Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Истец ссылается на то, что даритель на момент заключения договора не мог понимать значение своих действий, так как являлся лицом, злоупотребляющим спиртными напитками.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда в составе:
председательствующего Мотлоховой В.И.,
судей: Лящовской Л.И. и Стефановской Л.Н.,
при секретаре Б.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Д. к Я. о признании договора дарения недействительным
по апелляционной жалобе Д.
на решение Алексеевского районного суда Белгородской области от 04 марта 2015 года
Заслушав доклад судьи Мотлоховой В.И., объяснения Д., поддержавшей апелляционную жалобу, судебная коллегия
установила:
<данные изъяты> ФИО подарил Я. принадлежащую ему квартиру N в доме N по <адрес>. Переход права собственности на квартиру от дарителя к одариваемой произведен в установленном законом порядке.
<данные изъяты> ФИО умер.
Гражданское дело инициировано иском Д., которая является родной сестрой умершего и наследницей по закону второй очереди, просившей признать недействительным договор дарения, ссылаясь на то, что даритель на момент заключения договора не мог понимать значение своих действий, так как являлся <данные изъяты> и лицом, злоупотребляющим спиртными напитками.
В судебном заседании истица исковые требования поддержала и просила их удовлетворить. В обоснование своих требований о недействительности сделки, ссылалась на положения ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также на положения ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, указывая на то, что при заключении договора дарения умерший полагал, что заключает договор пожизненного содержания.
Ответчик иск не признала и просила в удовлетворении требований отказать. Пояснила, что ее мать ФИО1 проживала вместе с умершим одной семьей более двенадцати лет. Умерший всегда считал ее, ответчицу, своей дочерью, поэтому и подарил квартиру. При этом, даритель самостоятельно подписывал договор дарения, сам сдавал его на регистрацию в регистрирующие органы. Также пояснила, что по заявлению истицы проводилась проверка органами прокуратуры и полицией. В ходе проведения проверки никаких противоправных действий с ее стороны не установлено. Являясь <данные изъяты>, умерший был полностью дееспособным, а группа инвалидности не связана с <данные изъяты> заболеванием.
Решением суда исковые требования оставлены без удовлетворения.
В апелляционной жалобе истца просит отменить решение, считая его незаконным и необоснованным.
Проверив материалы дела по доводам апелляционной жалобы, судебная коллегия считает жалобу не подлежащей удовлетворению.
Оценив представленные сторонами доказательства, в соответствии с требованиями ст. ст. 60, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, применив нормы материального права, содержащиеся в ст. ст. 209, 572, 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд пришел к правильному выводу о необоснованности исковых требований истца.
Пунктом 1 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.
Согласно п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
При разрешении спора судом установлено, что право собственности на указанную квартиру принадлежало ФИО на основании договора на передачу квартир в собственность гражданам в Белгородской области от <данные изъяты>.
В обоснование заявленных требований о признании договора дарения недействительным истица ссылалась на п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, указывая, что в момент заключения договора дарения ФИО не мог понимать значение своих действий, так как являлся <данные изъяты> злоупотреблял спиртными напитками, нигде не работал, что повлияло на его <данные изъяты> состояние и привело к неспособности понимать значение своих действий и руководить ими при совершении сделки.
По ходатайству истицы суд истребовал в Алексеевской ОГБУЗ "Алексеевская ЦРБ" медицинские документы на ФИО
Из сообщения ОГБУЗ "Алексеевская ЦРБ" от <данные изъяты> следует, что умерший на учете у врача-<данные изъяты> не состоял. Состоял на учете у врача-<данные изъяты> по поводу <данные изъяты>. При этом, за последние пять лет обращений за медицинской помощью не было. Согласно справки МСЭ от <данные изъяты> умершему была установлена <данные изъяты>. Причина <данные изъяты>. В дополнительном заключении справки указано, что он может работать сторожем. Медицинская карта ему была выдана на руки.
В силу ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.
В судебном заседании обозревалось письмо умершего, видеозапись с его обращением к сестрам, из которых следует, что ФИО сам добровольно изъявил желание распорядиться своей квартирой и подарить ее Я., которую считал своей дочерью.
