Судебные решения, арбитраж
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Строка N 36
14 января 2014 года судебная коллегия по гражданским делам Воронежского областного суда в составе:
председательствующего Веретенниковой М.В.,
судей Родовниченко С.Г., Холодкова Ю.А.,
при секретаре Ф.Е.В.,
при участии адвоката Асеева К.А.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Веретенниковой М.В.
гражданское дело по иску Е.Е.Г. к С.Н.С. о признании недействительным договора дарения квартиры
по апелляционной жалобе С.Н.С.
на решение Левобережного районного суда города Воронежа от 30 сентября 2013 года
(судья районного суда Какурин А.Н.),
установила:
Е.Е.Г. обратилась в суд с иском к С.Н.С. (с учетом уточнений) о признании недействительными заключенного 07.07.2011 г. между сторонами договора дарения квартиры N дома N по улице г. Воронежа и свидетельства 36-АГ о государственной регистрации права собственности на указанную квартиру на имя С.Н.С., аннулировании в ЕГРП записи и государственной регистрации указанного договора N 0 от 30.06.2011 г. и государственной регистрации права собственности N 0 от 30.06.2011 г. на данную квартиру на имя С.Н.С., восстановлении права собственности ее, Е.Е.Г., на указанную квартиру, а также взыскании с С.Н.С. в пользу Е.Е.Г. расходов по оплате госпошлины в размере 00 рублей и по оплате судебной экспертизы в размере 0 рублей, выселении Семко Н.С. из квартиры N 0 дома N 0 по ул. Туполева г. Воронежа по тем основаниям, что она, истица, 1937 года рождения, являясь одинокой пенсионеркой, инвалидом 2 группы, в силу сложившихся семейных обстоятельств, возраста и состояния здоровья была вынуждена принять уход за собой со стороны своей племянницы, которая с 2005 года проживала с ней, уверяя, что не оставит ее одну и будет ухаживать за ней пожизненно, потому она, Е.Е.Г., доверилась ответчице, подписала завещание, а затем и оспариваемый договор, однако заблуждалась относительно природы заключаемого договора, полагая, что подписывает не договор дарения, а договор пожизненного содержания с иждивением, на получение которого рассчитывала. Однако, с 2012 года отношение к ней ответчицы стало меняться, а примерно с середины того же года ответчик про нее забыла, перестала появляться в спорной квартире и за ней ухаживать, а затем категорично заявила, что не собирается ухаживать за ней в дальнейшем и не намерена расторгать договор, который, как оказалось, является договором дарения и в нем ничего не сказано об обещанных ей помощи и уходе (л.д. 2 - 3, 284 - 287).
С.И.С., возражая против удовлетворения иска Е.Е.Г., утверждала, что действительно осуществляла помощь своей тете, которая самостоятельно передвигается, полностью осознает значение своих действий, читает без очков и, видя хорошее отношение и заботу, осознанно подписала договор дарения своей квартиры, при этом она осознавала природу заключаемого договора и подписывала именно договор дарения, не являясь недееспособной, что подтверждается доказательствами. Кроме того, С.Н.С. заявила о пропуске истцом срока исковой давности, на основании чего просила в иске отказать (л.д. 27 - 28, 29).
Решением Левобережного районного суда города Воронежа от 30.09.2013 г. исковые требования Е.Е.Г. удовлетворены частично, постановлено признать недействительным договор дарения от 07.07.2011 г. квартиры N 0 дома N 0 по улице Туполева г. Воронежа, заключенный между Е.Е.Г. и С.Н.С., вернуть стороны в первоначальное положение, передав эту квартиру в собственность Е.Е.Г., прекратить в ЕГРП запись о регистрации права N 0 от 30.06.2011 г., что является основанием для внесения соответствующей записи о право собственности на спорную квартиру Е.Е.Г. в ЕГРП, взыскать с С.Н.С. в пользу Е.Е.Г. в возмещение расходов по госпошлине 0 рублей и госпошлину в размере 0 рублей в местный бюджет (л.д. 336 - 337, 338 - 350).
Определением Левобережного райсуда г. Воронежа от 30.09.2013 г. принят отказ представителя истца Е.Е.Г. - Ж.И.А. от иска к С.Н.С. о выселении, производство по иску по делу в этой части прекращено (л.д. 351 - 353).
В апелляционной жалобе С.И.С. просит указанное решение суда отменить как незаконное и необоснованное ввиду неправильного определения обстоятельств, имеющих значение для дела, их недоказанностью, несоответствия выводов суда обстоятельствам дела, нарушения и неправильного применения норм материального и процессуального права, в удовлетворении иска Е.Е.Г. отказать (л.д. 370 - 375).
