Судебные решения, арбитраж
Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью; Понятие и основные категории наследственного права; Наследственное право; Принятие наследства
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Соленая Т.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе: председательствующего Суминой Л.Н.
судей Михалевой Т.Д., Мухортых Е.Н.,
с участием прокурора Макировой Е.Э.,
при секретаре Ч.,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Михалевой Т.Д. гражданское дело по апелляционной жалобе П. на решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 22 декабря 2011 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований П. к П.О., С., П.Е., Л. о восстановлении срока для принятия наследства, признании договоров недействительными, аннулировании записи, признании права собственности, выселении, снятии с регистрационного учета, взыскании судебных расходов.
установила:
П. обратился в суд с иском к ответчикам, с учетом неоднократных уточнений исковых требований просил восстановить срок для принятия наследства после смерти отца П.В., умершего 15 января 2006 года, признании договоров купли-продажи квартиры <...> по адресу: <...> недействительными, аннулировании регистрационной записи, признании права собственности на указанное жилое помещение, выселении, снятии с регистрационного учета.
В обоснование заявленных требований указано, что 15 января 2006 года умер П.В. Наследником к имуществу умершей являлись П.Н. и П. Истец, отбывая наказание в местах лишения свободы в колонии строго режима, возможности вступить в наследство не имел, отказа от принятия наследства в установленном законом порядке не оформлял. После освобождения из мест лишения свободы в 2009 году, узнал о том, что спорная квартира не принадлежит ни ему, ни его матери. Об обстоятельствах выбытия квартиры из собственности семьи от матери узнать не мог, в силу ее психического состояния. 10 декабря 2008 года через представителя он обратился к нотариусу г. Москвы П.Л. с просьбой об ознакомлении с материалами наследственного дела, но в этом ему было отказано. 26 декабря 2008 года направил заявление нотариусу о принятии наследства после смерти отца, на которое ответа не получил по настоящее время. Решением Железнодорожного городского суда Московской области от 02 июня 2009 года его мать П.Н. была признана недееспособной. В рамках рассмотрения данного дела было установлено, что с 2000 года у П.Н. начались дистрофические процессы в головном мозге, которые привели к разрушению основных психических функций, в связи с чем, истец полагает, что, будучи в здравом уме и трезвой памяти она не могла подписать договор купли-продажи квартиры от 04 декабря 2006 года с ответчиком Л., о чем истцу также стало известно только при рассмотрении дела о признании его матери недееспособной.
В судебное заседание суда первой инстанции истец и его представитель не явились, в ранее состоявшихся судебных заседаниях исковые требования поддерживали в полном объеме.
Ответчики и представители третьих лиц ОСАО "Ингосстрах", ЗАО КБ "ДельтаКредит", Управления Росреестра по Москве, нотариус г. Москвы П.Л. в судебное заседание не явились, уведомлены надлежащим образом.
Представитель ответчика П.О. в судебное заседание явилась, в удовлетворении исковых требований просила отказать, в том числе по основаниям пропуска срока для восстановления срока для принятия наследства.
Суд, рассмотрев ходатайство истца и его представителя об отложении дела слушанием, с учетом непредставления доказательств уважительности причин неявки, неоднократности неявки истца и его представителя без уважительных причин в судебные заседания, длительности нахождения дела в суде, расценил поведение стороны как злоупотребление правом, с учетом мнения явившихся лиц, рассмотрел дело в порядке ч. 4 ст. 167 ГПК РФ.
Судом постановлено решение, об отмене которого просит истец, указывая на грубое нарушение судом норм процессуального права, в связи с рассмотрением дела в отсутствие истца и его представителя при наличии ходатайства об отложении дела в связи с болезнью, лишение истца возможности предоставить доказательства, в подтверждение заявленных исковых требований.
Проверив материалы дела, обсудив вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствии истца, и его представителя, представителей третьих лиц, уведомленных надлежащим образом о месте и времени слушания дела, выслушав представителя ответчика П.О., по доверенности А., представителя ОСАО "Ингосстрах", по доверенности Л.О., не согласившихся с доводами жалобы, заключение прокурора Макировой Е.Э., полагавшей решение суда постановленным при полном соблюдении норм материального и процессуального права, судебная коллегия не находит оснований к отмене решений суда, постановленного в соответствии с требованиями закона и фактическими обстоятельствами дела.
