Судебные решения, арбитраж
Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда в составе:
председательствующего Косарева И.Э.,
судей Алексеевой Г.Ю., Свирской О.Д.,
при секретаре Б.Е.
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе В.А.Н. на решение Всеволожского городского суда Ленинградской области от 11 сентября 2014 года, которым были частично удовлетворены предъявленные к ней исковые требования П.С. о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, свидетельства о праве собственности на квартиру, исключении записи о регистрации права из ЕГРП и признании права собственности на квартиру.
Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Косарева И.Э., объяснения представителя подателя жалобы Б.М., поддержавшего приведенные в ней доводы, объяснения П.С. и его представителей Б.И. и И., возражавших против ее удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда
установила:
П.С. обратился в суд с иском к В.А.Н. о признании недействительными договора купли-продажи квартиры N в доме N по ул. Связи в г. Всеволожске Ленинградской области от 20.07.2012, заключенного между ним и В.А.Н., выданного на имя ответчика свидетельства о государственной регистрации права собственности в отношении указанной квартиры и признании права собственности на квартиру за собой. В обоснование заявленных требований истец указывал, что он является собственником спорной квартиры; в квартире помимо него, зарегистрированы также его бывшая жена и двое несовершеннолетних детей. 13.05.2013 его бывшая жена - П. обратилась в ЖЭУ-2 г. Всеволожска за справкой Ф. N 9 и узнала, что собственником данной квартиры на основании договора купли-продажи от 20.07.2012 является ответчик. Поскольку указанный договор он не подписывал и денег по нему не получал, истец, ссылаясь на ст. ст. 166, 167 ГК РФ, обратился в суд с настоящим иском.
Определением Всеволожского городского суда от 23.08.2014 по ходатайству истца по делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза на предмет действительности подписи П.С. и рукописных текстов, выполненных от его имени в оспариваемом им договоре купли-продажи, выданных от его имени доверенности и расписках в получении денежных средств, проведение которой было поручено ООО "Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки" (л.д. 136 - 138).
После ознакомления с заключением судебной почерковедческой экспертизы, подтвердившей факт того, что рукописные тексты "П.С." в доверенности, копии договора купли-продажи и расписках в получении от В.А.Н. денежных средств, а также имеющиеся в них подписи истца выполнены самим П.С., последний изменил основание заявленного иска в порядке ст. 39 ГПК РФ, ссылаясь на недействительность оспариваемого им договора по основаниям, изложенным в ст. 177 ГК РФ. В частности, истец указывал, что сделка была совершена им в таком состоянии, при котором он не мог понимать значение своих действий, поскольку длительное время он злоупотреблял спиртными напитками, и В.Т.К. (действовавшая в интересах своей несовершеннолетней дочери, В.А.Н.), зная это, воспользовалась его беспомощным состоянием и оформила сделку, на которую он не давал согласия. Обстоятельства заключения договора, выдачи доверенности и написания расписок он не помнит, денежные средства от продажи квартиры не получал, продолжает проживать и быть зарегистрированным вместе с бывшей женой и детьми в спорной квартире, уплачивает за нее коммунальные платежи, при этом сама В.А.Н. с требованием о выселении и снятии с регистрационного учета ни к ним, ни в суд не обращалась. Также П.С. дополнил иск требованием об исключении из государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи от 14.08.2012 о регистрации права собственности В.А.Н. на спорную квартиру (л.д. 182 - 184 т. 1.).
В ходе рассмотрения уточненных требований по ходатайству представителя истца по делу была назначена амбулаторная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза на предмет определения психического состояния П.С. в момент совершения им юридически значимых действий - оформления доверенности, а также составления и подписания оспариваемого договора. Проведение данной экспертизы было поручено экспертам Ленинградского областного бюро судебно-психиатрических экспертиз (л.д. 222 - 226 т. 1).
Решением Всеволожского городского суда Ленинградской области от 11 сентября 2014 года исковые требования П.С. были частично удовлетворены. С учетом составленного экспертами заключения о наличии у истца синдрома <...>, нахождения его в юридически значимый период в состоянии запоя и невозможности в момент подписания доверенности и договора понимать значение своих действий и руководить ими, суд признал недействительными заключенный между сторонами договор купли-продажи спорной квартиры от 12.07.2012, выданное на имя В.А.Н. свидетельство о государственной регистрации права собственности и исключил из государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о регистрации права собственности ответчика; в удовлетворении иной части требований П.С. было отказано (л.д. 129 - 141 т. 2).
