Судебные решения, арбитраж
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Казакова Л.Ю.
Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:
председательствующего Поповой Н.П.,
судей Медведева А.А., Пасынковой О.М.,
при секретаре К.,
с участием прокурора Текутьевой Я.В.
рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу представителя истца К.А.В. - П.А.А. на решение Бийского городского суда Алтайского края от ДД.ММ.ГГ по делу
по иску Б.Г.А. к К.А.В., В.Е.П. о признании договора дарения жилого помещения недействительным, прекращении права собственности, основанного на данном договоре, о выселении из жилого помещения.
Заслушав доклад судьи Медведева А.А., судебная коллегия
установила:
Б.Г.А. обратилась в суд с иском к К.А.В., В.Е.П. о признании недействительным договора дарения, заключенного между Б.Г.А. и К.А.В. ДД.ММ.ГГ в отношении <адрес>, в <адрес>; прекращении права собственности К.А.В. на указанную квартиру, выселении К.А.В., В.Е.П.
В обоснование заявленных требований указывала, что на момент заключения оспариваемого договора дарения она находилась в таком состоянии, когда не была способна понимать значение своих действий и руководить ими по состоянию здоровья, а ответчик К.А.В. ввела ее в заблуждение относительно цели заключения данного договора, обещав осуществлять уход за ней.
Решением Бийского городского суда Алтайского края от ДД.ММ.ГГ признан недействительным договор дарения жилого помещения, расположенного в <адрес>, заключенный ДД.ММ.ГГ между Б.Г.А. и К.А.В.
Применены последствия недействительности сделки:
Прекращено право собственности К.А.В. на жилое помещение, расположенное в <адрес> зарегистрированное ДД.ММ.ГГ на основании договора дарения, заключенного ДД.ММ.ГГ между Б.Г.А. и К.А.В.
Названное жилое помещение, возвращено в собственность Б.Г.А.
Ответчики выселены из указанного жилого помещения, расположенного в <адрес>.
Взысканы с К.А.В. в пользу Б.Г.А. судебные расходы в сумме <данные изъяты> руб.
С К.А.В. в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме <данные изъяты>.
С В.Е.П. в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме <данные изъяты> руб.
В апелляционной жалобе представитель ответчика К.А.В. - П.А.А. просит вышеуказанное решение отменить, вынести новое об отказе в удовлетворении требований в полном объеме, ссылаясь на неправильное применение судом норм материального и процессуального права.
Полагает, что в нарушение норм действующего законодательства судом необоснованно не принято во внимание, что в договоре дарения фамилия, имя и отчество, а также подпись, выполнены самим истцом. Учитывая показания свидетеля ФИО, который подтвердил, что Б.Г.А. умеет читать и писать, видел как она разгадывает кроссворды, а также показания свидетеля ФИО1, который проживал совместно с истцом, то обстоятельство, что исковое заявление подписано лично истцом, в решении суда необоснованно сделан вывод о том, что Б.Г.А. не умеет читать и писать. Кроме того, К.А.В., вопреки указаниям суда, при рассмотрении дела указывала на то, что до момента их встречи Б.Г.А. плохо читала и писала, так как они совместно проживали, ответчик учила ее письму и чтению. С учетом данных обстоятельств суду следовало принять во внимание, что при проведении экспертного исследования Б.Г.А. в достаточной мере осознавала смысл происходящих событий, в связи с чем могла вести себя как того требует ситуация, в своих интересах. Также указал на несогласие с выводом о том, что истцом не был пропущен срок исковой давности, поскольку суд, указывая на то, что истцу стало известно о нарушенном праве только после того как ей это было разъяснено родственниками, допускает наличие вменяемого волеизъявления Б.Г.А. В данном случае датой начала течения срока исковой давности в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29.04.2010 необходимо считать дату внесения сведений о регистрации права в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Ссылка суда на то, что как в момент совершения сделки, так и в последующем (до момента обращения в суд) истец не могла правильно понимать положения закона о возможности обращения в суд за защитой нарушенного права и о сроке его защиты, свидетельствует о том, что Б.Г.А. не способна понимать значение своих действий и в настоящий момент, а также осознавать, что ее право нарушено. В связи с чем не могла осознанно обращаться в суд с заявленными требованиями. При этом, в связи с результатами проведенной по делу экспертизы, к участию в деле в силу положений Федерального закона от 24.04.2008 г. N 48-ФЗ "Об опеке и попечительстве" должен быть привлечен орган опеки и попечительства. Полагает, что Б.Г.А. злоупотребляет своими правами, так как истцом заявлено только требование об оспаривании договора дарения, тогда как договор приватизации не оспаривается.
