Судебные решения, арбитраж
Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Докладчик Шумилов А.А.
Судья Степанова Н.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики в составе:
председательствующего Гафарова Р.Р.,
судей Шумилова А.А., Морозовой И.Н.,
при секретаре Г.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Л.В. к М.Г., А.Е.Ю. о признании договоров дарения недействительными, поступившее по кассационным жалобам истца Л.В. и его представителя И. на решение Ленинского районного суда города Чебоксары Чувашской Республики от 19 августа 2011 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований Л.В. к М.Г., А.Е.Ю. о признании договоров дарения квартиры от 7 июля 2006 г., заключенного между Л.В. и М.Г., и от 4 апреля 2007 г., заключенного между М.Г. и А.Е.Ю., недействительными, и применении последствий недействительности сделки путем возврата квартиры, отказать.
Л.В. отказать в восстановлении срока исковой давности для обращения в суд с иском о признании недействительными договоров дарения квартиры от 7 июля 2006 г., заключенного между Л.В. и М.Г., и от 4 апреля 2007 г., заключенного между М.Г. и А.Е.Ю.
Заслушав доклад судьи Шумилова А.А., судебная коллегия
установила:
Л.В. обратился в суд с иском к М.Г., А.Е.Ю. о признании недействительными договоров дарения квартиры от 07.07.2006 г. и от 04.04.2007 г. и применении последствий недействительности сделки.
В обоснование иска он указал, что являлся собственником вышеуказанной квартиры и проживал в ней один с 1985 по 2006 год.
26 мая 2006 г. он зарегистрировал брак с М.Г., которую вселил в свою квартиру.
17 мая 2010 г. их брак расторгнут.
В декабре 2008 г. истцу стало известно, что 7 июля 2006 г. он подарил квартиру М.Г., которая впоследствии переоформила договор дарения на А.Е.Ю.
Между тем истец не помнит, что подписывал какие-либо договоры, а дарить свою квартиру он никому не собирался.
Подписывая договор дарения, истец находился в нетрезвом состоянии, не отдавал отчет своим действиям и не мог руководить своими поступками.
В связи с этим, со ссылкой на положения ст. ст. 166, 167, 177 ГК РФ, истец просил признать договоры дарения квартиры от 7 июля 2006 г. и от 4 апреля 2007 г. недействительными, и применить последствия недействительности.
В судебном заседании истец Л.В. и его представители И. и П. иск поддержали в полном объеме.
Ответчик М.Г., надлежащим образом извещенная о месте и времени рассмотрения дела, в суд не явилась.
Представитель ответчика А.Е.Ю. - А.Е.В. иск не признала, и пояснила, что, заключая договор дарения, Л.В. действовал в своей воле и в своем интересе, будучи в твердой памяти и здравом рассудке. Поэтому оснований для признания сделки недействительной не имеется. Кроме того, по делу истек срок исковой давности.
Представители третьего лица - Управления федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по ЧР в суд не явились.
Судом вынесено указанное выше решение, обжалованное истцом Л.В. и его представителем И. по мотивам незаконности и необоснованности. В кассационной жалобе истец просит решение суда отменить, ссылаясь на необоснованное применение судом последствий пропуска срока исковой давности.
Изучив материалы дела, выслушав представителей истца И. и П., обсудив доводы кассационной жалобы, проверив обжалуемое решение по этим доводам, судебная коллегия приходит к следующему.
Согласно ч. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Применительно к положениям ст. 56 ГПК РФ обязанность по доказыванию указанных обстоятельств лежит на истце, как на стороне, заявившей такое требование.
Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что истцом Л.В. не представлены достоверные доказательства неспособности при подписании договора дарения квартиры от 07.07.2006 г. понимать значение своих действий или руководить ими.
Выводы суда являются правильными и основаны на материалах дела.
Согласно ст. 421 ГК РФ стороны свободны в заключении договора и определении всех его условий.
