Судебные решения, арбитраж
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Строка N 57
Судебная коллегия по гражданским делам Воронежского областного суда в составе:
председательствующего Холодкова Ю.А.,
судей Востриковой Г.Ф., Лариной В.С.,
при секретаре Ф.В.А.,
с участием адвокатов С.Н.Н., К.О.В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Востриковой Г.Ф.
гражданское дело по исковому заявлению Б.В.Д. к Б.А.В., О.Е.Д. о признании недействительными договоров дарения квартиры и гаража, о возврате в собственность квартиры, об истребовании имущества (гаража) из чужого незаконного владения,
по апелляционной жалобе Б.В.Д.
на решение Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 14 марта 2014 года
(судья Оробинская О.В.),
установила:
Б.В.Д. обратился в суд с иском к ответчикам, просил признать недействительными договоры дарения; возвратить в его собственность квартиру, расположенную по адресу ...; истребовать из чужого незаконного владения О.Е.Д. гараж, расположенный по адресу: г. ..., проданный ответчиком Б.А.В, указав, что ... года между ним и Б.А.В. были заключены договоры дарения квартиры и гаража.
Во время совершения сделок он не понимал значение своих действий, последствия и их правовую природу, так как в мае 2004 года у него произошло субарахноидальное кровоизлияние в мозг, а затем он перенес подряд два ишемических инсульта, по назначению врачей применял лекарственные препараты: карбамазепин, феназепам, зептол, амитриптилин, мексидол.
До сентября 2009 года проживал совместно с женой Б.Е.М. и сыном Б.Д.В., которые за ним ухаживали. В декабре 2009 года брак с Б.Е.М. расторгнут по причине давления со стороны старшего сына Б.А.В., часто навещавшего его с весны 2009 года, ставшего настраивать против жены и младшего сына, убеждал развестись с женой, обещал за ним ухаживать, и в это время заставлял подписывать бумаги, договоры, убеждая, что все делает ради его блага. Содержанием подписываемых документов он не интересовался.
Совершая сделки по дарению, в силу объективных причин (престарелого возраста, наличия хронических заболеваний, приема лекарственных средств, оказывающих седативный эффект), заблуждался относительно природы сделок, полагал, что по существу заключает договор пожизненного содержания с иждивением, и не собирался безвозмездно отчуждать Б.А.В. все свое имущество, надеялся, что старший сын будет ухаживать за ним, покупать продукты и лекарства, что в действительности происходило до марта 2012 года.
Сделки по дарению квартиры и гаража были совершены в день его рождения, в который Б.А.В. убедил его выпить крепкий спиртной напиток, влияние которого в сочетании с седативными препаратами усугубило его состояние, и он действительно не понимал, что дарит ответчику свое имущество.
Решением Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 14 марта 2014 года в удовлетворении исковых требований Б.В.Д. к Б.А.В., О.Е.Д. о признании недействительными договоров дарения квартиры и гаража, о возврате в собственность квартиры, об истребовании имущества (гаража) из чужого незаконного владения отказано (л.д. 64 - 74 т. 2).
В апелляционной жалобе Б.В.Д. просит указанное решение отменить как незаконное и необоснованное, вынести новое решение об удовлетворении его исковых требований (л.д. 87 - 106 т. 2).
В возражениях на апелляционную жалобу Б.А.В. просит решение оставить без изменения, как являющиеся законным и обоснованным, а апелляционную жалобу без удовлетворения (116 - 136 т. 2)
В возражениях на апелляционную жалобу О.Е.Д. просит оставить апелляционную жалобу без удовлетворения (л.д. 137 - 138 т. 2).
В соответствии со ст. ст. 167, 327 ГПК Российской Федерации на основании определения судебной коллегии дело рассмотрено в отсутствие неявившихся в судебное заседание лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции.
Проверив решение суда в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и дополнениях к ней, выслушав представителя Б.В.Д. - Б.Д.В., ответчиков О.Е.Д. и Б.А.В., представителя Б.А.В. - адвоката С.Н.Н. по ордеру N ... года, представителя Б.В.Д. - адвоката К.О.В. по ордеру N ... года, исследовав материалы дела, судебная коллегия не находит предусмотренных ст. 330 ГПК Российской Федерации оснований для отмены решения.
Согласно ч. 1 ст. 330 ГПК Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
Судом первой инстанции установлено, что ... года между Б.В.Д. и Б.А.В. были заключены договор дарения квартиры, расположенной по адресу: ..., и договор дарения гаража, расположенного по адресу: ..., согласно которым истец дарит ответчику указанные квартиру и гараж (л.д. 8 - 9, 10 - 11 т. 1).
Заявляя исковые требования, истец просил признать вышеуказанные договоры дарения недействительными по основаниям, предусмотренным ст. 178 ГК Российской Федерации, ссылаясь на то, что не имел намерений дарить квартиру и гараж, заблуждался относительно природы сделок, а именно полагал, что по существу заключает договор пожизненного содержания с иждивением.
Разрешая спор, суд первой инстанции, оценив представленные по делу доказательства по правилам ст. 67 ГПК Российской Федерации, пришел к выводу о том, что договоры дарения квартиры и гаража не могут быть признаны недействительными по заявленным в исковом заявлении основаниям, поскольку договоры заключены с соблюдением действующего законодательства и выражают волю сторон, а доводы истца о том, что договоры дарения квартиры и гаража заключались под влиянием заблуждения относительно природы сделки, не нашли своего подтверждения в судебном заседании.
Согласно ст. 572 ГК Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
В силу ст. 178 ГК Российской Федерации, в редакции на момент оспариваемых договоров дарения, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.
Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.
При разрешении спора, применив вышеизложенные нормы материального права, подлежащие применению, суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, и правильно распределил бремя их доказывания между сторонами, указав, что такая сделка является оспоримой, в связи с чем лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основаниям, указанным в п. 1 ст. 178 ГК Российской Федерации, согласно ст. 56 ГПК Российской Федерации обязано доказать наличие оснований для недействительности сделки.
Под заблуждением, имеющим существенное значение, следует понимать, такое заблуждение, которое не позволило заблуждающейся стороне разумно и объективно оценивать ситуацию настолько, что она не совершила бы сделку, если бы знала о реальном положении дел.
