеуказанной квартирой.
Не позднее 6 июля 2012 года Х.А.А. совместно с указанным соучастником разработал поэтапно реализуемый преступный план завладения правом на указанную квартиру с использованием находившегося у Х.А.А. паспорта на имя Д., куда неустановленным лицом была вклеена фотография Х.А.А.
Действуя в осуществление совместного с Х.А.А. плана, его соучастник познакомился с Г.М.Ш., Ш.Я.Г., предложив риэлтерские услуги по обмену вышеуказанной квартиры, сообщив при этом о том, что является генеральным директором агентства недвижимости ООО "В", на что Г.М.Ш. и Ш.Я.Г. согласились.
Соучастник Х.А.А. по согласованию с ним, для последующего оформления нотариальных доверенностей на сбор документов по вопросам оформления права индивидуальной собственности в порядке приватизации квартиры и осуществления данного юридического действия предпринял меры к получению Ш.Я.Г. 11 июля 2012 года нового паспорта гражданина Российской Федерации.
После того, как 16 июля 2012 года скончался Г.М.Ш., Х.А.А. и его соучастник осуществили выезд в вышеуказанную квартиру и 17 июля 2012 года переместили Ш.Я.Г. под обманным предлогом в Тверскую область, чтобы потерпевший освободил занимаемую им квартиру и утратил связь с родственниками, где в последующем потерпевший, введенный в заблуждение относительно действительных намерений Х.А.А. и его соучастников, стал проживать в неустановленном частном доме, находясь под присмотром неустановленных лиц, привлеченных соучастником Х.А.А. для исполнения данной роли. При этом не позднее 17 июля 2012 года указанный соучастник путем обмана и злоупотребления доверием изъял у Ш.Я.Г. паспорт гражданина Российской Федерации под предлогом необходимости оформления документов, связанных с приватизацией квартиры.
Не позднее 19 июля 2012 года Х.А.А. для совершения указанного преступления привлек Котову Н.Ю., с которой на тот момент времени состоял в интимных отношениях, сообщив последней о преступных намерениях и посвятив ее в ранее разработанный им и указанным соучастником план, а затем соучастник Х.А.А. по его указанию склонил Ш.Я.Г. путем обмана и злоупотребления доверием к подписанию нотариальной доверенности от имени последнего на имя Котовой Н.Ю. на право быть его представителем во всех компетентных органах, организациях, учреждениях, органах власти и управления, муниципальных образованиях по вопросам приватизации квартиры, сообщив Ш.Я.Г. недостоверные сведения о том, что Котова Н.Ю. якобы является знакомым адвокатом и обладает необходимыми познаниями в данной области, при этом Ш.Я.Г. согласился на предложение соучастника, поскольку не был осведомлен о порядке оформления в индивидуальную собственность квартиры и самостоятельно не мог осуществить данную процедуру, и 19 июля 2012 года в нотариальной конторе нотариуса Т. городского нотариального округа М.С.А., куда его доставил соучастник Х.А.А., введенный в заблуждение относительно действительных намерений соучастников, подписал указанную доверенность на имя Котовой Н.Ю. и предоставил ее соучастнику Х.А.А.
После этого Х.А.А. и его соучастник, зная о том, что дочь Ш.Я.Г. будет разыскивать отца, путем обращения в нотариальные и правоохранительные органы предприняли меры к тому, чтобы удостоверить факт нахождения Ш.Я.Г. в живых и его добровольного проживания в г. Твери, для последующего использования полученных документов в правоохранительных органах в случае объявления в розыск Ш.Я.Г. как без вести пропавшего.
Не позднее 30 июля 2012 года по указанию Х.А.А. с ведома Котовой Н.Ю. и их соучастника на тот период, пока в отношении квартиры Ш.Я.Г. будут совершаться мошеннические действия, с целью облегчения доставления последнего в различные государственные организации и регистрационные органы г. Москвы для оформления тех или иных документов, связанных с приватизацией и последующей продажей его квартиры, чем должна была заниматься Котова Н.Ю., Ш.Я.Г. был поселен в квартиру по адресу: г. Москва, С. п-д, д., кв., где фактически проживала Котова Н.Ю., которая познакомилась с Ш.Я.Г., представившись адвокатом и сообщив при этом заведомо ложные сведения, что она осуществляет сбор документов, необходимых для приватизации его квартиры, а в последующем будет заниматься вопросами обмена вышеуказанной квартиры, во что Ш.Я.Г., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Котовой Н.Ю. и ее соучастников, поверил. При этом Котова Н.Ю. организовала систематическое пьянство потерпевшего путем приобретения для него спиртных напитков, а также по указанию Х.А.А. и их соучастника получала от потерпевшего сведения о его квартире и родственных связях для облегчения совершения преступления и устранения в будущем возможных препятствий, которые могли возникнуть в ходе реализации их преступных намерений, направленных на завладение путем мошенничества правом на имущество Ш.Я.Г.
Не позднее 1 августа 2012 года указанный соучастник передал Х.А.А. паспорт на имя Ш.Я.Г., вышеуказанную доверенность от имени Ш.Я.Г. на имя Котовой Н.Ю. от 19.07.2012, свидетельство об удостоверении факта нахождения Ш.Я.Г. в живых от 23.07.2012, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 25.07.2012 по заявлению об утрате родственной связи с Ш.Я.Г., которые Х.А.А. передал Котовой Н.Ю., дав ей указание осуществить, действуя на основании вышеуказанной доверенности от имени Ш.Я.Г., сбор документов, необходимых для оформления договора передачи вышеуказанной квартиры в индивидуальную собственность Ш.Я.Г.
Таким образом, согласно указаниям Х.А.А. Котова Н.Ю., действуя на основании фиктивной доверенности от имени Ш.Я.Г., получила в различных судебных, правоохранительных и жилищных органах пакет документов, с которым в начале августа 2011 года, а 15 августа 2012 года и путем доставления самого Ш.Я.Г. и оформления у нотариуса К.А.И. новой доверенности, обратилась в Управление Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы в СС административном округе для оформления передачи вышеуказанной квартиры в индивидуальную собственность Ш.Я.Г. При этом Котова Н.Ю. 22 августа 2012 года, получив согласие Ш.Я.Г., находящегося под ее влиянием, представила его в ОМВД России по району Б. г. Москвы, где Ш.Я.Г. согласно инструкциям Котовой Н.Ю. написал заявление о прекращении в отношении него розыска, что и было сделано, а соответствующее письмо представлено Котовой Н.Ю. 23 августа 2012 года в Управление Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы в СС административном округе.
31 августа 2012 года по указанию Х.А.А. Котова Н.Ю., действуя на основании фиктивной доверенности от имени Ш.Я.Г. от 15 августа 2012 года, обратилась в отдел регистрации прав на недвижимость по СС административному округу г. Москвы Управления Росреестра по г. Москве с заявлением о регистрации права собственности на указанную квартиру Ш.Я.Г., предоставив в подтверждение собранный пакет документов, на основании которого 11 сентября 2012 года была произведена регистрация права собственности на имя Ш.Я.Г. на квартиру по адресу: ул. П., д., кв., а подтверждающие документы 11 сентября 2012 года получила Котова Н.Ю.
11 сентября 2012 года Х.А.А., с целью реализации вышеуказанного преступного умысла, согласно принятой на себя роли прибыл в нотариальную контору нотариуса г. Москвы М.О.Р., где, представившись Д. и предъявив подложный паспорт гражданина Российской Федерации на имя последнего со своей фотографией, оформил от имени Д. доверенность на имя Котовой Н.Ю. на право быть его представителем по вопросу государственной регистрации договора купли-продажи с обременением указанной квартиры Ш.Я.Г. В указанной доверенности в графе "доверитель" Х.А.А. выполнил поддельный рукописный текст "Д Имя Отчество" и подпись от имени Д., после чего временно исполняющая обязанности нотариуса г. Москвы М.О.Р. - Е.Л.М., будучи введенной в заблуждение относительно достоверности предъявленного ей Х.А.А. паспорта гражданина Российской Федерации на имя Д., удостоверила данную доверенность, которую Х.А.А. не позднее 12 сентября 2012 года передал Котовой Н.Ю.
Не позднее 12 сентября 2012 года неустановленным лицом было изготовлено три экземпляра договора купли-продажи квартиры и передаточный акт от 12 сентября 2012 года, которыми было предусмотрено, что Ш.Я.Г. якобы продал Д. принадлежащую ему по праву собственности вышеуказанную квартиру за 10 000 000 рублей.
После этого Котова Н.Ю., действуя согласно разработанному преступному плану, в соответствии с распределением ролей, путем обмана и злоупотребления доверием к себе Ш.Я.Г. склонила его к подписанию вышеуказанных фиктивных договора купли-продажи квартиры и передаточного акта от 12 сентября 2012 года, в которых Ш.Я.Г., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Котовой Н.Ю., находясь в состоянии алкогольного опьянения, расписался без их прочтения, полагая, что расписывается в документах, связанных с оформлением в его индивидуальную собственность квартиры. Тогда же в указанных документах Х.А.А., действуя в соответствии с разработанным преступным планом, выполнил поддельные рукописные тексты "Д Имя Фамилия" и подписи от имени Д.Д., выступая при этом якобы в качестве покупателя квартиры.
12 сентября 2012 года Котова Н.Ю., действуя по указанию Х.А.А., на основании фиктивной доверенности от имени Д. и Ш.Я.Г., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Котовой Н.Ю. и ее соучастников и полагающий, что с его участием будут совершаться действия, связанные с оформлением в его индивидуальную собственность квартиры, обратились в отдел регистрации прав на объекты жилого назначения Управления Росреестра по г. Москве с заявлениями о государственной регистрации договора купли-продажи указанной квартиры и перехода права собственности от Ш.Я.Г. к Д., а также об ипотеке в силу закона, предоставив в подтверждение пакет документов, в том числе договор купли-продажи квартиры и передаточный акт от 12 сентября 2012 года, якобы заключенные между Ш.Я.Г. и Д., а 18 сентября 2012 года Котова Н.Ю. предоставила в тот же орган дополнительный документ. При этом Ш.Я.Г., будучи предварительно введенным в заблуждение по данному факту Котовой Н.Ю., расписался в вышеуказанных заявлениях о государственной регистрации договора купли-продажи квартиры, перехода права к собственности от Ш.Я.Г. к Д. и ипотеке в силу закона без их прочтения, полагая, что расписывается в документах, связанных с оформлением в его индивидуальную собственность квартиры, о чем ему было сообщено Котовой Н.Ю., к которой он испытывал доверительное отношение.
На основании вышеуказанных документов 18 сентября 2012 года государственным регистратором была произведена регистрация перехода права собственности на указанную квартиру от Ш.Я.Г. к Д, после чего Х.А.А. на основании подложного паспорта Д. в отделе регистрации прав на объекты жилого назначения Управления Росреестра по г. Москве по вышеуказанному адресу получил соответствующие документы, а Котова Н.Ю., действуя на основании доверенности от имени Д., и Ш.Я.Г., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Котовой Н.Ю. и ее соучастников и полагающий, что с его участием будут совершаться действия, связанные с оформлением в его индивидуальную собственность квартиры, обратились в отдел регистрации прав на объекты жилого назначения Управления Росреестра по г. Москве по вышеуказанному адресу с заявлением о прекращении ипотеки в силу закона, а Котова Н.Ю. обратилась с заявлением о выдаче Д. свидетельства о государственной регистрации права в связи со снятием обременения.
Не позднее 25 сентября 2012 года Ш.Я.Г. был вывезен неустановленными лицами, приисканным по указанию Х.А.А. соучастником, в Тверскую область, пока в отношении его квартиры будут предприниматься меры, связанные с ее перепродажей третьим лицам, где стал проживать в неустановленном частном доме, находясь под присмотром неустановленных лиц, привлеченных соучастником для исполнения данной роли.
Тогда же по указанию Х.А.А. для обеспечения доступа в данную квартиру и осуществления ее дальнейшей перепродажи третьим лицам, не позднее 29 сентября 2012 года Котова Н.Ю. осуществила выезд в указанную квартиру, сообщив родственникам Ш.Я.Г. о необходимости освобождения квартиры, поскольку в настоящее время якобы она уполномочена распоряжаться данной квартирой от имени Ш.Я.Г., а 5 октября 2012 года Котова Н.Ю. по указанию Х.А.А. вновь осуществила выезд в вышеуказанную квартиру совместно с неустановленными лицами и принудительно выгнала всех жильцов из квартиры, обеспечив закрытие туда доступа.
Таким образом, Х.А.А., Котова Н.Ю., и их соучастник незаконно приобрели право на принадлежавшую Ш.Я.Г. квартиру стоимостью 13 706 000 рублей, т.е. в особо крупном размере.
Не позднее 16 июля 2011 года лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, получив информацию о наличии у Ц.В.М. прав на занятие находящейся в собственности г. Москвы жилой площади в двухкомнатной квартире по адресу: ул. С., д., кв., а также об отсутствии у Ц.В.М. близких людей и о наличии у него психического заболевания - умственной отсталости, и склонности к злоупотреблению спиртными напитками, сообщило данную информацию Г.С.А. и другому лицу, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, после чего они вместе приняли решение о завладении путем мошенничества вышеуказанной квартирой, для чего разработали план завладения правом на квартиру Ц.В.М.
Действуя в соответствии с разработанным планом, не позднее 16 июля 2011 года Г.С.А. и двое его соучастников осуществили выезд к дому потерпевшего, где Г.С.А. под обманным предлогом проник в квартиру Ц.В.М., сообщив последнему недостоверные сведения о том, что они якобы ранее были знакомы в связи с совместным распитием спиртных напитков, во что Ц.В.М., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Г.С.А. и его соучастников, в силу своего психического состояния поверил. После того, как Ц.В.М. рассказал Г.С.А. о плохих отношениях, которые у него сложились с соседями, Г.С.А. в целях достижения вышеуказанных преступных целей принял решение воспользоваться данным обстоятельством, и, злоупотребляя доверием Ц.В.М., предложил ему временно уехать в Тверскую область якобы с целью отдыха, на что Ц.В.М., введенный в заблуждение относительно действительных намерений Г.С.А., согласился.
После этого Г.С.А. и двое его соучастников под указанным обманным предлогом изначально переместили Ц.В.М. в г. Тверь, а затем в частный дом, заранее приисканный одним из соучастников, по адресу: <...> д., где потерпевший проживал. При этом Г.С.А. и его соучастник обеспечивали Ц.В.М. продуктами питания и алкогольной продукцией с целью организации систематического употребления последним спиртных напитков, что являлось необходимым условием для того, чтобы Ц.В.М. в силу своего психического состояния утратил бдительность и легко поддавался обману со стороны Г.С.А. и его соучастников.
Затем Г.С.А. и двое его соучастников, действуя в соответствии с планом для осуществления последующей перепродажи квартиры не позднее 1 августа 2011 года, находясь в указанном частном доме, предложили Ц.В.М. якобы оказать свою помощь в оформлении квартиры в индивидуальную собственность, на что Ц.В.М., введенный в заблуждение относительно действительных намерений соучастников и испытывавший к ним доверительное отношение, согласился. После этого Г.С.А. подыскал Д.Н.С., не осведомленную о преступных намерениях Г.С.А. и его соучастников, которая согласилась быть представителем Ц.В.М. во всех учреждениях и организациях по вопросу приватизации занимаемой им вышеуказанной квартиры.
1 и 10 августа 2011 года Г.С.А. вместе с соучастниками доставил Ц.В.М. в нотариальную контору нотариуса Тверского городского нотариального округа Тверской области Ш., расположенную по адресу: <...> д., где тот подписал доверенности на право быть его представителем во всех учреждениях и организациях по вопросу приватизации занимаемой им вышеуказанной квартиры на имя Д.Н.С. и Л.О.В., которые передал Г.С.А. и его соучастникам, а Г.С.А. не позднее передал эти доверенности Д.Н.С., которая собрала все документы, необходимые для приватизации указанной квартиры Ц.В.М., после чего 5 октября 2011 года сообщила Г.С.А. о необходимости обеспечения явки Ц.В.М. в Управление Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы в ЮЮ административном округе с целью оформления договора социального найма жилого помещения, а Г.С.А. и двое его соучастников доставили Ц.В.М., введенного в заблуждение относительно их действительных намерений, в указанное государственное учреждение, где Ц.В.М., не осознавая того факта, что в отношении него совершается преступление, подтвердил свое волеизъявление на заключение с ним договора социального найма жилого помещения, подписав соответствующее заявление, по результатам рассмотрения которого 21 октября 2011 года с ним был заключен договор социального найма жилого помещения по адресу: ул. С., д., кв.
Не ранее 6 октября 2011 года один из соучастников Г.С.А. подыскал квартиру по адресу: <...> д., кв., а также неосведомленную о действиях соучастников О. которая будет проживать с Ц.В.М. и за ежемесячное денежное вознаграждение ухаживать за ним, о чем сообщил Г.С.А., который переместил Ц.В.М. из указанного выше частного дома в данную квартиру, где потерпевший стал проживать. При этом Г.С.А. обеспечивал Ц.В.М. продуктами питания и алкогольной продукцией с целью организации систематического употребления последним спиртных напитков, чтобы Ц.В.М. в силу своего психического состояния утратил бдительность и легко поддавался обману со стороны Г.С.А. и его соучастников.
Д.Н.С. не позднее 25 октября 2011 года сообщила Г.С.А. о необходимости обеспечения явки Ц.В.М. в Некоммерческое партнерство "МГУ", расположенное по адресу: <...>, д., с целью оформления договора передачи вышеуказанной квартиры в индивидуальную собственность последнего, что Г.С.А. и его соучастники сделали в тот же день, где Ц.В.М. в присутствии сотрудников вышеуказанного отдела подтвердил свое волеизъявление на передачу в его индивидуальную собственность квартиры, подписав заявление, и не позднее 1 декабря 2011 года Д.Н.С. передала Г.С.А. свидетельство и зарегистрированный договор передачи квартиры.
Вместе с тем, Ц.В.М. 28 октября 2011 года в связи с резким ухудшением состояния здоровья был доставлен в Т. областную клиническую больницу, в которой находился до 2 декабря 2011 года, затем был переведен в Т. городскую клиническую больницу N 7, где 7 декабря 2011 года скончался.
Однако в это время одна из соучастниц Г.С.А., достоверно зная о крайне тяжелом состоянии Ц.В.М. и полагая, что в ближайшее время потерпевший скончается, действуя согласованно с соучастниками не позднее 2 ноября 2011 года в ходе личного разговора обратилась к своей знакомой, являющейся генеральным директором агентства недвижимости - ООО "В", посвятила ее в разработанный ими преступный план совершения преступления в отношении Ц.В.М., после чего предложила оказать содействие в оформлении фиктивного брака с Ц.В.М., чтобы в последующем после смерти Ц.В.М. вступить в наследство в качестве законной супруги и получить право на имущество последнего, на что данное лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, согласилось и, сообщив Х., являющейся главным специалистом Филиала N отдела записи актов гражданского состояния Администрации г. Твери недостоверные сведения о том, что указанная соучастница и Ц.В.М. желают ускорить заключение брака, организовало заключение брака. Кроме того, данный соучастник с помощью своего знакомого, вступившего в общий сговор, подыскал мужчину, похожего на Ц.В.М. Не позднее 2 ноября 2011 года соучастница Г.С.А. написала заявление о сокращении срока регистрации брака, а также заполнила бланк заявления о заключении брака между ней и Ц.В.М., неустановленное лицо выполнило подпись в вышеуказанных документах от имени Ц.В.М., а указанная соучастница Г.С.А. 2 ноября 2011 года представила вышеуказанные документы в Филиал N отдела ЗАГС Администрации г. Твери Тверской области, где 3 ноября 2011 года был зарегистрирован брак между указанной соучастницей и мужчиной, внешне похожим на Ц.В.М., который и выступил в качестве последнего.
Впоследствии Г.С.А. и двое его соучастников не позднее 20 ноября 2011 года, достоверно зная о том, что Ц.В.М. еще не скончался, и у их соучастницы отсутствует возможность вступить в наследство, тем самым обратив имущество Ц.В.М. в свою и своих соучастников пользу, приняли решение об оформлении фиктивной доверенности от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А., для чего соучастница Г.С.А. обратилась к своей вышеуказанной знакомой, являвшейся их соучастницей, с целью оказания содействия в оформлении фиктивной доверенности от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А. на право быть его представителем по вопросу сбора документов для продажи принадлежащей ему квартиры с правом получения денежных средств, при этом сообщив, что доверенность должна быть датирована 23.09.2011.
Для оказания содействия соучастникам в оформлении фиктивной доверенности от имени Ц.В.М. указанное лицо получило согласие на это от неустановленного лица за 200 000 рублей и сообщило об этом соучастнице Г.С.А., которая передала копии паспортов граждан Российской Федерации на имя Ц.В.М. и Г.С.А., после чего не позднее 25 ноября 2011 года указанное установленное лицо (знакомая соучастницы Г.С.А.) получило фиктивную доверенность, якобы удостоверенную нотариусом П.А.Б., датированную 23 сентября 2011 года, якобы от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А. на право быть его представителем по вопросу сбора документов для продажи принадлежащей ему квартиры с правом получения денежных средств. После получения данной доверенности указанное лицо не позднее 25 ноября 2011 года передало ее соучастнице Г.С.А., после чего неустановленное лицо подписало фиктивную доверенность, выполнив рукописный текст "Ц В М" и подпись от имени последнего.
Соучастница Г.С.А. подыскала не позднее 1 декабря 2010 года мужа своей дочери и предложила ему за денежное вознаграждение заключить фиктивный договор купли-продажи квартиры Ц.В.М., в котором ее зять должен был выступить в качестве покупателя, при этом осведомив последнего о своих и ее соучастников намерениях на завладение путем мошенничества имуществом Ц.В.М.
Не позднее 1 декабря 2011 года соучастница Г.С.А. изготовила три экземпляра договора купли-продажи квартиры от 24 сентября 2011 года, согласно которому Ц.В.М. продал ее зятю принадлежащую ему на праве собственности вышеуказанную квартиру за 5 000 000 рублей, якобы полученные Ц.В.М. в день подписания договора, которые подписал зять указанной соучастницы Г.С.А. и, от имени Ц.В.М., неустановленное лицо. После чего в соответствии с ранее разработанным преступным планом 1 декабря 2011 года Г.С.А. и зять его соучастницы, используя указанную фиктивную доверенность от имени Ц.В.М., обратились в отдел регистрации прав на недвижимость по Зеленоградскому административному округу г. Москвы Управления Росреестра по г. Москве с заявлениями о регистрации договора купли-продажи указанной квартиры и перехода права собственности, предоставив в подтверждение пакет документов, в том числе три описанных экземпляра договора купли-продажи; оригинал и копию фиктивной доверенности от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А.
В свою очередь Управлением Росреестра по г. Москве 27 января 2012 года в государственной регистрации права собственности на вышеуказанное недвижимое имущество было отказано в связи с тем, что в ходе проведения правовой экспертизы документов была установлена фиктивность доверенности от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А., поскольку бланк, на котором была выполнена доверенность, не выдавался нотариусу Московской области П.А.Б.
31 мая 2012 года соучастница Г.С.А. с целью дальнейшей реализации совместного преступного умысла, направленного на незаконное отчуждение имущества, принадлежавшего Ц.В.М., используя то обстоятельство, что она согласно официальным документам якобы состоит в браке с Ц.В.М., и данный брак не расторгнут, совместно с Г.С.А. и вторым соучастником приняла решение вступить в наследство после смерти Ц.В.М., для чего приискала С., не осведомленного о преступных намерениях соучастников, которому однако не удалось осуществить сбор документов, необходимых для вступления в наследство соучастницы Г.С.А., в связи с внесением Управлением Росреестра по г. Москве записи об информационном учете на данную квартиру.
Таким образом, Г.С.А. и трое его соучастников не смогли довести до конца умысел на завладение путем мошенничества правом на квартиру Ц.В.М. рыночной стоимостью 5 291 000 рублей, т.е. в особо крупном размере, по не зависящим от них обстоятельствам.
Подсудимый Х.А.А. в судебном заседании в полном объеме не признал вину и показал, что он не похищал В.Ю.В. и А.В.В. и не причастен к изъятию их имущества, не руководил преступным сообществом, В. не знает, а с А. познакомился летом 2010 года, когда случайно заехал в ООО "Вита" с целью приобретения земельного участка. А. познакомила его с Широковой, которая позвонила ему в феврале 2011 года и попросила помочь показать покупателям ее квартиру, что он сделал, а клиенты согласились купить квартиру. При этом он был представлен покупателям как племянник Широковой и по ее просьбе присутствовал в банке во время сделки, отдал покупателям ключи от квартиры. Осенью 2010 года после того, как позвонила А. и сказала, что есть квартира за 10 000 000 рублей, он решил купить данную квартиру. Опасаясь раздела имущества с женой, он решил оформить квартиру на другое лицо и через В. в начале декабря 2010 года в Брянске встретился с Х., который за 50 000 рублей согласился ему помочь. В декабре 2010 года он передал А. аванс в 5 000 000 рублей в присутствии Поповича, познакомил ее с Х., чтобы А. оформила на того квартиру. Квартиру он не видел, осмотрел только документы. Когда начались проблемы, судебные тяжбы, А. утверждала, что все в порядке. В сентябре 2012 года он познакомился с Котовой, которую А. назвала хорошим юристом. Котова пыталась что-то сделать в суде, но ничего не получилось, и Х. отказался от квартиры, однако дал ему расписку на 10 000 000 рублей, хотя денег у него не брал. В сентябре 2012 года А. предложила ему 50 000 рублей и попросила написать у нотариуса доверенность от имени Д. на сдачу документов в регистрационную палату на Котову. Он согласился и проставил подписи от имени Д.Д. в пустых листах, а копию паспорта Д.Д. увидел только в деле. Он не был вместе с Широковой в Московском индустриальном банке, Ч. и Г. никогда не видел. Он знает Д., с которым познакомился в Твери.
Будучи допрошенным в качестве подозреваемого и обвиняемого 23 октября 2012 года, 20 июня 2013 года, Х.А.А. показал, что зимой 2011 года отец и сын Х. просили у него в долг 5 000 000 рублей на приобретение квартиры, привозили его в квартиру на Волгоградском проспекте, где он видел собственника, договор купли-продажи, другие документы. Впоследствии он передал 5 000 000 рублей Х.А.В., в сентябре 2012 года в кафе Х. и В. о чем-то разговаривали вдвоем, а 22 октября 2012 года дома у А. в Твери видел Х. /т. 29 л.д. 26 - 30, 41 - 45, 112 - 119, 146 - 150/. В судебном заседании Х.А.А. пояснил, что давал такие показания, однако сделал это, боясь заключения под стражу.
