Судебные решения, арбитраж
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Белянкова Е.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе:
председательствующего Сергеевой Л.А.
и судей Федерякиной Е.Ю., Ефимовой И.Е.
с участием прокурора Семеновой И.В.
при секретаре Н.А.,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Федерякиной Е.Ю.
дело по апелляционной жалобе ответчиков О.В., И.В. на решение Черемушкинского районного суда города Москвы от 26 ноября 2013 года, которым постановлено: прекратить право пользования О.В. квартирой N ***, расположенной по адресу: г. Москва. Выселить О.В. из квартиры N ***, расположенной по адресу: г. Москва. Снять О.В. с регистрационного учета по адресу: г. Москва. Прекратить право пользования И.В. квартирой N ***, расположенной по адресу: г. Москва. Выселить И.В. из квартиры N ***, расположенной по адресу: г. Москва. Снять И.В. с регистрационного учета по адресу: г. Москва.
В удовлетворении встречного иска О.В. и И.В. к А.П. о признании договора дарения квартиры недействительным, признании права собственности на долю квартиры в порядке наследования по закону - отказать.
установила:
Истец А.П. обратилась в суд с иском к ответчикам О.В., И.В. о прекращении права пользования ответчиков квартирой N 20, расположенной по адресу: г. Москва, выселении и снятии их с регистрационного учета, основывая исковые требования с учетом уточнений на положениях ч. 2 ст. 292 ГК РФ, ч. 1 ст. 35 ЖК РФ (т. 1 л.д. 4 - 6, 16).
Ответчики О.В., И.В., являясь наследниками по закону первой очереди к имуществу умершего 25.12.2010 года В.Б., предъявили встречный иск к А.П. о признании недействительным договора дарения спорной квартиры, заключенного 27.02.2010 года между В.Б. и А.П., указывая в обоснование встречного иска, что на момент совершения сделки В.Б. не понимал значение своих действий, а потому квартира подлежит включению в наследственную массу и разделу между наследниками умершего В.Б. (супругой О.В., сыном И.В., матерью А.П.). Одновременно, О.В. и И.В. просили суд признать за каждым из них право собственности на 1/3 долю квартиры N, расположенной по адресу: г. Москва (т. 1 л.д. 33 - 36).
Истец А.П. и ее представитель в судебное заседание явились, поддержали основной иск, просили его удовлетворить, возражали против удовлетворения встречного иска, заявили о пропуске срока исковой давности.
Ответчик О.В., представитель ответчиков О.В., И.В. в судебном заседании поддержали встречный иск, возражали против удовлетворения основного иска.
Представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и кадастра по городу Москве в судебное заседание не явился, извещен.
Судом постановлено указанное выше решение, об отмене которого как незаконного по доводам апелляционной жалобы просят ответчики О.В., И.В.
Изучив материалы дела, выслушав истца А.П. и ее представителя по доверенности А.В., ответчика О.В., представителя ответчиков О.В., И.В. по доверенности В.Л., заслушав заключение прокурора об отмене судебного решения в части удовлетворения основного иска А.П. и вынесении нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований А.П. к О.В., И.В. о прекращении права пользования жилым помещением, выселении, снятии с регистрационного учета, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к выводу о том, что решение суда подлежит отмене в части удовлетворения основного иска А.П. в связи с неправильным применением норм материального права.
Как усматривается из материалов дела, спорное жилое помещение представляет собой отдельную трехкомнатную квартиру N общей площадью 58,3 кв. м, жилой площадью 43 кв. м, расположенную по адресу: г. Москва, которая принадлежала по праву собственности В.Б. на основании договора мены от 09 ноября 1993 года, удостоверенного нотариусом г. Москвы Е.А., зарегистрированного в Управлении приватизации жилищного фонда Департамента муниципального жилья 15 ноября 1993 года за N 2-1104258 (т. 2 л.д. 208 - 209).
В квартире зарегистрированы с 15 марта 1994 года и проживают О.В. с сыном И.В., 1986 года рождения (т. 1 л.д. 17).
В.Б. состоял в браке с ответчиком О.В. с 25 мая 1985 года (т. 1 л.д. 25).
27 февраля 2010 года между В.Б. и А.П. заключен договор дарения, согласно которому В.Б. передал безвозмездно в дар А.П. спорную квартиру (т. 1 л.д. 7); 05 апреля 2010 года на имя А.П. выдано свидетельство о государственной регистрации права собственности (т. 1 л.д. 8).
25 декабря 2010 года В.Б. умер (т. 1 л.д. 26), его супруга О.В. и сын И.В. в установленный законом шестимесячный срок обратились к нотариусу г. Москвы Н.Ю. с заявлениями о принятии наследства после смерти В.Б. (т. 1 л.д. 86, 89 об.).