Как правильно установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 15 января 2006 года умер П.В., что подтверждается актовой записью Академического отдела ЗАГС г. Москвы, свидетельством о смерти (т. 1, л.д. 8).
После смерти П.В. открылось наследство в виде квартиры по адресу: <...>, принадлежащей последнему на основании договора передачи N 060508-Д02573 от 24 декабря 1997 года (свидетельство о собственности на жилище N 1717438 от 30 января 1998 г., т. 1 л.д. 46).
Наследниками к имуществу умершего по закону являлись: П.Н. (жена) и П. (сын).
На момент открытия наследства П. отбывал наказание в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, откуда был освобожден 12 августа 2008 года условно-досрочно (т. 2 л.д. 162).
29 августа 2006 года на основании заявления П.Н. от 10 апреля 2006 года, поданного ей через представителя К., нотариусом г. Москвы П.Л. выдано свидетельство о праве на наследство после смерти П.В., состоящее из денежного вклада и спорного жилого помещения по вышеуказанному адресу (т. 1 л.д. 48 - 49).
Согласно материалам наследственного дела N 37162/246/2006 об открытии наследства после умершего П.В., истец П. уведомлялся нотариусом наследства с разъяснением срока и порядка его принятия. Указанное уведомление получено на руки К. 10 апреля 2006 года, с обязательством вручить его истцу в срок до 10 июня 2006 года. Материалы наследственного дела содержат уведомление с текстом, написанным от руки: "на наследство не претендую, отказываюсь в пользу П.Н. П. подпись" (т. 1 л.д. 44).
В соответствии со ст. 1154 - 1155 Гражданского кодекса РФ наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства. Пропущенный установленный законом срок может быть восстановлен судом по заявлению наследника, попустившего этот срок по уважительным причинам, при условии обращения с заявлением в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.
Суд первой инстанции, установив, что П. освободился из мест лишения свободы 12 августа 2008 года (т. 2 л.д. 162), 04 декабря 2008 года получил выписку из единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, согласно которой спорное жилое помещение по адресу: <...> находится в собственности П.О.В., а в суд с заявленными требованиями о восстановлении срока для принятия наследства после смерти П.В. обратился только 15 февраля 2010 года, учитывая требования вышеуказанных правовых норм и статей 197 - 198 ГК РФ, о общих и специальных сроках исковой давности, статей 200 и 205 ГК РФ, определяющих порядок исчисления срока исковой давности и его восстановления, пришел к правильному выводу об отказе в восстановлении истцу П. срока для принятия наследства, поскольку последний обратился с указанным с заявлением после истечения шести месяцев, установленных законом.
При этом, судом верно указано, что заявление о восстановлении пропущенного процессуального срока должно было быть адресовано суду, а не иному органу или должностному лицу, для защиты нарушенного права истца ему не требовалось обращаться с заявлением в суд для признания матери П.Н. недееспособной, получении от нее нотариально удостоверенной доверенности, а также, что нахождение в местах лишения свободы не является препятствием для обращения с заявлением о принятии наследства.
Судебная коллегия, не может не согласиться, что вышеуказанные доводы стороны истца, как и обращение представителя истца Г. 04 декабря 2008 года к нотариусу г. Москвы П.Л. с заявлением об ознакомлении с материалами наследственного дела к имуществу умершего П.В., 26 декабря 2008 года с заявлением о принятии наследства, не могут являться в соответствии со ст. 205, 1155 ГК РФ основанием для восстановления срока для принятия наследства, восстановлении процессуального срока исковой давности.
В соответствии со ст. 171 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства, является ничтожной.
Судом первой инстанции установлено, что 04 декабря 2006 года между П.Н. и Л. был заключен договор купли-продажи, согласно которому П.Н. продала, а Л. купил квартиру, по адресу: <...> общей площадью 36,6 кв. м, жилой 22,3 кв. м. Указанный договор зарегистрирован в УФРС по Москве 12 декабря 2006 года, этой же датой подписан акт передачи жилого помещения, содержащий сведения о передаче и принятии квартиры, полной оплате по договору и отсутствии финансовых претензий сторон друг к другу (т. 2, л.д. 146, 148).
