Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Даритель ссылается на то, что в момент совершения сделки он находился в состоянии алкогольного опьянения, намерения заключить договор дарения у него не было, значение своих действий он не понимал.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Исаковская Э.Л.
Судебная коллегия по гражданским делам Тульского областного суда в составе:
председательствующего Дмитриенко М.Н.,
судей Чернецовой Н.А., Крыловой Э.Ю.,
при секретаре М.Е.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Т.Г.Н. на решение Советского районного суда г. Тулы от 19 сентября 2014 года по делу по иску Т.Г.Н. к М.М.А. о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительности сделки.
Заслушав доклад судьи Чернецовой Н.А., судебная коллегия
установила:
Т.Г.Н. обратился в суд с иском к М.М.А. о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительности сделки, указывая, что 16.05.2013 года между ним (Т.Г.Н.) и М.М.А. был заключен договор дарения, согласно которому он подарил М.М.А. жилое помещение - 2-комнатную квартиру, общей площадью 45,7 кв. м, расположенную по адресу: г. Тула, Советский район, улица Оружейная, д. 1 в, кв. 7. полагал, что данная сделка является недействительной, поскольку он (Т.Г.Н.) после 2006 года состоял на учете в наркологическом диспансере ввиду систематического злоупотребления алкоголем. Спорная квартира является для него единственным местом жительства, поэтому очевидна была невозможность ее дарения, учитывая также безвозмездный характер сделки. В феврале 2013 года мать ответчика (М.Н.) предложила ему проживание в ее квартире по адресу: <адрес>, где, зная его зависимость, и воспользовавшись данным обстоятельством, ему периодически предлагали спиртные напитки и через некоторое время стали вести речь о том, чтобы передать право собственности на квартиру М.М.А. Однако он (Т.Г.Н.) соглашался передать в собственность М.М.А. спорную квартиру только на условиях пожизненного содержания с иждивением, так как спорная квартира является для него единственным местом жительства, ему нужны посторонняя помощь и материальная поддержка. В апреле 2013 года он сильно ударился головой. С 31.07.2013 года по 09.08.2013 года он находился в больнице, где ему поставлен диагноз: <данные изъяты> Указал на то, что 16.05.2013 года он находился в состоянии алкогольного опьянения, намерения заключить договор дарения у него не было, значения своих действий он не понимал. Кроме того, договор дарения относится к числу реальных договоров, а передача квартиры в натуре совершена не была. Одаряемый дар не принимал, квартиру не осматривал, а даритель не передавал квартиру, не передавал ключи от нее одаряемому. В силу своего преклонного возраста и состояния здоровья он не мог в полной мере осознавать характер заключаемой с ответчиком сделки и по сути своей имел о ней представление как о договоре пожизненного содержания. Просил суд признать недействительным договор дарения двухкомнатной квартиры, общей площадью 45,7 кв. м, этаж 2, расположенной по адресу: <адрес>, заключенный 16.05.2013 года между ним (Т.Г.Н.) и М.М.А., применить последствия недействительности сделки в виде аннулирования записи о регистрации права собственности М.М.А. в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним в отношении указанной двухкомнатной квартиры и признать за ним (Т.Г.Н.) право собственности на спорное жилое помещение.
Истцом исковые требования неоднократно уточнялись, с учетом уточнений он, ссылаясь на ст. 177, 178, 170 просил признать недействительным договор дарения спорной квартиры, заключенный 16.05.2013 года между ним (Т.Г.Н.) и М.М.А., применить последствия недействительности сделки в виде аннулирования записи о регистрации права собственности М.М.А. в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним в отношении указанной квартиры от 28.05.2013 года N и признать за ним (Т.Г.Н.) право собственности на спорное жилое помещение. Указал, что в момент совершения сделки, а также в течение нескольких дней до ее совершения, он находился в состоянии алкогольного опьянения. Учитывая сопутствующие заболевания и последствия черепно-мозговой травмы, соответственно, он в полной мере не мог и осознавать происходящее в момент заключения договора дарения и не мог оценить последствия совершаемых действий. После государственной регистрации договора дарения квартиры положение сторон не изменилось. Он (Т.Г.Н.) продолжает проживать в квартире, несет бремя содержания квартиры с даты заключения договора дарения по настоящее время: оплачивает коммунальные услуги, газ, электроэнергию, телефон, домофон, использование антенны. При заключении договора дарения они имели намерения приобрести права и принять на себя обязанности по договору ренты, а не по договору дарения, поскольку М.М.А. в судебном заседании пояснил, что он (истец) будет проживать в спорной квартире, а он (ответчик), в свою очередь, будет оказывать ему необходимую помощь, в том числе материальную, что соответствует правоотношениям, порождаемым договором пожизненной ренты с иждивением.
Истец Т.Г.Н. и его представитель по доверенности Д. в судебном заседании исковые требования Т.Г.Н. с учетом уточнений поддержали в полном объеме, просили их удовлетворить. Полагали, что выводы психолога в заключении Центра судебно-психиатрической экспертизы ГУЗ "Тульская областная психиатрическая больница им. ФИО15 N 1" относительно неоднократного подписания различных сделок сделаны без учета обстоятельств их совершения. Сделки были совершены между ним (Т.Г.Н.) и его женой ФИО42 и заключались в передаче жене 1/2 доли в праве собственности на спорную квартиру в 2004 году и в дальнейшем в возврате ФИО42 этой доли Т.Г.Н. обратно, соответственно, фактически, данные сделки не повлекли для Т.Г.Н. никаких правовых последствий и оценить значимость совершаемых им действий у него возможности не было. Сделки совершались в целях сохранности права собственности на спорную квартиру за Т.Г.Н. и были порождены запойными периодами в его жизни, так как в период запоя Т.Г.Н. был готов продать спорную квартиру за цену, в разы меньше рыночной. Кроме того, было проведено обследование Т.Г.Н. специалистом - полиграфологом путем тестирования на детекторе лжи, в соответствии с которым в день посещения регистрационного центра Т.Г.Н. находился в состоянии алкогольного опьянения. Т.Г.Н. остался проживать после заключения договора дарения, продолжает оплачивать коммунальные платежи, производить текущий ремонт, продолжает сдавать одну из комнат в квартире в аренду и получает ежемесячно от нанимателей арендную плату (что также является для него дополнительным доходом, которого он лишается при заключении договора дарения).
Ответчик М.М.А. в судебном заседании исковые требования не признал, пояснил, что весной 2013 года Т.Г.Н. жил у них в квартире, поскольку поссорился со своей женой. Инициатива дарения квартиры исходила от Т.Г.Н., который неоднократно предлагал ему передать квартиру в собственность, ссылаясь на то, что он (М.М.А.) является его племянником, квартира ранее принадлежала его (ответчика) прабабушке. Истец самостоятельно ходил к юристам, нотариусу консультироваться, говорил, что завещание можно оспорить, нужно оформлять договор дарения, о договоре ренты речь никогда не шла. 16.05.2013 года он и истец утром поехали в ТОРЦ, где Т.Г.Н. все разъяснили, он сам лично все оплатил, затем в присутствии регистратора подписал договор. В связи с тем, что он (ответчик) уходил в Армию, он и Т.Г.Н. договорились, что квартиру дядя будет сдавать как и прежде, а после возвращения ответчика будут жить в квартире вместе. Никаких намерений выселить Т.Г.Н. из квартиры он (Медведей М.А.) не имеет. Пояснил, что между ним и дядей всегда были хорошие, родственные отношения. Полагал, что причиной желания Т.Г.Г. оспорить сделку является влияние его бывшей жены. Просил в удовлетворении исковых требований Т.Г.Н. отказать в полном объеме.
Представитель ответчика М.М.А. по ордеру адвокат Рожкова Е.А. исковые требования не признала. Считала, что истца никто не вводил в заблуждение, поскольку и в ООО "<данные изъяты>" и в Управлении Росреестра по Тульской области Т.Г.Н. разъяснялись последствия заключения договора дарения квартиры. Условия договора ренты не обсуждались, никакие встречных обязательств не выдвигались. Заключенный договор дарения является безвозмездным, доказательств того, что имелись какие-либо встречные обязательства суду не представлено. Также не представлено доказательств мнимости совершенной сделки, поскольку согласно ст. 170 ГК РФ недействительность мнимой и притворной сделок, что это сделка мнимая, то есть сделка совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. Однако сторонами желание и волеизъявление были выражены, договор подписан сторонами. В настоящее время Т.Г.Н. в данной квартире не живет, бремя содержания квартиры не несет, поскольку в ней проживают арендаторы, которые в настоящее время и оплачивают коммунальные услуги. В ходе рассмотрения дела истцом не представлено доказательств, подтверждающих притворный характер оспариваемой сделки, фактического заключения договора пожизненного содержания с иждивением вместо договора дарения, возмездного характера заключенного между сторонами договора. Содержание данной сделки не противоречит закону и иным правовым актам, договор заключен дееспособными лицами, волеизъявление участников сделки соответствует их действительной воле, а форма договора соответствует закону. Договор подписан без какого-либо принуждения, истец Т.Г.Н. понимал природу сделки, значение своих действий, в связи с чем утверждение о том, что он заблуждался относительно природы сделки, полагала, является несостоятельным. Просила в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.