В соответствии с заключением посмертной комплексной психолого-психиатрической экспертизы ПКБ N 1 им. Н.А. Алексеева в связи с отсутствием достоверных данных о психическом состоянии В.Б. в интересующий суд период, а также сведений о его индивидуально-личностных особенностях и неизбежной их динамике при прогрессировании имевшегося у него тяжелого онкологического заболевания, которые могли оказать существенное влияние на смысловое восприятие и оценку существа юридически значимых обстоятельств, не представляется возможным решить вопрос о способности В.Б. при оформлении договора дарения 27.02.2010 года понимать значение своих действий и руководить ими. При предоставлении судом дополнительных данных о психическом и психологическом состоянии В.Б. в указанный период экспертные вопросы в отношении него могут быть решены в рамках дополнительной психолого-психиатрической экспертизы (т. 1 л.д. 114 - 120).
Согласно заключения дополнительной посмертной комплексной психолого-психиатрической экспертизы ПКБ N 1 им. Н.А. Алексеева при оформлении договора дарения 27.02.2010 года В.Б. обнаруживал органическое расстройство личности и поведения в связи со смешанными заболеваниями головного мозга. Указанное психическое расстройство было обусловлено терминальной стадией имевшегося у него онкологического заболевания (неуклонно прогрессировавшая миеломная болезнь с нараставшими явлениями раковой интоксикации), последствиями многочисленных курсов химио- и лучевой терапии, протекавшей с осложнениями и не приведшей к регрессу или стабилизации опухолевого процесса, многолетним злоупотреблением им спиртными напитками с признаками наличия синдрома зависимости от алкоголя, имевшейся у него цереброваскулярной болезнью, приведших к прогрессировавшей дисциркуляторной энцефалопатии с характерной неврологической симптоматикой и психоорганическим синдромом, проявлявшимся выраженной астенией, изменением привычного образа преморбидного поведения с грубыми эмоционально-волевыми нарушениями с раздражительностью, вспышками злобы и агрессии с формированием стойкого негативного отношения к ним, постепенно нараставшим когнитивным снижением с нарушением критических и прогностических способностей. Степень имевшегося у В.Б. в юридически значимый период психического расстройства была столь значительной, что лишала его возможности понимать значение своих действий и руководить ими при оформлении договора дарения 27.02.2010 года (т. 1 л.д. 190 - 198).
Ответчиком по встречному иску А.П. заявлено о применении срока исковой давности.
В соответствии с ч. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
Рассматривая настоящее дело, суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении встречных исковых требований О.В., И.В., поскольку пропущен срок исковой давности, установленный ч. 2 ст. 181 ГК РФ.
Суд правомерно учел, что О.В. ранее оспаривала данный договор в судебном порядке по иному основанию. Решением Черемушкинского районного суда г. Москвы от 14 июня 2011 года было отказано в удовлетворении исковых требований О.В. к А.П., И.В. о признании недействительным договора дарения, свидетельства о государственной регистрации права, признании за О.В. права собственности на 1/2 долю спорной квартиры как супружескую долю, включении 1/2 доли квартиры в наследственную массу, разделе наследственного имущества (т. 2 л.д. 194); решение вступило в законную силу 18 октября 2011 года; из данного решения следует, что О.В. узнала, что квартира по договору дарения перешла в собственность А.П. в сентябре 2010 года.
На момент открытия наследства 25 декабря 2010 года О.В., И.В. знали о наличии оспариваемого договора дарения, вместе с тем, с настоящим встречным иском О.В., И.В. обратились в суд только 15 августа 2012 года, то есть с пропуском годичного срока, установленного ч. 2 ст. 181 ГК РФ, доказательств уважительности причин пропуска такого срока не представлены.
Судебная коллегия соглашается с приведенными выше выводами суда первой инстанции, т.к. они основаны на нормах действующего законодательства и доказательствах, имеющихся в материалах дела.
Доводы апелляционной жалобы О.В., И.В. о том, что срок исковой давности не пропущен, поскольку течение срока исковой давности необходимо исчислять с 09 ноября 2011 года, с момента получения заключения специалиста-психиатра, в котором отражено сомнение специалиста в способности В.Б. понимать значение своих действий в момент подписания договора дарения, судебная коллегия находит необоснованными.
Согласно ч. 1 ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законами.
