Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: По мнению истца, ответчик заключил договор дарения доли квартиры намеренно, с целью лишить детей возможности пользоваться всеми комнатами в квартире, то есть заключил сделку с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Соленая Т.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Строгонова М.В.,
судей Левшенковой В.А., Колосовой С.И.,
при секретаре К.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Колосовой С.И. дело по апелляционной жалобе истца Н.О. на решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 10 декабря 2014 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований Н.О. в интересах Н.А., Н.С. к Н.Е., Л., Р. о признании договоров дарения доли квартиры недействительными, применении последствий недействительности сделки, аннулировании записи в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним отказать,
установила:
Н.О., действующая в интересах несовершеннолетних детей Н.А. и Н.С., обратилась в суд с иском к ответчика Н.Е., Л., Р., с учетом уточнения исковых требований просила признать договор дарения доли квартиры от 25.09.2012 г., заключенный между Н.Е. и Л. в отношении жилого помещения по адресу: ***, ничтожной сделкой; признать договор дарения доли квартиры от 25.04.2014 года, заключенный между Л. и Р. в отношении указанного жилого помещения, ничтожной сделкой; применить последствия недействительности ничтожной сделки возвратив в собственность Н.Е. принадлежащую ему 1/6 доли квартиры; аннулировать в ЕГРП записи о регистрации права собственности на долю в жилом помещении на имя ответчиков Л. и Р.
В обоснование заявленных требований Н.О. указала, что с 1997 года про 2008 год состояла в браке с ответчиком Н.Е. От данного имеются несовершеннолетние дети: Н.С., *** года рождения, и Н.А., *** года рождения. В период брака истец и ее родители стояли на очереди по улучшению жилищных условий. 02.02.2004 года в рамках московской программы "Молодой семье - доступное жилье" на основании договора купли-продажи жилого помещения с рассрочкой платежа приобретена трехкомнатная квартира по адресу: ***, которая была оформлена в собственность истца и двоих детей, в размере 1/3 доли в праве собственности за каждым. Решением Зюзинского районного суда г. Москвы от 07.12.2011 года по иску о разделе имущества принадлежащая истцу 1/3 доли в праве собственности на спорную квартиру была разделена между супругами, Н.О. и Н.Е. стало принадлежать по 1/6 доли в праве собственности на указанную квартиру. Вместе с тем Н.Е. на основании договора дарения от 25.09.2012 года подарил принадлежащую ему 1/6 доли в праве собственности на квартиру ответчику Л., который в свою очередь, на основании договора дарения от 25.04.2014 года подарил указанную долю в праве собственности на квартиру ответчику Р. По мнению истца, ответчик Н.Е. заключил договор дарения доли квартиры намеренно, с целью лишить детей возможности пользоваться всеми комнатами в квартире, то есть заключил сделку с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности. Н.Е. в спорной квартире фактически не проживает, коммунальные платежи не оплачивает, уклоняется от уплаты алиментов на содержание несовершеннолетних детей. Истец полагала, что Н.Е., подарив принадлежащую ему долю квартиры постороннему человеку, тем самым ухудшил жилищные условия своих детей. Выбранный ответчиком способ отчуждения имущества препятствует истцу в реализации права преимущественной покупки. Кроме того, апелляционным определением Московского городского суда от 20 декабря 2012 года Н.Е. лишен родительских прав в отношении двоих детей. Ответчик Л. не имел цели самостоятельно пользоваться жилым помещением, коммунальные платежи не оплачивал, однако, 11.10.2012 года по договору безвозмездного пользования передал 1/6 доли квартиры пяти посторонним гражданам. Ответчик Р., являющийся в настоящее время собственником спорной 1/6 доли в праве собственности на квартиру, также пытался вселить в квартиру посторонних лиц. В то же время, несовершеннолетние Н.А. и Н.С. являются долевыми собственниками квартиры и постоянно в ней проживают, оспариваемые договоры дарения нарушают жилищные права детей.
Истец Н.О. в суде первой инстанции исковые требования поддержала в полном объеме.
Ответчик Н.Е. в судебное заседание суда первой инстанции не явился, извещен.
Ответчик Л. в судебное заседание суда первой инстанции не явился, извещен.
Ответчик Р. в судебном заседании суда первой инстанции возражал против удовлетворения заявленных требований.
Представители третьих лиц муниципалитета района Южное Бутового г. Москвы, Управления Росреестра по Москве в судебное заседание суда первой инстанции не явились, извещены надлежащим образом.
Судом постановлено указанное выше решение, об отмене которого по доводам апелляционной жалобы просит истец Н.О., действующая в интересах несовершеннолетних детей Н.С. и Н.А., ссылаясь на то, что судом не исследован вопрос о совершении ответчиками сделки с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности; выводы суда, изложенные в решении, не соответствуют обстоятельствам дела.