Представитель Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, сведений о причинах неявки не представил. В отзыве на исковое заявлении представитель Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области по доверенности А. просила отказать в удовлетворении требования Т.Г.Н. об аннулировании в ЕГРП записи о регистрации права собственности от 28.05.2013 года N на спорную квартиру, остальные требования разрешить на усмотрение суда, указав, что наличие судебного акта является основанием для внесения записи в ЕГРП, не освобождает лицо от представления иных документов, не являющихся правоустанавливающими, которые необходимы для внесения записи в ЕГРП согласно Закону о регистрации. Полагала, что истцом избран ненадлежащий способ защиты нарушенного права.
Решением Советского районного суда г. Тулы от 19.09.2014 года в удовлетворении исковых требований Т.Г.Н. отказано в полном объеме.
В апелляционной жалобе Т.Г.Н. просил отменить решение суда как незаконное и необоснованное в связи с нарушением норм материального и процессуального права. Указал, что после заключения договора дарения спорной квартиры положение сторон договора не изменилось, ответчик не использует свое право пользования, владения и распоряжения квартирой, которая не выбыла из его (истца) фактического пользования. Данные обстоятельства свидетельствую о том, что правовые последствия, предусмотренные договором дарения у сторон после совершения сделки у них не возникли. Также указывает, что суд дал ненадлежащую оценку всем доказательствам по делу, в том числе показаниям свидетелей, допрошенных по инициативе ответчика и его (истца), обследованию его (Т.Г.Н.) специалистом - полиграфологом путем тестирования на детекторе лжи, согласно которому в день посещения регистрационного центра он (Т.Г.Н.) находился в состоянии алкогольного опьянения, признав данное обследование недопустимым доказательством.
От ответчика М.М.А. поступили возражения на апелляционную жалобу, в которых он просил решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу Т.Г.Н. - без удовлетворения. Указал, что спорная квартира была передана в дар ему (М.М.А.) по инициативе Т.Г.Н., который перед оформлением договора дарения консультировался у юристов. Выразил несогласие с доводами истца о том, что сделка заключена Т.Г.Н. под влиянием заблуждения, повлекла иные правовые последствия, отличные от тех, которые он имел в виду, поскольку истец имеет высшее образование, имел опыт заключения различных сделок и договоров, при составлении договора и совершении сделки ему разъяснялись последствия заключения договора дарения. Истец на дату заключения договора дарения и в дальнейшем работал. Указывает, что в связи с хорошими родственными отношениями между ними он (М.М.А.) помогал истцу как до заключения договора дарения, так и в будущем. Полагал, что суд дал правильную оценку всем имеющимся доказательствам, в том числе и показаниям свидетелей.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на нее, заслушав объяснения истца Т.Г.Н., его представителя по доверенности Д., поддержавших доводы апелляционной жалобы, ответчика М.М.А., его представителя по ордеру адвоката Рожковой Е.А., судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии со ст. 2 ГК РФ граждане приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.
В силу ст. 9 ГК РФ граждане по своему усмотрению осуществляют свои права, в том числе обладают правом по своему усмотрению распоряжаться принадлежащим имуществом: дарить, продавать, завещать его.
Согласно ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольным принятым обязательством. Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор). Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (ст. 422).
В силу ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.
Согласно ст. 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором.
В случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом.
В соответствии с ч. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
В силу ч. 3 ст. 574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.
Судом установлено и подтверждено материалами дела, что на основании договора передачи, заключенного с МУ "Городская Служба Единого Заказчика" по ЖКХ г. Тулы N от 19.01.2004 года, Т.Г.Н. являлся собственником квартиры, расположенной по <адрес> площадью 45,7 кв. м, являлся Т.Г.Н., что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права от 09.06.2007 года N.
16.05.2013 года между Т.Г.Н. (дарителем) и М.М.А. (одаряемым) был заключен договора дарения указанной квартиры. подарил М.М.А. вышеуказанное недвижимое имущество.
Переход к М.М.А. прав собственности на недвижимое имущество по вышеназванному договору дарения был зарегистрирован в Управлении Федеральной регистрационной службы по Тульской области, о чем 28.05.2013 года внесена запись N.
Согласно ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам.
В соответствии со ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такового признания (ничтожная сделка).
В силу ч. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
В соответствии со ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждении, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.
Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.
Оспаривая договор дарения недвижимого имущества от 16.05.2013 года, истец и его представитель утверждали, что данная сделка совершена под влиянием заблуждения, в том числе в силу преклонного возраста и состояния здоровья, поскольку истец полагал, что заключал договор пожизненного содержания с иждивением. Кроме того он пояснил, что в день заключения сделки находился в состоянии алкогольного опьянения.
В соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Бремя доказывания факта заблуждения относительно природы совершаемой сделки лежит на истце.
Как следует из содержания оспариваемого договоров дарения от 16.05.2013 года, стороны согласовали все существенные условия договора, были определены предмет данного договора и воля сторон. Истец собственноручно подписал указанный договор дарения.
Тексты оспариваемого договора от 16.05.2013 года выполнены печатным способом. В данном договоре указано на то, что заключен договор дарения, стороны сделки поименованы: Т.Г.Н. - даритель, М.М.А. - одаряемый.
Согласно п. 1 данного договора даритель безвозмездно передает в собственность одаряемому принадлежащий дарителю на праве собственности жилое помещение - двухкомнатную <адрес>.
Кроме того, данный договор дарения не содержат дополнительных условий, не возлагают на ответчика каких-либо обязательств, в том числе и по уходу за истцом.
Свидетель ФИО41 (сотрудник ООО "<данные изъяты>") в судебном заседании показала, что 16.05.2013 года к ней обратился Т.Г.Н. по вопросу заключения договора. Он пояснил, что желает подарить свою квартиру, но в договоре должна быть оговорка о том, что одаряемый будет заботиться о нем. Она пояснила, что это невозможно, поскольку договор дарения является безвозмездной сделкой. В случае намерения заключить договор ренты ему необходимо обратиться к нотариусу, поскольку такие договоры оформляются нотариально. Разговор был долгий, поскольку ей пришлось несколько раз объяснять различие договоров ренты и дарения. Все последствия заключения договора дарения она разъяснила. После этого она предложила подумать, обсудить или обратиться в нотариальную контору. Позже зашел молодой человек, который представил документы на составление договора дарения. Она составила проект договора дарения и отдала его молодому человеку.
Свидетель П. в судебном заседании показала, что 16.05.2013 года она была в регистрационном центре, подавала документы. Там ей встретились Т.Г.Н., М.М. и его мать М.Н., которая рассказала, что Геннадий хочет переписать квартиру на Максима. Т.Г.Н. находился в нормальном состоянии, признаков опьянения она не увидела.
Свидетель Н. в судебном заседании показала, что является соседкой ответчика по коммунальной квартире. Т.Г.Н. жил у М.Н. весной 2013 года. Она присутствовала при разговора на кухне между Т.Г.Н. и М.М.А., в ходе которого Т.Г.Н. говорил Максиму, что нечего ему ютиться с родственниками, у него будет квартира. Утром они пошли в регистрационный центр для оформления сделки. В период проживания в квартире пьяным Т.Г.Н. она не видела.
Свидетель М.Д. в судебном заседании показал, что Т.Г.Н. является его дядей, а Максим племянником. Дядя неоднократно говорил о том, что хочет "перевести" квартиру на Максима. Он (М.Д.) отвозил Т.Г.Н. и М.М.Н. в день подписания договора в регистрационный центр на ул. Сойфера, они говорили, что будут оформлять дарственную. В тот день Т.Г.Н. находился в нормальном состоянии, был трезв.
Свидетель М.Н. (мать ответчика) показала в судебном заседании, что Т.Г.Н. приходится ей дядей, который жил у нее периодически, когда его выгоняли из дома. Последний раз он жил у нее в квартире весной 2013 года, когда жена выгнала его из дома. Он предложил подарить квартиру Максиму. Сначала он оформил завещание, а потом решил заключить договор дарения. При этом спешил, чтобы оформить сделку до ухода сына в Армию. Т.Г.Н. сам ходил к юристам консультироваться. После этого сказал, что завещание можно оспорить, нужно оформить дарение.
Свидетель М.Л. в судебном заседании показал, что Т.Г.Н. является ее родным братом, ответчик - внуком. С октября 2012 года она проживает в деревне, куда неоднократно после ссоры с женой приезжал брат. Спорная квартира принадлежала их матери, то есть прабабушке Максима. Знает, что договор дарения квартиры был заключен по обоюдному согласию, поскольку Т.Г.Г. говорил о том, что "подпишет" квартиру Максиму.
Поскольку истцом не представлены доказательства того, что в момент заключения оспариваемых сделок он заблуждался относительно правовой природы сделки и относительно предмета договора, оспариваемые сделки были совершены под влиянием заблуждения, суд обоснованно отказал Т.Г.Н. в удовлетворении исковых требований о признании недействительным договора дарения в праве на спорную квартиру, заключенного между ним и ответчиком М.М.А. 16.05.2013 года.
Суд обоснованно не принял во внимание доводы истца и его представителя о том, что Т.Г.Н. не понимал значения своих действий в силу сопутствующего заболевания и последствий черепно-мозговой травмы.
В соответствии со ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Исходя из смысла ст. 177 ГК РФ для удовлетворения требований, предусмотренных указанной нормой закона, необходимо одновременное установление обстоятельств наличия у лица заболевания и факта, того, что имеющееся у лица заболевание или расстройство лишает его возможности понимать значения своих действий и руководить ими.