В апелляционной жалобе представитель В.А.Н., Б.М., просит решение городского суда отменить как незаконное и необоснованное, ссылаясь на недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, и несоответствие выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела. В частности, по мнению представителя ответчика, положенное в основу судебного решения заключение судебной психиатрической экспертизы нельзя признать объективным, поскольку фактически выводы экспертизы основаны на объяснениях истца и его знакомых, включая бывшую жену, которая является лицом, заинтересованным в исходе дела. Представитель полагал, что заключение экспертов-психиатров о том, что в период составления доверенности и подписания договора П.С. не мог понимать значение своих действий, не соответствуют заключению эксперта-психолога, входившего в состав экспертной комиссии и сделавшего самостоятельные выводы о том, что в указанный период у подэкспертного не были выявлены признаки наличия какого-либо эмоционального (психологического) состояния, способного оказать существенное влияние (ограничить) его способность понимать значение своих действий и руководить ими. Представитель ответчика также указывает на необоснованное непринятие городским судом во внимание представленного им заключения специалиста-психиатра П., имеющего стаж врачебной психиатрической деятельности 50 лет, который подтвердил необоснованность судебно-психиатрического заключения, по причине непредставления документов, подтверждающих его квалификацию. Критически оценив внесудебное заключение специалиста-психиатра, суд в нарушение требований ч. 2 ст. 87 ГПК РФ не назначил по делу повторной экспертизы. Кроме того, при разрешении спора судом не были учтены выводы почерковедческой экспертизы о том, что признаки необычного выполнения подписи П.С. в договоре и доверенности не были выявлены, что, по мнению представителя ответчика, определенно свидетельствует о том, что истец в момент заключения договора не находился в болезненном состоянии и, следовательно, понимал значение своих действий и руководил ими, а сам, как следует из его объяснений, дававшихся в ходе проведения психиатрической экспертизы, намеревался обмануть В.Т.К. и В.А.Н. Помимо этого, признавая недействительным договор, суд не решил вопроса о возврате истцом ответчику уплаченных согласно условиям заключенного договора денежных средств за проданную квартиру. Таким образом, суд, нарушив принцип равноправия и состязательности сторон и изначально приняв позицию истца, не дал всесторонней и объективной оценки всем представленным в материалы дела доказательствам, что повлекло принятие незаконного и необоснованного решения.
Проверив дело, обсудив доводы жалобы, определив в порядке ст. 167 ГПК РФ рассмотреть дело в отсутствие извещенных, но неявившихся 3-х лиц, привлекавшихся к участию в деле городским судом, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда приходит к следующему.
Из обстоятельств рассмотренного дела следует, что 12.07.2012 между П.С. и В.А.Н., действовавшей с согласия ее матери В.Т.К., был заключен договор купли-продажи принадлежащей истцу квартиры N в доме N по ул. Связи в г. Всеволожске Ленинградской области (л.д. 30 - 32 т. 1). В этот же день П.С. была подписана доверенность, по которой от его имени заключенный договор был подан на регистрацию (л.д. 47 т. 1). Ответчиком представлены две расписки о получении П.С. от В.Т.К. 990 000 рублей в соответствии с условиями договора от 12.07.2012 и 1 810 000 рублей дополнительно "в компенсацию затрат при подготовке к отчуждению квартиры" с согласием на принятие этой суммы в качестве составной части цены отчужденной недвижимости.
В то же время, согласно объяснениям истца, показаниям допрашивавшихся свидетелей, П.С. в спорный период времени злоупотреблял алкоголем и не был способен осознавать значение своих действий и руководить ими.
Из заключения судебной почерковедческой экспертизы, проводившейся экспертом ООО "Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки" следует, что рукописные тексты и подписи в доверенности и копии договора от 12.07.2012, расписках от 12.07.2012 выполнены действительно самим П.С., однако при этом в рукописных текстах в расписках о получении денежных средств от 12.07.2012 имеются признаки необычного выполнения, возможно обусловленные как необычными условиями письма, так и необычным состоянием пишущего, разграничить которые эксперт не в состоянии (л.д. 147 - 172 т. 1).