Судом также учтено, что ФИО лично подписал договор дарения, сам сдавал его на регистрацию в Алексеевский отдел УФРС по Белгородской области. При жизни он не оспаривал договор дарения.
При таких обстоятельствах, суд пришел к обоснованному выводу о том, что ФИО сознательно совершал сделку, понимал ее последствия, а его волеизъявление было направлено именно на заключение договора дарения спорной квартиры. Оснований полагать, что в период составления договора дарения он находился в таком состоянии, когда не мог понимать значение своих действий и руководить ими, не имеется. Наличие у умершего ряда заболеваний, на которые истица ссылается, не свидетельствует о его недееспособности в момент совершения сделки и не является основанием для признания ее недействительной по ч. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Ссылка истицы в апелляционной жалобе на то, что судом не рассмотрены ее доводы о недействительности сделки ввиду заблуждения дарителя относительно природы сделки, поскольку он был уверен, что передает квартиру ответчице в обмен на пожизненную ренту, приведена без учета того, что в силу ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, по этому основанию судом может быть признана недействительной сделка, лишь по иску стороны, действовавшей при ее заключении под влиянием заблуждения. Иные лица не вправе оспорить сделку по этому основанию.
Остальные доводы содержат изложение тех же обстоятельств, которые приводились истицей в обоснование иска, несогласие с оценкой этих доводов. Приведенные доводы правового значения для дела не имеют и не влияют на правильность судебного решения.
Судебная коллегия находит суждения и выводы решения суда первой инстанции правильными, так как они соответствуют установленным по делу обстоятельствам и требованиям действующего законодательства при его правильном толковании. В связи с изложенным, оснований к отмене постановленного решения по доводам жалобы не имеется.
Руководствуясь ст. ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда,
определила:
решение Алексеевского районного суда Белгородской области от 4 марта 2015 года по гражданскому делу по иску Д. к Я. о признании договора дарения недействительным оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ БЕЛГОРОДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 16.06.2015 N 33-2457/2015
Требование: О признании недействительным договора дарения квартиры.Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Истец ссылается на то, что даритель на момент заключения договора не мог понимать значение своих действий, так как являлся лицом, злоупотребляющим спиртными напитками.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
БЕЛГОРОДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 16 июня 2015 г. N 33-2457/2015
Судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда в составе:
председательствующего Мотлоховой В.И.,
судей: Лящовской Л.И. и Стефановской Л.Н.,
при секретаре Б.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Д. к Я. о признании договора дарения недействительным
по апелляционной жалобе Д.
на решение Алексеевского районного суда Белгородской области от 04 марта 2015 года
Заслушав доклад судьи Мотлоховой В.И., объяснения Д., поддержавшей апелляционную жалобу, судебная коллегия
установила:
<данные изъяты> ФИО подарил Я. принадлежащую ему квартиру N в доме N по <адрес>. Переход права собственности на квартиру от дарителя к одариваемой произведен в установленном законом порядке.
<данные изъяты> ФИО умер.
Гражданское дело инициировано иском Д., которая является родной сестрой умершего и наследницей по закону второй очереди, просившей признать недействительным договор дарения, ссылаясь на то, что даритель на момент заключения договора не мог понимать значение своих действий, так как являлся <данные изъяты> и лицом, злоупотребляющим спиртными напитками.
В судебном заседании истица исковые требования поддержала и просила их удовлетворить. В обоснование своих требований о недействительности сделки, ссылалась на положения ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также на положения ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, указывая на то, что при заключении договора дарения умерший полагал, что заключает договор пожизненного содержания.
Ответчик иск не признала и просила в удовлетворении требований отказать. Пояснила, что ее мать ФИО1 проживала вместе с умершим одной семьей более двенадцати лет. Умерший всегда считал ее, ответчицу, своей дочерью, поэтому и подарил квартиру. При этом, даритель самостоятельно подписывал договор дарения, сам сдавал его на регистрацию в регистрирующие органы. Также пояснила, что по заявлению истицы проводилась проверка органами прокуратуры и полицией. В ходе проведения проверки никаких противоправных действий с ее стороны не установлено. Являясь <данные изъяты>, умерший был полностью дееспособным, а группа инвалидности не связана с <данные изъяты> заболеванием.