В подтверждение своих доводов истец ссылается на показания свидетеля ФИО27, которая показала, что Т.Г.Н. злоупотребляет спиртными напитками, после чего многое не помнил, становился буйным, находясь в состоянии алкогольного опьянения, бил жену. Его неоднократно пытались лечить, но проходило какое-то время, он срывался и начинал вновь употреблять спиртные напитки. В 2013 году Т.Г.Н. употреблял спиртные напитки в течение полгода, с января по конец мая. После майских праздников 2013 года она встретила его на рынке, его вела женщина. Она (ФИО27) поздоровалась, но он ее не узнал, взгляд у него был невменяемого человека.
Свидетель ФИО28 в судебном заседании показал, что в марте 2013 года Т.Г.Н. ему предложил свою квартиру, сначала в ней пожить, а потом купить. Позже, он (ФИО28) звонил истцу и напомнил по поводу квартиры, но тот ничего не помнил, был очень удивлен. В период совместной работы (10 лет назад) Т.Г.Н. очень сильно выпивал. Примерно 8 лет назад, он упал и был без сознания. Когда очнулся, он не понял, что с ним произошло. Точно пояснить, какое состояние здоровья было у Т.Г.Н. в период весны 2013 года, не смог.
Свидетель ФИО29 (бывшая жена истца) в судебном заседании показала, что у Т.Г.Н. были сильные запои. Сначала были срывы один раз в году, позже стали чаще, в связи с этим они развелись. Когда муж пил, становился очень агрессивным, мог поднять на нее руку. Находясь в таком состоянии, Т.Г.Н. всегда хотел что-то сделать со спорной квартирой. До развода в 2006 году он подарил ей 1/2 доли квартиры. Потом он стал употреблять спиртные напитки и начал ее упрекать, после чего она вернула ему полученные в дар доли спорной квартиры. В январе 2013 года он снова стал употреблять спиртные напитки, когда звонил, всегда был в нетрезвом состоянии. Потом звонил ей весной, сказал, что живет у сестры. Употреблять спиртные напитки он прекратил примерно в июне 2013 года. В апреле ей позвонила женщина и сказала, что Т.Г.Н. нашли на улице, у него разбита голова. После чего она забрала его к себе домой. Утром его начало тошнить, говорил, что сильно болит голова. Позже ему позвонил муж Н. ФИО35, муж не мог пояснить ему, где он находится. О сделке дарения ей стало известно в июне 2013 года, когда Т.Г.Н. перебирал документы и увидел заявление о дарении, но он ничего не помнил. Он обещал подарить свою квартиру ее внучке, но они отказались.
Свидетель ФИО30 в судебном заседании показал, что Т.Г.Н. знает около 10 лет. Часто находил ему (истцу) работу, однако Т.Г.Н. после одного дня работы начинал употреблять спиртные напитки. Он употреблял спиртные напитки до своего дня рождения (19 апреля) и после. На майские праздники он находился на работе несколько дней, потом пропал. В данный период времени он видел два раза Т.Г.Н., который находился в состоянии алкогольного опьянения.
Суд правильно признал необоснованными доводы Т.Г.Н. о том, что в Управлении Росреестра по Тульской области ему не были разъяснены ни существо сделки, ни ее последствия и его фактически вынуждали подписать спорный договор, поскольку они опровергаются показаниями свидетеля ФИО31 (специалиста ФИО2 Росреестра по Тульской области). Данный свидетель в судебном заседании показала, что в ее обязанности входит прием документов на регистрацию, для чего она обязан установить цель обращения заявителей, субъектный состав. Сторонам разъясняется, что происходит отчуждение имущества, и данная сделка не имеет обратной силы. Если состояние человека вызывает сомнения, лицо находится в состоянии алкогольного опьянения или в неадекватном состоянии, то документы не принимаются. Одаряемый и даритель подписывают договор в присутствии специалиста Управления после прочтения договора вслух и разъяснения их прав и последствий заключения договора. Факт оказания какого-либо давления на стороны исключается.
Суд правильно признал показания указанных свидетелей недопустимыми доказательствами, поскольку они являются противоречивыми, не содержат объективных сведений, подтверждающих факт пребывания Т.Г.Н. в состоянии алкогольного опьянения при подписании договора дарения 16.05.2013 года.
Суд принял во внимание также факты неоднократных совершений Т.Г.Н. сделок с указанной квартирой, которые были зарегистрированы.
Так, 25.03.2004 года Т.Г.Н. подарил 1/2 доли спорной квартиры Ф.
23.05.2007 года Ф. подарила эти же 1/2 доли квартиры Т.Г.Н.
14.05.2013 года составил завещание в пользу М.М.А., из которого усматривается, что истец завещал спорную квартиру, а 12.08.2013 года отменил данное завещание.
Из сообщения начальника отдела полиции "Советский" УМВД России по г. Тула от 21.05.2014 года следует, что Т.Г.Н. имел статус частного охранника, что подтверждается удостоверением частного охранника N 1547, выданного ОВД по Советскому району муниципального образования г. Тула, срок действия которого истек 10.01.2014 года.
Ссылки истца на то, что заключив договор дарения спорной квартиры, он ухудшил свое материальное положение и лишил себя права на жилище, не имея при этом никаких гарантий или выгоды, не признаны судом юридически значимыми обстоятельствами, поскольку гражданское законодательство не содержит запрет на дарение жилого помещения, являющегося единственным местом жительства для дарителя. К основаниям, предусмотренным ст. 178 ГК РФ для признания сделки недействительной, данные обстоятельства также не относятся.
В целях проверки доводов истца о том, что в момент совершения сделки он не был способен понимать значение своих действий, по делу была назначена амбулаторная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено ГУЗ "Тульская областная клиническая психиатрическая больница N им. ФИО15".
Согласно заключению комиссии экспертов N от 27.06.2014 года Т.Г.Н. в настоящее время страдает <данные изъяты>.
Указанное <данные изъяты> до 16.05.2013 года не сопровождалось нарушениями памяти и интеллекта, выраженными нарушениями эмоционально-волевой сферы, у него были сохранены профессиональные навыки, достаточный уровень социально-бытовой адаптации, не отмечалось какой-либо психопатологической продукции. По своему психическому состоянию в период заключения договора дарения квартиры с М.М.А. 16.05.2013 года Т.Г.Н. мог понимать значение своих действий и руководить ими.
При психологическом, ретроспективном анализе материалов гражданского дела юридически значимого периода у Т.Г.Н. склонности к повышенной внушаемости, которая могла бы оказать существенное влияние на его поведение, в юридически значимый момент подписания им договора дарения квартиры, <адрес> заключенного 16.05.2013 года, не прослеживается. На это указывают данные о том, что Т.Г.Н. был достаточно грамотным человеком, неоднократно подписывал различные сделки, высказывался, что умеет отличать договор дарения от договора ренты с пожизненным содержанием.
Комиссия экспертов пришла к выводу о том, что во время заключения договора дарения спорной квартиры у Т.Г.Н. отсутствовали какие-либо признаки нарушения психической деятельности, по своему психическому состоянию он мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Ссылку истца на то, что в связи с сопутствующими заболеваниями и последствиями черепно-мозговой травмы он в полной мере не мог и осознавать происходящее в момент заключения договора дарения и не мог оценить последствия совершаемых действий, суд первой инстанции правильно признал несостоятельной, поскольку данный факт был также исследован в ходе проведения экспертизы. В ходе проведения судебной экспертизы было установлено, что черепно-мозговую травму, послужившую причиной обращения за медицинской помощью 08.06.2013 года, обследования и стационарного лечения в период с 31 июля по 9 августа 2013 года с выявленными у истца в подостром периоде травмы неврологическими расстройствами в виде атаксии и выраженной церебрастении, описанной как "<данные изъяты>", Т.Г.Н. получил в начале июня 2013 года, после оформления им завещания 14.05.2013 года и заключения договора дарения квартиры 16.05.2013 года.
Суд обоснованно признал указанное экспертное заключение допустимым доказательством, поскольку оно соответствует требованиям Федерального закона Российской Федерации "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", дано компетентными специалистами в области судебной психиатрии, наделенными соответствующими полномочиями и имеющими большой стаж работы по специальности (врачами ФИО32 - судебно-психиатрическим экспертом 1 квалификационной категории, со стажем работы по специальности 32 года, ФИО33 - судебно-психиатрическим экспертом 1 квалификационной категории, со стажем работы по специальности 18 лет). Эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. В заключение детально приведены, исследованы и проанализированы все установленные по делу обстоятельства, исследованные доказательства, а также данные медицинской документации в отношении Т.Г.Н., выводы подробно мотивированы.
Представленное истцом заключение от 08.12.2013 года по результатам специального психофизиологического исследования с применением компьютерного полиграфа, проведенное ООО "Линия правды", суд обоснованно признал недопустимым доказательством, поскольку результаты опроса с его применением носят вероятностный характер, проведено вне судебного разбирательства, без соблюдений требований ГПК РФ. Кроме того данное исследование в части нахождения истца в день заключения договора дарения от 16.05.2013 года в состоянии алкогольного опьянения противоречит показаниям свидетелей ФИО22, ФИО21 и ФИО33, признанных судом допустимыми доказательствами.
Факт нахождения истца в день заключения договора дарения в состоянии алкогольного опьянения не нашел своего подтверждения.
Бесспорных доказательств заблуждения относительно природы сделок в силу состояния здоровью суду не представлено.
Факт добровольного подписания Т.Г.Н. договора дарения от 16.05.2014 года им не оспаривается.
Заявление о регистрации договора после его подачи в Управление Росреестра по Тульской области дарителем отозвано не было.
Суд пришел к правильному выводу, что договор дарения недвижимого имущества от 16.05.2013 года заключен с соблюдением требованием закона.