В возражениях на апелляционную жалобу представитель истца Б.Г.А.- К.А.Г. просит вышеуказанное решение оставить без изменения.
В суде апелляционной инстанции представитель ответчиков П.А.А. настаивал на доводах апелляционной жалобы.
Истец, его представители, ответчики К.А.В., В.Е.П., третьи лица Управление федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю, Отдел Управления Федеральной Миграционной службы по Алтайскому краю в судебное заседание не явились.
Распоряжение своими правами является одним из основополагающих принципов гражданского судопроизводства. В соответствии со ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле извещаются или вызываются в суд заказным письмом с уведомлением о вручении, судебной повесткой с уведомлением о вручении, телефонограммой или телеграммой, по факсимильной связи либо с использованием иных средств связи и доставки, обеспечивающих фиксирование извещения или вызова и его вручения адресату. Судебное извещение направляется по адресу указанному лицом, участвующих в деле, или его представителем.
Как следует из материалов дела, истец, третьи лиц извещены о рассмотрении дела надлежаще, что подтверждается имеющимися в деле уведомлениями о получении судебной корреспонденции и расписками. Ответчики извещены надлежаще о рассмотрении дела, о чем свидетельствуют конверты с вложением извещения, направленные по всем известным адресам, вернувшиеся в суд за истечением срока хранения. Ответчики также дополнительно заблаговременно извещены о рассмотрении дела по апелляционным жалобам телефонограммами.
ДД.ММ.ГГ ответчиком К.А.В. по телефону заявлено ходатайство об отложении рассмотрения дела в связи с желанием лично участвовать при рассмотрении жалобы. При этом в качестве уважительной причины неявки в суд второй инстанции ответчик указывает, что представитель уехал в суд не дождавшись ее.
Судебная коллегия приходит к выводу о том, что неявка ответчика, извещенного в установленном порядке о времени и месте рассмотрения дела, не является основанием для отложения дела. Названная К.А.В. причина неявки в качестве уважительной быть признана не может, поскольку при добросовестном использовании своих процессуальных прав у нее отсутствовали объективные причины согласовать надлежащим образом условия поездки, и избрать такой из них, который обеспечивал бы возможность явки в судебное заседание к назначенному времени.
Учитывая вышеизложенное, руководствуясь положениями ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.
Проверив материалы дела, законность и обоснованность вынесенного решения в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов жалобы, выслушав представителя ответчика П.А.А., а также заключение прокурора Т.Я.В., считающей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения жалобы по следующим основаниям.
Из материалов дела следует, что на основании договора о передаче жилья в собственность *** от ДД.ММ.ГГ истцу передана в собственность квартира, расположенная по адресу: <адрес>, в которой она была зарегистрирована с ДД.ММ.ГГ.
В соответствии со справкой <данные изъяты> *** от ДД.ММ.ГГ, Б.Г.А., ДД.ММ.ГГ, является инвалидом второй группы по общему заболеванию.
ДД.ММ.ГГ. в спорной квартире зарегистрированы ответчики К.А.В., В.Е.П., которые не являются членами семьи истца или ее родственниками, и вселялись истцом в квартиру для совместного проживания как знакомые, что следует из выписки из домовой книги.
ДД.ММ.ГГ между Б.Г.А. (даритель) и К.А.В. (одаряемая) заключен договор дарения названного жилого помещения, который ДД.ММ.ГГ зарегистрирован в Управлении Федеральной регистрационной службы по Алтайскому краю.
В силу п. 2 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц.
В соответствии с ч. 2 ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.
Согласно ч. 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Обращаясь в суд истец указала на то, что она не понимала значение своих действий, заключила договор дарения в ущерб собственным интересам, так как с детства страдает умственной отсталостью и по своему психическому состоянию всегда являлась внушаемой, страдала плохой памятью, забывчивостью, легко соглашалась с мнением других людей и в данном случае она находилась под влиянием ответчиков и заблуждалась относительно того, что ответчики приняли на себя обязательства заботиться о ней и осуществлять необходимый уход. Ссылаясь на положения ст. ст. 177 - 178 Гражданского кодекса Российской Федерации просила признать сделку недействительной.
