Судебные решения, арбитраж
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Макисмова Е.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Строгонова М.В.,
судей Суминой Л.Н., Ульяновой О.В., при секретаре Л., рассмотрев по докладу судьи Суминой Л.Н. дело по апелляционной жалобе представителя истца Б.А. по доверенности Б.Л.И. на решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 19 марта 2012 года, которым постановлено:
в удовлетворений исковых требований Б.А. к Г. о признании договора дарения недействительными, применении последствий недействительности сделки, включении 1\\4 доли квартиры в состав наследственной массы отказать,
установила:
Б.А. обратился в суд с иском к Г. о признании недействительным договора дарения 1\\4 доли квартиры, расположенной по адресу: <...>, заключенного 03.07.2008 года между Б.Е.И. и Г., применении последствий недействительности сделки, включении 1\\4 доли указанной квартиры в состав наследственной массы, оставшейся после смерти Б.Е.И., мотивируя тем, что по условиям вышеназванного договора дарения он и его мать Б.Е.И. являются дарителями, а Г. - одаряемой. Решением Зюзинского районного суда г. Москвы от 01.06.2010 года данный договор дарения в части дарения Б.А. 1\\4 доли квартиры был признан недействительным, а в части дарения Б.Е.И. 1\\4 доли квартиры отказано ввиду того, что сама Б.Е.И. в судебное заседание не явилась, доказательств не представила, мнения своего не высказала. Однако ее явки в суд препятствовали проживающие с ней родственники ответчицы, которые были заинтересованы именно в таком исходе событий. При заключении договора дарения Б.Е.И. полностью доверяла своей внучке Г. и сыну Б.А., но не могла осознавать значение своих действий и руководить ими ввиду преклонного возраста, наличия хронических заболеваний, зависимого положения от одаряемой. Договор дарения она подписала только потому, что он был уже подписан истцом, указавшим матери на то, что ей также необходимо поставить под ним свою подпись, тогда как сама она не имела представления о том, какой документ она подписывает. Каких-либо других наследников после смерти - года Б.Е.И. не имеется, завещание ею не составлялось.
Представители истца по доверенности Б.Л.И. и адвокат Рябинина Т.Н. в судебном заседании заявленные исковые требования поддержали в полном объеме, пояснив, что Б.Е.И. проживала с матерью ответчицы, страдала провалами в памяти, не ориентировалась во времени, забывалась, нуждалась в уходе, после ухода на пенсию у нее происходило отмирание головного мозга, на протяжении 5-ти лет она никуда не выходила, ни с кем не общалась. При подписании договора дарения Б.Е.И. не отдавала отчет своим действиям.
Представитель ответчика по доверенности П. в судебном заседании в удовлетворении исковых требований просила отказать по доводам письменных возражений на иск, заявив о пропуске истцом срока исковой давности.
Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, нотариус г. Москвы С. и представитель Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве в судебное заседание не явились, о дне слушания дела уведомлялись, возражений на иск не представили.
Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого просит представитель истца Б.А. по доверенности Б.Л.И. по доводам апелляционной жалобы, из которых следует, что в связи с тем, что судебная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза не дала ответы на поставленные перед экспертами вопросы о индивидуально-психологических особенностей Б.Е.И. в юридически значимый период и их влиянии на способность понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора, суду первой инстанции для получения однозначной оценки адекватности умершей следовало назначить и провести повторную судебную психолого-психиатрическую экспертизу, в чем необоснованно представителю истца было отказано; судом не были допрошены свидетели; при вынесении решения не были исследованы сложившиеся между истцом и ответчиком отношения.
В заседании суда апелляционной инстанции представители истца Б.А. по доверенности Б.Л.И. и по ордеру адвокат Рябинина Т.Н. вышеприведенные доводы апелляционной жалобы поддержали в полном объеме и просили ее удовлетворить.
Проверив материалы дела, полагая возможным рассмотреть дело в отсутствие иных не явившихся участвующих в деле лиц, извещенных о месте и времени слушания дела, выслушав объяснения представителей истца, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований к изменению или отмене обжалуемого решения, постановленного в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона.