В соответствии с ч. 2 ст. 181 ГК РФ иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение года со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Право на наследственное имущество у О.В., И.В. возникло с момента смерти наследодателя В.Б., то есть с момента открытия наследства - 25 декабря 2010 года, на момент открытия наследства О.В., И.В. знали о наличии оспариваемого договора дарения и нарушении своих наследственных прав, однако с означенным встречным иском о признании недействительным договора дарения по основанию ч. 1 ст. 177 ГК РФ, обратились в суд только 15 августа 2012 года, то есть с пропуском срока исковой давности.
Доводы апелляционной жалобы о том, что срок исковой давности не пропущен, поскольку согласно ст. 203 ГК РФ был прерван в связи с предъявлением О.В. ранее иска к А.П., И.В. о признании недействительным договора дарения по иному основанию, основан на ошибочном толковании норм материального права, а потому не может служить основанием к отмене решения суда в части отказа в удовлетворении встречного иска О.В., И.В.
Рассматривая настоящее дело, суд пришел к выводу об удовлетворении исковых требований А.П. о прекращении права пользования О.В., И.В. спорной квартирой, выселении, снятии с регистрационного учета, поскольку ответчики были зарегистрированы на спорную жилую площадь предыдущим собственником, являются членами семьи бывшего собственника В.Б., переход права собственности от В.Б. к А.П. произошел на законном основании, оснований для проживания ответчиков в квартире не имеется.
Согласно части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.
Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно вынесено при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 4 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).
Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Между тем, обжалуемое решение в названной части указанным требованиям закона не отвечает.
Согласно ч. 1 ст. 35 ЖК РФ, в случае прекращения у гражданина права пользования жилым помещением по основаниям, предусмотренным настоящим Кодексом, другими федеральными законами, договором, или на основании решения суда данный гражданин обязан освободить соответствующее жилое помещение (прекратить пользоваться им). Если данный гражданин в срок, установленный собственником соответствующего жилого помещения, не освобождает указанное жилое помещение, он подлежит выселению по требованию собственника на основании решения суда.
В соответствии с частью 2 статьи 292 ГК РФ переход права собственности на жилой дом или квартиру к другому лицу является основанием для прекращения права пользования жилым помещением членами семьи прежнего собственника, если иное не установлено законом.
Между тем, как разъяснил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении N 455-О от 03 ноября 2006 года, "согласно Конституции Российской Федерации (статья 7, часть 1) Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Данное положение получило свое развитие в статье 40 Конституции Российской Федерации, закрепляющей право каждого на жилище (часть 1) и обязывающей органы государственной власти и органы местного самоуправления создавать условия для его осуществления (часть 2). При этом Конституция Российской Федерации, ее статья 35 (часть 2), гарантирует каждому право иметь имущество (в том числе жилое помещение) в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.
Конституционные цели социальной политики Российской Федерации, обусловленные признанием высшей ценностью человека, а также его прав и свобод, которыми определяется смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и которые обеспечиваются правосудием (статьи 2 и 18 Конституции Российской Федерации), предполагают такое правовое регулирование отношений по владению, пользованию и распоряжению объектами жилищного фонда, которое гарантировало бы каждому реализацию конституционного права на жилище.
По смыслу названных положений Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с положениями ее статей 17 (часть 3) и 55 (части 1 и 3), необходимость ограничений федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения жилым помещением предопределяется целями защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, а сами возможные ограничения указанных прав должны отвечать требованиям справедливости, быть пропорциональными, соразмерными, не иметь обратной силы и не затрагивать существо данных прав, т.е. не искажать основное содержание норм статей 35 (часть 2) и 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Это означает, что регулирование права собственности на жилое помещение, как и прав и обязанностей сторон в договоре найма жилого помещения, в том числе при переходе права собственности на жилое помещение, должно осуществляться на основе баланса интересов всех участников соответствующих правоотношений.
Согласно ч. 1 ст. 7 ЖК РФ в случаях, если жилищные отношения не урегулированы жилищным законодательством или соглашением участников таких отношений, и при отсутствии норм гражданского или иного законодательства, прямо регулирующих такие отношения, к ним, если это не противоречит их существу, применяется жилищное законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона).
В соответствии со ст. 19 Федерального закона от 29.12.2004 N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса РФ", действие положений части 4 статьи 31 Жилищного кодекса РФ не распространяется на бывших членов семьи собственника приватизированного жилого помещения при условии, что в момент приватизации данного жилого помещения указанные лица имели равные права пользования этим помещением с лицом, его приватизировавшим, если иное не установлено законом или договором.
Как следует из пункта 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 02.07.2009 N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации", к названным в статье 19 Вводного закона бывшим членам семьи собственника жилого помещения не может быть применен пункт 2 статьи 292 ГК РФ, так как, давая согласие на приватизацию занимаемого по договору социального найма жилого помещения, без которого она была бы невозможна (статья 2 Закона Российской Федерации от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации"), они исходили из того, что право пользования данным жилым помещением для них будет носить бессрочный характер и, следовательно, оно должно учитываться при переходе права собственности на жилое помещение по соответствующему основанию к другому лицу (например, купля-продажа, мена, дарение, рента, наследование).
