Судебные решения, арбитраж
Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью; Наследование по закону; Наследственное право
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Гомзяков А.Г.
Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда в составе:
председательствующего Кошелевой И.Л.
судей Григорьевой Н.М., Озерова С.А.
при секретаре Д.М.
рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционной жалобе Г. на решение Выборгского городского суда Ленинградской области от 29 июля 2013 года, которым отказано в удовлетворении ее исковых требований к П.В., М.О., Л. о признании договора купли-продажи квартиры недействительным, признании за ней права собственности на квартиру в порядке наследования по закону.
Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Кошелевой И.Л., представителя Г. О., представителя ответчиков Х., судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда
установила:
Г. обратилась в суд с иском к П.В., М.О. о признании договора купли-продажи квартиры недействительным, признании за ней права собственности на квартиру в порядке наследования по закону.
В обоснование заявленных требований истица указала, что ее брат Н.С., умерший <...>, являлся собственником изолированной части жилого дома, площадью <...> кв. м, в том числе, жилой площадью <...> кв. м, расположенного по адресу: <адрес>.
<...> Н.С., в лице представителя по доверенности Л., заключил с П.В., М.О., действующей за себя и как законный представитель за своего сына несовершеннолетнего П.Б., М.Д. договор купли-продажи указанной части жилого дома, однако в момент совершения сделки он не отдавал отчет своим действиям и не мог руководить ими, так как являлся <...>. Денежные средства от сделки купли-продажи брат не получал и в наследственную массу, открывшуюся после его смерти, они не поступили. В силу своего состояния здоровья брат деньги потратить не мог, сделка была безденежной. По мнению истицы, указанная сделка является недействительной на основании ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) как совершенная лицом, не способным понимать значение своих действий и руководить ими.
Г. просила признать договор купли-продажи части жилого дома недействительным и признать за ней право собственности на спорное недвижимое имущество по адресу: <адрес>.
В процессе рассмотрения дела к участию в деле в качестве соответчика привлечена Л., третьего лица на стороне ответчиков М.Д.
Ответчики в процессе рассмотрения дела в удовлетворении исковых требований просили отказать.
Решением Выборгского городского суда Ленинградской области от 29 июля 2013 года в удовлетворении исковых требований Г. отказано.
В апелляционной жалобе истица просит решение суда отменить, считая его незаконным.
В жалобе указано, что экспертным заключением установлено, что на момент выдачи доверенности на продажу части дома и на момент оформления сделки ее брат не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Покупатель П.В., будучи знакомым ее брата, не мог не видеть его состояния, кроме того, приобрел недвижимость по цене вдвое ниже рыночной, что свидетельствует о его недобросовестности при совершении сделки.
Суд безосновательно сослался на недействительность доверенности, выданной братом, поскольку доверенность ею не оспаривалась и вопрос о ее действительности не являлся предметом судебного разбирательства.
Суд, разрешая дело, не привлек к участию в нем ее брата Н.Н., который также является наследником Н.С., и интересы которого затрагиваются постановленным решением.
Судебная коллегия, исследовав материалы гражданского дела, изучив доводы апелляционной жалобы, не находит оснований для отмены решения суда.
Согласно ст. 166 ГК РФ, в редакции от 2 июля 2013 года, действующей на момент вынесения решения, сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе.
Согласно ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
Пунктом 1 ст. 177 ГК РФ предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Согласно п. 3 ст. 177 ГК РФ, если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса.
Согласно п. 1 ст. 177 ГК РФ, ничтожна сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства.
Каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах.
Дееспособная сторона обязана, кроме того, возместить другой стороне понесенный ею реальный ущерб, если дееспособная сторона знала или должна была знать о недееспособности другой стороны.
Как следует из материалов гражданского дела, Н.С., на основании договора N передачи жилых помещений в малоквартирных домах с надворными постройками в собственность граждан от <...>, являлся собственником изолированной части жилого дома, расположенного по адресу: <адрес>, состоящей из двух комнат, общей площадью <...> кв. м, жилой площадью <...> кв. м, одноэтажного, инвентарный N, литера А (л.д. 10, 11 дела правоустанавливающих документов).