В силу ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Из содержания договора дарения от 7 июля 2006 г. следует, что Л.В. подарил принадлежащую ему квартиру М.Г., стороны ознакомились с содержанием договора, а текст договора содержит весь объем соглашений между сторонами относительно предмета договора.
В тот же день Л.В. и М.Г. обратились в регистрирующий орган с заявлениями о государственной регистрации договора дарения от 07.07.2006 г. и перехода к М.Г. права собственности на квартиру.
Таким образом, волеизъявление Л.В. на заключение именно договора дарения было выражено непосредственно при его подписании, а также при подаче заявлений о государственной регистрации сделки и перехода к ответчику М.Г. права собственности на квартиру.
Решением Ленинского районного суда г. Чебоксары от 10.09.2010 г. в удовлетворении иска Л.В. к М.Г., А.Е.Ю. о признании договоров дарения квартиры от 7 июля 2006 г., заключенного между Л.В. и М.Г., и от 4 апреля 2007 г., заключенного между М.Г. и А.Е.Ю., недействительными, заявленного по мотивам заключения договора дарения под влиянием обмана со стороны М.Г., отказано.
Требуя признания сделки недействительной по основаниям ст. 177 ГК РФ, Л.В. ссылался на то, что при подписании договора находился в состоянии опьянения, что он имеет плохое зрение, в связи с чем не помнит обстоятельств совершения сделки.
Однако указанные доводы ничем по делу не подтверждены.
Из объяснений самого Л.В. от 14 ноября 2009 г., имеющегося в материалах проверки Отделения милиции N 1 Управления внутренних дел по г. Чебоксары (N от 5 ноября 2009 г.) по заявлению М.Е. и Л.М. о привлечении к уголовной ответственности А.Е.Ю. по незаконному переоформлению спорной квартиры, следует, что через два месяца после заключения брака с М.Г. по предложению жены он добровольно оформил договор дарения квартиры на нее. При совершении сделки с квартирой в отношении него какие-либо противоправные действия не совершались.
Из письменного объяснения Л.В. от 17 июня 2010 г., данного УУМ ОМ N 1 УВД по г. Чебоксары, также следует, что при совместной жизни М.Г. предлагала оформить квартиру на нее, так как в ее квартире проживает дочь. В 2006 году вместе с супругой М.Г. он подписал в Регистрационной Палате г. Чебоксары договор, не ознакомившись с его содержанием и не придавая значения тексту договора. В это время он находился в состоянии похмелья, однако помнит, что сделка происходила с его квартирой.
Таким образом, объяснения самого Л.В. опровергают его доводы о том, что при подписании договора он не отдавал отчет своим действиям и не мог руководить своими поступками.
Не подтверждает доводов истца и заключение назначенной по его ходатайству судебной почерковедческой экспертизы N от 7 мая 2011 г.
Ссылки истца на заключение экспертизы N от 16 апреля 2011 г., проведенной экспертом ООО Х., обоснованно признаны судом несостоятельными, поскольку в заключении содержится лишь вероятностный вывод о том, что рукописный текст и подпись в договоре дарения от 07.07.2006 г. могли быть выполнены Л.В. в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, возбуждения, нарушения функции костно-мышечного аппарата или нервной системы.
К тому же указанная экспертиза проведена не по назначению суда, без учета позиций и мнений всех сторон и без соблюдения их процессуальных прав.
Таким образом, проведенными по делу почерковедческими экспертизами не подтверждено, что Л.В. при составлении и подписании договора дарения находился именно в состоянии алкогольного опьянения и, тем более, в состоянии, когда он не отдавал отчет своим действиям и не мог руководить своими поступками.
Иных доказательств заключения договора дарения в состоянии, когда он не отдавал отчет своим действиям, истец не представил.
Отказывая истцу в удовлетворении его требований, суд первой инстанции правомерно сослался и на пропуск истцом срока исковой давности.