Из материалов дела усматривается, что В.Б., А.П., О.В., И.В., 07.03.1986 года рождения ранее занимали две комнаты жилой площадью 28,1 кв. м в четырехкомнатной коммунальной квартире N 13, расположенной по адресу: г. Москва. В соответствии с договором передачи N 011205-001233 от 29 октября 1993 года данная жилая площадь была приватизирована В.Б. в единоличную собственность; при этом А.П., О.В. отказались от приватизации в пользу В.Б., а И.В. в договор передачи включен не был, поскольку на момент приватизации был несовершеннолетним.
В соответствии со ст. 2 Закона РСФСР N 1541-1 от 04.07.91 г. "О приватизации жилищного фонда в РСФСР", который действовал на момент передачи жилья в собственность, граждане, занимающие жилые помещения в домах государственного и муниципального жилищного фонда по договору найма или аренды вправе с согласия всех совершеннолетних членов семьи приобрести эти помещения в собственность.
В соответствии с п. 7 Закона РСФСР N 1541-1 от 04.07.91 г. "О приватизации жилищного фонда в РСФСР" в договор передачи жилого помещения в собственность включаются несовершеннолетние, имеющие право пользования данным жилым помещением и проживающие совместно с лицами, которым это жилое помещение передается в общую с несовершеннолетними собственность, или несовершеннолетние, проживающие отдельно от указанных лиц, но не утратившие право пользования данным жилым помещением. Однако, данные изменения в Закон были внесены лишь 11 августа 1994 года, то есть после оформления договора передачи.
Из чего следует, что на момент оформления договора передачи комнат в собственность обязательное включение несовершеннолетних в приватизацию либо отказ от такой приватизации действовавшим Законом предусмотрено не было.
09 ноября 1993 года В.Б. был заключен договор мены с В.В., по которому в собственность В.Б. перешла спорная квартира N, расположенная по адресу: г. Москва, а в собственность В.В. - указанные две комнаты, которые соответствуют 37/100 доли квартиры, находящейся по адресу: г. Москва. В связи с заключением договора мены 15 марта 1994 года О.В., И.В. снялись с регистрационного учета из указанной жилой площади по () бульвару и зарегистрировались на спорную жилую площадь.
Учитывая изложенное, следует признать, что на момент приватизации В.Б. комнат в квартире N О.В. и И.В. имели равное с ним право пользования данной жилой площадью, сохранили возникшее у них в силу закона право бессрочного пользования в отношении спорной квартиры, приобретенной В.Б. в единоличную собственность на основании означенного договора мены, а также сохранили право бессрочного пользования спорной квартирой и после отчуждения собственником В.Б. данной квартиры.
Кроме того, отношения по пользованию О.В., И.В. жилым помещением, возникшие на законных основаниях, могут быть квалифицированы по отношению к А.П. как отношения найма жилого помещения.
В соответствии со ст. 675 Гражданского кодекса РФ переход права собственности на занимаемое по договору найма жилое помещение не влечет расторжения или изменения договора найма жилого помещения.
О наличии регистрации О.В., И.В. в спорном жилом помещении А.П. было известно при заключении договора дарения. Ответчики зарегистрированы и постоянно проживают на спорной жилой площади с 1994 года, то есть около 20 лет, несут бремя ее содержания, другого жилья не имеют.
При таких обстоятельствах, право пользования О.В., И.В. прекращению не подлежит, правовые основания для их выселения и снятия с регистрационного учета из спорной квартиры отсутствуют.
Таким образом, обжалуемое решение в названной части не может быть признано законным и обоснованным, в связи с чем подлежит отмене в части удовлетворения основного иска А.П. с принятием нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований А.П. к О.В., И.В. о прекращении права пользования жилым помещением, выселении, снятии с регистрационного учета.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Черемушкинского районного суда г. Москвы от 26 ноября 2013 года отменить в части удовлетворения исковых требований А.П. к О.В., И.В. о прекращении права пользования жилым помещением, выселении, снятии с регистрационного учета.
В удовлетворении исковых требований А. к О., И. о прекращении права пользования квартирой N, расположенной по адресу: г. Москва, выселении, снятии с регистрационного учета - отказать.
В остальной части решение Черемушкинского районного суда г. Москвы от 26 ноября 2013 года - оставить без изменения, апелляционную жалобу О.В., И.В. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 30.05.2014 ПО ДЕЛУ N 33-10923
Разделы:Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 30 мая 2014 г. по делу N 33-10923
Судья Белянкова Е.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе:
председательствующего Сергеевой Л.А.