Толкуя представленный в материалы дела договор дарения квартиры, суд первой инстанции установил, что никаких указаний о договоре ренты, о возложении каких-либо обязательств по содержанию истца на ответчика, в его условиях не содержится, договор подписан лично истцом, стороны достигли соглашения по всем существенным условиям договора и подписали его, а именно о дарении данной квартиры и что воля сторон была направлена на безвозмездную передачу в собственность Б.А.В. квартиры (л.д. 309 т. 1).
При вынесении решения суд первой инстанции учитывал, что договор дарения от ... года и переход права собственности зарегистрирован в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним с согласия истца, о чем имеются в деле правоустанавливающие документы на квартиру ... (л.д. 285 - 318 т. 1), и заявление истца Б.В.Д., адресованное в УФРС по Воронежской области, содержащее его подпись и просьбу зарегистрировать переход права собственности к Б.А.В. на спорную квартиру на основании договора дарения от ... года, что также указано и в заявлении ответчика (л.д. 305 - 308 т. 1).
Оценив указанные обстоятельства, суд первой инстанции принял их во внимание при разрешении спора, поскольку они согласуются с показаниями ответчика Б.А.В. о том, что истцу доподлинно было известно, о каком договоре шла речь, и какую сделку он осуществлял, подтверждая данные показания.
Суд первой инстанции посчитал возможным указанные обстоятельства также применить и к договору дарения гаража от ... года, также прошедшему регистрацию в УФРС по Воронежской области, по которому имеется аналогичный пакет документов (л.д. 10 - 11 т. 1).
Допрошенные в судебном заседании свидетели М.Э.В. (л.д. 330 - 331 т. 1), первая жена истца Б.В.Д. и мать ответчика Б.А.В., свидетель К.А.Н. (л.д. 334 - 335 т. 1), друг семьи Б.В.Д. и Б.А.В., свидетель Б.М.В., жена ответчика (л.д. 357 - 358 т. 1), свидетель Б.Н.И. (л.д. 358 т. 1), показали, что 2009 году Б.В.Д. высказывал желание подарить ответчику квартиру и гараж, поскольку четырехкомнатную квартиру он отдал своей последней жене Е. и второму сыну Д.
Суд первой инстанции, оценив показания указанных свидетелей, принял их во внимание, мотивировав тем, что в силу многолетнего знакомства данных свидетелей с истцом, и не имеющих к нему неприязненных отношений, как и к ответчику, их пояснения косвенно подтверждают намерение истца именно подарить квартиру и гараж, не заявляя о том, что данное дарение будет обусловлено какими-либо действиями со стороны ответчика.
По ходатайству истца в суде первой инстанции были допрошены в качестве свидетелей знакомая Б.В.Д. - Ш.Т.В. (л.д. 331 - 332 т. 1), соседи истца - М.М.Н. (л.д. 332 - 334 т. 1) и М.О.В. (л.д. 359 - 360 т. 1), которые показали, что примерно с осени 2009 года по зиму 2011 - 2012 годов ответчик Б.А.В. ухаживал за Б.В.Д., истец полностью доверял ответчику.
Целью опроса суда первой инстанции указанных свидетелей являлось определить период времени, когда ответчик Б.А.В. посещал, ухаживал за истцом Б.В.Д.
Оценив показания данных свидетелей об отношениях отца и сына, суд первой инстанции не принял их во внимание, мотивировав тем, что в данной части показания свидетелей носят субъективный характер, поскольку о них свидетелям известно со слов истца Б.В.Д., об обстоятельствах заключения оспариваемых договоров свидетели Ш.Т.В., М.М.Н., М.О.В. не дали каких-либо пояснений, связи с чем суд первой инстанции обоснованно не имел возможности исходя из данных показаний сделать вывод о том, что истец имел намерения заключить с ответчиком договоры ренты.
Истцом в подтверждение заявленных исковых требований и того факта, что он заблуждался относительно природы сделок (договоров дарения квартиры и гаража), представлено заключение ООО ".." N ... о результатах психографологического исследования (л.д. 87 - 112 т. 1), в выводах которого указано, что на момент подписания данных договоров Б.В.Д. можно заставить что-то делать без его желания, чему способствуют присутствие бесхитростности, неразвитого логического мышления, неясности представлений, пассивности. Специалист делает вывод о том, что в момент подписания договоров произошло совмещение действия алкоголя и применяемых лекарств (феназепам, зептол, амитриптилин, мексидол). Такое совмещение могло стать фактором, повлиявшим на формирование у лица (Б.В.Д.) неправильного представления о сделке. Так как произошло совмещение лекарственных препаратов с алкоголем, можно утверждать (на основе почерка), что во время совершения сделки Б.В.Д. находился в состоянии сонливости, вялости, психомоторной нестабильности. В это время Б.В.Д. не мог осознавать совершаемые действия, в том числе во время совершения сделок. К составлению текстов договоров Б.В.Д. не имел никакого отношения.
Тот факт, что истец не имел отношения к составлению текстов указанных договоров не отрицал в судебном заседании и ответчик Б.А.В., пояснивший, что тексты договоров дарения ни он, ни его отец не составляли, они оба обратились к юристу за помощью в составлении договоров (л.д. 330 т. 1).
В остальном суд первой инстанции критически оценил представленное заключение психографологического исследования, мотивировав тем, что выводы специалиста основаны на том обстоятельстве, что в момент подписания договоров произошло совмещение лекарственных препаратов (феназепам, зептол, амитриптилин, мексидол) и алкоголя, однако в суд первой инстанции не представлено каких-либо доказательств, которые свидетельствовали бы о том, что указанное совмещение имело место. При оценке указанного заключения в совокупности с другими доказательствами суд первой инстанции учитывал также выявленные противоречия. Так, допрошенная в судебных заседаниях ... года (л.д. 328 - 330 т. 1) и ... года (л.д. 56 - 58 т. 2) в качестве специалиста Е.Н.Г. показала, что об употреблении алкоголя в день совершения сделок ей стало известно из личной беседы с истцом, который также пояснял и об употреблении вышеуказанных лекарственных препаратов. При проведении исследования ею обозревалась медицинская карта истца, в которой имели место назначения указанных лекарств. Однако, судом первой инстанции установлено, что данная медкарта не была отражена в списке материалов, предоставленных специалисту. Обозреваемая в судебном заседании медицинская карта Б.В.Д. N 3.. не имеет отметок, о том, что ему назначались лекарственные препараты феназепам, зептол, амитриптилин, мексидол.