В соответствии со ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Исходя из смысла положений указанной статьи для удовлетворения подобных требований необходимо одновременное установление наличия у лица заболевания и что оно лишало дарителя возможности понимать значения своих действий и руководить ими.
В процессе рассмотрения настоящего дела судом первой инстанции на основании представленных сторонами доказательств установлено, что на момент подписания договора дарения (ДД.ММ.ГГ) Б.Г.А. не была способна к свободному волеизъявлению и находилась в таком состоянии, когда не могла понимать значение своих действий и руководить ими.
Так, согласно заключению проведенной по делу по назначению суда комиссионной психолого-психиатрической экспертизы *** от ДД.ММ.ГГ, составленному <данные изъяты>, Б.Г.А. имеет признаки органического непсихотического расстройства сложного генеза (резидуально-органического, сосудистого), с астенической симптоматикой на фоне имевшей место легкой умственной отсталости. Кроме того, экспертным исследованием у истца также выявлены выраженные интеллектуально-мнестические и эмоционально-волевые нарушения: низкий интеллектуальный уровень, внушаемость, подчиняемость и обидчивость в общении с окружающими, недостаточное понимание намерений и мотивов других людей, трудности в принятии самостоятельных решений, недостаточность интеллектуального контроля поведения, недостаточная возможность прогнозирования возможных последствий своих действий, пассивность в социальном взаимодействии, малая дифференцированность и примитивность эмоций, эмоциональные переживания ограничены интересами, имеющими к испытуемой непосредственное отношение, в мотивационной сфере выражена направленность на удовлетворение элементарных потребностей. Истец в психодискомфортных ситуациях проявляет, укладывающиеся в рамки установленного ей врачом-психиатром диагноза, либо нерешительность и зависимое поведение, либо повышенную активность, упрямство, которое не способствует рациональному выходу из ситуации.
На основании изложенного эксперты пришли к выводу, что вследствие указанных выше интеллектуальных и волевых нарушений Б.Г.А. в момент совершения сделки не могла свободно и самостоятельно принимать решения, производить оценку рисков, прогнозировать отдаленные социальные и юридические последствия сделки, то есть Б.Г.А. не была способна к свободному волеизъявлению и находилась в таком состоянии, когда не могла понимать значение своих действий и руководить ими. Также, по своему психическому состоянию (в силу юридической неосведомленности, интеллектуального дефекта) Б.Г.А. в момент совершения сделки дарения и в последующем (до момента обращения в суд) не могла правильно понимать положения закона о возможности обращения в суд за защитой нарушенного права и о сроке для защиты этого права, последствия пропуска данного срока.
Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что по смыслу положений ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации экспертное заключение является одним из самых важных видов доказательств по делу, поскольку оно отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования, тем не менее, суд при наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта не может пренебрегать иными добытыми по делу доказательствами, в связи с чем, законодателем в ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации закреплено правило о том, что ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы, а в положениях ч. 3 ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отмечено, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается наряду с другими доказательствами.
Экспертные заключения оцениваются судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.
Судебная коллегия в данном случае не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность заключения экспертизы от 05.02.2014, поскольку оно проведено компетентными экспертами, имеющими стаж работы в соответствующих областях науки, рассматриваемая экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" на основании определения суда о поручении проведения экспертизы.
Проанализировав содержание экспертного заключения, судебная коллегия инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что заключение эксперта в полном объеме отвечает требованиям ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку содержит подробное описание произведенных исследований, в обоснование сделанных выводов эксперты приводят соответствующие данные из имеющихся в их распоряжении документов, в заключении указаны данные о квалификации экспертов, их образовании, стаже работы.
Вопреки доводам апелляционной жалобы экспертное заключение согласуется с имеющимися в деле доказательствами, в том числе и показаниями свидетелей.
Ссылка в жалобе на несогласие с данной судом оценкой показаний свидетелей ФИО, ФИО1, пояснений ответчика К.А.В., судебной коллегией не принимается во внимание, поскольку их суждения не опровергают выводов суда первой инстанции о неспособности истца понимать значение своих действий в момент заключения договора дарения.
