Судебные решения, арбитраж
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Докладчик Евлогиева Т.Н.
Судья Кольцова А.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики в составе председательствующего Евлогиевой Т.Н., судей Блиновой М.А., Юркиной И.В., при секретаре С., с участием прокурора Овчинниковой Н.А., рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску прокурора г. Новочебоксарск, действующего в интересах М.Л., к М.С. о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки, поступившее по апелляционным жалобам М.Л. на решение Новочебоксарского городского суда Чувашской Республики от 24 декабря 2013 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований прокурора г. Новочебоксарск Чувашской Республики, действующего в интересах М.Л., к М.С. о признании недействительным договор дарения квартиры <адрес>, заключенного 17 сентября 2011 года между М.Л. и М.С., применения последствия недействительности сделки, о возврате указанной квартиры в собственность М.Л., обязании Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по ЧР внести запись в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о прекращении права собственности М.С. на квартиру <адрес>, отказать.
Заслушав доклад председательствующего, судебная коллегия
установила:
Прокурор г. Новочебоксарск, действующий в интересах М.Л., обратился в суд с иском к М.С. и просил признать недействительным договор дарения квартиры <адрес>, заключенный 17 сентября 2011 года между М.Л. и М.С., и, применив последствия недействительности сделки, возвратить указанную квартиру в собственность М.Л., возложить обязанность на Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике внести в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о прекращении права собственности М.С. на указанную квартиру.
Исковые требования мотивированы тем, что при подписании договора дарения спорной квартиры между сторонами была достигнута договоренность, что М.С. будет постоянно ухаживать за М.Л., а последняя будет постоянно проживать в спорной квартире, при этом стороны пришли к соглашению о том, что М.Л. будет получать от сына постоянный уход в связи с состоянием ее здоровья и возрастом. О том, что можно заключить договор пожизненного содержания с иждивением М.Л. ввиду преклонного возраста и юридической неграмотности известно не было, хотя именно такой договор и подразумевалось заключить. В настоящее время М.Л. просит признать договор дарения недействительным из-за плохого отношения к ней сына, так как последний перестал за ней ухаживать. Считает, что условия договора о том, что одаряемый предоставляет М.Л. право проживания в спорной квартире является встречным обязательством одаряемого в отношении М.Л., в связи с чем заключенный сторонами оспариваемый договор нельзя признать договором дарения, т.к. договор дарения не мог включать в себя условия о сохранении бессрочного права пользования и проживания дарителя в спорной квартире. Кроме того, в договоре дарения отсутствует пункт, по условиям которого каждая из сторон на момент совершения дарения способна понимать значение своих действий и руководить ими, не страдала заболеваниями, препятствующими осознавать суть договора, а также отсутствовали обстоятельства, вынуждающие совершить данный договор. Между тем, в период с 27 июня 2011 года по 14 июля 2011 года, а также с 05 по 21 сентября 2011 года М.Л. находилась на стационарном лечении. Таким образом, учитывая престарелый возраст М.Л., сведения о ее состоянии здоровья и о реальной необходимости осуществления за ней постороннего ухода, наличие в договоре дарения встречного обязательства, прокурор считает, что усматриваются достаточные основания полагать, что совершенная сделка по своей природе фактически является договором пожизненного содержания с иждивением, в связи с чем договор дарения подлежит признанию недействительным по правилам ч. 2 ст. 170 ГК РФ по мотивам заключения притворной сделки, заключенный с целью прикрыть другую сделку.
В судебном заседании прокурор Кузнецова Н.А. поддержала исковые требования по изложенным в заявлении основаниям, вновь приведя их суду.
Истец М.Л. исковые требования прокурора поддержала и суду пояснила, что в 2010 - 2011 годах часто болела, находилась на стационарном лечении, поэтому хотела, чтобы после ее смерти принадлежащая ей на праве собственности квартира осталась ее сыну М.С. В сентябре 2011 года она с сыном приехала к нотариусу Н.Л., и в присутствии сына сообщила, что хочет подарить квартиру сыну, на что сын ответил, что хорошо понимает свои обязанности по осуществлению за ней ухода. Нотариус Н.Л. говорила ей, что не надо оформлять договор дарения. При подписании договора дарения она думала, что подарит квартиру своему сыну, а тот будет ухаживать за ней, при этом она осознавала свои действия, сама подписала договор дарения. В сентябре 2012 года она сломала ногу, после чего отношение сына к ней резко изменилось, а до этого сын ухаживал за ней, ходил в магазин, в 2012 году несколько раз возил ее на дачу, помогал на даче. Она имеет заболевания, является инвалидом, наблюдается и состоит на учете у врачей.