Подсудимый Г.С.А. в судебном заседании не признал вину в совершении инкриминируемых ему преступлений и показал, что с 1996 года знаком с А., которая пользовалась его услугами как водителя. 15 ноября 2010 года А. попросила снять комнату для ее деда из Москвы. В. привез А.В.В., которого он - Г. - поселил в комнате на автосервисе за 50 000 рублей. 30 ноября 2010 года по указанию А. он повез ее в Москву, где они ночевали в квартире В.Ю.В., в которой находились Ч., Попович, сказавший, что работает на А. и приехал собирать документы на приватизацию. Сам он спал и не видел, чтобы оформлялись какие-либо документы. 3 декабря 2010 года ему позвонили и сказали, что А.В.В. умер, о чем он сказал А., а затем по просьбе В.С. ездил на кладбище. По просьбе А. он привозил водку и еду в Новозавидово, где видел В.Ю.В. и Ч., но не общался с ними. Со слов Г.С.А., он спрашивал у А. не занимается ли она квартирным мошенничеством, на что А. ответила отрицательно, и он успокоился. По эпизоду в отношении потерпевшего Ц.В.М. подсудимый Г.С.А. показал, что во время встречи с некими В. и Д., И. сообщила ему о необходимости встретиться с Ц.В.М. и уехать с ним в г. Тверь, где потерпевший хотел приобрести дом. Он принес в квартиру Ц.В.М. пиво и пирожки, пригласил хозяина поехать в Тверь, на что тот согласился. В Москве он ходил с Ц.В.М. к нотариусу, где тот выписал доверенность на сбор документов, они заключили договор с агентством недвижимости, откуда часто звонили и требовали личного присутствия Ц.В.М., который приезжал в Москву и везде сам подписывал документы. Ц.В.М. привезли домой к С., где он заболел, после чего был госпитализирован, а затем жил в комнате в г. Твери, за ним ухаживала дочь П., которая сообщила, что Ц.В.М. поместили в больницу, где через два месяца он скончался. Как он узнал, в это время И. вышла замуж за Ц.В.М., а в сентябре Ц.В.М. сам выписал доверенность на то, чтобы он - Г. - занимался продажей его квартиры. Первоначально они договорились о том, что В. и Д. получат 1 400 000 рублей, Ц.В.М. будет приобретен дом за 500 - 600 000 рублей, еще 500 - 600 000 рублей он получит наличными, а оставшиеся деньги он - Г. - разделит с И., однако он денег не получил. Они поехали оформлять договор купли-продажи квартиры в регистрационную палату в Зеленограде, поскольку там не было очереди, а 17 декабря 2011 года регистрация была приостановлена и позже регистратор сообщила, что доверенность, которая была выдана Ц.В.М. на его имя, оказалась поддельной, однако он об этом не знал.
Подсудимая Широкова С.Е. в судебном заседании фактически не признала вину в совершении инкриминируемых ей деяний по эпизоду в отношении В.Ю.В. и показала, что с А. познакомилась через И. примерно в 2001 году, однако отношения между ними испортились и возобновились в июле 2010 года, когда А. позвонила и предложила заниматься вопросами недвижимости. Она спросила у А. о возможности снять недорогую квартиру в Москве для А. и однажды дома у А.М. сказала, что скоро привезут москвича. А. спросила, не захочет ли А. выйти за него замуж, жить у него для того, чтобы уговорить поехать в Тверь, после чего она будет иметь право на жилье мужчины, который интересовался обменом своей квартиры на двухкомнатную квартиру с доплатой. А. пообещала, что заплатит ей 300 000 рублей, а А. 200 000 рублей. А. согласилась на это предложение и встретилась с В.Ю.В. у М. 18 сентября 2010 года А. позвонила и рассказала о бракосочетании с В.Ю.В. Ей ничего не известно о самом бракосочетании, в ЗАГСе она не была. Через неделю по просьбе В.Ю.В. она привезла его в Москву, при этом потерпевший рассказал о своих конфликтах с дочерью, женой брата, пригласил к себе домой, туда же приехала А. После этого она не видела В.Ю.В., а А. сообщала, что живет у него. В конце ноября 2010 года в кафе Х. и А. предлагали А. оформить доверенность от В.Ю.В. на квартиру, но она дала понять сестре, что этого делать не надо. 24 - 25 декабря 2010 года А. приехала в Тверь для того, чтобы развестись с В.Ю.В., однако брак так и не был расторгнут, так как А. 25 января 2011 года не приехала. В конце января 2011 года она возила А., по ее просьбе, в Завидово, куда А. привезла продукты для В.Ю.В., видела там Ч. Тогда же она приобретала, по просьбе А., передавшей ей паспорт В.Ю.В., SIM-карту для него. В середине февраля 2011 года А. попросила ее привезти врача к В.Ю.В., а дорогу в Завидово ей показывал Г. 20 февраля 2011 года А. сказал, что квартира В.Ю.В. опечатана, а 22 февраля 2011 года от А. узнала о смерти В.Ю.В. 24 февраля 2011 года она, Д. и А. занимались похоронами В.Ю.В., а летом А. ей сказала, что квартира В.Ю.В. продана. А. говорила ей, что в отношении А. ведется проверка по факту мошеннических действий в отношении В.Ю.В. и, чувствуя моральную вину перед А., она передала А. 100 000 рублей для закрытия дела.
По эпизоду в отношении А.В.В. подсудимая Широкова С.Е. частично признала вину и показала, что 1 ноября 2011 года А. предложила ей оформить на себя трехкомнатную квартиру на Ленинском проспекте, для чего нужно было приехать с паспортом, отдать свои 20 000 рублей за договор и пошлину. Она согласилась, так как хотела обменять всю свою недвижимость на квартиру в Москве. На следующий день она встретилась с риелтором, В., оформила доверенность, в М. банке на ул. Хромова оформила договор. Какие бумаги закладывались в банковскую ячейку, она не видела. На следующий день в регистрационной палате подписали принесенный риелтором договор купли-продажи, сдали его на регистрацию. 12 ноября 2010 года после получения документов они поехали в тот же банк, где В., забравший у нее документы, ходил в ячейку. 27 ноября 2010 года по просьбе А. она выдала доверенность на имя И1. для поиска покупателей квартиры. После сделки с А.В.В. она познакомилась с Х., а 30 ноября 2010 года А. сообщила, что квартирой интересуется участковый. 2 декабря 2010 года она встретилась с И2, предъявив ему все документы, которые затем передала Х. 7 - 8 декабря 2010 года А. сообщила, что умер А.В.В., которого она видела один раз в доме у М. В декабре 2010 года квартиру А.В.В. пытался приобрести мужчина, однако выяснилось, что на квартиру в жилищных органах имелось информационное письмо, которое было снято в феврале 2011 года. В апреле 2011 года она заключила договор купли-продажи квартиры А.В.В. с К. и З., а 27 апреля 2011 года вместе с Д. и А. получила в банке деньги, при этом А. передала ей 500 000 рублей, о которых ранее не было договоренности.
Как следует из протокола допроса Широковой С.Е. в качестве обвиняемой от 1 августа 2013 года, она догадывалась на 15 апреля 2011 года, что с квартирой А.В.В. что-то "не так", поскольку поведение А. и Х. было странным, А. утверждала, что передала А.В.В. 10 000 000 рублей и получила от него расписку /т. 30 л.д. 286 - 298/, и Широкова С.Е. заявила в судебном заседании, что А.Л.В., с ее слов, передавала деньги А.В.В. и сказала, что деньги вложены, но расписку А.В.В. она не видела.
Подсудимый Ч.В.В. в судебном заседании не признал вину и показал, что с А. познакомился примерно в 2007 году, а в 2008 году она предложила работу: входить в доверие, подселяться к пьющим людям и уговаривать их на размен квартир. Он отказался и попросил А. дать адреса неблагополучных лиц, а за реализацию платить ему от 500 000 до 1500 000 рублей. А. дала ему несколько адресов, которые ему не подошли как варианты. В конце июля 2010 года А. позвонила и сказала, что едет в Москву с человеком по квартирному вопросу. А. и Н. предложили ему жить в квартире по адресу: Волгоградский проспект, 91- N, где жил одинокий пьющий мужчина. На следующий день он нашел В.Ю.В. и тот отказался от обмена квартиры, после чего он уехал. В сентябре 2010 года он позвонил А. и попросил найти жилье. А. вновь предложила ему вариант с квартирой В.Ю.В. За это ему обещали 10 000 рублей и он должен был привезти В.Ю.В. в Тверь. В конце октября - начале ноября 2010 года он сказал В.Ю.В., что ему нужна комната за 10 000 рублей, на что В.Ю.В. согласился и сказал, что у него есть жена. С середины ноября 2010 года он жил в квартире В.Ю.В., куда приезжала его жена А., дважды, в том числе 1 декабря 2010 года, от А. приезжал Попович, 7 декабря 2010 года приезжал В., приходила какая-то женщина, приезжала А. 25 декабря 2010 года в квартиру за В.Ю.В. по поручению А. приехал В. Он - Ч. - предложил В.Ю.В. поехать в Тверь якобы к друзьям, тот согласился и вечером они уехали. А. по телефону говорила, что не знает, куда везти В.Ю.В., и они увезли потерпевшего к Н. в Новозавидово, где он остался жить. 21 февраля 2011 года ему позвонил Н. и сообщил о смерти В.Ю.В., о чем он рассказал А., а на месте смерти В.Ю.В. видел В. С Х. он не был знаком; Широкову где-то видел; Г. видел в квартире В.Ю.В. 1 декабря 2010 года и как таксиста в Завидово, тот передал слова А. о возможности участвовать в деле с квартирой В.Ю.В. за деньги.
На предварительном следствии Ч.В.В. дал показания о том, что вместе с В.Ю.В. жил в Новозавидово до Нового года, вместе они распивали дешевые спиртные напитки, в гости к ним приезжал С., привозил В.Ю.В. и Н. алкоголь и продукты. Кроме того, в Москве С. и Попович разговаривали с В.Ю.В. о квартире. После 20 января 2011 года С. по указанию А. предложил ему деньги за дальнейшее проживание В.Ю.В., а также 1 000 000 рублей за сотрудничество в сделке по квартире В.Ю.В. /т. 24 л.д. 141 - 0145, 158 - 162, 244 - 258/.
Ч.В.В. подтвердил, что протоколы были составлены с его слов, однако он находился в невменяемом состоянии, его били, а адвокат отсутствовал при первоначальных допросах, но в целом подтвердил ранее данные показания. После того, как в судебном заседании был допрошен Г.С.А., Ч.В.В. выступил с заявлением о том, что оговорил Г.С.А. При этом каких-либо внятных причин такого поведения, которые могут быть приняты судом во внимание, Ч.В.В. не привел. В ходе допросов 24 сентября 2012 года Ч.В.В. пояснил, что дал показания добровольно, в присутствии защитника, без всякого давления; участие адвоката при проведении допросов подтверждено ордером и подписями защитника. Более того, свои первоначальные показания Ч.В.В. фактически подтвердил при допросе 11 ноября 2013 года. Таким образом, суд приходит к выводу о том, что Ч.В.В. попытался ввести суд в заблуждение относительно действительной роли Г.С.А., оказывавшего на него воздействие, что подтверждается содержанием записки, переданной в следственном изоляторе Ч.В.В. Г.С.А., в которой он просит Г.С.А. дать показания, совпадающие с его показаниями.
Подсудимая Котова Н.Ю. частично признала вину и показала, что в июле 2012 года к ней обратилась некая Н., попросила провести приватизацию пятикомнатной квартиры за гонорар 100 - 150 000 рублей, а через некоторое время ей привезли доверенность от Ш.Я.Г. на занятие приватизацией квартиры по адресу: ул. Плещеева, N - N. После этого она начала собирать необходимые документы, обратилась в департамент жилищной политики, где свидетель Б. указала на необходимость составления доверенности в г. Москве, после чего она обратилась к нотариусу К., приехала в квартиру Ш.Я.Г., познакомилась с ним, показала доверенность. После того, как в квартиру приехали незнакомые люди, с которыми Ш.Я.Г. отказался ехать, она, переживая за него, предложила Ш.Я.Г. поселиться дома у ее бабушки, на что тот согласился. Вместе они ездили в различные органы, в том числе к Б., которая сообщила, что в жилищных органах имеется ограничение на квартиру в связи с розыском Ш.Я.Г. Вдвоем с Ш.Я.Г. она поехала в ОВД "Бибирево", где просила не сообщать о местонахождении Ш.Я.Г. родственникам и получила необходимые бумаги для снятия информационной блокировки. Документы на приватизацию квартиры она подавала без Ш.Я.Г., а затем позвонила Н., попросившая помочь в регистрации сделки купли-продажи квартиры и приславшая на проверку составленный договор. В регистрационной палате, куда она приехала вместе с Ш.Я.Г., находились покупатель Д. (похожий на фото В.) и еще несколько человек с его стороны. Ш.Я.Г. подписал договор сам, со стороны Д. договор уже был подписан. Ш.Я.Г. вместе с людьми от покупателя уезжал куда-то на 1,5 часа. При этом люди со стороны покупателя говорили о банковской ячейке, Н. утверждала, что все нормально. По ее мнению, деньги в банковскую ячейку были заложены перед сделкой. Правоустанавливающие документы она не получала, но Ш. обещал ей 500 000 рублей в качестве гонорара за работу. В 20-х числах сентября 2012 года Ш. позвонил и сказал, что уезжает к друзьям, и пропал, однако Н. говорила ей, что с Ш. все нормально. Она нашла Ш. в г. Твери и привезла его в Москву, они ходили в ОВД "Бибирево" для восстановления паспорта Ш.Я.Г., где с ним беседовала А., а затем она поселила Ш.Я.Г. в квартиру в районе "Царицыно", опасаясь, что тот уедет. На эту квартиру ей указала Д., с которой она познакомилась в Твери, когда искала Ш.Я.Г. Ключи от данной квартиры ей передала девушка М., знакомая Д. Она начала выяснять, что происходит с квартирой и в январе 2013 года узнала, что Д. продает квартиру, а 4 марта 2013 года она была задержана. В январе - феврале 2013 года она с Ш.Я.Г. подавала документы на его перерегистрацию с прежнего места жительства по ее месту жительства, чтобы была возможность надлежащим образом подать исковое заявление в суд. Она предупреждала чеченцев, что будет обращаться в суд с иском о защите прав Ш.Я.Г. на квартиру, но в ответ получала угрозы. Она была уверена, что квартирой занимается только Н., с другими подсудимыми по поводу квартиры Ш.Я.Г. не общалась. А. и Х. видела летом 2012 года среди знакомых, а с Х. с сентября 2012 года ее связывали только личные отношения. Во время знакомства Х. рассказал о своих судебных проблемах и она согласилась помочь ему, составила жалобу, напечатала и подала в ОВД заявление Х. Как пояснила Котова Н.Ю., она из жалости занималась решением вопроса по квартире Ш.Я.Г., который также обещал ей 1 000 000 рублей, из которых она должна была оплатить 550 000 рублей по кредиту и задолженность по коммунальным платежам, а оставшиеся деньги получить как вознаграждение.
В то же время, в ходе предварительного следствия при допросах 4 марта 2013 года Котова Н.Ю. показала, что с Ш.Я.Г. познакомилась в начале августа 2012 года при обстоятельствах, которые не помнит, и что именно Ш.Я.Г. предложил ей заняться приватизацией и обменом с доплатой его квартиры. В ходе поиска клиентов обратилась некая А., которая пришла 12 сентября 2012 года на сделку вместе с покупателем - Д. ранее поместившим деньги в ячейку Сбербанка. Котова Н.Ю. показала, что с А.Л.В. она не знакома /т. 34 л.д. 14 - 22, 33 - 42/.
В судебном заседании Котова Н.Ю. пояснила, что данные показания она не подтверждает, поскольку при задержании находилась в сложном эмоциональном положении.
Однако суд не может принять во внимание подобное объяснение несоответствий в показаниях Котовой Н.Ю., поскольку, как следует из содержания указанных протоколов, показания были даны Котовой Н.Ю. в присутствии адвоката, с которым у нее было заключено соглашение, никаких заявлений по окончании допросов от Котовой Н.Ю. не поступило. Более того, в ходе допроса от 24 января 2014 года Котова Н.Ю. отказалась от дачи показаний, но в полном объеме подтвердила ранее данные показания /т. 34 л.д. 268 - 271/.
Но в ходе очной ставки с А.Л.В. 5 ноября 2013 года Котова Н.Ю. изложила версию о том, что Ш.Я.Г. она узнала после звонка девушки по имени Н., обещавшей ему за услуги 500 000 рублей. Однако она сообщила Н., что получит эти деньги с Ш.Я.Г. Она занималась решением вопроса по квартире Ш.Я.Г., поскольку он обещал ей 1 000 000 рублей за работу /т. 27 л.д. 1 - 30/.
Из этого следует, что уже на предварительном следствии Котова Н.Ю., изменила свою позицию, однако после предъявления окончательного обвинения, подтвердив ранее данные показания, не уточнила, какие именно показания она подтверждает. При этом, в ходе очной ставки с А.Л.В. Котова Н.Ю. заявила о том, что оказывала содействие Ш.Я.Г. исключительно из материальных соображений, в судебном же заседании она пыталась уверить суд в том, что приняла участие в судьбе Ш.Я.Г. из жалости к нему. Кроме того, в ходе очной ставки Котова Н.Ю. ничего не рассказала о наличии расписки Ш.Я.Г. и о том, что часть денег из 1 000 000 рублей якобы предназначалась для различных выплат.
Котова Н.Ю. ничего не говорила о наличии какой-либо расписки от Ш.Я.Г. при допросе потерпевшего в судебном заседании, а в ходе своего допроса попыталась представить суду якобы выданную ей Ш.Я.Г. расписку, которая подтвердила бы задолженность потерпевшего, что бесспорно расценивается судом как нежелание Котовой Н.Ю. в присутствии Ш.Я.Г. говорить о возможных денежных обязательствах перед ней, после чего потерпевший мог бы изобличить ее в совершении преступных действий.
Таким образом, непоследовательная позиция Котовой Н.Ю. по изложенным выше основаниям свидетельствует о ее желании ввести суд в заблуждение относительно своей и Х.А.А. роли в преступлении.
Подсудимый П.В. не признал вину в совершении инкриминируемых ему преступлений и показал, что 26 ноября 2010 года по предложению А.Л.В. он устроился в ООО "В", где должен был заниматься сбором документов, связанных с квартирами. А.Л.В. после составления трудового договора показала ему договор с В.Ю.В. о продаже его квартиры, сборе документов и о приобретении для него дома в г. Твери. Ему была обещана заработная плата 50 000 рублей и командировочные расходы в размере 1 000 рублей в день при поездках в г. Москву. После того, как 30 ноября 2010 года А.Л.В. позвонила и сказала, что необходимо ехать к В.Ю.В., вызвавшему нотариуса для оформления доверенности, 1 декабря 2012 года он приехал домой к В.Ю.В., открывшему дверь, представился от А. В.Ю.В. сказал, что хочет переехать в частный дом около Твери, показал ему договор с А., в квартире он разговаривал с Ч. Затем пришла женщина-нотариус, которая сверила документы, после чего В.Ю.В. расписался в доверенности и в реестре. В.Ю.В. передал ему доверенность и сказал, что хочет переехать в Тверь. После этого он занялся сбором документов. 18 декабря 2012 года после звонка А. он приехал для оформления сделки в Москву, где возле станции метро "Полянка" встретился с Х., но в этот день сделка не состоялась, как и 21 декабря, а 24 декабря 2012 года встретился с И1. С ней и Х. проехал в регистрационную палату возле станции метро "Братиславская", где он и Х. расписались в трех копиях договоров, переданных И1, сдали документы. Затем проехали в банк, где И1 открыла ячейку, куда Х. положил сертификат "Сбербанка" на 10 000 000 рублей, после чего они разъехались, расписку из банка он передал А. 29 или 30 декабря 2010 года он получил заработную плату в 50 000 рублей у А. в офисе, куда также приехал Х. (которого он не знал), передавший А. 5 000 000 рублей. Примерно 10 января 2012 года в своем офисе А. передала В.Ю.В. более 5 000 000 рублей под расписку. 18 февраля 2011 года в регистрационной палате им сказали, что сделка приостановлена, о чем он сообщил А., а 19 февраля 2011 года написал заявление об увольнении. В конце февраля 2011 года А. сообщила, что В.Ю.В. умер и необходимо ехать в суд, однако он отказался, так как доверенность уже была недействительна. Он не подписывал акт о передаче квартиры, расписку о получении денежных средств, расписки В.Ю.В. ему не знакомы. 9 августа 2011 года он обратился в ОВД района Кузьминки, так как люди А. искали его, а он этого опасался. В ОВД И. дала показания Б., а он сам расписался, не читая объяснение. 31 октября 2012 года он был задержан. Г. видел один раз: 6 или 8 декабря 2010 года возле дома В.Ю.В., когда Г. с ним поздоровался. Котову и А. не видел никогда, а В. работал в ООО "Вита". Кроме того, П.В. показал, что в доме С.П., жившего у И., он видел Ц.В.М. в августе - сентябре 2011 года.
На предварительном следствии П.В. показал, что в конце ноября 2010 года, когда занимался сбором документов на квартиру В.Ю.В., после звонка В. он встречался с В. и Х. При этом В. сказал, что документы нужно собирать быстрее; в квартире В.Ю.В. он видел женщину по имени Людмила в декабре 2010 года одновременно с А., Сахибом, Валерой и рассказывал А. о продвижении в сборах документов на квартиру. Кроме того, П.В. показал, что мужчина по имени Сахиб периодически привозил еду и спиртное для Ц.В.М., который, в свою очередь, возмущался, говорил, что не знает, зачем его привезли в г. Торжок и что он там делает /т. 32 л.д. 38 - 42/, а впоследствии 19 сентября 2013 года П.В. подтвердил обстоятельства встречи с В., однако отрицал знакомство с Х. /т. 32 л.д. 99 - 110/.
При этом П.В. показал, что показания в этой части, данные им после задержания, он не подтверждает, поскольку к нему применялось насилие по пути в г. Москву, к чему суд относится критически, поскольку в ходе задержания и самого допроса, проведенного с участием адвоката, П.В. подобных заявлений не делал, а, наоборот, заявлял, что дал показания добровольно, в присутствии защитника, без давления со стороны сотрудников полиции и следственного комитета, показания правдивы и самооговором не являются, а согласно медицинским справкам П.В. при поступлении в следственный изолятор за медицинской помощью не обращался. Более того, в своих первоначальных показаниях П.В. изложил обстоятельства, в целом соответствующие показаниям, данным в судебном заседании, однако в судебном заседании он не подтвердил приведенные факты, желая тем самым уменьшить степень ответственности за содеянное путем отрицания встречи с Х. и В., из которой усматривается, что Х. также контролировал процесс совершения мошеннических действий с квартирой В.Ю.В. Что касается обстоятельств, связанных с эпизодом в отношении Ц.В.М., в том числе и в отношении Г.С.А., то у суда нет сомнений в правдивости первоначальных показаний Поповича В.Н., поскольку из исследованных доказательств не усматривается, что кто-либо сообщал следствию именно эти сведения до допроса Поповича В.Н. (в частности А.Л.В.) Кроме того, в ходе допроса 19 сентября 2013 года П.В. не пытался опровергнуть свои показания в этой части, а в ходе очной ставки с А.Л.В. подтвердил, что встречался с женщиной по имени Людмила в квартире В.Ю.В., когда там была А. /т. 27 л.д. 72 - 78/.
Подсудимая А.Л.В. в судебном заседании частично признала вину по ч. 4 ст. 159 УК РФ и показала, что 9 сентября 2010 года ей позвонила двоюродная сестра - Широкова - и сказала, что она с Любой собирается выдать ее за деньги замуж за москвича, который живет в Твери, и что она сможет пожить в его квартире. 11 сентября она приехала в г. Тверь, узнала от Широковой, что мужчина пьет, болеет и, скорее всего, долго не проживет. Как она поняла, этот брак нужен был не только Широковой и люди планировали завладеть квартирой, а В.Ю.В. хотел квартиру обменять, но конкретно для чего нужен был брак, ей не сказали. Однако, со слов Широковой, в случае ее отказа от брака, нашлись бы желающие. За то, чтобы она готовила, убиралась в квартире, общалась с В.Ю.В., ей обещали 200 000 рублей, и она согласилась. В доме М. она встретила В.Ю.В., общалась с ним, видела, как М. насыпала в бутылку, из которой пил В.Ю.В., порошок, якобы снотворное. Через несколько дней Широкова позвонила и сказала, что В.Ю.В. согласился. 17 сентября 2010 года она по указанию М. заполнила необходимые документы от себя и от имени В.Ю.В., в том числе заявление о сокращении срока регистрации брака, отдала их М.С. В ЗАГСе им помогала Д., однако регистрация брака не состоялась ввиду того, что В.Ю.В. находился в состоянии алкогольного опьянения. Бракосочетание с В.Ю.В. состоялось 18 сентября 2010 года. Присутствовавшие рядом Д., Широкова, М. сказали, что их повезут в Москву к В.Ю.В. Кроме того, Широкова сказала, что делами В.Ю.В. занимается А., которая говорила, что ее - А. - роль в том, чтобы быть формально женой В.Ю.В., что она хочет склонить В.Ю.В. к обмену его квартиры на двухкомнатную квартиру в Твери, а оставшуюся часть денег забрать себе. При этом В.Ю.В. категорически не хотел менять свою квартиру, а тем более продавать ее. В квартире В.Ю.В. она периодически жила, приходила поздно, готовила. В середине октября 2010 года от Широковой или А. ей стало известно о том, что уговаривать В.Ю.В. на обмен квартиры приедет Ч., на проживание которого у себя В.Ю.В. согласился. Ч. постоянно пил водку с В.Ю.В., жил он в одной из комнат и говорил, что В.Ю.В. так и не соглашается на обмен. В ноябре 2010 года в квартире несколько раз был В., пил вместе с В.Ю.В. и Ч. спиртное, один раз они подсыпали В.Ю.В., порошок. А. велела принести документы на квартиру В.Ю.В., но она отказалась, а Ч. кому-то передал копию паспорта В.Ю.В., и другие документы на квартиру. В конце ноября 2010 года в кафе в Кузьминках при встрече с Широковой, А. и Х. последние двое предложили переоформить квартиру В.Ю.В., на них, однако она отказалась по указанию Широковой. После этого она несколько раз говорила, что не хочет ухаживать за В.Ю.В., хотела с ним развестись, думая, что все происходящее незаконно. В середине декабря 2012 года А. и Широкова сказали ей, что готовятся документы на квартиру В.Ю.В., и необходимо уговорить его уехать, однако В.Ю.В., отказался ехать к М.С. и Ч., но А. сказала ему, что в Тверь нужно ехать для того, чтобы развестись. 20 - 23 декабря 2010 года В.Ю.В., вместе с Ч. и В. уехал в Тверь. 25 декабря 2010 года она поехала в Тверь для оформления развода и Широкова сказала, что в ЗАГС нужно будет идти на следующий день, однако развод не состоялся и она уехала на Украину. В январе она звонила В.Ю.В., и тот сказал, что продолжает жить у родственника Ч. Когда она поехала в Москву 20 февраля 2011 года, Широкова сказала ей, что дверь в квартиру В.Ю.В., опечатана, на обратном пути они с Широковой и А. заехали в Завидово, где Ч. передал им листы бумаги с подписями В.Ю.В., и сказал, что он работу сделал и ему причитается вознаграждение. А. велела Ч. передать В.Ю.В., что квартира не его, что он пропил и проел деньги, и передала канистру со спиртным. На следующий день Широкова позвонила и сказала, что В.Ю.В., умер и она должна похоронить мужа. После получения необходимых документов Д. увезла ее в московское ритуальное агентство. При этом приехал Х. и сказал, что необходимо кремировать труп В.Ю.В., для того, чтобы его нельзя было эксгумировать. Что происходило после кремации, она не знает, но Широкова отказалась передавать ей 200 000 рублей, сказав, что этот брак нужен был А., которая, в свою очередь, передала ей за приобретение продуктов 10 000 рублей. В июле 2012 года ей звонила Широкова и просила доверенность. Как показала А.Л.В., она никогда не видела в квартире В.Ю.В., подсудимых А., Х., Поповича, Г. и Широкову. О существовании Поповича и Г. она не знала.