В заседании судебной коллегии истец Н.О., представитель истца по доверенности В. доводы апелляционной жалобы поддержали, просили решение суда первой инстанции отменить и постановить по делу новое решение об удовлетворении иска в полном объеме.
Ответчик Р. в заседании суда апелляционной инстанции возражал против удовлетворения апелляционной жалобы по доводам письменных возражений, полагал решение суда законным и обоснованным.
Ответчики Н.Е., Л., представители третьих лиц муниципалитета района Южное Бутового г. Москвы, Управления Росреестра по Москве в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, извещены надлежащим образом, доказательств уважительности причин неявки не представили, ходатайств, препятствующих рассмотрению дела, не заявляли.
При таком положении судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле, в порядке ч. 3 ст. 167 ГПК РФ, признав причины их неявки неуважительными.
Проверив материалы дела, выслушав объяснения истца и его представителя, объяснения ответчика Р., обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на апелляционную жалобу, судебная коллегия приходит к следующему.
Согласно ст. 195 ГПК РФ решение должно быть законным и обоснованным.
В соответствии с п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ) (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении").
Указанным требованиям решение суда первой инстанции не соответствует.
Судом первой инстанции установлено и подтверждается материалами, что с 20 декабря 1997 года по 26 августа 2008 года Н.О. и Н.Е. состояли в браке, который прекращен на основании решения мирового судьи судебного участка N 325 района Северное Медведково г. Москвы от 14 августа 2008 года, о чем Медведковским отделом ЗАГС Управления ЗАГС г. Москвы 21 сентября 2011 года составлена запись акта о расторжении брака N ***.
От брака бывшие супруги Н-вы имеют двоих несовершеннолетних детей - дочь Н.А., *** года рождения, и сына Н.С., *** года рождения.
Спорная трехкомнатная квартира, общей площадью *** кв. м, расположенная по адресу: ***, была приобретена в период брака сторон на основании договора купли-продажи жилого помещения с рассрочкой платежа от 03.04.2004 г. в рамках московской программы "Молодой семье - доступное жилье". Первоначально квартира была оформлена в общую долевую собственность истца Н.О. и несовершеннолетних детей, в размере 1/3 доли в праве собственности за каждым.
Решением Зюзинского районного суда г. Москвы от 07 декабря 2011 года, вступившим в законную силу 12 марта 2012 года, произведен раздел совместно нажитого имущества супругов, в соответствии с которым за Н.О. и Н.Е., за каждым, было признано право собственности на 1/6 доли в праве собственности на спорную квартиру. Таким образом, был произведен раздел принадлежащей ранее Н.О. 1/3 доли в праве собственности на квартиру.
25 сентября 2012 года ответчик Н.Е. на основании договора дарения подарил принадлежащую ему 1/6 доли в праве собственности на квартиру по адресу: ***, ответчику Л.
25 апреля 2014 года Л. на основании договора дарения подарил указанную долю в праве собственности на квартиру ответчику Р.
На момент заключения оспариваемых договоров дарения и в настоящее время несовершеннолетние дети Н.А. и Н.С. являются сособственниками квартиры по адресу: ***, каждому из них принадлежит по 1/3 доли в праве собственности.
Разрешая спор и отказывая в удовлетворении требований Н.О., действующей в интересах несовершеннолетних Н.А. и Н.С., суд исходил из того, что на момент заключения договора дарения от 25.09.2012 года ответчик Н.Е. не был лишен родительских прав. Кроме того, являясь собственником 1/6 доли в праве собственности на квартиру, в силу положений ст. 209 ГК РФ он мог распорядиться принадлежащим ему недвижимым имуществом по своему усмотрению, в том числе и подарить иному лицу. При этом суд указал, что после заключения договора дарения жилищные права несовершеннолетних Н.А. и Н.С., а также их права как собственников квартиры, ответчиком Н.Е. нарушены не были, поскольку они продолжали проживать в спорной квартире и оставаться ее собственниками.
По мнению суда первой инстанции, Н.Е. не уклонялся от защиты прав и законных интересов несовершеннолетних детей, от выполнения обязанностей родителя по созданию нормальных жилищных и иных условий для своих детей.
Судебная коллегия не может согласиться с данным выводом суда, поскольку он основан на неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела; неправильном применении и неправильном толковании норм материального права.
В соответствии со ст. 168 ГК РФ (в редакции, действовавшей на момент заключения договора дарения от 25 сентября 2012 г.) сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.
В силу ст. 169 ГК РФ (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна.
Согласно п. 4 ст. 292 ГК РФ отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.
Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2010 г. N 13-П "По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой" пункт 4 статьи 292 ГК РФ в части, определяющей порядок отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника данного жилого помещения, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, признан не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 38 (часть 2), 40 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (части 2 и 3), в той мере, в какой содержащееся в нем регулирование - по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяет при разрешении конкретных дел, связанных с отчуждением жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, обеспечивать эффективную государственную, в том числе судебную, защиту прав тех из них, кто формально не отнесен к находящимся под опекой или попечительством или к оставшимся (по данным органа опеки и попечительства на момент совершения сделки) без родительского попечения, но либо фактически лишен его на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения, либо считается находящимся на попечении родителей, при том, однако, что такая сделка - вопреки установленным законом обязанностям родителей - нарушает права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего.
Конституционный Суд Российской Федерации в абзаце первом пункта 3 Постановления от 8 июня 2010 г. N 13-П указал на то, что забота о детях, их воспитание как обязанность родителей, по смыслу статьи 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации, предполагают, что ущемление прав ребенка, создание ему немотивированного жизненного дискомфорта несовместимы с самой природой отношений, исторически сложившихся и обеспечивающих выживание и развитие человека как биологического вида.
В силу статей 38 (часть 2) и 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 17 (часть 3), согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, родители при отчуждении принадлежащего им на праве собственности жилого помещения не вправе произвольно и необоснованно ухудшать жилищные условия проживающих совместно с ними несовершеннолетних детей, и во всяком случае их действия не должны приводить к лишению детей жилища. Иное означало бы невыполнение родителями - вопреки предписанию статьи 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации - их конституционных обязанностей и приводило бы в нарушение статей 55 (части 2 и 3) и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации к умалению и недопустимому ограничению права детей на жилище, гарантированного статьей 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 38 (часть 2) (абзац первый пункта 4 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2010 г. N 13-П).
Таким образом, при отчуждении собственником жилого помещения, в котором проживает его несовершеннолетний ребенок, должен соблюдаться баланс их прав и законных интересов.
Согласно п. 1 ст. 63 СК РФ родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей.
Защита прав и интересов детей возлагается на их родителей (п. 1 ст. 64 СК РФ).
В соответствии с п. 1 ст. 65 СК РФ обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей.
Отказывая в удовлетворении иска Н.О., суд не учел юридически значимое по делу обстоятельство, что при совершении сделки по отчуждению доли в праве собственности на жилое помещение ответчиком Н.Е. были нарушены жилищные права несовершеннолетних детей, постоянно проживающих в спорном жилом помещении и являющихся его собственниками.
В нарушение положений ст. 67 ГПК РФ суд первой инстанции не дал должной оценки доказательствам, на которые ссылались стороны в обоснование своих доводов и возражений.
Заявляя требования о признании указанных выше договоров дарения доли квартиры недействительным, истец Н.О., действующая в интересах несовершеннолетних детей Н.А. и Н.С., в обоснование иска указывала на то, что в спорной квартире ответчик Н.Е. с момента расторжения брака не проживает, коммунальные платежи не оплачивает, воспитанием детей не занимается, уклоняется от уплаты алиментов. Заключив оспариваемую сделку с посторонним для семьи человеком, Н.Е. ухудшил жилищные условия и ущемил права своих несовершеннолетних детей, ограничив их тем самым правом пользования всей квартирой. По мнению истца Н.О., ответчик Н.Е. действовал исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действуя в обход закона с противоправной целью.
Вместе с тем, суд не указал мотивы, по которым он не принял во внимание настоящие доводы истца, и не учел, что ответчиком Н.Е. в нарушение положений ч. 1 ст. 56 ГПК РФ доказательств, опровергающих обстоятельства, на которые ссылалась Н.О. в обоснование иска, не представлено.
Кроме того, действиям ответчика Н.Е. по отчуждению доли квартиры была дана оценка при разрешении спора о лишении родительских прав.
Так, из материалов настоящего гражданского дела судебной коллегией установлено, что Н.О. в 2012 году обращалась в суд с иском к Н.Е. о лишении родительских прав в отношении детей Н.А. и Н.С., ссылаясь в обоснование иска на уклонение ответчика от уплаты алиментов и выполнения своих родительских обязанностей, на отсутствие интереса к воспитанию и развитию детей.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 20 декабря 2013 года исковые требования Н.О. были удовлетворены, Н.Е. лишен родительских прав в отношении несовершеннолетних детей Н.А. и Н.С.
В рамках рассмотрения дела по иску о лишении родительских прав судом апелляционной инстанции установлено, что Н.Е. на основании договора дарения от 25.09.2012 года подарил принадлежащую ему 1/6 долю квартиры Л., который в свою очередь заключил договор безвозмездного пользования данной долей с пятью гражданами мужского пола, которые на тот момент предпринимали меры к вселению в занимаемую детьми и истцом квартиру.
Указанное обстоятельство не нашло должной оценки в решении суда, вместе с тем оно имеет существенное значение для правильного разрешения спора.
Кроме того, Управление социальной защиты населения района Южное Бутово г. Москвы, будучи привлеченным к участию в деле, представило в суд письменное ходатайство об удовлетворении иска Н.О. о признании договора дарения доли квартиры недействительным.