Ответчик М.С. исковые требования не признал и пояснил, что его мать М.Л. сама захотела подарить ему спорную квартиру. В связи с тем, что квартира не была приватизирована, 01 сентября 2011 года она оформила нотариальную доверенность, которой уполномочила его оформить спорную квартиру в ее собственность, после чего им была оформлена приватизация спорной квартиры в собственность матери. 17 сентября 2011 года он забрал истицу из больницы, в Новочебоксарском отделе Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по ЧР, и ими в присутствии регистратора был подписан договор дарения квартиры. В день подписания договора дарения у матери температуры не было, она сама изъявила желание в тот день оформить квартиру на него, на вопросы регистратора ответила, что она в здравом уме и осознает значение своих действий. После оформления договора дарения они выехали на дачу. Он осуществлял за своей матерью уход до сентября 2013 года, и продолжает ей помогать до настоящего времени, однако мать сама препятствует ему в этом, полагая, что виновата во всем его жена. Уход за матерью не был обусловлен условиями спорного договора, он осуществлял за ней уход, выполняя сыновий долг, и продолжает его осуществлять.
Представитель ответчика П. исковые требования не признал, пояснив, что стороной истца не представлены доказательства о наличии у сторон договора воли, направленной на достижение иного результата, нежели дарения квартиры. Просила применить срок исковой давности, поскольку исполнение договора дарения началось непосредственно после его совершения, который на момент предъявления иска истек.
Представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по ЧР, извещенный надлежащим образом, в судебное заседание не явился.
Судом вынесено указанное выше решение, которое обжаловано М.Л. на предмет отмены по мотиву его незаконности и необоснованности (л.д. 151, 178 - 179).
Определением Новочебоксарского городского суда от 25 марта 2014 года в восстановлении пропущенного срока обжалования решения суда М.Л. отказано.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 24 апреля 2014 года определение Новочебоксарского городского суда отменено, и М.Л. восстановлен срок для подачи апелляционной жалобы на решение суда.
В суд апелляционной инстанции М.С. не явился, извещен надлежащим образом, подтверждением чему служит имеющаяся в деле его расписка в получении судебного извещения.
Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционных жалоб, выслушав пояснения М.Л., ее представителя И., поддержавших апелляционные жалобы, объяснения представителя ответчика П., возражавшей против удовлетворения жалоб, заслушав заключение прокурора Овчинниковой Н.А., полагавшей, что решение суда отмене не подлежит, признав возможным рассмотрение дела при имеющейся явке, судебная коллегия приходит к следующему.
Как установлено судом и следует из материалов дела, 17.09.2011 г. между М.Л. (даритель) и М.С. (одаряемый) заключен оспариваемый договор дарения принадлежащего М.Л. на праве собственности недвижимого имущества - <адрес>.
Пункт 9 договора дарения содержит условие о том, что в указанной квартире проживает М.Л., которая сохраняет за собой право пользования и проживания в данной квартире.
Данный договор вместе с заявлением о его государственной регистрации и другими необходимыми документами сторонами был представлен в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по ЧР 17 сентября 2011 г.
Договор получил государственную регистрацию 28.09.2011 г.
Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей на момент совершения сделки, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.
По смыслу приведенной нормы по основанию притворности может быть признана недействительной лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки: стороны должны преследовать общую цель и достичь соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка.
Согласно ч. 1 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора.
В соответствии с п. 2 ст. 423 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) безвозмездным признается договор, по которому одна сторона обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного предоставления.
Из приведенного в п. 1 ст. 572 ГК РФ определения договора дарения следует, что воля дарителя должна быть направлена на безвозмездную передачу в собственность одаряемого вещи либо имущественного права (требования) именно в качестве дара и соответственно воля одаряемого должна быть направлена на безвозмездное принятие указанного имущества в качестве дара.