В ходе очной ставки с Х.А.А. подсудимая А.Л.В. подтвердила, что примерно в середине ноября 2010 года, когда она эпизодически проживала в квартире В.Ю.В., создавая видимость фиктивной жены, ей позвонила Широкова или А., которая в соучастии с другими лицами осуществляла мошеннические действия в отношении квартиры В.Ю.В., и они встретились в кафе, где мужчина по имени Алексей (предположительно Х.) предложил ей оформить квартиру В.Ю.В. на себя за хорошие деньги, которые ей заплатят после продажи квартиры, поскольку у них имелись все необходимые документы, однако она отказалась. Широкова указывала руками, чтобы она не соглашалась. Во второй раз она видела его, когда тот предложил кремировать труп В.Ю.В., чтобы не было следов и возможности провести экспертизу, а затем разговаривал с ритуальным агентом /т. 35 л.д. 68 - 74/.
В ходе очной ставки с Ч.В.В. подсудимая А.Л.В. показала, что один раз она пыталась общаться с В.Ю.В. по поводу обмена его квартиры, однако В.Ю.В. был категорически против, не хотел никуда выезжать из своей квартиры и, тем более продавать ее, требовал покупать ему водку. В середине октября 2010 года ей позвонила Широкова и сказала, что приедет мужчина (Ч.), знакомый с В.Ю.В., который будет находиться с В.Ю.В., пить с ним водку и сам уговорит В.Ю.В. на обмен квартиры на квартиру в Твери. Тогда же Ч. приехал, жил у В.Ю.В. под вымышленным предлогом того, что ему негде жить, обещал платить В.Ю.В. деньги. Ч. и В.Ю.В. постоянно пили водку на кухне. В ноябре Ч. сказал, что у него нет сил пить спиртное, ему было выгодно, чтобы В.Ю.В. постоянно был пьян, чтобы было проще уговорить его. В 20-х числах декабря 2010 года примерно в 23 - 24 часа Ч. и В.Ю.В. уехали в Тверь. При этом В.Ю.В. сказал, что они заберут деньги Ч. и на следующий день вернутся /т. 35 л.д. 84 - 88/.
В соответствии с протоколами опознания А.Л.В. опознала В.С.В. как мужчину, которого видела на кухне в квартире В.Ю.В. осенью 2010 года; возможно Х.А.А., с которым она встречалась в кафе около станции метро "Кузьминки" и который был вместе с Любой; Ч.В.В., который в октябре - ноябре 2010 года находился в квартире В.Ю.В. /т. 35 л.д. 52 - 56, 63 - 67, 76 - 79/.
Таким образом, оценивая показания подсудимых в судебном заседании, сравнивая их между собой, суд приходит к безусловному выводу о том, что они (кроме показаний А.Л.В. в части, соответствующей фактическим обстоятельствам дела) не только противоречат вышеописанным показаниям, данным Котовой Н.Ю., Поповичем В.Н., Ч.В.В., Х.А.А. на предварительном следствии, но и, например, показания А.Л.В. и Широковой С.Е., показания Ч.В.В. и Г.С.А., показания Котовой Н.Ю. и Х.А.А., показания А.Л.В. и Х.А.А., показания А.Л.В. и Поповича В.П. противоречивы между собой.
При этом Широкова С.Е., Г.С.А., П.В., Ч.В.В. и Котова Н.Ю. явно пытаются убедить суд в том, что они совершенно случайно оказались вовлечены А.Л.В. в деятельность, которую каждый из них считал в полной мере соответствующей требованиям закона, и каждый из них якобы полагал о том, что участвует в обычных гражданско-правовых отношениях, а все их действия в отношении потерпевших совершались исключительно из альтруистических соображений.
Однако, сопоставляя показания Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Котовой Н.Ю., Поповича В.Н., А.Л.В. с другими доказательствами, суд приходит к выводу о том, что вина каждого из подсудимых нашла свое подтверждение совокупностью всех доказательств, представленных сторонами и исследованных в судебном заседании.
Как показала в ходе допросов в настоящем судебном заседании и на предварительном следствии /т. 26 л.д. 112 - 115, 119 - 124, 125 - 130, 131 - 146, 167 - 172, 173 - 185, 230 - 241/, а также на очных ставках с Котовой Н.Ю., Г.С.А., Х.А.А., Ш.Д.Я., Поповичем В.Н., Широковой С.Е., Ч.В.В. /т. 27 л.д. 1 - 30, 31 - 39, 44 - 63, 64 - 71, 72 - 78, 79 - 85, 87 - 95/ А.Л.В., примерно с 2006 года она возглавляла риэлтерскую фирму ООО "В". Приблизительно в 2008 году она познакомилась с Х.А.А. и согласилась на его предложение заниматься квартирными мошенничествами. Х.А.А. поставил условие, что он должен располагать информацией обо всех нелегальных планируемых сделках с недвижимостью, при этом незаконную прибыль от продажи квартир предполагалось делить пополам. Х.А.А. гарантировал решение любых проблем, возникающих при реализации этих планов, а также обеспечение ее безопасности от посягательств со стороны других представителей криминального мира.
Во время совместных встреч, примерно с начала 2010 года, ее знакомая Н. предлагала ей и Х.А.А. вариант с трехкомнатной квартирой по адресу: <...> д. N, корп. N, кв. N, находившейся в собственности одинокого больного раком мужчины, А.В.В. Х.А.А. очень заинтересовал данный вариант и примерно в 10 - 11 часов в один из дней осени 2010 года он вместе со своими друзьями, а также мужчиной от Н., следившим за А.В.В., подъехал к его дому. Впоследствии от Х.А.А. и В.С. она узнала, что Х.А.А. поджидал А.В.В. около дома, насильно посадил его в машину, после чего позвонил ей и сказал об этом. Как она впоследствии узнала от Х.А.А., он забрал у А.В.В. документы и ключи от квартиры. Как выяснилось впоследствии, у А.В.В. был при себе старый паспорт, и Н. получила ксерокопию нового паспорта А.В.В. Со слов В.С. ей известно, что где-то в г. Москве он встретился с Х.А.А., забрал у него А.В.В., после чего позвонил ей, и она ему сказала, чтобы он вез А.В.В. к М.С. При этом А.В.В. под угрозой расправы со стороны Х.А.А. согласился пересесть в машину к В.С., который на автомашине отвез А.В.В. в дом к М.С. в г. Тверь, объяснив, что А.В.В. нужно держать под присмотром, чтобы он не предпринимал попыток к бегству, поскольку в г. Тверь А.В.В. привезли против его воли. Она А.В.В. никогда не видела, однако его видела Широкова С.Е., которая ездила в дом, где содержался А.В.В., возможно отвозила М.С. какие-то документы или еду для А.В.В. Со слов М.С., А.В. был категорически против обмена своей квартиры. В доме у М.С. А.В.В. говорил о желании вернуться домой, однако по своему состоянию здоровья не мог оттуда вырваться. Когда А.В.В. находился у М.С., Х.А.А. приходил в квартиру А.В.В., искал документы на квартиру и новый паспорт. Впоследствии В.С., действуя в соответствии с доверенностью от имени А.В.В., получал дубликат договора о безвозмездной передаче А.В.В. жилья в собственность. Поскольку А.В.В. не соглашался на обмен квартиры, Х.А.А. ей сказал о том, что тогда они будут делать фиктивную доверенность от имени А.В.В. на право распоряжения его имуществом через знакомого нотариуса в г. Москве за 300 000 рублей. В начале октября 2010 года Х.А.А. позвонил ей и сказал, что В.С. необходимо привезти А.В.В. в г. Москву для оформления доверенности. 8 октября 2010 года В.С. привез А.В.В. в нотариальную контору в г. Москву, где в машину подсел Х.А.А. и, со слов В.С., угрожал А.В.В., приставив нож к горлу, угрожая убийством, потребовал подписать доверенность. Через некоторое в машину села помощница нотариуса и в ее присутствии А.В.В. лично подписал доверенность на имя В.С., расписался в книге нотариальных действий, хотя это было против его воли, после чего нотариус удостоверила заранее подготовленную доверенность. Новые паспортные данные А.В.В. они взяли из ксерокопии паспорта, предоставленной Н. После подписания доверенности В.С. отвез А.В.В. к М.С. Примерно через месяц М.С. сообщила, что уезжает. Тогда она позвонила Г.С.А. и спросила, сможет ли он посидеть с одним человеком, объяснив, что они собираются мошенническим способом завладеть его квартирой, и что необходимо следить за собственником, чтобы тот не попытался убежать. Г.С.А. за 500 000 рублей согласился постоянно сидеть с А.В.В., пока не будет продана квартира, и В.С. отвез собственника к нему. У А.В.В. никогда не было при себе мобильного телефона, в связи с чем он не смог бы вызвать милицию на помощь. Когда А.В.В. находился у Г.С.А., Х.А.А. сказал ей, что необходимо найти человека, на которого можно будет фиктивно оформить квартиру, и Широкова С.Е., которая изначально была в курсе ситуации и лично видела А.В.В. у М.С., согласилась на ее предложение за 500 000 рублей. По ее просьбе П.И. подготовила проект договора купли-продажи квартиры и акт передачи квартиры между В.С. и Широковой С.Е., в соответствии с которым В.С., действуя по доверенности от А.В.В., якобы продал Широковой С.Е. квартиру потерпевшего за 10 200 000 рублей. Вдвоем они относили документы на регистрацию в УФРС России по г. Москве. Широкова С.Е. самостоятельно собирала необходимые справки и докладывала ей о выполненных действиях. Кроме того, Широкову С.Е. контролировал Х.А.А. Предварительно был заключен договор краткосрочной аренды индивидуального сейфа в банке, который открывали Широкова С.Е. и В.С., однако фактически в данный сейф денег не было заложено, и сейф открывался для придания легитимности преступным действиям. 12 ноября 2010 года Широкова С.Е. получила свидетельство о государственной регистрации права собственности. Были написаны фиктивные расписки от 17 ноября 2010 года о получении денег В.С. от Широковой С.Е. и А.В.В. от В.С., о чем просила Широкова С.Е., чтобы на нее не пало подозрение.
В конце ноября 2010 года состоялась встреча с Н., Широковой С.Е., А.Л.В. и Х.А.А., где обсуждалась ситуация по поводу квартиры В.Ю.В., а также ситуация по поводу квартиры А.В.В. Она сказала Х.А.А., что А.В.В. не хочет обменивать свою квартиру. На это Х.А.А. сказал, что, если А.В.В. не умрет, он его сам ликвидирует. А.В.В. прожил у Г.С.А. примерно 20 дней и умер 3 декабря 2010 года, о чем ей сообщил Г.С.А. После того, как право собственности на квартиру было зарегистрировано на Широкову С.Е., встал вопрос о перепродаже данной квартиры добросовестному покупателю. Она заказала выписку из ЕГРП на квартиру, из которой следовало, что на квартиру А.В.В. был выставлен информационный запрет, в связи с чем впоследствии Широкова С.Е. неоднократно ездила в г. Москву, где сообщила сотрудникам милиции, что является добросовестным покупателем квартиры, и узнала, что квартира продается, якобы по рекламе. Х.А.А. держал у себя документы и ключи и нашел покупателя, которому Широкова С.Е. продала квартиру за 10 200 000 рублей. После того, как договор купли-продажи квартиры был зарегистрирован, она, Широкова С.Е., Д.Е.А. и Х.А.А. получили в банке деньги и последний разделил их: примерно 5 000 000 рублей он забрал себе, а примерно 4 700 000 рублей он отдал ей, из них Г.С.А. досталось 250 000 рублей; Широковой С.Е. - 500 000 рублей; М.С. - 350 000 рублей; Н. - 1 000 000 рублей.
Примерно в конце июля 2010 года она встретилась с Ч.В.В. и Н., которая рассказала о наличии квартиры по адресу: <...>, сказав, что ею можно завладеть мошенническим способом, поскольку там живет В.Ю.В. - одинокий мужчина, у которого нет родственников. Ч.В.В. согласился на участие в данном преступлении, предполагалось, что он подселится к В.Ю.В., войдет к нему в доверие, после чего будет склонять к обмену квартиры на двухкомнатную квартиру в Тверской области. После этого предполагалось продать квартиру В.Ю.В., а на вырученные деньги купить ему недорогую квартиру стоимостью в размере примерно 1 000 000 - 2 000 000 рублей, сообщив В.Ю.В., что квартира приобретена за 10 000 000 рублей, а вырученные обманным путем деньги присвоить себе. Спустя три - четыре недели на встрече она и Н. рассказали Х.А.А. об этом варианте, после чего Х.А.А. заинтересовался и они решили, что к хозяину квартиры необходимо подселить Ч.В.В., поженить хозяина квартиры на какой-нибудь женщине, чтобы фиктивная жена и Ч.В.В. склоняли его к обмену и переезду. В конце августа, в начале сентября 2010 года и впоследствии Ч.В.В. звонил ей и сообщил, что заехал в квартиру к В.Ю.В., отчитывался, и полученную информацию она сообщала Х.А.А., совместно с которым реализовывала квартиру. После разговора с Ч.В.В. она встретилась со своей знакомой Широковой С.Е. и рассказала ей, что они хотят мошенническим способом завладеть квартирой В.Ю.В., для чего им, скорее всего, понадобится фиктивная жена, которую попросила найти Широкову С.Е. Та назвала двоюродную сестру А.Л.В., у которой проблемы с жильем и которой она предложит выступить в качестве фиктивной жены В.Ю.В. Через несколько дней Широкова С.Е. сказала, что А.Л.В. согласилась за 200 000 рублей и знает о фиктивности брака для завладения мошенническим способом квартирой В.Ю.В. 300 000 рублей Широкова С.Е. должна была забрать себе. Об этом она сообщила Ч.В.В., который заявил, что выезжает с В.Ю.В. в г. Тверь. О деле с квартирой В.Ю.В. она сообщила М.С. и В. Ч.В.В. в середине сентября 2010 года на своей автомашине привез В.Ю.В. в г. Тверь под предлогом прогуляться и познакомиться с женщиной, на что В.Ю.В., со слов Ч.В.В., согласился. В. отвез Ч.В.В. и В.Ю.В. в дом к М.С. После этого Широкова С.Е. сообщила, что привезла А.Л.В. в дом к М.С., где А.Л.В. познакомилась с В.Ю.В. После того, как она договорилась в ЗАГС г. Твери, 18 сентября 2010 года А.Л.В. и В.Ю.В. зарегистрировали брак. Широкова С.Е. на своей автомашине отвезла их в квартиру В.Ю.В., где А.Л.В. жила с середины сентября 2010 года по декабрь 2010 года, склоняла В.Ю.В. к переезду из г. Москвы в г. Тверь, отзванивалась Широковой С.Е. и докладывала, а Широкова С.Е., в свою очередь, отзванивалась ей. В конце сентября - начале октября 2010 года в квартиру к В.Ю.В. заселился Ч.В.В., который также склонял В.Ю.В. к обмену квартиры на двухкомнатную квартиру в районе Завидово и к употреблению спиртных напитков. Обо всем этом она докладывала Х.А.А., который также сам звонил Ч.В.В. и спрашивал, как обстоят дела со склонением В.Ю.В. к обмену квартиры. Х.А.А. несколько раз приезжал в квартиру В.Ю.В., а в конце ноября 2010 года потребовал решать вопрос с продажей квартиры. В указанный период времени А.Л.В. нашла документы на квартиру В.Ю.В., о чем она сообщила Х.А.А., который забрал у А.Л.В. документы, а затем привез их цветные ксерокопии, чтобы В.Ю.В. ничего не заметил. В ходе общения с Ч.В.В. и А.Л.В. В.Ю.В. категорически не соглашался с обменом на квартиру не в г. Москве и с учетом того, что прошло много времени с момента заключения брака между В.Ю.В. и А.Л.В., она и Х.А.А. приняли решение оформлять фиктивную доверенность от имени В.Ю.В. на третье лицо с правом распоряжения имуществом, в связи с чем Х.А.А. дал ей указание подыскать лицо, на которое можно оформить данную квартиру, в связи с чем она через своих знакомых подыскала Поповича В., которому сказала, что вместе с Х.А.А. планирует мошенническим способом завладеть квартирой В.Ю.В. и им необходим человек, на которого можно оформить доверенность от имени В.Ю.В. на право отчуждения квартиры, чтобы впоследствии данный человек перепродал квартиру на другое лицо, которое подыщет Х.А.А. П.В. согласился сделать это за 250 000 рублей. В конце ноября 2010 года Х.А.А. сказал ей, что за 300 000 рублей знакомая нотариус Ю. осуществит выезд на квартиру к В.Ю.В. и удостоверит доверенность от имени В.Ю.В., который должен был находиться в состоянии алкогольного опьянения и не понимать, что именно он подписывает. Примерно в конце ноября 2010 года - начале декабря 2010 года Г.С.А. привез ее к В.Ю.В., где находились П.В. и Ч.В.В., затем Х.А.А. привез помощника нотариуса. Х.А.А. представился пьяному В.Ю.В. работником органов социальной защиты и сказал, что необходимо расписаться якобы в журнале за получение денежных средств, однако на самом деле Х.А.А. предоставил на подпись В.Ю.В. реестр нотариальных действий и пустой лист формата А4, которые В.Ю.В. подписал в присутствии Г.С.А., Поповича В.Н., Ч.В.В. После того, как доверенность от имени В.Ю.В. на имя Поповича В.Н. была готова, последний сообщил, что он в состоянии собрать необходимый пакет документов для продажи квартиры, и она согласилась на это предложение. Х.А.А. сказал, что будет оформлять квартиру на своего человека, как она впоследствии узнала, им оказался Х.А.В. П.В. на основании фиктивной доверенности начал собирать документы, необходимые для продажи квартиры, созваниваясь с Х. Впоследствии Х.А.А. познакомил Х.А.В. с Поповичем В.Н. и они ездили в регистрационные органы, подали документы на регистрацию договора купли-продажи в УФРС в конце декабря 2010 года, оформили в банке г. Москвы фиктивную банковскую ячейку. В ноябре 2010 года, когда она и Х.А.А. решили, что будет оформляться фиктивная доверенность от имени В.Ю.В., Х.А.А. сказал ей о том, что брак между В.Ю.В. и А.Л.В. нужно расторгать в связи с изменением плана. В середине декабря 2010 года она сказала Ч.В.В., что 25 декабря 2010 года необходимо отвезти В.Ю.В. в г. Тверь, чтобы расторгнуть брак с А.Л.В. и в тот день Ч.В.В., В.С. и В.Ю.В. подъехали к ЗАГСу, однако в этот день брак между В.Ю.В. и А.Л.В. расторгнут не был. В этот же день Ч.В.В. ей сказал, что хочет поехать в п. Завидово Тверской области, при этом он брал с собой В.Ю.В., чтобы поселить у своего родственника в п. Завидово Тверской области, так как В.Ю.В. постоянно звонила родственница, которая приглашала вместе отметить Новый год и все могло вскрыться. В.Ю.В. и Ч.В.В. стали проживать в Завидово с 25 декабря 2010 года. В начале января 2011 года Х.А.А. вместе с Поповичем В.Н. и Х.А.В. поехал в УФРС, где выяснилось, что в регистрации договора купли-продажи квартиры В.Ю.В. отказано, поскольку для подтверждения согласия на сделку необходимо присутствие собственника жилья, для чего в январе 2011 года у нее с Х.А.А. состоялось несколько телефонных разговоров, в ходе которых они пришли к выводу, что необходимо подавать иск в суд и обжаловать решение УФРС. Таким образом, было необходимо, чтобы В.Ю.В. постоянно находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, а еду и водку иногда привозили она, Широкова С.Е., иногда по ее указанию В.С.В. либо Г.С.А. Она рассказывала Г.С.А. о том, что они мошенническим способом планируют завладеть квартирой В.Ю.В., и Г.С.А. лично присутствовал в момент подписания В.Ю.В. фиктивной доверенности на имя Поповича В.Н. В связи с вышеизложенным В.Ю.В постоянно находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, что было выгодно всем, поскольку в таком состоянии он не мог уйти и доехать до г. Москвы. Необходимо было, чтобы В.Ю.В. постоянно находился на телефонной связи с семьей, поскольку его могли искать дочь и жена брата. Для этого использовали сотовый телефон Ч. и СИМ-карту, приобретенную Широковой. В связи с тем, что состояние здоровья В.Ю.В. ухудшалось, она вызвала врача, а на следующий день Ч.В.В. сообщил, что В.Ю.В. умер. Похоронами В.Ю.В. занималась А.Л.В., как официальная жена, чтобы отвести от себя подозрения в случае последующих судебных процедур. Со слов Поповича В.Н. ей известно, что он подавал жалобы по поводу отказа в регистрации сделки. 24 февраля 2011 года УФРС отказало в государственной регистрации договора купли-продажи квартиры и необходимо было в рамках гражданского процесса признавать право собственности за Х.А.В. Адвокат В.О.Б. сообщила ей и Х.А.А., что необходимо оформить доверенность от имени Х.А.В. на ее имя, что в итоге и было сделано. Для подготовки иска В.О.Б. получила у Х.А.А. весь необходимый пакет документов на квартиру В.Ю.В. В ходе судебных процессов в мае 2011 года было вынесено заочное решение в пользу Х.А.В. и в начале августа 2011 года в УФРС за ним было зарегистрировано право собственности на квартиру, после чего с иском к Х. обратилась дочь В.Ю.В., а Х.А.А. приехал в офис ООО "В", где собрал ее, Широкову С.Е. и В.О.Б. и начал ругать их за то, что процесс проигран. На тот момент Х.А.А. поддерживал общение с Котовой Н., которая помогала ему в решении судебных проблем с квартирой В.Ю.В. В ходе очной ставки А.Л.В. показала, что Широкова С.Е. не играла никакой роли в похищении А.В.В. и В.Ю.В.
Весной 2012 года от знакомых Г.С.А. женщин, представлявшихся Л., Н. и А., она узнала о существовании квартиры по адресу: <...> N - N, в которой проживали два брата - Г.Р. и Ш.Я.Г., узнала, что Г.Р. планировал приватизировать квартиру для обмена, на что она согласилась. Спустя примерно один месяц через Л. она стала поддерживать общение с Г., который познакомил ее с Ш.Я.Г, сообщив им, что она будет оказывать риэлтерские услуги. Для приватизации квартиры она наняла И.Б., на имя которой от имени Г.Р. была выдана нотариальная доверенность на сбор документов по приватизации квартиры. В этот период времени у Ш.Я.Г. паспорт отсутствовал в связи с утратой и он оформил новый паспорт. Весной - в начале лета 2012 года она сообщила Х. о квартире на ул. Плещеева, обозначила проблему, связанную со снятием с регистрационного учета одного из ее жильцов, на что Х.А.А. рассказал, что познакомился в г. Москве с юристом Котовой Н., которая занимается квартирными мошенничествами, в связи с чем к ней можно обратиться за помощью. С Котовой она несколько раз виделась, но не общалась. Она передала Х. паспорт Д.Д.Б. для оформления фиктивного договора купли-продажи автомашины, однако Х.А.А. ей паспорт Д.Д.Б. не вернул. Летом 2012 года Г.Р. скончался и в день смерти она приехала к Ш.Я.Г., который подтвердил свое намерение обменять квартиру. На следующее утро Ш.Я.Г. был вывезен в г. Тверь, где находился в течение недели; она приезжала с Ш.Я.Г. в отдел полиции для удостоверения того факта, что в г. Твери Ш.Я.Г. находится по собственному желанию. Х.А.А. вывез Ш.Я.Г. из г. Тверь в г. Москву, где тот стал проживать у Котовой Н.Ю., а через несколько дней она передала Х.А.А. паспорт на имя Ш.Я.Г. С конца лета до начала осени 2012 года в г. Москве Х.А.А. и Котова Н.Ю. осуществляли действия по завладению квартирой Ш.Я.Г. мошенническим способом, оформив при этом право собственности на указанную квартиру якобы на имя Д.Д.Б., хотя фактически от его имени действовал Х.А.А. Д.Д.Б. не располагал информацией о том, что на его имя оформляют квартиру, и о том, что он указан в договоре купли-продажи квартиры в качестве покупателя. Осенью 2012 года она ездила в квартиру в Царицыно и от Ш.Я.Г. узнала, что тот написал Котовой какую-то расписку на 1 000 000 рублей за услуги, говорил, что верит Котовой, и был уверен, что квартира находится на стадии оформления в его собственность. При этом она узнала, что квартира уже находится в собственности Д.Д.Б., а Х. сказал, что оформил квартиру на себя, а в регистрационную палату он ходил вместе с Котовой и Ш.Я.Г., где представил документы на имя Д.Д.Б. В свою очередь, интересы Ш.Я.Г. во всех инстанциях представляла Котова Н. на основании выданной от его имени доверенности. Осенью 2012 года она переместила Ш.Я.Г. в г. Тверь, а Х.А.А. сообщил, что Котова Н. подыскивает клиентов для продажи вышеуказанной квартиры, а также рассказал о том, что на данную квартиру выставлен арест, в связи с чем Котову Н. часто вызывают в органы милиции. При этом Ш.Я.Г. полагал, что квартира находится в его собственности и не знал о том, что она оформлена в собственность Д.Д.Б.
В начале осени 2011 года И.М.С. рассказала, что она пытается завладеть мошенническим способом двухкомнатной квартирой, для чего привлекла Г.С.А., который вывез собственника квартиры (Ц.В.М.) в г. Тверь. В последующем И. рассказывала, что все продвигается хорошо, и она собиралась оформлять квартиру на своего родственника, при этом Ц.В.М. проживал в г. Торжок у ее знакомого Павла под обманным предлогом: Г.С.А. и И.М.С. сказали, чтобы он погостил у Павла, на что Ц.В.М. согласился, злоупотреблял спиртными напитками. Когда он находился в г. Торжок, Г.С.А. постоянно привозил в дом Павла еду и алкоголь, что полностью устраивало Ц.В.М. Кроме того, И.М.С. рассказала, что вместе с Ц.В.М. проживала О., создавая видимость женщины, которой нравится Ц.В.М. Примерно в середине октября 2011 года И.М.С. сообщила, что Ц.В.М. находится в больнице в коме, и, поскольку она не успела переоформить квартиру Ц.В.М. на своего родственника, попросила помочь заключить брак с Ц.В.М. чтобы вступить в наследство после его смерти. Она помогла заключить брак с участием фиктивного жениха и И.М.С. Продукты питания и алкоголь в данную квартиру привозил Г.С.А. Ц.В.М. очень сильно заболел, в связи с чем был госпитализирован и начале декабря 2011 года скончался в больнице. В ходе разговоров Г.С.А. и И. приняли решение, что квартиру Ц.В.М. В.М. необходимо срочно продавать, в связи с этим им понадобилась фиктивная доверенность, выданная задним числом от имени Ц.В.М. В.М. на имя Г.С.А., в соответствии с которой Г.С.А. имел право осуществлять сделку купли-продажи квартиры Ц.В.М. В.М. Таким образом, в начале декабря 2011 года И.М.С. попросила ее помочь в оформлении фиктивной доверенности от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А., передала ей ксерокопии паспортов Ц.В.М. и Г.С.А., а также сообщила, что доверенность должна быть датирована 23 сентября 2011 года. Затем по ее просьбе была сделана фиктивная доверенность, которую она передала И.М.С., а та сообщила, что теперь необходимо будет составить фиктивный договор купли-продажи квартиры Ц.В.М. в соответствии с которым Г.С.А., действуя якобы по доверенности от имени Ц.В.М., продает квартиру по адресу: <...> N - N, З.С. - зятю И.М.С., осведомленному о преступных намерениях И.М.С. и Г.С.А. Впоследствии ей стало известно, что Г.С.А. Г.С.А. и З.С. подали документы в УФРС на регистрацию договора купли-продажи квартиры, однако в регистрации договора было отказано, поскольку было установлено, что доверенность является фиктивной.