Так, судом в ходе рассмотрения настоящего спора надлежаще установлено и подтверждается письменными материалами, что <...> г. умерла Б.Е.И., являющаяся собственником 1\\4 доли квартиры N <...>, расположенной по адресу: <...> (л.д. 138), в которой она была постоянно зарегистрирована совместно с истцом Б.А., Б.Л.П. и Г.О.В., фактически проживала со своей дочерью С.Е.П., матерью ответчицы Г.; к имуществу Б.Е.И. нотариусом г. Москвы С. было открыто наследственное дело N <...> (л.д. 181 - 195), завещание ею составлено не было, с заявлением о принятии наследства обратился истец (л.д. 187); <...> года между Б.Е.И., истцом Б.А. и ответчиком Г. был заключен договор дарения доли квартиры, в соответствии с условиями которого Б.Е.И. и Б.А. подарили ответчику принадлежащие им по 1\\4 доли указанной квартиры (л.д. 80 - 81); данный договор зарегистрирован в Управлении Федеральной регистрационной службы по Москве 31.07.2008 года; решением Зюзинского районного суда г. Москвы от 01 июня 2010 года договор дарения от 03 июля 2008 года признан недействительным в части дарения Б.А. 1\\4 доли квартиры N <...> дома <...> по ул. <...> г. Москвы, Г. (л.д. 9 - 13).
Проверяя доводы истца о том, что на момент заключения <...> г. договора дарения Б.Е.И. не отдавала отчет своим действиям и не могла руководить ими, так как страдала провалами в памяти, не ориентировалась во времени, забывалась, у нее происходило <...>, на протяжении 5-ти лет она никуда не выходила, ни с кем не общалась, нуждалась в уходе, суд тщательно исследовал представленные в материалы дела медицинские документы, на основании которых установил, что в период с <...> года по <...> года Б.Е.И. находилась на стационарном лечении в неврологическом отделении <...> с диагнозом: <...>, трудоспособность в связи с данным заболеванием стойко утрачена; к врачам психоневрологического диспансера не направлялась, посещение врача психиатра ей не рекомендовалось; смерть Б.Е.И. наступила от <...>, <...>, о чем свидетельствует протокол патологоанатомического исследования N <...> (л.д. 161 - 162).
С учетом пояснений представителя истца по доверенности Б.Л.И. в судебном заседании 02 сентября 2011 года о том, что свидетелей, непосредственно общавшихся с Б.Е.И. не имеется, в связи с тем, что на протяжении последних пяти лет она никуда не выходила, судом правильно ходатайство о вызове в суд в качестве свидетелей Б.Г.В. и Б.Ю.Я. было отклонено, и на основании ст. 79 ГПК РФ, назначена по делу посмертная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза в ПКБ им. Алексеева, в соответствии с заключением которой N <...>, в связи с недостаточностью описания психического состояния Б.Е.И. в интересующий суд период, решить вопрос о наличии у последней психического расстройства и ее способность понимать значение своих действий и руководить ими при подписании <...> года договора дарения 1\\4 доли в праве собственности на квартиру, не представляется возможным. В представленных материалах гражданского дела и медицинской документации не содержится достаточных сведений, позволяющих однозначно оценить индивидуально-психологическое (вероятность наличия черт повышенной внушаемости, состояние волевых процессов) и интеллектуальные особенности (критические возможности) Б.Е.И. в юридически значимый период и их влияние на способность понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора дарения <...> года (л.д. 204 - 205).
Поскольку оснований сомневаться в компетентности экспертов, проводивших вышеназванную судебную экспертизу, у суд первой инстанции не имелось, каких-либо новых доказательств, в том числе медицинских документов, позволяющих определить состояние здоровья Б.Е.И. на день заключения договора дарения, суду представлено не было, об их наличии и месте нахождения суду не сообщено, все предложенные истцом вопросы на разрешение экспертов ранее были уже поставлены, суд верно доводы представителя истца о необходимости назначения по делу повторной (дополнительной) судебной психолого-психиатрической экспертизы счел несостоятельными.