В заседании суда апелляционной инстанции адвокат Асеев К.А., действуя в защиту интересов С.Н.С. по ордеру, поддержал позицию своего доверителя, изложенную в тексте апелляционной жалобе, считает, что судом ненадлежащим образом дана оценка доказательствам, имеющимся в материалах дела, при этом судебной коллегии пояснил, что срок исковой давности истцом пропущен, поскольку его следует исчислять с даты регистрации оспариваемого договора дарения, а также привел доводы о том, что при наличии завещания на квартиру в пользу С.И.С. не было смысла заключать договор ренты, поскольку правовые последствия таких сделок аналогичны, поэтому был заключен договор дарения, а заблуждения в природе сделки быть не может, к тому же проведенная экспертиза показала, что Е.Е.Г. руководила своими действиями при совершении сделки.
Представитель С.Н.С. по доверенности - Д.В.В. судебной коллегии пояснила, что Е.Е.Г. и С.Н.С. жили вместе и вели общее хозяйство, а желание подарить квартиру ответчику возникло у Е.Е.Г. потому, что она не хотела, чтобы квартира досталась дочери и внучке, которые ее бросили. При этом договоренности между сторонами о том, что С.Н.С. обязуется "доходить и похоронить" Е.Е.Г. не было, и после ссоры С.Н.С. была выставлена из квартиры, доступ в нее не имела.
Представитель Е.Е.Г. - Ж.И.А. в суде апелляционной инстанции решение суда первой инстанции поддержал, пояснив, что Е.Е.Г. страдает многочисленными заболеваниями и в силу своего возраста склонна слышать желаемое, проживать одна не может, потому поверила внушениям со стороны ответчицы о том, что ее будут пожизненно содержать, прослушала прочитанный ей договор и подписала его, а оставшись одна осенью 2012 года, осознала, что заблуждалась. Имеющиеся у Е.Е.Г. физические заболевания препятствовали ей правильно понимать значение своих действий, делали ее зависимой, потому только после того, как она лишилась обещанного и ранее получаемого ухода за собой, посчитала, что ее права нарушены и обратилась в суд. Исследовав представленные доказательства, суд первой инстанции дал надлежащую оценку всем обстоятельствам. Разрешения спора мирным путем уже невозможно, к тому же со стороны ответчика просматривается умысел на завладение имуществом истца (л.д. 390 - 395).
Другие участвующие в деле лица в заседание суда апелляционной инстанции не явились, о слушании дела извещены в установленном законом порядке, что подтверждается почтовыми уведомлениями.
В силу ч. 3 ст. 167 ГПК РФ неявка лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела, потому судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав пояснения адвоката Асеева К.А. в защиту интересов С.Н.С. по ордеру N <...> от 09.01.2014 г. (л.д. 389), представителя С.Н.С. - Д.В.В. по доверенности N 36 АВ 0901572 от 15.05.2013 г. (л.д. 100), представителя Е.Е.Г. - Ж.И.А. по доверенности N 36 АВ 0841463 от 24.01.2013 г. (л.д. 7), судебная коллегия приходит к следующему.
В силу ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
В соответствии со ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
В силу п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным ГК РФ, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 170 ГК РФ.
Как видно из материалов дела и установлено судом, 07.07.2011 г. между Е.Е.Г. и С.Н.С. был заключен договор дарения, по условиям которого истец безвозмездно передал в дар ответчику квартиру N 0, расположенную в доме N 0 по улице 0 г. Воронеж, право собственности на которую зарегистрировано за Семко Н.С. 30.06.2011 г., что подтверждается как выпиской из ЕГРП от 09.01.2013 г., так и соответствующим свидетельством о государственной регистрации права (л.д. 10, 11, 23).
В ходе судебного разбирательства установлено, что Е.Е.Г., 1937 года рождения, является пенсионеркой, инвалидом 2 группы и нуждается в постоянном уходе, который длительное время добросовестно осуществлялся ее племянницей С.Н.С., проживавшей вместе с истицей первоначально в принадлежащем ей доме N 0 по ул. Саратовская г. Воронежа, а затем и в приобретенной после его продажи квартире, то есть до и после оформления на ее имя права собственности на спорную квартиру по договору дарения вплоть до октября 2012 г. (л.д. 8, 9, 59 - 70).
Однако после октября 2012 г. уход за истцом был прекращен, С.Н.С. больше не появлялась у Е.Е.Г., которая узнала, что заключенная ею сделка является договором дарения, тогда как ее воля в момент заключения сделки была направлена на создание взаимного интереса, встречных обязательств со стороны С.Н.С. по уходу за ней, Е.Е.Г.
В ходе судебного разбирательства суд первой инстанции правильно определил и установил имеющие значение для дела обстоятельства, с достаточной полнотой исследовал доводы и возражения сторон, представленные ими в соответствии с требованиями ст. 56 ГПК РФ доказательства, оценил их применительно к нормам материального права, регулирующим возникшие правоотношения, и пришел к обоснованным выводам.