В данном ходатайстве указано, что оспариваемая сделка дарения доли квартиры нарушает жилищные права детей, а потому должна быть признана недействительной.
Приходя к выводу о том, что в силу положений ст. 209 ГК РФ Н.Е., будучи собственником 1/6 доли в праве собственности на квартиру, мог распорядиться ею по собственному усмотрению, в частности подарить иному лицу, суд тем самым фактически освободил ответчика от выполнения обязанностей родителя по созданию нормальных жилищных и иных условий для своих детей, возложив данную обязанность лишь на мать несовершеннолетних Н.О.
При этом суд не учел, что согласно ст. 61 СК РФ родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей.
В результате действий ответчика Н.Е. по отчуждению доли спорной квартиры собственником 1/6 доли в праве собственности на квартиру стал посторонний для данной семьи гражданин - ответчик Л., который, не имея намерения самостоятельно пользоваться приобретенной долей квартиры, сначала предоставил пяти гражданам мужского право пользования жилым помещением, а затем 25 апреля 2014 года заключил оспариваемый договор дарения доли квартиры в пользу ответчика Р.
Ответчик Р. в суде апелляционной инстанции подтвердил свое намерение вселиться и проживать в спорной квартире в помещении, соразмерном его доли.
Следовательно, последующая сделка по отчуждению доли квартиры свидетельствует о том, что права несовершеннолетних детей, проживающих спорной квартире и являющихся ее собственниками, продолжают нарушаться.
Согласно ч. 1 и 2 ст. 38 Конституции Российской Федерации материнство и детство, семья находятся под защитой государства; забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей.
С учетом положений Конституции Российской Федерации и правовых позиций, отраженных в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2010 г. N 13-П "По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой", совершение родителем, сознательно не проявляющим заботу о благосостоянии детей и фактически оставляющим детей без своего родительского попечения, умышленных действий, направленных на совершение сделки по отчуждению жилого помещения (или доли в праве собственности на жилое помещение) в пользу иного лица, с целью ущемления прав детей, в том числе жилищных, может свидетельствовать о несовместимом с основами правопорядка и нравственности характере подобной сделки и злоупотреблении правом.
Таким образом, совершение ответчиком Н.Е. сделки по отчуждению доли квартиры, собственниками которой являются его несовершеннолетние дети, в данном случае свидетельствует о намеренном ущемлении жилищных прав несовершеннолетних детей, что противоречит существующему правопорядку и нормам нравственности.
На основании изложенного, судебная коллегия находит исковые требования истца Н.О. обоснованными, поскольку первоначальный договор дарения доли квартиры, заключенный 25 сентября 2012 года между ответчиками Н.Е. и Л. в отношении жилого помещения по адресу: ***, является ничтожным в силу ст. 169 ГК РФ, поскольку совершен с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности.
Последующий договор дарения доли квартиры, заключенный 25 апреля 2014 года между ответчиками Л. и Р., также противоречит основам правопорядка и нравственности, основан на предыдущей ничтожной сделке, нарушающей жилищные и иные права несовершеннолетних детей, а потому является недействительным (ничтожным).
Применяя последствия недействительности ничтожных сделок, судебная коллегия приходит к выводу, что право собственности Р. на 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: ***, возникшее на основании ничтожного договора дарения, подлежит прекращению.
При этом 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: *** следует возвратить в собственность Н.Е.
Настоящее решение является основанием для внесения записи в ЕГРП о праве собственности Н.Е. на 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: ***. В связи с чем в удовлетворении иска в части требований об аннулировании в ЕГРП записей о регистрации права собственности ответчиков на долю в жилом помещении следует отказать, так как специального указания на совершение Управлением Росреестра по г. Москве действий об аннулировании записи в ЕГРП не требуется.
Поскольку судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, неправильно применены и неправильно истолкованы нормы материального права, решение суда первой инстанции в силу положений п. 1 ч. 1 и п. 3 ч. 2 ст. 330 ГПК РФ подлежит отмене с вынесением по делу нового решения о частичном удовлетворении иска, признании договоров недействительными и применении последствий недействительности ничтожных сделок.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 10 декабря 2014 года отменить.
Вынести по делу новое решение.
Признать недействительным договор дарения 1/6 доли квартиры от 25 сентября 2012 года, заключенный между Н.Е. и Л. в отношении жилого помещения по адресу: ***.
Признать недействительным договор дарения 1/6 доли квартиры от 25 апреля 2014 года, заключенный между Л. и Р. в отношении жилого помещения по адресу: ***, прекратив право собственности Р. на 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: ***.
Возвратить в собственность Н.Е. 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: ***.
Настоящее решение является основанием для внесения записи в ЕГРП о праве собственности Н.Е. на 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: ***.