Вопреки доводам стороны защиты, каких-либо объективных данных о том, что А.Л.В. оговорила подсудимых Х.А.А., Г.С.А., Широкову С.Е., Котову Н.Ю., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В., в судебном заседании не установлено. В соответствии со ст. 317.1 УПК РФ прокурор заключил с А.Л.В. досудебное соглашение о сотрудничестве, однако это обстоятельство никоим образом не свидетельствует о том, что она сообщила суду недостоверные сведения, поскольку само по себе заключение досудебного соглашения не освобождает обвиняемого от уголовной ответственности за содеянное, к тому же показания А.Л.В. об обстоятельствах совершенных в отношении права на имущество А.В.В., В.Ю.В., Ш.Я.Г., Ц.В.М. преступлений наиболее стабильны и последовательны, согласуются с доказательствами объективного характера, а также с показаниями свидетелей. Не соответствуют действительности доводы стороны защиты о том, что в своих показаниях А.Л.В. ссылается на сведения, полученные ею, в том числе от неизвестных лиц, поскольку, В.С.В., И.М.С. следственными органами установлены, однако уголовное дело в отношении них выделено в отдельное производство, а сами они объявлены в розыск.
По этим основаниям суд при вынесении приговора за основу принимает именно показания А.Л.В. в совокупности с другими представленными сторонами и исследованными доказательствами.
Утверждения адвоката Ховрачева Ю.А. о том, что в ходе очной ставки А.Л.В. подтвердила невиновность Г.С.А., опровергаются содержанием протокола данного следственного действия, в ходе которого А.Л.В. полностью изобличила Г.С.А.
По эпизоду в отношении потерпевшего А.В.В. вина Х.А.А., Г.С.А. и Широковой С.Е. подтверждается, кроме показаний А.Л.В., следующими доказательствами:
В судебном заседании Е.И.И. показала, что, поскольку потерпевший А.В.В. скончался и не имел близких родственников, она, как работник органа опеки, была признана представителем потерпевшего. После смерти А.В.В. принадлежавшая ему квартира по адресу: <...> д. N, корп. N, кв. N, должна была перейти на баланс г. Москвы.
Согласно показаниям свидетеля Ч.Н.В. она являлась соседкой А.В.В., который проживал один в своей квартире, ни с кем не общался, никогда не впускал в свою квартиру посторонних лиц и никому не открывал дверь, кроме нее. В последний раз видела А.В.В. в конце сентября 2010 года, он очень плохо себя чувствовал. После этого через день житель дома сказал, что видел, как накануне А.В.В. посадили в машину и увезли в неизвестном направлении, в связи с чем в первых числах октября 2010 года она подала заявление о его безвестном исчезновении в ОВД Ломоносовского района г. Москвы. В середине октября 2010 года, узнав от жильцов дома, что в квартире А.В.В. горит свет, она пошла туда и дверь открыла женщина, пояснившая, что арендует данную квартиру. Сразу после этого она позвонила участковому уполномоченному И.С.В. и сообщила о случившемся. Через несколько минут И.С.В. прибыл к квартире А.В.В. и пригласил в опорный пункт ее и женщину, со слов которой, квартиру в аренду ей сдавала Широкова Светлана. На переданных женщиной документах она увидела доверенность, в которой фигурировала фамилия В. От А.В.В. она никогда не слышала о Широковой С.Е. и В.С.В., было непонятно, каким образом А.В.В. оказался в г. Твери. Примерно весной 2011 года в квартиру А.В.В. заселилась семья /т. 4 л.д. 1 - 17/.
Таким образом, показания Ч.Н.В. подтверждают показания А.Л.АА. о том, при каких обстоятельствах Х.А.А. похитил А.В.В., поскольку потерпевший не высказывал каких-либо явный намерений добровольно уезжать с Х.А.А.
Свидетель И.С.В. в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 4 л.д. 34 - 51/ дал показания, подтвердившие вышеприведенные показания Ч.Н.В., дополнив, что на двери в квартиру А.В.В. он оставил сообщение, после чего ему позвонила риелтор Д.М.Э., которая впоследствии сообщила, что квартиру по адресу: <...> д. N, корп. N, кв. N, Широкова С.Е. купила у инвалида, проживающего у родственников; представила документы, из которых следовало, что данную квартиру 3 ноября 2010 года продал В.С.В., действовавший по доверенности Широковой С.Е. Он ездил к нотариусу Ю.И.Г., которая пояснила, что оформляла 8 октября 2010 года доверенность от имени А.В.В. на имя В.С.В. В декабре 2010 года ему позвонила Широкова С.Е., которая через несколько дней явилась в отдел внутренних дел и рассказала, что является добросовестным покупателем данной квартиры у В.С.В. по доверенности от А.В.В., не смогла пояснить, откуда у нее появились 10 200 000 рублей на покупку квартиры. Широкова С.Е. сказала, что А.В.В. находится у родственников, однако у каких именно родственников и по какому адресу, отказалась отвечать. 9 декабря 2010 года к нему приехала адвокат Широковой С.Е. В.О.Б., которая сообщила, что А.В.В. умер 3 декабря 2010 года в г. Твери, предоставив копии свидетельства о смерти и справки о смерти А.В.В.
Согласно содержанию материала проверки заявления Ч.Н.В. об исчезновении А.В.В. Широкова С.Е. представила документы, подтверждающие приобретение ею квартиры А.В.В., в том числе акт передачи квартиры ей В.С.В., доверенность, выданную Широковой С.Е. Д.М.Э. по управлению указанной квартирой /т. 13 л.д. 83 - 119/.
Показания И.С.В. прямо свидетельствуют о том, что Широкова С.Е. принимала активное участие в попытках ввести сотрудников правоохранительных органов в заблуждение относительно деятельности членов организованной группы по незаконному завладению квартирой А.В.В.
Как следует из показаний свидетеля Т.С.В. в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 6 л.д. 66 - 70/, в середине апреля 2011 года к ней ООО "ИС" обратилась К.Ю. и предоставила пакет документов для регистрации сделки на квартиру по адресу: <...> д. N, корп. N, кв. N, в том числе доверенность от имени Широковой С.Е. на ее имя. 16 апреля 2011 года она подала документы на государственную регистрацию сделки с квартирой в органы регистрации, и 27 апреля 2011 года получила зарегистрированные документы.
Т.С.В. были предъявлены копии документов из дела правоустанавливающих документов на квартиру по адресу: <...> дом N, корпус N, кв. N: расписка о получении документов на государственную регистрацию права собственности и договора купли-продажи, доверенности от имени З.Е.М., Широковой С.Е., копии квитанций об оплате государственной пошлины, заявления от имени Т.С.В. /т. 13 л.д. 247 - 248, 252 - 261/, обозрев которые, Т.С.В. подтвердила наличие своих подписей на соответствующих документах.
При этом, как следует из содержания нотариальной доверенности от 14 апреля 2011 года, Широкова С.Е. уполномочила Т.С.В. представлять ее интересы в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве по вопросу регистрации договора купли-продажи и перехода права собственности на указанную квартиру, то есть привлекла к выполнению регистрационных действий с похищенной квартирой А.В.В. лицо, не осведомленное о преступной деятельности членов группы.
В соответствии с показаниями свидетеля Ч.С.И. в 2011 году она работала регистратором в управлении Росреестра по г. Москве, проводила правовую экспертизу документов, государственную регистрацию, выдачу свидетельств.
Свидетель Ч.С.И. подтвердила наличие своей подписи на штампах о государственной регистрации права собственности и договора купли-продажи от 3 ноября 2010 года, в соответствии с которым В.С.В. по доверенности от имени А.В.В. продал Широковой С.В. квартиру по адресу: <...> дом N, корпус N, кв. N /т. 13 л.д. 229/, а также подтвердила наличие своей подписи на штампе, поставленном на заявлении Широковой С.Е. от 3 ноября 2010 года о выдаче государственной регистрации права на указанную квартиру /т. 13 л.д. 236/. При этом, как следует из содержания договора, в нем указано наличие у А.В.В. паспорта N, выданного Отделением по району "Л" ОУФМС России по г. Москве в ЮЗАО N декабря 2008 года.
Согласно показаниям свидетеля Г.Д.А. он работает начальником отделения Федеральной миграционной службы РФ по району "Л" г. Москвы с 2008 года. Свидетелю Г.Д.А. была предъявлена архивная карточка /т. 13 л.д. 156 - 157/, в которой указано, что А.В.В. 5 декабря 2008 года обратился с просьбой выдать паспорт в связи с утратой. Паспорт N был уничтожен как невостребованный. Г.Д.А. подтвердил, что указанный паспорт не выдавался, а был уничтожен как невостребованный.
Кроме того, Г.Д.А. представлены копии паспортов на имя А.В.В., изъятые в ходе выемки у адвоката А.Л.В. - Ф.И.А. /т. 27 л.д. 160, 161 - 162/, обозрев которые Г.Д.А. показал, что на копии паспорта на имя А.В.В. N от 28 марта 2003 года имеется подпись бывшего начальника паспортно-визовой службы Л РОВД, все необходимые реквизиты, тогда как в копии паспорта N нет ни одной подписи сотрудника отделения, в том числе его и его заместителя. Вместо этого имеется подпись - подражание подписи бывшего начальника ОФМС; штамп о регистрации не соответствует действительному штампу, почерк лица, заполнившего этот штамп, ему не знаком. По этим, а также по другим признакам может утверждать, что эта копия паспорта является поддельной.
Согласно акту об уничтожении паспорт А.В.В. N был уничтожен как невостребованный /т. 13 л.д. 167 - 170, 171 - 174/.
Таким образом, используя именно фиктивную копию паспорта А.В.В., Широкова С.Е. и ее соучастник заключили подложный договор купли-продажи квартиры потерпевшего.
Как следует из документов, изъятых в банке АКБ "М" по адресу: <...> д. N, договор об аренде банковской ячейки был заключен между Широковой С.Е. и В.С.В., которые имели доступ в определенных условиях при наличии своего паспорта и зарегистрированного договора купли-продажи квартиры по адресу: ул. Марии Ульяновой, д. N, к. N, кв. N, на имя Широковой С.Е. /т. 13 л.д. 5 - 9, 10 - 22/.
В соответствии с показаниями свидетеля К.А.В. в судебном заседании в 2011 году она с мужем З.Е.М. приобрела квартиру по адресу: ул. Марии Ульяновой, д. N, корп. N, кв. N. Квартиру ей показывал Х.А.А., при оформлении сделки присутствовали: она с мужем, Широкова С.Е. (собственник квартиры), Х.А.А. (представившийся ее племянником). Квартира была приобретена на имя З.Е.М. за 12 900 000 рублей. При этом Широкова С.Е. просила указать в договоре сумму 10 200 000 рублей. Деньги были заложены в банковскую ячейку. Со слов продавцов, прежний владелец - А.В.В. болел и продал квартиру ради денег, но умер в г. Твери от онкологического заболевания. В третий раз она видела Х.А.А., когда он передал ключи от квартиры до получения документов о праве собственности. По ее мнению, во время оформления сделки Х.А.А. вел себя как руководитель, тогда как поведение Широковой С.Е. было более скромным, что указывает на действительные роли Х.А.А. и Широковой С.Е. в совершении хищения квартиры А.В.В., причем Х.А.А. явно контролировал действия Широковой С.Е.
В ходе опознания на предварительном следствии К.А.В. опознала Х.А.А. как участника указанной сделки, а также подтвердила свои показания на очной ставке с Х.А.А. и в ходе допроса /т. 35 л.д. 92 - 98, 109 - 113, 126 - 130/. При этом К.А.В. показала, что во время опознания она опознала Х.А.А. независимо от того, что у кого-то из находившихся в кабинете лиц заиграл мобильный телефон, в связи с чем у суда не имеется оснований признавать протокол данного следственного действия недопустимым доказательством. К тому же никто из участников указанной сделки не отрицает факта общения К.А.В. с Х.А.А. именно с целью купли-продажи квартиры А.В.В.
Свидетель З.Е.М. дал показания, в целом аналогичные показаниям свидетеля К.А.В. об обстоятельствах заключения сделки с квартирой по адресу: ул. Марии Ульяновой, д. N корп. N кв. N, с участием Х.А.А. и Широковой С.Е., а на предварительном следствии опознал Х.А.А. как участника указанной сделки и сообщил те же сведения в ходе очной ставки с ним /т. 35 л.д. 99 - 102, 103 - 107/. Кроме того, З.Е.М. предоставил суду расписки, выданные Широковой С.Е. о получении ею 10 200 000 рублей и 2 700 000 рублей за указанную квартиру, а также расписку, в которой он обязуется передать Широковой С.Е. ключ от банковской ячейки. При этом Широкова С.Е. подтвердила в судебном заседании факт написания указанных расписок.
Зубин Е.М. подтвердил, что он подписывал договор купли продажи квартиры, акты приема-передачи квартиры и банковской ячейки /т. 13 л.д. 39 - 40, 251, т. 27 л.д. 183/.
С участием Зубина Е.М. была осмотрена квартира, ранее принадлежавшая А.В.А. Как следует из протокола осмотра места происшествия, указанная трехкомнатная квартира находится по адресу: <...> дом N корп. N, кв. N /т. 13 л.д. 177 - 182/.
Свидетель Ч.Т.Д. в целом подтвердила показания свидетелей К.А.В. и З.Е.М., пояснив, что именно она занималась сделкой по купле-продаже указанной квартиры, передавала аванс, проверяла и готовила необходимые документы; показала, что Широкова С.Е. и Х.А.А. присутствовали при оформлении сделки.
Ч.Т.Д. подтвердила, что именно она составляла соглашение об авансе от 9 апреля 2011 года Широковой С.Е., договор купли-продажи квартиры и передаточный акт от 27 апреля 2011 года /т. 27 л.д. 173 - 176, 180 - 181, 183/.
Как следует из дела правоустанавливающих документов на квартиру по адресу: ул. Марии Ульяновой, д. N, корп. N, кв. N, изъятого в управлении Росреестра по г. Москве, а также из документов, изъятых в БТИ г. Москвы, 3 ноября 2010 года В.С.В. по доверенности от А.В.В. и Широкова С.Е. получили документы о регистрации права собственности на указанную квартиру. В материалах указанного дела содержатся договор купли-продажи, согласно которому В.С.В. по доверенности А.В.В. продал Широковой С.Е. указанную квартиру за 10 200 000 рублей; доверенность, удостоверенная 8 октября 2010 года нотариусом Ю.И.Г., согласно которой А.В.В. уполномочил В.С.В. управлять и распоряжаться всем принадлежащим ему имуществом; а также документы, свидетельствующие о реализации Широковой С.Е. в интересах других членов группы похищенной у А.В.В. квартирой: договор купли-продажи данной квартиры Широковой С.Е. З.Е.М. за 10 200 000 рублей /т. 13 л.д. 194 - 198, 201 - 212, 213 - 261, 283 - 287, 288 - 306/.
Таким образом, умысел Х.А.А., Широковой С.Е. и их соучастников на завладение правом на квартиру А.В.В. был доведен до конца, поскольку фиктивная сделка была зарегистрирована в органе Росреестра России, а имущество потерпевшего подсудимым удалось реализовать.
Из ответа Управления Росреестра по г. Москве следует, что 16 декабря 2010 года Управлением был зарегистрирован информационный учет в отношении квартиры по адресу: ул. Марии Ульяновой, д. N, корп. N, кв. N, на основании письма, поступившего 14 декабря 2010 года из ОМВД по Л району, 16 марта 2011 года информационный учет прекращен /т. 13 л.д. 268/.
По заключению эксперта N 502/169 подпись от имени А.В.В. и рукописный текст "А... В... В...." в доверенности от 08.10.2010 выполнены А.В.В. под влиянием "сбивающих" факторов (включая необычное состояние писавшего, с учетом замедленного темпа письма писавшего, о чем свидетельствуют необоснованные остановки пишущего прибора). Подпись от имени А.В.В. в расписке от 17.11.2010 (предоставленной адвокатом А.Л.В. Ф.И.А.) выполнена А...В....В... под влиянием "сбивающих" факторов. Рукописный текст "17.11.2010 г. Деньги получил полностью Претензий не имею" в расписке от 17.11.2010 выполнен не А.В.В., а другим лицом /т. 20 л.д. 27 - 42/.
Таким образом, заключение экспертизы объективно подтверждает показания А.Л.В. о том, что А.В.В. написал доверенность на имя В.С.В. в результате незаконного воздействия на него со стороны Х.А.А., который принудил его к этому путем высказывания угроз применения ножа, а написание подписи от имени А.В.В. в расписке о получении денег прямо указывает на то, что Х.А.А., Широкова С.Е. и иные члены группы завладели квартирой А.В.В. незаконно, денег А.В.В. никто из членов группы не передавал. Указанный вывод суда подтверждается ответом ОАО "СБ" о том, что на счета А.В.В. денежные средства, даже приближенные к сумме в 10 200 000 рублей, не поступали /т. 13 л.д. 54 - 64/.
Свидетель З.Ю.В., обозрев изъятые в АКБ "ФБ" документы /т. 13 л.д. 39 - 50/, показал, что работал с банковскими ячейками в данном банке. Из содержания договора аренды индивидуального банковского сейфа с особыми условиями от 15 апреля 2011 года следует, что договор заключен между З.Е.М. и Широковой С.Е., которая 27 апреля 2011 года имела доступ к сейфу и сдала ключ, что объективно подтверждает факт изъятия ею денежных средств, то есть получения материальной выгоды от реализации похищенной квартиры А.В.В.
В Тверском областном бюро судебно-медицинской экспертизы и в Тверской станции скорой медицинской помощи, ЗАГС г. Твери были изъяты документы, связанные со смертью А.В.В., из которых следует, что свидетельство и смерти потерпевшего, скончавшегося 3 декабря 2010 года по адресу: г. Тверь, Серебряковская пристань, N, от ишемической болезни сердца, осложненной острой коронарной недостаточностью, получил его племянник В.С.В. /т. 12 л.д. 124 - 129, 130 - 149, 156 - 160, 161 - 164, 249 - 253, 254 - 259/.
Труп А.В.В. был эксгумирован на территории кладбища "Лебедево" в Калининском районе Тверской области /т. 12 л.д. 9 - 20/, организацией похорон согласно документам, изъятым в ООО "Р.", занимался В.С. /т. 11 л.д. 233 - 237, 238 - 244/.
В соответствии с заключением эксперта N 670, 671/13 труп мужчины, эксгумированный на кладбище "Лебедево", является трупом А.В.В. /т. 21 л.д. 277 - 282/.
В соответствии с медицинской документацией А.В.В. ежегодно обращался в поликлинику по месту жительства за медицинской помощью, ему проводилась операция, выявлен рак прямой кишки /т. 12 л.д. 40, 81 - 82, 87 - 91, 92 - 100, 107 - 111, 112 - 116/.
Согласно копиям документов А.В.В. состоял в браке с А.Т.Д. до 1987 года /т. 5 л.д. 261 - 262/.
Таким образом, на момент совершения в отношении него и его имущества преступных действий А.В.В. долгое время был одинок, болен серьезным заболеванием, в связи с чем и вызвал интерес у Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е. и других членов группы как наиболее доступная жертва в силу отсутствия возможности оказать какое-либо активное сопротивление. При этом наличие у потерпевшего А.В.В. тяжкого заболевания, вопреки доводам Г.С.А., явно препятствовало ему "помогать работникам автосервиса", в котором он содержался против своей воли.
В соответствии с заключением эксперта N 98/19-1 рыночная стоимость трехкомнатной квартиры по адресу: ул. Марии Ульяновой, д. N, корп. N, кв. N, по состоянию на 12 ноября 2010 года округленно составляет 12 608 000 рублей /т. 22 л.д. 255 - 270/, что соответствует особо крупному размеру, установленному в ч. 4 примечания к статье 158 УК РФ.
По смыслу закона под похищением человека следует понимать противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, перемещением с места его постоянного или временного проживания с последующим удержанием против его воли в другом месте. Таким образом, признаками объективной стороны данного преступления является изъятие и перемещение потерпевшего с целью последующего удержания в другом месте и совершение преступления помимо воли похищаемого.
Как установлено в судебном заседании, А.В.В. был похищен Х.А.А. совместно с двумя другими членами группы, поскольку против своей воли, под угрозой расправы, то есть применения насилия, опасного для жизни и здоровья, перемещен из места своего постоянного проживания и удерживался в другом месте. При этом Х.А.А. похитил А.В.В. с целью завладения правом на его квартиру, то есть из корыстных побуждений. Кроме того, 8 октября 2010 года Х.А.А. требовал у А.В.В. передачи права на принадлежащую потерпевшему квартиры. При этом в постановлении о привлечении Х.А.А. в качестве обвиняемого описан именно признак совершения вымогательства "с угрозой применения насилия", а поскольку по показаниям А.Л.В., Х.А.А. угрожал А.В.В. применением ножа, то есть применением насилия, но не применял к потерпевшему насилия, суд исключает последний квалифицирующий признак из обвинения Х.А.А.
В судебном заседании объективно установлено, что Широкова С.Е. и Г.С.А. были привлечены А.Л.В. к участию в совершении преступных действий в отношении А.В.В. спустя определенное время после того, как Х.А.А. совершил похищение и вымогательство в отношении А.В.В., причем ни Широкова С.Е., ни Г.С.А. не выполняли объективную сторону какого-либо из этих двух преступлений и ни с кем не договаривались об их совершении. Кроме того, в судебном заседании не установлено, что Широкова С.Е. принимала какое-либо непосредственное участие в подписании А.В.В. фиктивной расписки о получении денежных средств за квартиру от 12 ноября 2010 года.
В то же время, действия Широковой С.Е., связанные с завладением квартиры А.В.В., описанные в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, исходя из установленных фактических обстоятельств, явно носят мошеннический характер. При этом Широкова С.Е. осознавала, что доверенность на имя В.С.В. является фиктивной, и, оформляя государственную регистрацию права на имущество А.В.В., таким образом, обманывала потерпевшего.
В свою очередь, действия Г.С.А., описанные в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и установленные в ходе судебного следствия, указывают на то, что он фактически незаконно удерживал А.В.В., осознавая, что действует в общих интересах с другими членами группы, в которую вошел добровольно. При этом Г.С.А. переместил А.В.В. в автосервис и незаконно удерживал его там уже после того, как потерпевший был похищен Х.А.А., и он не принимал непосредственного участия в захвате потерпевшего в г. Москве и перемещении его в дом в г. Твери.
При таких обстоятельствах по данному эпизоду Широкову С.Е. следует оправдать по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ), а Г.С.А. следует оправдать по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 года N 377-ФЗ) на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, поскольку в действиях подсудимых отсутствует составы указанных преступлений.
При квалификации действий Х.А.А., связанных с похищением А.В.В., в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ, суд руководствуется положениями части 1 статьи 10 УК РФ, устанавливающей возможность применения обратной силы закона в случае улучшения положения осужденного.
Таким образом, суд квалифицирует действия Х.А.А. по эпизоду в отношении А.В.В. по п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ) как похищение человека с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, из корыстных побуждений, организованной группой; а также по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ как вымогательство, то есть требование передачи чужого права на имущество под угрозой применения насилия, организованной группой, в целях получения имущества в особо крупном размере.
Действия Широковой С.Е. по эпизоду в отношении потерпевшего А.В.В. суд квалифицирует по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ) как мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана, совершенное организованной группой, в особо крупном размере.
Действия Г.С.А. по эпизоду в отношении потерпевшего А.В.В. суд квалифицирует по ч. 3 ст. 127 УК РФ как незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением, совершенное организованной группой.
По эпизоду в отношении потерпевшего В.Ю.О. вина подсудимых Х.А.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Г.С.А., А.Л.В., Поповича В.Н., помимо показаний А.Л.В., подтверждается следующими доказательствами:
В соответствии с показаниями потерпевшей О.В.Ю. в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 2 л.д. 208 - 215/ ее отцом являлся В.Ю.В., проживавший и являвшийся единственным собственником квартиры по адресу: <...> N - N. В январе 2011 года отец пропал. Какой-то мужчина, ответивший при звонке на телефон отца, сказал, что отец на его даче. 26 или 27 января 2011 года она увидела, что квартира отца опечатана печатью полиции, где однако сообщили, что не делали этого. 31 января 2011 года отец вновь вышел на связь, после чего вместе с сотрудниками полиции она вскрыла дверь в квартире отца, обнаружив там беспорядок, чужие женские вещи, следы крови, а также ксерокопию паспорта Поповича. После этого отец также выходил на связь, речь у него была затруднена, а один раз у него выбили трубку из рук. В феврале 2011 года ей удалось выяснить, что телефон отца находился в п. Новозавидово Конаковского района Тверской области, куда она и поехала. На месте при опросе людей ей удалось выяснить, что отца видели в компании мужчины и женщины, установить дом, в котором держали отца. При этом хозяин дома рассказал, что охранял отца по указанию других лиц, поил его спиртными напитками, которые эти люди привозили, следил, чтобы В.Ю.В. не разговаривал по телефону и не выходил из дома. Там же она узнала от местного жителя, что в Конаково живет Ч., который недавно освободился из мест лишения свободы и ранее занимался вывозом в Тверскую область жителей Москвы. В мае 2011 года от сотрудников полиции она узнала, что отец умер 21 февраля, а затем в Конаковском морге выяснила, что труп отца забрала А., после чего он был кремирован на Николо-Архангельском кладбище. В начале осени 2011 года узнала, что из квартиры отца выносят вещи, и обнаружила там мужчину, занимавшегося ремонтом, показавшего документы о том, что право собственности на квартиру отца признано за Х.А.В. О заключении отцом брака с А.Л.В. ей ничего не известно. В настоящее время она, воспользовавшись правом собственности на указанную квартиру отца, продала ее.
Показания О.В.Ю. подтверждаются протоколом заявления о пропавшем без вести В.Ю.В. от 29 января 2011 года, составленным после ее обращения в органы внутренних дел /т. 2 л.д. 1, 2 - 5/, протоколом ее личного досмотра от 2 февраля 2011 года, согласно которому у нее была изъята ксерокопия паспорта на имя П.В., заверенная нотариусом /т. 2 л.д. 19/.
Как показала в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 3 л.д. 1 - 8/ свидетель М.Л.Н., родным братом ее бывшего мужа являлся В.Ю.В., проживавший в квартире по адресу: Волгоградский проспект, N - N, к которому она приезжала домой примерно раз в месяц. В.Ю.В. дорожил своей квартирой и не собирался никому ее продавать, иным способом отчуждать, а также не собирался вступать в брачные отношения с кем-либо. Она просила В.Ю.В. зарегистрировать в квартире его дочь, поскольку он, проживая один в квартире, являлся хорошей приманкой для преступников. С осени 2009 года В.Ю.В. не работал, злоупотреблял спиртными напитками. В начале января 2011 года она пыталась дозвониться до В.Ю.В., однако его телефон был выключен. 12 января 2011 года она дозвонилась на мобильный телефон В.Ю.В., но трубку поднял какой-то мужчина и стал разговаривать с ней, притворяясь В.Ю.В., а затем сказал, что на протяжении трех месяцев снимает у В.Ю.В. комнату и находится вместе с В.Ю.В. на даче. Затем она дозвонилась до В.Ю.В., который находился в состоянии алкогольного опьянения и пояснил, что он на какой-то даче. После этого она неоднократно звонила В.Ю.В., однако трубку он так и не поднял либо телефон был выключен. Она стала понимать, что с В.Ю.В. происходит что-то не хорошее, позвонила О.В.Ю. и сообщила ей о произошедшем. 29 января 2011 года она, О.В.Ю. и их родственники приехали на квартиру к В.Ю.В., однако дверь квартиры была опечатана УВД по ЮВАО г. Москвы по району К., где им сообщили, что сотрудники милиции ничего не опечатывали. По ее просьбе знакомые смогли определить, что В.Ю.В. находился в Конаковском районе Тверской области. В остальном свидетель М.Л.Н. дала показания, в целом аналогичные показаниям потерпевшей О.Ю., подтвердив также, что при осмотре квартиры не были найдены документы на квартиру. По показаниям М.Л.Н., В.Ю.В. жил небогато, но на проживание денег ему хватало, коммунальные платежи он вносил регулярно, продукты покупал самостоятельно и лишь один раз попросил приобрести ему лекарства на 10 000 рублей.