Поскольку вопрос о наличии или отсутствии у истца на момент совершения оспариваемой сделки способности понимать значение своих действий требует специальных познаний, определением суда от 03.02.2014 по делу была назначена амбулаторная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.
Разрешая заявленный спор и приходя к выводу об удовлетворении заявлявшихся исковых требований в части признания недействительным договора купли-продажи спорной квартиры от 12.07.2012, суд первой инстанции обоснованно исходил из представлявшихся по делу сторонами доказательств, в т.ч. и заключения амбулаторной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, проведенной экспертами Ленинградского областного бюро судебно-психиатрических экспертиз. Согласно указанному заключению у П.С. установлен синдром зависимости от алкоголя; в юридически значимый период времени П.С. находился в состоянии запоя, сопровождавшемся нарушением когнитивных способностей и эмоционально-волевыми нарушениями, лишавшими его в период подписания доверенности и договора (12.07.2012) возможности понимать значение своих действий и руководить ими. В заключении эксперта-психолога отмечено, что вопрос об изменении индивидуально-психологических особенностей П.С. под воздействием алкогольной интоксикации в ее компетенцию не входит, в то время как признаков какого-либо эмоционального (психологического) состояния, способного оказать существенное влияние (ограничить) способность понимать значение и характер своих действий в период составления доверенности и договора от 12.07.2012 у П.С. не выявлено (л.д. 17 - 27 т. 2).
В опровержение выводов судебной экспертизы ответчиком было представлено заключение специалиста - врача-психиатра П.
Оценивая выводы судебной экспертизы и заключения врача-психиатра П. городской суд в порядке ст. 67 ГПК РФ обоснованно исходил из большей достоверности заключения именно судебной экспертизы. Доводы врача-психиатра П., не знакомившегося с материалами дела в полном объеме (в т.ч. и со свидетельскими показаниями, содержавшимися протоколах судебных заседаний, представлявшихся в экспертное учреждение) и не наблюдавшего подэкспертного амбулаторно о необоснованности заключения судебной экспертизы, сводятся к сомнениям в наличии у истца типичного и четко определенного симптомокомплекса, отвечающего признакам выявленного у него заболевания. Данным специалистом также обращалось внимание на противоречие выводов экспертов-психиатров выводам эксперта-психолога, указавшего на сохранность у подэкспертного эмоционально-волевых механизмов и критико-прогностических способностей, отмечалось, что в пользу осознания истцом своих действий свидетельствует его собственное заявление при опросе экспертами о намерении обмануть ответчика (л.д. 97 - 105 т. 2).
Следует отметить, что содержащиеся в заключении врача-психиатра П. ссылки на необоснованность выводов амбулаторной комиссионной экспертизы о наличии у истца в юридически значимый период времени временного психического расстройства носят предположительный характер, построены в форме ответа на вопрос о правильности выводов экспертного заключения, и в то же время содержат вывод о наличии у истца признаков неумеренной хронической алкоголизации без признаков психоза.
Поскольку в допросе эксперта-психолога судом первой инстанции было отказано, в порядке п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.06.12 N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" в заседании судебной коллегии по ходатайству ответчика была допрошена эксперт Д. Эксперт пояснила, что оценка психологического статуса подэкспертного носила общий характер, тогда как синдром зависимости от алкоголя (и состояние запоя) являются временными явлениями. При этом временное состояние может быть значительно измененным и отличаться от обычного состояния человека, в связи с чем данный вопрос находится в компетенции экспертов-психиатров. В связи с этим Д. указала, что ее выводы выводам экспертов-психиатров не противоречат.
Довод заключения специалиста, представленного ответчиком, на то, что на осознание истцом своих действий указывает его заявление о том, что он сам намеревался обмануть ответчика, "а в итоге остался обманутым сам", является произвольным толкованием слов истца, сделанным вне контекста его объяснений, дававшихся судебным экспертам. Так, поясняя обстоятельства совершения сделки, истец указывал на то, что при употреблении алкоголя он не помнит того, что происходит, в период заключения сделки он ежедневно пил, тогда как мать ответчика сопровождала его в поездках с целью получения кредита на его имя, а он, чтобы ему покупали водку, ездил с ними, зная, что ему кредита не дадут. Именно в связи с этим П.С. упоминалось намерение обмануть ответчиков, явно свидетельствующее применительно к обстоятельствам рассматриваемого спора о неспособности предвидеть и понимать значение собственных действий.