В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 24.02.2015 ПО ДЕЛУ N 33-5771
Требование: О признании договоров дарения доли квартиры недействительными, применении последствий недействительности сделок, аннулировании записи в ЕГРП.Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: По мнению истца, ответчик заключил договор дарения доли квартиры намеренно, с целью лишить детей возможности пользоваться всеми комнатами в квартире, то есть заключил сделку с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 24 февраля 2015 г. по делу N 33-5771
Судья: Соленая Т.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Строгонова М.В.,
судей Левшенковой В.А., Колосовой С.И.,
при секретаре К.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Колосовой С.И. дело по апелляционной жалобе истца Н.О. на решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 10 декабря 2014 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований Н.О. в интересах Н.А., Н.С. к Н.Е., Л., Р. о признании договоров дарения доли квартиры недействительными, применении последствий недействительности сделки, аннулировании записи в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним отказать,
установила:
Н.О., действующая в интересах несовершеннолетних детей Н.А. и Н.С., обратилась в суд с иском к ответчика Н.Е., Л., Р., с учетом уточнения исковых требований просила признать договор дарения доли квартиры от 25.09.2012 г., заключенный между Н.Е. и Л. в отношении жилого помещения по адресу: ***, ничтожной сделкой; признать договор дарения доли квартиры от 25.04.2014 года, заключенный между Л. и Р. в отношении указанного жилого помещения, ничтожной сделкой; применить последствия недействительности ничтожной сделки возвратив в собственность Н.Е. принадлежащую ему 1/6 доли квартиры; аннулировать в ЕГРП записи о регистрации права собственности на долю в жилом помещении на имя ответчиков Л. и Р.
В обоснование заявленных требований Н.О. указала, что с 1997 года про 2008 год состояла в браке с ответчиком Н.Е. От данного имеются несовершеннолетние дети: Н.С., *** года рождения, и Н.А., *** года рождения. В период брака истец и ее родители стояли на очереди по улучшению жилищных условий. 02.02.2004 года в рамках московской программы "Молодой семье - доступное жилье" на основании договора купли-продажи жилого помещения с рассрочкой платежа приобретена трехкомнатная квартира по адресу: ***, которая была оформлена в собственность истца и двоих детей, в размере 1/3 доли в праве собственности за каждым. Решением Зюзинского районного суда г. Москвы от 07.12.2011 года по иску о разделе имущества принадлежащая истцу 1/3 доли в праве собственности на спорную квартиру была разделена между супругами, Н.О. и Н.Е. стало принадлежать по 1/6 доли в праве собственности на указанную квартиру. Вместе с тем Н.Е. на основании договора дарения от 25.09.2012 года подарил принадлежащую ему 1/6 доли в праве собственности на квартиру ответчику Л., который в свою очередь, на основании договора дарения от 25.04.2014 года подарил указанную долю в праве собственности на квартиру ответчику Р. По мнению истца, ответчик Н.Е. заключил договор дарения доли квартиры намеренно, с целью лишить детей возможности пользоваться всеми комнатами в квартире, то есть заключил сделку с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности. Н.Е. в спорной квартире фактически не проживает, коммунальные платежи не оплачивает, уклоняется от уплаты алиментов на содержание несовершеннолетних детей. Истец полагала, что Н.Е., подарив принадлежащую ему долю квартиры постороннему человеку, тем самым ухудшил жилищные условия своих детей. Выбранный ответчиком способ отчуждения имущества препятствует истцу в реализации права преимущественной покупки. Кроме того, апелляционным определением Московского городского суда от 20 декабря 2012 года Н.Е. лишен родительских прав в отношении двоих детей. Ответчик Л. не имел цели самостоятельно пользоваться жилым помещением, коммунальные платежи не оплачивал, однако, 11.10.2012 года по договору безвозмездного пользования передал 1/6 доли квартиры пяти посторонним гражданам. Ответчик Р., являющийся в настоящее время собственником спорной 1/6 доли в праве собственности на квартиру, также пытался вселить в квартиру посторонних лиц. В то же время, несовершеннолетние Н.А. и Н.С. являются долевыми собственниками квартиры и постоянно в ней проживают, оспариваемые договоры дарения нарушают жилищные права детей.
Истец Н.О. в суде первой инстанции исковые требования поддержала в полном объеме.
Ответчик Н.Е. в судебное заседание суда первой инстанции не явился, извещен.
Ответчик Л. в судебное заседание суда первой инстанции не явился, извещен.
Ответчик Р. в судебном заседании суда первой инстанции возражал против удовлетворения заявленных требований.
Представители третьих лиц муниципалитета района Южное Бутового г. Москвы, Управления Росреестра по Москве в судебное заседание суда первой инстанции не явились, извещены надлежащим образом.
Судом постановлено указанное выше решение, об отмене которого по доводам апелляционной жалобы просит истец Н.О., действующая в интересах несовершеннолетних детей Н.С. и Н.А., ссылаясь на то, что судом не исследован вопрос о совершении ответчиками сделки с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности; выводы суда, изложенные в решении, не соответствуют обстоятельствам дела.