Само по себе наличие навыков письма и чтения, учитывая имеющиеся у истца заболевания, показания допрошенных при рассмотрении дела свидетелей, у которых отсутствует заинтересованность в исходе дела, а также выводы, отраженные в заключении экспертов, не может свидетельствовать о том, что Б.Г.А. могла в достаточной мере осознавать смысл происходящих событий, в связи с чем могла вести себя в своих интересах при проведении исследования.
Не может служить основанием для отмены решения и довод жалобы о пропуске истцом срока исковой давности.
Как правильно указал суд первой инстанции со ссылкой на положения ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации в данном случае, течение срока исковой давности, равного одному году, по указанному требованию начинается со дня, когда истец узнал или должна была узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
В данном случае, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что исходя из особенностей интеллектуального, психического и психологического состоянии истца, в силу которых она не могла правильно понимать значение своих действий и руководить ими, до момента возникновения конфликтной ситуации и переезда из спорной квартиры к внуку (август 2013 года) она не считала свои права нарушенными.
Судом обоснованно было принято во внимание то обстоятельство, что после совершения оспариваемой сделки и до лета 2013 года истец проживала в спорной квартире вместе с ответчиками, получала от них необходимую помощь, в связи с чем, она не имела фактических оснований беспокоиться относительно судьбы данного жилого помещения и своих прав на него.
В данном случае ссылки в жалобе на то, что обращение в суд за защитой нарушенного права свидетельствует о наличии вменяемого волеизъявления Б.Г.А., не являются основаниями к отмене решения суда, поскольку при рассмотрении данной категории дела юридически значимыми обстоятельствами является установление факта отсутствия порока воли в момент совершения сделки.
Кроме того, вопреки доводам жалобы, из Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29.04.2010 следует, что сама по себе запись в Едином государственном реестре о праве или обремени недвижимого имущества не означает, что со дня ее внесения в реестр лицо должно знать о нарушении права. В связи с чем, ссылка в жалобе о начале течения срока исковой давности с момента внесения записи о регистрации прав ответчика на спорное жилое помещение является несостоятельной.
Ссылки ответчика на то, что суду следовало привлечь к участию по делу орган опеки и попечительства, а также отсутствие у истца на момент обращения факта осознания того, что ее право нарушено, судебная коллегия не принимает во внимание, поскольку Б.Г.А., хотя не могла в юридически значимый период отдавать отчет своим действиям и руководить ими при совершении оспариваемой сделки, в настоящее время в установленном законом порядке не признана недееспособной, в связи, с чем не лишена процессуальной дееспособности. Заключение органа опеки и попечительства при рассмотрении настоящего спора не является юридически значимым и обязательным.
Поскольку истцу принадлежит право выбора способа защиты нарушенного права и более того, смыслом обращения в суд с исковым заявлением является защита нарушенного права, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что в действиях Б.Г.А. отсутствует злоупотребление своими правами на обращение в суд с указанным иском.
Как правильно указал суд первой инстанции, договор приватизации жилого помещения является правоустанавливающим документом, подтверждающим право собственности истца на спорный объект недвижимого имущества до совершения оспариваемой сделки. При этом, сам по себе, данный договор права истца не нарушает, какого-либо значения для разрешения вопроса о недействительности оспариваемого договора дарения по указанным истцом основаниям не имеет.
Судебная коллегия полагает, что судом первой инстанции при разрешении данного спора тщательным образом были исследованы доказательства, представленные сторонами в обоснование своих требований и возражений, оценка которым дана с соблюдением требований ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Выводы суда основаны на имеющихся в деле доказательствах. Оснований сомневаться в объективности оценки и исследования доказательств не имеется.
Таким образом, при проверке законности и обоснованности решения по настоящему делу в пределах доводов жалобы судебная коллегия не установила нарушений норм материального или процессуального законодательства судом первой инстанции, являющихся основанием к отмене решения суда. Иных доводов, влияющих на законность решения, апелляционная жалоба представителя ответчика не содержит. Доводы жалобы построены на ином истолковании норм материального права, не опровергают выводов суда, а направлены на иную оценку исследованных судом доказательств, оснований для которой не имеется.
В остальной части решение суда не обжалуется сторонами, в связи с чем, его законность не проверяется судебной коллегий.
На основании изложенного, руководствуясь п. 1 ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
Апелляционную жалобу представителя истца К.А.В. - П.А.А. на решение Бийского городского суда Алтайского края от ДД.ММ.ГГ оставить без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ АЛТАЙСКОГО КРАЕВОГО СУДА ОТ 03.06.2014
Разделы:Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
АЛТАЙСКИЙ КРАЕВОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 3 июня 2014 года
Судья: Казакова Л.Ю.
Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:
председательствующего Поповой Н.П.,
судей Медведева А.А., Пасынковой О.М.,
при секретаре К.,
с участием прокурора Текутьевой Я.В.
рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу представителя истца К.А.В. - П.А.А. на решение Бийского городского суда Алтайского края от ДД.ММ.ГГ по делу
по иску Б.Г.А. к К.А.В., В.Е.П. о признании договора дарения жилого помещения недействительным, прекращении права собственности, основанного на данном договоре, о выселении из жилого помещения.
Заслушав доклад судьи Медведева А.А., судебная коллегия
установила:
Б.Г.А. обратилась в суд с иском к К.А.В., В.Е.П. о признании недействительным договора дарения, заключенного между Б.Г.А. и К.А.В. ДД.ММ.ГГ в отношении <адрес>, в <адрес>; прекращении права собственности К.А.В. на указанную квартиру, выселении К.А.В., В.Е.П.
В обоснование заявленных требований указывала, что на момент заключения оспариваемого договора дарения она находилась в таком состоянии, когда не была способна понимать значение своих действий и руководить ими по состоянию здоровья, а ответчик К.А.В. ввела ее в заблуждение относительно цели заключения данного договора, обещав осуществлять уход за ней.
Решением Бийского городского суда Алтайского края от ДД.ММ.ГГ признан недействительным договор дарения жилого помещения, расположенного в <адрес>, заключенный ДД.ММ.ГГ между Б.Г.А. и К.А.В.
Применены последствия недействительности сделки:
Прекращено право собственности К.А.В. на жилое помещение, расположенное в <адрес> зарегистрированное ДД.ММ.ГГ на основании договора дарения, заключенного ДД.ММ.ГГ между Б.Г.А. и К.А.В.
Названное жилое помещение, возвращено в собственность Б.Г.А.
Ответчики выселены из указанного жилого помещения, расположенного в <адрес>.
Взысканы с К.А.В. в пользу Б.Г.А. судебные расходы в сумме <данные изъяты> руб.
С К.А.В. в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме <данные изъяты>.
С В.Е.П. в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме <данные изъяты> руб.
В апелляционной жалобе представитель ответчика К.А.В. - П.А.А. просит вышеуказанное решение отменить, вынести новое об отказе в удовлетворении требований в полном объеме, ссылаясь на неправильное применение судом норм материального и процессуального права.
Полагает, что в нарушение норм действующего законодательства судом необоснованно не принято во внимание, что в договоре дарения фамилия, имя и отчество, а также подпись, выполнены самим истцом. Учитывая показания свидетеля ФИО, который подтвердил, что Б.Г.А. умеет читать и писать, видел как она разгадывает кроссворды, а также показания свидетеля ФИО1, который проживал совместно с истцом, то обстоятельство, что исковое заявление подписано лично истцом, в решении суда необоснованно сделан вывод о том, что Б.Г.А. не умеет читать и писать. Кроме того, К.А.В., вопреки указаниям суда, при рассмотрении дела указывала на то, что до момента их встречи Б.Г.А. плохо читала и писала, так как они совместно проживали, ответчик учила ее письму и чтению. С учетом данных обстоятельств суду следовало принять во внимание, что при проведении экспертного исследования Б.Г.А. в достаточной мере осознавала смысл происходящих событий, в связи с чем могла вести себя как того требует ситуация, в своих интересах. Также указал на несогласие с выводом о том, что истцом не был пропущен срок исковой давности, поскольку суд, указывая на то, что истцу стало известно о нарушенном праве только после того как ей это было разъяснено родственниками, допускает наличие вменяемого волеизъявления Б.Г.А. В данном случае датой начала течения срока исковой давности в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29.04.2010 необходимо считать дату внесения сведений о регистрации права в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Ссылка суда на то, что как в момент совершения сделки, так и в последующем (до момента обращения в суд) истец не могла правильно понимать положения закона о возможности обращения в суд за защитой нарушенного права и о сроке его защиты, свидетельствует о том, что Б.Г.А. не способна понимать значение своих действий и в настоящий момент, а также осознавать, что ее право нарушено. В связи с чем не могла осознанно обращаться в суд с заявленными требованиями. При этом, в связи с результатами проведенной по делу экспертизы, к участию в деле в силу положений Федерального закона от 24.04.2008 г. N 48-ФЗ "Об опеке и попечительстве" должен быть привлечен орган опеки и попечительства. Полагает, что Б.Г.А. злоупотребляет своими правами, так как истцом заявлено только требование об оспаривании договора дарения, тогда как договор приватизации не оспаривается.