Таким образом, действительно поиски В.Ю.В. начались в результате обращения его родственников в правоохранительные органы, однако это никоим образом не свидетельствует о том, что предварительное следствие было проведено с нарушениями уголовно-процессуального закона, поскольку О.В.Ю. как дочь В.Ю.В. имела такое право независимо от взаимоотношений со своим отцом. В свою очередь, попытки подсудимых опорочить потерпевшую и свидетеля М.Л.Н. являются ничем иным как желанием ввести суд в заблуждение относительно роли каждого из них в завладении правом на квартиру В.Ю.В. К тому же ни О.В.Ю., ни М.Л.Н. не совершали никаких мошеннических действий в отношении квартиры В.Ю.В., а продажа О.Ю.В. квартиры указывает лишь на то, что она воспользовалась правом наследницы своего отца на распоряжение собственным имуществом.
Свидетель Б.Н.А. показал в судебном заседании, что в августе 2011 года он работал оперуполномоченным в ОВД Кузьминки. В августе 2011 года в отдел обратился П.В. и рассказал ему о совершении мошеннических действий в отношении квартиры В.Ю.В. риэлторами из Тверской области, а также о загадочной смерти В.Ю.В. По данному сообщению он проводил проверку, однако так и не смог опросить Х., являвшегося новым владельцем квартиры В.Ю.В. От сотрудника группы по розыску без вести пропавших он узнал, что по факту исчезновения В.Ю.В. было заведено розыскное дело, в котором он увидел копию паспорта с фотографией Поповича, изъятую в квартире В.Ю.В. По результатам проверки им было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку не удалось установить местонахождения Х., который, со слов приезжавшей девушки, находился за границей.
У суда не имеется оснований не доверять показаниями свидетеля Б.Н.А., поскольку он является лицом, явно не заинтересованным в исходе дела, исполнявшим свою работу по проведению доследственной проверки в связи с поступившим заявлением. К тому же показания Б.Н.А. подтверждаются письменными материалами уголовного дела.
Из содержания материала проверки по заявлению О.В.Ю. о безвестном исчезновении ее отца В.Ю.В. следует, что данную проверку проводил Б.Н.А. При этом 9 августа 2011 года он отбирал объяснение у Поповича В.Н., который обратился в правоохранительные органы и заявил, что по просьбе А.Л.В. занимался сделкой по продаже квартиры В.Ю.В. на имя некоего Алексея из г. Брянска за вознаграждение в 500 000 рублей. Впоследствии ему звонил Алексей "Хамут" и требовал завершить сделку. Он также знал, что в г. Твери между В.Ю.В. и Людмилой был заключен фиктивный брак /т. 8 л.д. 277 - 333/.
Кроме того, была изъята копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 159 УК РФ от 9 сентября 2011 года КУСП N 6941 от 9 сентября 2011 года, вынесенного оперуполномоченным ОЭБ ОВД по ЮВАО ОВД Кузьминки г. Москвы "Б... И.А." по заявлению "К... С.Ю." о том, что А.Л.В. заключила фиктивный брак с В.Ю.В. для завладения его квартирой.
Свидетель Б.Н.А. показал, что он данное постановление не выносил, подписи ему не знакомы, штамп прокуратуры на таких постановлениях никогда не ставился, в ОЭБ он в то время не работал, сотрудник с данными "Б.... И.А." в ОВД Кузьминки не работал.
Согласно письму из УВД по Юго-Восточному АО г. Москвы заявление К.С.Ю. по факту мошеннических действий А.Л.В. в УВД по ЮВАО ГУ МВД России по г. Москве не поступало, под данным номером зарегистрировано заявление другого гражданина /т. 8 л.д. 272/, а в соответствии с письмами из ОВД по району "Кузьминки" г. Москвы под номером КУСП 6941 значится сообщение, по которому возбуждено другое уголовное дело, а оперуполномоченный Б.И.А. в штате подразделения на 9 сентября 2011 года не значился /т. 8 л.д. 274, 275/.
Таким образом, объективно подтверждаются показания А.Л.В. относительно того, как члены организованной группы во главе с Х.А.А. пытались придать легитимность своим действиям, связанным с хищением квартиры В.Ю.В., и увести от уголовной ответственности А.Л.В.
Действия Поповича В.Н. по обращению в правоохранительные органы, суд связывает с тем, что, узнав о смерти В.Ю.В., он испугался возможности быть привлеченным к уголовной ответственности за то, что принимал непосредственное участие в совершении мошеннических действий с квартирой В.Ю.В., и, скрывая от Б.Н.А. степень своего участия в преступлении, выделил лишь роли своих соучастников. Однако эта попытка Поповича В.Н. представить себя в качестве невиновного исполнителя чужой воли не уменьшает его ответственности за содеянное, о чем свидетельствует то, что в настоящее время он фактически отрицает обращение в органы полиции, которое достоверно установлено показаниями свидетеля Б.Н.А. и наличием самого объяснения. К тому же, как следует из показаний А.Л.В., П.В. высказывал недовольство тем, что ему не заплатили деньги, обещанные за участие в совершении преступления.
В соответствии с протоколом выемки и протоколом осмотра /т. 8 л.д. 240 - 243, 244 - 247, 248 - 257/ в ГКУ ИС района Кузьминки г. Москвы были изъяты документы, связанные с обращениями лиц по вопросам получения справок и документов на квартиру по адресу: Волгоградский проспект, N - N: доверенность Х.А.В. от 10 марта 2011 года, которой он уполномочил В.О.Б. представлять его интересы; копия заочного решения Кузьминского районного суда от 18 мая 2011 года о признании права собственности на квартиру по адресу: <...> N - N, за Х.А.В., копия определения суда от 17 января 2012 года о возвращении указанной квартиры в собственность В.Ю.В., копия решения суда от 9 июля 2012 года о признании недействительным договора купли-продажи указанной квартиры между В.Ю.В. и Х.А.В.; копия свидетельства о регистрации права собственности Х.А.В. на данную квартиру от 4 августа 2011 года, что прямо указывает на доведение умысла подсудимых Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В. на завладение правом на квартиру потерпевшего В.Ю.В. до конца.
Кроме того, у С.Н.В. в ходе выемки была изъята доверенность В.Ю.В. на имя Поповича В.Н. от 1 декабря 2010 года /т. 8 л.д. 261 - 264, 265 - 268/, которая согласно содержанию реестра действительно выдавалась нотариусом Ю.И.Г. /т. 8 л.д. 337 - 342, 346 - 351/.
Свидетель С.Н.В., обозрев копии выданных ею документов, связанных с квартирой В.Ю.В., показала, что выписка из домовой книги по данной квартире была получена Поповичем В.Н. по доверенности, которую она выдала следователю.
В соответствии с показаниями свидетеля К.Н.С. примерно с сентября 2010 года она работала у нотариуса г. Москвы Ю.И.Г. в должности консультанта и для осуществления нотариальных действий могла выезжать на дом по просьбе клиента. Запись в реестре для регистрации нотариальных действий нотариуса Ю.И.Г. N 5д за номером нотариального действия 5д-1794 от 1 декабря 2010 года выполнена ее рукой. Причем в реестре есть отметка "удост. по адресу: <...> д. N, кв. N", а из этого следует, что она выезжала к клиенту на дом /т. 3 л.д. 16 - 19/.
Согласно показаниям свидетеля Ю.И.Г., состоявшей в должности нотариуса г. Москвы, 1 декабря 2010 года она удостоверила доверенность от имени В.Ю.В. на имя Поповича В.Н. Для этого был осуществлен выезд по адресу: <...> N - N, ее консультантом /т. 6 л.д. 10 - 13/.
Таким образом, из показаний К.Н.С. и Ю.И.Г. не следует, что Г.С.А., Ч.В.В. и П.В. не склоняли потерпевшего В.Ю.В. к употреблению значительного количества спиртных напитков, после чего обманным путем не добились от В.Ю.В. подписания указанной доверенности на имя Поповича В.В. К такому выводу суд приходит, исходя из того, что К.Н.С. подтвердила свое участие в подписании указанной доверенности лишь в связи с предъявлением ей самой доверенности и реестра. Что касается нотариуса Ю.И.Г., то ее показания также не являются доказательством невиновности подсудимых, поскольку она не присутствовала при подписании доверенности, а лишь удостоверила ее на своем рабочем месте.
В то же время, показания А.Л.В. о действиях Х.А.А., Г.С.А., Ч.В.В. и Поповича В.Н., о состоянии В.Ю.В. являются последовательными, стабильными и подтверждаются другими доказательствами.
Как следует из протокола допроса на предварительном следствии, свидетель В.А.М. показал, что зимой 2010 - 2011 гг., когда он находился у своего брата в г. Люберцы, племянник Х.А.А. упомянул о возможности заработать деньги, для чего нужно найти человека, который оформил бы на себя квартиру. Эту информацию и телефон Х.А.А. в Брянске он сообщил Х.В.В., который сказал, что его сын Алексей недавно вернулся и нуждался в деньгах /т. 6 л.д. 24 - 29/.
Свидетель В.А.М. в судебном заседании не подтвердил данные показания, пояснив, что Х.А.А. говорил с ним о возможности перепродать его квартиру и купить новую. Со слов В.А.М., мужчина, который его допрашивал, задавал ему наводящие вопросы. Он не придавал значения своим словам, протокол подписал.
Суд принимает во внимание при вынесении приговора показания свидетеля В.А.М., данные им на предварительном следствии, поскольку, исходя из исследованных материалов дела /т. 5 л.д. 34 - 40/, протокол допроса был составлен уполномоченным должностным лицом на основании поручения следователя, каких-либо замечаний при этом В.А.М. в протоколе не изложил. Кроме того, как пояснил В.А.М. он не был осведомлен, в связи с чем его допрашивают. В судебном заседании, он, явно желая помочь своему племяннику избежать уголовной ответственности, изменил показания, данные на предварительном следствии, которые к тому же подтверждаются другими исследованными в судебном заседании доказательствами.
Так в соответствии с результатами оперативно-розыскного мероприятия "наблюдение", проводившегося 25 сентября 2012 года за В.А.М. и Х.А.В., зафиксированного на фотографиях, установлен факт их встречи возле главного входа ВДНХ /т. 5 л.д. 92 - 94/.
Как показал в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 3 л.д. 25 - 30, 40 - 46/ свидетель Х.А.В., в середине декабря 2010 года его сосед В.А. предложил ему за 50 000 рублей временно оформить на себя квартиру, которую впоследствии переоформить на другое лицо, на что он согласился. Примерно через неделю ему позвонил ранее неизвестный Х.А.А. и сказал о необходимости на следующий день приехать в г. Москву для оформления документов на квартиру, что он и сделал, встретившись с Поповичем В. Вместе с Поповичем он был у нотариуса, где подписал 2 - 3 документа, которые не читал. Примерно 23 февраля 2011 года после звонка Поповича В. он приехал в г. Москву к станции метро "Братиславская", откуда вместе с Поповичем В.Н. и неизвестной женщиной ходил в государственную организацию, где отказали в приеме документов, так как его паспорт был просрочен. Через несколько дней после получения нового паспорта 3 марта 2011 года по указанию Поповича В. он приехал туда же, встретился с Поповичем В. и женщиной. В этот раз документы у них приняли. Через несколько дней ему позвонил Х.А.А., по указанию которого на следующий день в первой половине дня он приехал в г. Москву и на Киевском вокзале его встретил Х.А.А., с которым он ходил к нотариусу и подписал доверенность на то, чтобы его интересы представляла адвокат В.О.Б., однако лично он ее никогда не видел и с ней не знаком. После этого он уехал домой. Во время встречи Х.А.А. сказал, что как только квартира будет официально переоформлена, он получит свое вознаграждение в размере 50 000 рублей. После этого, находясь у себя дома в г. Брянске, он несколько раз пытался дозвониться до Поповича В. и Х.А.А., однако их телефоны были выключены. С В.Ю.В. он не знаком, в квартире по адресу: Волгоградский проспект, N - N, никогда не был, указанную квартиру не приобретал, деньги за нее не передавал. 25 сентября 2012 года он вместе с В.А. по просьбе Х.А.А. прибыл на станцию метро "ВДНХ", где около ресторана "Макдональдс" их забрал Х.А.А. на своей автомашине марки "Тойота Ленд Крузер" черного цвета г/н N. В автомашине на переднем пассажирском сидении рядом с Х.А.А. находилась женщина-адвокат - Котова Н.Ю. Они поехали к нотариусу, где он подписал доверенность от своего имени на имя Котовой Н.Ю., не поняв, в чем ее суть. Он жил в квартире Х.А.А. в районе "Царицыно" с 25 сентября по 22 октября 2012 года. В конце сентября 2012 года под диктовку Х.А.А. он написал заявление в полицию, датировав его 1 октября 2012 года. Х.А.А. спрашивал об обстоятельствах дачи показаний и написания отказа от иска в Кузьминском районном суде. Они с Х.А.А. выехали из дома и где-то на улице встретились с Котовой Н.Ю., которой Х.А.А. передал эти заявления, а 1 октября 2012 года втроем они поехали в УВД по ЮВАО, где Котова Н.Ю. дала ему заявление в печатном виде, составленное в двух экземплярах, которые он подписал. После этого Котова Н.Ю. ушла регистрировать заявление. 18 - 19 октября 2012 года Х.А.А. в его присутствии по телефону говорил с А.Л.В., сказав, что ему на днях необходимо будет поехать в г. Тверь.
Показания свидетеля Х.А.В. подтверждаются его заявлением от 1 октября 2012 года, поданным в УВД по ЮВАО ГУ МВД России по г. Москве, из которого следует, что в связи с приобретением квартиры В.Ю.В. его дочь О.В.Ю. сделала так, что ему пришлось написать бумагу об отказе от своей квартиры в ее пользу. В качестве адреса для почты заявителя указан: <...> д. N, кв. N /т. 35 л.д. 158 - 159/, то есть адрес Котовой Н.Ю.
Таким образом, показания Х.А.В., а также первоначальные показания свидетеля В.А.М. в совокупности с другими доказательствами подтверждают виновность Х.А.А. и Поповича В.Н. в совершении мошеннических действий в отношении квартиры В.Ю.В.
Согласно письму из управления Росреестра по Москве 4 августа 2011 года на квартиру по адресу: <...> N - N, было зарегистрировано право собственности Х.А.В., в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество имеются сведения о прекращенных правах В.Ю.В. /т. 2 л.д. 130/.
В соответствии с протоколом выемки и протоколом осмотра /т. 8 л.д. 169 - 171, 173 - 210/ в отделе ведения ЕГРП Управления Росреестра по г. Москве был изъят пакет правоустанавливающих документов: 1) по заявлению В.Ю.В. от 12 ноября 2004 года о регистрации права собственности на квартиру по адресу: Волгоградский проспект, N; 2) по заявлениям от имени Поповича В.Н. и Х.А.В. от 24 декабря 2010 года о государственной регистрации права собственности на данную квартиру и договора купли-продажи, содержащему уведомление об отказе регистрации договора купли-продажи квартиры в связи с отсутствием волеизъявления В.Ю.В. от 24 февраля 2011 года, договор купли-продажи указанной квартиры от 24 декабря 2010 года (в соответствии с которым П.В. от имени В.Ю.В. продал данную квартиру Х.А.В.), удостоверенная нотариусом Ю.И.Г. доверенность, которой В.Ю.В. 1 декабря 2010 года уполномочил Поповича В.Н. управлять и распоряжаться всем его имуществом, быть представителем по вопросам приватизации, получать причитающееся ему имущество, деньги, документы; 3) по заявлению В.О.Б. о регистрации права собственности на указанную квартиру от 27 июля 2011 года, в котором содержится доверенность Х.А.В. на имя В.О.Б. от 10 марта 2011 года, решение Кузьминского районного суда г. Москвы от 18 мая 2011 года, признавшее за Х.А.В. право собственности на данную квартиру.
В соответствии с сообщением из Управления Росреестра по Москве, 1 марта 2011 года в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним была внесена запись об информационном учете на квартиру по адресу: Волгоградский проспект, N, на основании письма из ОВД по району Кузьминки от 18 февраля 2011 года /т. 18 л.д. 386 - 387/.
Как следует из протоколов выемки и осмотра /т. 8 л.д. 220 - 223, 224 - 235/, в ГУП МосгорБТИ было изъято заявление Поповича В.Н. от 8 декабря 2010 года, который, действуя по доверенности от имени В.Ю.В., просил предоставить ему копии документов, связанных с квартирой В.Ю.В.
Согласно ответу на запрос нотариус г. Твери М.Л.В. 30 ноября 2010 года засвидетельствовала верность выписки из паспорта П.В. /т. 5 л.д. 15, 16/.
Согласно протоколу выемки в ОАО "МБ" по адресу: <...> N, были изъяты документы, из которых следует, что П.В. и Х.А.В. 24 декабря 2010 года заключили договор аренды индивидуального сейфа в данном банке, в соответствии с которым к сейфу имели доступ указанные лица, причем П.В. - после предъявления зарегистрированного договора купли-продажи квартиры по адресу: <...> N /т. 9 л.д. 96 - 100, 101 - 104, 105 - 110/.
В соответствии с сообщением, поступившим из ОАО "МБ", и в соответствии с протоколом выемки, поскольку клиенты в срок, предусмотренный договором аренды указанного индивидуального сейфа, не явились, данный сейф был вскрыт, в нем были обнаружены шесть расписок, в соответствии с каждой из которых В.Ю.В. взял в долг у Поповича В.Н. и обязуется ему возвратить 10 000 000 рублей под принадлежащую ему на праве собственности квартиру /т. 9 л.д. 117 - 121, 126 - 130, 131 - 133, 134 - 143/.
Таким образом, указанные документы, изъятые в государственных органах и банке, не вызывают сомнения в том, что П.В., действуя в общих интересах членов группы, предпринимал активные меры к тому, чтобы был составлен именно фиктивный договор купли-продажи квартиры В.Ю.В. с Х.А.В., о чем в частности свидетельствует содержимое банковского сейфа: в нем находились не денежные средства, предназначенные для В.Ю.В., а шесть различных расписок о якобы имевшемся долге В.Ю.В. перед Поповичем В.Н., что самом по себе является доказательством фиктивности сделки с учетом особенностей доступа к сейфу.
Из протокола осмотра автомашины TOYOTA LAND CRUISER 200 г.р.з. N, принадлежащей Х.А.А., а также из протокола его задержания следует, что был изъят практически весь пакет документов, связанных с незаконной передачей Х.А.В. права на квартиру В.Ю.В., в том числе оригинал и копия расписки от имени В.Ю.В. от 24 декабря 2010 года, согласно которой В.Ю.В. получил от Поповича В.Н. 10 000 000 рублей за принадлежащую ему квартиру; расписка Х.А.В. от 24 декабря 2010 года о том, что он получил от Х.А.А. 10 000 000 рублей на покупку квартиры по адресу: <...> N, деньги обязуется вернуть в течение года /т. 6 л.д. 100 - 104, 105 - 118, 119 - 135, т. 29 л.д. 1 - 5, 10 - 15/.
При этом согласно заключению почерковедческой экспертизы N 502/168 рукописный текст, начинающийся со слов "Расписка Я В....Ю.... В....." и заканчивающийся словами "от 24 декабря 2010 года" (до слов - "В..... Ю.... В.....") в расписке от 24.12.2010, изъятой в автомашине Х.А.А., выполнен не В.Ю.В., а иным лицом. Рукописный текст "В.... Ю..... В....", расположенный после слов "от 24 декабря 2010 года" в расписке от 24.12.2010, выполнен В.Ю.В. /т. 19 л.д. 279 - 293/, что явно свидетельствует о подписании В.Ю.В. чистого листа бумаги и его последующем заполнении членами организованной группы для придания видимости легитимности сделке купли-продажи квартиры потерпевшего.
Из протоколов обыска от 23 октября 2012 года и протоколов осмотров /т. 6 л.д. 88 - 91, 97 - 99, 105 - 118, 119 - 135/ следует, что в доме и по месту работы А.Л.В. также были изъяты документы, связанные с незаконным завладением права на квартиру В.Ю.В.; страница из блокнота с текстом о необходимости получить с В.Ю.В. 20 т.р. в пользу Х., о том, что 12 июля 2011 вступил в силу, что она узнала случайно 26.09.11, а извещения суда слались по адресу В.Ю.В., о том, что доверенность выписана 01.12.2010 и ровно 10 месяцев она не появлялась в квартире, проявляя брезгливость к папе, но с ее слов она поставила аресты во всех инстанциях, а 18.02.2011 узнала о происходящем случайно, 19.08.2011 было открыто наследство, но бумаг из нотариуса и суда нет, а отсюда вывод, что есть расписка и что В.Ю.В. получил деньги и она вместе с ним, а сейчас с милицией пытается отжать.
Согласно заключению почерковедческой экспертизы N 502/164 рукописные тексты "дяди" и "Прошу вас разобраться в моем деле и выявить виновны, наказать их, а мне прошу вернуть мое имущество, а" в заявлении Х.А.В. от 01.10.2012, рукописный текст, начинающийся со слов "1 Договор купли-продажи" и заканчивающийся словами "а сейчас с милиц. пыт. отжать", написанный на странице из блокнота, рукописный текст, начинающийся со слов "Нотариус З. опять" и заканчивающийся словами "она подает на отмену", написанный на странице из блокнота; рукописный текст, начинающийся со слов "2-489 срок 2012" и заканчивающийся словами "Ф. 84953796178" (кроме записи 11.10 Ф. 8495379617) написанный на фрагменте бумажного конверта белого цвета, рукописный текст, начинающийся со слов "Я познакомился с А." и заканчивающийся словами "эта Света аферистка", написанный на листе формата А4 белого цвета, выполнены Х.А.А. /т. 19 л.д. 189 - 232/, что явно указывает на предприятие Х.А.А. активных действий по завладению квартирой В.Ю.В. и сокрытию следов преступления.
В то же время, суд отмечает, что каких-либо документов, на которые указывают П.В. и Х.А.А. (расписки на пять либо десять миллионов рублей, договоры, согласно которым П.В. якобы на законных основаниях осуществлял свою деятельность с квартирой В.Ю.В.), у А.Л.В. или у иных лиц обнаружено не было, что также ставит под сомнение позицию, занятую Х.А.А. и Поповичем В.Н. и, наоборот, подтверждает показания А.Л.В. о действительной роли указанных подсудимых.
Как следует из протокола задержания А.Л.В. от 24 сентября 2012 года /т. 23 л.д. 5 - 9, 12 - 32/, у нее были изъяты: свидетельство о регистрации брака с В.Ю.В., свидетельство о его смерти, и документы, подтверждающие, что именно А.Л.В. занималась похоронами потерпевшего; листок бумаги с номером телефона Г.С.А.; сберегательная книжка, из которой следует, что на имя А.Л.В. 17 августа 2012 года помещено 445 000 рублей; лист с записями, из которых явно следует, что А.Л.В. была знакома с Г.С.А., ей были даны краткие инструкции о том, что в случае необходимости требовалось говорить правоохранительным органам.
По сообщению отдела МВД РФ по району "Кузьминки" г. Москвы (с приложением) согласно книге учета сообщений о происшествиях обращений граждан о противоправных действиях по адресу: <...> N, не зарегистрировано, наряды милиции не направлялись; в 2011 году прямоугольный штамп "УВД по ЮВАО г. Москвы ОВД по району Кузьминки г. Москвы оперативный дежурный" находился в дежурной части ОВД, за пределы которой не выносился /т. 2 л.д. 185 - 194/.
Из протокола осмотра места происшествия от 19 декабря 2013 года следует, что В.Ю.В. находился в доме N по ул. Большевиков г. Твери /т. 8 л.д. 157 - 167/.
В соответствии с содержанием материала проверки по факту смерти В.Ю.Ф. /т. 8 л.д. 75 - 76, 77 - 80, 81 - 102/ потерпевший скончался в квартире N дома N по ул. Заводской в п. Новозавидовский Тверской области. В ходе осмотра трупа В.Ю.В. в качестве понятого принимал участие В.С.В.
Как следует из протокола допроса свидетеля Н.В.Н. /т. 3 л.д. 55 - 59/, с декабря 2010 года - января 2011 года в его квартире стал проживать В.Ю.В., кто его привез, Н. неизвестно. Со слов В.Ю.В., его привезли из Москвы, где он один живет в четырехкомнатной квартире. В.Ю.В. постоянно пил спиртные напитки, иногда их привозил Ч., с которым В.Ю.В. общался. В феврале 2011 года В.Ю.В. скончался.
Таким образом, из показаний свидетеля Н., который явно злоупотреблял спиртными напитками, не следует, что подсудимые Г.С.А. и Ч.В.В. не предпринимали мер к спаиванию В.Ю.В. с целью облегчения совместно с другими подсудимыми и их соучастниками завладения квартирой потерпевшего.
В ходе осмотра 21 августа 2012 года места происшествия - указанной квартиры - Н.В.Н. пояснил, что с зимы 2012 года в квартире проживает Ч.В.В.; там же были изъяты документы на имя Ч.В.В., визитная карточка А.Л.В. /т. 8 л.д. 138 - 144, 145 - 149, 153 - 154/.
Согласно записи акта о смерти N 211 от 24 февраля 2011 года и медицинским документам, изъятым в Конаковской ЦРБ Тверской области и в БСМЭ Тверской области, В.Ю.В. скончался 21 февраля 2011 года от алкогольной энцефалопатии, о чем сделала заявление А.Л.В., которая получила свидетельство о смерти. При этом в крови В.Ю.В. обнаружен этиловый спирт в количестве 3,7% /т. 5 л.д. 13, т. 8 л.д. 43 - 47, 51 - 58, 63 - 66, 67 - 70/, что также свидетельствует о систематическом употреблении потерпевшим спиртных напитков, предоставленных ему Г.С.А. и Ч.В.В. для достижения общих целей, связанных с завладением правом на квартиру В.Ю.В.
Показания А.Л.В. и А.Л.В. о даче указания о кремации трупа В.Ю.В. Х.А.А., желавшим избежать впоследствии возможной эксгумации и исследования трупа В.Ю.В. подтверждаются документами, изъятыми в Николо-Архангельском крематории по адресу: г. Балашиха, <...> N, из которых следует, что с целью оказания услуг по кремации трупа В.Ю.В. обратилась 26 февраля 2011 года А.Л.В. /т. 8 л.д. 106 - 113/.
Как следует из протоколов выемки и осмотра, у О.В. были изъяты квитанции с кассовыми чеками на оплату коммунальных услуг за квартиру по адресу: Волгоградский проспект, N, и услуг телефонной связи, согласно которым данные услуги оплачивались В.Ю.В. по август 2010 года /т. 8 л.д. 123 - 126, 127 - 129/, что опровергает доводы стороны защиты о наличии у В.Ю.В. потребностей в значительных денежных тратах, связанных с необходимостью оплаты коммунальных платежей.
В соответствии с протоколом осмотра на предварительном следствии были осмотрены лазерные CD-R диски, полученные в ОАО "ВымпелКом" и ОАО "МегаФон", на которых содержатся сведения о телефонным соединениях подсудимых, потерпевшего и свидетеля, объективно подтверждающие выводы суда о виновности подсудимых Х.А.А., Ч.В.В., Широковой С.Е., А.Л.В., Поповича В.Н., Г.С.А.
