Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Истец ссылается на недействительность сделок, совершенных наследодателем в период болезни.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Григорьева Е.Г.
Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда в составе:
председательствующего Пономаревой Т.А.,
судей Осиповой Е.А. и Тумашевич Н.С.,
при секретаре К.В.,
рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционной жалобе представителя истца К.М. - Х. на решение Тосненского городского суда Ленинградской области от 10 сентября 2015 года, которым оставлено без удовлетворения исковое заявление К.М. к О.О.А. о признании недействительным распоряжения об отмене завещания, признании недействительным договора дарения квартиры, признании недействительной регистрационной записи, признании права собственности на квартиру.
Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Пономаревой Т.А., объяснения истца К.М. и представителя истца К.М. - Ф.Д.Е., поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения ответчика О.О.А. и представителя ответчика О.О.А. - адвоката Сюндюковой Л.А., судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда
установила:
К.М. <...> обратилась в Тосненский городской суд <адрес> с исковым заявлением с учетом принятых изменений к О.О.А. о:
- признании недействительным распоряжения, удостоверенного <...> нотариусом Тосненского нотариального округа Ленинградской области С.Д.В., реестровый номер N, бланк N об отмене завещания К.П., удостоверенного <...> тем же нотариусом С.Д.В., реестровый номер N бланк N;
- признании недействительным договора дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, заключенного <...> между К.П., и О.О.А.;
- признании недействительной регистрационной записи, внесенной Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по <адрес> (далее - Управление Росреестра по ЛО) в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее - ЕГРП) N от <...>;
- признании за истцом права собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, на основании завещания К.П., удостоверенного <...> нотариусом С.Д.В., реестровый номер N бланк N.
В обоснование исковых требований К.М. ссылалась на те обстоятельства, что является племянницей по мужу К.П., которой на праве собственности принадлежала однокомнатная квартира, расположенная по вышеуказанному адресу. По утверждению К.М., тетя при жизни выразила намерение оставить истцу в порядке наследования свою квартиру по месту проживания, для чего в 2011 году у нотариуса С.Д.В. составила завещание. Между тем, по утверждению К.М., в последний период времени на протяжении года наследодатель серьезно болела, редко выходила из дома, плохо понимала значение своих действий, а в период пребывания в медицинском стационаре <...> умерла. После обращения <...> истца в Управление Росреестра по ЛО за получением выписки из ЕГРП для оформления наследственного права по завещанию стало известно, что однокомнатная квартира принадлежит ответчику на основании договора дарения, заключенного <...>. В этой связи К.М., исходя из диагноза, поставленного врачами и состояния здоровья тети, считала, что осуществленные тетей сделки являются недействительными в силу закона, находила наличие оснований для применения положений пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), руководящих разъяснений, изложенных в пункте 73 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", и требовала судебной защиты имущественного права с использованием вышеуказанных средств гражданского судопроизводства (том N 1 - л.д. 10 - 12, 132 - 134, 138).
При проведении подготовки дела к судебному разбирательству в суде первой инстанции О.О.А. представила письменные возражения на исковое заявление, в которых не признала заявленные К.М. требования обоснованными, утверждая, что К.П., являющаяся женой дяди истца, после обнаружения пропажи крупной денежной суммы, находившейся в квартире в период пребывания в стационаре, находясь в здравом уме и твердой памяти, осознанно приняла решение о дарении квартиры ответчику, приходящейся внучкой ее сестры А., являющейся матерью отца ответчика, то есть двоюродной внучкой. При этом О.О.А. утверждала, что, несмотря на болезни и медицинские обследования, К.П. была вполне адекватной, сохранила полностью рассудок и память, не страдала какими-либо психическими заболеваниями. В этой связи О.О.А. утверждала, что оснований для удовлетворения иска К.М. не усматривается (том N 1 - л.д. 66 - 67).
Кроме того, в ходе судебного разбирательства по делу на основании письменного ходатайства К.М. (том N 1 - л.д. 171) определением Тосненского городского суда от 22 января 2015 года назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза (далее - посмертная СПЭ) на предмет определения того, страдала ли К.П. каким-либо психическим заболеванием, оказывали ли на психическое состояние К.П. назначаемые ей медицинские препараты и могла ли понимать значение своих действий и руководить ими при подписании <...> договора дарения. При этом проведение экспертизы поручено экспертам государственного казенного учреждения здравоохранения Ленинградской области "Ленинградский областной психоневрологический диспансер" (далее - ЛОПНД) с установлением срока производства экспертизы не позднее <...>, с возложением на К.М. обязанности оплатить экспертизу (том N 1 - л.д. 193 - 196)
Как видно из материалов дела после поступления 22 июня 2015 года в Тосненский городской суд (том N 1 - л.д. 200) заключения N, составленного <...> комиссией врачей-экспертов ЛОПНД (том N 1 - л.д. 200 - 209), определением суда от 21 июля 2015 года производство по делу было возобновлено и назначено судебное разбирательство (том N 1 - л.д. 210).
Тосненский городской суд 10 сентября 2015 года разрешил спор по существу и постановил решение, которым оставил без удовлетворения исковое заявление К.М. (том N 2 - л.д. 11 - 19).
К.М. не согласилась с законностью и обоснованностью постановленного 10 сентября 2015 года решения, представитель Х., действовавшая в защиту прав свобод и законных интересов К.М. на основании письменной доверенности N 78 АА 6726911 от 2 июля 2014 года сроком на три года (том N 1 - л.д. 13 - 13-оборот, 31 - 31-оборот), представила апелляционную жалобу, в которой просила отменить решение суда и принять новое решение об удовлетворении исковых требований К.М. в полном объеме. В качестве основания для отмены судебного решения представитель К.М. - Х. указывала на нарушение судом первой инстанции при вынесении обжалуемого судебного решения норм материального права и норм процессуального права, неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела. По мнению подателя жалобы, при рассмотрении дела судом первой инстанции произведена оценка имеющихся в материалах дела доказательств ненадлежащим образом, при этом судом первой инстанции неправомерно отклонены представленные документы: международная классификация болезней, выдержки из научных трудов с подробным описанием понятия и последствий психоневрологического синдрома (которым страдала подэкспертная К.П.), неправомерно отказано в удовлетворении ходатайств о назначении повторной и дополнительной экспертиз, которые должны были способствовать полному и всестороннему рассмотрению дела. Податель жалобы считала, что имеет место несоответствие выводов суда первой инстанции, положенных в основу отказа в удовлетворении исковых требований, фактическим обстоятельствам дела. Податель жалобы обращала внимание суда апелляционной инстанции на те обстоятельства, что суд первой инстанции не создал условия для всестороннего и полного исследования доказательств, предусмотренные частью 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), нарушил положения части 1 статьи 87 ГПК РФ, регламентирующей назначение дополнительной и повторной экспертиз (том N 2 - л.д. 21, 38 - 42).