Представленные истцом в качестве доказательств вступившее в законную силу решение суда о признании недействительным договора дарения, заключенного 03 июля 2008 года между Б.А., Б.Е.И. и Г., в части дарения Б.А. 1\\4 доли квартиры N <...> дома <...> по ул. <...> г. Москвы Г. и заключение комиссии экспертов N <...> от <...> года о том, что Б.А. страдает психическим расстройством в форме органического расстройства личности в связи со смешанными заболеваниями головного мозга, и состояние Б.А. лишало его способности понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора дарения 03.07.2008 года, судом правильно не положены в основу решения, так как сами по себе не могут свидетельствовать о том что, мать истца Б.Е.И. также в момент подписания договора дарения не понимала значения своих действий и не могла руководить ими.
Оценивая в совокупности и взаимосвязи, по правилам ст. 67 ГПК РФ, установленные по делу доказательства, с учетом того, что доказательств, бесспорно подтверждающих доводы истца о том, что Б.Е.И. в момент подписания договора дарения 1\\4 доли квартиры <...> г. не понимала значения своих действий и не могла руководить ими, истцом представлено не было, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении заявленных требований о признании указанного договора недействительным по основаниям ст. 177 ГК РФ.
Поскольку суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении требований истца о признании договора недействительным, заявленные Б.Л.И. требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки, включении 1\\4 доли квартиры в состав наследственной массы также удовлетворены быть не могли.
Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда первой инстанции, поскольку материалы дела не содержат бесспорных доказательств, подтверждающих наличие в период составления договора дарения у Б.Е.И. состояния здоровья, которое позволяло бы прийти к выводу о том, что она страдала психическим заболеванием, которое не давало ей возможности понимать значение своих действий и руководить ими, а добытые по делу доказательства не позволяли суду первой инстанции вынести суждение о том, что в момент подписания договора последняя не была способна понимать значение своих действий или руководить ими, с учетом того, что договор дарения нотариально удостоверен, личность дарителя и ее дееспособность нотариусом проверены (л.д. 8), тогда как иных доказательств, на всем протяжении нахождения настоящего дела в производстве суда истцом представлено не было.
При этом, судебная коллегия обращает внимание на то, что лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основаниям ст. 177 ГК РФ, обязано доказать наличие оснований недействительности сделки, то есть, исходя из положений ст. 56 ГПК РФ, бремя доказывания наличия обстоятельств, предусмотренных названной нормой, лежит на истце.
Рассматривая заявление представителя ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, суд первой инстанции, ссылаясь на ч. 1 ст. 181 ГК РФ, с учетом того, что сделка совершена 03 июля 2008 года, а истец обратился в суд 29 апреля 2011 года, сделал вывод о том, что трехлетний срок исковой давности пропущен им не был.
Данный вывод суда является ошибочным, поскольку на основании ч. 2 ст. 181 ГК РФ, срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год; течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Пунктом 9 Постановления Пленума ВС РФ от 12.11.2001 N 15, Пленума ВАС РФ от 15.11.2001 N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что к требованиям о признании сделки оспоримой не применяются общие правила, установленные статьей 200 ГК РФ о начале течения срока исковой давности, и в силу требований пункта 2 статьи 181 ГК РФ годичный срок давности по указанным искам следует исчислять со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена такая сделка, либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Вместе с тем, данный вывод суда не может повлиять на законность состоявшегося судебного постановления Зюзинского районного суда г. Москвы от 01 июня 2010 года, поскольку в удовлетворении заявленных исковых требований о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки, включении 1\\4 доли квартиры в состав наследственной массы судом обоснованно и правомерно отказано по другим основаниям, в связи с отсутствием бесспорных доказательств, свидетельствующих о наличии в период составления договора дарения у Б.Е.И. состояния здоровья, которое позволяло бы прийти к выводу о том, что она страдала психическим заболеванием, которое не давало ей возможности понимать значение своих действий и руководить ими, а добытые по делу доказательства не позволяли суду вынести суждение о том, что в момент подписания договора последняя не была способна понимать значение своих действий или руководить ими.