- При этом П.В. 30 ноября и 1 декабря 2010 года (то есть в день фиктивного подписания В.Ю.В. доверенности на его имя) находился в г. Москве в зоне действия базовых станций по месту жительства В.Ю.В.; в декабре 2010 года, январе 2011 года находился в зоне действия базовых станций, расположенных в г. Москве; 30 ноября, 9, 17, 21, 26, 28 декабря 2010 года, 3, 8, 11, 12, 15, 18 января, 20 и 27 февраля 2011 года соединялся с Ч.В.В.; 2, 3, 8, 9, 17, 21 декабря 2010 года соединялся с А.Л.В.; 8, 9, 14, 15, 17, 21, 23 декабря 2010 соединялся с Х.А.А., то есть активно общался с соучастниками преступления, в том числе с Х.А.А., что подсудимый П.В., несмотря на наличие данного объективного доказательства, отрицал в судебном заседании;
- Ч.В.В. в сентябре, октябре, ноябре, декабре 2010 года, 7 января 2011 года находился в зоне действия базовых станций, расположенных в районе места жительства В.Ю.В.; в период с 25 декабря 2010 года по 7 января, с 7 января по 1 февраля 2011 года ежедневно находился только в зоне действия базовых станций по адресу: Тверская область, Конаковский р-н, Новозавидовский пгт; при этом в период с 9 сентября по 22 декабря 2010 года Ч.В.В. соединялся с Х.А.А.; в период с 17 декабря 2010 года по 26 января 2011 года - с Поповичем В.Н.; в период с 24 декабря 2010 года по 3 февраля 2011 года - с Г.С.А.; в период с 3 октября по 2 ноября 2010 года - с Широковой С.Е.; в период с 24 сентября 2010 года по 4 февраля 2011 года - с А.Л.В.; в период с 1 сентября 2010 года по 3 февраля 2011 года - с В.С.В.; в период с 25 сентября по 1 ноября 2010 года - с А.Л.В. Таким образом, содержание детализации телефонных переговоров Ч.А. указывает на то, что он общался со всеми лицами, которые совместно с ним совершили мошеннические действия в отношении квартиры В.Ю.В., а также на то, что он действительно фактически проживал в квартире потерпевшего при вышеописанных обстоятельствах. Многочисленные телефонные соединения Ч.В.В. с Г.С.А. с 24 декабря 2010 года по 3 февраля 2011 года прямо указывают на то, что Г.С.А. общался с Ч.В.В. для того, чтобы обеспечивать В.Ю.В. низкосортным алкоголем, о котором говорила А.Л.В.;
- А.Л.В. 2, 9 октября, 15 ноября, 10, 20, 23 декабря 2010 года, 24 февраля 2011 года находилась в зоне действия базовых станций, расположенных в районе места жительства В.Ю.В.; 21 и 22 февраля 2011 года она находилась в зоне действия базовых станций, расположенных в Тверской области: а 26 февраля 2011 года - в зоне действия базовой станции по адресу: <...> N, при этом 30 апреля, 7 мая 2010 года, 20 и 22 февраля 2011 года она соединялась с Широковой С.Е.;
- после 31 января 2011 года телефонные соединения с абонентского номера В.Ю.В. не осуществлялись; установлены факты телефонных соединений В.Ю.В. 12, 13, 21, 25, 31 января 2011 года с М.Л.Н., 31 января и 4 февраля 2011 года - с О.В.Ю., в период с 27 сентября по 23 ноября 2010 года с Ч.В.В.; 25, 27 сентября, 6, 14, 22 октября 2010 года - с А.Л.В.; 19 января 2011 года - с Ч.В.В.;
- Х.А.В. 24 декабря 2010 года и 10 марта 2011 года находился в зоне действия базовых станций, расположенных в г. Москве, при этом 21, 24 декабря 2010 года, 18 января 2011 года он связывался с Поповичем В.Н. /т. 6 л.д. 145, 147, 149 - 150, 292 - 315/.
Как следует из информации о приобретении железнодорожных билетов, А.Л.В. приобретала железнодорожные билеты с прибытием в г. Москву 3 и 5 сентября 2010 года, убытием из Москвы 25 декабря 2010 года в 19:17, с прибытием в г. Тверь 26 января 2011 года; Х.А.В. приобретал билеты с прибытием в г. Москву 21 и 24 декабря 2010 года, 18 января, 24 февраля, 2 марта и 10 марта 2011 года; П.В. приобретал билеты с прибытием в Москву 9 декабря 2010 года /т. 5 л.д. 45 - 48/.
Факт наличия брачных отношений между В.Ю.В. и А.Л.В. подтверждается записью акта о заключении брака между ними от 18 сентября 2010 года в ЗАГС N 4 г. Твери /т. 9 л.д. 147/, изъятыми в указанном ЗАГС документами /т. 9 л.д. 154 - 158, 159 - 162, 163 - 165/, в том числе заявлениями о сокращении срока регистрации брака и о заключении брака, которые со слов А.Л.В., были написаны ею лично; изъятыми в ЗАГС документами, связанными с подачей А.Л.В. и В.Ю.В. заявлением от 25 декабря 2010 года о расторжении брака, из которого следует, что государственная регистрация расторжения брака была назначена на 28 января 2011 года /т. 9 л.д. 413 - 417, 418 - 420, 421 - 422/.
При этом в соответствии с заключением почерковедческой экспертизы N 4067 подписи от имени В.Ю.В. в квитанции об оплате госпошлины в ЗАГС от 14 сентября 2010 года, расписках от имени В.Ю.В. от 4 мая и 20 апреля 2011 года (из Кузьминского районного суда) выполнены не В.Ю.В. /т. 19 л.д. 42 - 47/.
Согласно заключению почерковедческой экспертизы N 12/6078 подписи в заявлении о заключении брака от имени В.Ю.В. в заявлении о сокращении срока регистрации брака от имени В.Ю.В. и А.Л.В.; в первом экземпляре записи акта о заключении брака между В.Ю.В. и А.Л.В. от 18.09.2010 г. выполнены В.Ю.В.
Подпись в квитанции об оплате госпошлины в ЗАГС (плательщик - В.Ю.В.) от 14.09.2010 г.; подпись в строке "(подпись адресата)" в расписке от 20.04.2011 г. в получении повестки на имя В.Ю.В. о явке в районный (городской) суд на 04.05.2011 г.; подпись в строке "(подпись адресата)" в расписке от 04.05.2011 г. в получении повестки на имя В.Ю.В. о явке в районный (городской) суд на 18.05.2011 г. - выполнены не В.Ю.В., а другим лицом (лицами) /т. 19 л.д. 104 - 115/.
По заключению вышеуказанной почерковедческой экспертизы N 502/168 подписи от имени В.Ю.В. и рукописные тексты "В.Ю.В." в заявлении о расторжении брака от 25.12.2010 и листе с разъяснениями ФЗ РФ от 15.11.1997 N 143-ФЗ "Об актах гражданского состояния" Гл. IV ст. 33 п. 4 выполнены В.Ю.В.
В судебном заседании исследовались материалы гражданского дела, рассмотренного Кузьминским районным судом г. Москвы, из которых следует, что Х.А.В. обратился с иском к В.Ю.В. 4 апреля 2011 года о признании за ним права собственности на квартиру по адресу: Волгоградский проспект, N, в результате чего 18 мая 2011 года вынесено заочное решение о признании за Х.А.В. указанного права, однако лишь определением от 17 января 2012 года указанная квартира была возвращена в собственность В.Ю.В., а решением от 9 июля 2012 года договор купли-продажи квартиры по адресу: Волгоградский проспект, N, от 24 декабря 2010 года между В.Ю.В. и Х.А.В. был признан недействительным /т. 9 л.д. 175 - 186, 189 - 202, 203 - 396, 397 - 398/, то есть до этого времени соучастники имели реальную возможность воспользоваться незаконно приобретенным правом на квартиру В.Ю.В.
В соответствии с протоколом осмотра места происшествия от 29 января 2011 года с участием О.В.Ю. была предпринята попытка осмотра квартиры по адресу: <...> N, однако сделать этого не удалось, поскольку на входной двери был заменен замок /т. 2 л.д. 11 - 13/.
2 февраля и 18 апреля 2011 года в ходе осмотров указанной квартиры установлено, что она состоит из трех комнат, были обнаружены женские брюки, следы вещества бурого цвета /т. 2 л.д. 24 - 29, 74 - 79/.
В соответствии с заключением эксперта рыночная стоимость квартиры по адресу: <...> N - N, по состоянию на 4 августа 2011 года, составляет 13 233 754 рублей /т. 22 л.д. 32 - 47/, что соответствует особо крупному размеру, установленному в ч. 4 примечания к статье 158 УК РФ.
Как было указано выше, признаками объективной стороны похищения является изъятие и перемещение потерпевшего с целью последующего удержания в другом месте и совершение преступления помимо воли похищаемого.
Как установлено в судебном заседании, В.Ю.В. действительно был перемещен в Тверскую область в сентябре и декабре 2010 года, однако достаточных доказательств, в том числе из показаний А.Л.В., того, что это было сделано против его воли, в судебном заседании не установлено. Более того, в сентябре 2010 года после фиктивной регистрации брака с А.Л.В. потерпевший вернулся домой. Таким образом, В.Ю.В., не будучи лишенным дееспособности, не выражал своего явного недовольства нахождением в доме N 45 по ул. Большевиков и в квартире Н.В.Н. (который к тому же не был осведомлен о преступных намерениях подсудимых), а действия подсудимых по спаиванию потерпевшего, предоставлению ему возможности осуществить телефонные звонки дочери являются способом облегчить совершение завладения правом на имущество потерпевшего. Не сомневаясь в достоверности показаний потерпевшей О.Ю.В., суд, тем не менее, полагает, что ее мнение об избиении В.Ю.В. носит, скорее, характер предположения, основанного на общем физическом состоянии В.Ю.В., длительное время употреблявшего спиртные напитки. Достаточных доказательств обратного в судебном заседании не представлено, в связи с чем по данному эпизоду Х.А.А., Г.С.А., Широкову С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В. следует оправдать по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, поскольку в действиях подсудимых отсутствует состав указанного преступления.
В то же время, нашло свое подтверждение обвинение Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н. и А.Л.В. в незаконном завладении правом на имущество В.Ю.В., при этом каждый из подсудимых внес свой вклад в общий результат: Х.А.А. руководил и принимал непосредственное участие в совершении преступления, Широкова С.Е. и А.Л.В. выполняли действия, связанные с организацией фиктивного брака последней с В.Ю.В. для упрощения совершения преступления, Ч.В.В. осуществлял наблюдение за потерпевшим и спаивал его спиртными напитками, Г.С.А. представлял низкокачественный алкоголь для обеспечения постоянного нахождения В.Ю.В. в состоянии алкогольного опьянения, а П.В. с использованием фиктивной доверенности осуществлял действия, направленные на государственную регистрацию фиктивной сделки купли-продажи квартиры В.Ю.В. свидетелю Х.А.В.
Таким образом, суд квалифицирует действия Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н. и А.Л.В. по эпизоду в отношении потерпевшего В.Ю.В. по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ) как мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное организованной группой, в особо крупном размере.
По эпизоду в отношении потерпевших Ш.Я.Г. и Г.М.Ш. вина Х.А.А. и Котовой Н.Ю., кроме показаний А.Л.В., подтверждается следующими доказательствами:
В судебном заседании потерпевший Ш.Я.Г. показал, что он проживает и зарегистрирован в квартире по адресу: <...> N, где до смерти проживал его брат Г. Он решил продать свою квартиру и получить за это двухкомнатную квартиру и деньги. Продажей квартиры занималась А., а Котова, с которой его познакомила А., занималась приватизацией квартиры. Никакого договора с Котовой и А. он не заключал, поскольку доверял им. Он передал А. паспорт, жил три месяца в ее доме в г. Твери, где ему предоставляли продукты и алкоголь, а затем жил на съемной квартире в районе "Царицыно", куда его привезла Котова. Деньги ему Котова и А. не передавали, но Котова показывала ключ от банковской ячейки, сказав, что там находятся деньги, которые он может получить, для чего нужно было сняться с регистрации, что он и сделал. Вместе с А., но не с Котовой, он ездил в различные государственные органы. Вместе с Котовой он ездил в отделение милиции в г. Твери, где подписывал какие-то документы. В настоящее время ему не известно, продана ли квартира, прописан ли там Д., но когда Котова и А. занимались его квартирой, они ее не продали.
Как следует из показаний Ш.Я.Г. на предварительном следствии /т. 2 л.д. 233 - 240, 251 - 258/, которые он подтвердил в судебном заседании, в 2012 году к нему в квартиру приехала А.Л.В. и сказала, что ранее их познакомил Г.М.Ш., и она будет оказывать им риэлтерские услуги по обмену квартиры. Примерно через два - три месяца, когда Г.М.Ш. умер, его похороны организовала А.Л.В., которая начала сбор необходимых документов для приватизации квартиры. А.Л.В. предложила ему оформить доверенность на знакомого адвоката - Котову Н., которая должна была помочь в оформлении документов по приватизации квартиры, на что он согласился. Вместе с Котовой Н.Ю. он ходил к нотариусу для оформления доверенности, после получения которой Котова Н. начала осуществлять сбор необходимых документов, осуществила приватизацию квартиры и сообщила, что ищет покупателей. В сентябре 2012 года А.Л.В. пригласила его поехать вместе с ней в г. Тверь для отдыха, на что он согласился, при этом по просьбе А.Л.В. вывез из квартиры все свои личные вещи и отдал ей ключи. На протяжении трех месяцев он находился в г. Твери, и в этот период А.Л.В. привозила его к отделению милиции для подписания документов, подтверждающих факт его добровольного нахождения в г. Твери. В начале декабря 2012 года Котова Н.Ю. привезла его из г. Тверь в г. Москву с целью оформления документов для продажи квартиры, при этом он по указанию Котовой Н.Ю. стал проживать в однокомнатной квартире в районе станции метро Царицыно, поскольку от Котовой Н.Ю. ему стало известно, что потенциальные покупатели смотрят его квартиру, в связи с чем ему нельзя там находиться. В 2012 году он вместе с Котовой Н.Ю. приезжал в ОВД "Бибирево", где писал заявления и давал объяснения относительно того, что в отношении него не совершаются противоправные действия. В ОВД с ним постоянно присутствовала Котова Н.Ю., по указанию которой он туда приезжал. В январе 2013 года Котова Н.Ю. привезла его в квартиру на ул. Плещеева, где на тот момент времени проживали двое мужчин. Котова Н.Ю. еженедельно приезжала к нему. В договоре купли-продажи и передаточном акте от 12 сентября 2012 года, предъявленном ему на обозрение, стоит его подпись, фамилия, имя и отчество написаны его рукой, однако суть документов ему непонятна. Котова Н.Ю. постоянно предоставляла ему на подпись различные документы, с содержанием которых он не знакомился, так как постоянно находился в состоянии алкогольного опьянения, не хотел вникать в суть документов, был уверен в честности Котовой Н.Ю. В январе - феврале 2013 года Котова Н.Ю. сообщила ему, что нашла покупателя на квартиру, но для этого ему необходимо выписаться, на что он согласился. Он передавал Котовой Н.Ю. свой паспорт для того, чтобы проставить в нем регистрацию. А. он также передавал паспорт, но та его потеряла.
Показания Ш.Я.Г., его поведение во время совершения в отношении него противоправных действий, а также поведение подсудимых Х.А.А., Котовой Н.Ю., которые с легкостью подчинили Ш.Я.Г. своей воле, суд оценивает с учетом комиссионной психолого-психиатрической экспертизы, установившей, что Ш.Я.Г. страдал на момент совершения в отношении него противоправных действий и страдает в настоящее время психическим расстройством - органическим расстройством личности, мог правильно воспринимать лишь внешнюю, фактическую сторону обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела и давать показания. У Ш.Я.Г. отсутствуют признаки повышенной склонности к фантазированию и псевдологии, при этом он понимал значение совершаемых с ним действий только частично, поэтому его способность к сопротивлению была ограничена. У Ш.Я.Г. выявлены признаки аддиктивного поведения, которое определяет его высокую подверженность влиянию окружающих людей, повышенную уязвимость к требованиям или манипуляциям других, а также сниженная критичность поведения. Указанные особенности личности оказали влияние на поведение Ш.Я.Г. в юридически значимый период /т. 21 л.д. 32 - 37/.
Таким образом, с учетом заключения данной экспертизы суд приходит к выводу о том, что Ш.Я.Г. сообщил именно сведения о событиях, очевидцем которых он являлся, и которые подтверждаются фактическими обстоятельствами дела, а именно то, что с Котовой Н.Ю. он познакомился через А.Л.В., а не так, как в судебном заседании рассказывала Котова Н.Ю.; что он подписывал предоставленные Котовой Н.Ю. документы, не читая их, так как полностью доверял ей; что Котова Н.Ю. говорила ему о каких-то деньгах в банковской ячейке, чего сама Котова Н.Ю. не подтверждает. При этом Ш.Я.Г. не испытывает неприязненного отношения к Котовой Н.Ю., а наоборот относится к ней с симпатией и до настоящего времени уверен в том, что квартира принадлежит ему.
В соответствии с показаниями свидетеля Ш.Д.Я. в судебном заседании и на очной ставке с Котовой Н.Ю. /т. 35 л.д. 136 - 141/ ее отец Ш.Я.Г. проживает в квартире по адресу: ул. Плещеева, N, злоупотреблял спиртными напитками и примерно с 2005 года имеет ярко выраженные психические отклонения, связанные с перенесенным менингитом. Ш.Я.Г. и его брат Г.М. обсуждали обмен квартиры на меньшую с доплатой. Летом 2012 года Г.М.Ш. привел в квартиру А.Л.В., которая представилась риелтором и сообщила, что будет заниматься обменом квартиры. В июле 2012 года Г.М.Ш. умер и в этот же день к ним приехали сначала цыгане, говорившие о деньгах, а затем - А.Л.В. со своими знакомыми, предложив увести отца в г. Тверь, поскольку различные лица могут пытаться отобрать квартиру и похитить Ш.Я.Г. Они согласились на предложение А.Л.В., после чего она увезла Ш.Я.Г. В ходе телефонных разговоров отец говорил о том, что А.Л.В. занимается сбором документов, связанных с приватизацией квартиры. Примерно через два месяца отец сообщил, что А.Л.А. приватизировала квартиру, а затем перестал выходить на связь. В сентябре 2012 года приехала Котова, представилась доверенным лицом отца по вопросам продажи квартиры и предъявила доверенность от его имени. Котова сообщила о необходимости съехать в ближайшее время из квартиры, а на следующий день приехала с мужчиной и поменяла замки в квартире. 7 октября 2012 года Котова вместе с шестью мужчинами выгнала из квартиры ее мать и Ч.Д.А. После этого она не могла попасть в квартиру, там находились неизвестные лица, говорившие, что Котова платит им деньги и велит никого не пускать, о чем она подала заявление в ОВД Бибирево. Во время телефонных разговоров Котова Н.Ю. отказывалась называть местонахождение отца, в связи с чем она несколько раз обращалась в правоохранительные органы по факту его исчезновения. В середине декабря 2012 года в подъезде дома она встретила отца, который провел ее в квартиру, в которую Котова Н. заселила А. Она пыталась объяснить отцу, что А.Л.В. и Котова Н.Ю. путем мошенничества завладели квартирой, однако он категорически отказывался в это верить. Примерно в ноябре 2012 года из квитанций на оплату коммунальных платежей она узнала, что собственником квартиры являлся Д.Д., которого она не знает, во что ее отец в силу своего психического состояния также не поверил, сообщив, что квартира только будет продаваться и никаких документов на отчуждение квартиры он не подписывал, будучи уверенным, что Котова Н.Ю. и А.Л.АА. не обманут его. У отца не было никаких счетов в банках, денег за квартиру он не получал.
Свидетель Ч.Д.А. в судебном заседании и на предварительном следствии при допросе, а также в ходе очной ставки с Котовой Н.Ю. /т. 3 л.д. 120 - 126, т. 35 л.д. 143 - 150/ в целом подтвердил указанные показания Ш.Д.Я., дополнив, что когда Ш.Д.Я. находилась в роддоме примерно в сентябре 2010 года, Котова Н. в сопровождении пятерых мужчин выгнала его и мать Ш.Д.Я. из дома.
Таким образом, свидетели Ш.Д.Я. и Ч.Д.А. подтвердили, что Котова Н.Ю. принимала непосредственное и деятельное участие в завладении принадлежащей Ш.Я.Г. квартирой, в том числе путем его сокрытия от родственников, а также путем выселения родных Ш.Я.Г. из данной квартиры. Суд приходит к выводу о том, что заявление адвоката Поповой С.А. о признании недопустимыми протоколов очных ставок между Котовой Н.Ю., Ш.Д.Я. и Ч.Д.А. является необоснованным, поскольку, как следует из материалов дела, адвокат Попова С.А. 12 декабря в 13 часов 05 минут была уведомлена и том, что 18 декабря 2013 года с ее подзащитной Котовой Н.Ю. состоятся следственные действия. В то же время адвокат Попова С.А. в следственный орган не явилась, а очные ставки были проведены с участием адвоката С.Р.А., с которым у Котовой Н.Ю. также было заключено соглашение. В ходе очных ставок Котова Н.Ю. не была лишена возможности давать показания и задавать вопросы свидетелям Ш.Д.Я. и Ч.Д.А., чем она и воспользовалась в полной мере в ходе очной ставки с последним. Утверждения адвоката Поповой С.А. о том, что в ходе очной ставки с Котовой Н.Ю. свидетель Ч.Д.А. находился в состоянии наркотического опьянения, являются голословными предположениями, опровергаемыми протоколом очной ставки, из которого усматривается, что свидетель Ч.Д.А. не находился в каком-либо состоянии, препятствующем ему давать показания, что он и подтвердил на вопросы Котовой Н.Ю. и ее адвоката, а также в настоящем судебном заседании.
При таких обстоятельствах у суда не имеется оснований для исключения из числа доказательств протоколов очных ставок между обвиняемой Котовой Н.Ю. и свидетелями Ш.Д.Я. и Ч.Д.А., поскольку они в полной мере соответствуют требованиям статьи 192 УПК РФ.
Свидетель А.Г.Г. в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 3 л.д. 138 - 144/ показал, что зимой 2012 года по его просьбе Котова Н.Ю., у которой была доверенность от Ш.Я.Г., сдала ему комнату в квартире по адресу: ул. Плещеева, N. Примерно через 10 дней после этого в квартиру приехала Котова Н.Ю. с Ш.Я.Г., к которому она приезжала два раза в неделю, привозила алкоголь, разговаривала по поводу продажи квартиры. Как он понял, Ш.Я.Г. хотел обменять свою квартиру и выдал доверенность Котовой Н.Ю., чтобы та занималась вопросами приватизации и купли-продажи его квартиры. Со слов Ш.Я.Г., он является собственником квартиры, которая в процессе продажи, и денежных средств за продажу квартиры Ш.Я.Г. не получал. Впоследствии он увидел, что в квитанции об оплате коммунальных платежей в качестве собственника вышеуказанной квартиры указан Д.Д., которого он не знает. Ш.Я.Г. пояснил, что с Д.Д. он не знаком и свою квартиру ему не продавал.
Таким образом, свидетель А.Г.Г. подтвердил то, что Ш.Я.Г. считает квартиру на ул. Плещеева своей до настоящего времени, не получал никаких денег и не продавал квартиру Д.Д.Б.
В соответствии с показаниями свидетеля А.А.В. (ранее Б.А.В.) в настоящем судебном заседании и на предварительном следствии /т. 3 л.д. 176 - 187, 188 - 191/, с сентября 2006 года она работала агентом по недвижимости в фирме ООО "В", где генеральным директором являлась А.Л.В., у которой примерно в 2009 - 2010 году появился знакомый - Х.А.А. С ним А.Л.В. обсуждала сделки с различными квартирами, из чего она сделала вывод, что они начали совместно заниматься квартирными мошенничествами. У Х.А.А. находилась в пользовании автомашина черного цвета, на которой он приезжал в ООО "В" совместно с К.Н. начале ноября 2012 года от своей знакомой П.Е. она узнала, что А.Л.В. и Х.А.А. задержаны за мошеннические действия с квартирой Ш.Я. по адресу: <...> N, суть которых заключалась в том, что Х.А.А. по фиктивному паспорту от имени Д.Д.Б. (в который он вклеил свою фотографию), оформил право собственности на квартиру на имя последнего. Инициаторами данной сделки выступали Х.А.А. и Котова Н.Ю., а о наличии квартиры А.Л.В. узнала у чеченцев, которым заплатила деньги. Д.Д.Б. готов делать все, что ему скажут, не может оказывать никакого сопротивления. 16 - 17 декабря 2012 года ей позвонила Д.Е.А. и сообщила о том, что Д.Д.Б. по указанию Котовой Н.Ю. необходимо доставить в г. Москву с целью оформления доверенности на сбор документов по квартире для продажи. На следующий день она, Д.Е.А. и Д.Д.Б. поехали в г. Москву к нотариальной конторе, которую указала Котова Н.Ю. Там они встретились с Котовой Н.Ю., которая планировала, что Д.Д.Б. подпишет доверенность и уполномочит ее осуществлять сбор документов для продажи квартиры, представлять его интересы в суде, продать квартиру и получить денежные средства за ее продажу. Однако она (А.А.В.) не согласилась с такой формулировкой, и в последующем из доверенности была исключена фраза о том, что Котова Н.Ю. может продать квартиру и получить денежные средства. Сделку с квартирой Х. оформил, не поставив в известность А. Впоследствии, после задержания А.Л.В., по просьбе сожителя последней она вместе с Д. ездила в Москву для того, чтобы приостановить регистрацию сделки с указанной квартирой. На самом деле Д.Д. не покупал квартиру Ш.Я.Г., деньги за нее не передавал. Кроме того, в указанной фирме работали Д.Е.А., В.С. Вместе с А.Л.В. в ООО "В" приезжала Широкова С., впоследствии вместе они куда-то уезжали. Г. они использовали в качестве водителя, его же просили об оформлении разного рода справок.
В ходе предварительного следствия у А. (Б.) А.В. был изъят мобильный телефон, на котором записан ее разговор с Д.Д.Б. и Н. /т. 10 л.д. 109 - 113, 114 - 122/, содержание которого объективно подтверждает показания А.А.В. о том, что именно А.Л.В., Х.А.А. и Котова Н.Ю. причастны к совершению фиктивной сделки по отчуждению путем мошенничества квартиры Ш.Я.Г. с использованием паспорта Д.Д.Б. При этом А.А.В. в разговоре с Н., говорит, что договор был оформлен не на Д., а на Алексея (то есть на Х.). Из содержания разговора также следует, что квартирой завладели именно подсудимые, а не иные лица, на которых указывает Котова Н.Ю. и которые прятали у себя Д., узнав о завладении квартирой Х.А.А.
Как следует из протокола выемки, в БТИ г. Москвы были изъяты документы, свидетельствующие о том, что Д.Д.Б. 9 января 2013 года обратился с заявлением о выдаче ему документов на квартиру по адресу: ул. Плещеева, N, представив копию паспорта серии N номер N, выданного 20 ноября 2012 года /т. 11 л.д. 175 - 179, 180 - 182, 183 - 186/, что объективно подтверждает показания А. (Б.) А.В., согласно которым 1 января 2013 года (то есть после задержания Х.А.А., А.Л.В.) ей позвонил Д.Д.Б. и по чьей-то подсказке сказал, что он находится в Москве, чтобы оформить какие-то документы на продажу квартиры. К тому же А.А.В. показала, что встречалась с А., на которого указывает Котова Н.Ю., и, с его слов, возможно Котова Н.Ю. и оформила сделку по доверенности от Д.Д.Б. Это обстоятельство также подтверждает факт того, что Д.Д.Б. фактически был изъят посторонними лицами, которые ранее предоставили А.Л.В. и Х.А.А. информацию о квартире Ш.Я.Г., а впоследствии узнали, что на имя Д.Д.Б. Х.А.А. оформил эту квартиру, и посчитали себя обманутыми, так как Х.А.А., Котова Н.Ю. и их соучастница опередили их.
