Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Сторонами было заключено соглашение о расторжении договора дарения, однако, поскольку ответчик не являлся на регистрацию данного соглашения, зарегистрировано в надлежащей форме оно не было, после смерти наследодателя ответчик насильственно завладел квартирой.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Ачамович И.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе:
председательствующего Ермиловой В.В.,
судей Мареевой Е.Ю., Баталовой И.С.,
при секретаре Т.,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Мареевой Е.Ю.,
гражданское дело по апелляционной жалобе представителя истца К.И. - Р. на решение Гагаринского районного суда г. Москвы от 13 марта 2014 года, которым постановлено:
"В удовлетворении иска К.И. ***** к Б. **** о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки - отказать",
Истец К.И. обратилась в суд с иском к ответчику Б. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки и просил суд, уточнив исковые требования: 1) Признать договор дарения, заключенный между Ш.И. и Б. от 25 июня 2010 года, недействительным, и применить последствия недействительной сделки; 2) Прекратить право собственности Б. на квартиру, расположенную по адресу: ****) Признать право собственности на квартиру, расположенную по адресу: ****, кв. ** за К.И.
В обоснование своих требований К.И. указала, что является наследницей по завещанию от 06 октября 2010 года, удостоверенному нотариусом г. Москвы К.А. к имуществу Ш.И., умершей **** года. Ш.И. была собственником квартиры, расположенной по адресу: **** на основании договора передачи квартиры в собственность от 22 января 2003 года, зарегистрированного 19 марта 2003 года. 25 июня 2010 года между Ш.И. и Б. был заключен договор дарения вышеуказанной квартиры. Указанный договор истец считает недействительным, так как при жизни Ш.И. была признана инвалидом первой группы, имела диагноз - **** и у нее развились психические заболевания. Состоянием Ш.И. воспользовался Б. и своими действиями способствовал в подписании договора дарения. В сентябре 2010 года состояние Ш.И. нормализовалось, и она сообщила истцу, что вследствие своего состояния и под влиянием угроз ответчика заключила с ним договор дарения. Однако фактически квартиру она не передавала, намерения заключать такой договор не имела. 10 ноября 2010 года между Ш.И. и Б. было заключено соглашение о расторжении договора дарения от 25 июня 2010 года. Однако в связи с тем, что Б. не являлся на регистрацию данного соглашения, зарегистрировано в надлежащей форме оно не было. 12 марта 2011 года Ш.И. умерла. После смерти Ш.И., ответчик насильственно завладел квартирой.
После смерти Ш.И. наследником по закону, имеющим право на обязательную долю в наследстве к имуществу умершей Ш.И. была ее мать - Ш.А., которая 16 января 2014 года умерла. Таким образом, в настоящее время К.И. единственный наследник по завещанию к имуществу умершей Ш.И.
Истец К.И. с представителем Р. в судебное заседание явилась, исковые требования поддержала.
Ответчик Б. с представителем В. в судебное заседание явился, просил отказать в удовлетворении иска.
Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого, по доводам апелляционной жалобы просит представитель истца К.И. по доверенности Р.
Проверив законность и обоснованность обжалуемого решения в пределах доводов апелляционной жалобы, изучив материалы дела, выслушав истца К.И. и ее представителя Р., ответчика Б. и его представителя В., судебная коллегия приходит к выводу о том, что отсутствуют основания для отмены обжалуемого решения, постановленного в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона.
Так, согласно ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.
Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.
В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц.
Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли.
В соответствии со ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.
При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
В силу ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.
Если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 12 марта 2011 г. умерла Ш.И., **** года рождения. Согласно завещанию от ***. наследником по завещанию к имуществу Ш.И. является истец К.И.
В составе завещанного имущества указывается квартира, расположенная по адресу: ****. Завещание удостоверено нотариусом г. Москвы М.