Т.Г.Н.., оспаривая сделку (договор купли-продажи от 16.05.2013 года), ссылался на ее мнимость и притворность данной сделки (ст. 170 ГК РФ).
В соответствии с п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
В соответствии с ч. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью и недействительна с момента ее совершения.
Из анализа указанных норм следует, что в случае совершения мнимой сделки воля сторон не направлена на достижение гражданско-правовых отношений между сторонами сделки, целью сторон является создание у лиц, не участвующих в сделке, представления о сделке как действительной.
Существенными чертами мнимой сделки являются: совершение сделки лишь для вида, когда стороны знают, что она не будет исполнена. По мнимой сделке стороны преследуют иные цели, нежели предусмотрены в договоре. Мнимая сделка может быть совершена в любой форме; она может пройти даже регистрацию в установленном законом порядке, тем не менее, если сделка не преследует цель наступления соответствующих последствий, она может быть признана мнимой.
Таким образом, правовое значение имеет вопрос о совершении сторонами действий для того, чтобы обмануть определенных лиц, не участвующих в этой сделке, создав у них ложное представление о намерениях участников сделки.
Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий. Совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон.
В силу п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.
По смыслу указанной правовой нормы признаком притворности сделки является отсутствие волеизъявления на ее исполнение у обеих сторон, а также намерение сторон фактически исполнить прикрываемую сделку. Таким образом, по основанию притворности недействительной сделки может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.
Предметом доказывания при рассмотрении исков о признании недействительными притворных сделок является установление действительной воли сторон, направленной на достижение определенного правового результата, который они имели в виду при заключении договора, то есть притворная (прикрывающая) сделка совершается лишь для создания ложного представления у третьих лиц, когда намерение сторон направлено на достижение иных правовых последствий, вытекающих из прикрываемой сделки, то сеть в данном случае, на установление отношений по совершению договора ренты.
В обоснование своих требований истец указал, что после государственной регистрации договора дарения спорной квартиры положение сторон не изменилось, поскольку он продолжает проживать в квартире, распоряжаться ей, что подтверждается договором аренды от 28.04.2014 года, несет бремя содержания квартиры с даты заключения договора дарения по настоящее время: оплачивает коммунальные услуги.
Ссылка Т.Г.Н. на то, что после заключения договора дарения он продолжал пользоваться спорной квартирой, оплачивал коммунальные услуги, не является основанием для удовлетворения исковых требований, поскольку предоставление М.М.А., как новым собственником, спорного имущества в бесплатное пользование Т.Г.Н. соответствует положениям ст. 209 ГК РФ, согласно которой собственник вправе распоряжаться принадлежащим ему имуществом любым законным способом.
Из материалов дела усматривается, что договор дарения спорной квартиры был заключен 16.05.2013 года.
Согласно п. п. 3, 7 данного договора даритель передал, а одаряемый принял квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.
Данный договор подписан Т.Г.Н. и М.М.А. с расшифровкой подписи каждым собственноручно.
Оснований полагать, что спорная квартира выбыла из владения Т.Г.Н. помимо его воли, не имеется.
Кроме того, мнимой сделка должна быть для обеих ее сторон, а не только для истца, ответчик М.М.А. на мнимость действий со своей стороны не ссылаются.
Он отрицал наличие встречных обязательств по договору дарения квартиры, пояснил, что при заключении договора имелось в виду договор дарения квартиры, об ином они с Т.Г.Н. не договаривались.
Суд пришел к правильному выводу, что заключенный между сторонами договор дарения повлек именно те правовые последствия, которые возникают при заключении договора дарения, поскольку условия сделки соответствуют требованиям закона, договор заключен в письменной форме, подписан сторонами, переход права собственности прошел государственную регистрацию в установленном законом порядке, ответчик является плательщиком налога на имущество физических лиц (объект налогообложения: квартира, расположенная по адресу: <адрес>), что подтверждается квитанцией от 06.06.2014 года.
Суд принял во внимание, что каких-либо доказательств наличия встречного обязательства со стороны одаряемого, передачи одаряемым за получение дара денежных средств и наличия обязанности по встречному предоставлению, не представлено.
При этом суд исходит из презумпции действительности договора до того времени, пока с достоверностью не будет доказано обратное, так как судебной защите подлежат не только права и охраняемые законом интересы истцов, но и ответчиков.
Ссылка в апелляционной жалобе на то, что спорная квартира не передавалась в дар ответчику, не является основанием для отмены решения суда.
Из материалов дела также следует, что М.М.А. был призван и отправлен для прохождения военной службы по призыву отделом военного комиссариата Тульской области по г. Тула 19.05.2013 года со сроком службы 12 месяцев.
Ответчик М.М.А. в судебном заседании суда апелляционной инстанции пояснил, что он вернулся из Армии в конце мая 2014 года. В период нахождения его в Армии Т.Г.Н. обратился в суд с иском о признании договора дарения спорной квартиры от 16.05.2013 года недействительным. В феврале 2014 года он обратился снова с таким же иском. До ухода его в Армию между ним и Т.Г.Н. была договоренность, что в период его (ответчика) службы в Армии он (истец) будет сдавать квартиру в аренду, а после возвращения его из Армии они будут жить в квартире вместе. После возвращения из Армии он не мог пользоваться спорной квартирой в связи с тем, что на нее по заявлению Т.Г.Н. был наложен арест. Он намерен пользоваться спорной квартирой. В квартире не проживает, поскольку ждет результатов рассмотрения дела судом апелляционной инстанции.
Истец Т.Г.Н. и его представитель по доверенности Д. не отрицали, что летом 2013 года Т.Г.Н. уже обращался в суд с иском о признании договора дарения спорной квартиры недействительным. Определением суда заявление оставлено без рассмотрения. Повторно с таким же иском Т.Г.Н. обратился в феврале 2014 года.
Из материалов дела следует, что исковое заявление Т.Г.Н. поступило в Советский районный суд г. Тулы поступило ДД.ММ.ГГГГ года, в котором он также просил в целях обеспечения иска наложить арест на спорную квартиру.
Определением судьи Советского районного суда г. Тулы от 21.02.2014 года ходатайство Т.Г.Н. удовлетворено, на спорную квартиру наложен арест.
Доказательств, достоверно подтверждающих, что Т.Г.Н. после заключения договора дарения от 16.05.2013 года постоянно проживал в спорной квартире, не представлено.
Из пояснений сторон и имеющихся в материалах дела договоров аренды следует, что в спорной квартире на основании договора аренды проживали иные лица.
Доводы апелляционной инстанции о том, что Т.Г.Н., заключая договор 16.05.2013 года, полагал, что заключает договор ренты, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку доказательств, достоверно подтверждающих данные доводы, представлено не было ни в суд первой инстанции, ни в суд апелляционной инстанции.
Доказательств, подтверждающих, что сделка (договор дарения от 16.05.2013 года), заключенная между Т.Г.Н. и М.М.А. является ничтожной, представлено не было.
Не были представлены также доказательства того, что между сторонами было достигнуто соглашение о заключении договора пожизненного содержания с иждивением.
Намерение ответчика М.М.А. оказывать истцу физическую и материальную помощь не могут свидетельствовать о выполнении ответчиком каких-либо договорных обязательств перед истцом.
Неправильное представление стороны сделки о любых других обстоятельствах, помимо перечисленных в норме права, не может быть признано основанием для признания сделки недействительной, равно как и обстоятельства, возникшие после заключения договора.
Из объяснений сторон следует, что на дату заключения договора спорной квартиры (16.05.2013 года) истец находился в неприязненных отношениях со своей бывшей женой ФИО42., проживал отдельно от нее, в настоящее время он проживает у ФИО42.
В судебном заседании свидетель Ф. показала, что истец предлагал подарить спорную квартиру ее внучке.
Доводы апелляционной жалобы о том, что суд дал ненадлежащую оценку показаниями свидетелей ФИО29, ФИО30, ФИО28, ФИО27, являются необоснованными.
Данные свидетели не присутствовали при заключения оспариваемой сделки, о ее заключении свидетелю ФИО29 известно со слов Т.Г.Н.
Ссылка истца на отсутствие у него очков при подписании договора дарения не свидетельствует о недействительности сделки.
Доводы апелляционной жалобы о том, что суд дал ненадлежащую оценку показаниям свидетеля ФИО21, также являются необоснованными.
Из показаний данного свидетеля следует, что она разъясняла Т.Г.Н. различия между договорами дарения и ренты; обязательность нотариального удостоверения договора ренты.
Однако после получения консультации ФИО21 Т.Г.Н. к нотариусу не обращался, он и М.М.А. отправились в Управление Росреестра по Тульской области, где после разъяснения специалиста о последствиях заключения договора дарения заключили договор дарения спорной квартиры.
Судом правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, всем представленным сторонами доказательствам дана надлежащая оценка.
Выводы суда мотивированы в постановленном по делу решении, соответствуют обстоятельствам дела.
Нормы материального и процессуального права не нарушены и применены правильно.
Суд рассмотрел дело в рамках заявленных требований по представленным сторонами доказательствам.
Доводы, содержащиеся в апелляционной жалобе, были предметом рассмотрения в суде первой инстанции, им дана надлежащая оценка. Иные доводы апелляционной жалобы также не опровергают выводы суда первой инстанции, все доводы сводятся к переоценке исследованных судом доказательств, не содержат оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, для отмены или изменения решения суда.
Руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Советского районного суда г. Тулы от 19 сентября 2014 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Т.Г.Н. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТУЛЬСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 26.02.2015 ПО ДЕЛУ N 33-564
Требование: О признании недействительным договора дарения квартиры, применении последствий недействительности сделки.Разделы:
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Даритель ссылается на то, что в момент совершения сделки он находился в состоянии алкогольного опьянения, намерения заключить договор дарения у него не было, значение своих действий он не понимал.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ТУЛЬСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 26 февраля 2015 г. по делу N 33-564
Судья Исаковская Э.Л.
Судебная коллегия по гражданским делам Тульского областного суда в составе:
председательствующего Дмитриенко М.Н.,
судей Чернецовой Н.А., Крыловой Э.Ю.,
при секретаре М.Е.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Т.Г.Н. на решение Советского районного суда г. Тулы от 19 сентября 2014 года по делу по иску Т.Г.Н. к М.М.А. о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительности сделки.
Заслушав доклад судьи Чернецовой Н.А., судебная коллегия
установила:
Т.Г.Н. обратился в суд с иском к М.М.А. о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительности сделки, указывая, что 16.05.2013 года между ним (Т.Г.Н.) и М.М.А. был заключен договор дарения, согласно которому он подарил М.М.А. жилое помещение - 2-комнатную квартиру, общей площадью 45,7 кв. м, расположенную по адресу: г. Тула, Советский район, улица Оружейная, д. 1 в, кв. 7. полагал, что данная сделка является недействительной, поскольку он (Т.Г.Н.) после 2006 года состоял на учете в наркологическом диспансере ввиду систематического злоупотребления алкоголем. Спорная квартира является для него единственным местом жительства, поэтому очевидна была невозможность ее дарения, учитывая также безвозмездный характер сделки. В феврале 2013 года мать ответчика (М.Н.) предложила ему проживание в ее квартире по адресу: <адрес>, где, зная его зависимость, и воспользовавшись данным обстоятельством, ему периодически предлагали спиртные напитки и через некоторое время стали вести речь о том, чтобы передать право собственности на квартиру М.М.А. Однако он (Т.Г.Н.) соглашался передать в собственность М.М.А. спорную квартиру только на условиях пожизненного содержания с иждивением, так как спорная квартира является для него единственным местом жительства, ему нужны посторонняя помощь и материальная поддержка. В апреле 2013 года он сильно ударился головой. С 31.07.2013 года по 09.08.2013 года он находился в больнице, где ему поставлен диагноз: <данные изъяты> Указал на то, что 16.05.2013 года он находился в состоянии алкогольного опьянения, намерения заключить договор дарения у него не было, значения своих действий он не понимал. Кроме того, договор дарения относится к числу реальных договоров, а передача квартиры в натуре совершена не была. Одаряемый дар не принимал, квартиру не осматривал, а даритель не передавал квартиру, не передавал ключи от нее одаряемому. В силу своего преклонного возраста и состояния здоровья он не мог в полной мере осознавать характер заключаемой с ответчиком сделки и по сути своей имел о ней представление как о договоре пожизненного содержания. Просил суд признать недействительным договор дарения двухкомнатной квартиры, общей площадью 45,7 кв. м, этаж 2, расположенной по адресу: <адрес>, заключенный 16.05.2013 года между ним (Т.Г.Н.) и М.М.А., применить последствия недействительности сделки в виде аннулирования записи о регистрации права собственности М.М.А. в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним в отношении указанной двухкомнатной квартиры и признать за ним (Т.Г.Н.) право собственности на спорное жилое помещение.
Истцом исковые требования неоднократно уточнялись, с учетом уточнений он, ссылаясь на ст. 177, 178, 170 просил признать недействительным договор дарения спорной квартиры, заключенный 16.05.2013 года между ним (Т.Г.Н.) и М.М.А., применить последствия недействительности сделки в виде аннулирования записи о регистрации права собственности М.М.А. в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним в отношении указанной квартиры от 28.05.2013 года N и признать за ним (Т.Г.Н.) право собственности на спорное жилое помещение. Указал, что в момент совершения сделки, а также в течение нескольких дней до ее совершения, он находился в состоянии алкогольного опьянения. Учитывая сопутствующие заболевания и последствия черепно-мозговой травмы, соответственно, он в полной мере не мог и осознавать происходящее в момент заключения договора дарения и не мог оценить последствия совершаемых действий. После государственной регистрации договора дарения квартиры положение сторон не изменилось. Он (Т.Г.Н.) продолжает проживать в квартире, несет бремя содержания квартиры с даты заключения договора дарения по настоящее время: оплачивает коммунальные услуги, газ, электроэнергию, телефон, домофон, использование антенны. При заключении договора дарения они имели намерения приобрести права и принять на себя обязанности по договору ренты, а не по договору дарения, поскольку М.М.А. в судебном заседании пояснил, что он (истец) будет проживать в спорной квартире, а он (ответчик), в свою очередь, будет оказывать ему необходимую помощь, в том числе материальную, что соответствует правоотношениям, порождаемым договором пожизненной ренты с иждивением.
Истец Т.Г.Н. и его представитель по доверенности Д. в судебном заседании исковые требования Т.Г.Н. с учетом уточнений поддержали в полном объеме, просили их удовлетворить. Полагали, что выводы психолога в заключении Центра судебно-психиатрической экспертизы ГУЗ "Тульская областная психиатрическая больница им. ФИО15 N 1" относительно неоднократного подписания различных сделок сделаны без учета обстоятельств их совершения. Сделки были совершены между ним (Т.Г.Н.) и его женой ФИО42 и заключались в передаче жене 1/2 доли в праве собственности на спорную квартиру в 2004 году и в дальнейшем в возврате ФИО42 этой доли Т.Г.Н. обратно, соответственно, фактически, данные сделки не повлекли для Т.Г.Н. никаких правовых последствий и оценить значимость совершаемых им действий у него возможности не было. Сделки совершались в целях сохранности права собственности на спорную квартиру за Т.Г.Н. и были порождены запойными периодами в его жизни, так как в период запоя Т.Г.Н. был готов продать спорную квартиру за цену, в разы меньше рыночной. Кроме того, было проведено обследование Т.Г.Н. специалистом - полиграфологом путем тестирования на детекторе лжи, в соответствии с которым в день посещения регистрационного центра Т.Г.Н. находился в состоянии алкогольного опьянения. Т.Г.Н. остался проживать после заключения договора дарения, продолжает оплачивать коммунальные платежи, производить текущий ремонт, продолжает сдавать одну из комнат в квартире в аренду и получает ежемесячно от нанимателей арендную плату (что также является для него дополнительным доходом, которого он лишается при заключении договора дарения).
Ответчик М.М.А. в судебном заседании исковые требования не признал, пояснил, что весной 2013 года Т.Г.Н. жил у них в квартире, поскольку поссорился со своей женой. Инициатива дарения квартиры исходила от Т.Г.Н., который неоднократно предлагал ему передать квартиру в собственность, ссылаясь на то, что он (М.М.А.) является его племянником, квартира ранее принадлежала его (ответчика) прабабушке. Истец самостоятельно ходил к юристам, нотариусу консультироваться, говорил, что завещание можно оспорить, нужно оформлять договор дарения, о договоре ренты речь никогда не шла. 16.05.2013 года он и истец утром поехали в ТОРЦ, где Т.Г.Н. все разъяснили, он сам лично все оплатил, затем в присутствии регистратора подписал договор. В связи с тем, что он (ответчик) уходил в Армию, он и Т.Г.Н. договорились, что квартиру дядя будет сдавать как и прежде, а после возвращения ответчика будут жить в квартире вместе. Никаких намерений выселить Т.Г.Н. из квартиры он (Медведей М.А.) не имеет. Пояснил, что между ним и дядей всегда были хорошие, родственные отношения. Полагал, что причиной желания Т.Г.Г. оспорить сделку является влияние его бывшей жены. Просил в удовлетворении исковых требований Т.Г.Н. отказать в полном объеме.
Представитель ответчика М.М.А. по ордеру адвокат Рожкова Е.А. исковые требования не признала. Считала, что истца никто не вводил в заблуждение, поскольку и в ООО "<данные изъяты>" и в Управлении Росреестра по Тульской области Т.Г.Н. разъяснялись последствия заключения договора дарения квартиры. Условия договора ренты не обсуждались, никакие встречных обязательств не выдвигались. Заключенный договор дарения является безвозмездным, доказательств того, что имелись какие-либо встречные обязательства суду не представлено. Также не представлено доказательств мнимости совершенной сделки, поскольку согласно ст. 170 ГК РФ недействительность мнимой и притворной сделок, что это сделка мнимая, то есть сделка совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. Однако сторонами желание и волеизъявление были выражены, договор подписан сторонами. В настоящее время Т.Г.Н. в данной квартире не живет, бремя содержания квартиры не несет, поскольку в ней проживают арендаторы, которые в настоящее время и оплачивают коммунальные услуги. В ходе рассмотрения дела истцом не представлено доказательств, подтверждающих притворный характер оспариваемой сделки, фактического заключения договора пожизненного содержания с иждивением вместо договора дарения, возмездного характера заключенного между сторонами договора. Содержание данной сделки не противоречит закону и иным правовым актам, договор заключен дееспособными лицами, волеизъявление участников сделки соответствует их действительной воле, а форма договора соответствует закону. Договор подписан без какого-либо принуждения, истец Т.Г.Н. понимал природу сделки, значение своих действий, в связи с чем утверждение о том, что он заблуждался относительно природы сделки, полагала, является несостоятельным. Просила в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.