Оценив представленные доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к выводам о том, что совершенная сторонами сделка не соответствует признакам договора дарения, совершена Е.Е.Г. под влиянием заблуждения в надежде на то, что ответчица должна ее "доходить и похоронить" (л.д. 109 - 110), потому имеются основания для признания оспариваемого договора недействительным в соответствии со ст. 178 ГК РФ, как сделки, совершенной под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение. При подписании договора дарения своей квартиры Е.Е.Г. заблуждалась относительно природы совершаемой сделки, предполагая, что заключает сделку, соответствующую договору пожизненного содержания с иждивением. При этом суд также принял во внимание, что спорная квартира является единственным жильем для истца, в связи с чем у нее не могло возникнуть намерений передать данное жилое помещение безвозмездно постороннему лицу, к тому же без сохранения за собой права проживания в нем. Кроме того, суд в решении пришел к выводу о том, что исковые требования заявлены в пределах срока исковой давности, предусмотренного п. 2 ст. 181 ГК РФ, исчислив указанный срок с октября 2012 года, то есть с момента, когда для истца стало очевидно, что С.Н.С. не намерена проживать в спорном жилом помещении и осуществлять за ней уход в дальнейшем.
Указанные выводы суда в решении, по мнению судебной коллегии, достаточно мотивированы, последовательны, логичны, соответствуют обстоятельствам дела, основаны на доказательствах и являются правильными.
Утверждения Е.Е.Г. о том, что она длительное время получала всесторонний и качественный уход за собой со стороны С.Н.С., которую зарегистрировала сначала в принадлежащем ей доме, затем в своей квартире, где они вместе проживали до тех пор, пока С.Н.С. осенью 2012 года не оставила истицу без внимания и ухода, перестала приходить к ней, отвечать на ее звонки, лишив получаемого и обещанного ухода, не только не опровергнуты, но и подтверждены доказательствами.
При этом ни в районном суде, ни в суде апелляционной инстанции С.Н.С. и ее представителями не оспаривалось, что с 2005 года до осени 2012 года ею осуществлялся всесторонний и качественный уход за Е.Е.Г.
Данные о том, что такой же обещанный и ожидаемый полноценный уход за собой со стороны С.Н.С. истица получала и после октября 2012 года, отсутствуют, что подтверждает обоснованность заявленных исковых требований.
Доводы апелляционной жалобы о неправильном определении судом периода нахождения истца в заблуждении относительно природы сделки, то есть до октября 2012 г., также не нашли своего подтверждения доказательствами, имеющимися в материалах дела, поскольку общее представление, которое обоснованно сложилось у суда, исходя из фактических обстоятельств, документов и показаний свидетелей, логично сводится к определенному моменту времени, после наступления которого истец осознала действительную природу заключенной сделки, то есть моменту, когда многолетний фактический уход за ней Семко Н.С. прекратился.
Более того, допрошенные судом в ходе рассмотрения дела свидетели показали, что Е.Е.Г. осознавала, что уход за ней С.Н.С. будет постоянным, на что и рассчитывала, заключая оспариваемый договор. Несмотря на то, что сам договор свидетели не видели, из общения с истцом им было понятно, что это договор, по которому она передала ответчику спорную квартиру в знак благодарности за хороший уход за ней, Е.Е.Г., и в дальнейшем на него же рассчитывала (л.д. 274 - 276).
В связи с изложенным, по мнению судебной коллегии, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о наличии заблуждения Е.Е.Г. в природе сделки в момент ее заключения, а потому с доводами апелляционной жалобы о неправильной трактовке судом понятия заблуждения применительно к мотивам совершения сделки судебная коллегия не соглашается, поскольку они основаны на неверном понимании норм материального права.
В соответствии со ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел, при этом заблуждение предполагается достаточно существенным, если сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные, а также в отношении природы сделки, при этом, если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, к ней применяются правила, предусмотренные статьей 167 ГК РФ.
С учетом изложенного суд первой инстанции, исследовав представленные доказательства, имеющиеся в материалах дела документы, пришел к правомерному выводу о недействительности оспариваемого договора дарения, как совершенного под влиянием заблуждения.
Судебная коллегия считает данный вывод правильным и, принимая во внимание, что заключая оспариваемую сделку, Е.А.Г. имела намерение постоянно получать со стороны С.Н.С. уход, который, однако, прекратился в октябре 2012 года, потому, посчитав свое право нарушенным, истица обратилась в суд в марте 2013 года за его защитой.
Не могут повлиять на правильность выводов суда о заблуждении истца относительно природы сделки и возмездности ее характера доводы апелляционной жалобы и пояснения представителя С.Н.С. - Д.В.В. о недоказанности наличия между истцом и ответчиком договоренности о пожизненном уходе и содержании, поскольку судом в ходе допроса свидетелей было установлено, что, выражая свою волю на заключение сделки, Е.Е.Г. полагала, что ответчица по условиям сделки должна была ее "доходить и похоронить".