Последующим завещанием от 06 октября 2010 года Ш.И. также выразила волеизъявление на наследование имущества, ей принадлежащего ко дню смерти К.И. Завещание удостоверено нотариусом г. Москвы К.А., в составе завещанного имущества вышеуказанная квартира не значится.
25 июня 2010 года между Ш.И. с одной стороны и Б. с другой стороны заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: ****. Договор зарегистрирован в Управлении Росреестра г. Москвы 14 июля 2010 г. За Б. зарегистрировано право собственности на указанную квартиру (запись о регистрации N ***** от 14 июля 2010 г.) (т. 1 л.д. 26 - 27).
При отчуждении квартиры по договору дарения Ш.И. являлась собственником на основании договора передачи от 22.01.2003 г. N ****.
Постановлением от 31 января 2012 г. по заявлению Ш.И. было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 159 ч. 4 УК РФ.
По заявлению К.И., нотариусом г. Москвы Е. открыто наследственное дело N *****. Данные обстоятельства также подтверждаются представленной в материалы дела копией материалов уголовного дела N **** ОМВД по Гагаринскому району г. Москвы (т. 1 л.д. 125 - 166).
Стороной истца в материалы дела представлено заключение специалиста в области почерковедческих исследований N 2014-1017 от 11 марта 2014 г., согласно которому рукописные записи, начинающиеся словами "Я, Ш. **** сообщаю о том, ...", заканчивающиеся словами "...завещание было составлено заранее и без моего паспорта", и подпись от имени Ш.И., изображение которых имеются в представленной копии документа, выполнены Ш.И.
Стороной ответчика в материалы дела представлено завещание от 18 февраля 2008 г., удостоверенное Щ., и.о. нотариуса г. Москвы Ш.Н., которым Ш.И. завещала все свое имущество, ответчику Б., а также доверенность на имя ответчика на собирание и подготовку документов, необходимых для отчуждения квартиры (т. 1 л.д. 52 - 53), а также завещание от 24 марта 2010 г., которым Ш.И. также завещает все свое имущество Б., завещание удостоверено Л., и.о. нотариуса г. Москвы Х.
Решением Гагаринского районного суда г. Москвы от 02.08.2011 г., вступившим в законную силу, постановлено отказать в удовлетворении иска К.И. к Б. о признании соглашения о расторжении договора дарения квартиры действительным, прекращении права собственности, погашении записи в реестре, признании права собственности на 1/2 долю квартиры. В материалы дела представлено письменное заявление третьего лица по делу Ш.А., которая являлась матерью Ш.И., и проживала в спорной квартире. Из представленного заявления, текст которого удостоверен нотариусом г. Москвы Я. 30.07.2011 г., следует, что К.И. заставила Ш.И. подписать завещание в ее пользу, в то время как сама наследодатель по своей воле оформила оспариваемый договор дарения квартиры, а также завещание на имя Б., который оказывал Ш.А. и Ш.И. материальную помощь.
По ходатайству истца судом назначено проведение посмертной судебно-психиатрической экспертизы в отношении Ш.И. на предмет определения установления имеющихся у Ш.И., умершей 12 марта 2011 года заболеваний, признаков временного болезненного расстройства психической деятельности на период 25 июня 2010 года и способности Ш.И. в момент подписания договора дарения квартиры 25 июня 2010 года, понимать значение своих действий и руководить ими.
Согласно Заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов от 27 января 2014 г., Ш.И. в юридически значимый период каким-либо психическим расстройством, лишающим ее способности понимать значения своих действий и руководить ими, не страдала (ответ на вопрос N 1). В представленной медицинской документации и материалах гражданского дела не содержится данных о неправильном поведении Ш.И. в периоды госпитализации в стационары, обращениях за специализированной психиатрической помощью на период составления договора дарения, влиянии приема медицинских препаратов на психическое состояние Ш.И., а также сведений о побочных действиях этих препаратов, отразившихся на психической деятельности Ш.И. в юридически значимый период. Как показывает клинико-психопатологический анализ материалов гражданского дела, медицинской документации у Ш.И. не отмечалось выраженных нарушений интеллектуально-мнестической и эмоциональной сфер, критических и прогностических способностей, поэтому в юридически значимый период подписания договора дарения 25 июня 2010 года Ш.И. могла понимать значение своих действий и руководить ими.