Согласно заключению комиссии экспертов N 145 от 28 апреля 2009 года, П.Н. обнаруживает признаки деменции при болезни Гентингтона, о чем свидетельствуют анамнестические сведения о начавшемся у нее примерно с 2000 года дистрофическом процессе в головном мозге, приведшем к разрушению основных психических функций (глубокие нарушения эмоций, воли, мышления), утрате навыков самообслуживания и утрате социальных контактов, сопровождающихся выраженными нарушениями центральной нервной системы. Указанные особенности психики выражены столь глубоко и значительно, что лишают П.Н. способности понимать значение своих действий и руководить ими (т. 2 л.д. 218 - 220).
Решение Железнодорожного городского суда Московской области от 02 июня 2009 года П.Н., 28 июля 1952 г. рождения была признана недееспособной. Распоряжением N 56 над П.Н. установлена опека, опекуном назначен П. (т. 1 л.д. 171, 10).
Суд первой инстанции правильно указал, что юридически значимыми обстоятельствами подлежащими установлению и доказыванию с целью признания сделки недействительной по ст. 171 ГК РФ является недееспособность стороны сделки на момент ее заключения.
Установив, что П.Н. была признана недееспособной только в 2009 году, суд правомерно отказал в удовлетворении требования о признании сделки недействительной по данному основанию.
Согласно заключению посмертной судебно-психиатрической экспертизы комиссии экспертов N 2453 от 10 января 2011 года, при заключении договора купли-продажи квартиры 04 декабря 2006 года каких-либо сведений о психических изменениях, которые могли бы лишать П.Н. способности понимать значение своих действий и руководить ими, не имеется. П.Н. при заключении договора купли-продажи квартиры 04 декабря 2006 года могла понимать значение своих действий и руководить ими. В 2007 году у нее была диагностирована хорея Гентингтона, которая с 2008 года сопровождалась психотическим эпизодом (галлюциноз), с 2009 года отмечались грубое интеллектуально-мнестическое снижение и эмоционально-волевые расстройства с утратой критических способностей, что было квалифицировано как деменция при болезни Гентингтона. Указанные сведения подтверждаются повторными госпитализациями П.Н. в психиатрический и соматопсихиатрический стационары и произведенной в отношении нее амбулаторной судебно-психиатрической экспертизой.
Оценив представленные доказательства, наряду с доводами сторон по правилами ст. 67 ГПК РФ, суд пришел к верному выводу о том, что в порядке ст. 56 ГПК РФ стороной истца не представлено бесспорных доказательств, свидетельствующих о том, что на момент заключения договора купли-продажи от 04 декабря 2006 года П.Н. не могла понимать значения своих действий и руководить ими, отказав в удовлетворении требования о признании договора недействительным по основанию, предусмотренному ст. 177 ГК РФ, что полностью соответствует указанной норме материального права и с чем не может не согласиться суд апелляционной инстанции.
Судебная коллегия соглашается с оценкой доводов истца, со ссылкой на заключение экспертов от 28 апреля 2009 года, о невозможности П.Н. с 2000 года понимать значение своих действий и руководить ими, поскольку как правильно указал суд, предметом исследования экспертов вопрос о способности П.Н. понимать значение своих действий и руководить ими 04 декабря 2006 года не являлся.
24 января 2007 года между Л. и П.О. заключен договор купли-продажи спорной квартиры с использованием кредитных средств N 58810-КП-2007, предоставленных П.Е., А.Н. ЗАО КБ "ДельтаКредит". Договор прошел государственную регистрацию (N 77-77-18/001/2007-635). Согласно расписки от 24 января 2007 года Л. получил от П.О. денежные средства в размере 37 000 долларов США в качестве оплаты по договору купли-продажи от 24 января 2007 года и денежные средства в размере 117 000 долларов США (т. 2 л.д. 155 - 156).
Судом установлено, что на момент заключения договора П.О. проверила полномочия собственника по владению, пользованию и распоряжению спорным жилым помещением (изучила выписку из домовой книги, согласно которой в спорном жилом помещении посторонние лица зарегистрированы не были, проверила свидетельство Л. о праве собственности на жилое помещение), совершила все необходимые юридические действия для заключения договора купли-продажи.
Учитывая, что суд первой инстанции не нашел оснований для признания договора купли-продажи квартиры 38 по адресу: <...> недействительным, с чем соглашается судебная коллегия, П.Н. стороной по договору от 24 января 2007 года не является, верно отказано в удовлетворении требования истца о признании договора купли-продажи от 24 января 2007 года недействительным, и как следствие отсутствие оснований для аннулирования записи о регистрации права собственности П.О. на спорное жилое помещение.