и судей Федерякиной Е.Ю., Ефимовой И.Е.
с участием прокурора Семеновой И.В.
при секретаре Н.А.,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Федерякиной Е.Ю.
дело по апелляционной жалобе ответчиков О.В., И.В. на решение Черемушкинского районного суда города Москвы от 26 ноября 2013 года, которым постановлено: прекратить право пользования О.В. квартирой N ***, расположенной по адресу: г. Москва. Выселить О.В. из квартиры N ***, расположенной по адресу: г. Москва. Снять О.В. с регистрационного учета по адресу: г. Москва. Прекратить право пользования И.В. квартирой N ***, расположенной по адресу: г. Москва. Выселить И.В. из квартиры N ***, расположенной по адресу: г. Москва. Снять И.В. с регистрационного учета по адресу: г. Москва.
В удовлетворении встречного иска О.В. и И.В. к А.П. о признании договора дарения квартиры недействительным, признании права собственности на долю квартиры в порядке наследования по закону - отказать.
установила:
Истец А.П. обратилась в суд с иском к ответчикам О.В., И.В. о прекращении права пользования ответчиков квартирой N 20, расположенной по адресу: г. Москва, выселении и снятии их с регистрационного учета, основывая исковые требования с учетом уточнений на положениях ч. 2 ст. 292 ГК РФ, ч. 1 ст. 35 ЖК РФ (т. 1 л.д. 4 - 6, 16).
Ответчики О.В., И.В., являясь наследниками по закону первой очереди к имуществу умершего 25.12.2010 года В.Б., предъявили встречный иск к А.П. о признании недействительным договора дарения спорной квартиры, заключенного 27.02.2010 года между В.Б. и А.П., указывая в обоснование встречного иска, что на момент совершения сделки В.Б. не понимал значение своих действий, а потому квартира подлежит включению в наследственную массу и разделу между наследниками умершего В.Б. (супругой О.В., сыном И.В., матерью А.П.). Одновременно, О.В. и И.В. просили суд признать за каждым из них право собственности на 1/3 долю квартиры N, расположенной по адресу: г. Москва (т. 1 л.д. 33 - 36).
Истец А.П. и ее представитель в судебное заседание явились, поддержали основной иск, просили его удовлетворить, возражали против удовлетворения встречного иска, заявили о пропуске срока исковой давности.
Ответчик О.В., представитель ответчиков О.В., И.В. в судебном заседании поддержали встречный иск, возражали против удовлетворения основного иска.
Представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и кадастра по городу Москве в судебное заседание не явился, извещен.
Судом постановлено указанное выше решение, об отмене которого как незаконного по доводам апелляционной жалобы просят ответчики О.В., И.В.
Изучив материалы дела, выслушав истца А.П. и ее представителя по доверенности А.В., ответчика О.В., представителя ответчиков О.В., И.В. по доверенности В.Л., заслушав заключение прокурора об отмене судебного решения в части удовлетворения основного иска А.П. и вынесении нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований А.П. к О.В., И.В. о прекращении права пользования жилым помещением, выселении, снятии с регистрационного учета, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к выводу о том, что решение суда подлежит отмене в части удовлетворения основного иска А.П. в связи с неправильным применением норм материального права.
Как усматривается из материалов дела, спорное жилое помещение представляет собой отдельную трехкомнатную квартиру N общей площадью 58,3 кв. м, жилой площадью 43 кв. м, расположенную по адресу: г. Москва, которая принадлежала по праву собственности В.Б. на основании договора мены от 09 ноября 1993 года, удостоверенного нотариусом г. Москвы Е.А., зарегистрированного в Управлении приватизации жилищного фонда Департамента муниципального жилья 15 ноября 1993 года за N 2-1104258 (т. 2 л.д. 208 - 209).
В квартире зарегистрированы с 15 марта 1994 года и проживают О.В. с сыном И.В., 1986 года рождения (т. 1 л.д. 17).
В.Б. состоял в браке с ответчиком О.В. с 25 мая 1985 года (т. 1 л.д. 25).
27 февраля 2010 года между В.Б. и А.П. заключен договор дарения, согласно которому В.Б. передал безвозмездно в дар А.П. спорную квартиру (т. 1 л.д. 7); 05 апреля 2010 года на имя А.П. выдано свидетельство о государственной регистрации права собственности (т. 1 л.д. 8).