Разрешая заявленные требования и отказывая в их удовлетворении, суд первой инстанции, на основании вышеприведенных норм права, оценив обстоятельства дела и представленные доказательства в их совокупности, пришел к обоснованному выводу о том, что истцом не представлено достоверных и неопровержимых доказательств нахождения Ш.И. в момент подписания оспариваемого договора дарения в состоянии, лишающем ее способности понимать значение своих действий или руководить ими.
Поскольку судом не установлено оснований для удовлетворения исковых требований о признании договора дарения недействительным, а требования о прекращении права собственности Б. на квартиру, расположенную по адресу: ****, и признании права собственности на указанную квартиру за К.И. являются производными от основного иска, данные требования правомерно признаны судом не подлежащими удовлетворению.
Судебная коллегия полагает возможным согласиться с вышеуказанными выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на оценке судом фактических обстоятельств дела и имеющихся доказательств в их совокупности.
Юридически значимым и подлежащим доказыванию в пределах заявленного по основанию, предусмотренному ч. 1 ст. 177 Гражданского кодекса РФ, иска является вопрос, могла ли Ш.И. на момент заключения договоров дарения от 25 июня 2010 года понимать значение своих действий и руководить ими. Бремя доказывания юридически значимых обстоятельств по данной категории дел лежит на истце и в силу положений ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ является его обязанностью.
В нарушение приведенной нормы К.И. не были представлены бесспорные доказательства, подтверждающие обстоятельства, на которых она основывает свои требования.
Для выяснения вопроса о том, могла ли Ш.И. понимать значение своих действий и руководить ими на момент заключения договора дарения квартиры, по ходатайству истца определением суда была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза. В соответствии с заключением судебно-психиатрической комиссии экспертов, в юридически значимый период подписания договора дарения 25 июня 2010 года Ш.И. могла понимать значение своих действий и руководить ими.
При оценке данного экспертного заключения, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что оно дано комиссией специалистов, имеющих необходимую квалификацию, комиссия экспертов пришла к единому мнению, изложенному в выводах; эксперты были предупреждены об ответственности по ст. 307 УК РФ; в их распоряжение были представлены материалы гражданского дела, медицинские документы о состоянии здоровья. Ш.И. выводы экспертов подтверждаются фактическими обстоятельствами дела и представленными доказательствами.
Каких-либо допустимых доказательств, опровергающих вышеприведенное экспертное заключение, ни в суд первой инстанции, ни при апелляционном рассмотрении стороной истца не представлено, в связи с чем, доводы апелляционной жалобы, выражающие несогласие с проведенным экспертным исследованием судебной коллегией признаются несостоятельными.
Указание в апелляционной жалобе на необъективность экспертного заключения, в связи с не привлечением эксперта нарколога, не могут повлиять на правильность выводов проведенной по делу посмертной судебно-психиатрической экспертизы, поскольку предметом исследования экспертов являлось установление психического состояния испытуемого в период заключения оспариваемой сделки, экспертиза проводилась с участием врачей-психиатров, к компетенции которых относятся вопросы психического статуса подэкспертного лица. При этом наркология является одним из разделов психиатрии, употребление наркотических средств приводит к нарушению психической деятельности человека, что и является предметом изучения психиатрии.