На рассмотрение и разрешение жалобы в суде апелляционной инстанции не явились привлеченные к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявлявших самостоятельных требований относительно предмета спора, нотариус Тосненского нотариального округа <адрес> С.О., который удостоверил завещание от <...> и распоряжение от <...> об отмене завещания, в производстве которого находится наследственное дело N К.П. умершей <...>, а также представитель Управления Росреестра по ЛО.
Между тем, принимавшие участие в апелляционном разбирательстве К.М. и представитель Ф.Д.Е., действовавший в защиту прав, свобод и законных интересов К.М. на основании письменной доверенности N от <...> сроком на три года (том N 1 - л.д. 13 - 13-оборот, 31 - 31-оборот), поддержали доводы апелляционной жалобы, считая, что имеются достаточные основания для отмены постановленного 10 сентября 2015 года судебного решения, тогда как О.О.А. и представитель - адвокат Сюндюкова Л.А., которой на основании ордера N от <...> поручено представление интересов О.О.А. в Ленинградском областном суде (том N 1 - л.д. 54), возражали против удовлетворения апелляционной жалобы, считая доводы жалобы несостоятельными.
В отсутствие возражений со стороны лица, принимавшего участие в апелляционном разбирательстве, с учетом имеющихся в материалах дела сведений о надлежащем извещении участников гражданского процесса о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы по правилам статей 113 - 116 ГПК РФ (том N 2 - л.д. 48 - 53), суд апелляционной инстанции постановил определение о рассмотрении дела в отсутствие не явившихся лиц.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда не находит оснований к отмене судебного решения по доводам апелляционной жалобы представителя О.О.А. - Х.
Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, К.П., находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно на бланке N <...> сделала следующее распоряжение: из принадлежащего ей имущества - квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>, завещала К.М. Согласно надписи на тексте указанного завещания нотариус Тосненского нотариального округа <адрес> С.Д.В. удостоверил это завещание, зарегистрировав нотариальное действие в реестре за N (том N 1 - л.д. 34).
Согласно свидетельству серия 11-ВО N, выданному <...> Управлением ЗАГС администрации муниципального образования <адрес>, К.П., умерла <...>, о чем 2 июня 2014 года составлена запись о смерти N (том N 1 - л.д. 14).
В силу статьи 1113 ГК РФ со смертью К.П. открылось наследство.
В соответствии со статьей 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных настоящим Кодексом.
Подача искового заявления К.М., требовавшей судебной защиты наследственного права, сопровождалась представлением выписки из ЕГРП от <...> N, согласно которой <...> осуществлена государственная регистрация права собственности О.О.А. на однокомнатную квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, запись регистрации N (том N 1 - л.д. 15).
Между тем, в ходе судебного разбирательства по настоящему делу в суде первой инстанции ответная сторона в подтверждение своих возражений относительно заявленных К.М. исковых требований представила распоряжение, составленное <...> на бланке N от имени К.П., удостоверенное нотариусом Тосненского нотариального округа <адрес> С.Д.В. и зарегистрированное в реестре за N (том N 1 - л.д. 77), и договор дарения квартиры, заключенный <...> между К.П. и О.О.А., с отметкой об осуществлении <...> Управлением Росреестра по ЛО государственной регистрации права собственности (том N 1 - л.д. 75 - 76-оборот).
- Содержание распоряжения от <...> на бланке N указывает на сообщение К.П. о том, что завещание, удостоверенное нотариусом Тосненского нотариального округа <адрес> С.Д.В. <...> по реестру N, бланк N <адрес>26, в соответствии со статьей 1130 ГК РФ настоящим распоряжением было отменено, при этом согласно удостоверительной записи нотариуса С.Д.В. распоряжение подписано К.П. в присутствии нотариуса, установлена личность К.П., проверена ее дееспособность (том N - л.д. 77);
- В то время как сведения, содержащиеся в договоре дарения квартиры от <...>, указывают на то, что К.П. и О.О.А., находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно, заключили договор, по условиям которого К.П. подарила О.О.А. принадлежащую ей по праву собственности квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>, а О.О.А. указанную квартиру в дар от К.П. приняла (том N 1 - л.д. 75).
Следует отметить, что согласно пункту 4 договора дарения квартиры от <...> К.П. гарантировала, что она заключала договор дарения квартиры не вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях и настоящий договор не является кабальной сделкой (том N 1 - л.д. 75).
Тогда как в пункте 7 указанного договора К.П. гарантировала, что до подписания настоящего договора указанная квартира никому другому не продана, не подарена, не заложена, не обременена правами третьих лиц, в споре и под арестом (запрещением) не состоит (том N 1 - л.д. 75-оборот).
Кроме того, пунктом 8 договора предусмотрено, что настоящий договор прочитан сторонами и содержит весь объем соглашений между сторонами в отношении предмета настоящего договора, отменяет и делает недействительным все другие обязательства или представления, которые могли быть приняты или сделаны сторонами, будь то в устной или письменной форме, до заключения настоящего договора (том N 1 - л.д. 75-оборот).
В этой связи для правильного разрешения заявленного К.М. спора необходимо применять следующие законоположения.
Так, статьей 1119 ГК РФ, устанавливающей свободу завещания, предусмотрено:
Завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса (в редакции Федерального закона от 18 декабря 2006 года N 231-ФЗ)
Свобода завещания ограничивается правилами об обязательной доле в наследстве (статья 1149).
Завещатель не обязан сообщать кому-либо о содержании, совершении, об изменении или отмене завещания.
В свою очередь пунктами 1 и 4 статьи 1130 ГК РФ, регламентирующей отмену и изменение завещания, предусмотрено:
пункт 1: Завещатель вправе отменить или изменить составленное им завещание в любое время после его совершения, не указывая при этом причины его отмены или изменения.
Для отмены или изменения завещания не требуется чье-либо согласие, в том числе лиц, назначенных наследниками в отменяемом или изменяемом завещании.
пункт 4: Завещание может быть отменено также посредством распоряжения о его отмене. Распоряжение об отмене завещания должно быть совершено в форме, установленной настоящим Кодексом для совершения завещания. К распоряжению об отмене завещания соответственно применяются правила пункта 3 настоящей статьи.
Кроме того, согласно руководящим разъяснениям, изложенным в пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании": сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 ГК РФ) и специальными правилами раздела V ГК РФ.
Тогда как в соответствии с пунктом 1 статьи 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу, либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Содержание искового заявления К.М. (том N 1 - л.д. 10 - 12) и уточненной редакции искового заявления (том N 1 - л.д. 132 - 134) указывает на избрание истцом в качестве правового обоснования предъявленных требований, в частности, положения статьи 177 ГК РФ.
Между тем, положения пункта 1 статьи 177 ГК РФ, регламентирующей недействительность сделки, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими, устанавливают, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Исходя из заявленных К.М. исковых требований, обстоятельствами, имеющими значение для дела, являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления распоряжения об отмене завещания и договора дарения квартиры, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.