В судебное заседание истцом также не представлено доказательств, что день заключения договоров он употреблял спиртное, кроме того, регистрация договоров дарения происходила тот же день, что, как правомерно указал суд в решении, исключает возможность нахождения сторон в нетрезвом состоянии в момент регистрации сделок.
Оценивая и отклоняя как доказательство заключение психографологического исследования, суд первой инстанции обоснованно указал в решении, что даже если предположить принятие истцом лекарственных средств без назначения врача, остается недоказанным второй признак совокупности, из которой исходил специалист, давая заключение, - употребление алкоголя.
Пояснения специалиста Е.Н.Г. о том, что на неправильное представление о сделке Б.В.Д. мог повлиять любой другой фактор (например, какое-то известие, погода, настроение и т.д.), суд первой инстанции обоснованно счел абстрактными, не применимыми в конкретных условиях заключения сделки, так как в противном случае судом должен был рассматриваться каждый перечисленный фактор относительно заключенной сделки.
Суд первой инстанции учитывал также и другие имеющиеся противоречия заключения психографологического исследования обстоятельствам дела.
Для сравнения специалисту для дачи заключения было представлено письмо Б.В.Д. от ... года (л.д. 156 - 157 т. 1), которое было оценено как написанное эмоционально стабильным человеком, устойчивым к психологическим нагрузкам, динамичным, объективным, основательным, осторожным, обладающим высоким уровнем интуиции и критичности, присутствует такой весомый фактор, как твердость характера (л.д. 93 т. 1).
В то же время в судебном заседании истец (л.д. 327 т. 1) утверждал, что все письма он писал под диктовку своего сына А. (ответчика по делу).
По ходатайству истца в отношении него судом первой инстанции по делу была проведена комплексная стационарная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой было поручено ФГБУ "..." Минздрава России, заключение которой от ... (л.д. 1 - 9 т. 2), суд первой инстанции оценивал в совокупности с другими представленными доказательствами по делу.
Согласно выводам данного заключения у истца Б.В.Д. в юридически значимый период при подписании договора дарения отмечалось органическое эмоционально-лабильное расстройство в связи с сосудистым заболеванием головного мозга. Указанное психическое расстройство Б.В.Д. не сопровождалось выраженными нарушениями интеллектуально-мнестических функций, какой-либо психотической симптоматикой, не препятствовало его социально-бытовой адаптации, в связи с чем не лишало его способности понимать значение своих действий и руководить ими юридически значимый период заключения договора дарения от ... г.
В индивидуально-психологических особенностях Б.В.Д. подэкспертного на первый план выступают явления аффективной ригидности в виде черт подозрительности, повышенной чувствительности к действительным и мнимым обидам, склонностью к аффективной захваченностью доминирующей идеей, касающейся, как правило, конфликтной межличностной ситуации. Для Б.В.Д. характерна стеничность в отстаивании собственной позиции, доминирование в межличностных контактах, низкая подчиняемость. Выявленные в рамках настоящего экспериментально-психологического исследования индивидуально-психологические особенности Б.В.Д. не оказывали существенного влияния на смысловое восприятие и оценку существа сделки, а также на свободное волеизъявление во время совершения сделки.
Данное заключение комплексной судебной психолого-психиатрической комиссий экспертов суд принял во внимание при вынесении решения, мотивируя тем, что заключение составлено экспертами высшего государственного экспертного учреждения в области психиатрии Министерства здравоохранения Российской Федерации, которые были предупреждены об уголовной ответственности за дачу ложного заключения и дали конкретные ответы на поставленные вопросы.
Из указанного заключения следует, что истец Б.В.Д. в момент совершения спорных сделок понимал значение своих действий, руководил ими, понимал смысл совершаемых сделок, давал оценку существа сделок, при этом его волеизъявление было свободным.
Доводы представителя истца о том, что при совершении сделок могли иметь место несущественные факторы и индивидуальные особенности Б.В.Д. вследствие которых он заблуждался относительно природы сделки, суд первой инстанции оценил как надуманные, поскольку по смыслу ст. 178 ГК Российской Федерации, заблуждение должно иметь место на момент совершения сделки и быть существенным, что в данном случае не было установлено заключением психолого-психиатрической экспертизы. Неправильное представление о любых других обстоятельствах, помимо перечисленных в законе, не может быть признано заблуждением и не может служить основанием для признания сделки недействительной.
Судом первой инстанции при оценке доказательств учитывалось и то, что при составлении заключения психолого-психиатрической экспертизы экспертами комиссии были проанализированы пояснения Б.В.Д., медицинская карта амбулаторного больного N ..., материалы настоящего гражданского дела, в том числе заключение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от ... (л.д. 163 - 178 т. 1), вышеуказанное психолого-графологическое экспертное исследование. Заключение выдано в совокупности проведенного обследования Б.В.Д. в Центре им. В.П. Сербского и представленных материалов по рассматриваемому гражданскому делу.
Суд первой инстанции верно указал в решении, что важное значение имеет данная экспертами в заключении оценка личности истца, а именно его возрасту, его образованности, то, что истец обучался в Ленинградском политехническом институте, получил специальность по электрооборудованию, работал на заводе, в дальнейшем в Воронежском политехническом институте на кафедре автоматизации, где защитил кандидатскую диссертацию, являлся доцентом кафедры, подробно проанализировано состояние здоровья Б.В.Д., как до заключения сделок, так и в юридически значимый период, а также после. Суд первой инстанции правильно определил, что данные обстоятельства имеют существенное значение для дела. Принимая во внимание данное доказательство, суд учитывал, что выводы экспертов о том, что в момент совершения спорных сделок Б.В.Д. понимал значение своих действий, руководил ими, понимал смысл совершаемых сделок, давал оценку существа сделок, при этом его волеизъявление было свободным, сделаны с учетом возраста истца, его степени грамотности и состояния здоровья.