Решением суда исковые требования оставлены без удовлетворения.
В апелляционной жалобе истца просит отменить решение, считая его незаконным и необоснованным.
Проверив материалы дела по доводам апелляционной жалобы, судебная коллегия считает жалобу не подлежащей удовлетворению.
Оценив представленные сторонами доказательства, в соответствии с требованиями ст. ст. 60, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, применив нормы материального права, содержащиеся в ст. ст. 209, 572, 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд пришел к правильному выводу о необоснованности исковых требований истца.
Пунктом 1 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.
Согласно п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
При разрешении спора судом установлено, что право собственности на указанную квартиру принадлежало ФИО на основании договора на передачу квартир в собственность гражданам в Белгородской области от <данные изъяты>.
В обоснование заявленных требований о признании договора дарения недействительным истица ссылалась на п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, указывая, что в момент заключения договора дарения ФИО не мог понимать значение своих действий, так как являлся <данные изъяты> злоупотреблял спиртными напитками, нигде не работал, что повлияло на его <данные изъяты> состояние и привело к неспособности понимать значение своих действий и руководить ими при совершении сделки.
По ходатайству истицы суд истребовал в Алексеевской ОГБУЗ "Алексеевская ЦРБ" медицинские документы на ФИО
Из сообщения ОГБУЗ "Алексеевская ЦРБ" от <данные изъяты> следует, что умерший на учете у врача-<данные изъяты> не состоял. Состоял на учете у врача-<данные изъяты> по поводу <данные изъяты>. При этом, за последние пять лет обращений за медицинской помощью не было. Согласно справки МСЭ от <данные изъяты> умершему была установлена <данные изъяты>. Причина <данные изъяты>. В дополнительном заключении справки указано, что он может работать сторожем. Медицинская карта ему была выдана на руки.
В силу ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.
В судебном заседании обозревалось письмо умершего, видеозапись с его обращением к сестрам, из которых следует, что ФИО сам добровольно изъявил желание распорядиться своей квартирой и подарить ее Я., которую считал своей дочерью.
Судом также учтено, что ФИО лично подписал договор дарения, сам сдавал его на регистрацию в Алексеевский отдел УФРС по Белгородской области. При жизни он не оспаривал договор дарения.
При таких обстоятельствах, суд пришел к обоснованному выводу о том, что ФИО сознательно совершал сделку, понимал ее последствия, а его волеизъявление было направлено именно на заключение договора дарения спорной квартиры. Оснований полагать, что в период составления договора дарения он находился в таком состоянии, когда не мог понимать значение своих действий и руководить ими, не имеется. Наличие у умершего ряда заболеваний, на которые истица ссылается, не свидетельствует о его недееспособности в момент совершения сделки и не является основанием для признания ее недействительной по ч. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Ссылка истицы в апелляционной жалобе на то, что судом не рассмотрены ее доводы о недействительности сделки ввиду заблуждения дарителя относительно природы сделки, поскольку он был уверен, что передает квартиру ответчице в обмен на пожизненную ренту, приведена без учета того, что в силу ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, по этому основанию судом может быть признана недействительной сделка, лишь по иску стороны, действовавшей при ее заключении под влиянием заблуждения. Иные лица не вправе оспорить сделку по этому основанию.
Остальные доводы содержат изложение тех же обстоятельств, которые приводились истицей в обоснование иска, несогласие с оценкой этих доводов. Приведенные доводы правового значения для дела не имеют и не влияют на правильность судебного решения.
Судебная коллегия находит суждения и выводы решения суда первой инстанции правильными, так как они соответствуют установленным по делу обстоятельствам и требованиям действующего законодательства при его правильном толковании. В связи с изложенным, оснований к отмене постановленного решения по доводам жалобы не имеется.
Руководствуясь ст. ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда,
определила:
решение Алексеевского районного суда Белгородской области от 4 марта 2015 года по гражданскому делу по иску Д. к Я. о признании договора дарения недействительным оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)