Кроме того, согласно протоколам выемок и осмотров в ОУФМС РФ по Тверской области в Бежецком районе по факту утраты Д.Д.Б. паспорта проводилась проверка, по результатам которой ему 20 ноября 2012 года выдан паспорт серии N номер N /т. 11 л.д. 284 - 288, 289 - 296, 302 - 305, 306 - 308/, что объективно подтверждает то обстоятельство, что именно с его прежним паспортом Х.А.А. совершил хищение квартиры Ш.Я.Г.
При этом из показаний свидетеля Д.Д.Б. следует, что в конце июля 2012 года он потерял свой паспорт, в связи с чем ему пришлось получить новый паспорт. Предъявленный ему на обозрение паспорт гражданина РФ с серийным номером N на его имя он лично получал 5 декабря 2008 года, что удостоверено его подписью, и утратил его в конце июля 2012 года. В паспорт вместо его фотографии вклеена не его фотография. Предъявленные ему договор купли-продажи квартиры по адресу: ул. Плещеева, N, и передаточный акт от 12 сентября 2012 года, якобы заключенные между ним и Ш.Я.Г., он видит впервые, в них он не расписывался, с Ш.Я.Г. не знаком, денежных средств по вышеуказанному договору никому не передавал. Расписку в получении документов на государственную регистрацию от 18 сентября 2012 года и доверенность от 11 сентября 2012 года, выданную якобы от его имени на имя Котовой Н.Ю., он видит впервые и в ней не расписывался. Д.Д.Б. дал показания, в целом соответствующие показаниям А.А.В., о поездке в г. Москву в декабре 2012 года для оформления нотариальной доверенности на имя Котовой Н.Ю. /т. 3 л.д. 163 - 173/.
Согласно единому жилищному документу на основании договора купли-продажи от 12 сентября 2012 года собственником квартиры по адресу: <...> N, является Д.Д.Б. /т. 5 л.д. 155/.
В соответствии с показаниями свидетеля Б.Н.В. она работает ведущим специалистом в отделе приватизации и оформлении прав собственности Департамента жилищной политики г. Москвы по СВАО. Обозрев пакет правоустанавливающих документов на квартиру по адресу: ул. Плещеева, N /т. 11 л.д. 26 - 89/, Б.Н.В. подтвердила, что летом 2012 года Котова Н.Ю. обратилась с пакетом документов на приватизацию данной квартиры, однако, поскольку в выписке из ЕИРЦ было указано много умерших лиц, а доверенность на Котову Н.Ю. от доверителя была выдана не московским нотариусом, она позвонила в жилищную организацию и узнала, что заявитель находится в розыске. Документы, предоставленные Котовой, она не приняла, указав на необходимость представления доверенности от московского нотариуса, а также документов о причинах смерти выбывших жильцов, документов, подтверждающих наличие заявителя. Спустя некоторое время Котова принесла доверенность от нотариуса, другие документы. Кроме того, она лично видела Ш.Я.Г.
В Департаменте жилищной политики г. Москвы и в Б. районном суде г. Москвы изъяты документы, в соответствии с которыми Котова Н.Ю. занималась заключением договора социального найма квартиры по адресу: <...> N, от имени Ш.Я.Г. /т. 11 л.д. 143 - 147. 148 - 151, 152 - 170, т. 10 л.д. 75 - 79/.
В ходе выемки в УФРС России по г. Москве были изъяты правоустанавливающие документы на квартиру по адресу: <...> N, из содержания которых следует, что именно Котова Н.Ю. года обратилась с заявлением от имени Ш.Я.Г. о заключении договора социального найма на указанную квартиру, который был заключен 23 августа 2012 года с Котовой Н.Ю. и регистрацией которого занималась Б.Н.В. Согласно имеющейся доверенности, удостоверенной нотариусом К.А.И. 15 августа 2012 года, Ш.Я.Г. уполномочил Котову Н.Ю. быть его представителем по вопросам оформления права индивидуальной собственности на указанную квартиру. Кроме того, в деле правоустанавливающих документов имеется доверенность, удостоверенная нотариусом К.А.И. 17 сентября 2012 года, которой Ш.Я.Г. уполномочил Котову Н.Ю. продать указанную квартиру за цену и на условиях по своему усмотрению, заявление Котовой Н.Ю. от 18 сентября 2012 года от имени Д.Д.Б. (с паспортом серии N номер N) на государственную регистрацию права на указанную квартиру и ее заявление от имени Д.Д.Б. от 12 сентября 2012 года о регистрации ипотеки в силу закона и договора купли-продажи, а также заявление Ш.Я.Г. от 12 сентября 2012 года о регистрации перехода права на указанную квартиру к Д.Д.Б.; договор купли-продажи и передаточный акт от 12 сентября 2012 года о том, что Ш.Я.Г. передал Д.Д.Б. данную квартиру за 10 000 000 рублей; доверенность Д.Д.Б. от 11 сентября 2012 года, которой он уполномочил Котову Н.Ю. быть ее представителем при регистрации сделки купли-продажи указанной квартиры; расписка Котовой Н.Ю. от 20 сентября 2012 года о получении документов на государственную регистрацию, из которой усматривается, что Котова Н.Ю. действовала в интересах Д.Д.Б., а Ш.Я.Г. действовал самостоятельно /т. 11 л.д. 3 - 8, 10 - 25, 26 - 89/. Содержание указанных документов свидетельствует о том, что умысел Х.А.А., Котовой Н.Ю. и их соучастников был доведен до конца - после регистрации фиктивного договора купли-продажи квартиры Ш.Я.Г. они незаконно завладели правом на эту квартиру.
Данные, содержащиеся в реестровых книгах нотариуса К.А.И., подтвердили факт выдачи им доверенностей Котовой Н.Ю. от имени Ш.Я.Г. /т. 11 л.д. 193 - 196, 198 - 201, 202 - 211/.
В соответствии с доверенностью от 20 сентября 2012 года Д.Д.Б. уполномочил Котову Н.Ю. управлять принадлежащей ему на праве собственности квартирой по адресу: <...> N /т. 11 л.д. 110 - 114, 115 - 120, 121 - 134/, что также подтверждено содержанием реестровых книг нотариуса М.О.Р. /т. 11 л.д. 315 - 318, 319 - 321, 322 - 324/.
Из протокола осмотра автомашины TOYOTA LAND CRUISER 200 г.р.з. N, принадлежащей Х.А.А. следует, что был изъят практически весь пакет документов, связанных с завладением квартирой Ш.Я.Г. /т. 6 л.д. 100 - 104, 105 - 118, 119 - 135/.
Из протокола обыска от 23 октября 2012 года /т. 6 л.д. 88 - 91, 105 - 118, 119 - 135/ следует, что в доме А.Л.В. были изъяты: паспорт Ш.Я.Г. 45 11 N 528100, выданный отделом УФМС России по гор. Москве по району Бибирево 9 июля 2012 года, и его копия; документы, связанные с розыском Ш.Я.Г. органами внутренних дел; паспорт Д.Д.Б. серии N номер N, выданный 5 декабря 2008 года.
Выдачу Д.Д.Б. 5 декабря 2008 года указанного паспорта подтверждают результаты выемки соответствующих документов в ОУФМС РФ по Тверской области в Пролетарском районе г. Твери /т. 11 л.д. 340 - 343, 344 - 345/.
В соответствии с заключением эксперта N 12/2991 представленный на экспертизу паспорт гражданина РФ серии N, выданный на имя Д.Д.Б., <...> г.р., соответствует аналогичной продукции предприятия ППФ Гознак, на 3 странице была произведена замена фотокарточки /т. 20 л.д. 171 - 174/, при этом согласно заключению эксперта N 12/5715 на фотоснимке, расположенном в указанном паспорте, и фотоснимках Х.А.А. изображено одно лицо /т. 20 л.д. 218 - 223/,
Как следует из материалов уголовного дела, указанный паспорт на имя Д.Д.Б. был изъят и осмотрен на предварительном следствии, после чего были проведены две указанные экспертизы. В ходе выполнения требований ст. 217 УПК РФ, все обвиняемые и адвокаты, кроме обвиняемой Котовой Н.Ю., отказались знакомиться с данным паспортом, что не ставит под сомнение допустимость указанных экспертиз и не свидетельствует о том, что данное доказательство отсутствовало на стадии предварительного следствия, о чем заявлял Х.А.А.
Согласно заключению эксперта N 502/164 подпись от имени Д.Д.Б. и рукописный текст "Д.....Д.....Б....." в двух договорах от 12.09.2012 купли-продажи квартиры по адресу: <...> N; подпись от имени Д.Д.Б. и рукописный текст "Д.....Д.....Б....." в двух передаточных актах от 12.09.2012 по договору купли-продажи квартиры от 12.09.2012; подписи от имени Д.Д.Б. и рукописный текст "Д.....Д......Б...... 18.09.2012" в расписке о получении документов на государственную регистрацию от 18.09.2012; подписи от имени Д.Д.Б. и рукописный текст "Д..... Д.... Б..... 02 октября 2012" в расписке о получении документов на государственную регистрацию от 02.10.2012; подпись от имени Д.Д.Б. и рукописный текст "Д. Д.Б." в реестровой книге нотариуса М.О.Р., содержащей запись о совершении нотариального действия; подпись от имени Д.Д.Б. и рукописный текст "Д..... Д..... Б......" в доверенности от 11.09.2012, удостоверенной врио нотариуса г. Москвы Е.Л.М.; подпись от имени Д.Д.Б. в уведомлении об адресе к договору N 03-068 от 11.10.2012; подписи от имени Д.Д.Б. в договоре N 03-068 от 11.10.2012; подпись от имени Д.Д.Б. в акте приема-передачи документов к договору N 03-068 от 11.10.2012 выполнены Х.А.А.
Рукописный текст "Д.... Д.... Б....." в договоре от 29.01.2013 купли-продажи квартиры по адресу: <...> N, рукописный текст "ХХХ47291320" в заявлении от 29.01.2013 на регистрацию договора купли-продажи; рукописный текст "Д......Д......Б...." в заявлении от 21.11.2012, удостоверенном врио нотариуса г. Москвы П.Н.В., рукописный текст, начинающийся со слов "Паспорт утрачен" и заканчивающийся словами "кражу отрицаю" в заявлении от 30.10.2012 о выдаче нового паспорта выполнены Д.Д.Б.
Подписи от имени Д.Д.Б., расположенные в договоре от 29.01.2013 купли-продажи квартиры по адресу: <...> N, в заявлении от 29.01.2013 на регистрацию договора купли-продажи, в заявлении от 29.01.2013 на регистрацию перехода права, в расписке в получении документов на государственную регистрацию (дата окончания срока регистрации 08.02.2013) выполнены, вероятно, Д.Д.Б.
Таким образом, содержание указанных доказательств объективно подтверждает, что Д.Д.Б., который сообщил об утрате паспорта в июле 2012 года и рассказал о том, что ему не знакомы документы, связанные с куплей-продажей квартиры Ш.Я.Г., не мог присутствовать при оформлении доверенности от его имени и регистрации фиктивного договора купли-продажи квартиры Ш.Я.Г., поскольку в его паспорте с учетом показаний А.Л.В., А.А.В., была вклеена фотография Х.А.А., что исключает участие Д.Д.Б. как при удостоверении доверенности на имя Котовой Н.Ю., так и при регистрации фиктивного договора купли-продажи квартиры Ш.Я.Г. В свою очередь участие Котовой Н.Ю. во время удостоверения доверенности и при регистрации фиктивного договора купли-продажи является бесспорным фактом, который не отрицается и самой подсудимой.
Более того заключения указанных экспертиз объективно опровергают показания Х.А.А. о его непричастности к совершению данного преступления и показания Котовой Н.Ю. о том, что при заключении сделки купли-продажи квартиры Ш.Я.Г. присутствовал Д.Д.Б., а не Х.А.А. под именем Д.Д.Б., при том, что с Х.А.А. ее связывали личные отношения, что явно свидетельствует о желании Х.А.А. и Котовой Н.Ю. при наличии бесспорных доказательств виновности обоих избежать уголовной ответственности за содеянное.
В то же время подписание документов на продажу квартиры Ш.Я.Г. в январе 2013 года непосредственно Д.Д. указывает на то, что после задержания подсудимых иные лица пытались использовать последнего в целях последующего завладения квартирой, которая неожиданно для них оказалась в его собственности.
В соответствии с протоколом задержания Котовой Н.Ю. /т. 34 л.д. 2 - 6, т. 35 л.д. 1 - 21/ у нее были изъяты флэш-карта, в которой содержались фотографии документов, связанных с продажей квартиры Ш.Я.Г., тексты заявлений Ш.Я.Г. без даты о прекращении в отношении него розыска и о проведении проверки в отношении сотрудницы полиции А.Е. (созданы 20 августа 2012 года); справка, выданная ГКУ "ИС района Бибирево", согласно которой Ш.Я.Г. имеет новый адрес места жительства: 1-й Сельскохозяйственный проезд, N; копия письма о приостановлении государственной регистрации сделки и перехода права собственности на квартиру по адресу: ул. Плещеева, N.
Как показала в судебном заседании свидетель А.Е.Н., она работает оперуполномоченным в ОВД Бибирево и у нее производстве находились дела в отношении Ш.Я.Г., с заявлениями о розыске которого в 2012 году обращались его дочь и родственницы. Ш.Я. говорила о возможном общении отца с Котовой, называлась фамилия А. Котова обратилась в ЖЭК для получения документов, но там ей сообщили, что Ш. в розыске. После этого Котова пришла к ней и сказала, что представляет его интересы при приватизации квартиры, впоследствии приходила с Ш., подтвердившим полномочия Котовой, а также то, что Котова снимает для него квартиру. Ш. говорил, что намерен обменять квартиру, что не получал никаких денег, которые обещала Котова. О появлении Котовой и Ш. она сообщила дочери последнего, однако Котова сказала, что у нее нет времени и увела Ш. Последний говорил, что Котова практически всегда находилась рядом с ним.
В соответствии с материалами розыскного дела в отношении Ш.Я.Г. последний 22 марта 2012 года просил прекратить розыск в отношении него, поскольку его никто не похищал, он проживает у своей знакомой Котовой Н.Ю., просил снять запрет на сделку с его квартирой, 20 декабря 2012 года сообщил, что деньги за квартиру он не получил. Согласно доверенности, составленной 19 июля 2012 года врио нотариуса г. Твери С.О.И., Ш.Я.Г. уполномочил Котову Н.Ю. быть его представителем во всех компетентных органах по вопросам приватизации квартиры по адресу: <...> N, без права продажи данной квартиры /т. 5 л.д. 161, 164, 165, 169 - 170/.
В соответствии с сообщением из Управления Росреестра по Москве, 5 декабря 2012 года в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним была внесена запись об информационном учете на квартиру по адресу: ул. Плещеева, N, на основании письма из УУР ГУ МВД России по г. Москве /т. 18 л.д. 386 - 387/.
По сообщению вр.и.о. нотариуса г. Твери М.З.В. свидетельство об удостоверении факта нахождения в живых выдавалось Ш.Я.Г. 23 июля 2012 года нотариусом Р.Е.В. /т. 11 л.д. 93/.
По сообщению вр.и.о. нотариуса г. Твери С.О.И. 19 июля 2012 года ею была удостоверена доверенность от имени Ш.Я.Г. на Котову Н.Ю. /т. 11 л.д. 95/.
Из материалов об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению Ш.Д.Я. /т. 10 л.д. 164 - 168, 170 - 185, 186 - 297/ следует, что действительно ОМВД России по району Бибирево г. Москвы, в том числе А.Е.Н., проводились проверки по заявлению о безвестном исчезновении Ш.Я.Г., с которыми обратились Ш.Э.Ю. 26 июля 2012 года и Ш.Д.Я. 2 ноября 2012 года. При этом Ш.Я.Г. обращался с заявлениями, в которых указывал, что он проживает в квартире, которую для него в Москве снимает Котова Н.Ю., просил снять запрет на сделку с его квартирой. Кроме того, в рамках проверки опрашивалась Котова Н.Ю., подтвердившая, что она, исходя из выданной ей Ш.Я.Г. доверенности, пыталась выполнить свои полномочия по выселению из квартиры N дома N по ул. Плещеева посторонних лиц.
В соответствии с документами, изъятыми в ОМВД по г. Твери, 24 июля 2012 года А.Л.В. обратилась с заявлением о розыске Ш.Я.Г., с которым она утратила родственную связь и которого с целью обмана ищут родственники в г. Москве, а Ш.Я.Г. тогда же обратился с заявлением, в котором просил не проводить его розыск, так как он находится в г. Твери /т. 10 л.д. 127 - 130, 131 - 134/.
Приведенные доказательства объективно подтверждают то обстоятельство, что Котова Н.Ю., а также А.Л.В. активно предпринимали меры к приданию законности своим мошенническим действиям в правоохранительных и регистрационных органах для того, чтобы в самый ответственный момент не возникло никаких подозрений в том, что Ш.Я.Г. действительно передал право на принадлежащую ему квартиру Х.А.А., действовавшему под видом Д.Д.Б.
Как следует из протоколов выемки и осмотра в ОУФМС по району Бибирево г. Москвы, а также в соответствии с карточкой Ш.Я.Г. обращался с заявлениями о замене паспорта в связи с утратой 29 декабря 2011 года, 13 декабря 2012 года (паспорт получен 20 декабря 2012 года) /т. 5 л.д. 156, т. 10 л.д. 141 - 145, 146 - 159/.
Согласно ответу из туберкулезной больницы N 6 г. Москвы Г.М.Х. скончался 16 июля 2012 года /т. 10 л.д. 82/, после чего подсудимые совместно с А.Л.В. начали предпринимать активные меры к завладению квартирой, которой имел право пользоваться единственный оставшийся в живых Ш.Я.Г.
При этом из содержания медицинских документов, изъятых в психоневрологическом диспансере N 19 г. Москвы, следует, что Ш.Я.Г. состоит на учете в данном учреждении, 26 июля 2012 года он приходил с двоюродной сестрой для получения сведений в нотариальную контору с целью заключения сделки /т. 10 л.д. 5 - 8, 9 - 19/, а согласно содержанию медицинских документов, изъятых в Московском городском научно-практическом центре по борьбе с туберкулезом, Ш.Я.Г. страдал менингоэнцефалитом, хроническим алкоголизмом /т. 10 л.д. 26 - 29, 30 - 40/, то есть действительно подсудимые воспользовались таким болезненным состоянием Ш.Я.Г. для того, чтобы беспрепятственно, путем обмана и злоупотребления доверием последнего завладеть правом на его квартиру.
Вместе с тем доводы подсудимой Котовой Н.Ю. о том, что в квартире Ш.Я.Г. находился притон, опровергаются справкой из ГУП ДЕЗ района Бибирево о том, что жалоб от соседей Ш. не поступало /т. 10 л.д. 73/.
Предметом преступного посягательства Х.А.А., Котовой Н.Ю., а также А.Л.В. в соответствии с протоколом осмотра места происшествия явилась квартира по адресу: <...> N, состоящая из пяти жилых комнат /т. 10 л.д. 300 - 325/, рыночная стоимость которой согласно заключению эксперта N 1660/19-1 на 18 сентября 2012 года округленно составляет 13 706 000 рублей /т. 22 л.д. 99 - 113/, что соответствует особо крупному размеру, установленному в ч. 4 примечания к статье 158 УК РФ.
Вопреки утверждениям Котовой Н.Ю., каких-либо нарушений главы 20 УПК РФ при возбуждении уголовного дела в отношении нее следственными органами допущено не было, поскольку постановление о возбуждении уголовного дела вынесено следователем 4 марта 2013 года в 12 часов 30 минут /т. 1 л.д. 88 - 90/, а Котова Н.Ю. задержана в соответствии со ст. ст. 91, 92 УПК РФ в тот же день в 16 часов, то есть после возбуждения уголовного дела /т. 34 л.д. 2 - 6/.
Таким образом, суд квалифицирует действия Х.А.А. и Котовой Н.Ю. по эпизоду в отношении квартиры Ш.Я.Г. по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ) как мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное организованной группой, в особо крупном размере.
В отношении потерпевшего Ц.В.М. вина подсудимого Г.С.А., помимо показаний А.Л.В., подтверждается следующими доказательствами:
Как показал в судебном заседании Д.Г.Г., он был привлечен в качестве представителя потерпевшего Ц.В.М., поскольку у того после смерти не осталось близких родственников. В его собственности находилась квартира по адресу: <...> N, которая после смерти должна была перейти на баланс г. Москвы.
О розыске Ц.В.М. просили его соседи, которые в своем заявлении указали, что Ц.В.М. является одиноким и больным человеком /т. 14 л.д. 45 - 46/.
Как показала свидетель А.М.А., которой были предъявлены соответствующие документы /т. 18 л.д. 211 - 249/, она, являясь сотрудником Департамента жилищной политики г. Москвы, оформляла договор социального найма на квартиру по адресу: ул. Сивашская, N. Изначально с заявлением обратилась Д., действующая по доверенности от владельца квартиры Ц.В.М. Однако, поскольку Ц.В.М. был одиноким пожилым человеком, она потребовала у Д. привести владельца. Впоследствии Д. пришла вместе с Ц.В.М., который подтвердил желание оформить договор социального найма, сказав, что этого хочет Д.
Подсудимый Г.С.А. признал, что его действия носили законный характер, поскольку Ц.В.М. сам выписал доверенность на то, чтобы он - Г.С.А. занимался оформлением сделки купли-продажи его квартиры. Однако, как следует из показаний А.Л.В., И.М.С. изначально говорила о том, что квартирой Ц.В.М. она и Г.С.А. пытаются завладеть именно путем мошеннических действий, для чего Г.С.А. вывез потерпевшего в г. Торжок, где у С.П. спаивал его спиртными напитками.
Вопреки доводам стороны защиты, показания А.Л.В. подтверждаются показаниями свидетеля Д.Н.С. в судебном заседании и на предварительном следствии /т. 16 л.д. 30 - 33/ о том, что летом 2011 года, когда она работала в агентстве недвижимости ООО "К", туда обратился Г. по вопросу приватизации квартиры Ц.В.М. по адресу: ул. Сивашская, N. На ее имя заказчиком в г. Твери была оформлена доверенность на представление интересов Ц.В.М. по вопросам приватизации вышеуказанной квартиры. Ц.В.М. она видела только один раз - 25.10.2011, когда он вместе с Сахибом приезжал в Единый центр оформления приватизации. Она получала справки из БТИ, ЕИРЦ, паспортного стола, выписки из домовой книги и финансово-лицевого счета. По вопросам оформления документов по вышеуказанной недвижимости, кроме самого Ц.В.М. она видела только Сахиба. Ц.В.М. лично ставил свои подписи после 24 августа 2011 года для получения договора социального найма в Управлении Департамента жилищной политики г. Москвы и 25 октября 2011 года в Едином центре оформления приватизации по г. Москве. В середине ноября 2011 года она получила документы в вышеуказанных учреждениях и передала их в агентство.
Согласно протоколу предъявления для опознания по фотографии Д.Н.С. опознала Ц.В.М. как мужчину, с которым приходил Сахиб по вопросам приватизации квартиры по адресу: ул. Сивашская, N /т. 16 л.д. 36 - 39/.
В ходе выемок у нотариуса Тверского городского нотариального округа Ш.А.Ф. была изъята доверенность, выданная Ц.В.М. на имя Л.О.В. и Д.Н.С., и соответствующие реестровые записи /т. 15 л.д. 6 - 10, 16 - 19, т. 18 л.д. 173 - 176/.
В соответствии с протоколом выемки с заявлением о выдаче документов на квартиру по адресу: ул. Сивашская, N, в БТИ по ЮЗАО г. Москвы обратилась Д.Н. по доверенности от Ц.В.М. /т. 17 л.д. 150 - 151, 152 - 157/.
В соответствии с показаниями свидетеля Л.В. она, будучи специалистом-экспертом отдела регистрации прав на имущество по Северному и Зеленоградскому АО г. Москвы Росреестра, проводила экспертизу по регистрации права на квартиру по адресу: ул. Сивашская, N. Поскольку квартира находилась в г. Москве, а доверенность была выписана нотариусом из Московской области, она сделала соответствующий запрос и после ответа о том, что нотариус эту доверенность не удостоверял, она направила уведомление об отказе в государственной регистрации сделки купли-продажи.
Из содержания дела правоустанавливающих документов, изъятых в государственных органах /т. 17 л.д. 116 - 118, 119 - 145, т. 18 л.д. 113 - 139, 148 - 152, 157 - 161, 164 - 168, 177 - 178, 189 - 254, 261 - 265, 266 - 270, 271 - 288/, следует, что на регистрацию права собственности был предоставлен договор от 24 сентября 2011 года купли-продажи квартиры по адресу: ул. Сивашская, N, между Ц.В.М. и З.С.Г. С соответствующими заявлениями 1 декабря 2012 года обратились З.С.Г. и Г.С.А., действующий на основании доверенности, удостоверенной нотариусом Люберецкого нотариального округа П.А.Б. 23 сентября 2011 года, представившие договор купли-продажи от 24 сентября 2011 года, в котором сделана ссылка на договор передачи от 25 октября 2011 года и свидетельство о государственной регистрации права собственности от 8 ноября 2011 года.
При этом из ответа Московской областной нотариальной палаты следует, что бланк указанной доверенности нотариусу П.А.Б. не выдавался, а был похищен у другого нотариуса, на основании чего государственный регистратор Л.В.Ю. 27 января 2012 года направила Г.С.А., Ц.В.М., З.С.Г. сообщение об отказе в государственной регистрации права. 21 октября 2011 года от имени Ц.В.М. по доверенности Д.Н. С. был оформлен договор социального найма указанной квартиры.
В соответствии с ответом от нотариуса М.Д.В. указанная доверенность нотариусом Преображенским действительно не выдавалась /т. 14 л.д. 190/.
Согласно заключению эксперта N 19/31 рукописная запись "Ц.В.М. М.В." и подпись от имени Ц.В.М. в доверенности серии 50 АА 0317709 от 23 сентября 2011 года от имени Ц.В.М. на имя Г.С.А. выполнена не Ц.В.М., а другим лицом.
Рукописная запись "Ц.В.М." и подпись от имени Ц.В.М. в доверенности от 1 августа 2011 года от имени Ц.В.М. на имя Л.О. и на имя Д.Н.С. выполнены Ц.В.М. Рукописные тексты и подпись от имени Ц.В.М. в заявлении о сокращении сроков регистрации брака от 02.11.2011 года от имени Ц.В.М. и И.М.С., рукописные тексты в строках и графах, подписи от имени Ц.В.М. в заявлении о заключении брака от 02.11.2011 года от имени Ц.В.М. и И.М.С. выполнены не Ц.В.М., а другим лицом /т. 20 л.д. 79 - 85/.
В соответствии с заключением эксперта N 19/35 подписи от имени Ц.В.М. в двух заявлениях от имени Ц.В.М. о передаче в индивидуальную собственность занимаемой им квартиры N по адресу: <...> д. N, от 25.10.2011 г.; подписи от имени Ц.В.М. в двух договорах передачи N 126200-М84839 от 25.10.2011 г.; рукописная запись "Ц.В.М" и подпись от имени Ц.В.М. в доверенности от имени Ц.В.М. на имя З.М.В. и других от 25.10.2011 г.; рукописные тексты и подписи в заявлении от имени Ц.В.М. о заключении с ним договора социального найма жилого помещения от 05.10.2011 г.; рукописная запись "Ц.В.М." в реестре для регистрации нотариальных действий нотариуса Ш.А.Ф. выполнены Ц.В.М. /т. 20 л.д. 122 - 127/.