В этой связи суд также критически оценил ссылку представителя истца в судебном заседании на приобщенные к материалам дела письма Б.В.Д. (том 1, л.д. 154 - 162, 342 - 343), в частности письмо, отправленное ..., и письмо от ... о том, "что указанные письма подтверждают пояснения истца, что старший сын имел на него большое влияние, окружил его заботой и вниманием, он полностью ему доверял. Однако из содержания писем следует, что уже после договоров дарения квартиры и земли, истец по-прежнему считал их своими. То есть имеет место заблуждение при оформлении сделок со стороны дарителя".
Оценивая представленные доказательства, суд первой инстанции принимал во внимание имеющиеся противоречия в пояснениях представителя истца и самого истца Б.В.Д. в отношении указанных писем, так как представитель истца ссылалась на данные письма, как подтверждение заявленных исковых требований, а истец утверждал в судебном заседании, что эти письма были написаны им под диктовку ответчика (л.д. 327 т. 1).
Учитывая изложенное, суд первой инстанции счел безосновательным принимать во внимание приобщенные к материалам дела квитанции об оплате коммунальных услуг (л.д. 17 - 20 т. 2), как подтверждение того, что истец продолжал считать спорную квартиру своей собственностью.
Ссылка истца на то, что он, совершая сделку по отчуждению квартиры, рассчитывал на полное содержание и уход, но впоследствии не получил этого, судом первой инстанции также не принята во внимание, поскольку в силу ч. 1 ст. 178 ГК Российской Федерации заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения. Перечень случаев, имеющих существенное значение, приведенный в данной норме права, является исчерпывающим. Иное представление о любых других обстоятельствах, помимо перечисленных в законе, не может быть признано заблуждением, и не является основанием для признания сделки недействительной.
Разрешая спор и отказывая Б.В.Д. в иске, суд первой инстанции применил к спорным отношениям исковую давность, о применении которой заявлял ответчик Б.А.В. (т. 2 л.д. 41).
Рассматриваемые сделки являются оспоримыми сделками.
В соответствии со статьями 195, 196 ГК Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено, общий срок которой устанавливается в три года.
Согласно пункту 2 статьи 199 ГК Российской Федерации, исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесений судом решения.
В силу ст. 181 ГК Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Согласно имеющемуся в материалах дела конверту (л.д. 16 т. 1,) иск отправлен истцом в суд 22.02.2013 года, и поступил в суд 25.02.2013 года.
Из пояснений истца, его представителя следует, что поскольку до февраля - марта 2012 года ответчик осуществлял уход за истцом, то у него не было оснований обращаться с данным иском в суд, в подтверждение чему истец ссылался на показания свидетелей Ш.Т.В., М.М.Н., М.О.В., которые показали, что Б.А.В. перестал посещать истца зимой 2012 года.
Вместе с тем, судом первой инстанции было установлено, что о нарушении своих прав истец заявлял уже 16.01.2012 года, когда обратился в суд с иском о признании недействительными договоров дарения данных квартиры и гаража в порядке ст. 177 ГК Российской Федерации, что подтверждает приобщенное к материалам дела исковое заявление (л.д. 22 - 25 т. 2). Указанные обстоятельства не согласуются с пояснениями истца о моменте (февраль - март 2012 г.), когда он узнал о нарушении своих прав.
Помимо этого, учитывая заключение психолого-психиатрической экспертизы, согласно выводам которой, Б.В.Д. в момент совершения спорных сделок понимал значение своих действий, руководил ими, понимал смысл совершаемых сделок, давал оценку существа сделок, имел свободное волеизъявление, суд считает, что заявление истца о том, что он не знал о нарушении своего права до февраля - марта 2012 года является несостоятельным.
Принимая во внимание изложенное, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении требований Б.В.Д. о признании недействительными договоров дарения квартиры и гаража ответчику, и возврате в собственность Б.В.Д. квартиры, расположенной по адресу: ... и требования Б.В.Д. к О.Е.Д. об истребовании имущества из чужого незаконного владения.
Согласно ст. 301 ГК Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.
В силу ст. 209 ГК Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.
Судом первой инстанции установлено, что на основании договора купли-продажи от ... года Б.А.В. продал подаренный истцом гараж ответчику О.Е.Д. (л.д. 12, 347 - 348 т. 1).
Поскольку суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований истца о признании недействительным договора дарения гаража, суд первой инстанции обоснованно сделал вывод, что Б.А.В. являлся законным собственником указанного гаража и вправе был распорядиться им по своему усмотрению, а ответчик О.Е.Д. приобрела в собственность спорный гараж на законных основаниях.
Судебная коллегия полагает, что при рассмотрении дела судом первой инстанции правильно применены нормы материального права, подлежащие применению к возникшим спорным отношениям сторон, правильно определены и установлены обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда основаны на нормах закона, которые судом правильно применены и приведены в решении, и согласуются с обстоятельствам дела и доказательствами, которые судом исследованы и оценены по правилам ст. 67 ГПК Российской Федерации.
Ссылки в апелляционной жалобе на обстоятельства, установленные апелляционным определением Воронежского областного суда от 23 января 2014 года по делу N ..., которые, по мнению истца, имеют преюдициальное значение настоящего дела, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку при рассмотрении настоящего дела суду были представлены новые доказательства, которые ранее не были исследованы и не были приняты во внимание судебной коллегией при вынесении указанного апелляционного определения.
Доводы апелляционной жалобы о том, что дело рассмотрено судом, по мнению истца, без уточнения фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, без определения подлежащего применению закона и установления правоотношений сторон, являются несостоятельными и не могут повлечь отмену законного и обоснованного судебного решения. Из протокола судебного заседания, в котором было постановлено оспариваемое решение, следует, что истец ходатайств об истребовании каких-либо дополнительных доказательств не заявлял, против рассмотрения дела по имеющимся в деле доказательствам не возражал.
Доводы апелляционной жалобы о несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, фактически сводятся к несогласию с оценкой судом доказательств и с выводами суда, изложенными в решении, при этом выводов суда не опровергают и не содержат предусмотренных ст. 330 ГПК Российской Федерации оснований для отмены или изменения решения, а потому подлежат отклонению.
При таких обстоятельствах решение суда является законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется.