Разрешая исковые требования по существу, суд правомерно применил к спорным правоотношениям положения вышеуказанных правовых норм, оценив имеющиеся доказательства в совокупности, пришел к обоснованным выводам, что требования о признании сделки недействительной, возврате квартиры в собственность истца удовлетворению не подлежат, поскольку оспариваемый договор не содержит условий о том, что имущество может быть передано в собственность ответчика только при условии сохранения за дарителем права пользования жилым помещением, а доказательств того, что при заключении договора дарения стороны имели намерение заключить возмездный договор пожизненного содержания с иждивением и доказательств того, что между сторонами достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора пожизненного содержания с иждивением, суду представлено не было.
Между тем, фактическое исполнение сторонами договора дарения и его содержание свидетельствуют о направленности волеизъявления дарителя на отчуждение принадлежащего ему имущества, а одаряемого на приобретение его на праве собственности и опровергают доводы истца.
Судебная коллегия полагает, что, заявляя о недействительности договора, истец не представил доказательств в подтверждение недействительности сделки по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 170 ГК РФ.
Вместе с тем, в соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
А как установлено судом первой инстанции, М.Л. исполнила договор дарения спорной квартиры, передала спорное недвижимое имущество в собственность М.С., при этом суду не было представлено доказательств, что подлинная воля сторон при заключении договора дарения была направлена на создание иных правовых последствий, чем предусмотрено договором дарения.
Судом первой инстанции установлено, что все существенные условия договора дарения при его заключении сторонами соблюдены, договор заключен в письменной форме, в нем определен предмет договора и выражена воля сторон, объект дарения передан на условиях безвозмездности. М.Л. приняла личное участие как в заключении договора дарения, так и присутствовала при сдаче пакета документов для регистрации договора дарения и перехода права собственности на спорное жилое помещение, что подтверждается письменными заявлениями, ею подписанными, на л.д. 17, 18, тем самым выразив свою волю на заключение и государственную регистрацию указанной сделки. При подписании договора истец был ознакомлена с его условиями, подписала его.
Таким образом, совокупность установленных по делу обстоятельств свидетельствует о том, что при заключении договора дарения последствия, предусмотренные гражданским законодательством для договора данного вида, для сторон спорного правоотношения наступили: даритель М.Л. безвозмездно передала в собственность одаряемому М.С. принадлежащую ей на праве собственности квартиру, а последний право собственности на спорную квартиру зарегистрировал в Едином государственной реестре прав.
Показания допрошенных в судебном заседании свидетелей Г.П., З.Т., Н.Л., Т.В., Л.И., как верно указал суд первой инстанции, не подтверждают доводов истца о притворности сделки.
Так, свидетель Н.Л., нотариус, в судебном заседании показала, что М.Л. по вопросу дарения квартиры своему сыну обращалась к ней за консультацией и она разъяснила ей возможность оформления завещания, договора пожизненного содержания с иждивением, так как никому не советует оформлять сделки купли-продажи, дарения.
Допрошенные в судебном заседании свидетели З.Т., Г.П., Л.И., являющиеся соседями по квартире и даче и знакомыми М-вых суду показали о том, что М.Л. непосредственно после подписания договора говорила им, что подарила квартиру ответчику.
Как сама поясняла в судебном заседании 16 декабря 2013 года М.Л., нотариус отговаривал ее составлять договор дарения ("дарственную"), но она желала, чтобы квартира была передана ее сыну, и на вопрос суда о том, осознавала ли она свои действия - ответила утвердительно.
Таким образом, установленные по делу обстоятельства заключения и исполнения оспариваемого договора дарения, собственные пояснения сторон сделки, в том числе и самой истицы, свидетельствуют о волеизъявлении сторон на заключение договора дарения и достижении правовых последствий, которые характерны для договора дарения. Доказательства иного в материалах дела отсутствуют.
Проанализировав имеющиеся в деле доказательства, учитывая направленность оспариваемого договора на достижение правовых последствий, предусмотренных договором дарения, судебная коллегия приходит к выводу, что достоверных доказательств в подтверждение недействительности сделки по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 170 ГК РФ суду не было представлено.