Также не могут быть приняты во внимание судебной коллегии и доводы апелляционной жалобы с ссылкой на заключение специалиста в области почерковедческих исследований N ***-*** от 11.03.2014 г., поскольку с учетом заявленного основания иска (статья 177 Гражданского кодекса Российской Федерации) заключение специалиста по вопросу: "Кем, Ш.И. или иным лицом, были выполнены рукописные записи и подпись от ее имени, изображение которых имеется в представленной копии документа, начинающегося словами "Я, Ш. **** сообщаю о том, ...", заканчивающиеся словами "..завещание было составлено заранее и без моего паспорта"?", не может быть оценено как относимое доказательство в соответствии со статьей 59 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Обстоятельства, связанные с состоянием, в котором Ш.И. выполняла запись в документе, копия которого была представлена специалисту, предметом указанного исследования не являлись, предположение специалиста о причинах нарушения координации Ш.И. при внесении записей, тем более при отсутствии даты составления документа, не могут влиять на существо принятого решения.
Не являются основанием к отмене обжалуемого решения суда и доводы апелляционной жалобы о том, что суд необоснованно отказал в назначении дополнительной посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, поскольку заявленное ходатайство рассмотрено судом по правилам ст. 166 ГПК РФ, после заслушивания мнений всех лиц, участвующих в деле. Отказ суда мотивирован, выводы изложены в определении от 13 марта 2014 г. (л.д. 69). В соответствии с положениями ст. ст. 67, 56 ГПК РФ вопрос о достаточности, относимости и допустимости доказательств отнесен к компетенции суда первой инстанции, именно суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, значимость одних доказательств, перед другими. Поскольку доказательств, указывающих на недостоверность проведенной посмертной судебно-психиатрической экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, не представлено, суд правомерно не усмотрел законных оснований для назначения комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.
В целом доводы, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали изложенные выводы и выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, основанными на неправильном толковании норм материального и процессуального права, и не могут служить основанием для отмены решения суда.
Нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела (в том числе и те, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе) судом не допущено.
При таком положении оснований к отмене решения суда первой инстанции не имеется.
Учитывая изложенное, руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
Решение Гагаринского районного суда г. Москвы от 13 марта 2014 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя истца К.И. - Р. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 08.09.2014 ПО ДЕЛУ N 33-33652/2014
Требование: О признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки.Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Сторонами было заключено соглашение о расторжении договора дарения, однако, поскольку ответчик не являлся на регистрацию данного соглашения, зарегистрировано в надлежащей форме оно не было, после смерти наследодателя ответчик насильственно завладел квартирой.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 8 сентября 2014 г. по делу N 33-33652\\2014
Судья Ачамович И.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе:
председательствующего Ермиловой В.В.,
судей Мареевой Е.Ю., Баталовой И.С.,
при секретаре Т.,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Мареевой Е.Ю.,
гражданское дело по апелляционной жалобе представителя истца К.И. - Р. на решение Гагаринского районного суда г. Москвы от 13 марта 2014 года, которым постановлено:
"В удовлетворении иска К.И. ***** к Б. **** о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки - отказать",
установила:
Истец К.И. обратилась в суд с иском к ответчику Б. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки и просил суд, уточнив исковые требования: 1) Признать договор дарения, заключенный между Ш.И. и Б. от 25 июня 2010 года, недействительным, и применить последствия недействительной сделки; 2) Прекратить право собственности Б. на квартиру, расположенную по адресу: ****) Признать право собственности на квартиру, расположенную по адресу: ****, кв. ** за К.И.
В обоснование своих требований К.И. указала, что является наследницей по завещанию от 06 октября 2010 года, удостоверенному нотариусом г. Москвы К.А. к имуществу Ш.И., умершей **** года. Ш.И. была собственником квартиры, расположенной по адресу: **** на основании договора передачи квартиры в собственность от 22 января 2003 года, зарегистрированного 19 марта 2003 года. 25 июня 2010 года между Ш.И. и Б. был заключен договор дарения вышеуказанной квартиры. Указанный договор истец считает недействительным, так как при жизни Ш.И. была признана инвалидом первой группы, имела диагноз - **** и у нее развились психические заболевания. Состоянием Ш.И. воспользовался Б. и своими действиями способствовал в подписании договора дарения. В сентябре 2010 года состояние Ш.И. нормализовалось, и она сообщила истцу, что вследствие своего состояния и под влиянием угроз ответчика заключила с ним договор дарения. Однако фактически квартиру она не передавала, намерения заключать такой договор не имела. 10 ноября 2010 года между Ш.И. и Б. было заключено соглашение о расторжении договора дарения от 25 июня 2010 года. Однако в связи с тем, что Б. не являлся на регистрацию данного соглашения, зарегистрировано в надлежащей форме оно не было. 12 марта 2011 года Ш.И. умерла. После смерти Ш.И., ответчик насильственно завладел квартирой.