В соответствии с частью 1 статьи 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих, специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.
В то же время в соответствии с абзацем 3 пункта 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 ГК РФ).
Исходя из требований части 1 статьи 57, статей 59, 60, 148 и 149 ГПК РФ судья обязан создать условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле, но с учетом характера правоотношений сторон и нормы материального права, регулирующей спорные правоотношения. Судья разъясняет, на ком лежит обязанность доказывания тех или иных обстоятельств, а также последствия непредставления доказательств. При этом судья должен выяснить, какими доказательствами стороны могут подтвердить свои утверждения, какие трудности имеются для представления доказательств, разъяснить, что по ходатайству сторон и других лиц, участвующих в деле, суд оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств (часть 1 статьи 57 ГПК РФ).
Как следует из материалов дела требования данных норм процессуального закона соблюдены, а нарушений части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 ГПК РФ, устанавливающих принцип равноправия и состязательности сторон спора, не допущено.
Материалами дела подтверждается, что в ходе судебного разбирательства по делу в суде первой инстанции была проведена посмертная СПЭ. Согласно заключению N, составленному <...> комиссией врачей-экспертов ЛОПНД трех врачей судебно-психиатрических экспертов и психолога (том N 1 - л.д. 200 - 209), ретроспективный анализ клинической картины состояния подэкспертной свидетельствует о том, что у К.П. в юридически значимый период имелись признаки органического расстройства личности с психоорганическим синдромом F 07,9, однако степень выраженности расстройств уточнить из представленных материалов дела и меддокументации не представляется возможным. В связи с отсутствием объективных данных о психическом состоянии подэкспертной в юридически значимый период решить экспертные вопросы не представляется возможным (том N 1 - л.д. 209).
При рассмотрении и разрешении спора по существу с соблюдением процессуального порядка (том N 2 - л.д. 4) был допрошен врач-докладчик, врач судебно-психиатрический эксперт С.Н., которая принимала участие в составе комиссии при проведении посмертной СПЭ, при этом эксперт С.Н. подтвердила заключение экспертизы и ответила на вопросы участников гражданского процесса, пояснив, что у К.П. наличествовали признаки заболевания расстройства личности, однако степень влияния этих признаков комиссия экспертов не могла оценить (том N 2 - л.д. 4 - 6).
В этой связи и с учетом указания в заключении посмертной СПЭ N от <...> на обнаружение комиссией экспертов признаков органического расстройства личности с психоорганическим синдромом F 07.9 следует отметить, что в силу международного нормативного правового акта Принципов защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи, принятых 17 декабря 1991 года Резолюцией 46/119 на 75-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, в частности, под N 4 предусмотрен такой принцип, как "Диагностика психического заболевания":
Диагноз о том, что лицо страдает психическим заболеванием, ставится в соответствии с международно признанными медицинскими стандартами.
Диагноз о наличии психического заболевания никогда не ставится на основе политического, экономического или социального положения или принадлежности к какой-либо культурной, расовой или религиозной группе или по любой другой причине, не имеющей непосредственного отношения к состоянию психического здоровья.
Семейный или служебный конфликт или несоответствие нравственным, социальным, культурным или политическим ценностям или религиозным воззрениям, преобладающим в обществе, в котором проживает соответствующее лицо, никогда не может являться определяющим фактором при постановке диагноза о наличии психического заболевания.
Сведения о лечении или госпитализации в качестве пациента в прошлом не могут сами по себе служить оправданием постановки диагноза о наличии психического заболевания в настоящем или будущем.
Никакое лицо или орган не может объявить или каким-либо иным образом указать, что, то или иное лицо страдает психическим заболеванием, кроме как в целях, непосредственно касающихся психического заболевания или последствий психического заболевания.
Кроме того, действует также Принцип под N 25 "Сохранение существующих прав", согласно которому:
Никакое ограничение или умаление каких бы то ни было существующих прав пациентов, включая права, признаваемые в применяемом международном или внутригосударственном праве, не допускается на том основании, что в настоящих Принципах такие права не признаются или признаются в меньшем объеме.
Указанные положения закреплены и национальным законодательством. Так, частью 1 статьи 10 Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 года N 3185-1 (в редакции от 27 июля 2010 года) "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" предусмотрено, что диагноз психического расстройства ставится в соответствии с общепризнанными международными стандартами и не может основываться только на несогласии гражданина с принятыми в обществе моральными, культурными, политическими или религиозными ценностями либо на иных причинах, непосредственно не связанных с состоянием его психического здоровья.
Международная классификация болезней 10 пересмотра (МКБ-10), принятая 43-й Всемирной ассамблеей здравоохранения, которая в соответствии с Приказом Минздрава России N 3 от 12 января 1998 года введена, в том числе в психиатрическую практику, в Российской Федерации с 1 января 1999 года, является нормативным документом, обеспечивающим единство и сопоставимость материалов о здоровье населения, об эпидемиологической ситуации и деятельности учреждений здравоохранения как в пределах страны, так и между странами. Она является важным методическим средством для обеспечения автоматизации основных управленческих и планово-нормативных работ.
К психическим расстройствам соответственно каждого кода, в том числе, относятся пункт:
F00 - F09 - органические, включая симптоматические, психические расстройства.
Для правильного разрешения заявленного К.М. спора также следует учитывать, что психическое здоровье является основополагающей составной общего здоровья человека. Всемирная организация здравоохранения установила 6 признаков, которые характеризуют психическое здоровье. К ним относятся:
- осознание единства и постоянства своего физического и психического "я";
- чувство постоянства и идентичности переживаний в однотипных ситуациях;
- способность адекватно оценивать себя, свою психическую деятельность и ее результаты ("критичность");
- соответствие психических реакций (адекватность) силе и частоте внешних воздействий, социальным обстоятельствам и ситуациям;
- способность самоуправления поведением в соответствии с социальными нормами, правилами и законами;
- способность к планированию и реализации своей собственной деятельности.
Как видно из материалов до назначения посмертной СПЭ в ходе судебного разбирательства по данному делу в суде первой инстанции с соблюдением процессуального порядка (том N 1 - л.д. 176) в качестве свидетелей были допрошены:
- по инициативе истцовой стороны Б. (том N 1 - л.д. 180 - 182) и Ж. (том N 1 - л.д. 182 - 184), являющиеся двоюродными сестрами К.М.;
- по инициативе ответной стороны В. (том N 1 - л.д. 134 - 186), проживавшая по соседству в <адрес> с К.П. и знавшая ее более 20 лет, О.С.И. (том N л.д. 186 - 188), являющийся братом бывшего супруга О.О.А. и также проживающий в <адрес>, С.Е. (том N 1 - л.д. 188 - 190), работающая в агентстве недвижимости и оказывавшая К.П. услуги по консультированию по распоряжению имуществом
В показаниях свидетелей Б. и Ж., являющихся родственниками К.С., не содержатся сведения, подтверждающие утрату К.П. по состоянию на <...> способности адекватно оценивать себя и способности самоуправления поведением в соответствии с социальными нормами, правилами и законами.