Оснований для допроса врача-психиатра П. с учетом приобщения в материалы дела его заключения судом апелляционной инстанции не усматривается, тогда как в отношении заявленного в заседании судебной коллегии представителем ответчика ходатайства о назначении по делу повторной амбулаторной комиссионной экспертизы имеются ограничения, установленные абз. 2 ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ.
Вопреки доводам апелляционной жалобы, в случае сомнений в правильности ранее данного заключения инициатива в вопросе о назначении по делу повторной экспертизы в порядке ч. 2 ст. 87 ГПК РФ в любом случае должна исходить от стороны, а не от суда, в то время как в ходе рассмотрения дела Всеволожским городским судом о проведении по делу повторной экспертизы ответчик не просил. Представление дополнительных доказательств, не представлявшихся суду первой инстанции по причинам, зависящим от самой стороны, суду апелляционной инстанции не допускается, в связи с чем в удовлетворении ходатайства о назначении по делу повторной экспертизы на стадии обжалования решения судебной коллегией было отказано.
Таким образом, несогласие ответчика с произведенной судом мотивированной оценкой заключения, представленного в отношении выводов судебных экспертов, достоверности имеющегося в материалах дела судебного экспертного заключения не опровергает.
Доводы ответчика о том, что согласно заключению почерковедческой экспертизы признаки необычного выполнения подписи П.С. в договоре и доверенности от 12.07.2012, в отличие от расписок от 12.07.2012 о получении денежных средств, не были выявлены, также обстоятельств заключения договора в болезненном состоянии опровергать не могут. Согласно выводам почерковедческой экспертизы различия между необычным состоянием пишущего или необычными условиями письма не могут быть дифференцированы ввиду отсутствия соответствующей методики их разграничения. Указаний на то, что отсутствие признаков необычного выполнения подписи исключает нахождение лица в болезненном состоянии в заключении эксперта не содержится, вследствие чего исследование особенностей почерка для разрешения вопроса о недействительности договора по основаниям ст. 177 ГК РФ имеет лишь косвенное доказательственное значение. Ссылки ответчика на составление расписок в иной день показаниями свидетеля Ж., принимавшей участие в оформлении сделок (л.д. 53 - 57 т. 2), подтверждены быть не могут в силу прямого запрета о недопустимости подобных доказательств, установленного п. 1 ст. 162 ГК РФ. Кроме того, данный свидетель ответчика поясняла, что обстоятельств передачи денег она не знает, а занималась исключительно подготовкой и передачей расписок. Различия в особенностях почерка истца в документах, датированных 12.07.2012, в то же время свидетельствуют об изменении состояния П.С. в процессе совершения оспариваемой сделки.
Необоснованным является и довод жалобы ответчика о том, что при вынесении решения о признании договора недействительным, суд не принял решения о необходимости возврата истцу указанных в договоре денежных средств. В решении суда правомерно указано, что применение реституции к правоотношениям сторон в данной части невозможно, поскольку на дату заключения договора - 12.07.2012 - П.С. значения своих действий не понимал, тогда как доказательств получения истцом денежных средств по данному договору помимо самого договора и расписок от этой же даты не имеется. При изложенных обстоятельствах передача денег по договору от 12.07.2012 не может считаться доказанной, в связи с чем оснований для принятия решения о возвращении денежных средств ответчику не имелось.
Решение суда в части отказа в иске о признании права собственности на квартиру за П.С. притом, что нарушенные права истца восстановлены в силу положений ст. 177, п. 1 ст. 171 ГК РФ лицами, участвующими в деле, не обжалуется и по правилам ч. 2 ст. 327.1 ГПК РФ проверке в апелляционном порядке не подлежит.
Таким образом, поводов для отмены постановленного судом решения по доводам апелляционной жалобы представителя В.А.Н., <ФИО10>, судебной коллегией не усматривается.
Руководствуясь ч. ст. 327.1, ст. ст. 328 - 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда
определила:
решение Всеволожского городского суда Ленинградской области от 11 сентября 2014 года оставить без изменения, апелляционную жалобу В.А.Н. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛЕНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 21.01.2015 N 33-48/2015
Разделы:Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 21 января 2015 г. N 33-48/2015
Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда в составе:
председательствующего Косарева И.Э.,
судей Алексеевой Г.Ю., Свирской О.Д.,
при секретаре Б.Е.