Кроме того, ссылка в апелляционной жалобе на то, что районным судом в решении сделан необоснованный вывод о несоответствии оспариваемого договора дарения признакам, предусмотренным ст. 572 ГК РФ, является необоснованной, опровергается текстом судебного постановления, из которого усматривается, что речь идет о несоответствии совершенной сторонами сделки признакам, предъявляемым нормами действующего законодательства к договору дарения.
Не может согласиться судебная коллегия и с доводами адвоката Асеева К.А. в защиту интересов С.Н.С. о том, что договор дарения был заключен, поскольку договор ренты не мог бы существовать при наличии завещания на спорную квартиру, поскольку речь идет о разных гражданско-правовых сделках, существование которых не обусловлено наличием либо отсутствием каждой из них.
Согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.
В силу п. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
При вынесении решения суд первой инстанции также правильно исходил из того, что Е.Е.Г. узнала о природе сделки только после того, как уход за ней ответчика прекратился, то есть после октября 2012 г., тогда же ей стало известно, что она заключила с С.Н.С. договор дарения квартиры, а не пожизненного содержания с иждивением, а потому посчитала свое право нарушенным, что стало причиной обращения с иском в суд, в связи с чем именно с этого момента следует исчислять срок исковой давности, следовательно, Е.Е.Г. он не был пропущен.
Исходя из вышеизложенного, судебная коллегия не может согласиться с ошибочными доводами апелляционной жалобы и пояснениями адвоката Асеева К.А., действующего в защиту интересов С.Н.С., о том, что срок исковой давности следует исчислять с момента регистрации спорного договора (л.д. 370 - 375).
По мнению судебной коллегии, приведенные в решении нормы материального права правильно применены и истолкованы судом.
Каких-либо существенных нарушений норм процессуального права, способных повлечь отмену правильного по существу судебного постановления, по мнению судебной коллегии, также не имеется.
Доводы апелляционной жалобы о том, что, принимая уточненные исковые требования истца, суд не удалился в совещательную комнату, не могут повлиять на выводы судебной коллегии, поскольку уточненный иск был принят определением суда, занесенным в протокол судебного заседания от 26.09.2013 г. (л.д. 288 - 289), что не противоречит закону и согласуется с положениями части 2 статьи 224 ГПК РФ.
Напротив, принимая уточненные исковые требования, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. 39 ГПК РФ, которой закреплено право истца изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований либо отказаться от иска.
В соответствии с п. 3. ст. 333.36 НК РФ при подаче в суды общей юрисдикции, а также мировым судьям исковых заявлений имущественного характера и (или) исковых заявлений, содержащих одновременно требования имущественного и неимущественного характера, плательщики, указанные в пункте 2 настоящей статьи, освобождаются от уплаты государственной пошлины в случае, если цена иска не превышает 1 000 000 рублей. В случае, если цена иска превышает 1 000 000 рублей, указанные плательщики уплачивают государственную пошлину в сумме, исчисленной в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 333.19 настоящего Кодекса и уменьшенной на сумму государственной пошлины, подлежащей уплате при цене иска 0 рублей.
Поскольку цена спорной квартиры была определена судом в размере 0 рублей, суд обоснованно постановил взыскать с ответчика в пользу истца уплаченную госпошлину в сумме 0 рублей сверх той суммы, которую бы истец обязан был уплатить, если бы не был освобожден от этой обязанности нормами указанной статьи.
В соответствии с п. 1. ч. 1. ст. 333.19 НК РФ расчет госпошлины по искам имущественного характера осуществляется в зависимости от цены иска, спорная квартира была приобретена Е.Е.Г. в 2008 году за 0 рублей, доказательств иной стоимости имущества суду первой инстанции представлено не было, а потому он законно постановил взыскать с С.Н.С. в доход государства 0 рублей.
Кроме того, согласно ст. 103 ГПК РФ освобождение истца от обязанности уплатить госпошлину на основании п. 2 ст. 333.36 НК РФ не влечет освобождение от этой обязанности ответчика в случае вынесения решения судом в пользу истца.
При таких обстоятельствах доводы апелляционной жалобы о необоснованности расчета государственной пошлины и порядке ее взыскания основаны на неверном понимании норм права и являются ошибочными.
Иные доводы апелляционной жалобы направлены на переоценку установленных судом первой инстанции обстоятельств и их субъективное толкование, аналогичны приведенным в ходе судебного разбирательства, учитывались при вынесении решения, выводов которого не опровергают, потому, по мнению судебной коллегии, также не могут повлечь отмены правильного по существу судебного постановления.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 327 - 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Левобережного районного суда города Воронежа от 30 сентября 2013 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу С.Н.С. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ВОРОНЕЖСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 14.01.2014 N 33-27
Разделы:Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ВОРОНЕЖСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 14 января 2014 г. N 33-27
Строка N 36
14 января 2014 года судебная коллегия по гражданским делам Воронежского областного суда в составе:
председательствующего Веретенниковой М.В.,
судей Родовниченко С.Г., Холодкова Ю.А.,
при секретаре Ф.Е.В.,
при участии адвоката Асеева К.А.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Веретенниковой М.В.