Так, в показаниях Б. и Ж., содержащих указание на то, что К.М. не понимала, что делала дома, в больнице, употребила слово "иногда" (том N 1 - л.д. 181, 183). На вопрос суда об источнике сведений относительно поведения К.П. свидетель Б. сообщила, что ей это известно со слов К.М. и соседки, однако в последующем опровергла получение таких сведений от соседки (том N 1 - л.д. 182), тогда как свидетель Ж. указала на общение с сестрами, имея в виду К.М. и Б. как источник этой информации (том N 1 - л.д. 183).
Кроме того, в показаниях свидетеля Б. содержатся противоречия, которые не были устранены в ходе дачи показаний. Так, данный свидетель утверждала, что К.М. не выходила из дома, однако согласно показаниям этого же свидетеля, К.М. была госпитализирована из магазина, куда пришла за покупками (том N 1 - л.д. 181). Б. также сообщила суду сведения о том, что К.М. находилась в больнице в марте 2014 года (том N 1 - л.д. 181), однако согласно представленным медицинским документам К.М. находилась в стационаре в апреле 2014 года (том 1 - л.д. 208), при этом свидетель не располагала сведениями относительно пребывания К.М. в условиях стационара в мае 2014 года.
Перечисляя болезни К.М., свидетель Б. не указала на наличие какого-либо выявленного при жизни К.М. психического расстройства (том N 1 - л.д. 182).
Показания свидетеля Ж. должны быть оценены с учетом того, что она (Ж.) последний раз виделась с К.П. задолго до ее смерти (том N 1 - л.д. 183 - 184), поэтому у суда первой инстанции правомерно имелись основания для отклонения этих показаний в качестве доказательств обоснованности предъявленных К.С. исков.
В то же время свидетель В., сообщившая о наличии дружеских отношений с К.П. и ежемесячно навещавшая последнюю, утверждала, что К.П., несмотря на наличие болезней, находилась в здравом уме, понимала и оценивала происходящее. Со слов К.П. свидетелю было известно об изменении ее отношения к К.М. после пропажи в квартире сберкнижек, которые К.П. с помощью свидетеля была вынуждена восстановить (том N 1 - л.д. 184).
Показаниями свидетелей О.С.И. и С.Е. подтвержден факт принятия непосредственного участия К.П. в осуществлении государственной регистрации перехода права собственности на квартиру согласно договору дарения (том N 1 - л.д. 186 - 188, 188 - 190). Свидетель О.С.И., постоянно проживающий в городе Никольское и передвигающийся по городу на автомобиле, сообщил суду о том, что часто видел К.П. прогуливающейся по городу (том N 1 - л.д. 187).
Свидетель С.Е. показала, что К.П. неоднократно и настойчиво добивалась консультации у свидетеля, занимающейся риэлторской деятельностью, относительно изменения своего волеизъявления в отношении занимаемой квартиры, проявив, тем самым, способность к планированию и реализации своей воли (том N 1 - л.д. 188 - 190).
В этой связи следует отметить, что свидетели В., О.С.И. и С.Е. не являются родственниками О.О.А., а поэтому не заинтересованы в исходе дела, в их показаниях нет противоречий, все они - непосредственные очевидцы последних дней жизнедеятельности К.П.
Материалы гражданского дела позволяют суду апелляционной инстанции сделать вывод о том, что со стороны К.М. не представлено доказательств, подтверждающих обстоятельства, на которых истцовая сторона основывает свои требования, а именно не доказано, что в момент составления 5 мая 2014 года распоряжения об отмене завещания и договора дарения квартиры К.П. не была способна понимать значение своих действий или руководить ими. Тогда как представленные и собранные по делу доказательства не содержат сведений о том, что К.М. в момент составления распоряжения об отмене завещания и договора дарения квартиры страдала таким психическим расстройством, которое по степени его тяжести и степени имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня не соответствовало шести признакам, установленным Всемирной организацией здравоохранения и характеризующим психическое здоровье.
Соглашаясь с судебной оценкой представленных и собранных по делу доказательств, суд апелляционной инстанции отмечает, что в силу норм международного права и положений Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 года N 3185-1 (в редакции от 27 июля 2010 года) "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" действует презумпция полноценного психического состояния здоровья гражданина пока не доказано иное.
Осуществляя проверку законности и обоснованности постановленного 10 сентября 2015 года судебного решения, с учетом наличия нотариально удостоверенного распоряжения от 5 декабря 2014 года, суд апелляционной инстанции считает необходимым также отметить, что процедура нотариального удостоверения обеспечивает выявление действительной воли сторон (путем проверки личности лиц, подписывающих сделку, разъяснения им содержания сделки и последствий ее совершения), проверку правомерности и бесспорности сделки, защиту интересов сторон от случая и злоупотреблений (занесения сведений о сделке в реестр и другое). Выполнение такой сложной и трудоемкой процедуры оправдывается наличием серьезных имущественных интересов, нуждающихся в повышенной защите.
Так, в соответствии с положениями статьи 54 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, утвержденных Верховным советом Российской Федерации от 11 февраля 1993 года N 4462-1, нотариус обязан разъяснить сторонам смысл и значение представленного ими проекта сделки и проверить, соответствует ли его содержание действительным намерениям сторон и не противоречит ли требованиям закона.
Тогда как часть 1 статьи 43 вышеуказанных Основ предусматривает, что при удостоверении сделок осуществляется проверка дееспособности граждан и правоспособности юридических лиц, обратившихся за совершением нотариального действия.
Кроме того, в силу части 1 статьи 44 Основ содержание нотариально удостоверяемой сделки, а также заявления и иных документов должно быть зачитано вслух участникам. Документы, оформляемые в нотариальном порядке, подписываются в присутствии нотариуса.
Помимо прочего, следует также отметить, что материалы дела свидетельствуют о том, что со стороны К.М. имели место другие юридически значимые действия по распоряжению принадлежащей ей квартирой после совершения договора дарения от 15 мая 2015 года, поскольку в соответствии с требованиями абзаца 1 пункта 1 статьи 16 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" государственная регистрация прав проводится на основании заявления правообладателя, сторон договора или уполномоченного им (ими) на то лица при наличии у него нотариально удостоверенной доверенности, если иное не установлено федеральным законом,
При этом федеральным законодателем в этой же норме предусмотрено, что при уклонении одной из сторон договора от государственной регистрации прав переход права собственности регистрируется на основании решения суда, вынесенного по требованию другой стороны, а в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации об исполнительном производстве, также по требованию судебного пристава-исполнителя.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛЕНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 03.12.2015 N 33-5976/2015
Требование: О признании недействительными распоряжения об отмене завещания, договора дарения квартиры, регистрационной записи, о признании права собственности на квартиру.Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Истец ссылается на недействительность сделок, совершенных наследодателем в период болезни.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 3 декабря 2015 г. N 33-5976/2015
Судья Григорьева Е.Г.
Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда в составе:
председательствующего Пономаревой Т.А.,
судей Осиповой Е.А. и Тумашевич Н.С.,
при секретаре К.В.,
рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционной жалобе представителя истца К.М. - Х. на решение Тосненского городского суда Ленинградской области от 10 сентября 2015 года, которым оставлено без удовлетворения исковое заявление К.М. к О.О.А. о признании недействительным распоряжения об отмене завещания, признании недействительным договора дарения квартиры, признании недействительной регистрационной записи, признании права собственности на квартиру.
Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Пономаревой Т.А., объяснения истца К.М. и представителя истца К.М. - Ф.Д.Е., поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения ответчика О.О.А. и представителя ответчика О.О.А. - адвоката Сюндюковой Л.А., судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда
установила:
К.М. <...> обратилась в Тосненский городской суд <адрес> с исковым заявлением с учетом принятых изменений к О.О.А. о:
- признании недействительным распоряжения, удостоверенного <...> нотариусом Тосненского нотариального округа Ленинградской области С.Д.В., реестровый номер N, бланк N об отмене завещания К.П., удостоверенного <...> тем же нотариусом С.Д.В., реестровый номер N бланк N;
- признании недействительным договора дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, заключенного <...> между К.П., и О.О.А.;
- признании недействительной регистрационной записи, внесенной Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по <адрес> (далее - Управление Росреестра по ЛО) в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее - ЕГРП) N от <...>;
- признании за истцом права собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, на основании завещания К.П., удостоверенного <...> нотариусом С.Д.В., реестровый номер N бланк N.
В обоснование исковых требований К.М. ссылалась на те обстоятельства, что является племянницей по мужу К.П., которой на праве собственности принадлежала однокомнатная квартира, расположенная по вышеуказанному адресу. По утверждению К.М., тетя при жизни выразила намерение оставить истцу в порядке наследования свою квартиру по месту проживания, для чего в 2011 году у нотариуса С.Д.В. составила завещание. Между тем, по утверждению К.М., в последний период времени на протяжении года наследодатель серьезно болела, редко выходила из дома, плохо понимала значение своих действий, а в период пребывания в медицинском стационаре <...> умерла. После обращения <...> истца в Управление Росреестра по ЛО за получением выписки из ЕГРП для оформления наследственного права по завещанию стало известно, что однокомнатная квартира принадлежит ответчику на основании договора дарения, заключенного <...>. В этой связи К.М., исходя из диагноза, поставленного врачами и состояния здоровья тети, считала, что осуществленные тетей сделки являются недействительными в силу закона, находила наличие оснований для применения положений пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), руководящих разъяснений, изложенных в пункте 73 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", и требовала судебной защиты имущественного права с использованием вышеуказанных средств гражданского судопроизводства (том N 1 - л.д. 10 - 12, 132 - 134, 138).
При проведении подготовки дела к судебному разбирательству в суде первой инстанции О.О.А. представила письменные возражения на исковое заявление, в которых не признала заявленные К.М. требования обоснованными, утверждая, что К.П., являющаяся женой дяди истца, после обнаружения пропажи крупной денежной суммы, находившейся в квартире в период пребывания в стационаре, находясь в здравом уме и твердой памяти, осознанно приняла решение о дарении квартиры ответчику, приходящейся внучкой ее сестры А., являющейся матерью отца ответчика, то есть двоюродной внучкой. При этом О.О.А. утверждала, что, несмотря на болезни и медицинские обследования, К.П. была вполне адекватной, сохранила полностью рассудок и память, не страдала какими-либо психическими заболеваниями. В этой связи О.О.А. утверждала, что оснований для удовлетворения иска К.М. не усматривается (том N 1 - л.д. 66 - 67).
Кроме того, в ходе судебного разбирательства по делу на основании письменного ходатайства К.М. (том N 1 - л.д. 171) определением Тосненского городского суда от 22 января 2015 года назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза (далее - посмертная СПЭ) на предмет определения того, страдала ли К.П. каким-либо психическим заболеванием, оказывали ли на психическое состояние К.П. назначаемые ей медицинские препараты и могла ли понимать значение своих действий и руководить ими при подписании <...> договора дарения. При этом проведение экспертизы поручено экспертам государственного казенного учреждения здравоохранения Ленинградской области "Ленинградский областной психоневрологический диспансер" (далее - ЛОПНД) с установлением срока производства экспертизы не позднее <...>, с возложением на К.М. обязанности оплатить экспертизу (том N 1 - л.д. 193 - 196)
Как видно из материалов дела после поступления 22 июня 2015 года в Тосненский городской суд (том N 1 - л.д. 200) заключения N, составленного <...> комиссией врачей-экспертов ЛОПНД (том N 1 - л.д. 200 - 209), определением суда от 21 июля 2015 года производство по делу было возобновлено и назначено судебное разбирательство (том N 1 - л.д. 210).
Тосненский городской суд 10 сентября 2015 года разрешил спор по существу и постановил решение, которым оставил без удовлетворения исковое заявление К.М. (том N 2 - л.д. 11 - 19).
К.М. не согласилась с законностью и обоснованностью постановленного 10 сентября 2015 года решения, представитель Х., действовавшая в защиту прав свобод и законных интересов К.М. на основании письменной доверенности N 78 АА 6726911 от 2 июля 2014 года сроком на три года (том N 1 - л.д. 13 - 13-оборот, 31 - 31-оборот), представила апелляционную жалобу, в которой просила отменить решение суда и принять новое решение об удовлетворении исковых требований К.М. в полном объеме. В качестве основания для отмены судебного решения представитель К.М. - Х. указывала на нарушение судом первой инстанции при вынесении обжалуемого судебного решения норм материального права и норм процессуального права, неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела. По мнению подателя жалобы, при рассмотрении дела судом первой инстанции произведена оценка имеющихся в материалах дела доказательств ненадлежащим образом, при этом судом первой инстанции неправомерно отклонены представленные документы: международная классификация болезней, выдержки из научных трудов с подробным описанием понятия и последствий психоневрологического синдрома (которым страдала подэкспертная К.П.), неправомерно отказано в удовлетворении ходатайств о назначении повторной и дополнительной экспертиз, которые должны были способствовать полному и всестороннему рассмотрению дела. Податель жалобы считала, что имеет место несоответствие выводов суда первой инстанции, положенных в основу отказа в удовлетворении исковых требований, фактическим обстоятельствам дела. Податель жалобы обращала внимание суда апелляционной инстанции на те обстоятельства, что суд первой инстанции не создал условия для всестороннего и полного исследования доказательств, предусмотренные частью 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), нарушил положения части 1 статьи 87 ГПК РФ, регламентирующей назначение дополнительной и повторной экспертиз (том N 2 - л.д. 21, 38 - 42).