<...> Н.С. выдал Л. доверенность, удостоверенную нотариусом нотариального округа Санкт-Петербурга Б., на оформление необходимых документов и продажу принадлежащей ему изолированной части жилого дома, расположенного по адресу: <адрес>, за цену и на условиях по ее усмотрению, с правом регистрации сделки и перехода права собственности в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ленинградской области (л.д. 31 дела правоустанавливающих документов).
<...> Н.С., в лице представителя Л., заключил договор купли-продажи части жилого дома, на основании которого принадлежащая Н.С. изолированная часть жилого дома была передана в общую долевую собственность П.В., М.О., несовершеннолетнему П.Б., в лице законного представителя М.О., М.Д., по 1/4 доле каждому, за <...>., из которых <...> выплачивались покупателями Л. наличными в день подписания договора купли-продажи, а <...> должны были быть перечислены Пенсионным фондом РФ на счет Л. через два месяца после подачи заявления о распоряжении средствами материнского капитала в УПФР (л.д. 32 дела правоустанавливающих документов).
Согласно представленным в материалы дела распискам от <...> и <...> представитель по доверенности Л. за проданную часть жилого дома получила от покупателей <...>
Право собственности П.В., М.О., несовершеннолетнего П.Б., М.Д., за каждым, на 1/4 долю в праве собственности на жилой дом, зарегистрировано в установленном законом порядке (л.д. 45 - 46).
<...> Н.С. умер, что подтверждается свидетельством о смерти серии N (л.д. 6). Его наследниками по закону являются сестра Г. и брат Н.Н. Как следует из материалов наследственного дела, к нотариусу с заявлением о вступлении в права наследования обратилась только Г. (л.д. 26).
Г. оспаривает договор купли-продажи части жилого дома от <...> по тем основаниям, что в момент заключения указанного договора ее брат Н.С. не мог понимать значение своих действий и руководить ими. Полагает, что часть жилого дома, принадлежащая ее брату, должна войти в наследственную массу, открывшуюся после его смерти, и перейти к ней, как к наследнице по закону.
Для проверки доводов Г. о неспособности умершего брата Н.С. понимать значение своих действий и руководить ими на момент выдачи доверенности <...> на имя Л. по делу была назначена судебная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза.
Согласно заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов ЛОПНД Отделение амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы Ленинградской области от <...> N, имевшиеся у Н.С. в юридически значимый период (в период выдачи доверенности от <...>) нарушения психики лишали его способности к адекватной регуляции своего поведения и свободному волеизъявлению, он не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Указанное заключение суд положил в основу своих выводов о том, что при выдаче доверенности Л. <...> Н.С. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, в связи с чем, доверенность является недействительной на основании статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.
При этом, суд отказал в удовлетворении исковых требований о признании сделки купли-продажи недействительной на том основании, что истицей избран неправильный способ защиты права. Поскольку П.В., М.О., несовершеннолетний П.Б., в лице законного представителя, М.Д. являются добросовестными приобретателями спорного имущества, право истицы, как указал суд, не может быть защищено с помощью механизма, предусмотренного ст. 167 ГК РФ, и она должна предъявить к ответчикам виндикационный иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения.
Судебная коллегия полагает, что судом неправильно применены нормы материального права, в связи с чем, его выводы противоречат действующему законодательству и установленным по делу обстоятельствам.
Разрешая дело, суд не принял во внимание, что добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество (которое выбыло из владения собственника имущества помимо его воли). При этом представителя, действующего от лица собственника на основании доверенности, нельзя признать лицом, не имеющим права отчуждать имущество, поскольку стороной по сделке является не представитель, а собственник имущества.
Таким образом, стороной по сделке купли-продажи части жилого дома от <...>, являлась, вопреки выводам суда, не Л., действующая на основании доверенности, а Н.С. - законный собственник имущества.
При таких обстоятельствах, приобретателей части жилого дома П.В., М.О., несовершеннолетнего П.Б., в лице законного представителя, М.Д. нельзя признать добросовестными в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации.