Руководствуясь ст. ст. 327 - 330 ГПК Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 14 марта 2014 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Б.В.Д. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ВОРОНЕЖСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 07.08.2014 N 33-4140
Разделы:Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ВОРОНЕЖСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 7 августа 2014 г. N 33-4140
Строка N 57
Судебная коллегия по гражданским делам Воронежского областного суда в составе:
председательствующего Холодкова Ю.А.,
судей Востриковой Г.Ф., Лариной В.С.,
при секретаре Ф.В.А.,
с участием адвокатов С.Н.Н., К.О.В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Востриковой Г.Ф.
гражданское дело по исковому заявлению Б.В.Д. к Б.А.В., О.Е.Д. о признании недействительными договоров дарения квартиры и гаража, о возврате в собственность квартиры, об истребовании имущества (гаража) из чужого незаконного владения,
по апелляционной жалобе Б.В.Д.
на решение Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 14 марта 2014 года
(судья Оробинская О.В.),
установила:
Б.В.Д. обратился в суд с иском к ответчикам, просил признать недействительными договоры дарения; возвратить в его собственность квартиру, расположенную по адресу ...; истребовать из чужого незаконного владения О.Е.Д. гараж, расположенный по адресу: г. ..., проданный ответчиком Б.А.В, указав, что ... года между ним и Б.А.В. были заключены договоры дарения квартиры и гаража.
Во время совершения сделок он не понимал значение своих действий, последствия и их правовую природу, так как в мае 2004 года у него произошло субарахноидальное кровоизлияние в мозг, а затем он перенес подряд два ишемических инсульта, по назначению врачей применял лекарственные препараты: карбамазепин, феназепам, зептол, амитриптилин, мексидол.
До сентября 2009 года проживал совместно с женой Б.Е.М. и сыном Б.Д.В., которые за ним ухаживали. В декабре 2009 года брак с Б.Е.М. расторгнут по причине давления со стороны старшего сына Б.А.В., часто навещавшего его с весны 2009 года, ставшего настраивать против жены и младшего сына, убеждал развестись с женой, обещал за ним ухаживать, и в это время заставлял подписывать бумаги, договоры, убеждая, что все делает ради его блага. Содержанием подписываемых документов он не интересовался.
Совершая сделки по дарению, в силу объективных причин (престарелого возраста, наличия хронических заболеваний, приема лекарственных средств, оказывающих седативный эффект), заблуждался относительно природы сделок, полагал, что по существу заключает договор пожизненного содержания с иждивением, и не собирался безвозмездно отчуждать Б.А.В. все свое имущество, надеялся, что старший сын будет ухаживать за ним, покупать продукты и лекарства, что в действительности происходило до марта 2012 года.
Сделки по дарению квартиры и гаража были совершены в день его рождения, в который Б.А.В. убедил его выпить крепкий спиртной напиток, влияние которого в сочетании с седативными препаратами усугубило его состояние, и он действительно не понимал, что дарит ответчику свое имущество.
Решением Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 14 марта 2014 года в удовлетворении исковых требований Б.В.Д. к Б.А.В., О.Е.Д. о признании недействительными договоров дарения квартиры и гаража, о возврате в собственность квартиры, об истребовании имущества (гаража) из чужого незаконного владения отказано (л.д. 64 - 74 т. 2).
В апелляционной жалобе Б.В.Д. просит указанное решение отменить как незаконное и необоснованное, вынести новое решение об удовлетворении его исковых требований (л.д. 87 - 106 т. 2).
В возражениях на апелляционную жалобу Б.А.В. просит решение оставить без изменения, как являющиеся законным и обоснованным, а апелляционную жалобу без удовлетворения (116 - 136 т. 2)
В возражениях на апелляционную жалобу О.Е.Д. просит оставить апелляционную жалобу без удовлетворения (л.д. 137 - 138 т. 2).
В соответствии со ст. ст. 167, 327 ГПК Российской Федерации на основании определения судебной коллегии дело рассмотрено в отсутствие неявившихся в судебное заседание лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции.
Проверив решение суда в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и дополнениях к ней, выслушав представителя Б.В.Д. - Б.Д.В., ответчиков О.Е.Д. и Б.А.В., представителя Б.А.В. - адвоката С.Н.Н. по ордеру N ... года, представителя Б.В.Д. - адвоката К.О.В. по ордеру N ... года, исследовав материалы дела, судебная коллегия не находит предусмотренных ст. 330 ГПК Российской Федерации оснований для отмены решения.
Согласно ч. 1 ст. 330 ГПК Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
Судом первой инстанции установлено, что ... года между Б.В.Д. и Б.А.В. были заключены договор дарения квартиры, расположенной по адресу: ..., и договор дарения гаража, расположенного по адресу: ..., согласно которым истец дарит ответчику указанные квартиру и гараж (л.д. 8 - 9, 10 - 11 т. 1).
Заявляя исковые требования, истец просил признать вышеуказанные договоры дарения недействительными по основаниям, предусмотренным ст. 178 ГК Российской Федерации, ссылаясь на то, что не имел намерений дарить квартиру и гараж, заблуждался относительно природы сделок, а именно полагал, что по существу заключает договор пожизненного содержания с иждивением.
Разрешая спор, суд первой инстанции, оценив представленные по делу доказательства по правилам ст. 67 ГПК Российской Федерации, пришел к выводу о том, что договоры дарения квартиры и гаража не могут быть признаны недействительными по заявленным в исковом заявлении основаниям, поскольку договоры заключены с соблюдением действующего законодательства и выражают волю сторон, а доводы истца о том, что договоры дарения квартиры и гаража заключались под влиянием заблуждения относительно природы сделки, не нашли своего подтверждения в судебном заседании.
Согласно ст. 572 ГК Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
В силу ст. 178 ГК Российской Федерации, в редакции на момент оспариваемых договоров дарения, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.
Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.
При разрешении спора, применив вышеизложенные нормы материального права, подлежащие применению, суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, и правильно распределил бремя их доказывания между сторонами, указав, что такая сделка является оспоримой, в связи с чем лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основаниям, указанным в п. 1 ст. 178 ГК Российской Федерации, согласно ст. 56 ГПК Российской Федерации обязано доказать наличие оснований для недействительности сделки.
Под заблуждением, имеющим существенное значение, следует понимать, такое заблуждение, которое не позволило заблуждающейся стороне разумно и объективно оценивать ситуацию настолько, что она не совершила бы сделку, если бы знала о реальном положении дел.