25 декабря 2010 года В.Б. умер (т. 1 л.д. 26), его супруга О.В. и сын И.В. в установленный законом шестимесячный срок обратились к нотариусу г. Москвы Н.Ю. с заявлениями о принятии наследства после смерти В.Б. (т. 1 л.д. 86, 89 об.).
В соответствии с заключением посмертной комплексной психолого-психиатрической экспертизы ПКБ N 1 им. Н.А. Алексеева в связи с отсутствием достоверных данных о психическом состоянии В.Б. в интересующий суд период, а также сведений о его индивидуально-личностных особенностях и неизбежной их динамике при прогрессировании имевшегося у него тяжелого онкологического заболевания, которые могли оказать существенное влияние на смысловое восприятие и оценку существа юридически значимых обстоятельств, не представляется возможным решить вопрос о способности В.Б. при оформлении договора дарения 27.02.2010 года понимать значение своих действий и руководить ими. При предоставлении судом дополнительных данных о психическом и психологическом состоянии В.Б. в указанный период экспертные вопросы в отношении него могут быть решены в рамках дополнительной психолого-психиатрической экспертизы (т. 1 л.д. 114 - 120).
Согласно заключения дополнительной посмертной комплексной психолого-психиатрической экспертизы ПКБ N 1 им. Н.А. Алексеева при оформлении договора дарения 27.02.2010 года В.Б. обнаруживал органическое расстройство личности и поведения в связи со смешанными заболеваниями головного мозга. Указанное психическое расстройство было обусловлено терминальной стадией имевшегося у него онкологического заболевания (неуклонно прогрессировавшая миеломная болезнь с нараставшими явлениями раковой интоксикации), последствиями многочисленных курсов химио- и лучевой терапии, протекавшей с осложнениями и не приведшей к регрессу или стабилизации опухолевого процесса, многолетним злоупотреблением им спиртными напитками с признаками наличия синдрома зависимости от алкоголя, имевшейся у него цереброваскулярной болезнью, приведших к прогрессировавшей дисциркуляторной энцефалопатии с характерной неврологической симптоматикой и психоорганическим синдромом, проявлявшимся выраженной астенией, изменением привычного образа преморбидного поведения с грубыми эмоционально-волевыми нарушениями с раздражительностью, вспышками злобы и агрессии с формированием стойкого негативного отношения к ним, постепенно нараставшим когнитивным снижением с нарушением критических и прогностических способностей. Степень имевшегося у В.Б. в юридически значимый период психического расстройства была столь значительной, что лишала его возможности понимать значение своих действий и руководить ими при оформлении договора дарения 27.02.2010 года (т. 1 л.д. 190 - 198).
Ответчиком по встречному иску А.П. заявлено о применении срока исковой давности.
В соответствии с ч. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
Рассматривая настоящее дело, суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении встречных исковых требований О.В., И.В., поскольку пропущен срок исковой давности, установленный ч. 2 ст. 181 ГК РФ.
Суд правомерно учел, что О.В. ранее оспаривала данный договор в судебном порядке по иному основанию. Решением Черемушкинского районного суда г. Москвы от 14 июня 2011 года было отказано в удовлетворении исковых требований О.В. к А.П., И.В. о признании недействительным договора дарения, свидетельства о государственной регистрации права, признании за О.В. права собственности на 1/2 долю спорной квартиры как супружескую долю, включении 1/2 доли квартиры в наследственную массу, разделе наследственного имущества (т. 2 л.д. 194); решение вступило в законную силу 18 октября 2011 года; из данного решения следует, что О.В. узнала, что квартира по договору дарения перешла в собственность А.П. в сентябре 2010 года.
На момент открытия наследства 25 декабря 2010 года О.В., И.В. знали о наличии оспариваемого договора дарения, вместе с тем, с настоящим встречным иском О.В., И.В. обратились в суд только 15 августа 2012 года, то есть с пропуском годичного срока, установленного ч. 2 ст. 181 ГК РФ, доказательств уважительности причин пропуска такого срока не представлены.
Судебная коллегия соглашается с приведенными выше выводами суда первой инстанции, т.к. они основаны на нормах действующего законодательства и доказательствах, имеющихся в материалах дела.
Доводы апелляционной жалобы О.В., И.В. о том, что срок исковой давности не пропущен, поскольку течение срока исковой давности необходимо исчислять с 09 ноября 2011 года, с момента получения заключения специалиста-психиатра, в котором отражено сомнение специалиста в способности В.Б. понимать значение своих действий в момент подписания договора дарения, судебная коллегия находит необоснованными.
Согласно ч. 1 ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законами.