Представитель Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, сведений о причинах неявки не представил. В отзыве на исковое заявлении представитель Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области по доверенности А. просила отказать в удовлетворении требования Т.Г.Н. об аннулировании в ЕГРП записи о регистрации права собственности от 28.05.2013 года N на спорную квартиру, остальные требования разрешить на усмотрение суда, указав, что наличие судебного акта является основанием для внесения записи в ЕГРП, не освобождает лицо от представления иных документов, не являющихся правоустанавливающими, которые необходимы для внесения записи в ЕГРП согласно Закону о регистрации. Полагала, что истцом избран ненадлежащий способ защиты нарушенного права.
Решением Советского районного суда г. Тулы от 19.09.2014 года в удовлетворении исковых требований Т.Г.Н. отказано в полном объеме.
В апелляционной жалобе Т.Г.Н. просил отменить решение суда как незаконное и необоснованное в связи с нарушением норм материального и процессуального права. Указал, что после заключения договора дарения спорной квартиры положение сторон договора не изменилось, ответчик не использует свое право пользования, владения и распоряжения квартирой, которая не выбыла из его (истца) фактического пользования. Данные обстоятельства свидетельствую о том, что правовые последствия, предусмотренные договором дарения у сторон после совершения сделки у них не возникли. Также указывает, что суд дал ненадлежащую оценку всем доказательствам по делу, в том числе показаниям свидетелей, допрошенных по инициативе ответчика и его (истца), обследованию его (Т.Г.Н.) специалистом - полиграфологом путем тестирования на детекторе лжи, согласно которому в день посещения регистрационного центра он (Т.Г.Н.) находился в состоянии алкогольного опьянения, признав данное обследование недопустимым доказательством.
От ответчика М.М.А. поступили возражения на апелляционную жалобу, в которых он просил решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу Т.Г.Н. - без удовлетворения. Указал, что спорная квартира была передана в дар ему (М.М.А.) по инициативе Т.Г.Н., который перед оформлением договора дарения консультировался у юристов. Выразил несогласие с доводами истца о том, что сделка заключена Т.Г.Н. под влиянием заблуждения, повлекла иные правовые последствия, отличные от тех, которые он имел в виду, поскольку истец имеет высшее образование, имел опыт заключения различных сделок и договоров, при составлении договора и совершении сделки ему разъяснялись последствия заключения договора дарения. Истец на дату заключения договора дарения и в дальнейшем работал. Указывает, что в связи с хорошими родственными отношениями между ними он (М.М.А.) помогал истцу как до заключения договора дарения, так и в будущем. Полагал, что суд дал правильную оценку всем имеющимся доказательствам, в том числе и показаниям свидетелей.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на нее, заслушав объяснения истца Т.Г.Н., его представителя по доверенности Д., поддержавших доводы апелляционной жалобы, ответчика М.М.А., его представителя по ордеру адвоката Рожковой Е.А., судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии со ст. 2 ГК РФ граждане приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.
В силу ст. 9 ГК РФ граждане по своему усмотрению осуществляют свои права, в том числе обладают правом по своему усмотрению распоряжаться принадлежащим имуществом: дарить, продавать, завещать его.
Согласно ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольным принятым обязательством. Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор). Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (ст. 422).
В силу ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.
Согласно ст. 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором.
В случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом.
В соответствии с ч. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
В силу ч. 3 ст. 574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.
Судом установлено и подтверждено материалами дела, что на основании договора передачи, заключенного с МУ "Городская Служба Единого Заказчика" по ЖКХ г. Тулы N от 19.01.2004 года, Т.Г.Н. являлся собственником квартиры, расположенной по <адрес> площадью 45,7 кв. м, являлся Т.Г.Н., что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права от 09.06.2007 года N.
16.05.2013 года между Т.Г.Н. (дарителем) и М.М.А. (одаряемым) был заключен договора дарения указанной квартиры. подарил М.М.А. вышеуказанное недвижимое имущество.
Переход к М.М.А. прав собственности на недвижимое имущество по вышеназванному договору дарения был зарегистрирован в Управлении Федеральной регистрационной службы по Тульской области, о чем 28.05.2013 года внесена запись N.
Согласно ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам.
В соответствии со ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такового признания (ничтожная сделка).
В силу ч. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
В соответствии со ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждении, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.
Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.
Оспаривая договор дарения недвижимого имущества от 16.05.2013 года, истец и его представитель утверждали, что данная сделка совершена под влиянием заблуждения, в том числе в силу преклонного возраста и состояния здоровья, поскольку истец полагал, что заключал договор пожизненного содержания с иждивением. Кроме того он пояснил, что в день заключения сделки находился в состоянии алкогольного опьянения.
В соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Бремя доказывания факта заблуждения относительно природы совершаемой сделки лежит на истце.
Как следует из содержания оспариваемого договоров дарения от 16.05.2013 года, стороны согласовали все существенные условия договора, были определены предмет данного договора и воля сторон. Истец собственноручно подписал указанный договор дарения.
Тексты оспариваемого договора от 16.05.2013 года выполнены печатным способом. В данном договоре указано на то, что заключен договор дарения, стороны сделки поименованы: Т.Г.Н. - даритель, М.М.А. - одаряемый.
Согласно п. 1 данного договора даритель безвозмездно передает в собственность одаряемому принадлежащий дарителю на праве собственности жилое помещение - двухкомнатную <адрес>.
Кроме того, данный договор дарения не содержат дополнительных условий, не возлагают на ответчика каких-либо обязательств, в том числе и по уходу за истцом.
Свидетель ФИО41 (сотрудник ООО "<данные изъяты>") в судебном заседании показала, что 16.05.2013 года к ней обратился Т.Г.Н. по вопросу заключения договора. Он пояснил, что желает подарить свою квартиру, но в договоре должна быть оговорка о том, что одаряемый будет заботиться о нем. Она пояснила, что это невозможно, поскольку договор дарения является безвозмездной сделкой. В случае намерения заключить договор ренты ему необходимо обратиться к нотариусу, поскольку такие договоры оформляются нотариально. Разговор был долгий, поскольку ей пришлось несколько раз объяснять различие договоров ренты и дарения. Все последствия заключения договора дарения она разъяснила. После этого она предложила подумать, обсудить или обратиться в нотариальную контору. Позже зашел молодой человек, который представил документы на составление договора дарения. Она составила проект договора дарения и отдала его молодому человеку.
Свидетель П. в судебном заседании показала, что 16.05.2013 года она была в регистрационном центре, подавала документы. Там ей встретились Т.Г.Н., М.М. и его мать М.Н., которая рассказала, что Геннадий хочет переписать квартиру на Максима. Т.Г.Н. находился в нормальном состоянии, признаков опьянения она не увидела.
Свидетель Н. в судебном заседании показала, что является соседкой ответчика по коммунальной квартире. Т.Г.Н. жил у М.Н. весной 2013 года. Она присутствовала при разговора на кухне между Т.Г.Н. и М.М.А., в ходе которого Т.Г.Н. говорил Максиму, что нечего ему ютиться с родственниками, у него будет квартира. Утром они пошли в регистрационный центр для оформления сделки. В период проживания в квартире пьяным Т.Г.Н. она не видела.
Свидетель М.Д. в судебном заседании показал, что Т.Г.Н. является его дядей, а Максим племянником. Дядя неоднократно говорил о том, что хочет "перевести" квартиру на Максима. Он (М.Д.) отвозил Т.Г.Н. и М.М.Н. в день подписания договора в регистрационный центр на ул. Сойфера, они говорили, что будут оформлять дарственную. В тот день Т.Г.Н. находился в нормальном состоянии, был трезв.
Свидетель М.Н. (мать ответчика) показала в судебном заседании, что Т.Г.Н. приходится ей дядей, который жил у нее периодически, когда его выгоняли из дома. Последний раз он жил у нее в квартире весной 2013 года, когда жена выгнала его из дома. Он предложил подарить квартиру Максиму. Сначала он оформил завещание, а потом решил заключить договор дарения. При этом спешил, чтобы оформить сделку до ухода сына в Армию. Т.Г.Н. сам ходил к юристам консультироваться. После этого сказал, что завещание можно оспорить, нужно оформить дарение.
Свидетель М.Л. в судебном заседании показал, что Т.Г.Н. является ее родным братом, ответчик - внуком. С октября 2012 года она проживает в деревне, куда неоднократно после ссоры с женой приезжал брат. Спорная квартира принадлежала их матери, то есть прабабушке Максима. Знает, что договор дарения квартиры был заключен по обоюдному согласию, поскольку Т.Г.Г. говорил о том, что "подпишет" квартиру Максиму.
Поскольку истцом не представлены доказательства того, что в момент заключения оспариваемых сделок он заблуждался относительно правовой природы сделки и относительно предмета договора, оспариваемые сделки были совершены под влиянием заблуждения, суд обоснованно отказал Т.Г.Н. в удовлетворении исковых требований о признании недействительным договора дарения в праве на спорную квартиру, заключенного между ним и ответчиком М.М.А. 16.05.2013 года.
Суд обоснованно не принял во внимание доводы истца и его представителя о том, что Т.Г.Н. не понимал значения своих действий в силу сопутствующего заболевания и последствий черепно-мозговой травмы.
В соответствии со ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Исходя из смысла ст. 177 ГК РФ для удовлетворения требований, предусмотренных указанной нормой закона, необходимо одновременное установление обстоятельств наличия у лица заболевания и факта, того, что имеющееся у лица заболевание или расстройство лишает его возможности понимать значения своих действий и руководить ими.