Учитывая, что спорное имущество являлось предметом одной сделки с участием собственника, истица обоснованно прибегла к такому способу защиты своего права, как признание указанной сделки недействительной.
Вместе с тем, неправомерность выводов суда в указанной части не повлияла на правильность резолютивной части решения, которой отказано в удовлетворении исковых требований Г.
Согласно ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Частями 1 и 2 ст. 67 ГПК РФ предусмотрено, что суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.
Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.
Судебная коллегия полагает, что истицей не доказаны ее доводы о том, что в момент совершения сделки купли-продажи изолированной части жилого дома ее брат Н.С. по состоянию здоровья не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
При этом судебная коллегия оценивает заключение судебной посмертной психолого-психиатрической экспертизы критически, полагая, что ее выводы не подтверждаются другими доказательствами по делу и являются неубедительными.
Как следует из материалов гражданского дела, Н.С., являющийся <...>, умер в возрасте <...> - менее чем через полгода после совершения сделки купли-продажи принадлежащей ему части жилого дома, и оставаясь зарегистрированным в ней до смерти. Смерть Н.С. наступила от заболевания - <...>. До <...> он работал в должности <...> то есть, был трудоспособен на момент совершения сделки, которая состоялась <...>. До момента своей смерти Н.С. проживал один, самостоятельно себя обслуживал, не нуждался в постороннем уходе и помощи. Из медицинских документов, представленных в материалы гражданского дела следует, что Н.С. <...>. На учете у психиатра и нарколога он не состоял, в ПНО не наблюдался, соответствующего лечения никогда не проходил, на свое психическое состояние не жаловался (л.д. 196, 207). При выдаче доверенности на приватизацию части дома Д.В., а также при выдаче доверенности на продажу части дома Л. нотариусами личность Н.С. была установлена, его дееспособность проверена (л.д. 10, л.д. 31 дела правоустанавливающих документов), то есть, он вел себя разумно, не обнаруживая странностей поведения, соответственно ситуации в которой находился, его осознание совершаемых действий не вызвало сомнений у лиц, удостоверяющих доверенности.
Согласно сообщению отдела Военного комиссариата Ленинградской области по г. Выборгу и Выборгскому району, медицинской комиссией Н.С. был признан годным к нестроевой службе и освобожден от призыва на военную службу. В <...> он был признан ограниченно годным к военной службе (<...>)(л.д. 224), что не свидетельствует, о неспособности Н.С. спустя 20 лет понимать значение своих действий, правильно руководить ими и осознавать их последствия.
Свидетель <ФИО1> показавшая, что знала Н.С. с детства, считала его больным человеком: у него постоянно текли слюни изо рта, наблюдалась заторможенность поведения, нарушение речи (говорил долго, растягивал слова), являлся доверчивым с детства, находился в дружеских отношениях с истицей по делу, в связи с чем, объективность ее показаний вызывает сомнения у судебной коллегии. Кроме того, из показаний указанного свидетеля следует, что ему не было известно где Н.С. работал, где он проживал в последнее время, что свидетельствует о том, что в последнее время <ФИО1> с Н.С. не общалась, то есть, не может достоверно свидетельствовать о состоянии его здоровья в последние месяцы жизни.
Свидетель <ФИО2>, показавшая, что Н.С. с детства был не таким как все, отличался странностями поведения, в школе отучился всего три класса, в развитии был отсталым ребенком, на работу его не брали из-за состояния здоровья, также состоит в дружеских отношениях с истицей, то есть, заинтересована в исходе дела в пользу последней. В чем проявлялись странности поведения и отсталость Н.С. она не пояснила.
Кроме того, <ФИО1> и <ФИО2> не являются врачами, то есть, их оценка состояния здоровья Н.С. является субъективной и непрофессиональной, в связи с чем, ее нельзя положить в основу выводов о том, что на момент заключения договора купли-продажи части жилого дома Н.С. не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Кроме того, показания указанных свидетелей противоречат показаниям свидетеля <ФИО3>, работавшей <...>, согласно которым по внешнему виду Н.С. нельзя было сказать, что он психически нездоров, он писал заявления в органы милиции, давал объяснения, слабоумный человек этого бы сделать не мог, на учете он не состоял. Н.С. жил один и обеспечивал себя сам в течение многих лет. Она неоднократно общалась с ним и он производил на нее впечатление человека адекватного, отдающего отчет своим действиям, но отличающегося неким своеобразием.