После смерти Ш.И. наследником по закону, имеющим право на обязательную долю в наследстве к имуществу умершей Ш.И. была ее мать - Ш.А., которая 16 января 2014 года умерла. Таким образом, в настоящее время К.И. единственный наследник по завещанию к имуществу умершей Ш.И.
Истец К.И. с представителем Р. в судебное заседание явилась, исковые требования поддержала.
Ответчик Б. с представителем В. в судебное заседание явился, просил отказать в удовлетворении иска.
Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого, по доводам апелляционной жалобы просит представитель истца К.И. по доверенности Р.
Проверив законность и обоснованность обжалуемого решения в пределах доводов апелляционной жалобы, изучив материалы дела, выслушав истца К.И. и ее представителя Р., ответчика Б. и его представителя В., судебная коллегия приходит к выводу о том, что отсутствуют основания для отмены обжалуемого решения, постановленного в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона.
Так, согласно ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.
Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.
В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц.
Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли.
В соответствии со ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.
При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
В силу ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.
Если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 12 марта 2011 г. умерла Ш.И., **** года рождения. Согласно завещанию от ***. наследником по завещанию к имуществу Ш.И. является истец К.И.
В составе завещанного имущества указывается квартира, расположенная по адресу: ****. Завещание удостоверено нотариусом г. Москвы М.
Последующим завещанием от 06 октября 2010 года Ш.И. также выразила волеизъявление на наследование имущества, ей принадлежащего ко дню смерти К.И. Завещание удостоверено нотариусом г. Москвы К.А., в составе завещанного имущества вышеуказанная квартира не значится.
25 июня 2010 года между Ш.И. с одной стороны и Б. с другой стороны заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: ****. Договор зарегистрирован в Управлении Росреестра г. Москвы 14 июля 2010 г. За Б. зарегистрировано право собственности на указанную квартиру (запись о регистрации N ***** от 14 июля 2010 г.) (т. 1 л.д. 26 - 27).
При отчуждении квартиры по договору дарения Ш.И. являлась собственником на основании договора передачи от 22.01.2003 г. N ****.
Постановлением от 31 января 2012 г. по заявлению Ш.И. было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 159 ч. 4 УК РФ.
По заявлению К.И., нотариусом г. Москвы Е. открыто наследственное дело N *****. Данные обстоятельства также подтверждаются представленной в материалы дела копией материалов уголовного дела N **** ОМВД по Гагаринскому району г. Москвы (т. 1 л.д. 125 - 166).
Стороной истца в материалы дела представлено заключение специалиста в области почерковедческих исследований N 2014-1017 от 11 марта 2014 г., согласно которому рукописные записи, начинающиеся словами "Я, Ш. **** сообщаю о том, ...", заканчивающиеся словами "...завещание было составлено заранее и без моего паспорта", и подпись от имени Ш.И., изображение которых имеются в представленной копии документа, выполнены Ш.И.
Стороной ответчика в материалы дела представлено завещание от 18 февраля 2008 г., удостоверенное Щ., и.о. нотариуса г. Москвы Ш.Н., которым Ш.И. завещала все свое имущество, ответчику Б., а также доверенность на имя ответчика на собирание и подготовку документов, необходимых для отчуждения квартиры (т. 1 л.д. 52 - 53), а также завещание от 24 марта 2010 г., которым Ш.И. также завещает все свое имущество Б., завещание удостоверено Л., и.о. нотариуса г. Москвы Х.