В силу ст. 327.1 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
Судебная коллегия не может согласиться с доводом апелляционной жалобы о том, что у суда первой инстанции имелась необходимость в назначении повторной судебной психолого-психиатрической экспертизы ввиду следующего.
Так, статьей 87 ГК РФ предусмотрено, что в случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту; в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу.
Проверив материалы дела, судебная коллегия полагает, что предусмотренных вышеприведенной нормой права обстоятельств для назначения и проведения указанной судебной экспертизы судом первой инстанции обоснованно не усмотрено, так как положенное в основу заключение экспертов является ясным, полным, объективным, не имеющим противоречий, содержащим подробное описание проведенного исследования, в связи с чем оно правомерно принято судом в качестве допустимого доказательства по делу.
При этом, заключение указанной судебной экспертизы оценено судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.
Кроме того, учитывая, что по данной категории дела в область доказывания входило наличие способности Б.Е.И. понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора дарения, для установления которых судом первой инстанции в ходе судебного разбирательства было собрано достаточно доказательств, на основании которых было постановлено решение, показания свидетелей Б.Г.В. и Б.Ю.Я. не могли изменить решения, в связи с чем ссылки апелляционной жалобы на то, что судом неправомерно отклонено ходатайство о вызове и допросе указанных свидетелей не могут служить основанием к отмене решения.
Иные доводы апелляционной жалобы повторяют доводы, приведенные представителями истца в судебном заседании суда первой инстанции, были предметом рассмотрения суда, не опровергают выводов суда и не содержат предусмотренных ст. 330 ГПК РФ оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, по существу направлены к иной оценке собранных по делу доказательств.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 19 марта 2012 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя истца Б.А. по доверенности Б.Л.И. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 18.06.2012 ПО ДЕЛУ N 11-10672
Разделы:Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 18 июня 2012 г. по делу N 11-10672
Судья: Макисмова Е.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Строгонова М.В.,
судей Суминой Л.Н., Ульяновой О.В., при секретаре Л., рассмотрев по докладу судьи Суминой Л.Н. дело по апелляционной жалобе представителя истца Б.А. по доверенности Б.Л.И. на решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 19 марта 2012 года, которым постановлено:
в удовлетворений исковых требований Б.А. к Г. о признании договора дарения недействительными, применении последствий недействительности сделки, включении 1\\4 доли квартиры в состав наследственной массы отказать,
установила:
Б.А. обратился в суд с иском к Г. о признании недействительным договора дарения 1\\4 доли квартиры, расположенной по адресу: <...>, заключенного 03.07.2008 года между Б.Е.И. и Г., применении последствий недействительности сделки, включении 1\\4 доли указанной квартиры в состав наследственной массы, оставшейся после смерти Б.Е.И., мотивируя тем, что по условиям вышеназванного договора дарения он и его мать Б.Е.И. являются дарителями, а Г. - одаряемой. Решением Зюзинского районного суда г. Москвы от 01.06.2010 года данный договор дарения в части дарения Б.А. 1\\4 доли квартиры был признан недействительным, а в части дарения Б.Е.И. 1\\4 доли квартиры отказано ввиду того, что сама Б.Е.И. в судебное заседание не явилась, доказательств не представила, мнения своего не высказала. Однако ее явки в суд препятствовали проживающие с ней родственники ответчицы, которые были заинтересованы именно в таком исходе событий. При заключении договора дарения Б.Е.И. полностью доверяла своей внучке Г. и сыну Б.А., но не могла осознавать значение своих действий и руководить ими ввиду преклонного возраста, наличия хронических заболеваний, зависимого положения от одаряемой. Договор дарения она подписала только потому, что он был уже подписан истцом, указавшим матери на то, что ей также необходимо поставить под ним свою подпись, тогда как сама она не имела представления о том, какой документ она подписывает. Каких-либо других наследников после смерти - года Б.Е.И. не имеется, завещание ею не составлялось.