На рассмотрение и разрешение жалобы в суде апелляционной инстанции не явились привлеченные к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявлявших самостоятельных требований относительно предмета спора, нотариус Тосненского нотариального округа <адрес> С.О., который удостоверил завещание от <...> и распоряжение от <...> об отмене завещания, в производстве которого находится наследственное дело N К.П. умершей <...>, а также представитель Управления Росреестра по ЛО.
Между тем, принимавшие участие в апелляционном разбирательстве К.М. и представитель Ф.Д.Е., действовавший в защиту прав, свобод и законных интересов К.М. на основании письменной доверенности N от <...> сроком на три года (том N 1 - л.д. 13 - 13-оборот, 31 - 31-оборот), поддержали доводы апелляционной жалобы, считая, что имеются достаточные основания для отмены постановленного 10 сентября 2015 года судебного решения, тогда как О.О.А. и представитель - адвокат Сюндюкова Л.А., которой на основании ордера N от <...> поручено представление интересов О.О.А. в Ленинградском областном суде (том N 1 - л.д. 54), возражали против удовлетворения апелляционной жалобы, считая доводы жалобы несостоятельными.
В отсутствие возражений со стороны лица, принимавшего участие в апелляционном разбирательстве, с учетом имеющихся в материалах дела сведений о надлежащем извещении участников гражданского процесса о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы по правилам статей 113 - 116 ГПК РФ (том N 2 - л.д. 48 - 53), суд апелляционной инстанции постановил определение о рассмотрении дела в отсутствие не явившихся лиц.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда не находит оснований к отмене судебного решения по доводам апелляционной жалобы представителя О.О.А. - Х.
Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, К.П., находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно на бланке N <...> сделала следующее распоряжение: из принадлежащего ей имущества - квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>, завещала К.М. Согласно надписи на тексте указанного завещания нотариус Тосненского нотариального округа <адрес> С.Д.В. удостоверил это завещание, зарегистрировав нотариальное действие в реестре за N (том N 1 - л.д. 34).
Согласно свидетельству серия 11-ВО N, выданному <...> Управлением ЗАГС администрации муниципального образования <адрес>, К.П., умерла <...>, о чем 2 июня 2014 года составлена запись о смерти N (том N 1 - л.д. 14).
В силу статьи 1113 ГК РФ со смертью К.П. открылось наследство.
В соответствии со статьей 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных настоящим Кодексом.
Подача искового заявления К.М., требовавшей судебной защиты наследственного права, сопровождалась представлением выписки из ЕГРП от <...> N, согласно которой <...> осуществлена государственная регистрация права собственности О.О.А. на однокомнатную квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, запись регистрации N (том N 1 - л.д. 15).
Между тем, в ходе судебного разбирательства по настоящему делу в суде первой инстанции ответная сторона в подтверждение своих возражений относительно заявленных К.М. исковых требований представила распоряжение, составленное <...> на бланке N от имени К.П., удостоверенное нотариусом Тосненского нотариального округа <адрес> С.Д.В. и зарегистрированное в реестре за N (том N 1 - л.д. 77), и договор дарения квартиры, заключенный <...> между К.П. и О.О.А., с отметкой об осуществлении <...> Управлением Росреестра по ЛО государственной регистрации права собственности (том N 1 - л.д. 75 - 76-оборот).
- Содержание распоряжения от <...> на бланке N указывает на сообщение К.П. о том, что завещание, удостоверенное нотариусом Тосненского нотариального округа <адрес> С.Д.В. <...> по реестру N, бланк N <адрес>26, в соответствии со статьей 1130 ГК РФ настоящим распоряжением было отменено, при этом согласно удостоверительной записи нотариуса С.Д.В. распоряжение подписано К.П. в присутствии нотариуса, установлена личность К.П., проверена ее дееспособность (том N - л.д. 77);
- В то время как сведения, содержащиеся в договоре дарения квартиры от <...>, указывают на то, что К.П. и О.О.А., находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно, заключили договор, по условиям которого К.П. подарила О.О.А. принадлежащую ей по праву собственности квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>, а О.О.А. указанную квартиру в дар от К.П. приняла (том N 1 - л.д. 75).
Следует отметить, что согласно пункту 4 договора дарения квартиры от <...> К.П. гарантировала, что она заключала договор дарения квартиры не вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях и настоящий договор не является кабальной сделкой (том N 1 - л.д. 75).
Тогда как в пункте 7 указанного договора К.П. гарантировала, что до подписания настоящего договора указанная квартира никому другому не продана, не подарена, не заложена, не обременена правами третьих лиц, в споре и под арестом (запрещением) не состоит (том N 1 - л.д. 75-оборот).
Кроме того, пунктом 8 договора предусмотрено, что настоящий договор прочитан сторонами и содержит весь объем соглашений между сторонами в отношении предмета настоящего договора, отменяет и делает недействительным все другие обязательства или представления, которые могли быть приняты или сделаны сторонами, будь то в устной или письменной форме, до заключения настоящего договора (том N 1 - л.д. 75-оборот).
В этой связи для правильного разрешения заявленного К.М. спора необходимо применять следующие законоположения.
Так, статьей 1119 ГК РФ, устанавливающей свободу завещания, предусмотрено:
Завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса (в редакции Федерального закона от 18 декабря 2006 года N 231-ФЗ)
Свобода завещания ограничивается правилами об обязательной доле в наследстве (статья 1149).
Завещатель не обязан сообщать кому-либо о содержании, совершении, об изменении или отмене завещания.
В свою очередь пунктами 1 и 4 статьи 1130 ГК РФ, регламентирующей отмену и изменение завещания, предусмотрено:
пункт 1: Завещатель вправе отменить или изменить составленное им завещание в любое время после его совершения, не указывая при этом причины его отмены или изменения.
Для отмены или изменения завещания не требуется чье-либо согласие, в том числе лиц, назначенных наследниками в отменяемом или изменяемом завещании.
пункт 4: Завещание может быть отменено также посредством распоряжения о его отмене. Распоряжение об отмене завещания должно быть совершено в форме, установленной настоящим Кодексом для совершения завещания. К распоряжению об отмене завещания соответственно применяются правила пункта 3 настоящей статьи.
Кроме того, согласно руководящим разъяснениям, изложенным в пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании": сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 ГК РФ) и специальными правилами раздела V ГК РФ.
Тогда как в соответствии с пунктом 1 статьи 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу, либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Содержание искового заявления К.М. (том N 1 - л.д. 10 - 12) и уточненной редакции искового заявления (том N 1 - л.д. 132 - 134) указывает на избрание истцом в качестве правового обоснования предъявленных требований, в частности, положения статьи 177 ГК РФ.