гражданское дело по иску Е.Е.Г. к С.Н.С. о признании недействительным договора дарения квартиры
по апелляционной жалобе С.Н.С.
на решение Левобережного районного суда города Воронежа от 30 сентября 2013 года
(судья районного суда Какурин А.Н.),
установила:
Е.Е.Г. обратилась в суд с иском к С.Н.С. (с учетом уточнений) о признании недействительными заключенного 07.07.2011 г. между сторонами договора дарения квартиры N дома N по улице г. Воронежа и свидетельства 36-АГ о государственной регистрации права собственности на указанную квартиру на имя С.Н.С., аннулировании в ЕГРП записи и государственной регистрации указанного договора N 0 от 30.06.2011 г. и государственной регистрации права собственности N 0 от 30.06.2011 г. на данную квартиру на имя С.Н.С., восстановлении права собственности ее, Е.Е.Г., на указанную квартиру, а также взыскании с С.Н.С. в пользу Е.Е.Г. расходов по оплате госпошлины в размере 00 рублей и по оплате судебной экспертизы в размере 0 рублей, выселении Семко Н.С. из квартиры N 0 дома N 0 по ул. Туполева г. Воронежа по тем основаниям, что она, истица, 1937 года рождения, являясь одинокой пенсионеркой, инвалидом 2 группы, в силу сложившихся семейных обстоятельств, возраста и состояния здоровья была вынуждена принять уход за собой со стороны своей племянницы, которая с 2005 года проживала с ней, уверяя, что не оставит ее одну и будет ухаживать за ней пожизненно, потому она, Е.Е.Г., доверилась ответчице, подписала завещание, а затем и оспариваемый договор, однако заблуждалась относительно природы заключаемого договора, полагая, что подписывает не договор дарения, а договор пожизненного содержания с иждивением, на получение которого рассчитывала. Однако, с 2012 года отношение к ней ответчицы стало меняться, а примерно с середины того же года ответчик про нее забыла, перестала появляться в спорной квартире и за ней ухаживать, а затем категорично заявила, что не собирается ухаживать за ней в дальнейшем и не намерена расторгать договор, который, как оказалось, является договором дарения и в нем ничего не сказано об обещанных ей помощи и уходе (л.д. 2 - 3, 284 - 287).
С.И.С., возражая против удовлетворения иска Е.Е.Г., утверждала, что действительно осуществляла помощь своей тете, которая самостоятельно передвигается, полностью осознает значение своих действий, читает без очков и, видя хорошее отношение и заботу, осознанно подписала договор дарения своей квартиры, при этом она осознавала природу заключаемого договора и подписывала именно договор дарения, не являясь недееспособной, что подтверждается доказательствами. Кроме того, С.Н.С. заявила о пропуске истцом срока исковой давности, на основании чего просила в иске отказать (л.д. 27 - 28, 29).
Решением Левобережного районного суда города Воронежа от 30.09.2013 г. исковые требования Е.Е.Г. удовлетворены частично, постановлено признать недействительным договор дарения от 07.07.2011 г. квартиры N 0 дома N 0 по улице Туполева г. Воронежа, заключенный между Е.Е.Г. и С.Н.С., вернуть стороны в первоначальное положение, передав эту квартиру в собственность Е.Е.Г., прекратить в ЕГРП запись о регистрации права N 0 от 30.06.2011 г., что является основанием для внесения соответствующей записи о право собственности на спорную квартиру Е.Е.Г. в ЕГРП, взыскать с С.Н.С. в пользу Е.Е.Г. в возмещение расходов по госпошлине 0 рублей и госпошлину в размере 0 рублей в местный бюджет (л.д. 336 - 337, 338 - 350).
Определением Левобережного райсуда г. Воронежа от 30.09.2013 г. принят отказ представителя истца Е.Е.Г. - Ж.И.А. от иска к С.Н.С. о выселении, производство по иску по делу в этой части прекращено (л.д. 351 - 353).
В апелляционной жалобе С.И.С. просит указанное решение суда отменить как незаконное и необоснованное ввиду неправильного определения обстоятельств, имеющих значение для дела, их недоказанностью, несоответствия выводов суда обстоятельствам дела, нарушения и неправильного применения норм материального и процессуального права, в удовлетворении иска Е.Е.Г. отказать (л.д. 370 - 375).