При разрешении исковых требования в части признания права собственности на жилое помещение - квартиру 38 по адресу: <...>, судом первой инстанции установлено, что после смерти П.В., умершего 15 января 2006 года, в права наследования вступила его жена П.Н. Последней получено свидетельство о праве на наследство, состоящее из денежного вклада и квартиры по вышеуказанному адресу, которой она распорядилась, продав ее Л. 04 декабря 2006 года.
01 мая 2010 года П.Н. умерла, что подтверждается актовой записью Управления ЗАГС Московской области Железнодорожненского отдела ЗАГС от 04 мая 2010 года и свидетельством о смерти.
12 июля 2010 года нотариусом нотариального округа г. Железнодорожный Московской области З. открыто наследственное дело к имуществу умершей, в состав наследственной массы входят: 1/4 доли квартиры по адресу: <...>.
11 ноября 2010 года П. выдано свидетельство о праве на наследство по закону.
Согласно п. 2 ст. 218 ГК РФ, в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.
В силу ст. 1110 ГК РФ при наследовании имущество умершего переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если законом не предусмотрено иное.
Принимая во внимание, что суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований о восстановлении пропущенного срока для принятия наследства после смерти П.В., умершего 15 января 2006 года, а П.Н. вступила в права наследования в установленном законом порядке, в 2006 году распорядилась спорным жилым помещением и оснований для признания сделок недействительными суд не усмотрел, судебная коллегия не находит оснований не согласиться с выводом суда об отсутствии правовых оснований для признания права собственности П. на жилое помещение по адресу: <...> в порядке наследования по закону как после смерти П.В., так и после смерти П.Н., поскольку последнее на день смерти матери истца в состав наследственной массы не входило.
Судом установлено, что ответчики П.О., П.Е., С. зарегистрированы и проживают в квартире 38 по адресу: <...>, с 01 марта 2007 года на законных основаниях (П.О. на основании договора купли-продажи является собственником жилого помещения, П.Е. и С. члены семьи собственника), и оснований для признания договора купли-продажи жилого помещения от 24 января 2007 года судом не имеется.
Руководствуясь положениями статей 292 ГК РФ и 35 ЖК РФ, закрепляющими основания для прекращения права пользования и выселения из жилого помещения, суд верно указал на отсутствие таких оснований и их применения к ответчикам П.О., П.Е. и С., равно как и снятию последних с регистрационного учета по месту нахождения спорного жилого помещения.
Судом правильно определены все юридически значимые обстоятельства по делу, проверены все доводы истца на предмет наличия оснований для удовлетворения исковых требований, дана верная оценка представленным доказательствам и доводам сторон, соответствующая требованиям ст. 67 ГПК РФ.
На основании установленных по делу обстоятельств судом сделан правильный вывод об отказе в удовлетворении заявленных требований в полном объеме, включая требования о возмещении судебных расходов, как документально не подтвержденных в соответствии с положениями ст. 98 ГПК РФ.
Оснований для иных выводов судебная коллегия не усматривает.
Принимая во внимание, что в силу положений ст. 35 ГПК РФ, лица участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться предоставленными им процессуальными правами, при их неисполнении наступают последствия, предусмотренные законодательством о гражданском судопроизводстве, судебная коллегия, считает, что неявка в судебное заседание истца и его представителя при тех обстоятельствах, которые изложены в судебном решение и подтверждаются материалами дела, основанием для отмены судебного акта служить не может. Доказательств уважительности причин не явки в судебное заседание назначенное судом первой инстанции на 06 марта 2012 года, равно как и доказательств могущих повлиять на выводы суда, апелляционной инстанции не представлено. При таких обстоятельствах судом правомерно рассмотрено дело в порядке ст. 167 ГПК РФ. Других доводов апелляционная жалоба не содержит, новых обстоятельств, нуждающихся в дополнительной проверке не представлено, все юридически значимые обстоятельства были предметом обсуждения суда первой инстанции, доводы апелляционной жалобы направлены на иную оценку доказательств по делу и неправильное толкование норм материального права, что основанием к отмене обжалуемого решения не является, других доказательств суду не представлено, нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену решения, по делу не установлено.