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе В.А.Н. на решение Всеволожского городского суда Ленинградской области от 11 сентября 2014 года, которым были частично удовлетворены предъявленные к ней исковые требования П.С. о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, свидетельства о праве собственности на квартиру, исключении записи о регистрации права из ЕГРП и признании права собственности на квартиру.
Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Косарева И.Э., объяснения представителя подателя жалобы Б.М., поддержавшего приведенные в ней доводы, объяснения П.С. и его представителей Б.И. и И., возражавших против ее удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда
установила:
П.С. обратился в суд с иском к В.А.Н. о признании недействительными договора купли-продажи квартиры N в доме N по ул. Связи в г. Всеволожске Ленинградской области от 20.07.2012, заключенного между ним и В.А.Н., выданного на имя ответчика свидетельства о государственной регистрации права собственности в отношении указанной квартиры и признании права собственности на квартиру за собой. В обоснование заявленных требований истец указывал, что он является собственником спорной квартиры; в квартире помимо него, зарегистрированы также его бывшая жена и двое несовершеннолетних детей. 13.05.2013 его бывшая жена - П. обратилась в ЖЭУ-2 г. Всеволожска за справкой Ф. N 9 и узнала, что собственником данной квартиры на основании договора купли-продажи от 20.07.2012 является ответчик. Поскольку указанный договор он не подписывал и денег по нему не получал, истец, ссылаясь на ст. ст. 166, 167 ГК РФ, обратился в суд с настоящим иском.
Определением Всеволожского городского суда от 23.08.2014 по ходатайству истца по делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза на предмет действительности подписи П.С. и рукописных текстов, выполненных от его имени в оспариваемом им договоре купли-продажи, выданных от его имени доверенности и расписках в получении денежных средств, проведение которой было поручено ООО "Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки" (л.д. 136 - 138).
После ознакомления с заключением судебной почерковедческой экспертизы, подтвердившей факт того, что рукописные тексты "П.С." в доверенности, копии договора купли-продажи и расписках в получении от В.А.Н. денежных средств, а также имеющиеся в них подписи истца выполнены самим П.С., последний изменил основание заявленного иска в порядке ст. 39 ГПК РФ, ссылаясь на недействительность оспариваемого им договора по основаниям, изложенным в ст. 177 ГК РФ. В частности, истец указывал, что сделка была совершена им в таком состоянии, при котором он не мог понимать значение своих действий, поскольку длительное время он злоупотреблял спиртными напитками, и В.Т.К. (действовавшая в интересах своей несовершеннолетней дочери, В.А.Н.), зная это, воспользовалась его беспомощным состоянием и оформила сделку, на которую он не давал согласия. Обстоятельства заключения договора, выдачи доверенности и написания расписок он не помнит, денежные средства от продажи квартиры не получал, продолжает проживать и быть зарегистрированным вместе с бывшей женой и детьми в спорной квартире, уплачивает за нее коммунальные платежи, при этом сама В.А.Н. с требованием о выселении и снятии с регистрационного учета ни к ним, ни в суд не обращалась. Также П.С. дополнил иск требованием об исключении из государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи от 14.08.2012 о регистрации права собственности В.А.Н. на спорную квартиру (л.д. 182 - 184 т. 1.).
В ходе рассмотрения уточненных требований по ходатайству представителя истца по делу была назначена амбулаторная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза на предмет определения психического состояния П.С. в момент совершения им юридически значимых действий - оформления доверенности, а также составления и подписания оспариваемого договора. Проведение данной экспертизы было поручено экспертам Ленинградского областного бюро судебно-психиатрических экспертиз (л.д. 222 - 226 т. 1).
Решением Всеволожского городского суда Ленинградской области от 11 сентября 2014 года исковые требования П.С. были частично удовлетворены. С учетом составленного экспертами заключения о наличии у истца синдрома <...>, нахождения его в юридически значимый период в состоянии запоя и невозможности в момент подписания доверенности и договора понимать значение своих действий и руководить ими, суд признал недействительными заключенный между сторонами договор купли-продажи спорной квартиры от 12.07.2012, выданное на имя В.А.Н. свидетельство о государственной регистрации права собственности и исключил из государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о регистрации права собственности ответчика; в удовлетворении иной части требований П.С. было отказано (л.д. 129 - 141 т. 2).