При таких обстоятельствах, оценив заключение судебной посмертной психолого-психиатрической экспертизы в совокупности с другими доказательствами по делу, судебная коллегия приходит к выводу о том, что доводы истицы о том, что ее брат в момент совершения сделки купли-продажи части жилого дома находился в состоянии, препятствующем ему понимать значение своих действий и руководить ими, не нашли своего подтверждения в процессе рассмотрения дела, оснований для признания договора купли-продажи недействительным по п. 1 ст. 177 ГК РФ, не имеется.
Доводы истицы о том, что ее брат не получил от Л. денежной суммы от продажи квартиры, не имеют правового значения для рассмотрения дела по заявленным основаниям. Истица не лишена возможности обратиться к Л. с соответствующими исковыми требованиями.
Доводы истицы о том, что часть жилого дома продана братом за сумму вдвое меньше рыночной, являются бездоказательными.
Доводы подателя жалобы о нарушении судом норм процессуального права, выразившемся в непривлечении к участию в деле ее брата Н.Н., также являются несостоятельными, поскольку принятие наследства является правом, а не обязанностью наследника. К нотариусу с заявлением о принятии наследства после смерти брата Н.Н. не обращался, что свидетельствует о его незаинтересованности в наследственном имуществе. Вместе с тем, при доказанности факта принятия наследства он не лишен возможности защитить свои наследственные права путем самостоятельного обращения с иском в суд.
На основании вышеизложенного, оснований к отмене решения суда об отказе в удовлетворении исковых требований, судебная коллегия не усматривает.
Руководствуясь статьями 321 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда
определила:
решение Выборгского городского суда Ленинградской области от 29 июля 2013 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Г. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛЕНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 26.09.2013 N 33-4544/2013
Разделы:Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью; Наследование по закону; Наследственное право
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 26 сентября 2013 г. N 33-4544/2013
Судья Гомзяков А.Г.
Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда в составе:
председательствующего Кошелевой И.Л.
судей Григорьевой Н.М., Озерова С.А.
при секретаре Д.М.
рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционной жалобе Г. на решение Выборгского городского суда Ленинградской области от 29 июля 2013 года, которым отказано в удовлетворении ее исковых требований к П.В., М.О., Л. о признании договора купли-продажи квартиры недействительным, признании за ней права собственности на квартиру в порядке наследования по закону.
Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Кошелевой И.Л., представителя Г. О., представителя ответчиков Х., судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда
установила:
Г. обратилась в суд с иском к П.В., М.О. о признании договора купли-продажи квартиры недействительным, признании за ней права собственности на квартиру в порядке наследования по закону.
В обоснование заявленных требований истица указала, что ее брат Н.С., умерший <...>, являлся собственником изолированной части жилого дома, площадью <...> кв. м, в том числе, жилой площадью <...> кв. м, расположенного по адресу: <адрес>.
<...> Н.С., в лице представителя по доверенности Л., заключил с П.В., М.О., действующей за себя и как законный представитель за своего сына несовершеннолетнего П.Б., М.Д. договор купли-продажи указанной части жилого дома, однако в момент совершения сделки он не отдавал отчет своим действиям и не мог руководить ими, так как являлся <...>. Денежные средства от сделки купли-продажи брат не получал и в наследственную массу, открывшуюся после его смерти, они не поступили. В силу своего состояния здоровья брат деньги потратить не мог, сделка была безденежной. По мнению истицы, указанная сделка является недействительной на основании ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) как совершенная лицом, не способным понимать значение своих действий и руководить ими.
Г. просила признать договор купли-продажи части жилого дома недействительным и признать за ней право собственности на спорное недвижимое имущество по адресу: <адрес>.
В процессе рассмотрения дела к участию в деле в качестве соответчика привлечена Л., третьего лица на стороне ответчиков М.Д.