В возражениях на апелляционную жалобу представитель истца Б.Г.А.- К.А.Г. просит вышеуказанное решение оставить без изменения.
В суде апелляционной инстанции представитель ответчиков П.А.А. настаивал на доводах апелляционной жалобы.
Истец, его представители, ответчики К.А.В., В.Е.П., третьи лица Управление федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю, Отдел Управления Федеральной Миграционной службы по Алтайскому краю в судебное заседание не явились.
Распоряжение своими правами является одним из основополагающих принципов гражданского судопроизводства. В соответствии со ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле извещаются или вызываются в суд заказным письмом с уведомлением о вручении, судебной повесткой с уведомлением о вручении, телефонограммой или телеграммой, по факсимильной связи либо с использованием иных средств связи и доставки, обеспечивающих фиксирование извещения или вызова и его вручения адресату. Судебное извещение направляется по адресу указанному лицом, участвующих в деле, или его представителем.
Как следует из материалов дела, истец, третьи лиц извещены о рассмотрении дела надлежаще, что подтверждается имеющимися в деле уведомлениями о получении судебной корреспонденции и расписками. Ответчики извещены надлежаще о рассмотрении дела, о чем свидетельствуют конверты с вложением извещения, направленные по всем известным адресам, вернувшиеся в суд за истечением срока хранения. Ответчики также дополнительно заблаговременно извещены о рассмотрении дела по апелляционным жалобам телефонограммами.
ДД.ММ.ГГ ответчиком К.А.В. по телефону заявлено ходатайство об отложении рассмотрения дела в связи с желанием лично участвовать при рассмотрении жалобы. При этом в качестве уважительной причины неявки в суд второй инстанции ответчик указывает, что представитель уехал в суд не дождавшись ее.
Судебная коллегия приходит к выводу о том, что неявка ответчика, извещенного в установленном порядке о времени и месте рассмотрения дела, не является основанием для отложения дела. Названная К.А.В. причина неявки в качестве уважительной быть признана не может, поскольку при добросовестном использовании своих процессуальных прав у нее отсутствовали объективные причины согласовать надлежащим образом условия поездки, и избрать такой из них, который обеспечивал бы возможность явки в судебное заседание к назначенному времени.
Учитывая вышеизложенное, руководствуясь положениями ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.
Проверив материалы дела, законность и обоснованность вынесенного решения в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов жалобы, выслушав представителя ответчика П.А.А., а также заключение прокурора Т.Я.В., считающей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения жалобы по следующим основаниям.
Из материалов дела следует, что на основании договора о передаче жилья в собственность *** от ДД.ММ.ГГ истцу передана в собственность квартира, расположенная по адресу: <адрес>, в которой она была зарегистрирована с ДД.ММ.ГГ.
В соответствии со справкой <данные изъяты> *** от ДД.ММ.ГГ, Б.Г.А., ДД.ММ.ГГ, является инвалидом второй группы по общему заболеванию.
ДД.ММ.ГГ. в спорной квартире зарегистрированы ответчики К.А.В., В.Е.П., которые не являются членами семьи истца или ее родственниками, и вселялись истцом в квартиру для совместного проживания как знакомые, что следует из выписки из домовой книги.
ДД.ММ.ГГ между Б.Г.А. (даритель) и К.А.В. (одаряемая) заключен договор дарения названного жилого помещения, который ДД.ММ.ГГ зарегистрирован в Управлении Федеральной регистрационной службы по Алтайскому краю.
В силу п. 2 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц.
В соответствии с ч. 2 ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.
Согласно ч. 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Обращаясь в суд истец указала на то, что она не понимала значение своих действий, заключила договор дарения в ущерб собственным интересам, так как с детства страдает умственной отсталостью и по своему психическому состоянию всегда являлась внушаемой, страдала плохой памятью, забывчивостью, легко соглашалась с мнением других людей и в данном случае она находилась под влиянием ответчиков и заблуждалась относительно того, что ответчики приняли на себя обязательства заботиться о ней и осуществлять необходимый уход. Ссылаясь на положения ст. ст. 177 - 178 Гражданского кодекса Российской Федерации просила признать сделку недействительной.