В заседании судебной коллегии истец Н.О., представитель истца по доверенности В. доводы апелляционной жалобы поддержали, просили решение суда первой инстанции отменить и постановить по делу новое решение об удовлетворении иска в полном объеме.
Ответчик Р. в заседании суда апелляционной инстанции возражал против удовлетворения апелляционной жалобы по доводам письменных возражений, полагал решение суда законным и обоснованным.
Ответчики Н.Е., Л., представители третьих лиц муниципалитета района Южное Бутового г. Москвы, Управления Росреестра по Москве в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, извещены надлежащим образом, доказательств уважительности причин неявки не представили, ходатайств, препятствующих рассмотрению дела, не заявляли.
При таком положении судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле, в порядке ч. 3 ст. 167 ГПК РФ, признав причины их неявки неуважительными.
Проверив материалы дела, выслушав объяснения истца и его представителя, объяснения ответчика Р., обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на апелляционную жалобу, судебная коллегия приходит к следующему.
Согласно ст. 195 ГПК РФ решение должно быть законным и обоснованным.
В соответствии с п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ) (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении").
Указанным требованиям решение суда первой инстанции не соответствует.
Судом первой инстанции установлено и подтверждается материалами, что с 20 декабря 1997 года по 26 августа 2008 года Н.О. и Н.Е. состояли в браке, который прекращен на основании решения мирового судьи судебного участка N 325 района Северное Медведково г. Москвы от 14 августа 2008 года, о чем Медведковским отделом ЗАГС Управления ЗАГС г. Москвы 21 сентября 2011 года составлена запись акта о расторжении брака N ***.
От брака бывшие супруги Н-вы имеют двоих несовершеннолетних детей - дочь Н.А., *** года рождения, и сына Н.С., *** года рождения.
Спорная трехкомнатная квартира, общей площадью *** кв. м, расположенная по адресу: ***, была приобретена в период брака сторон на основании договора купли-продажи жилого помещения с рассрочкой платежа от 03.04.2004 г. в рамках московской программы "Молодой семье - доступное жилье". Первоначально квартира была оформлена в общую долевую собственность истца Н.О. и несовершеннолетних детей, в размере 1/3 доли в праве собственности за каждым.
Решением Зюзинского районного суда г. Москвы от 07 декабря 2011 года, вступившим в законную силу 12 марта 2012 года, произведен раздел совместно нажитого имущества супругов, в соответствии с которым за Н.О. и Н.Е., за каждым, было признано право собственности на 1/6 доли в праве собственности на спорную квартиру. Таким образом, был произведен раздел принадлежащей ранее Н.О. 1/3 доли в праве собственности на квартиру.
25 сентября 2012 года ответчик Н.Е. на основании договора дарения подарил принадлежащую ему 1/6 доли в праве собственности на квартиру по адресу: ***, ответчику Л.
25 апреля 2014 года Л. на основании договора дарения подарил указанную долю в праве собственности на квартиру ответчику Р.
На момент заключения оспариваемых договоров дарения и в настоящее время несовершеннолетние дети Н.А. и Н.С. являются сособственниками квартиры по адресу: ***, каждому из них принадлежит по 1/3 доли в праве собственности.
Разрешая спор и отказывая в удовлетворении требований Н.О., действующей в интересах несовершеннолетних Н.А. и Н.С., суд исходил из того, что на момент заключения договора дарения от 25.09.2012 года ответчик Н.Е. не был лишен родительских прав. Кроме того, являясь собственником 1/6 доли в праве собственности на квартиру, в силу положений ст. 209 ГК РФ он мог распорядиться принадлежащим ему недвижимым имуществом по своему усмотрению, в том числе и подарить иному лицу. При этом суд указал, что после заключения договора дарения жилищные права несовершеннолетних Н.А. и Н.С., а также их права как собственников квартиры, ответчиком Н.Е. нарушены не были, поскольку они продолжали проживать в спорной квартире и оставаться ее собственниками.
По мнению суда первой инстанции, Н.Е. не уклонялся от защиты прав и законных интересов несовершеннолетних детей, от выполнения обязанностей родителя по созданию нормальных жилищных и иных условий для своих детей.
Судебная коллегия не может согласиться с данным выводом суда, поскольку он основан на неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела; неправильном применении и неправильном толковании норм материального права.
В соответствии со ст. 168 ГК РФ (в редакции, действовавшей на момент заключения договора дарения от 25 сентября 2012 г.) сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.
В силу ст. 169 ГК РФ (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна.
Согласно п. 4 ст. 292 ГК РФ отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.
Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2010 г. N 13-П "По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой" пункт 4 статьи 292 ГК РФ в части, определяющей порядок отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника данного жилого помещения, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, признан не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 38 (часть 2), 40 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (части 2 и 3), в той мере, в какой содержащееся в нем регулирование - по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяет при разрешении конкретных дел, связанных с отчуждением жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, обеспечивать эффективную государственную, в том числе судебную, защиту прав тех из них, кто формально не отнесен к находящимся под опекой или попечительством или к оставшимся (по данным органа опеки и попечительства на момент совершения сделки) без родительского попечения, но либо фактически лишен его на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения, либо считается находящимся на попечении родителей, при том, однако, что такая сделка - вопреки установленным законом обязанностям родителей - нарушает права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего.
Конституционный Суд Российской Федерации в абзаце первом пункта 3 Постановления от 8 июня 2010 г. N 13-П указал на то, что забота о детях, их воспитание как обязанность родителей, по смыслу статьи 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации, предполагают, что ущемление прав ребенка, создание ему немотивированного жизненного дискомфорта несовместимы с самой природой отношений, исторически сложившихся и обеспечивающих выживание и развитие человека как биологического вида.
В силу статей 38 (часть 2) и 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 17 (часть 3), согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, родители при отчуждении принадлежащего им на праве собственности жилого помещения не вправе произвольно и необоснованно ухудшать жилищные условия проживающих совместно с ними несовершеннолетних детей, и во всяком случае их действия не должны приводить к лишению детей жилища. Иное означало бы невыполнение родителями - вопреки предписанию статьи 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации - их конституционных обязанностей и приводило бы в нарушение статей 55 (части 2 и 3) и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации к умалению и недопустимому ограничению права детей на жилище, гарантированного статьей 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 38 (часть 2) (абзац первый пункта 4 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2010 г. N 13-П).
Таким образом, при отчуждении собственником жилого помещения, в котором проживает его несовершеннолетний ребенок, должен соблюдаться баланс их прав и законных интересов.
Согласно п. 1 ст. 63 СК РФ родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей.
Защита прав и интересов детей возлагается на их родителей (п. 1 ст. 64 СК РФ).
В соответствии с п. 1 ст. 65 СК РФ обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей.
Отказывая в удовлетворении иска Н.О., суд не учел юридически значимое по делу обстоятельство, что при совершении сделки по отчуждению доли в праве собственности на жилое помещение ответчиком Н.Е. были нарушены жилищные права несовершеннолетних детей, постоянно проживающих в спорном жилом помещении и являющихся его собственниками.
В нарушение положений ст. 67 ГПК РФ суд первой инстанции не дал должной оценки доказательствам, на которые ссылались стороны в обоснование своих доводов и возражений.
Заявляя требования о признании указанных выше договоров дарения доли квартиры недействительным, истец Н.О., действующая в интересах несовершеннолетних детей Н.А. и Н.С., в обоснование иска указывала на то, что в спорной квартире ответчик Н.Е. с момента расторжения брака не проживает, коммунальные платежи не оплачивает, воспитанием детей не занимается, уклоняется от уплаты алиментов. Заключив оспариваемую сделку с посторонним для семьи человеком, Н.Е. ухудшил жилищные условия и ущемил права своих несовершеннолетних детей, ограничив их тем самым правом пользования всей квартирой. По мнению истца Н.О., ответчик Н.Е. действовал исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действуя в обход закона с противоправной целью.
Вместе с тем, суд не указал мотивы, по которым он не принял во внимание настоящие доводы истца, и не учел, что ответчиком Н.Е. в нарушение положений ч. 1 ст. 56 ГПК РФ доказательств, опровергающих обстоятельства, на которые ссылалась Н.О. в обоснование иска, не представлено.
Кроме того, действиям ответчика Н.Е. по отчуждению доли квартиры была дана оценка при разрешении спора о лишении родительских прав.
Так, из материалов настоящего гражданского дела судебной коллегией установлено, что Н.О. в 2012 году обращалась в суд с иском к Н.Е. о лишении родительских прав в отношении детей Н.А. и Н.С., ссылаясь в обоснование иска на уклонение ответчика от уплаты алиментов и выполнения своих родительских обязанностей, на отсутствие интереса к воспитанию и развитию детей.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 20 декабря 2013 года исковые требования Н.О. были удовлетворены, Н.Е. лишен родительских прав в отношении несовершеннолетних детей Н.А. и Н.С.
В рамках рассмотрения дела по иску о лишении родительских прав судом апелляционной инстанции установлено, что Н.Е. на основании договора дарения от 25.09.2012 года подарил принадлежащую ему 1/6 долю квартиры Л., который в свою очередь заключил договор безвозмездного пользования данной долей с пятью гражданами мужского пола, которые на тот момент предпринимали меры к вселению в занимаемую детьми и истцом квартиру.
Указанное обстоятельство не нашло должной оценки в решении суда, вместе с тем оно имеет существенное значение для правильного разрешения спора.