В соответствии с ч. 2 ст. 181 ГК РФ иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение года со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Право на наследственное имущество у О.В., И.В. возникло с момента смерти наследодателя В.Б., то есть с момента открытия наследства - 25 декабря 2010 года, на момент открытия наследства О.В., И.В. знали о наличии оспариваемого договора дарения и нарушении своих наследственных прав, однако с означенным встречным иском о признании недействительным договора дарения по основанию ч. 1 ст. 177 ГК РФ, обратились в суд только 15 августа 2012 года, то есть с пропуском срока исковой давности.
Доводы апелляционной жалобы о том, что срок исковой давности не пропущен, поскольку согласно ст. 203 ГК РФ был прерван в связи с предъявлением О.В. ранее иска к А.П., И.В. о признании недействительным договора дарения по иному основанию, основан на ошибочном толковании норм материального права, а потому не может служить основанием к отмене решения суда в части отказа в удовлетворении встречного иска О.В., И.В.
Рассматривая настоящее дело, суд пришел к выводу об удовлетворении исковых требований А.П. о прекращении права пользования О.В., И.В. спорной квартирой, выселении, снятии с регистрационного учета, поскольку ответчики были зарегистрированы на спорную жилую площадь предыдущим собственником, являются членами семьи бывшего собственника В.Б., переход права собственности от В.Б. к А.П. произошел на законном основании, оснований для проживания ответчиков в квартире не имеется.
Согласно части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.
Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно вынесено при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 4 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).
Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Между тем, обжалуемое решение в названной части указанным требованиям закона не отвечает.
Согласно ч. 1 ст. 35 ЖК РФ, в случае прекращения у гражданина права пользования жилым помещением по основаниям, предусмотренным настоящим Кодексом, другими федеральными законами, договором, или на основании решения суда данный гражданин обязан освободить соответствующее жилое помещение (прекратить пользоваться им). Если данный гражданин в срок, установленный собственником соответствующего жилого помещения, не освобождает указанное жилое помещение, он подлежит выселению по требованию собственника на основании решения суда.
В соответствии с частью 2 статьи 292 ГК РФ переход права собственности на жилой дом или квартиру к другому лицу является основанием для прекращения права пользования жилым помещением членами семьи прежнего собственника, если иное не установлено законом.
Между тем, как разъяснил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении N 455-О от 03 ноября 2006 года, "согласно Конституции Российской Федерации (статья 7, часть 1) Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Данное положение получило свое развитие в статье 40 Конституции Российской Федерации, закрепляющей право каждого на жилище (часть 1) и обязывающей органы государственной власти и органы местного самоуправления создавать условия для его осуществления (часть 2). При этом Конституция Российской Федерации, ее статья 35 (часть 2), гарантирует каждому право иметь имущество (в том числе жилое помещение) в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.
Конституционные цели социальной политики Российской Федерации, обусловленные признанием высшей ценностью человека, а также его прав и свобод, которыми определяется смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и которые обеспечиваются правосудием (статьи 2 и 18 Конституции Российской Федерации), предполагают такое правовое регулирование отношений по владению, пользованию и распоряжению объектами жилищного фонда, которое гарантировало бы каждому реализацию конституционного права на жилище.
По смыслу названных положений Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с положениями ее статей 17 (часть 3) и 55 (части 1 и 3), необходимость ограничений федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения жилым помещением предопределяется целями защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, а сами возможные ограничения указанных прав должны отвечать требованиям справедливости, быть пропорциональными, соразмерными, не иметь обратной силы и не затрагивать существо данных прав, т.е. не искажать основное содержание норм статей 35 (часть 2) и 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Это означает, что регулирование права собственности на жилое помещение, как и прав и обязанностей сторон в договоре найма жилого помещения, в том числе при переходе права собственности на жилое помещение, должно осуществляться на основе баланса интересов всех участников соответствующих правоотношений.
Согласно ч. 1 ст. 7 ЖК РФ в случаях, если жилищные отношения не урегулированы жилищным законодательством или соглашением участников таких отношений, и при отсутствии норм гражданского или иного законодательства, прямо регулирующих такие отношения, к ним, если это не противоречит их существу, применяется жилищное законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона).
В соответствии со ст. 19 Федерального закона от 29.12.2004 N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса РФ", действие положений части 4 статьи 31 Жилищного кодекса РФ не распространяется на бывших членов семьи собственника приватизированного жилого помещения при условии, что в момент приватизации данного жилого помещения указанные лица имели равные права пользования этим помещением с лицом, его приватизировавшим, если иное не установлено законом или договором.