Толкуя представленный в материалы дела договор дарения квартиры, суд первой инстанции установил, что никаких указаний о договоре ренты, о возложении каких-либо обязательств по содержанию истца на ответчика, в его условиях не содержится, договор подписан лично истцом, стороны достигли соглашения по всем существенным условиям договора и подписали его, а именно о дарении данной квартиры и что воля сторон была направлена на безвозмездную передачу в собственность Б.А.В. квартиры (л.д. 309 т. 1).
При вынесении решения суд первой инстанции учитывал, что договор дарения от ... года и переход права собственности зарегистрирован в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним с согласия истца, о чем имеются в деле правоустанавливающие документы на квартиру ... (л.д. 285 - 318 т. 1), и заявление истца Б.В.Д., адресованное в УФРС по Воронежской области, содержащее его подпись и просьбу зарегистрировать переход права собственности к Б.А.В. на спорную квартиру на основании договора дарения от ... года, что также указано и в заявлении ответчика (л.д. 305 - 308 т. 1).
Оценив указанные обстоятельства, суд первой инстанции принял их во внимание при разрешении спора, поскольку они согласуются с показаниями ответчика Б.А.В. о том, что истцу доподлинно было известно, о каком договоре шла речь, и какую сделку он осуществлял, подтверждая данные показания.
Суд первой инстанции посчитал возможным указанные обстоятельства также применить и к договору дарения гаража от ... года, также прошедшему регистрацию в УФРС по Воронежской области, по которому имеется аналогичный пакет документов (л.д. 10 - 11 т. 1).
Допрошенные в судебном заседании свидетели М.Э.В. (л.д. 330 - 331 т. 1), первая жена истца Б.В.Д. и мать ответчика Б.А.В., свидетель К.А.Н. (л.д. 334 - 335 т. 1), друг семьи Б.В.Д. и Б.А.В., свидетель Б.М.В., жена ответчика (л.д. 357 - 358 т. 1), свидетель Б.Н.И. (л.д. 358 т. 1), показали, что 2009 году Б.В.Д. высказывал желание подарить ответчику квартиру и гараж, поскольку четырехкомнатную квартиру он отдал своей последней жене Е. и второму сыну Д.
Суд первой инстанции, оценив показания указанных свидетелей, принял их во внимание, мотивировав тем, что в силу многолетнего знакомства данных свидетелей с истцом, и не имеющих к нему неприязненных отношений, как и к ответчику, их пояснения косвенно подтверждают намерение истца именно подарить квартиру и гараж, не заявляя о том, что данное дарение будет обусловлено какими-либо действиями со стороны ответчика.
По ходатайству истца в суде первой инстанции были допрошены в качестве свидетелей знакомая Б.В.Д. - Ш.Т.В. (л.д. 331 - 332 т. 1), соседи истца - М.М.Н. (л.д. 332 - 334 т. 1) и М.О.В. (л.д. 359 - 360 т. 1), которые показали, что примерно с осени 2009 года по зиму 2011 - 2012 годов ответчик Б.А.В. ухаживал за Б.В.Д., истец полностью доверял ответчику.
Целью опроса суда первой инстанции указанных свидетелей являлось определить период времени, когда ответчик Б.А.В. посещал, ухаживал за истцом Б.В.Д.
Оценив показания данных свидетелей об отношениях отца и сына, суд первой инстанции не принял их во внимание, мотивировав тем, что в данной части показания свидетелей носят субъективный характер, поскольку о них свидетелям известно со слов истца Б.В.Д., об обстоятельствах заключения оспариваемых договоров свидетели Ш.Т.В., М.М.Н., М.О.В. не дали каких-либо пояснений, связи с чем суд первой инстанции обоснованно не имел возможности исходя из данных показаний сделать вывод о том, что истец имел намерения заключить с ответчиком договоры ренты.
Истцом в подтверждение заявленных исковых требований и того факта, что он заблуждался относительно природы сделок (договоров дарения квартиры и гаража), представлено заключение ООО ".." N ... о результатах психографологического исследования (л.д. 87 - 112 т. 1), в выводах которого указано, что на момент подписания данных договоров Б.В.Д. можно заставить что-то делать без его желания, чему способствуют присутствие бесхитростности, неразвитого логического мышления, неясности представлений, пассивности. Специалист делает вывод о том, что в момент подписания договоров произошло совмещение действия алкоголя и применяемых лекарств (феназепам, зептол, амитриптилин, мексидол). Такое совмещение могло стать фактором, повлиявшим на формирование у лица (Б.В.Д.) неправильного представления о сделке. Так как произошло совмещение лекарственных препаратов с алкоголем, можно утверждать (на основе почерка), что во время совершения сделки Б.В.Д. находился в состоянии сонливости, вялости, психомоторной нестабильности. В это время Б.В.Д. не мог осознавать совершаемые действия, в том числе во время совершения сделок. К составлению текстов договоров Б.В.Д. не имел никакого отношения.
Тот факт, что истец не имел отношения к составлению текстов указанных договоров не отрицал в судебном заседании и ответчик Б.А.В., пояснивший, что тексты договоров дарения ни он, ни его отец не составляли, они оба обратились к юристу за помощью в составлении договоров (л.д. 330 т. 1).
В остальном суд первой инстанции критически оценил представленное заключение психографологического исследования, мотивировав тем, что выводы специалиста основаны на том обстоятельстве, что в момент подписания договоров произошло совмещение лекарственных препаратов (феназепам, зептол, амитриптилин, мексидол) и алкоголя, однако в суд первой инстанции не представлено каких-либо доказательств, которые свидетельствовали бы о том, что указанное совмещение имело место. При оценке указанного заключения в совокупности с другими доказательствами суд первой инстанции учитывал также выявленные противоречия. Так, допрошенная в судебных заседаниях ... года (л.д. 328 - 330 т. 1) и ... года (л.д. 56 - 58 т. 2) в качестве специалиста Е.Н.Г. показала, что об употреблении алкоголя в день совершения сделок ей стало известно из личной беседы с истцом, который также пояснял и об употреблении вышеуказанных лекарственных препаратов. При проведении исследования ею обозревалась медицинская карта истца, в которой имели место назначения указанных лекарств. Однако, судом первой инстанции установлено, что данная медкарта не была отражена в списке материалов, предоставленных специалисту. Обозреваемая в судебном заседании медицинская карта Б.В.Д. N 3.. не имеет отметок, о том, что ему назначались лекарственные препараты феназепам, зептол, амитриптилин, мексидол.