В подтверждение своих доводов истец ссылается на показания свидетеля ФИО27, которая показала, что Т.Г.Н. злоупотребляет спиртными напитками, после чего многое не помнил, становился буйным, находясь в состоянии алкогольного опьянения, бил жену. Его неоднократно пытались лечить, но проходило какое-то время, он срывался и начинал вновь употреблять спиртные напитки. В 2013 году Т.Г.Н. употреблял спиртные напитки в течение полгода, с января по конец мая. После майских праздников 2013 года она встретила его на рынке, его вела женщина. Она (ФИО27) поздоровалась, но он ее не узнал, взгляд у него был невменяемого человека.
Свидетель ФИО28 в судебном заседании показал, что в марте 2013 года Т.Г.Н. ему предложил свою квартиру, сначала в ней пожить, а потом купить. Позже, он (ФИО28) звонил истцу и напомнил по поводу квартиры, но тот ничего не помнил, был очень удивлен. В период совместной работы (10 лет назад) Т.Г.Н. очень сильно выпивал. Примерно 8 лет назад, он упал и был без сознания. Когда очнулся, он не понял, что с ним произошло. Точно пояснить, какое состояние здоровья было у Т.Г.Н. в период весны 2013 года, не смог.
Свидетель ФИО29 (бывшая жена истца) в судебном заседании показала, что у Т.Г.Н. были сильные запои. Сначала были срывы один раз в году, позже стали чаще, в связи с этим они развелись. Когда муж пил, становился очень агрессивным, мог поднять на нее руку. Находясь в таком состоянии, Т.Г.Н. всегда хотел что-то сделать со спорной квартирой. До развода в 2006 году он подарил ей 1/2 доли квартиры. Потом он стал употреблять спиртные напитки и начал ее упрекать, после чего она вернула ему полученные в дар доли спорной квартиры. В январе 2013 года он снова стал употреблять спиртные напитки, когда звонил, всегда был в нетрезвом состоянии. Потом звонил ей весной, сказал, что живет у сестры. Употреблять спиртные напитки он прекратил примерно в июне 2013 года. В апреле ей позвонила женщина и сказала, что Т.Г.Н. нашли на улице, у него разбита голова. После чего она забрала его к себе домой. Утром его начало тошнить, говорил, что сильно болит голова. Позже ему позвонил муж Н. ФИО35, муж не мог пояснить ему, где он находится. О сделке дарения ей стало известно в июне 2013 года, когда Т.Г.Н. перебирал документы и увидел заявление о дарении, но он ничего не помнил. Он обещал подарить свою квартиру ее внучке, но они отказались.
Свидетель ФИО30 в судебном заседании показал, что Т.Г.Н. знает около 10 лет. Часто находил ему (истцу) работу, однако Т.Г.Н. после одного дня работы начинал употреблять спиртные напитки. Он употреблял спиртные напитки до своего дня рождения (19 апреля) и после. На майские праздники он находился на работе несколько дней, потом пропал. В данный период времени он видел два раза Т.Г.Н., который находился в состоянии алкогольного опьянения.
Суд правильно признал необоснованными доводы Т.Г.Н. о том, что в Управлении Росреестра по Тульской области ему не были разъяснены ни существо сделки, ни ее последствия и его фактически вынуждали подписать спорный договор, поскольку они опровергаются показаниями свидетеля ФИО31 (специалиста ФИО2 Росреестра по Тульской области). Данный свидетель в судебном заседании показала, что в ее обязанности входит прием документов на регистрацию, для чего она обязан установить цель обращения заявителей, субъектный состав. Сторонам разъясняется, что происходит отчуждение имущества, и данная сделка не имеет обратной силы. Если состояние человека вызывает сомнения, лицо находится в состоянии алкогольного опьянения или в неадекватном состоянии, то документы не принимаются. Одаряемый и даритель подписывают договор в присутствии специалиста Управления после прочтения договора вслух и разъяснения их прав и последствий заключения договора. Факт оказания какого-либо давления на стороны исключается.
Суд правильно признал показания указанных свидетелей недопустимыми доказательствами, поскольку они являются противоречивыми, не содержат объективных сведений, подтверждающих факт пребывания Т.Г.Н. в состоянии алкогольного опьянения при подписании договора дарения 16.05.2013 года.
Суд принял во внимание также факты неоднократных совершений Т.Г.Н. сделок с указанной квартирой, которые были зарегистрированы.
Так, 25.03.2004 года Т.Г.Н. подарил 1/2 доли спорной квартиры Ф.
23.05.2007 года Ф. подарила эти же 1/2 доли квартиры Т.Г.Н.
14.05.2013 года составил завещание в пользу М.М.А., из которого усматривается, что истец завещал спорную квартиру, а 12.08.2013 года отменил данное завещание.
Из сообщения начальника отдела полиции "Советский" УМВД России по г. Тула от 21.05.2014 года следует, что Т.Г.Н. имел статус частного охранника, что подтверждается удостоверением частного охранника N 1547, выданного ОВД по Советскому району муниципального образования г. Тула, срок действия которого истек 10.01.2014 года.
Ссылки истца на то, что заключив договор дарения спорной квартиры, он ухудшил свое материальное положение и лишил себя права на жилище, не имея при этом никаких гарантий или выгоды, не признаны судом юридически значимыми обстоятельствами, поскольку гражданское законодательство не содержит запрет на дарение жилого помещения, являющегося единственным местом жительства для дарителя. К основаниям, предусмотренным ст. 178 ГК РФ для признания сделки недействительной, данные обстоятельства также не относятся.
В целях проверки доводов истца о том, что в момент совершения сделки он не был способен понимать значение своих действий, по делу была назначена амбулаторная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено ГУЗ "Тульская областная клиническая психиатрическая больница N им. ФИО15".
Согласно заключению комиссии экспертов N от 27.06.2014 года Т.Г.Н. в настоящее время страдает <данные изъяты>.
Указанное <данные изъяты> до 16.05.2013 года не сопровождалось нарушениями памяти и интеллекта, выраженными нарушениями эмоционально-волевой сферы, у него были сохранены профессиональные навыки, достаточный уровень социально-бытовой адаптации, не отмечалось какой-либо психопатологической продукции. По своему психическому состоянию в период заключения договора дарения квартиры с М.М.А. 16.05.2013 года Т.Г.Н. мог понимать значение своих действий и руководить ими.
При психологическом, ретроспективном анализе материалов гражданского дела юридически значимого периода у Т.Г.Н. склонности к повышенной внушаемости, которая могла бы оказать существенное влияние на его поведение, в юридически значимый момент подписания им договора дарения квартиры, <адрес> заключенного 16.05.2013 года, не прослеживается. На это указывают данные о том, что Т.Г.Н. был достаточно грамотным человеком, неоднократно подписывал различные сделки, высказывался, что умеет отличать договор дарения от договора ренты с пожизненным содержанием.
Комиссия экспертов пришла к выводу о том, что во время заключения договора дарения спорной квартиры у Т.Г.Н. отсутствовали какие-либо признаки нарушения психической деятельности, по своему психическому состоянию он мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Ссылку истца на то, что в связи с сопутствующими заболеваниями и последствиями черепно-мозговой травмы он в полной мере не мог и осознавать происходящее в момент заключения договора дарения и не мог оценить последствия совершаемых действий, суд первой инстанции правильно признал несостоятельной, поскольку данный факт был также исследован в ходе проведения экспертизы. В ходе проведения судебной экспертизы было установлено, что черепно-мозговую травму, послужившую причиной обращения за медицинской помощью 08.06.2013 года, обследования и стационарного лечения в период с 31 июля по 9 августа 2013 года с выявленными у истца в подостром периоде травмы неврологическими расстройствами в виде атаксии и выраженной церебрастении, описанной как "<данные изъяты>", Т.Г.Н. получил в начале июня 2013 года, после оформления им завещания 14.05.2013 года и заключения договора дарения квартиры 16.05.2013 года.
Суд обоснованно признал указанное экспертное заключение допустимым доказательством, поскольку оно соответствует требованиям Федерального закона Российской Федерации "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", дано компетентными специалистами в области судебной психиатрии, наделенными соответствующими полномочиями и имеющими большой стаж работы по специальности (врачами ФИО32 - судебно-психиатрическим экспертом 1 квалификационной категории, со стажем работы по специальности 32 года, ФИО33 - судебно-психиатрическим экспертом 1 квалификационной категории, со стажем работы по специальности 18 лет). Эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. В заключение детально приведены, исследованы и проанализированы все установленные по делу обстоятельства, исследованные доказательства, а также данные медицинской документации в отношении Т.Г.Н., выводы подробно мотивированы.
Представленное истцом заключение от 08.12.2013 года по результатам специального психофизиологического исследования с применением компьютерного полиграфа, проведенное ООО "Линия правды", суд обоснованно признал недопустимым доказательством, поскольку результаты опроса с его применением носят вероятностный характер, проведено вне судебного разбирательства, без соблюдений требований ГПК РФ. Кроме того данное исследование в части нахождения истца в день заключения договора дарения от 16.05.2013 года в состоянии алкогольного опьянения противоречит показаниям свидетелей ФИО22, ФИО21 и ФИО33, признанных судом допустимыми доказательствами.
Факт нахождения истца в день заключения договора дарения в состоянии алкогольного опьянения не нашел своего подтверждения.
Бесспорных доказательств заблуждения относительно природы сделок в силу состояния здоровью суду не представлено.
Факт добровольного подписания Т.Г.Н. договора дарения от 16.05.2014 года им не оспаривается.
Заявление о регистрации договора после его подачи в Управление Росреестра по Тульской области дарителем отозвано не было.
Суд пришел к правильному выводу, что договор дарения недвижимого имущества от 16.05.2013 года заключен с соблюдением требованием закона.