Руководствуясь ст. ст. 328 - 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 22 декабря 2011 года оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 12.07.2012 ПО ДЕЛУ N 11-13652
Разделы:Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью; Понятие и основные категории наследственного права; Наследственное право; Принятие наследства
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 12 июля 2012 г. по делу N 11-13652
Судья: Соленая Т.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе: председательствующего Суминой Л.Н.
судей Михалевой Т.Д., Мухортых Е.Н.,
с участием прокурора Макировой Е.Э.,
при секретаре Ч.,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Михалевой Т.Д. гражданское дело по апелляционной жалобе П. на решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 22 декабря 2011 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований П. к П.О., С., П.Е., Л. о восстановлении срока для принятия наследства, признании договоров недействительными, аннулировании записи, признании права собственности, выселении, снятии с регистрационного учета, взыскании судебных расходов.
установила:
П. обратился в суд с иском к ответчикам, с учетом неоднократных уточнений исковых требований просил восстановить срок для принятия наследства после смерти отца П.В., умершего 15 января 2006 года, признании договоров купли-продажи квартиры <...> по адресу: <...> недействительными, аннулировании регистрационной записи, признании права собственности на указанное жилое помещение, выселении, снятии с регистрационного учета.
В обоснование заявленных требований указано, что 15 января 2006 года умер П.В. Наследником к имуществу умершей являлись П.Н. и П. Истец, отбывая наказание в местах лишения свободы в колонии строго режима, возможности вступить в наследство не имел, отказа от принятия наследства в установленном законом порядке не оформлял. После освобождения из мест лишения свободы в 2009 году, узнал о том, что спорная квартира не принадлежит ни ему, ни его матери. Об обстоятельствах выбытия квартиры из собственности семьи от матери узнать не мог, в силу ее психического состояния. 10 декабря 2008 года через представителя он обратился к нотариусу г. Москвы П.Л. с просьбой об ознакомлении с материалами наследственного дела, но в этом ему было отказано. 26 декабря 2008 года направил заявление нотариусу о принятии наследства после смерти отца, на которое ответа не получил по настоящее время. Решением Железнодорожного городского суда Московской области от 02 июня 2009 года его мать П.Н. была признана недееспособной. В рамках рассмотрения данного дела было установлено, что с 2000 года у П.Н. начались дистрофические процессы в головном мозге, которые привели к разрушению основных психических функций, в связи с чем, истец полагает, что, будучи в здравом уме и трезвой памяти она не могла подписать договор купли-продажи квартиры от 04 декабря 2006 года с ответчиком Л., о чем истцу также стало известно только при рассмотрении дела о признании его матери недееспособной.
В судебное заседание суда первой инстанции истец и его представитель не явились, в ранее состоявшихся судебных заседаниях исковые требования поддерживали в полном объеме.
Ответчики и представители третьих лиц ОСАО "Ингосстрах", ЗАО КБ "ДельтаКредит", Управления Росреестра по Москве, нотариус г. Москвы П.Л. в судебное заседание не явились, уведомлены надлежащим образом.
Представитель ответчика П.О. в судебное заседание явилась, в удовлетворении исковых требований просила отказать, в том числе по основаниям пропуска срока для восстановления срока для принятия наследства.
Суд, рассмотрев ходатайство истца и его представителя об отложении дела слушанием, с учетом непредставления доказательств уважительности причин неявки, неоднократности неявки истца и его представителя без уважительных причин в судебные заседания, длительности нахождения дела в суде, расценил поведение стороны как злоупотребление правом, с учетом мнения явившихся лиц, рассмотрел дело в порядке ч. 4 ст. 167 ГПК РФ.
Судом постановлено решение, об отмене которого просит истец, указывая на грубое нарушение судом норм процессуального права, в связи с рассмотрением дела в отсутствие истца и его представителя при наличии ходатайства об отложении дела в связи с болезнью, лишение истца возможности предоставить доказательства, в подтверждение заявленных исковых требований.
Проверив материалы дела, обсудив вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствии истца, и его представителя, представителей третьих лиц, уведомленных надлежащим образом о месте и времени слушания дела, выслушав представителя ответчика П.О., по доверенности А., представителя ОСАО "Ингосстрах", по доверенности Л.О., не согласившихся с доводами жалобы, заключение прокурора Макировой Е.Э., полагавшей решение суда постановленным при полном соблюдении норм материального и процессуального права, судебная коллегия не находит оснований к отмене решений суда, постановленного в соответствии с требованиями закона и фактическими обстоятельствами дела.