Решением Гагаринского районного суда г. Москвы от 02.08.2011 г., вступившим в законную силу, постановлено отказать в удовлетворении иска К.И. к Б. о признании соглашения о расторжении договора дарения квартиры действительным, прекращении права собственности, погашении записи в реестре, признании права собственности на 1/2 долю квартиры. В материалы дела представлено письменное заявление третьего лица по делу Ш.А., которая являлась матерью Ш.И., и проживала в спорной квартире. Из представленного заявления, текст которого удостоверен нотариусом г. Москвы Я. 30.07.2011 г., следует, что К.И. заставила Ш.И. подписать завещание в ее пользу, в то время как сама наследодатель по своей воле оформила оспариваемый договор дарения квартиры, а также завещание на имя Б., который оказывал Ш.А. и Ш.И. материальную помощь.
По ходатайству истца судом назначено проведение посмертной судебно-психиатрической экспертизы в отношении Ш.И. на предмет определения установления имеющихся у Ш.И., умершей 12 марта 2011 года заболеваний, признаков временного болезненного расстройства психической деятельности на период 25 июня 2010 года и способности Ш.И. в момент подписания договора дарения квартиры 25 июня 2010 года, понимать значение своих действий и руководить ими.
Согласно Заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов от 27 января 2014 г., Ш.И. в юридически значимый период каким-либо психическим расстройством, лишающим ее способности понимать значения своих действий и руководить ими, не страдала (ответ на вопрос N 1). В представленной медицинской документации и материалах гражданского дела не содержится данных о неправильном поведении Ш.И. в периоды госпитализации в стационары, обращениях за специализированной психиатрической помощью на период составления договора дарения, влиянии приема медицинских препаратов на психическое состояние Ш.И., а также сведений о побочных действиях этих препаратов, отразившихся на психической деятельности Ш.И. в юридически значимый период. Как показывает клинико-психопатологический анализ материалов гражданского дела, медицинской документации у Ш.И. не отмечалось выраженных нарушений интеллектуально-мнестической и эмоциональной сфер, критических и прогностических способностей, поэтому в юридически значимый период подписания договора дарения 25 июня 2010 года Ш.И. могла понимать значение своих действий и руководить ими.
Разрешая заявленные требования и отказывая в их удовлетворении, суд первой инстанции, на основании вышеприведенных норм права, оценив обстоятельства дела и представленные доказательства в их совокупности, пришел к обоснованному выводу о том, что истцом не представлено достоверных и неопровержимых доказательств нахождения Ш.И. в момент подписания оспариваемого договора дарения в состоянии, лишающем ее способности понимать значение своих действий или руководить ими.
Поскольку судом не установлено оснований для удовлетворения исковых требований о признании договора дарения недействительным, а требования о прекращении права собственности Б. на квартиру, расположенную по адресу: ****, и признании права собственности на указанную квартиру за К.И. являются производными от основного иска, данные требования правомерно признаны судом не подлежащими удовлетворению.
Судебная коллегия полагает возможным согласиться с вышеуказанными выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на оценке судом фактических обстоятельств дела и имеющихся доказательств в их совокупности.
Юридически значимым и подлежащим доказыванию в пределах заявленного по основанию, предусмотренному ч. 1 ст. 177 Гражданского кодекса РФ, иска является вопрос, могла ли Ш.И. на момент заключения договоров дарения от 25 июня 2010 года понимать значение своих действий и руководить ими. Бремя доказывания юридически значимых обстоятельств по данной категории дел лежит на истце и в силу положений ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ является его обязанностью.
В нарушение приведенной нормы К.И. не были представлены бесспорные доказательства, подтверждающие обстоятельства, на которых она основывает свои требования.