В судебное заседание истцом также не представлено доказательств, что день заключения договоров он употреблял спиртное, кроме того, регистрация договоров дарения происходила тот же день, что, как правомерно указал суд в решении, исключает возможность нахождения сторон в нетрезвом состоянии в момент регистрации сделок.
Оценивая и отклоняя как доказательство заключение психографологического исследования, суд первой инстанции обоснованно указал в решении, что даже если предположить принятие истцом лекарственных средств без назначения врача, остается недоказанным второй признак совокупности, из которой исходил специалист, давая заключение, - употребление алкоголя.
Пояснения специалиста Е.Н.Г. о том, что на неправильное представление о сделке Б.В.Д. мог повлиять любой другой фактор (например, какое-то известие, погода, настроение и т.д.), суд первой инстанции обоснованно счел абстрактными, не применимыми в конкретных условиях заключения сделки, так как в противном случае судом должен был рассматриваться каждый перечисленный фактор относительно заключенной сделки.
Суд первой инстанции учитывал также и другие имеющиеся противоречия заключения психографологического исследования обстоятельствам дела.
Для сравнения специалисту для дачи заключения было представлено письмо Б.В.Д. от ... года (л.д. 156 - 157 т. 1), которое было оценено как написанное эмоционально стабильным человеком, устойчивым к психологическим нагрузкам, динамичным, объективным, основательным, осторожным, обладающим высоким уровнем интуиции и критичности, присутствует такой весомый фактор, как твердость характера (л.д. 93 т. 1).
В то же время в судебном заседании истец (л.д. 327 т. 1) утверждал, что все письма он писал под диктовку своего сына А. (ответчика по делу).
По ходатайству истца в отношении него судом первой инстанции по делу была проведена комплексная стационарная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой было поручено ФГБУ "..." Минздрава России, заключение которой от ... (л.д. 1 - 9 т. 2), суд первой инстанции оценивал в совокупности с другими представленными доказательствами по делу.
Согласно выводам данного заключения у истца Б.В.Д. в юридически значимый период при подписании договора дарения отмечалось органическое эмоционально-лабильное расстройство в связи с сосудистым заболеванием головного мозга. Указанное психическое расстройство Б.В.Д. не сопровождалось выраженными нарушениями интеллектуально-мнестических функций, какой-либо психотической симптоматикой, не препятствовало его социально-бытовой адаптации, в связи с чем не лишало его способности понимать значение своих действий и руководить ими юридически значимый период заключения договора дарения от ... г.
В индивидуально-психологических особенностях Б.В.Д. подэкспертного на первый план выступают явления аффективной ригидности в виде черт подозрительности, повышенной чувствительности к действительным и мнимым обидам, склонностью к аффективной захваченностью доминирующей идеей, касающейся, как правило, конфликтной межличностной ситуации. Для Б.В.Д. характерна стеничность в отстаивании собственной позиции, доминирование в межличностных контактах, низкая подчиняемость. Выявленные в рамках настоящего экспериментально-психологического исследования индивидуально-психологические особенности Б.В.Д. не оказывали существенного влияния на смысловое восприятие и оценку существа сделки, а также на свободное волеизъявление во время совершения сделки.
Данное заключение комплексной судебной психолого-психиатрической комиссий экспертов суд принял во внимание при вынесении решения, мотивируя тем, что заключение составлено экспертами высшего государственного экспертного учреждения в области психиатрии Министерства здравоохранения Российской Федерации, которые были предупреждены об уголовной ответственности за дачу ложного заключения и дали конкретные ответы на поставленные вопросы.
Из указанного заключения следует, что истец Б.В.Д. в момент совершения спорных сделок понимал значение своих действий, руководил ими, понимал смысл совершаемых сделок, давал оценку существа сделок, при этом его волеизъявление было свободным.
Доводы представителя истца о том, что при совершении сделок могли иметь место несущественные факторы и индивидуальные особенности Б.В.Д. вследствие которых он заблуждался относительно природы сделки, суд первой инстанции оценил как надуманные, поскольку по смыслу ст. 178 ГК Российской Федерации, заблуждение должно иметь место на момент совершения сделки и быть существенным, что в данном случае не было установлено заключением психолого-психиатрической экспертизы. Неправильное представление о любых других обстоятельствах, помимо перечисленных в законе, не может быть признано заблуждением и не может служить основанием для признания сделки недействительной.
Судом первой инстанции при оценке доказательств учитывалось и то, что при составлении заключения психолого-психиатрической экспертизы экспертами комиссии были проанализированы пояснения Б.В.Д., медицинская карта амбулаторного больного N ..., материалы настоящего гражданского дела, в том числе заключение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от ... (л.д. 163 - 178 т. 1), вышеуказанное психолого-графологическое экспертное исследование. Заключение выдано в совокупности проведенного обследования Б.В.Д. в Центре им. В.П. Сербского и представленных материалов по рассматриваемому гражданскому делу.
Суд первой инстанции верно указал в решении, что важное значение имеет данная экспертами в заключении оценка личности истца, а именно его возрасту, его образованности, то, что истец обучался в Ленинградском политехническом институте, получил специальность по электрооборудованию, работал на заводе, в дальнейшем в Воронежском политехническом институте на кафедре автоматизации, где защитил кандидатскую диссертацию, являлся доцентом кафедры, подробно проанализировано состояние здоровья Б.В.Д., как до заключения сделок, так и в юридически значимый период, а также после. Суд первой инстанции правильно определил, что данные обстоятельства имеют существенное значение для дела. Принимая во внимание данное доказательство, суд учитывал, что выводы экспертов о том, что в момент совершения спорных сделок Б.В.Д. понимал значение своих действий, руководил ими, понимал смысл совершаемых сделок, давал оценку существа сделок, при этом его волеизъявление было свободным, сделаны с учетом возраста истца, его степени грамотности и состояния здоровья.