Как следует из пункта 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 02.07.2009 N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации", к названным в статье 19 Вводного закона бывшим членам семьи собственника жилого помещения не может быть применен пункт 2 статьи 292 ГК РФ, так как, давая согласие на приватизацию занимаемого по договору социального найма жилого помещения, без которого она была бы невозможна (статья 2 Закона Российской Федерации от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации"), они исходили из того, что право пользования данным жилым помещением для них будет носить бессрочный характер и, следовательно, оно должно учитываться при переходе права собственности на жилое помещение по соответствующему основанию к другому лицу (например, купля-продажа, мена, дарение, рента, наследование).
Из материалов дела усматривается, что В.Б., А.П., О.В., И.В., 07.03.1986 года рождения ранее занимали две комнаты жилой площадью 28,1 кв. м в четырехкомнатной коммунальной квартире N 13, расположенной по адресу: г. Москва. В соответствии с договором передачи N 011205-001233 от 29 октября 1993 года данная жилая площадь была приватизирована В.Б. в единоличную собственность; при этом А.П., О.В. отказались от приватизации в пользу В.Б., а И.В. в договор передачи включен не был, поскольку на момент приватизации был несовершеннолетним.
В соответствии со ст. 2 Закона РСФСР N 1541-1 от 04.07.91 г. "О приватизации жилищного фонда в РСФСР", который действовал на момент передачи жилья в собственность, граждане, занимающие жилые помещения в домах государственного и муниципального жилищного фонда по договору найма или аренды вправе с согласия всех совершеннолетних членов семьи приобрести эти помещения в собственность.
В соответствии с п. 7 Закона РСФСР N 1541-1 от 04.07.91 г. "О приватизации жилищного фонда в РСФСР" в договор передачи жилого помещения в собственность включаются несовершеннолетние, имеющие право пользования данным жилым помещением и проживающие совместно с лицами, которым это жилое помещение передается в общую с несовершеннолетними собственность, или несовершеннолетние, проживающие отдельно от указанных лиц, но не утратившие право пользования данным жилым помещением. Однако, данные изменения в Закон были внесены лишь 11 августа 1994 года, то есть после оформления договора передачи.
Из чего следует, что на момент оформления договора передачи комнат в собственность обязательное включение несовершеннолетних в приватизацию либо отказ от такой приватизации действовавшим Законом предусмотрено не было.
09 ноября 1993 года В.Б. был заключен договор мены с В.В., по которому в собственность В.Б. перешла спорная квартира N, расположенная по адресу: г. Москва, а в собственность В.В. - указанные две комнаты, которые соответствуют 37/100 доли квартиры, находящейся по адресу: г. Москва. В связи с заключением договора мены 15 марта 1994 года О.В., И.В. снялись с регистрационного учета из указанной жилой площади по () бульвару и зарегистрировались на спорную жилую площадь.
Учитывая изложенное, следует признать, что на момент приватизации В.Б. комнат в квартире N О.В. и И.В. имели равное с ним право пользования данной жилой площадью, сохранили возникшее у них в силу закона право бессрочного пользования в отношении спорной квартиры, приобретенной В.Б. в единоличную собственность на основании означенного договора мены, а также сохранили право бессрочного пользования спорной квартирой и после отчуждения собственником В.Б. данной квартиры.
Кроме того, отношения по пользованию О.В., И.В. жилым помещением, возникшие на законных основаниях, могут быть квалифицированы по отношению к А.П. как отношения найма жилого помещения.
В соответствии со ст. 675 Гражданского кодекса РФ переход права собственности на занимаемое по договору найма жилое помещение не влечет расторжения или изменения договора найма жилого помещения.
О наличии регистрации О.В., И.В. в спорном жилом помещении А.П. было известно при заключении договора дарения. Ответчики зарегистрированы и постоянно проживают на спорной жилой площади с 1994 года, то есть около 20 лет, несут бремя ее содержания, другого жилья не имеют.
При таких обстоятельствах, право пользования О.В., И.В. прекращению не подлежит, правовые основания для их выселения и снятия с регистрационного учета из спорной квартиры отсутствуют.
Таким образом, обжалуемое решение в названной части не может быть признано законным и обоснованным, в связи с чем подлежит отмене в части удовлетворения основного иска А.П. с принятием нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований А.П. к О.В., И.В. о прекращении права пользования жилым помещением, выселении, снятии с регистрационного учета.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Черемушкинского районного суда г. Москвы от 26 ноября 2013 года отменить в части удовлетворения исковых требований А.П. к О.В., И.В. о прекращении права пользования жилым помещением, выселении, снятии с регистрационного учета.
В удовлетворении исковых требований А. к О., И. о прекращении права пользования квартирой N, расположенной по адресу: г. Москва, выселении, снятии с регистрационного учета - отказать.
В остальной части решение Черемушкинского районного суда г. Москвы от 26 ноября 2013 года - оставить без изменения, апелляционную жалобу О.В., И.В. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)