В соответствии со ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Исходя из смысла положений указанной статьи для удовлетворения подобных требований необходимо одновременное установление наличия у лица заболевания и что оно лишало дарителя возможности понимать значения своих действий и руководить ими.
В процессе рассмотрения настоящего дела судом первой инстанции на основании представленных сторонами доказательств установлено, что на момент подписания договора дарения (ДД.ММ.ГГ) Б.Г.А. не была способна к свободному волеизъявлению и находилась в таком состоянии, когда не могла понимать значение своих действий и руководить ими.
Так, согласно заключению проведенной по делу по назначению суда комиссионной психолого-психиатрической экспертизы *** от ДД.ММ.ГГ, составленному <данные изъяты>, Б.Г.А. имеет признаки органического непсихотического расстройства сложного генеза (резидуально-органического, сосудистого), с астенической симптоматикой на фоне имевшей место легкой умственной отсталости. Кроме того, экспертным исследованием у истца также выявлены выраженные интеллектуально-мнестические и эмоционально-волевые нарушения: низкий интеллектуальный уровень, внушаемость, подчиняемость и обидчивость в общении с окружающими, недостаточное понимание намерений и мотивов других людей, трудности в принятии самостоятельных решений, недостаточность интеллектуального контроля поведения, недостаточная возможность прогнозирования возможных последствий своих действий, пассивность в социальном взаимодействии, малая дифференцированность и примитивность эмоций, эмоциональные переживания ограничены интересами, имеющими к испытуемой непосредственное отношение, в мотивационной сфере выражена направленность на удовлетворение элементарных потребностей. Истец в психодискомфортных ситуациях проявляет, укладывающиеся в рамки установленного ей врачом-психиатром диагноза, либо нерешительность и зависимое поведение, либо повышенную активность, упрямство, которое не способствует рациональному выходу из ситуации.
На основании изложенного эксперты пришли к выводу, что вследствие указанных выше интеллектуальных и волевых нарушений Б.Г.А. в момент совершения сделки не могла свободно и самостоятельно принимать решения, производить оценку рисков, прогнозировать отдаленные социальные и юридические последствия сделки, то есть Б.Г.А. не была способна к свободному волеизъявлению и находилась в таком состоянии, когда не могла понимать значение своих действий и руководить ими. Также, по своему психическому состоянию (в силу юридической неосведомленности, интеллектуального дефекта) Б.Г.А. в момент совершения сделки дарения и в последующем (до момента обращения в суд) не могла правильно понимать положения закона о возможности обращения в суд за защитой нарушенного права и о сроке для защиты этого права, последствия пропуска данного срока.
Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что по смыслу положений ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации экспертное заключение является одним из самых важных видов доказательств по делу, поскольку оно отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования, тем не менее, суд при наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта не может пренебрегать иными добытыми по делу доказательствами, в связи с чем, законодателем в ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации закреплено правило о том, что ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы, а в положениях ч. 3 ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отмечено, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается наряду с другими доказательствами.
Экспертные заключения оцениваются судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.
Судебная коллегия в данном случае не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность заключения экспертизы от 05.02.2014, поскольку оно проведено компетентными экспертами, имеющими стаж работы в соответствующих областях науки, рассматриваемая экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" на основании определения суда о поручении проведения экспертизы.
Проанализировав содержание экспертного заключения, судебная коллегия инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что заключение эксперта в полном объеме отвечает требованиям ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку содержит подробное описание произведенных исследований, в обоснование сделанных выводов эксперты приводят соответствующие данные из имеющихся в их распоряжении документов, в заключении указаны данные о квалификации экспертов, их образовании, стаже работы.
Вопреки доводам апелляционной жалобы экспертное заключение согласуется с имеющимися в деле доказательствами, в том числе и показаниями свидетелей.
Ссылка в жалобе на несогласие с данной судом оценкой показаний свидетелей ФИО, ФИО1, пояснений ответчика К.А.В., судебной коллегией не принимается во внимание, поскольку их суждения не опровергают выводов суда первой инстанции о неспособности истца понимать значение своих действий в момент заключения договора дарения.