Судом первой инстанции сделан правильный вывод о том, что М.Л. знала о заключении именно договора дарения, а не договора пожизненного содержания с иждивением. А отсутствие в договоре указания о том, что каждая из сторон на момент совершения дарения способна понимать значение своих действий и руководить ими, не страдает заболеваниями, препятствующими осознавать суть договора, а также об отсутствии указания на обстоятельства, вынуждающие совершить данный договор, само по себе не свидетельствует о притворности сделки дарения, заключенной с целью прикрыть другую сделку.
Также судом не было установлено и доказательств того, что на момент подписания договора дарения М.Л. находилась в состоянии, не позволяющем понимать значение своих действий или руководить ими.
Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции и о том, что проживание истца в спорной квартире не может расцениваться судом как доказательство притворности совершенной сделки. Оспариваемый договор не содержит условий о том, что спорная квартира может быть передана в собственность ответчика только при условии сохранения за дарителем права пользования жилым помещением. При чем в пункт 8 договора стороны включили условие о том, что настоящий договор содержит весь объем соглашений между сторонами в отношении предмета договора и отменяет и делает недействительными все другие обязательства и представления, которые могли быть приняты или сделаны сторонами в устной и письменной форме до подписания настоящего договора.
Доводы жалобы сводятся к тому, что судом в рамках производства по делу необъективно и не в полной мере исследованы и оценены доказательства, касающиеся факта притворности оспариваемой сделки, однако эти доводы судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку судом все собранные по делу доказательства были оценены по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании доказательств, применительно к статье 67 ГПК РФ.
Таким образом, суд первой инстанции обоснованно, с учетом всех приведенных выше доводов и обстоятельств по делу, пришел к верному выводу об оставлении заявленных требований прокурора г. Новочебоксарска без удовлетворения.
Оценка доказательств, произведенная судом первой инстанции, соответствует требованиям, предъявляемым Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации, является правильной, в связи с чем у судебной коллегии оснований не согласиться с такой оценкой не имеется.
Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
апелляционные жалобы М.Л. на решение Новочебоксарского городского суда Чувашской Республики от 24 декабря 2013 года оставить без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ВЕРХОВНОГО СУДА ЧУВАШСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ОТ 28.05.2014 ПО ДЕЛУ N 33-1979/2014
Разделы:Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ВЕРХОВНЫЙ СУД ЧУВАШСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 28 мая 2014 г. по делу N 33-1979/2014
Докладчик Евлогиева Т.Н.
Судья Кольцова А.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики в составе председательствующего Евлогиевой Т.Н., судей Блиновой М.А., Юркиной И.В., при секретаре С., с участием прокурора Овчинниковой Н.А., рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску прокурора г. Новочебоксарск, действующего в интересах М.Л., к М.С. о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки, поступившее по апелляционным жалобам М.Л. на решение Новочебоксарского городского суда Чувашской Республики от 24 декабря 2013 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований прокурора г. Новочебоксарск Чувашской Республики, действующего в интересах М.Л., к М.С. о признании недействительным договор дарения квартиры <адрес>, заключенного 17 сентября 2011 года между М.Л. и М.С., применения последствия недействительности сделки, о возврате указанной квартиры в собственность М.Л., обязании Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по ЧР внести запись в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о прекращении права собственности М.С. на квартиру <адрес>, отказать.
Заслушав доклад председательствующего, судебная коллегия
установила:
Прокурор г. Новочебоксарск, действующий в интересах М.Л., обратился в суд с иском к М.С. и просил признать недействительным договор дарения квартиры <адрес>, заключенный 17 сентября 2011 года между М.Л. и М.С., и, применив последствия недействительности сделки, возвратить указанную квартиру в собственность М.Л., возложить обязанность на Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике внести в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о прекращении права собственности М.С. на указанную квартиру.