Для выяснения вопроса о том, могла ли Ш.И. понимать значение своих действий и руководить ими на момент заключения договора дарения квартиры, по ходатайству истца определением суда была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза. В соответствии с заключением судебно-психиатрической комиссии экспертов, в юридически значимый период подписания договора дарения 25 июня 2010 года Ш.И. могла понимать значение своих действий и руководить ими.
При оценке данного экспертного заключения, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что оно дано комиссией специалистов, имеющих необходимую квалификацию, комиссия экспертов пришла к единому мнению, изложенному в выводах; эксперты были предупреждены об ответственности по ст. 307 УК РФ; в их распоряжение были представлены материалы гражданского дела, медицинские документы о состоянии здоровья. Ш.И. выводы экспертов подтверждаются фактическими обстоятельствами дела и представленными доказательствами.
Каких-либо допустимых доказательств, опровергающих вышеприведенное экспертное заключение, ни в суд первой инстанции, ни при апелляционном рассмотрении стороной истца не представлено, в связи с чем, доводы апелляционной жалобы, выражающие несогласие с проведенным экспертным исследованием судебной коллегией признаются несостоятельными.
Указание в апелляционной жалобе на необъективность экспертного заключения, в связи с не привлечением эксперта нарколога, не могут повлиять на правильность выводов проведенной по делу посмертной судебно-психиатрической экспертизы, поскольку предметом исследования экспертов являлось установление психического состояния испытуемого в период заключения оспариваемой сделки, экспертиза проводилась с участием врачей-психиатров, к компетенции которых относятся вопросы психического статуса подэкспертного лица. При этом наркология является одним из разделов психиатрии, употребление наркотических средств приводит к нарушению психической деятельности человека, что и является предметом изучения психиатрии.
Также не могут быть приняты во внимание судебной коллегии и доводы апелляционной жалобы с ссылкой на заключение специалиста в области почерковедческих исследований N ***-*** от 11.03.2014 г., поскольку с учетом заявленного основания иска (статья 177 Гражданского кодекса Российской Федерации) заключение специалиста по вопросу: "Кем, Ш.И. или иным лицом, были выполнены рукописные записи и подпись от ее имени, изображение которых имеется в представленной копии документа, начинающегося словами "Я, Ш. **** сообщаю о том, ...", заканчивающиеся словами "..завещание было составлено заранее и без моего паспорта"?", не может быть оценено как относимое доказательство в соответствии со статьей 59 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Обстоятельства, связанные с состоянием, в котором Ш.И. выполняла запись в документе, копия которого была представлена специалисту, предметом указанного исследования не являлись, предположение специалиста о причинах нарушения координации Ш.И. при внесении записей, тем более при отсутствии даты составления документа, не могут влиять на существо принятого решения.
Не являются основанием к отмене обжалуемого решения суда и доводы апелляционной жалобы о том, что суд необоснованно отказал в назначении дополнительной посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, поскольку заявленное ходатайство рассмотрено судом по правилам ст. 166 ГПК РФ, после заслушивания мнений всех лиц, участвующих в деле. Отказ суда мотивирован, выводы изложены в определении от 13 марта 2014 г. (л.д. 69). В соответствии с положениями ст. ст. 67, 56 ГПК РФ вопрос о достаточности, относимости и допустимости доказательств отнесен к компетенции суда первой инстанции, именно суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, значимость одних доказательств, перед другими. Поскольку доказательств, указывающих на недостоверность проведенной посмертной судебно-психиатрической экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, не представлено, суд правомерно не усмотрел законных оснований для назначения комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.
В целом доводы, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали изложенные выводы и выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, основанными на неправильном толковании норм материального и процессуального права, и не могут служить основанием для отмены решения суда.
Нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела (в том числе и те, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе) судом не допущено.
При таком положении оснований к отмене решения суда первой инстанции не имеется.
Учитывая изложенное, руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Гагаринского районного суда г. Москвы от 13 марта 2014 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя истца К.И. - Р. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)