Согласно ст. ст. 196, 199 ГК РФ общий срок исковой давности устанавливается в три года. Требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности. Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
В силу ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законами.
В соответствии с ч. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Как усматривается из материалов дела, о заключении сделки дарения истец обязан был знать с момента ее совершения, то есть с 07.07.2006 г.
Кроме того, судом установлено, что по крайней мере в декабре 2008 года истец уже достоверно знал о заключении оспариваемого договора дарения.
Данное обстоятельство подтверждается как материалами гражданского дела N, так и иными доказательствами.
Так, в своих собственных объяснениях от 17.06.2010 г. (л.д. 803), адресованных в правоохранительные органы, Л.В. пишет, что узнал о договоре дарения в 2008 году.
Также из материалов дела видно, что 03.12.2008 г. представитель истца И. получила выписку из ЕГРП о том, что право собственности на спорную квартиру зарегистрировано за А.Е.Ю.
С требованием же о признании недействительными договоров дарения спорной квартиры по основаниям ст. 177 ГК РФ Л.В. обратился лишь 29 ноября 2010 г. (исковое заявление отправлено почтовой связью 26 ноября 2011 г.).
Таким образом срок исковой давности по делу истек, что явилось дополнительным (и достаточным) основанием к отказу ему в иске.
Предусмотренных законом оснований для восстановления пропущенного срока истцом суду не приведено.
Ссылки кассационных жалоб на то, что суд не назначил по делу судебную психолого-психиатрическую экспертизу, не могут повлечь отмену решения.
Во-первых, как видно из протокола судебного заседания от 19.08.2011 года, при рассмотрении дела по существу на последнем из судебных заседаний ходатайств о назначении такой экспертизы истец и его представители не заявляли, просили рассмотреть дело по имеющимся материалам.
Во-вторых, достаточным и самостоятельным основанием к отказу в иске Л.В. явилось правильное применение судом к возникшим правоотношениям срока исковой давности. В таких условиях назначение (или неназначение) судом экспертизы о психическом состоянии истца на момент заключения договора не имеет по делу определяющего значения.
Остальные доводы кассационных жалоб приводились истцом и ранее, в ходе рассмотрения дела по существу. Суд дал им надлежащую оценку. Мотивы, по которым суд отклонил эти доводы, подробно изложены в решении суда.
Выводы суда основаны на материалах дела. Нормы материального и процессуального права применены верно.
В связи с этим оснований для отмены решения суда по доводам кассационных жалоб судебная коллегия не усматривает.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 361 ГПК РФ, ст. 2 Федерального закона от 09.12.2010 N 353-ФЗ, судебная коллегия
определила:
Кассационные жалобы истца Л.В. и его представителя И. на решение Ленинского районного суда города Чебоксары Чувашской Республики от 19 августа 2011 года оставить без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ВЕРХОВНОГО СУДА ЧУВАШСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ОТ 11.01.2012 ПО ДЕЛУ N 33-47/2012
Разделы:Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ВЕРХОВНЫЙ СУД ЧУВАШСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 11 января 2012 г. по делу N 33-47/2012
Докладчик Шумилов А.А.
Судья Степанова Н.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики в составе:
председательствующего Гафарова Р.Р.,
судей Шумилова А.А., Морозовой И.Н.,
при секретаре Г.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Л.В. к М.Г., А.Е.Ю. о признании договоров дарения недействительными, поступившее по кассационным жалобам истца Л.В. и его представителя И. на решение Ленинского районного суда города Чебоксары Чувашской Республики от 19 августа 2011 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований Л.В. к М.Г., А.Е.Ю. о признании договоров дарения квартиры от 7 июля 2006 г., заключенного между Л.В. и М.Г., и от 4 апреля 2007 г., заключенного между М.Г. и А.Е.Ю., недействительными, и применении последствий недействительности сделки путем возврата квартиры, отказать.