Исковые требования мотивированы тем, что при подписании договора дарения спорной квартиры между сторонами была достигнута договоренность, что М.С. будет постоянно ухаживать за М.Л., а последняя будет постоянно проживать в спорной квартире, при этом стороны пришли к соглашению о том, что М.Л. будет получать от сына постоянный уход в связи с состоянием ее здоровья и возрастом. О том, что можно заключить договор пожизненного содержания с иждивением М.Л. ввиду преклонного возраста и юридической неграмотности известно не было, хотя именно такой договор и подразумевалось заключить. В настоящее время М.Л. просит признать договор дарения недействительным из-за плохого отношения к ней сына, так как последний перестал за ней ухаживать. Считает, что условия договора о том, что одаряемый предоставляет М.Л. право проживания в спорной квартире является встречным обязательством одаряемого в отношении М.Л., в связи с чем заключенный сторонами оспариваемый договор нельзя признать договором дарения, т.к. договор дарения не мог включать в себя условия о сохранении бессрочного права пользования и проживания дарителя в спорной квартире. Кроме того, в договоре дарения отсутствует пункт, по условиям которого каждая из сторон на момент совершения дарения способна понимать значение своих действий и руководить ими, не страдала заболеваниями, препятствующими осознавать суть договора, а также отсутствовали обстоятельства, вынуждающие совершить данный договор. Между тем, в период с 27 июня 2011 года по 14 июля 2011 года, а также с 05 по 21 сентября 2011 года М.Л. находилась на стационарном лечении. Таким образом, учитывая престарелый возраст М.Л., сведения о ее состоянии здоровья и о реальной необходимости осуществления за ней постороннего ухода, наличие в договоре дарения встречного обязательства, прокурор считает, что усматриваются достаточные основания полагать, что совершенная сделка по своей природе фактически является договором пожизненного содержания с иждивением, в связи с чем договор дарения подлежит признанию недействительным по правилам ч. 2 ст. 170 ГК РФ по мотивам заключения притворной сделки, заключенный с целью прикрыть другую сделку.
В судебном заседании прокурор Кузнецова Н.А. поддержала исковые требования по изложенным в заявлении основаниям, вновь приведя их суду.
Истец М.Л. исковые требования прокурора поддержала и суду пояснила, что в 2010 - 2011 годах часто болела, находилась на стационарном лечении, поэтому хотела, чтобы после ее смерти принадлежащая ей на праве собственности квартира осталась ее сыну М.С. В сентябре 2011 года она с сыном приехала к нотариусу Н.Л., и в присутствии сына сообщила, что хочет подарить квартиру сыну, на что сын ответил, что хорошо понимает свои обязанности по осуществлению за ней ухода. Нотариус Н.Л. говорила ей, что не надо оформлять договор дарения. При подписании договора дарения она думала, что подарит квартиру своему сыну, а тот будет ухаживать за ней, при этом она осознавала свои действия, сама подписала договор дарения. В сентябре 2012 года она сломала ногу, после чего отношение сына к ней резко изменилось, а до этого сын ухаживал за ней, ходил в магазин, в 2012 году несколько раз возил ее на дачу, помогал на даче. Она имеет заболевания, является инвалидом, наблюдается и состоит на учете у врачей.
Ответчик М.С. исковые требования не признал и пояснил, что его мать М.Л. сама захотела подарить ему спорную квартиру. В связи с тем, что квартира не была приватизирована, 01 сентября 2011 года она оформила нотариальную доверенность, которой уполномочила его оформить спорную квартиру в ее собственность, после чего им была оформлена приватизация спорной квартиры в собственность матери. 17 сентября 2011 года он забрал истицу из больницы, в Новочебоксарском отделе Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по ЧР, и ими в присутствии регистратора был подписан договор дарения квартиры. В день подписания договора дарения у матери температуры не было, она сама изъявила желание в тот день оформить квартиру на него, на вопросы регистратора ответила, что она в здравом уме и осознает значение своих действий. После оформления договора дарения они выехали на дачу. Он осуществлял за своей матерью уход до сентября 2013 года, и продолжает ей помогать до настоящего времени, однако мать сама препятствует ему в этом, полагая, что виновата во всем его жена. Уход за матерью не был обусловлен условиями спорного договора, он осуществлял за ней уход, выполняя сыновий долг, и продолжает его осуществлять.
Представитель ответчика П. исковые требования не признал, пояснив, что стороной истца не представлены доказательства о наличии у сторон договора воли, направленной на достижение иного результата, нежели дарения квартиры. Просила применить срок исковой давности, поскольку исполнение договора дарения началось непосредственно после его совершения, который на момент предъявления иска истек.
Представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по ЧР, извещенный надлежащим образом, в судебное заседание не явился.