В заседании суда апелляционной инстанции адвокат Асеев К.А., действуя в защиту интересов С.Н.С. по ордеру, поддержал позицию своего доверителя, изложенную в тексте апелляционной жалобе, считает, что судом ненадлежащим образом дана оценка доказательствам, имеющимся в материалах дела, при этом судебной коллегии пояснил, что срок исковой давности истцом пропущен, поскольку его следует исчислять с даты регистрации оспариваемого договора дарения, а также привел доводы о том, что при наличии завещания на квартиру в пользу С.И.С. не было смысла заключать договор ренты, поскольку правовые последствия таких сделок аналогичны, поэтому был заключен договор дарения, а заблуждения в природе сделки быть не может, к тому же проведенная экспертиза показала, что Е.Е.Г. руководила своими действиями при совершении сделки.
Представитель С.Н.С. по доверенности - Д.В.В. судебной коллегии пояснила, что Е.Е.Г. и С.Н.С. жили вместе и вели общее хозяйство, а желание подарить квартиру ответчику возникло у Е.Е.Г. потому, что она не хотела, чтобы квартира досталась дочери и внучке, которые ее бросили. При этом договоренности между сторонами о том, что С.Н.С. обязуется "доходить и похоронить" Е.Е.Г. не было, и после ссоры С.Н.С. была выставлена из квартиры, доступ в нее не имела.
Представитель Е.Е.Г. - Ж.И.А. в суде апелляционной инстанции решение суда первой инстанции поддержал, пояснив, что Е.Е.Г. страдает многочисленными заболеваниями и в силу своего возраста склонна слышать желаемое, проживать одна не может, потому поверила внушениям со стороны ответчицы о том, что ее будут пожизненно содержать, прослушала прочитанный ей договор и подписала его, а оставшись одна осенью 2012 года, осознала, что заблуждалась. Имеющиеся у Е.Е.Г. физические заболевания препятствовали ей правильно понимать значение своих действий, делали ее зависимой, потому только после того, как она лишилась обещанного и ранее получаемого ухода за собой, посчитала, что ее права нарушены и обратилась в суд. Исследовав представленные доказательства, суд первой инстанции дал надлежащую оценку всем обстоятельствам. Разрешения спора мирным путем уже невозможно, к тому же со стороны ответчика просматривается умысел на завладение имуществом истца (л.д. 390 - 395).
Другие участвующие в деле лица в заседание суда апелляционной инстанции не явились, о слушании дела извещены в установленном законом порядке, что подтверждается почтовыми уведомлениями.
В силу ч. 3 ст. 167 ГПК РФ неявка лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела, потому судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав пояснения адвоката Асеева К.А. в защиту интересов С.Н.С. по ордеру N <...> от 09.01.2014 г. (л.д. 389), представителя С.Н.С. - Д.В.В. по доверенности N 36 АВ 0901572 от 15.05.2013 г. (л.д. 100), представителя Е.Е.Г. - Ж.И.А. по доверенности N 36 АВ 0841463 от 24.01.2013 г. (л.д. 7), судебная коллегия приходит к следующему.
В силу ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
В соответствии со ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
В силу п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным ГК РФ, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 170 ГК РФ.
Как видно из материалов дела и установлено судом, 07.07.2011 г. между Е.Е.Г. и С.Н.С. был заключен договор дарения, по условиям которого истец безвозмездно передал в дар ответчику квартиру N 0, расположенную в доме N 0 по улице 0 г. Воронеж, право собственности на которую зарегистрировано за Семко Н.С. 30.06.2011 г., что подтверждается как выпиской из ЕГРП от 09.01.2013 г., так и соответствующим свидетельством о государственной регистрации права (л.д. 10, 11, 23).
В ходе судебного разбирательства установлено, что Е.Е.Г., 1937 года рождения, является пенсионеркой, инвалидом 2 группы и нуждается в постоянном уходе, который длительное время добросовестно осуществлялся ее племянницей С.Н.С., проживавшей вместе с истицей первоначально в принадлежащем ей доме N 0 по ул. Саратовская г. Воронежа, а затем и в приобретенной после его продажи квартире, то есть до и после оформления на ее имя права собственности на спорную квартиру по договору дарения вплоть до октября 2012 г. (л.д. 8, 9, 59 - 70).
Однако после октября 2012 г. уход за истцом был прекращен, С.Н.С. больше не появлялась у Е.Е.Г., которая узнала, что заключенная ею сделка является договором дарения, тогда как ее воля в момент заключения сделки была направлена на создание взаимного интереса, встречных обязательств со стороны С.Н.С. по уходу за ней, Е.Е.Г.
В ходе судебного разбирательства суд первой инстанции правильно определил и установил имеющие значение для дела обстоятельства, с достаточной полнотой исследовал доводы и возражения сторон, представленные ими в соответствии с требованиями ст. 56 ГПК РФ доказательства, оценил их применительно к нормам материального права, регулирующим возникшие правоотношения, и пришел к обоснованным выводам.