В апелляционной жалобе представитель В.А.Н., Б.М., просит решение городского суда отменить как незаконное и необоснованное, ссылаясь на недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, и несоответствие выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела. В частности, по мнению представителя ответчика, положенное в основу судебного решения заключение судебной психиатрической экспертизы нельзя признать объективным, поскольку фактически выводы экспертизы основаны на объяснениях истца и его знакомых, включая бывшую жену, которая является лицом, заинтересованным в исходе дела. Представитель полагал, что заключение экспертов-психиатров о том, что в период составления доверенности и подписания договора П.С. не мог понимать значение своих действий, не соответствуют заключению эксперта-психолога, входившего в состав экспертной комиссии и сделавшего самостоятельные выводы о том, что в указанный период у подэкспертного не были выявлены признаки наличия какого-либо эмоционального (психологического) состояния, способного оказать существенное влияние (ограничить) его способность понимать значение своих действий и руководить ими. Представитель ответчика также указывает на необоснованное непринятие городским судом во внимание представленного им заключения специалиста-психиатра П., имеющего стаж врачебной психиатрической деятельности 50 лет, который подтвердил необоснованность судебно-психиатрического заключения, по причине непредставления документов, подтверждающих его квалификацию. Критически оценив внесудебное заключение специалиста-психиатра, суд в нарушение требований ч. 2 ст. 87 ГПК РФ не назначил по делу повторной экспертизы. Кроме того, при разрешении спора судом не были учтены выводы почерковедческой экспертизы о том, что признаки необычного выполнения подписи П.С. в договоре и доверенности не были выявлены, что, по мнению представителя ответчика, определенно свидетельствует о том, что истец в момент заключения договора не находился в болезненном состоянии и, следовательно, понимал значение своих действий и руководил ими, а сам, как следует из его объяснений, дававшихся в ходе проведения психиатрической экспертизы, намеревался обмануть В.Т.К. и В.А.Н. Помимо этого, признавая недействительным договор, суд не решил вопроса о возврате истцом ответчику уплаченных согласно условиям заключенного договора денежных средств за проданную квартиру. Таким образом, суд, нарушив принцип равноправия и состязательности сторон и изначально приняв позицию истца, не дал всесторонней и объективной оценки всем представленным в материалы дела доказательствам, что повлекло принятие незаконного и необоснованного решения.
Проверив дело, обсудив доводы жалобы, определив в порядке ст. 167 ГПК РФ рассмотреть дело в отсутствие извещенных, но неявившихся 3-х лиц, привлекавшихся к участию в деле городским судом, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда приходит к следующему.
Из обстоятельств рассмотренного дела следует, что 12.07.2012 между П.С. и В.А.Н., действовавшей с согласия ее матери В.Т.К., был заключен договор купли-продажи принадлежащей истцу квартиры N в доме N по ул. Связи в г. Всеволожске Ленинградской области (л.д. 30 - 32 т. 1). В этот же день П.С. была подписана доверенность, по которой от его имени заключенный договор был подан на регистрацию (л.д. 47 т. 1). Ответчиком представлены две расписки о получении П.С. от В.Т.К. 990 000 рублей в соответствии с условиями договора от 12.07.2012 и 1 810 000 рублей дополнительно "в компенсацию затрат при подготовке к отчуждению квартиры" с согласием на принятие этой суммы в качестве составной части цены отчужденной недвижимости.
В то же время, согласно объяснениям истца, показаниям допрашивавшихся свидетелей, П.С. в спорный период времени злоупотреблял алкоголем и не был способен осознавать значение своих действий и руководить ими.
Из заключения судебной почерковедческой экспертизы, проводившейся экспертом ООО "Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки" следует, что рукописные тексты и подписи в доверенности и копии договора от 12.07.2012, расписках от 12.07.2012 выполнены действительно самим П.С., однако при этом в рукописных текстах в расписках о получении денежных средств от 12.07.2012 имеются признаки необычного выполнения, возможно обусловленные как необычными условиями письма, так и необычным состоянием пишущего, разграничить которые эксперт не в состоянии (л.д. 147 - 172 т. 1).