Представители истца по доверенности Б.Л.И. и адвокат Рябинина Т.Н. в судебном заседании заявленные исковые требования поддержали в полном объеме, пояснив, что Б.Е.И. проживала с матерью ответчицы, страдала провалами в памяти, не ориентировалась во времени, забывалась, нуждалась в уходе, после ухода на пенсию у нее происходило отмирание головного мозга, на протяжении 5-ти лет она никуда не выходила, ни с кем не общалась. При подписании договора дарения Б.Е.И. не отдавала отчет своим действиям.
Представитель ответчика по доверенности П. в судебном заседании в удовлетворении исковых требований просила отказать по доводам письменных возражений на иск, заявив о пропуске истцом срока исковой давности.
Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, нотариус г. Москвы С. и представитель Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве в судебное заседание не явились, о дне слушания дела уведомлялись, возражений на иск не представили.
Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого просит представитель истца Б.А. по доверенности Б.Л.И. по доводам апелляционной жалобы, из которых следует, что в связи с тем, что судебная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза не дала ответы на поставленные перед экспертами вопросы о индивидуально-психологических особенностей Б.Е.И. в юридически значимый период и их влиянии на способность понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора, суду первой инстанции для получения однозначной оценки адекватности умершей следовало назначить и провести повторную судебную психолого-психиатрическую экспертизу, в чем необоснованно представителю истца было отказано; судом не были допрошены свидетели; при вынесении решения не были исследованы сложившиеся между истцом и ответчиком отношения.
В заседании суда апелляционной инстанции представители истца Б.А. по доверенности Б.Л.И. и по ордеру адвокат Рябинина Т.Н. вышеприведенные доводы апелляционной жалобы поддержали в полном объеме и просили ее удовлетворить.
Проверив материалы дела, полагая возможным рассмотреть дело в отсутствие иных не явившихся участвующих в деле лиц, извещенных о месте и времени слушания дела, выслушав объяснения представителей истца, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований к изменению или отмене обжалуемого решения, постановленного в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона.
Так, судом в ходе рассмотрения настоящего спора надлежаще установлено и подтверждается письменными материалами, что <...> г. умерла Б.Е.И., являющаяся собственником 1\\4 доли квартиры N <...>, расположенной по адресу: <...> (л.д. 138), в которой она была постоянно зарегистрирована совместно с истцом Б.А., Б.Л.П. и Г.О.В., фактически проживала со своей дочерью С.Е.П., матерью ответчицы Г.; к имуществу Б.Е.И. нотариусом г. Москвы С. было открыто наследственное дело N <...> (л.д. 181 - 195), завещание ею составлено не было, с заявлением о принятии наследства обратился истец (л.д. 187); <...> года между Б.Е.И., истцом Б.А. и ответчиком Г. был заключен договор дарения доли квартиры, в соответствии с условиями которого Б.Е.И. и Б.А. подарили ответчику принадлежащие им по 1\\4 доли указанной квартиры (л.д. 80 - 81); данный договор зарегистрирован в Управлении Федеральной регистрационной службы по Москве 31.07.2008 года; решением Зюзинского районного суда г. Москвы от 01 июня 2010 года договор дарения от 03 июля 2008 года признан недействительным в части дарения Б.А. 1\\4 доли квартиры N <...> дома <...> по ул. <...> г. Москвы, Г. (л.д. 9 - 13).
Проверяя доводы истца о том, что на момент заключения <...> г. договора дарения Б.Е.И. не отдавала отчет своим действиям и не могла руководить ими, так как страдала провалами в памяти, не ориентировалась во времени, забывалась, у нее происходило <...>, на протяжении 5-ти лет она никуда не выходила, ни с кем не общалась, нуждалась в уходе, суд тщательно исследовал представленные в материалы дела медицинские документы, на основании которых установил, что в период с <...> года по <...> года Б.Е.И. находилась на стационарном лечении в неврологическом отделении <...> с диагнозом: <...>, трудоспособность в связи с данным заболеванием стойко утрачена; к врачам психоневрологического диспансера не направлялась, посещение врача психиатра ей не рекомендовалось; смерть Б.Е.И. наступила от <...>, <...>, о чем свидетельствует протокол патологоанатомического исследования N <...> (л.д. 161 - 162).