Ответчики в процессе рассмотрения дела в удовлетворении исковых требований просили отказать.
Решением Выборгского городского суда Ленинградской области от 29 июля 2013 года в удовлетворении исковых требований Г. отказано.
В апелляционной жалобе истица просит решение суда отменить, считая его незаконным.
В жалобе указано, что экспертным заключением установлено, что на момент выдачи доверенности на продажу части дома и на момент оформления сделки ее брат не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Покупатель П.В., будучи знакомым ее брата, не мог не видеть его состояния, кроме того, приобрел недвижимость по цене вдвое ниже рыночной, что свидетельствует о его недобросовестности при совершении сделки.
Суд безосновательно сослался на недействительность доверенности, выданной братом, поскольку доверенность ею не оспаривалась и вопрос о ее действительности не являлся предметом судебного разбирательства.
Суд, разрешая дело, не привлек к участию в нем ее брата Н.Н., который также является наследником Н.С., и интересы которого затрагиваются постановленным решением.
Судебная коллегия, исследовав материалы гражданского дела, изучив доводы апелляционной жалобы, не находит оснований для отмены решения суда.
Согласно ст. 166 ГК РФ, в редакции от 2 июля 2013 года, действующей на момент вынесения решения, сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе.
Согласно ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
Пунктом 1 ст. 177 ГК РФ предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Согласно п. 3 ст. 177 ГК РФ, если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса.
Согласно п. 1 ст. 177 ГК РФ, ничтожна сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства.
Каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах.
Дееспособная сторона обязана, кроме того, возместить другой стороне понесенный ею реальный ущерб, если дееспособная сторона знала или должна была знать о недееспособности другой стороны.
Как следует из материалов гражданского дела, Н.С., на основании договора N передачи жилых помещений в малоквартирных домах с надворными постройками в собственность граждан от <...>, являлся собственником изолированной части жилого дома, расположенного по адресу: <адрес>, состоящей из двух комнат, общей площадью <...> кв. м, жилой площадью <...> кв. м, одноэтажного, инвентарный N, литера А (л.д. 10, 11 дела правоустанавливающих документов).
<...> Н.С. выдал Л. доверенность, удостоверенную нотариусом нотариального округа Санкт-Петербурга Б., на оформление необходимых документов и продажу принадлежащей ему изолированной части жилого дома, расположенного по адресу: <адрес>, за цену и на условиях по ее усмотрению, с правом регистрации сделки и перехода права собственности в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ленинградской области (л.д. 31 дела правоустанавливающих документов).
<...> Н.С., в лице представителя Л., заключил договор купли-продажи части жилого дома, на основании которого принадлежащая Н.С. изолированная часть жилого дома была передана в общую долевую собственность П.В., М.О., несовершеннолетнему П.Б., в лице законного представителя М.О., М.Д., по 1/4 доле каждому, за <...>., из которых <...> выплачивались покупателями Л. наличными в день подписания договора купли-продажи, а <...> должны были быть перечислены Пенсионным фондом РФ на счет Л. через два месяца после подачи заявления о распоряжении средствами материнского капитала в УПФР (л.д. 32 дела правоустанавливающих документов).
Согласно представленным в материалы дела распискам от <...> и <...> представитель по доверенности Л. за проданную часть жилого дома получила от покупателей <...>
Право собственности П.В., М.О., несовершеннолетнего П.Б., М.Д., за каждым, на 1/4 долю в праве собственности на жилой дом, зарегистрировано в установленном законом порядке (л.д. 45 - 46).
<...> Н.С. умер, что подтверждается свидетельством о смерти серии N (л.д. 6). Его наследниками по закону являются сестра Г. и брат Н.Н. Как следует из материалов наследственного дела, к нотариусу с заявлением о вступлении в права наследования обратилась только Г. (л.д. 26).
Г. оспаривает договор купли-продажи части жилого дома от <...> по тем основаниям, что в момент заключения указанного договора ее брат Н.С. не мог понимать значение своих действий и руководить ими. Полагает, что часть жилого дома, принадлежащая ее брату, должна войти в наследственную массу, открывшуюся после его смерти, и перейти к ней, как к наследнице по закону.