Т.Г.Н.., оспаривая сделку (договор купли-продажи от 16.05.2013 года), ссылался на ее мнимость и притворность данной сделки (ст. 170 ГК РФ).
В соответствии с п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
В соответствии с ч. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью и недействительна с момента ее совершения.
Из анализа указанных норм следует, что в случае совершения мнимой сделки воля сторон не направлена на достижение гражданско-правовых отношений между сторонами сделки, целью сторон является создание у лиц, не участвующих в сделке, представления о сделке как действительной.
Существенными чертами мнимой сделки являются: совершение сделки лишь для вида, когда стороны знают, что она не будет исполнена. По мнимой сделке стороны преследуют иные цели, нежели предусмотрены в договоре. Мнимая сделка может быть совершена в любой форме; она может пройти даже регистрацию в установленном законом порядке, тем не менее, если сделка не преследует цель наступления соответствующих последствий, она может быть признана мнимой.
Таким образом, правовое значение имеет вопрос о совершении сторонами действий для того, чтобы обмануть определенных лиц, не участвующих в этой сделке, создав у них ложное представление о намерениях участников сделки.
Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий. Совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон.
В силу п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.
По смыслу указанной правовой нормы признаком притворности сделки является отсутствие волеизъявления на ее исполнение у обеих сторон, а также намерение сторон фактически исполнить прикрываемую сделку. Таким образом, по основанию притворности недействительной сделки может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.
Предметом доказывания при рассмотрении исков о признании недействительными притворных сделок является установление действительной воли сторон, направленной на достижение определенного правового результата, который они имели в виду при заключении договора, то есть притворная (прикрывающая) сделка совершается лишь для создания ложного представления у третьих лиц, когда намерение сторон направлено на достижение иных правовых последствий, вытекающих из прикрываемой сделки, то сеть в данном случае, на установление отношений по совершению договора ренты.
В обоснование своих требований истец указал, что после государственной регистрации договора дарения спорной квартиры положение сторон не изменилось, поскольку он продолжает проживать в квартире, распоряжаться ей, что подтверждается договором аренды от 28.04.2014 года, несет бремя содержания квартиры с даты заключения договора дарения по настоящее время: оплачивает коммунальные услуги.
Ссылка Т.Г.Н. на то, что после заключения договора дарения он продолжал пользоваться спорной квартирой, оплачивал коммунальные услуги, не является основанием для удовлетворения исковых требований, поскольку предоставление М.М.А., как новым собственником, спорного имущества в бесплатное пользование Т.Г.Н. соответствует положениям ст. 209 ГК РФ, согласно которой собственник вправе распоряжаться принадлежащим ему имуществом любым законным способом.
Из материалов дела усматривается, что договор дарения спорной квартиры был заключен 16.05.2013 года.
Согласно п. п. 3, 7 данного договора даритель передал, а одаряемый принял квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.
Данный договор подписан Т.Г.Н. и М.М.А. с расшифровкой подписи каждым собственноручно.
Оснований полагать, что спорная квартира выбыла из владения Т.Г.Н. помимо его воли, не имеется.
Кроме того, мнимой сделка должна быть для обеих ее сторон, а не только для истца, ответчик М.М.А. на мнимость действий со своей стороны не ссылаются.
Он отрицал наличие встречных обязательств по договору дарения квартиры, пояснил, что при заключении договора имелось в виду договор дарения квартиры, об ином они с Т.Г.Н. не договаривались.
Суд пришел к правильному выводу, что заключенный между сторонами договор дарения повлек именно те правовые последствия, которые возникают при заключении договора дарения, поскольку условия сделки соответствуют требованиям закона, договор заключен в письменной форме, подписан сторонами, переход права собственности прошел государственную регистрацию в установленном законом порядке, ответчик является плательщиком налога на имущество физических лиц (объект налогообложения: квартира, расположенная по адресу: <адрес>), что подтверждается квитанцией от 06.06.2014 года.
Суд принял во внимание, что каких-либо доказательств наличия встречного обязательства со стороны одаряемого, передачи одаряемым за получение дара денежных средств и наличия обязанности по встречному предоставлению, не представлено.
При этом суд исходит из презумпции действительности договора до того времени, пока с достоверностью не будет доказано обратное, так как судебной защите подлежат не только права и охраняемые законом интересы истцов, но и ответчиков.
Ссылка в апелляционной жалобе на то, что спорная квартира не передавалась в дар ответчику, не является основанием для отмены решения суда.
Из материалов дела также следует, что М.М.А. был призван и отправлен для прохождения военной службы по призыву отделом военного комиссариата Тульской области по г. Тула 19.05.2013 года со сроком службы 12 месяцев.
Ответчик М.М.А. в судебном заседании суда апелляционной инстанции пояснил, что он вернулся из Армии в конце мая 2014 года. В период нахождения его в Армии Т.Г.Н. обратился в суд с иском о признании договора дарения спорной квартиры от 16.05.2013 года недействительным. В феврале 2014 года он обратился снова с таким же иском. До ухода его в Армию между ним и Т.Г.Н. была договоренность, что в период его (ответчика) службы в Армии он (истец) будет сдавать квартиру в аренду, а после возвращения его из Армии они будут жить в квартире вместе. После возвращения из Армии он не мог пользоваться спорной квартирой в связи с тем, что на нее по заявлению Т.Г.Н. был наложен арест. Он намерен пользоваться спорной квартирой. В квартире не проживает, поскольку ждет результатов рассмотрения дела судом апелляционной инстанции.
Истец Т.Г.Н. и его представитель по доверенности Д. не отрицали, что летом 2013 года Т.Г.Н. уже обращался в суд с иском о признании договора дарения спорной квартиры недействительным. Определением суда заявление оставлено без рассмотрения. Повторно с таким же иском Т.Г.Н. обратился в феврале 2014 года.
Из материалов дела следует, что исковое заявление Т.Г.Н. поступило в Советский районный суд г. Тулы поступило ДД.ММ.ГГГГ года, в котором он также просил в целях обеспечения иска наложить арест на спорную квартиру.
Определением судьи Советского районного суда г. Тулы от 21.02.2014 года ходатайство Т.Г.Н. удовлетворено, на спорную квартиру наложен арест.
Доказательств, достоверно подтверждающих, что Т.Г.Н. после заключения договора дарения от 16.05.2013 года постоянно проживал в спорной квартире, не представлено.
Из пояснений сторон и имеющихся в материалах дела договоров аренды следует, что в спорной квартире на основании договора аренды проживали иные лица.
Доводы апелляционной инстанции о том, что Т.Г.Н., заключая договор 16.05.2013 года, полагал, что заключает договор ренты, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку доказательств, достоверно подтверждающих данные доводы, представлено не было ни в суд первой инстанции, ни в суд апелляционной инстанции.
Доказательств, подтверждающих, что сделка (договор дарения от 16.05.2013 года), заключенная между Т.Г.Н. и М.М.А. является ничтожной, представлено не было.
Не были представлены также доказательства того, что между сторонами было достигнуто соглашение о заключении договора пожизненного содержания с иждивением.
Намерение ответчика М.М.А. оказывать истцу физическую и материальную помощь не могут свидетельствовать о выполнении ответчиком каких-либо договорных обязательств перед истцом.
Неправильное представление стороны сделки о любых других обстоятельствах, помимо перечисленных в норме права, не может быть признано основанием для признания сделки недействительной, равно как и обстоятельства, возникшие после заключения договора.
Из объяснений сторон следует, что на дату заключения договора спорной квартиры (16.05.2013 года) истец находился в неприязненных отношениях со своей бывшей женой ФИО42., проживал отдельно от нее, в настоящее время он проживает у ФИО42.
В судебном заседании свидетель Ф. показала, что истец предлагал подарить спорную квартиру ее внучке.
Доводы апелляционной жалобы о том, что суд дал ненадлежащую оценку показаниями свидетелей ФИО29, ФИО30, ФИО28, ФИО27, являются необоснованными.
Данные свидетели не присутствовали при заключения оспариваемой сделки, о ее заключении свидетелю ФИО29 известно со слов Т.Г.Н.
Ссылка истца на отсутствие у него очков при подписании договора дарения не свидетельствует о недействительности сделки.
Доводы апелляционной жалобы о том, что суд дал ненадлежащую оценку показаниям свидетеля ФИО21, также являются необоснованными.
Из показаний данного свидетеля следует, что она разъясняла Т.Г.Н. различия между договорами дарения и ренты; обязательность нотариального удостоверения договора ренты.
Однако после получения консультации ФИО21 Т.Г.Н. к нотариусу не обращался, он и М.М.А. отправились в Управление Росреестра по Тульской области, где после разъяснения специалиста о последствиях заключения договора дарения заключили договор дарения спорной квартиры.
Судом правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, всем представленным сторонами доказательствам дана надлежащая оценка.
Выводы суда мотивированы в постановленном по делу решении, соответствуют обстоятельствам дела.
Нормы материального и процессуального права не нарушены и применены правильно.
Суд рассмотрел дело в рамках заявленных требований по представленным сторонами доказательствам.
Доводы, содержащиеся в апелляционной жалобе, были предметом рассмотрения в суде первой инстанции, им дана надлежащая оценка. Иные доводы апелляционной жалобы также не опровергают выводы суда первой инстанции, все доводы сводятся к переоценке исследованных судом доказательств, не содержат оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, для отмены или изменения решения суда.
Руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Советского районного суда г. Тулы от 19 сентября 2014 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Т.Г.Н. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)