С учетом пояснений представителя истца по доверенности Б.Л.И. в судебном заседании 02 сентября 2011 года о том, что свидетелей, непосредственно общавшихся с Б.Е.И. не имеется, в связи с тем, что на протяжении последних пяти лет она никуда не выходила, судом правильно ходатайство о вызове в суд в качестве свидетелей Б.Г.В. и Б.Ю.Я. было отклонено, и на основании ст. 79 ГПК РФ, назначена по делу посмертная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза в ПКБ им. Алексеева, в соответствии с заключением которой N <...>, в связи с недостаточностью описания психического состояния Б.Е.И. в интересующий суд период, решить вопрос о наличии у последней психического расстройства и ее способность понимать значение своих действий и руководить ими при подписании <...> года договора дарения 1\\4 доли в праве собственности на квартиру, не представляется возможным. В представленных материалах гражданского дела и медицинской документации не содержится достаточных сведений, позволяющих однозначно оценить индивидуально-психологическое (вероятность наличия черт повышенной внушаемости, состояние волевых процессов) и интеллектуальные особенности (критические возможности) Б.Е.И. в юридически значимый период и их влияние на способность понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора дарения <...> года (л.д. 204 - 205).
Поскольку оснований сомневаться в компетентности экспертов, проводивших вышеназванную судебную экспертизу, у суд первой инстанции не имелось, каких-либо новых доказательств, в том числе медицинских документов, позволяющих определить состояние здоровья Б.Е.И. на день заключения договора дарения, суду представлено не было, об их наличии и месте нахождения суду не сообщено, все предложенные истцом вопросы на разрешение экспертов ранее были уже поставлены, суд верно доводы представителя истца о необходимости назначения по делу повторной (дополнительной) судебной психолого-психиатрической экспертизы счел несостоятельными.
Представленные истцом в качестве доказательств вступившее в законную силу решение суда о признании недействительным договора дарения, заключенного 03 июля 2008 года между Б.А., Б.Е.И. и Г., в части дарения Б.А. 1\\4 доли квартиры N <...> дома <...> по ул. <...> г. Москвы Г. и заключение комиссии экспертов N <...> от <...> года о том, что Б.А. страдает психическим расстройством в форме органического расстройства личности в связи со смешанными заболеваниями головного мозга, и состояние Б.А. лишало его способности понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора дарения 03.07.2008 года, судом правильно не положены в основу решения, так как сами по себе не могут свидетельствовать о том что, мать истца Б.Е.И. также в момент подписания договора дарения не понимала значения своих действий и не могла руководить ими.
Оценивая в совокупности и взаимосвязи, по правилам ст. 67 ГПК РФ, установленные по делу доказательства, с учетом того, что доказательств, бесспорно подтверждающих доводы истца о том, что Б.Е.И. в момент подписания договора дарения 1\\4 доли квартиры <...> г. не понимала значения своих действий и не могла руководить ими, истцом представлено не было, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении заявленных требований о признании указанного договора недействительным по основаниям ст. 177 ГК РФ.
Поскольку суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении требований истца о признании договора недействительным, заявленные Б.Л.И. требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки, включении 1\\4 доли квартиры в состав наследственной массы также удовлетворены быть не могли.
Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда первой инстанции, поскольку материалы дела не содержат бесспорных доказательств, подтверждающих наличие в период составления договора дарения у Б.Е.И. состояния здоровья, которое позволяло бы прийти к выводу о том, что она страдала психическим заболеванием, которое не давало ей возможности понимать значение своих действий и руководить ими, а добытые по делу доказательства не позволяли суду первой инстанции вынести суждение о том, что в момент подписания договора последняя не была способна понимать значение своих действий или руководить ими, с учетом того, что договор дарения нотариально удостоверен, личность дарителя и ее дееспособность нотариусом проверены (л.д. 8), тогда как иных доказательств, на всем протяжении нахождения настоящего дела в производстве суда истцом представлено не было.