Как правильно установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 15 января 2006 года умер П.В., что подтверждается актовой записью Академического отдела ЗАГС г. Москвы, свидетельством о смерти (т. 1, л.д. 8).
После смерти П.В. открылось наследство в виде квартиры по адресу: <...>, принадлежащей последнему на основании договора передачи N 060508-Д02573 от 24 декабря 1997 года (свидетельство о собственности на жилище N 1717438 от 30 января 1998 г., т. 1 л.д. 46).
Наследниками к имуществу умершего по закону являлись: П.Н. (жена) и П. (сын).
На момент открытия наследства П. отбывал наказание в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, откуда был освобожден 12 августа 2008 года условно-досрочно (т. 2 л.д. 162).
29 августа 2006 года на основании заявления П.Н. от 10 апреля 2006 года, поданного ей через представителя К., нотариусом г. Москвы П.Л. выдано свидетельство о праве на наследство после смерти П.В., состоящее из денежного вклада и спорного жилого помещения по вышеуказанному адресу (т. 1 л.д. 48 - 49).
Согласно материалам наследственного дела N 37162/246/2006 об открытии наследства после умершего П.В., истец П. уведомлялся нотариусом наследства с разъяснением срока и порядка его принятия. Указанное уведомление получено на руки К. 10 апреля 2006 года, с обязательством вручить его истцу в срок до 10 июня 2006 года. Материалы наследственного дела содержат уведомление с текстом, написанным от руки: "на наследство не претендую, отказываюсь в пользу П.Н. П. подпись" (т. 1 л.д. 44).
В соответствии со ст. 1154 - 1155 Гражданского кодекса РФ наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства. Пропущенный установленный законом срок может быть восстановлен судом по заявлению наследника, попустившего этот срок по уважительным причинам, при условии обращения с заявлением в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.
Суд первой инстанции, установив, что П. освободился из мест лишения свободы 12 августа 2008 года (т. 2 л.д. 162), 04 декабря 2008 года получил выписку из единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, согласно которой спорное жилое помещение по адресу: <...> находится в собственности П.О.В., а в суд с заявленными требованиями о восстановлении срока для принятия наследства после смерти П.В. обратился только 15 февраля 2010 года, учитывая требования вышеуказанных правовых норм и статей 197 - 198 ГК РФ, о общих и специальных сроках исковой давности, статей 200 и 205 ГК РФ, определяющих порядок исчисления срока исковой давности и его восстановления, пришел к правильному выводу об отказе в восстановлении истцу П. срока для принятия наследства, поскольку последний обратился с указанным с заявлением после истечения шести месяцев, установленных законом.
При этом, судом верно указано, что заявление о восстановлении пропущенного процессуального срока должно было быть адресовано суду, а не иному органу или должностному лицу, для защиты нарушенного права истца ему не требовалось обращаться с заявлением в суд для признания матери П.Н. недееспособной, получении от нее нотариально удостоверенной доверенности, а также, что нахождение в местах лишения свободы не является препятствием для обращения с заявлением о принятии наследства.
Судебная коллегия, не может не согласиться, что вышеуказанные доводы стороны истца, как и обращение представителя истца Г. 04 декабря 2008 года к нотариусу г. Москвы П.Л. с заявлением об ознакомлении с материалами наследственного дела к имуществу умершего П.В., 26 декабря 2008 года с заявлением о принятии наследства, не могут являться в соответствии со ст. 205, 1155 ГК РФ основанием для восстановления срока для принятия наследства, восстановлении процессуального срока исковой давности.
В соответствии со ст. 171 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства, является ничтожной.
Судом первой инстанции установлено, что 04 декабря 2006 года между П.Н. и Л. был заключен договор купли-продажи, согласно которому П.Н. продала, а Л. купил квартиру, по адресу: <...> общей площадью 36,6 кв. м, жилой 22,3 кв. м. Указанный договор зарегистрирован в УФРС по Москве 12 декабря 2006 года, этой же датой подписан акт передачи жилого помещения, содержащий сведения о передаче и принятии квартиры, полной оплате по договору и отсутствии финансовых претензий сторон друг к другу (т. 2, л.д. 146, 148).