Судом вынесено указанное выше решение, которое обжаловано М.Л. на предмет отмены по мотиву его незаконности и необоснованности (л.д. 151, 178 - 179).
Определением Новочебоксарского городского суда от 25 марта 2014 года в восстановлении пропущенного срока обжалования решения суда М.Л. отказано.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 24 апреля 2014 года определение Новочебоксарского городского суда отменено, и М.Л. восстановлен срок для подачи апелляционной жалобы на решение суда.
В суд апелляционной инстанции М.С. не явился, извещен надлежащим образом, подтверждением чему служит имеющаяся в деле его расписка в получении судебного извещения.
Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционных жалоб, выслушав пояснения М.Л., ее представителя И., поддержавших апелляционные жалобы, объяснения представителя ответчика П., возражавшей против удовлетворения жалоб, заслушав заключение прокурора Овчинниковой Н.А., полагавшей, что решение суда отмене не подлежит, признав возможным рассмотрение дела при имеющейся явке, судебная коллегия приходит к следующему.
Как установлено судом и следует из материалов дела, 17.09.2011 г. между М.Л. (даритель) и М.С. (одаряемый) заключен оспариваемый договор дарения принадлежащего М.Л. на праве собственности недвижимого имущества - <адрес>.
Пункт 9 договора дарения содержит условие о том, что в указанной квартире проживает М.Л., которая сохраняет за собой право пользования и проживания в данной квартире.
Данный договор вместе с заявлением о его государственной регистрации и другими необходимыми документами сторонами был представлен в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по ЧР 17 сентября 2011 г.
Договор получил государственную регистрацию 28.09.2011 г.
Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей на момент совершения сделки, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.
По смыслу приведенной нормы по основанию притворности может быть признана недействительной лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки: стороны должны преследовать общую цель и достичь соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка.
Согласно ч. 1 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора.
В соответствии с п. 2 ст. 423 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) безвозмездным признается договор, по которому одна сторона обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного предоставления.
Из приведенного в п. 1 ст. 572 ГК РФ определения договора дарения следует, что воля дарителя должна быть направлена на безвозмездную передачу в собственность одаряемого вещи либо имущественного права (требования) именно в качестве дара и соответственно воля одаряемого должна быть направлена на безвозмездное принятие указанного имущества в качестве дара.
Разрешая исковые требования по существу, суд правомерно применил к спорным правоотношениям положения вышеуказанных правовых норм, оценив имеющиеся доказательства в совокупности, пришел к обоснованным выводам, что требования о признании сделки недействительной, возврате квартиры в собственность истца удовлетворению не подлежат, поскольку оспариваемый договор не содержит условий о том, что имущество может быть передано в собственность ответчика только при условии сохранения за дарителем права пользования жилым помещением, а доказательств того, что при заключении договора дарения стороны имели намерение заключить возмездный договор пожизненного содержания с иждивением и доказательств того, что между сторонами достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора пожизненного содержания с иждивением, суду представлено не было.
Между тем, фактическое исполнение сторонами договора дарения и его содержание свидетельствуют о направленности волеизъявления дарителя на отчуждение принадлежащего ему имущества, а одаряемого на приобретение его на праве собственности и опровергают доводы истца.
Судебная коллегия полагает, что, заявляя о недействительности договора, истец не представил доказательств в подтверждение недействительности сделки по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 170 ГК РФ.
Вместе с тем, в соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
А как установлено судом первой инстанции, М.Л. исполнила договор дарения спорной квартиры, передала спорное недвижимое имущество в собственность М.С., при этом суду не было представлено доказательств, что подлинная воля сторон при заключении договора дарения была направлена на создание иных правовых последствий, чем предусмотрено договором дарения.
Судом первой инстанции установлено, что все существенные условия договора дарения при его заключении сторонами соблюдены, договор заключен в письменной форме, в нем определен предмет договора и выражена воля сторон, объект дарения передан на условиях безвозмездности. М.Л. приняла личное участие как в заключении договора дарения, так и присутствовала при сдаче пакета документов для регистрации договора дарения и перехода права собственности на спорное жилое помещение, что подтверждается письменными заявлениями, ею подписанными, на л.д. 17, 18, тем самым выразив свою волю на заключение и государственную регистрацию указанной сделки. При подписании договора истец был ознакомлена с его условиями, подписала его.