Само по себе наличие навыков письма и чтения, учитывая имеющиеся у истца заболевания, показания допрошенных при рассмотрении дела свидетелей, у которых отсутствует заинтересованность в исходе дела, а также выводы, отраженные в заключении экспертов, не может свидетельствовать о том, что Б.Г.А. могла в достаточной мере осознавать смысл происходящих событий, в связи с чем могла вести себя в своих интересах при проведении исследования.
Не может служить основанием для отмены решения и довод жалобы о пропуске истцом срока исковой давности.
Как правильно указал суд первой инстанции со ссылкой на положения ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации в данном случае, течение срока исковой давности, равного одному году, по указанному требованию начинается со дня, когда истец узнал или должна была узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
В данном случае, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что исходя из особенностей интеллектуального, психического и психологического состоянии истца, в силу которых она не могла правильно понимать значение своих действий и руководить ими, до момента возникновения конфликтной ситуации и переезда из спорной квартиры к внуку (август 2013 года) она не считала свои права нарушенными.
Судом обоснованно было принято во внимание то обстоятельство, что после совершения оспариваемой сделки и до лета 2013 года истец проживала в спорной квартире вместе с ответчиками, получала от них необходимую помощь, в связи с чем, она не имела фактических оснований беспокоиться относительно судьбы данного жилого помещения и своих прав на него.
В данном случае ссылки в жалобе на то, что обращение в суд за защитой нарушенного права свидетельствует о наличии вменяемого волеизъявления Б.Г.А., не являются основаниями к отмене решения суда, поскольку при рассмотрении данной категории дела юридически значимыми обстоятельствами является установление факта отсутствия порока воли в момент совершения сделки.
Кроме того, вопреки доводам жалобы, из Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29.04.2010 следует, что сама по себе запись в Едином государственном реестре о праве или обремени недвижимого имущества не означает, что со дня ее внесения в реестр лицо должно знать о нарушении права. В связи с чем, ссылка в жалобе о начале течения срока исковой давности с момента внесения записи о регистрации прав ответчика на спорное жилое помещение является несостоятельной.
Ссылки ответчика на то, что суду следовало привлечь к участию по делу орган опеки и попечительства, а также отсутствие у истца на момент обращения факта осознания того, что ее право нарушено, судебная коллегия не принимает во внимание, поскольку Б.Г.А., хотя не могла в юридически значимый период отдавать отчет своим действиям и руководить ими при совершении оспариваемой сделки, в настоящее время в установленном законом порядке не признана недееспособной, в связи, с чем не лишена процессуальной дееспособности. Заключение органа опеки и попечительства при рассмотрении настоящего спора не является юридически значимым и обязательным.
Поскольку истцу принадлежит право выбора способа защиты нарушенного права и более того, смыслом обращения в суд с исковым заявлением является защита нарушенного права, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что в действиях Б.Г.А. отсутствует злоупотребление своими правами на обращение в суд с указанным иском.
Как правильно указал суд первой инстанции, договор приватизации жилого помещения является правоустанавливающим документом, подтверждающим право собственности истца на спорный объект недвижимого имущества до совершения оспариваемой сделки. При этом, сам по себе, данный договор права истца не нарушает, какого-либо значения для разрешения вопроса о недействительности оспариваемого договора дарения по указанным истцом основаниям не имеет.
Судебная коллегия полагает, что судом первой инстанции при разрешении данного спора тщательным образом были исследованы доказательства, представленные сторонами в обоснование своих требований и возражений, оценка которым дана с соблюдением требований ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Выводы суда основаны на имеющихся в деле доказательствах. Оснований сомневаться в объективности оценки и исследования доказательств не имеется.
Таким образом, при проверке законности и обоснованности решения по настоящему делу в пределах доводов жалобы судебная коллегия не установила нарушений норм материального или процессуального законодательства судом первой инстанции, являющихся основанием к отмене решения суда. Иных доводов, влияющих на законность решения, апелляционная жалоба представителя ответчика не содержит. Доводы жалобы построены на ином истолковании норм материального права, не опровергают выводов суда, а направлены на иную оценку исследованных судом доказательств, оснований для которой не имеется.
В остальной части решение суда не обжалуется сторонами, в связи с чем, его законность не проверяется судебной коллегий.
На основании изложенного, руководствуясь п. 1 ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
Апелляционную жалобу представителя истца К.А.В. - П.А.А. на решение Бийского городского суда Алтайского края от ДД.ММ.ГГ оставить без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)