Таким образом, объективно подтверждаются показания А.Л.В. о времени принятия Г.С.А. и И.М.С. решения о срочной продаже квартиры потерпевшего, для чего они использовали фиктивную доверенность на имя Г.С.А.
Утверждения Г.С.А. о том, что он не был осведомлен о фиктивности данной доверенности, противоречат установленным обстоятельствам, поскольку согласно материалам дела правоустанавливающих документов именно Г.С.А. представил в регистрационные органы фиктивную доверенность, содержащую подписи от имени Ц.В.М., выполненные не потерпевшим, а иным лицом, а также вместе с З.С.Г. представил якобы заключенный с Ц.В.М. договор купли-продажи, в котором сделана ссылка на договор передачи и свидетельство о регистрации права собственности, возникшие после фиктивного договора купли-продажи от 24 сентября 2011 года.
Г.С.А., таким образом, намеренно использовал фиктивную доверенность для того, чтобы ввести органы регистрации в заблуждение относительно действительных намерений Ц.В.М. продать свою квартиру З.С.Г., являвшемуся родственником И.М.С.
К тому же в судебном заседании Г.С.А. фактически не смог объяснить то, по какой причине он, якобы на законных основаниях представлял данную доверенность, хотя, как утверждает подсудимый, он к тому времени уже знал о намерениях И.М.С. фактически единолично завладеть указанной квартирой. Единственным, подтвержденным совокупностью доказательств, выводом является заинтересованность Г.С.А., узнавшего о смертельном заболевании Ц.В.М., в скорейшем завладении квартирой потерпевшего путем использования поддельной доверенности.
Свидетель С.В.И., обозрев изъятые у него документы /т. 18 л.д. 79 - 83/, подтвердил, что И.М.С. весной-летом 2011 года обратилась к нему за помощью при оформлении документов для вступления в наследство после смерти мужа, передала ему доверенность на выполнение соответствующих действий и другие документы. Впоследствии у него были изъяты: свидетельство о заключении брака между Ц.В.М. и И.М.С., свидетельство о смерти Ц.В.М., расписки о получении документов, справка на имя И.М.И., запрос, выписка из электронного журнала регистрации /т. 14 л.д. 197 - 202/.
По сообщению нотариуса Ч.А.М., 31 мая 2012 года им действительно удостоверялась доверенность от имени И.М.С. на имя С.В.И о принятии наследства по закону на имущество умершего 7 декабря 2011 года мужа Ц.В.М. /т. 18 л.д. 317/.
Согласно показаниям свидетеля С.П.Д. летом 2011 года у него в доме по адресу: <...> N, проживал Ц.В.М., у которого в квартире в г. Москве производился капитальный ремонт. У Ц.В.М., как он полагает, было какое-то психическое расстройство. В ходе разговоров Ц.В.М. о намерении продать квартиру ничего не говорил, наоборот, квартиру он продавать не собирался и ждал, когда в ней сделают ремонт. Периодически И.М.С. и Г.С.А., по чьей инициативе и проживал Ц.В.М. у него в доме, приезжали к нему домой, привозили продукты. По просьбе Ц.В.М. он покупал ему водку. В октябре 2011 года Г.С.А. и И.М.С. увезли Ц.В.М. /т. 17 л.д. 186 - 190/.
Как следует из сообщения заместителя главного врача Тверской областной клинической больницы, Ц.В.М. находился на лечении с 28 октября по 7 ноября 2011 года в отделении ОНМК, а с 7 ноября по 2 декабря 2011 года в реанимационном отделении с диагнозом инфаркт мозга /т. 18 л.д. 319/, а согласно сообщению из Тверской городской клинической больницы N 7 Ц.В.М. находился на лечении в отделении анестезиологии и реанимации с 2 по 7 декабря 2011 года с инфарктом головного мозга, вызванным закупоркой или стенозом мозговых артерий /т. 18 л.д. 321/.
Таким образом, в момент обращения Г.С.А. в регистрационные органы с заявлением о регистрации фиктивного договора купли-продажи квартиры Ц.В.М. для окончательного завершения преступных действий, связанных с завладением правом на данную квартиру, потерпевший находился в бессознательном состоянии в медицинском учреждении и не мог высказать волеизъявления о передаче своего имущества третьи лицам вообще и Г.С.А., в частности, чем воспользовались Г.С.А. и его соучастники.
В соответствии с нарядом-заказом от 8 декабря 2011 года захоронение Ц.В.М. было оплачено его женой И.М.С. /т. 17 л.д. 24/.
Согласно протоколу выемки в управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по г. Москве были изъяты документы, послужившие основанием для регистрации сделки между Ц.В.М. и З.С.Г. по регистрации перехода права собственности на квартиру N дома N по ул. Сивашской /т. 17 л.д. 116 - 118/.
В соответствии с протоколом обыска в квартире Г.С.А. 8 июня 2012 года был изъят военный билет Ц.В.М., в ходе обыска Г.С.А. заявил, что все документы, относящиеся к квартире Ц.В.М., находятся у И. /т. 14 л.д. 242 - 246/.
Согласно протоколу выемки в ЗАГС г. Твери были изъяты документы, подтверждающие факт регистрации брака между Ц.В.М. и И.М.С. 3 ноября 2011 года /т. 15 л.д. 29 - 33, т. 18 л.д. 100 - 105/, из которых, кроме этого, усматривается, что И.М.С. предоставила справки о выезде в командировку для ускорения регистрации брака.
Как следует из протокола осмотра, местом нахождения Ц.В.М., со слов С.М.Ю., являлся дом N по улице Раннее утро г. Торжка Тверской области, где была обнаружена ксерокопия свидетельства о заключении брака между И.М.С. и Ц.В.М. /т. 15 л.д. 42 - 48/.
Согласно протоколу предъявления лица для опознания С.М.Ю. на фотографии указала на Ц.В.М. как на лицо, похожее на В., с лета по осень 2011 года проживавшего в доме у С.П.Д. /т. 15 л.д. 100 - 103/,
В соответствии с находящимся у нотариуса Ж.С.М. наследственным делом, И.М.С. пыталась принять наследство Ц.В.М. - квартиру по адресу: ул. Сивашская, N /т. 18 л.д. 75 - 78/.
Свидетель А.О.В., работающая в психоневрологическом диспансере N, обозрев медицинскую карту Ц.В.М., показала, что потерпевший с детства состоял на учете в данном медицинском учреждении с диагнозом умеренная умственная отсталость. Такие люди отличаются доверчивостью и повышенной внушаемостью.
Из протоколов выемок следует, что в медицинских учреждениях были изъяты документы, связанные с обращениями Ц.В.М. в связи с имеющимся у него заболеванием - олигофренией /т. 14 л.д. 180 - 184, 185 - 189, т. 18 л.д. 42 - 48, 49 - 73, 85 - 99/.
Суд приходит к выводу о том, что именно потерпевший Ц.В.М. в силу своего психического состояния, доверчивости и повышенной внушаемости, будучи абсолютно одиноким человеком, был выбран Г.С.А. и его соучастниками как жертва мошенничества с целью последующего завладения правом на его квартиру.
В связи с этим доводы Г.С.А. о том, что он фактически ухаживал за Ц.В.М. и тот осознанно ходил с ним к нотариусам, в государственные органы, не могут быть приняты во внимание, поскольку, воспользовавшись психическим состоянием Ц.В.М., Г.С.А. и его соучастники направляли его в сторону совершения тех или иных действий для того, чтобы впоследствии путем обмана и злоупотребления доверием потерпевшего завладеть правом на принадлежащую ему квартиру.
Как следует из протокола осмотра места происшествия от 5 декабря 2013 года, объектом посягательства со стороны Г.С.А. и иных лиц была двухкомнатная квартира по адресу: <...> N /т. 18 л.д. 5 - 10/, рыночная стоимость которой согласно заключению эксперта N 4070/19-1 года округленно составляет 5 291 000 рублей /т. 22 л.д. 151 - 166/, что соответствует особо крупному размеру, установленному в ч. 4 примечания к статье 158 УК РФ.
Как установлено в судебном заседании, Г.С.А. пытался завладеть правом на квартиру Ц.В.М. совместно с иными лицами, с которыми вступил в предварительный сговор, однако поскольку члены группы, в том числе Г.С.А., не смогли реально воспользоваться правом на квартиру потерпевшего в связи с отказом в государственной регистрации фиктивной сделки купли-продажи, их совместный умысел не был доведен до конца по не зависящим от них обстоятельствам.
Таким образом, суд квалифицирует действия Г.С.А. по эпизоду в отношении потерпевшего Ц.В.М. по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ как покушение на мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.
Кроме того, органами предварительного следствия Х.А.А. обвиняется в том, что он создал преступное сообщество (преступную организацию) в целях совместного совершения нескольких тяжких и особо тяжких преступлений, руководил таким сообществом (организацией) и участвовал в преступном сообществе (преступной организации), то есть по ч. 1 ст. 210 УК РФ; а Г.С.А., Широкова С.Е., Ч.В.В. и Котова Н.Ю. каждый обвиняется в том, что участвовал в преступном сообществе (преступной организации), созданном в целях совместного совершения нескольких тяжких и особо тяжких преступлений, то есть по ч. 2 ст. 210 УК РФ, а именно в том, что Х.А.А. не позднее января 2010 года в точно не установленном месте создал преступное сообщество (преступную организацию) в целях похищений пожилых, страдающих заболеваниями, в том числе алкоголизмом, и социально незащищенных категорий граждан для завладения путем мошенничества или вымогательства квартирами последних, расположенными на территории г. Москвы, в состав которого вовлек не позднее января 2010 года в ходе личных встреч на территории г. Твери и г. Москвы установленное лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, которое в свою очередь по согласованию с Х.А.А. вовлекло в состав сообщества не позднее января 2010 года не менее двух неустановленных лиц, не позднее конца июля 2010 года Ч.В.В., не позднее начала сентября 2010 года Широкову С.Е., установленное лицо, в отношении которого дело выделено в отдельное производство, и неустановленное лицо, не позднее 14 сентября 2010 года установленное лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, не позднее 3 ноября 2010 года неустановленное лицо, не позднее 14 ноября 2010 года Г.С.А., поставив их в известность о целях создания преступной организации, пообещав часть прибыли от реализации квартир в зависимости от степени их участия; кроме того, Х.А.А. в точно не установленном месте не позднее 19 июля 2012 года в ходе личного общения вовлек в состав преступной организации свою знакомую Котову Н.Ю., с которой состоял в интимных отношениях. Кроме того, установленное лицо по согласованию с Х.А.А. вовлекло в преступную деятельность и других лиц, не являвшихся членами преступной организации, но давших согласие на участие в конкретных преступлениях. Созданная и руководимая Х.А.А. организация, в совершаемых которой преступлениях он принимал личное участие, состояла из трех профилированных групп, участники которых должны были подыскивать объекты преступного посягательства; осуществлять захват и перемещение граждан из г. Москвы в Тверскую область, дальнейшее их удержание в Тверской области с целью беспрепятственного завладения путем мошенничества или вымогательства их квартирами; организовывать фиктивные браки с потерпевшими; сопровождать фиктивные сделки купли-продажи квартир.
Созданная Х.А.А. организованная группа характеризовалась сплоченностью и структурированностью, выражавшейся в общности преступных целей, наличием иерархической уровневой структуры с подчинением участников организатору и руководителю в лице Х.А.А., стабильностью ее состава, устойчивых связях между ее соучастниками, в том числе основанных на длительных дружеских и родственных отношениях, и наличием у них стремления продолжать совместную преступную деятельность, длительной и тщательной подготовкой и планированием преступлений, включающей в себя предварительный подбор объекта преступления, постоянством форм и методов преступной деятельности, предварительными распределением ролей между участниками преступной организации, слаженной деятельностью как преступной организации в целом, так и каждого ее участника, постепенным вовлечением в указанную организацию новых соучастников, наличием у руководителя и большинства участников опыта преступной деятельности. Преступления совершались поэтапно в соответствии с разработанным Х.А.А. преступным планом.
Согласно ч. 4 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
Исходя из положений указанной нормы закона, преступное сообщество (преступная организация) отличается от иных видов преступных групп, в том числе от организованной группы, более сложной внутренней структурой, наличием цели совместного совершения тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды, а также возможностью объединения двух или более организованных групп с той же целью. При этом преступное сообщество (преступная организация) может осуществлять свою преступную деятельность либо в форме структурированной организованной группы, либо в форме объединения организованных групп, действующих под единым руководством. При этом закон не устанавливает каких-либо правовых различий между понятиями "преступное сообщество" и "преступная организация".
Под структурированной организованной группой следует понимать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Структурированной организованной группе, кроме единого руководства, присущи взаимодействие различных ее подразделений в целях реализации общих преступных намерений, распределение между ними функций, наличие возможной специализации в выполнении конкретных действий при совершении преступления и другие формы обеспечения деятельности преступного сообщества (преступной организации). Под структурным подразделением преступного сообщества (преступной организации) понимается функционально и (или) территориально обособленная группа, состоящая из двух и более лиц (включая руководителя этой группы), которая в рамках и в соответствии целями преступного сообщества (преступной организации) осуществляет преступную деятельность. Такие структурные подразделения, объединенные для решения общих задач преступного сообщества (преступной организации), могут не только совершать отдельные преступления, но и выполнять иные задачи, направленные на обеспечение функционирования преступного сообщества (преступной организации).
Объединение организованных групп предполагает наличие единого руководства и устойчивых связей между самостоятельно действующими организованными группами, совместное планирование и участие в совершении одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, совместное выполнение иных действий, связанных с функционированием такого объединения.
Таким образом, из анализа указанных положений усматривается, что преступное сообщество (преступная организация) является более совершенной, по сравнению с организованной группой, формой организации преступной деятельности, отличаясь более высокой степенью сплоченности ее соучастников, гораздо более сложной внутренней структурой. Преступное сообщество (преступная организация) не может состоять из минимально необходимого для соучастия количества, а должно объединять в своем составе более значительное количество участников.
Между тем, в ходе судебного разбирательства установлено, что изначально в устойчивую группу, с постоянными связями между собой и постоянными формами и методами преступной деятельности объединились лишь Х.А.А., а также два установленных и неустановленное лица, в отношении которых уголовное дело выделено в отдельное производство, что не позволяет говорить об объединении указанных четырех лиц для совершения преступлений в области незаконного завладения квартирами граждан лиц в преступное сообщество (преступную организацию).
В свое время Х.А.А., как установлено в судебном заседании, лично привлек для совершения одного преступления (с квартирой Ш.Я.Г.) лишь Котову Н.Ю., а установленное лицо для совершения преступления в отношении квартиры А.В.В. привлекло Широкову С.Е. и Г.С.А., которых, вместе с Ч.В.В., практически параллельно привлекла и к совершению преступления в отношении квартиры В.Ю.В. Кроме того, установленное лицо для совершения преступления в отношении квартиры В.Ю.В. привлекло Поповича В.Н. и, через Широкову С.Е., - А.Л.В. Кроме того, Х.А.А. и установленное лицо для осуществления задуманного привлекали лиц, не осведомленных о преступной деятельности подсудимых. Таким образом, в зависимости от характера действий и определенной им роли, привлеченные лица делились на неосведомленных лиц, которые осуществляли сбор документов по представленным им доверенностям, так и на тех, кто входил в состав организованной группы для выполнения действий, которые непосредственно связаны с совершением конкретного преступления, и которые инструктировались о необходимости определенного поведения в тех или иных ситуациях, при нахождении у нотариусов и в государственных органах (регистрационных, жилищных и правоохранительных). Данные обстоятельства указывают на то, что эти лица были посвящены в детали плана конкретного преступления, исполняли свои роли в соответствии с ним на протяжении определенного времени, осуществляя контроль за потерпевшими, посещая различные государственного органы, нотариусов, представляя поддельные документы или выдавая себя за иных лиц, что свидетельствует об устойчивости группы для совершения каждого отдельного взятого преступления.
Так, для совершения преступления, связанного с квартирой потерпевшего А.В.В., установленное лицо привлекло Широкову С.Е., участвовавшую в совершении двух фиктивных сделок, а также Г.С.А., которые незаконно лишал А.В.В. свободы.
Для завладения правом на квартиру В.Ю.В. установленным лицом были привлечены установленное и неустановленные лица, Ч.В.В., занимавшийся спаиванием потерпевшего спиртными напитками, наблюдением за ним, Г.С.А., снабжавший В.Ю.В. спиртными напитками, П.В., занимавшийся оформлением фиктивной сделки купли-продажи квартиры, и Широкова С.Е., которая в качестве фиктивной жены В.Ю.В. подыскала А.Л.В., чья задача на определенном этапе состояла в том, чтобы уговорить В.Ю.В. произвести обмен своей квартиры, а также в том, чтобы вводить его в заблуждение относительно действительной ситуации вокруг его квартиры.
Анализируя установленные обстоятельства преступлений и представленные доказательства, суд приходит к выводу о том, что в данной организованной группе отсутствовал такой важный и необходимый признак преступного сообщества (преступной организации), как наличие обособленных, различных структурных подразделений.
Между тем о совершении преступления организованной группой свидетельствуют устойчивость связей между соучастниками на протяжении совершения каждого конкретного преступления; разработка планов каждого преступления; тщательная подготовка к их совершению, что подтверждается, получением участниками группы информации о предмете хищения - квартире, принятием ими мер к изучению ее правового положения, лиц проживающих в ней; распределение ролей в группе, наличие руководителя.
При таких обстоятельствах конкретные действия Х.А.А., Широковой С.Е. и Г.С.А. в отношении потерпевшего А.В.В., действия Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В., связанные с незаконным завладением правом на квартиру В.Ю.В., действия Х.А.А. и Котовой Н.Ю., связанные с завладением правом на квартиру Ш.Я.Г., подлежат квалификации по признаку "организованной группой", а по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, подсудимые Х.А.А., Г.С.А., Широкова С.Е., Ч.В.В. и Котова Н.Ю. должны быть оправданы по основанию, предусмотренному пунктом 1 части 2 статьи 302 УПК РФ, в связи с тем, что не установлено событие данного преступления.
В судебном заседании проверялось психическое состояние подсудимых Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В., Котовой Н.Ю. Как следует из представленных справок, никто из подсудимых не состоит на учете в психиатрических и наркологических диспансерах; исходя из их поведения в момент совершения преступлений, в судебном заседании и на предварительном следствии, нет оснований сомневаться в их психическом состоянии, в связи с чем суд признает каждого из подсудимых Х.А.А., Г.С.А., Широкову С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В., Котову Н.Ю. вменяемым и подлежащим привлечению к уголовной ответственности.
При назначении подсудимым Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичу В.Н., А.Л.В., Котовой Н.Ю. наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности каждого из них, смягчающие, а Ч.В.В. и отягчающее, наказание обстоятельства, влияние назначенного наказания на исправление подсудимых, на условия жизни их семей, роль каждого из подсудимых в совершении преступлений.
Х.А.А. характеризуется посредственно, не судим, в качестве обстоятельства, смягчающего его наказание, суд признает наличие малолетнего ребенка.
Г.С.А. не судим, характеризуется в целом удовлетворительно, в качестве обстоятельства, смягчающего его наказание, суд признает наличие несовершеннолетнего ребенка.
Широкова С.Е. не судима, характеризуется в целом положительно, в том числе родственниками и знакомыми (Ш.А.В., К.Л.Д., В.Л.А., И.Ш.Г.), в качестве обстоятельств, смягчающих ее наказание, суд признает наличие у нее заболеваний, частичное признание вины.
Ч.В.В. на момент совершения преступления был судим, характеризуется посредственно, в качестве обстоятельства, смягчающего его наказание, суд учитывает наличие у него заболеваний; обстоятельством, отягчающим наказание Ч.В.В., суд в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ признает рецидив преступлений, который согласно п. "б" ч. 2 ст. 18 УК РФ является опасным.
Котова Н.Ю. не судима, характеризуется удовлетворительно, в качестве обстоятельств, смягчающих наказание Котовой Н.Ю., суд признает наличие у нее двух несовершеннолетних детей, а также наличие заболевания и частичное признание вины.
П.В. не судим, характеризуется посредственно, в качестве обстоятельства, смягчающего его наказание, суд признает возраст.
А.Л.В. не судима, характеризуется удовлетворительно, в качестве обстоятельств, смягчающих ее наказание, суд признает частичное признание вины, наличие заболеваний.
Принимая во внимание общественную опасность, тяжесть и все обстоятельства совершенных Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичем В.Н., А.Л.В. преступлений, суд, определяя вид и размер наказания, считает, что их исправление возможно только в условиях изоляции и назначает им наказание в виде лишения свободы.
Оснований для применения к каждому из подсудимых Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичу В.Н., А.Л.В. положений ст. ст. 64 и 73 УК РФ, к Г.С.А., Широковой С.Е., Поповичу В.Н., А.Л.В., Котовой Н.Ю. положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, а к Котовой Н.Ю. положений ст. 64 УК РФ суд не усматривает.
С учетом всех данных о личности подсудимой Котовой Н.Ю., совокупности смягчающих ее наказание обстоятельств, обстоятельств совершенного ею преступления, мнения потерпевшего Ш.Я.Г., просившего строго Котову Н.Ю. не наказывать, суд приходит к выводу о возможности исправления Котовой Н.Ю. без реального отбывания наказания и назначает Котовой Н.Ю. наказание в виде лишения свободы в соответствии со ст. 73 УК РФ условно, установив ей обязанности с применением положений части 5 ст. 73 УК РФ.
С учетом материального, семейного положения подсудимых суд считает возможным не назначать им в качестве дополнительного наказания штраф, однако, исходя из роли Х.А.А. в преступных деяниях, суд считает необходимым применить к нему дополнительное наказание в виде ограничения свободы после отбытия основного вида наказания.
Решая судьбу вещественных доказательств, суд считает необходимым хранить их до принятия окончательного решения по выделенному уголовному делу.
Поскольку в соответствии со ст. 151 ГК РФ моральный вред (физические или нравственные страдания) может быть причинен действиями, нарушающими личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, у суда не имеется законных оснований для удовлетворения гражданского иска потерпевшей О.Ю.В. к подсудимым Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичу В.Н., А.Л.В.
До вступления приговора в законную силу, в целях обеспечения исполнения наказания в виде лишения свободы, в соответствии с ч. 2 ст. 97 УПК РФ, мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповича В.Н., А.Л.В. подлежит оставлению без изменения.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 302 - 304, 307 - 309 УПК РФ, суд
приговорил:
Признать Х.А.А. виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ) (по эпизоду в отношении потерпевшего А.В.В.), п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), и назначить ему наказание
по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ в виде лишения свободы сроком на 9 лет с ограничением свободы сроком на 1 год, возложив на него обязанности во время отбывания наказания в виде ограничения свободы не изменять место жительства, а также не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования - г. Климовска Московской области без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием Х.А.А. наказания, являться в указанный орган один раз в месяц для регистрации,
по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) (по эпизоду в отношении В.Ю.В.) в виде лишения свободы сроком на 8 лет с ограничением свободы сроком на 1 год, возложив на него обязанности во время отбывания наказания в виде ограничения свободы не изменять место жительства, а также не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования - г. Климовска Московской области без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием Х.А.А. наказания, являться в указанный орган один раз в месяц для регистрации,
по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) (по эпизоду в отношении Ш.Я.Г.) в виде лишения свободы сроком на 7 лет с ограничением свободы сроком на 1 год, возложив на него обязанности во время отбывания наказания в виде ограничения свободы не изменять место жительства, а также не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования - г. Климовска Московской области без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием Х.А.А. наказания, являться в указанный орган один раз в месяц для регистрации.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначить Х.А.А. окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 12 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 2 года, возложив на него обязанности во время отбывания наказания в виде ограничения свободы не изменять место жительства, а также не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования - г. Климовска Московской области без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием Х.А.А. наказания, являться в указанный орган один раз в месяц для регистрации.
Оправдать Х.А.А. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 210 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с тем, что не установлено событие преступления.
Оправдать Х.А.А. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (по эпизоду в отношении В.Ю.В. Ю.В.), в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в его действиях состава преступления.
Признать за Х.А.А. право на реабилитацию в этой части.
Признать Г. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 127 УК РФ, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы
по ч. 3 ст. 127 УК РФ сроком на 4 года,
по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) сроком на 5 лет 6 месяцев,
по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ сроком на 5 лет.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначить Г.С.А. окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 6 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Оправдать Г.С.А. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с тем, что не установлено событие преступления.
Оправдать Г.С.А. по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ (по эпизоду в отношении А.А.А.) и п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ) (по эпизоду в отношении В.Ю.В.), в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в его действиях составов указанных преступлений.
Признать за Г.С.А. право на реабилитацию в этой части.
Признать Широкову Светлану Евгеньевну виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), и назначить ей наказание в виде лишения свободы
по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) (по эпизоду в отношении А.В.В.) сроком на 4 года,
по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ) (по эпизоду в отношении В.Ю.В.) сроком на 3 года 6 месяцев.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначить Широковой С.Е. окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Оправдать Широкову С.Е. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с тем, что не установлено событие преступления.
Оправдать Широкову С.Е. по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ) и п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ), в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в ее действиях составов указанных преступлений.
Признать за Широковой С.Е. право на реабилитацию в этой части.
Признать Ч.В.В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), за которое назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 6 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Оправдать Ч.В.В. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с тем, что не установлено событие преступления.
Оправдать Ч.В.В. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ), в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в его действиях составов указанных преступлений.
Признать за Ч.В.В. право на реабилитацию в этой части.
Признать П.В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), за которое назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 4 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Оправдать Поповича В.Н. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ), в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в его действиях составов указанных преступлений.
Признать за Поповичем В.Н. право на реабилитацию в этой части.
Признать А.Л.В. виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), за которое назначить ей наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Оправдать А.Л.В. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ), в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в ее действиях составов указанных преступлений.
Признать за А.Л.В. право на реабилитацию в этой части.
Признать Котову Наталью Юрьевну виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ), за которое назначить ей наказание в виде лишения свободы сроком на 4 года.
В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание считать условным с испытательным сроком 5 лет, возложить на Котову Н.Ю. обязанности не менять место жительства и место работы без уведомления об этом специализированного государственного органа осуществляющего исполнение наказания, являться в указанный орган для регистрации два раза в месяц.
Оправдать Котову Н.Ю. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с тем, что не установлено событие преступления.
Признать за Котовой Н.Ю. право на реабилитацию в этой части.
Срок отбывания наказания Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичу В.Н., А.Л.В. исчислять с 6 мая 2015 года.
Зачесть в срок отбывания наказания время содержания под стражей Х.А.А. с 23 октября 2012 года по 5 мая 2015 года; Г.С.А. - с 5 декабря 2012 года по 5 мая 2015 года; Широковой С.Е. - с 30 октября 2012 года по 5 мая 2015 года; Ч.В.В. - с 24 сентября 2012 года по 5 мая 2015 года; Поповичу В.Н. - с 1 ноября 2012 года по 5 мая 2015 года; А.Л.В. - с 24 сентября 2012 года по 5 мая 2015 года.
Меру пресечения Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичу В.Н., А.Л.В. в виде содержания под стражей оставить без изменения до вступления приговора в законную силу.
После вступления приговора в законную силу меру пресечения в виде залога Котовой Н.Ю. отменить, возвратить залогодателю Б.М.А. залог в 1 000 000 рублей.
Исковые требования потерпевшей О.Ю.В. оставить без удовлетворения.
После вступления приговора в законную силу вещественные доказательства хранить до принятия окончательного решения по выделенному уголовному делу.
Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение десяти суток со дня провозглашения, а осужденными Х.А.А., Г.С.А., Широковой С.Е., Ч.В.В., Поповичем В.Н., А.Л.В. в тот же срок со дня вручения копии приговора.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)