Поскольку вопрос о наличии или отсутствии у истца на момент совершения оспариваемой сделки способности понимать значение своих действий требует специальных познаний, определением суда от 03.02.2014 по делу была назначена амбулаторная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.
Разрешая заявленный спор и приходя к выводу об удовлетворении заявлявшихся исковых требований в части признания недействительным договора купли-продажи спорной квартиры от 12.07.2012, суд первой инстанции обоснованно исходил из представлявшихся по делу сторонами доказательств, в т.ч. и заключения амбулаторной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, проведенной экспертами Ленинградского областного бюро судебно-психиатрических экспертиз. Согласно указанному заключению у П.С. установлен синдром зависимости от алкоголя; в юридически значимый период времени П.С. находился в состоянии запоя, сопровождавшемся нарушением когнитивных способностей и эмоционально-волевыми нарушениями, лишавшими его в период подписания доверенности и договора (12.07.2012) возможности понимать значение своих действий и руководить ими. В заключении эксперта-психолога отмечено, что вопрос об изменении индивидуально-психологических особенностей П.С. под воздействием алкогольной интоксикации в ее компетенцию не входит, в то время как признаков какого-либо эмоционального (психологического) состояния, способного оказать существенное влияние (ограничить) способность понимать значение и характер своих действий в период составления доверенности и договора от 12.07.2012 у П.С. не выявлено (л.д. 17 - 27 т. 2).
В опровержение выводов судебной экспертизы ответчиком было представлено заключение специалиста - врача-психиатра П.
Оценивая выводы судебной экспертизы и заключения врача-психиатра П. городской суд в порядке ст. 67 ГПК РФ обоснованно исходил из большей достоверности заключения именно судебной экспертизы. Доводы врача-психиатра П., не знакомившегося с материалами дела в полном объеме (в т.ч. и со свидетельскими показаниями, содержавшимися протоколах судебных заседаний, представлявшихся в экспертное учреждение) и не наблюдавшего подэкспертного амбулаторно о необоснованности заключения судебной экспертизы, сводятся к сомнениям в наличии у истца типичного и четко определенного симптомокомплекса, отвечающего признакам выявленного у него заболевания. Данным специалистом также обращалось внимание на противоречие выводов экспертов-психиатров выводам эксперта-психолога, указавшего на сохранность у подэкспертного эмоционально-волевых механизмов и критико-прогностических способностей, отмечалось, что в пользу осознания истцом своих действий свидетельствует его собственное заявление при опросе экспертами о намерении обмануть ответчика (л.д. 97 - 105 т. 2).
Следует отметить, что содержащиеся в заключении врача-психиатра П. ссылки на необоснованность выводов амбулаторной комиссионной экспертизы о наличии у истца в юридически значимый период времени временного психического расстройства носят предположительный характер, построены в форме ответа на вопрос о правильности выводов экспертного заключения, и в то же время содержат вывод о наличии у истца признаков неумеренной хронической алкоголизации без признаков психоза.
Поскольку в допросе эксперта-психолога судом первой инстанции было отказано, в порядке п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.06.12 N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" в заседании судебной коллегии по ходатайству ответчика была допрошена эксперт Д. Эксперт пояснила, что оценка психологического статуса подэкспертного носила общий характер, тогда как синдром зависимости от алкоголя (и состояние запоя) являются временными явлениями. При этом временное состояние может быть значительно измененным и отличаться от обычного состояния человека, в связи с чем данный вопрос находится в компетенции экспертов-психиатров. В связи с этим Д. указала, что ее выводы выводам экспертов-психиатров не противоречат.
Довод заключения специалиста, представленного ответчиком, на то, что на осознание истцом своих действий указывает его заявление о том, что он сам намеревался обмануть ответчика, "а в итоге остался обманутым сам", является произвольным толкованием слов истца, сделанным вне контекста его объяснений, дававшихся судебным экспертам. Так, поясняя обстоятельства совершения сделки, истец указывал на то, что при употреблении алкоголя он не помнит того, что происходит, в период заключения сделки он ежедневно пил, тогда как мать ответчика сопровождала его в поездках с целью получения кредита на его имя, а он, чтобы ему покупали водку, ездил с ними, зная, что ему кредита не дадут. Именно в связи с этим П.С. упоминалось намерение обмануть ответчиков, явно свидетельствующее применительно к обстоятельствам рассматриваемого спора о неспособности предвидеть и понимать значение собственных действий.