Для проверки доводов Г. о неспособности умершего брата Н.С. понимать значение своих действий и руководить ими на момент выдачи доверенности <...> на имя Л. по делу была назначена судебная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза.
Согласно заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов ЛОПНД Отделение амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы Ленинградской области от <...> N, имевшиеся у Н.С. в юридически значимый период (в период выдачи доверенности от <...>) нарушения психики лишали его способности к адекватной регуляции своего поведения и свободному волеизъявлению, он не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Указанное заключение суд положил в основу своих выводов о том, что при выдаче доверенности Л. <...> Н.С. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, в связи с чем, доверенность является недействительной на основании статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.
При этом, суд отказал в удовлетворении исковых требований о признании сделки купли-продажи недействительной на том основании, что истицей избран неправильный способ защиты права. Поскольку П.В., М.О., несовершеннолетний П.Б., в лице законного представителя, М.Д. являются добросовестными приобретателями спорного имущества, право истицы, как указал суд, не может быть защищено с помощью механизма, предусмотренного ст. 167 ГК РФ, и она должна предъявить к ответчикам виндикационный иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения.
Судебная коллегия полагает, что судом неправильно применены нормы материального права, в связи с чем, его выводы противоречат действующему законодательству и установленным по делу обстоятельствам.
Разрешая дело, суд не принял во внимание, что добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество (которое выбыло из владения собственника имущества помимо его воли). При этом представителя, действующего от лица собственника на основании доверенности, нельзя признать лицом, не имеющим права отчуждать имущество, поскольку стороной по сделке является не представитель, а собственник имущества.
Таким образом, стороной по сделке купли-продажи части жилого дома от <...>, являлась, вопреки выводам суда, не Л., действующая на основании доверенности, а Н.С. - законный собственник имущества.
При таких обстоятельствах, приобретателей части жилого дома П.В., М.О., несовершеннолетнего П.Б., в лице законного представителя, М.Д. нельзя признать добросовестными в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации.
Учитывая, что спорное имущество являлось предметом одной сделки с участием собственника, истица обоснованно прибегла к такому способу защиты своего права, как признание указанной сделки недействительной.
Вместе с тем, неправомерность выводов суда в указанной части не повлияла на правильность резолютивной части решения, которой отказано в удовлетворении исковых требований Г.
Согласно ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Частями 1 и 2 ст. 67 ГПК РФ предусмотрено, что суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.
Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.
Судебная коллегия полагает, что истицей не доказаны ее доводы о том, что в момент совершения сделки купли-продажи изолированной части жилого дома ее брат Н.С. по состоянию здоровья не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
При этом судебная коллегия оценивает заключение судебной посмертной психолого-психиатрической экспертизы критически, полагая, что ее выводы не подтверждаются другими доказательствами по делу и являются неубедительными.
Как следует из материалов гражданского дела, Н.С., являющийся <...>, умер в возрасте <...> - менее чем через полгода после совершения сделки купли-продажи принадлежащей ему части жилого дома, и оставаясь зарегистрированным в ней до смерти. Смерть Н.С. наступила от заболевания - <...>. До <...> он работал в должности <...> то есть, был трудоспособен на момент совершения сделки, которая состоялась <...>. До момента своей смерти Н.С. проживал один, самостоятельно себя обслуживал, не нуждался в постороннем уходе и помощи. Из медицинских документов, представленных в материалы гражданского дела следует, что Н.С. <...>. На учете у психиатра и нарколога он не состоял, в ПНО не наблюдался, соответствующего лечения никогда не проходил, на свое психическое состояние не жаловался (л.д. 196, 207). При выдаче доверенности на приватизацию части дома Д.В., а также при выдаче доверенности на продажу части дома Л. нотариусами личность Н.С. была установлена, его дееспособность проверена (л.д. 10, л.д. 31 дела правоустанавливающих документов), то есть, он вел себя разумно, не обнаруживая странностей поведения, соответственно ситуации в которой находился, его осознание совершаемых действий не вызвало сомнений у лиц, удостоверяющих доверенности.