Кроме того, Управление социальной защиты населения района Южное Бутово г. Москвы, будучи привлеченным к участию в деле, представило в суд письменное ходатайство об удовлетворении иска Н.О. о признании договора дарения доли квартиры недействительным.
В данном ходатайстве указано, что оспариваемая сделка дарения доли квартиры нарушает жилищные права детей, а потому должна быть признана недействительной.
Приходя к выводу о том, что в силу положений ст. 209 ГК РФ Н.Е., будучи собственником 1/6 доли в праве собственности на квартиру, мог распорядиться ею по собственному усмотрению, в частности подарить иному лицу, суд тем самым фактически освободил ответчика от выполнения обязанностей родителя по созданию нормальных жилищных и иных условий для своих детей, возложив данную обязанность лишь на мать несовершеннолетних Н.О.
При этом суд не учел, что согласно ст. 61 СК РФ родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей.
В результате действий ответчика Н.Е. по отчуждению доли спорной квартиры собственником 1/6 доли в праве собственности на квартиру стал посторонний для данной семьи гражданин - ответчик Л., который, не имея намерения самостоятельно пользоваться приобретенной долей квартиры, сначала предоставил пяти гражданам мужского право пользования жилым помещением, а затем 25 апреля 2014 года заключил оспариваемый договор дарения доли квартиры в пользу ответчика Р.
Ответчик Р. в суде апелляционной инстанции подтвердил свое намерение вселиться и проживать в спорной квартире в помещении, соразмерном его доли.
Следовательно, последующая сделка по отчуждению доли квартиры свидетельствует о том, что права несовершеннолетних детей, проживающих спорной квартире и являющихся ее собственниками, продолжают нарушаться.
Согласно ч. 1 и 2 ст. 38 Конституции Российской Федерации материнство и детство, семья находятся под защитой государства; забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей.
С учетом положений Конституции Российской Федерации и правовых позиций, отраженных в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2010 г. N 13-П "По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой", совершение родителем, сознательно не проявляющим заботу о благосостоянии детей и фактически оставляющим детей без своего родительского попечения, умышленных действий, направленных на совершение сделки по отчуждению жилого помещения (или доли в праве собственности на жилое помещение) в пользу иного лица, с целью ущемления прав детей, в том числе жилищных, может свидетельствовать о несовместимом с основами правопорядка и нравственности характере подобной сделки и злоупотреблении правом.
Таким образом, совершение ответчиком Н.Е. сделки по отчуждению доли квартиры, собственниками которой являются его несовершеннолетние дети, в данном случае свидетельствует о намеренном ущемлении жилищных прав несовершеннолетних детей, что противоречит существующему правопорядку и нормам нравственности.
На основании изложенного, судебная коллегия находит исковые требования истца Н.О. обоснованными, поскольку первоначальный договор дарения доли квартиры, заключенный 25 сентября 2012 года между ответчиками Н.Е. и Л. в отношении жилого помещения по адресу: ***, является ничтожным в силу ст. 169 ГК РФ, поскольку совершен с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности.
Последующий договор дарения доли квартиры, заключенный 25 апреля 2014 года между ответчиками Л. и Р., также противоречит основам правопорядка и нравственности, основан на предыдущей ничтожной сделке, нарушающей жилищные и иные права несовершеннолетних детей, а потому является недействительным (ничтожным).
Применяя последствия недействительности ничтожных сделок, судебная коллегия приходит к выводу, что право собственности Р. на 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: ***, возникшее на основании ничтожного договора дарения, подлежит прекращению.
При этом 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: *** следует возвратить в собственность Н.Е.
Настоящее решение является основанием для внесения записи в ЕГРП о праве собственности Н.Е. на 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: ***. В связи с чем в удовлетворении иска в части требований об аннулировании в ЕГРП записей о регистрации права собственности ответчиков на долю в жилом помещении следует отказать, так как специального указания на совершение Управлением Росреестра по г. Москве действий об аннулировании записи в ЕГРП не требуется.
Поскольку судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, неправильно применены и неправильно истолкованы нормы материального права, решение суда первой инстанции в силу положений п. 1 ч. 1 и п. 3 ч. 2 ст. 330 ГПК РФ подлежит отмене с вынесением по делу нового решения о частичном удовлетворении иска, признании договоров недействительными и применении последствий недействительности ничтожных сделок.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 10 декабря 2014 года отменить.
Вынести по делу новое решение.
Признать недействительным договор дарения 1/6 доли квартиры от 25 сентября 2012 года, заключенный между Н.Е. и Л. в отношении жилого помещения по адресу: ***.
Признать недействительным договор дарения 1/6 доли квартиры от 25 апреля 2014 года, заключенный между Л. и Р. в отношении жилого помещения по адресу: ***, прекратив право собственности Р. на 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: ***.
Возвратить в собственность Н.Е. 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: ***.
Настоящее решение является основанием для внесения записи в ЕГРП о праве собственности Н.Е. на 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: ***.
В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)