Оснований для допроса врача-психиатра П. с учетом приобщения в материалы дела его заключения судом апелляционной инстанции не усматривается, тогда как в отношении заявленного в заседании судебной коллегии представителем ответчика ходатайства о назначении по делу повторной амбулаторной комиссионной экспертизы имеются ограничения, установленные абз. 2 ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ.
Вопреки доводам апелляционной жалобы, в случае сомнений в правильности ранее данного заключения инициатива в вопросе о назначении по делу повторной экспертизы в порядке ч. 2 ст. 87 ГПК РФ в любом случае должна исходить от стороны, а не от суда, в то время как в ходе рассмотрения дела Всеволожским городским судом о проведении по делу повторной экспертизы ответчик не просил. Представление дополнительных доказательств, не представлявшихся суду первой инстанции по причинам, зависящим от самой стороны, суду апелляционной инстанции не допускается, в связи с чем в удовлетворении ходатайства о назначении по делу повторной экспертизы на стадии обжалования решения судебной коллегией было отказано.
Таким образом, несогласие ответчика с произведенной судом мотивированной оценкой заключения, представленного в отношении выводов судебных экспертов, достоверности имеющегося в материалах дела судебного экспертного заключения не опровергает.
Доводы ответчика о том, что согласно заключению почерковедческой экспертизы признаки необычного выполнения подписи П.С. в договоре и доверенности от 12.07.2012, в отличие от расписок от 12.07.2012 о получении денежных средств, не были выявлены, также обстоятельств заключения договора в болезненном состоянии опровергать не могут. Согласно выводам почерковедческой экспертизы различия между необычным состоянием пишущего или необычными условиями письма не могут быть дифференцированы ввиду отсутствия соответствующей методики их разграничения. Указаний на то, что отсутствие признаков необычного выполнения подписи исключает нахождение лица в болезненном состоянии в заключении эксперта не содержится, вследствие чего исследование особенностей почерка для разрешения вопроса о недействительности договора по основаниям ст. 177 ГК РФ имеет лишь косвенное доказательственное значение. Ссылки ответчика на составление расписок в иной день показаниями свидетеля Ж., принимавшей участие в оформлении сделок (л.д. 53 - 57 т. 2), подтверждены быть не могут в силу прямого запрета о недопустимости подобных доказательств, установленного п. 1 ст. 162 ГК РФ. Кроме того, данный свидетель ответчика поясняла, что обстоятельств передачи денег она не знает, а занималась исключительно подготовкой и передачей расписок. Различия в особенностях почерка истца в документах, датированных 12.07.2012, в то же время свидетельствуют об изменении состояния П.С. в процессе совершения оспариваемой сделки.
Необоснованным является и довод жалобы ответчика о том, что при вынесении решения о признании договора недействительным, суд не принял решения о необходимости возврата истцу указанных в договоре денежных средств. В решении суда правомерно указано, что применение реституции к правоотношениям сторон в данной части невозможно, поскольку на дату заключения договора - 12.07.2012 - П.С. значения своих действий не понимал, тогда как доказательств получения истцом денежных средств по данному договору помимо самого договора и расписок от этой же даты не имеется. При изложенных обстоятельствах передача денег по договору от 12.07.2012 не может считаться доказанной, в связи с чем оснований для принятия решения о возвращении денежных средств ответчику не имелось.
Решение суда в части отказа в иске о признании права собственности на квартиру за П.С. притом, что нарушенные права истца восстановлены в силу положений ст. 177, п. 1 ст. 171 ГК РФ лицами, участвующими в деле, не обжалуется и по правилам ч. 2 ст. 327.1 ГПК РФ проверке в апелляционном порядке не подлежит.
Таким образом, поводов для отмены постановленного судом решения по доводам апелляционной жалобы представителя В.А.Н., <ФИО10>, судебной коллегией не усматривается.
Руководствуясь ч. ст. 327.1, ст. ст. 328 - 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда
определила:
решение Всеволожского городского суда Ленинградской области от 11 сентября 2014 года оставить без изменения, апелляционную жалобу В.А.Н. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)