В этой связи суд также критически оценил ссылку представителя истца в судебном заседании на приобщенные к материалам дела письма Б.В.Д. (том 1, л.д. 154 - 162, 342 - 343), в частности письмо, отправленное ..., и письмо от ... о том, "что указанные письма подтверждают пояснения истца, что старший сын имел на него большое влияние, окружил его заботой и вниманием, он полностью ему доверял. Однако из содержания писем следует, что уже после договоров дарения квартиры и земли, истец по-прежнему считал их своими. То есть имеет место заблуждение при оформлении сделок со стороны дарителя".
Оценивая представленные доказательства, суд первой инстанции принимал во внимание имеющиеся противоречия в пояснениях представителя истца и самого истца Б.В.Д. в отношении указанных писем, так как представитель истца ссылалась на данные письма, как подтверждение заявленных исковых требований, а истец утверждал в судебном заседании, что эти письма были написаны им под диктовку ответчика (л.д. 327 т. 1).
Учитывая изложенное, суд первой инстанции счел безосновательным принимать во внимание приобщенные к материалам дела квитанции об оплате коммунальных услуг (л.д. 17 - 20 т. 2), как подтверждение того, что истец продолжал считать спорную квартиру своей собственностью.
Ссылка истца на то, что он, совершая сделку по отчуждению квартиры, рассчитывал на полное содержание и уход, но впоследствии не получил этого, судом первой инстанции также не принята во внимание, поскольку в силу ч. 1 ст. 178 ГК Российской Федерации заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения. Перечень случаев, имеющих существенное значение, приведенный в данной норме права, является исчерпывающим. Иное представление о любых других обстоятельствах, помимо перечисленных в законе, не может быть признано заблуждением, и не является основанием для признания сделки недействительной.
Разрешая спор и отказывая Б.В.Д. в иске, суд первой инстанции применил к спорным отношениям исковую давность, о применении которой заявлял ответчик Б.А.В. (т. 2 л.д. 41).
Рассматриваемые сделки являются оспоримыми сделками.
В соответствии со статьями 195, 196 ГК Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено, общий срок которой устанавливается в три года.
Согласно пункту 2 статьи 199 ГК Российской Федерации, исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесений судом решения.
В силу ст. 181 ГК Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Согласно имеющемуся в материалах дела конверту (л.д. 16 т. 1,) иск отправлен истцом в суд 22.02.2013 года, и поступил в суд 25.02.2013 года.
Из пояснений истца, его представителя следует, что поскольку до февраля - марта 2012 года ответчик осуществлял уход за истцом, то у него не было оснований обращаться с данным иском в суд, в подтверждение чему истец ссылался на показания свидетелей Ш.Т.В., М.М.Н., М.О.В., которые показали, что Б.А.В. перестал посещать истца зимой 2012 года.
Вместе с тем, судом первой инстанции было установлено, что о нарушении своих прав истец заявлял уже 16.01.2012 года, когда обратился в суд с иском о признании недействительными договоров дарения данных квартиры и гаража в порядке ст. 177 ГК Российской Федерации, что подтверждает приобщенное к материалам дела исковое заявление (л.д. 22 - 25 т. 2). Указанные обстоятельства не согласуются с пояснениями истца о моменте (февраль - март 2012 г.), когда он узнал о нарушении своих прав.
Помимо этого, учитывая заключение психолого-психиатрической экспертизы, согласно выводам которой, Б.В.Д. в момент совершения спорных сделок понимал значение своих действий, руководил ими, понимал смысл совершаемых сделок, давал оценку существа сделок, имел свободное волеизъявление, суд считает, что заявление истца о том, что он не знал о нарушении своего права до февраля - марта 2012 года является несостоятельным.
Принимая во внимание изложенное, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении требований Б.В.Д. о признании недействительными договоров дарения квартиры и гаража ответчику, и возврате в собственность Б.В.Д. квартиры, расположенной по адресу: ... и требования Б.В.Д. к О.Е.Д. об истребовании имущества из чужого незаконного владения.
Согласно ст. 301 ГК Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.
В силу ст. 209 ГК Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.
Судом первой инстанции установлено, что на основании договора купли-продажи от ... года Б.А.В. продал подаренный истцом гараж ответчику О.Е.Д. (л.д. 12, 347 - 348 т. 1).
Поскольку суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований истца о признании недействительным договора дарения гаража, суд первой инстанции обоснованно сделал вывод, что Б.А.В. являлся законным собственником указанного гаража и вправе был распорядиться им по своему усмотрению, а ответчик О.Е.Д. приобрела в собственность спорный гараж на законных основаниях.
Судебная коллегия полагает, что при рассмотрении дела судом первой инстанции правильно применены нормы материального права, подлежащие применению к возникшим спорным отношениям сторон, правильно определены и установлены обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда основаны на нормах закона, которые судом правильно применены и приведены в решении, и согласуются с обстоятельствам дела и доказательствами, которые судом исследованы и оценены по правилам ст. 67 ГПК Российской Федерации.
Ссылки в апелляционной жалобе на обстоятельства, установленные апелляционным определением Воронежского областного суда от 23 января 2014 года по делу N ..., которые, по мнению истца, имеют преюдициальное значение настоящего дела, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку при рассмотрении настоящего дела суду были представлены новые доказательства, которые ранее не были исследованы и не были приняты во внимание судебной коллегией при вынесении указанного апелляционного определения.
Доводы апелляционной жалобы о том, что дело рассмотрено судом, по мнению истца, без уточнения фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, без определения подлежащего применению закона и установления правоотношений сторон, являются несостоятельными и не могут повлечь отмену законного и обоснованного судебного решения. Из протокола судебного заседания, в котором было постановлено оспариваемое решение, следует, что истец ходатайств об истребовании каких-либо дополнительных доказательств не заявлял, против рассмотрения дела по имеющимся в деле доказательствам не возражал.
Доводы апелляционной жалобы о несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, фактически сводятся к несогласию с оценкой судом доказательств и с выводами суда, изложенными в решении, при этом выводов суда не опровергают и не содержат предусмотренных ст. 330 ГПК Российской Федерации оснований для отмены или изменения решения, а потому подлежат отклонению.
При таких обстоятельствах решение суда является законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется.
Руководствуясь ст. ст. 327 - 330 ГПК Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 14 марта 2014 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Б.В.Д. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)