Таким образом, совокупность установленных по делу обстоятельств свидетельствует о том, что при заключении договора дарения последствия, предусмотренные гражданским законодательством для договора данного вида, для сторон спорного правоотношения наступили: даритель М.Л. безвозмездно передала в собственность одаряемому М.С. принадлежащую ей на праве собственности квартиру, а последний право собственности на спорную квартиру зарегистрировал в Едином государственной реестре прав.
Показания допрошенных в судебном заседании свидетелей Г.П., З.Т., Н.Л., Т.В., Л.И., как верно указал суд первой инстанции, не подтверждают доводов истца о притворности сделки.
Так, свидетель Н.Л., нотариус, в судебном заседании показала, что М.Л. по вопросу дарения квартиры своему сыну обращалась к ней за консультацией и она разъяснила ей возможность оформления завещания, договора пожизненного содержания с иждивением, так как никому не советует оформлять сделки купли-продажи, дарения.
Допрошенные в судебном заседании свидетели З.Т., Г.П., Л.И., являющиеся соседями по квартире и даче и знакомыми М-вых суду показали о том, что М.Л. непосредственно после подписания договора говорила им, что подарила квартиру ответчику.
Как сама поясняла в судебном заседании 16 декабря 2013 года М.Л., нотариус отговаривал ее составлять договор дарения ("дарственную"), но она желала, чтобы квартира была передана ее сыну, и на вопрос суда о том, осознавала ли она свои действия - ответила утвердительно.
Таким образом, установленные по делу обстоятельства заключения и исполнения оспариваемого договора дарения, собственные пояснения сторон сделки, в том числе и самой истицы, свидетельствуют о волеизъявлении сторон на заключение договора дарения и достижении правовых последствий, которые характерны для договора дарения. Доказательства иного в материалах дела отсутствуют.
Проанализировав имеющиеся в деле доказательства, учитывая направленность оспариваемого договора на достижение правовых последствий, предусмотренных договором дарения, судебная коллегия приходит к выводу, что достоверных доказательств в подтверждение недействительности сделки по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 170 ГК РФ суду не было представлено.
Судом первой инстанции сделан правильный вывод о том, что М.Л. знала о заключении именно договора дарения, а не договора пожизненного содержания с иждивением. А отсутствие в договоре указания о том, что каждая из сторон на момент совершения дарения способна понимать значение своих действий и руководить ими, не страдает заболеваниями, препятствующими осознавать суть договора, а также об отсутствии указания на обстоятельства, вынуждающие совершить данный договор, само по себе не свидетельствует о притворности сделки дарения, заключенной с целью прикрыть другую сделку.
Также судом не было установлено и доказательств того, что на момент подписания договора дарения М.Л. находилась в состоянии, не позволяющем понимать значение своих действий или руководить ими.
Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции и о том, что проживание истца в спорной квартире не может расцениваться судом как доказательство притворности совершенной сделки. Оспариваемый договор не содержит условий о том, что спорная квартира может быть передана в собственность ответчика только при условии сохранения за дарителем права пользования жилым помещением. При чем в пункт 8 договора стороны включили условие о том, что настоящий договор содержит весь объем соглашений между сторонами в отношении предмета договора и отменяет и делает недействительными все другие обязательства и представления, которые могли быть приняты или сделаны сторонами в устной и письменной форме до подписания настоящего договора.
Доводы жалобы сводятся к тому, что судом в рамках производства по делу необъективно и не в полной мере исследованы и оценены доказательства, касающиеся факта притворности оспариваемой сделки, однако эти доводы судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку судом все собранные по делу доказательства были оценены по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании доказательств, применительно к статье 67 ГПК РФ.
Таким образом, суд первой инстанции обоснованно, с учетом всех приведенных выше доводов и обстоятельств по делу, пришел к верному выводу об оставлении заявленных требований прокурора г. Новочебоксарска без удовлетворения.
Оценка доказательств, произведенная судом первой инстанции, соответствует требованиям, предъявляемым Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации, является правильной, в связи с чем у судебной коллегии оснований не согласиться с такой оценкой не имеется.
Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
апелляционные жалобы М.Л. на решение Новочебоксарского городского суда Чувашской Республики от 24 декабря 2013 года оставить без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)