Согласно заключению комиссии экспертов N 145 от 28 апреля 2009 года, П.Н. обнаруживает признаки деменции при болезни Гентингтона, о чем свидетельствуют анамнестические сведения о начавшемся у нее примерно с 2000 года дистрофическом процессе в головном мозге, приведшем к разрушению основных психических функций (глубокие нарушения эмоций, воли, мышления), утрате навыков самообслуживания и утрате социальных контактов, сопровождающихся выраженными нарушениями центральной нервной системы. Указанные особенности психики выражены столь глубоко и значительно, что лишают П.Н. способности понимать значение своих действий и руководить ими (т. 2 л.д. 218 - 220).
Решение Железнодорожного городского суда Московской области от 02 июня 2009 года П.Н., 28 июля 1952 г. рождения была признана недееспособной. Распоряжением N 56 над П.Н. установлена опека, опекуном назначен П. (т. 1 л.д. 171, 10).
Суд первой инстанции правильно указал, что юридически значимыми обстоятельствами подлежащими установлению и доказыванию с целью признания сделки недействительной по ст. 171 ГК РФ является недееспособность стороны сделки на момент ее заключения.
Установив, что П.Н. была признана недееспособной только в 2009 году, суд правомерно отказал в удовлетворении требования о признании сделки недействительной по данному основанию.
Согласно заключению посмертной судебно-психиатрической экспертизы комиссии экспертов N 2453 от 10 января 2011 года, при заключении договора купли-продажи квартиры 04 декабря 2006 года каких-либо сведений о психических изменениях, которые могли бы лишать П.Н. способности понимать значение своих действий и руководить ими, не имеется. П.Н. при заключении договора купли-продажи квартиры 04 декабря 2006 года могла понимать значение своих действий и руководить ими. В 2007 году у нее была диагностирована хорея Гентингтона, которая с 2008 года сопровождалась психотическим эпизодом (галлюциноз), с 2009 года отмечались грубое интеллектуально-мнестическое снижение и эмоционально-волевые расстройства с утратой критических способностей, что было квалифицировано как деменция при болезни Гентингтона. Указанные сведения подтверждаются повторными госпитализациями П.Н. в психиатрический и соматопсихиатрический стационары и произведенной в отношении нее амбулаторной судебно-психиатрической экспертизой.
Оценив представленные доказательства, наряду с доводами сторон по правилами ст. 67 ГПК РФ, суд пришел к верному выводу о том, что в порядке ст. 56 ГПК РФ стороной истца не представлено бесспорных доказательств, свидетельствующих о том, что на момент заключения договора купли-продажи от 04 декабря 2006 года П.Н. не могла понимать значения своих действий и руководить ими, отказав в удовлетворении требования о признании договора недействительным по основанию, предусмотренному ст. 177 ГК РФ, что полностью соответствует указанной норме материального права и с чем не может не согласиться суд апелляционной инстанции.
Судебная коллегия соглашается с оценкой доводов истца, со ссылкой на заключение экспертов от 28 апреля 2009 года, о невозможности П.Н. с 2000 года понимать значение своих действий и руководить ими, поскольку как правильно указал суд, предметом исследования экспертов вопрос о способности П.Н. понимать значение своих действий и руководить ими 04 декабря 2006 года не являлся.
24 января 2007 года между Л. и П.О. заключен договор купли-продажи спорной квартиры с использованием кредитных средств N 58810-КП-2007, предоставленных П.Е., А.Н. ЗАО КБ "ДельтаКредит". Договор прошел государственную регистрацию (N 77-77-18/001/2007-635). Согласно расписки от 24 января 2007 года Л. получил от П.О. денежные средства в размере 37 000 долларов США в качестве оплаты по договору купли-продажи от 24 января 2007 года и денежные средства в размере 117 000 долларов США (т. 2 л.д. 155 - 156).
Судом установлено, что на момент заключения договора П.О. проверила полномочия собственника по владению, пользованию и распоряжению спорным жилым помещением (изучила выписку из домовой книги, согласно которой в спорном жилом помещении посторонние лица зарегистрированы не были, проверила свидетельство Л. о праве собственности на жилое помещение), совершила все необходимые юридические действия для заключения договора купли-продажи.
Учитывая, что суд первой инстанции не нашел оснований для признания договора купли-продажи квартиры 38 по адресу: <...> недействительным, с чем соглашается судебная коллегия, П.Н. стороной по договору от 24 января 2007 года не является, верно отказано в удовлетворении требования истца о признании договора купли-продажи от 24 января 2007 года недействительным, и как следствие отсутствие оснований для аннулирования записи о регистрации права собственности П.О. на спорное жилое помещение.