Согласно сообщению отдела Военного комиссариата Ленинградской области по г. Выборгу и Выборгскому району, медицинской комиссией Н.С. был признан годным к нестроевой службе и освобожден от призыва на военную службу. В <...> он был признан ограниченно годным к военной службе (<...>)(л.д. 224), что не свидетельствует, о неспособности Н.С. спустя 20 лет понимать значение своих действий, правильно руководить ими и осознавать их последствия.
Свидетель <ФИО1> показавшая, что знала Н.С. с детства, считала его больным человеком: у него постоянно текли слюни изо рта, наблюдалась заторможенность поведения, нарушение речи (говорил долго, растягивал слова), являлся доверчивым с детства, находился в дружеских отношениях с истицей по делу, в связи с чем, объективность ее показаний вызывает сомнения у судебной коллегии. Кроме того, из показаний указанного свидетеля следует, что ему не было известно где Н.С. работал, где он проживал в последнее время, что свидетельствует о том, что в последнее время <ФИО1> с Н.С. не общалась, то есть, не может достоверно свидетельствовать о состоянии его здоровья в последние месяцы жизни.
Свидетель <ФИО2>, показавшая, что Н.С. с детства был не таким как все, отличался странностями поведения, в школе отучился всего три класса, в развитии был отсталым ребенком, на работу его не брали из-за состояния здоровья, также состоит в дружеских отношениях с истицей, то есть, заинтересована в исходе дела в пользу последней. В чем проявлялись странности поведения и отсталость Н.С. она не пояснила.
Кроме того, <ФИО1> и <ФИО2> не являются врачами, то есть, их оценка состояния здоровья Н.С. является субъективной и непрофессиональной, в связи с чем, ее нельзя положить в основу выводов о том, что на момент заключения договора купли-продажи части жилого дома Н.С. не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Кроме того, показания указанных свидетелей противоречат показаниям свидетеля <ФИО3>, работавшей <...>, согласно которым по внешнему виду Н.С. нельзя было сказать, что он психически нездоров, он писал заявления в органы милиции, давал объяснения, слабоумный человек этого бы сделать не мог, на учете он не состоял. Н.С. жил один и обеспечивал себя сам в течение многих лет. Она неоднократно общалась с ним и он производил на нее впечатление человека адекватного, отдающего отчет своим действиям, но отличающегося неким своеобразием.
При таких обстоятельствах, оценив заключение судебной посмертной психолого-психиатрической экспертизы в совокупности с другими доказательствами по делу, судебная коллегия приходит к выводу о том, что доводы истицы о том, что ее брат в момент совершения сделки купли-продажи части жилого дома находился в состоянии, препятствующем ему понимать значение своих действий и руководить ими, не нашли своего подтверждения в процессе рассмотрения дела, оснований для признания договора купли-продажи недействительным по п. 1 ст. 177 ГК РФ, не имеется.
Доводы истицы о том, что ее брат не получил от Л. денежной суммы от продажи квартиры, не имеют правового значения для рассмотрения дела по заявленным основаниям. Истица не лишена возможности обратиться к Л. с соответствующими исковыми требованиями.
Доводы истицы о том, что часть жилого дома продана братом за сумму вдвое меньше рыночной, являются бездоказательными.
Доводы подателя жалобы о нарушении судом норм процессуального права, выразившемся в непривлечении к участию в деле ее брата Н.Н., также являются несостоятельными, поскольку принятие наследства является правом, а не обязанностью наследника. К нотариусу с заявлением о принятии наследства после смерти брата Н.Н. не обращался, что свидетельствует о его незаинтересованности в наследственном имуществе. Вместе с тем, при доказанности факта принятия наследства он не лишен возможности защитить свои наследственные права путем самостоятельного обращения с иском в суд.
На основании вышеизложенного, оснований к отмене решения суда об отказе в удовлетворении исковых требований, судебная коллегия не усматривает.
Руководствуясь статьями 321 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда
определила:
решение Выборгского городского суда Ленинградской области от 29 июля 2013 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Г. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)