Между тем, положения пункта 1 статьи 177 ГК РФ, регламентирующей недействительность сделки, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими, устанавливают, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Исходя из заявленных К.М. исковых требований, обстоятельствами, имеющими значение для дела, являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления распоряжения об отмене завещания и договора дарения квартиры, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.
В соответствии с частью 1 статьи 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих, специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.
В то же время в соответствии с абзацем 3 пункта 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 ГК РФ).
Исходя из требований части 1 статьи 57, статей 59, 60, 148 и 149 ГПК РФ судья обязан создать условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле, но с учетом характера правоотношений сторон и нормы материального права, регулирующей спорные правоотношения. Судья разъясняет, на ком лежит обязанность доказывания тех или иных обстоятельств, а также последствия непредставления доказательств. При этом судья должен выяснить, какими доказательствами стороны могут подтвердить свои утверждения, какие трудности имеются для представления доказательств, разъяснить, что по ходатайству сторон и других лиц, участвующих в деле, суд оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств (часть 1 статьи 57 ГПК РФ).
Как следует из материалов дела требования данных норм процессуального закона соблюдены, а нарушений части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 ГПК РФ, устанавливающих принцип равноправия и состязательности сторон спора, не допущено.
Материалами дела подтверждается, что в ходе судебного разбирательства по делу в суде первой инстанции была проведена посмертная СПЭ. Согласно заключению N, составленному <...> комиссией врачей-экспертов ЛОПНД трех врачей судебно-психиатрических экспертов и психолога (том N 1 - л.д. 200 - 209), ретроспективный анализ клинической картины состояния подэкспертной свидетельствует о том, что у К.П. в юридически значимый период имелись признаки органического расстройства личности с психоорганическим синдромом F 07,9, однако степень выраженности расстройств уточнить из представленных материалов дела и меддокументации не представляется возможным. В связи с отсутствием объективных данных о психическом состоянии подэкспертной в юридически значимый период решить экспертные вопросы не представляется возможным (том N 1 - л.д. 209).
При рассмотрении и разрешении спора по существу с соблюдением процессуального порядка (том N 2 - л.д. 4) был допрошен врач-докладчик, врач судебно-психиатрический эксперт С.Н., которая принимала участие в составе комиссии при проведении посмертной СПЭ, при этом эксперт С.Н. подтвердила заключение экспертизы и ответила на вопросы участников гражданского процесса, пояснив, что у К.П. наличествовали признаки заболевания расстройства личности, однако степень влияния этих признаков комиссия экспертов не могла оценить (том N 2 - л.д. 4 - 6).
В этой связи и с учетом указания в заключении посмертной СПЭ N от <...> на обнаружение комиссией экспертов признаков органического расстройства личности с психоорганическим синдромом F 07.9 следует отметить, что в силу международного нормативного правового акта Принципов защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи, принятых 17 декабря 1991 года Резолюцией 46/119 на 75-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, в частности, под N 4 предусмотрен такой принцип, как "Диагностика психического заболевания":
Диагноз о том, что лицо страдает психическим заболеванием, ставится в соответствии с международно признанными медицинскими стандартами.
Диагноз о наличии психического заболевания никогда не ставится на основе политического, экономического или социального положения или принадлежности к какой-либо культурной, расовой или религиозной группе или по любой другой причине, не имеющей непосредственного отношения к состоянию психического здоровья.
Семейный или служебный конфликт или несоответствие нравственным, социальным, культурным или политическим ценностям или религиозным воззрениям, преобладающим в обществе, в котором проживает соответствующее лицо, никогда не может являться определяющим фактором при постановке диагноза о наличии психического заболевания.
Сведения о лечении или госпитализации в качестве пациента в прошлом не могут сами по себе служить оправданием постановки диагноза о наличии психического заболевания в настоящем или будущем.
Никакое лицо или орган не может объявить или каким-либо иным образом указать, что, то или иное лицо страдает психическим заболеванием, кроме как в целях, непосредственно касающихся психического заболевания или последствий психического заболевания.
Кроме того, действует также Принцип под N 25 "Сохранение существующих прав", согласно которому:
Никакое ограничение или умаление каких бы то ни было существующих прав пациентов, включая права, признаваемые в применяемом международном или внутригосударственном праве, не допускается на том основании, что в настоящих Принципах такие права не признаются или признаются в меньшем объеме.
Указанные положения закреплены и национальным законодательством. Так, частью 1 статьи 10 Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 года N 3185-1 (в редакции от 27 июля 2010 года) "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" предусмотрено, что диагноз психического расстройства ставится в соответствии с общепризнанными международными стандартами и не может основываться только на несогласии гражданина с принятыми в обществе моральными, культурными, политическими или религиозными ценностями либо на иных причинах, непосредственно не связанных с состоянием его психического здоровья.
Международная классификация болезней 10 пересмотра (МКБ-10), принятая 43-й Всемирной ассамблеей здравоохранения, которая в соответствии с Приказом Минздрава России N 3 от 12 января 1998 года введена, в том числе в психиатрическую практику, в Российской Федерации с 1 января 1999 года, является нормативным документом, обеспечивающим единство и сопоставимость материалов о здоровье населения, об эпидемиологической ситуации и деятельности учреждений здравоохранения как в пределах страны, так и между странами. Она является важным методическим средством для обеспечения автоматизации основных управленческих и планово-нормативных работ.
К психическим расстройствам соответственно каждого кода, в том числе, относятся пункт:
F00 - F09 - органические, включая симптоматические, психические расстройства.
Для правильного разрешения заявленного К.М. спора также следует учитывать, что психическое здоровье является основополагающей составной общего здоровья человека. Всемирная организация здравоохранения установила 6 признаков, которые характеризуют психическое здоровье. К ним относятся:
- осознание единства и постоянства своего физического и психического "я";
- чувство постоянства и идентичности переживаний в однотипных ситуациях;
- способность адекватно оценивать себя, свою психическую деятельность и ее результаты ("критичность");
- соответствие психических реакций (адекватность) силе и частоте внешних воздействий, социальным обстоятельствам и ситуациям;
- способность самоуправления поведением в соответствии с социальными нормами, правилами и законами;
- способность к планированию и реализации своей собственной деятельности.
Как видно из материалов до назначения посмертной СПЭ в ходе судебного разбирательства по данному делу в суде первой инстанции с соблюдением процессуального порядка (том N 1 - л.д. 176) в качестве свидетелей были допрошены:
- по инициативе истцовой стороны Б. (том N 1 - л.д. 180 - 182) и Ж. (том N 1 - л.д. 182 - 184), являющиеся двоюродными сестрами К.М.;
- по инициативе ответной стороны В. (том N 1 - л.д. 134 - 186), проживавшая по соседству в <адрес> с К.П. и знавшая ее более 20 лет, О.С.И. (том N л.д. 186 - 188), являющийся братом бывшего супруга О.О.А. и также проживающий в <адрес>, С.Е. (том N 1 - л.д. 188 - 190), работающая в агентстве недвижимости и оказывавшая К.П. услуги по консультированию по распоряжению имуществом
В показаниях свидетелей Б. и Ж., являющихся родственниками К.С., не содержатся сведения, подтверждающие утрату К.П. по состоянию на <...> способности адекватно оценивать себя и способности самоуправления поведением в соответствии с социальными нормами, правилами и законами.