При разрешении исковых требования в части признания права собственности на жилое помещение - квартиру 38 по адресу: <...>, судом первой инстанции установлено, что после смерти П.В., умершего 15 января 2006 года, в права наследования вступила его жена П.Н. Последней получено свидетельство о праве на наследство, состоящее из денежного вклада и квартиры по вышеуказанному адресу, которой она распорядилась, продав ее Л. 04 декабря 2006 года.
01 мая 2010 года П.Н. умерла, что подтверждается актовой записью Управления ЗАГС Московской области Железнодорожненского отдела ЗАГС от 04 мая 2010 года и свидетельством о смерти.
12 июля 2010 года нотариусом нотариального округа г. Железнодорожный Московской области З. открыто наследственное дело к имуществу умершей, в состав наследственной массы входят: 1/4 доли квартиры по адресу: <...>.
11 ноября 2010 года П. выдано свидетельство о праве на наследство по закону.
Согласно п. 2 ст. 218 ГК РФ, в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.
В силу ст. 1110 ГК РФ при наследовании имущество умершего переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если законом не предусмотрено иное.
Принимая во внимание, что суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований о восстановлении пропущенного срока для принятия наследства после смерти П.В., умершего 15 января 2006 года, а П.Н. вступила в права наследования в установленном законом порядке, в 2006 году распорядилась спорным жилым помещением и оснований для признания сделок недействительными суд не усмотрел, судебная коллегия не находит оснований не согласиться с выводом суда об отсутствии правовых оснований для признания права собственности П. на жилое помещение по адресу: <...> в порядке наследования по закону как после смерти П.В., так и после смерти П.Н., поскольку последнее на день смерти матери истца в состав наследственной массы не входило.
Судом установлено, что ответчики П.О., П.Е., С. зарегистрированы и проживают в квартире 38 по адресу: <...>, с 01 марта 2007 года на законных основаниях (П.О. на основании договора купли-продажи является собственником жилого помещения, П.Е. и С. члены семьи собственника), и оснований для признания договора купли-продажи жилого помещения от 24 января 2007 года судом не имеется.
Руководствуясь положениями статей 292 ГК РФ и 35 ЖК РФ, закрепляющими основания для прекращения права пользования и выселения из жилого помещения, суд верно указал на отсутствие таких оснований и их применения к ответчикам П.О., П.Е. и С., равно как и снятию последних с регистрационного учета по месту нахождения спорного жилого помещения.
Судом правильно определены все юридически значимые обстоятельства по делу, проверены все доводы истца на предмет наличия оснований для удовлетворения исковых требований, дана верная оценка представленным доказательствам и доводам сторон, соответствующая требованиям ст. 67 ГПК РФ.
На основании установленных по делу обстоятельств судом сделан правильный вывод об отказе в удовлетворении заявленных требований в полном объеме, включая требования о возмещении судебных расходов, как документально не подтвержденных в соответствии с положениями ст. 98 ГПК РФ.
Оснований для иных выводов судебная коллегия не усматривает.
Принимая во внимание, что в силу положений ст. 35 ГПК РФ, лица участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться предоставленными им процессуальными правами, при их неисполнении наступают последствия, предусмотренные законодательством о гражданском судопроизводстве, судебная коллегия, считает, что неявка в судебное заседание истца и его представителя при тех обстоятельствах, которые изложены в судебном решение и подтверждаются материалами дела, основанием для отмены судебного акта служить не может. Доказательств уважительности причин не явки в судебное заседание назначенное судом первой инстанции на 06 марта 2012 года, равно как и доказательств могущих повлиять на выводы суда, апелляционной инстанции не представлено. При таких обстоятельствах судом правомерно рассмотрено дело в порядке ст. 167 ГПК РФ. Других доводов апелляционная жалоба не содержит, новых обстоятельств, нуждающихся в дополнительной проверке не представлено, все юридически значимые обстоятельства были предметом обсуждения суда первой инстанции, доводы апелляционной жалобы направлены на иную оценку доказательств по делу и неправильное толкование норм материального права, что основанием к отмене обжалуемого решения не является, других доказательств суду не представлено, нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену решения, по делу не установлено.
Руководствуясь ст. ст. 328 - 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 22 декабря 2011 года оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)