При этом, судебная коллегия обращает внимание на то, что лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основаниям ст. 177 ГК РФ, обязано доказать наличие оснований недействительности сделки, то есть, исходя из положений ст. 56 ГПК РФ, бремя доказывания наличия обстоятельств, предусмотренных названной нормой, лежит на истце.
Рассматривая заявление представителя ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, суд первой инстанции, ссылаясь на ч. 1 ст. 181 ГК РФ, с учетом того, что сделка совершена 03 июля 2008 года, а истец обратился в суд 29 апреля 2011 года, сделал вывод о том, что трехлетний срок исковой давности пропущен им не был.
Данный вывод суда является ошибочным, поскольку на основании ч. 2 ст. 181 ГК РФ, срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год; течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Пунктом 9 Постановления Пленума ВС РФ от 12.11.2001 N 15, Пленума ВАС РФ от 15.11.2001 N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что к требованиям о признании сделки оспоримой не применяются общие правила, установленные статьей 200 ГК РФ о начале течения срока исковой давности, и в силу требований пункта 2 статьи 181 ГК РФ годичный срок давности по указанным искам следует исчислять со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена такая сделка, либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Вместе с тем, данный вывод суда не может повлиять на законность состоявшегося судебного постановления Зюзинского районного суда г. Москвы от 01 июня 2010 года, поскольку в удовлетворении заявленных исковых требований о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки, включении 1\\4 доли квартиры в состав наследственной массы судом обоснованно и правомерно отказано по другим основаниям, в связи с отсутствием бесспорных доказательств, свидетельствующих о наличии в период составления договора дарения у Б.Е.И. состояния здоровья, которое позволяло бы прийти к выводу о том, что она страдала психическим заболеванием, которое не давало ей возможности понимать значение своих действий и руководить ими, а добытые по делу доказательства не позволяли суду вынести суждение о том, что в момент подписания договора последняя не была способна понимать значение своих действий или руководить ими.
В силу ст. 327.1 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
Судебная коллегия не может согласиться с доводом апелляционной жалобы о том, что у суда первой инстанции имелась необходимость в назначении повторной судебной психолого-психиатрической экспертизы ввиду следующего.
Так, статьей 87 ГК РФ предусмотрено, что в случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту; в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу.
Проверив материалы дела, судебная коллегия полагает, что предусмотренных вышеприведенной нормой права обстоятельств для назначения и проведения указанной судебной экспертизы судом первой инстанции обоснованно не усмотрено, так как положенное в основу заключение экспертов является ясным, полным, объективным, не имеющим противоречий, содержащим подробное описание проведенного исследования, в связи с чем оно правомерно принято судом в качестве допустимого доказательства по делу.
При этом, заключение указанной судебной экспертизы оценено судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.
Кроме того, учитывая, что по данной категории дела в область доказывания входило наличие способности Б.Е.И. понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора дарения, для установления которых судом первой инстанции в ходе судебного разбирательства было собрано достаточно доказательств, на основании которых было постановлено решение, показания свидетелей Б.Г.В. и Б.Ю.Я. не могли изменить решения, в связи с чем ссылки апелляционной жалобы на то, что судом неправомерно отклонено ходатайство о вызове и допросе указанных свидетелей не могут служить основанием к отмене решения.
Иные доводы апелляционной жалобы повторяют доводы, приведенные представителями истца в судебном заседании суда первой инстанции, были предметом рассмотрения суда, не опровергают выводов суда и не содержат предусмотренных ст. 330 ГПК РФ оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, по существу направлены к иной оценке собранных по делу доказательств.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 19 марта 2012 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя истца Б.А. по доверенности Б.Л.И. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)