Оценив представленные доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к выводам о том, что совершенная сторонами сделка не соответствует признакам договора дарения, совершена Е.Е.Г. под влиянием заблуждения в надежде на то, что ответчица должна ее "доходить и похоронить" (л.д. 109 - 110), потому имеются основания для признания оспариваемого договора недействительным в соответствии со ст. 178 ГК РФ, как сделки, совершенной под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение. При подписании договора дарения своей квартиры Е.Е.Г. заблуждалась относительно природы совершаемой сделки, предполагая, что заключает сделку, соответствующую договору пожизненного содержания с иждивением. При этом суд также принял во внимание, что спорная квартира является единственным жильем для истца, в связи с чем у нее не могло возникнуть намерений передать данное жилое помещение безвозмездно постороннему лицу, к тому же без сохранения за собой права проживания в нем. Кроме того, суд в решении пришел к выводу о том, что исковые требования заявлены в пределах срока исковой давности, предусмотренного п. 2 ст. 181 ГК РФ, исчислив указанный срок с октября 2012 года, то есть с момента, когда для истца стало очевидно, что С.Н.С. не намерена проживать в спорном жилом помещении и осуществлять за ней уход в дальнейшем.
Указанные выводы суда в решении, по мнению судебной коллегии, достаточно мотивированы, последовательны, логичны, соответствуют обстоятельствам дела, основаны на доказательствах и являются правильными.
Утверждения Е.Е.Г. о том, что она длительное время получала всесторонний и качественный уход за собой со стороны С.Н.С., которую зарегистрировала сначала в принадлежащем ей доме, затем в своей квартире, где они вместе проживали до тех пор, пока С.Н.С. осенью 2012 года не оставила истицу без внимания и ухода, перестала приходить к ней, отвечать на ее звонки, лишив получаемого и обещанного ухода, не только не опровергнуты, но и подтверждены доказательствами.
При этом ни в районном суде, ни в суде апелляционной инстанции С.Н.С. и ее представителями не оспаривалось, что с 2005 года до осени 2012 года ею осуществлялся всесторонний и качественный уход за Е.Е.Г.
Данные о том, что такой же обещанный и ожидаемый полноценный уход за собой со стороны С.Н.С. истица получала и после октября 2012 года, отсутствуют, что подтверждает обоснованность заявленных исковых требований.
Доводы апелляционной жалобы о неправильном определении судом периода нахождения истца в заблуждении относительно природы сделки, то есть до октября 2012 г., также не нашли своего подтверждения доказательствами, имеющимися в материалах дела, поскольку общее представление, которое обоснованно сложилось у суда, исходя из фактических обстоятельств, документов и показаний свидетелей, логично сводится к определенному моменту времени, после наступления которого истец осознала действительную природу заключенной сделки, то есть моменту, когда многолетний фактический уход за ней Семко Н.С. прекратился.
Более того, допрошенные судом в ходе рассмотрения дела свидетели показали, что Е.Е.Г. осознавала, что уход за ней С.Н.С. будет постоянным, на что и рассчитывала, заключая оспариваемый договор. Несмотря на то, что сам договор свидетели не видели, из общения с истцом им было понятно, что это договор, по которому она передала ответчику спорную квартиру в знак благодарности за хороший уход за ней, Е.Е.Г., и в дальнейшем на него же рассчитывала (л.д. 274 - 276).
В связи с изложенным, по мнению судебной коллегии, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о наличии заблуждения Е.Е.Г. в природе сделки в момент ее заключения, а потому с доводами апелляционной жалобы о неправильной трактовке судом понятия заблуждения применительно к мотивам совершения сделки судебная коллегия не соглашается, поскольку они основаны на неверном понимании норм материального права.
В соответствии со ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел, при этом заблуждение предполагается достаточно существенным, если сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные, а также в отношении природы сделки, при этом, если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, к ней применяются правила, предусмотренные статьей 167 ГК РФ.
С учетом изложенного суд первой инстанции, исследовав представленные доказательства, имеющиеся в материалах дела документы, пришел к правомерному выводу о недействительности оспариваемого договора дарения, как совершенного под влиянием заблуждения.
Судебная коллегия считает данный вывод правильным и, принимая во внимание, что заключая оспариваемую сделку, Е.А.Г. имела намерение постоянно получать со стороны С.Н.С. уход, который, однако, прекратился в октябре 2012 года, потому, посчитав свое право нарушенным, истица обратилась в суд в марте 2013 года за его защитой.
Не могут повлиять на правильность выводов суда о заблуждении истца относительно природы сделки и возмездности ее характера доводы апелляционной жалобы и пояснения представителя С.Н.С. - Д.В.В. о недоказанности наличия между истцом и ответчиком договоренности о пожизненном уходе и содержании, поскольку судом в ходе допроса свидетелей было установлено, что, выражая свою волю на заключение сделки, Е.Е.Г. полагала, что ответчица по условиям сделки должна была ее "доходить и похоронить".