Так, в показаниях Б. и Ж., содержащих указание на то, что К.М. не понимала, что делала дома, в больнице, употребила слово "иногда" (том N 1 - л.д. 181, 183). На вопрос суда об источнике сведений относительно поведения К.П. свидетель Б. сообщила, что ей это известно со слов К.М. и соседки, однако в последующем опровергла получение таких сведений от соседки (том N 1 - л.д. 182), тогда как свидетель Ж. указала на общение с сестрами, имея в виду К.М. и Б. как источник этой информации (том N 1 - л.д. 183).
Кроме того, в показаниях свидетеля Б. содержатся противоречия, которые не были устранены в ходе дачи показаний. Так, данный свидетель утверждала, что К.М. не выходила из дома, однако согласно показаниям этого же свидетеля, К.М. была госпитализирована из магазина, куда пришла за покупками (том N 1 - л.д. 181). Б. также сообщила суду сведения о том, что К.М. находилась в больнице в марте 2014 года (том N 1 - л.д. 181), однако согласно представленным медицинским документам К.М. находилась в стационаре в апреле 2014 года (том 1 - л.д. 208), при этом свидетель не располагала сведениями относительно пребывания К.М. в условиях стационара в мае 2014 года.
Перечисляя болезни К.М., свидетель Б. не указала на наличие какого-либо выявленного при жизни К.М. психического расстройства (том N 1 - л.д. 182).
Показания свидетеля Ж. должны быть оценены с учетом того, что она (Ж.) последний раз виделась с К.П. задолго до ее смерти (том N 1 - л.д. 183 - 184), поэтому у суда первой инстанции правомерно имелись основания для отклонения этих показаний в качестве доказательств обоснованности предъявленных К.С. исков.
В то же время свидетель В., сообщившая о наличии дружеских отношений с К.П. и ежемесячно навещавшая последнюю, утверждала, что К.П., несмотря на наличие болезней, находилась в здравом уме, понимала и оценивала происходящее. Со слов К.П. свидетелю было известно об изменении ее отношения к К.М. после пропажи в квартире сберкнижек, которые К.П. с помощью свидетеля была вынуждена восстановить (том N 1 - л.д. 184).
Показаниями свидетелей О.С.И. и С.Е. подтвержден факт принятия непосредственного участия К.П. в осуществлении государственной регистрации перехода права собственности на квартиру согласно договору дарения (том N 1 - л.д. 186 - 188, 188 - 190). Свидетель О.С.И., постоянно проживающий в городе Никольское и передвигающийся по городу на автомобиле, сообщил суду о том, что часто видел К.П. прогуливающейся по городу (том N 1 - л.д. 187).
Свидетель С.Е. показала, что К.П. неоднократно и настойчиво добивалась консультации у свидетеля, занимающейся риэлторской деятельностью, относительно изменения своего волеизъявления в отношении занимаемой квартиры, проявив, тем самым, способность к планированию и реализации своей воли (том N 1 - л.д. 188 - 190).
В этой связи следует отметить, что свидетели В., О.С.И. и С.Е. не являются родственниками О.О.А., а поэтому не заинтересованы в исходе дела, в их показаниях нет противоречий, все они - непосредственные очевидцы последних дней жизнедеятельности К.П.
Материалы гражданского дела позволяют суду апелляционной инстанции сделать вывод о том, что со стороны К.М. не представлено доказательств, подтверждающих обстоятельства, на которых истцовая сторона основывает свои требования, а именно не доказано, что в момент составления 5 мая 2014 года распоряжения об отмене завещания и договора дарения квартиры К.П. не была способна понимать значение своих действий или руководить ими. Тогда как представленные и собранные по делу доказательства не содержат сведений о том, что К.М. в момент составления распоряжения об отмене завещания и договора дарения квартиры страдала таким психическим расстройством, которое по степени его тяжести и степени имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня не соответствовало шести признакам, установленным Всемирной организацией здравоохранения и характеризующим психическое здоровье.
Соглашаясь с судебной оценкой представленных и собранных по делу доказательств, суд апелляционной инстанции отмечает, что в силу норм международного права и положений Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 года N 3185-1 (в редакции от 27 июля 2010 года) "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" действует презумпция полноценного психического состояния здоровья гражданина пока не доказано иное.
Осуществляя проверку законности и обоснованности постановленного 10 сентября 2015 года судебного решения, с учетом наличия нотариально удостоверенного распоряжения от 5 декабря 2014 года, суд апелляционной инстанции считает необходимым также отметить, что процедура нотариального удостоверения обеспечивает выявление действительной воли сторон (путем проверки личности лиц, подписывающих сделку, разъяснения им содержания сделки и последствий ее совершения), проверку правомерности и бесспорности сделки, защиту интересов сторон от случая и злоупотреблений (занесения сведений о сделке в реестр и другое). Выполнение такой сложной и трудоемкой процедуры оправдывается наличием серьезных имущественных интересов, нуждающихся в повышенной защите.
Так, в соответствии с положениями статьи 54 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, утвержденных Верховным советом Российской Федерации от 11 февраля 1993 года N 4462-1, нотариус обязан разъяснить сторонам смысл и значение представленного ими проекта сделки и проверить, соответствует ли его содержание действительным намерениям сторон и не противоречит ли требованиям закона.
Тогда как часть 1 статьи 43 вышеуказанных Основ предусматривает, что при удостоверении сделок осуществляется проверка дееспособности граждан и правоспособности юридических лиц, обратившихся за совершением нотариального действия.
Кроме того, в силу части 1 статьи 44 Основ содержание нотариально удостоверяемой сделки, а также заявления и иных документов должно быть зачитано вслух участникам. Документы, оформляемые в нотариальном порядке, подписываются в присутствии нотариуса.
Помимо прочего, следует также отметить, что материалы дела свидетельствуют о том, что со стороны К.М. имели место другие юридически значимые действия по распоряжению принадлежащей ей квартирой после совершения договора дарения от 15 мая 2015 года, поскольку в соответствии с требованиями абзаца 1 пункта 1 статьи 16 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" государственная регистрация прав проводится на основании заявления правообладателя, сторон договора или уполномоченного им (ими) на то лица при наличии у него нотариально удостоверенной доверенности, если иное не установлено федеральным законом,
При этом федеральным законодателем в этой же норме предусмотрено, что при уклонении одной из сторон договора от государственной регистрации прав переход права собственности регистрируется на основании решения суда, вынесенного по требованию другой стороны, а в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации об исполнительном производстве, также по требованию судебного пристава-исполнителя.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)