Кроме того, ссылка в апелляционной жалобе на то, что районным судом в решении сделан необоснованный вывод о несоответствии оспариваемого договора дарения признакам, предусмотренным ст. 572 ГК РФ, является необоснованной, опровергается текстом судебного постановления, из которого усматривается, что речь идет о несоответствии совершенной сторонами сделки признакам, предъявляемым нормами действующего законодательства к договору дарения.
Не может согласиться судебная коллегия и с доводами адвоката Асеева К.А. в защиту интересов С.Н.С. о том, что договор дарения был заключен, поскольку договор ренты не мог бы существовать при наличии завещания на спорную квартиру, поскольку речь идет о разных гражданско-правовых сделках, существование которых не обусловлено наличием либо отсутствием каждой из них.
Согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.
В силу п. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
При вынесении решения суд первой инстанции также правильно исходил из того, что Е.Е.Г. узнала о природе сделки только после того, как уход за ней ответчика прекратился, то есть после октября 2012 г., тогда же ей стало известно, что она заключила с С.Н.С. договор дарения квартиры, а не пожизненного содержания с иждивением, а потому посчитала свое право нарушенным, что стало причиной обращения с иском в суд, в связи с чем именно с этого момента следует исчислять срок исковой давности, следовательно, Е.Е.Г. он не был пропущен.
Исходя из вышеизложенного, судебная коллегия не может согласиться с ошибочными доводами апелляционной жалобы и пояснениями адвоката Асеева К.А., действующего в защиту интересов С.Н.С., о том, что срок исковой давности следует исчислять с момента регистрации спорного договора (л.д. 370 - 375).
По мнению судебной коллегии, приведенные в решении нормы материального права правильно применены и истолкованы судом.
Каких-либо существенных нарушений норм процессуального права, способных повлечь отмену правильного по существу судебного постановления, по мнению судебной коллегии, также не имеется.
Доводы апелляционной жалобы о том, что, принимая уточненные исковые требования истца, суд не удалился в совещательную комнату, не могут повлиять на выводы судебной коллегии, поскольку уточненный иск был принят определением суда, занесенным в протокол судебного заседания от 26.09.2013 г. (л.д. 288 - 289), что не противоречит закону и согласуется с положениями части 2 статьи 224 ГПК РФ.
Напротив, принимая уточненные исковые требования, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. 39 ГПК РФ, которой закреплено право истца изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований либо отказаться от иска.
В соответствии с п. 3. ст. 333.36 НК РФ при подаче в суды общей юрисдикции, а также мировым судьям исковых заявлений имущественного характера и (или) исковых заявлений, содержащих одновременно требования имущественного и неимущественного характера, плательщики, указанные в пункте 2 настоящей статьи, освобождаются от уплаты государственной пошлины в случае, если цена иска не превышает 1 000 000 рублей. В случае, если цена иска превышает 1 000 000 рублей, указанные плательщики уплачивают государственную пошлину в сумме, исчисленной в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 333.19 настоящего Кодекса и уменьшенной на сумму государственной пошлины, подлежащей уплате при цене иска 0 рублей.
Поскольку цена спорной квартиры была определена судом в размере 0 рублей, суд обоснованно постановил взыскать с ответчика в пользу истца уплаченную госпошлину в сумме 0 рублей сверх той суммы, которую бы истец обязан был уплатить, если бы не был освобожден от этой обязанности нормами указанной статьи.
В соответствии с п. 1. ч. 1. ст. 333.19 НК РФ расчет госпошлины по искам имущественного характера осуществляется в зависимости от цены иска, спорная квартира была приобретена Е.Е.Г. в 2008 году за 0 рублей, доказательств иной стоимости имущества суду первой инстанции представлено не было, а потому он законно постановил взыскать с С.Н.С. в доход государства 0 рублей.
Кроме того, согласно ст. 103 ГПК РФ освобождение истца от обязанности уплатить госпошлину на основании п. 2 ст. 333.36 НК РФ не влечет освобождение от этой обязанности ответчика в случае вынесения решения судом в пользу истца.
При таких обстоятельствах доводы апелляционной жалобы о необоснованности расчета государственной пошлины и порядке ее взыскания основаны на неверном понимании норм права и являются ошибочными.
Иные доводы апелляционной жалобы направлены на переоценку установленных судом первой инстанции обстоятельств и их субъективное толкование, аналогичны приведенным в ходе судебного разбирательства, учитывались при вынесении решения, выводов которого не опровергают, потому, по мнению судебной коллегии, также не могут повлечь отмены правильного по существу судебного постановления.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 327 - 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Левобережного районного суда города Воронежа от 30 сентября 2013 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу С.Н.С. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)