Л.В. отказать в восстановлении срока исковой давности для обращения в суд с иском о признании недействительными договоров дарения квартиры от 7 июля 2006 г., заключенного между Л.В. и М.Г., и от 4 апреля 2007 г., заключенного между М.Г. и А.Е.Ю.
Заслушав доклад судьи Шумилова А.А., судебная коллегия
установила:
Л.В. обратился в суд с иском к М.Г., А.Е.Ю. о признании недействительными договоров дарения квартиры от 07.07.2006 г. и от 04.04.2007 г. и применении последствий недействительности сделки.
В обоснование иска он указал, что являлся собственником вышеуказанной квартиры и проживал в ней один с 1985 по 2006 год.
26 мая 2006 г. он зарегистрировал брак с М.Г., которую вселил в свою квартиру.
17 мая 2010 г. их брак расторгнут.
В декабре 2008 г. истцу стало известно, что 7 июля 2006 г. он подарил квартиру М.Г., которая впоследствии переоформила договор дарения на А.Е.Ю.
Между тем истец не помнит, что подписывал какие-либо договоры, а дарить свою квартиру он никому не собирался.
Подписывая договор дарения, истец находился в нетрезвом состоянии, не отдавал отчет своим действиям и не мог руководить своими поступками.
В связи с этим, со ссылкой на положения ст. ст. 166, 167, 177 ГК РФ, истец просил признать договоры дарения квартиры от 7 июля 2006 г. и от 4 апреля 2007 г. недействительными, и применить последствия недействительности.
В судебном заседании истец Л.В. и его представители И. и П. иск поддержали в полном объеме.
Ответчик М.Г., надлежащим образом извещенная о месте и времени рассмотрения дела, в суд не явилась.
Представитель ответчика А.Е.Ю. - А.Е.В. иск не признала, и пояснила, что, заключая договор дарения, Л.В. действовал в своей воле и в своем интересе, будучи в твердой памяти и здравом рассудке. Поэтому оснований для признания сделки недействительной не имеется. Кроме того, по делу истек срок исковой давности.
Представители третьего лица - Управления федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по ЧР в суд не явились.
Судом вынесено указанное выше решение, обжалованное истцом Л.В. и его представителем И. по мотивам незаконности и необоснованности. В кассационной жалобе истец просит решение суда отменить, ссылаясь на необоснованное применение судом последствий пропуска срока исковой давности.
Изучив материалы дела, выслушав представителей истца И. и П., обсудив доводы кассационной жалобы, проверив обжалуемое решение по этим доводам, судебная коллегия приходит к следующему.
Согласно ч. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Применительно к положениям ст. 56 ГПК РФ обязанность по доказыванию указанных обстоятельств лежит на истце, как на стороне, заявившей такое требование.
Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что истцом Л.В. не представлены достоверные доказательства неспособности при подписании договора дарения квартиры от 07.07.2006 г. понимать значение своих действий или руководить ими.
Выводы суда являются правильными и основаны на материалах дела.
Согласно ст. 421 ГК РФ стороны свободны в заключении договора и определении всех его условий.
В силу ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Из содержания договора дарения от 7 июля 2006 г. следует, что Л.В. подарил принадлежащую ему квартиру М.Г., стороны ознакомились с содержанием договора, а текст договора содержит весь объем соглашений между сторонами относительно предмета договора.
В тот же день Л.В. и М.Г. обратились в регистрирующий орган с заявлениями о государственной регистрации договора дарения от 07.07.2006 г. и перехода к М.Г. права собственности на квартиру.
Таким образом, волеизъявление Л.В. на заключение именно договора дарения было выражено непосредственно при его подписании, а также при подаче заявлений о государственной регистрации сделки и перехода к ответчику М.Г. права собственности на квартиру.
Решением Ленинского районного суда г. Чебоксары от 10.09.2010 г. в удовлетворении иска Л.В. к М.Г., А.Е.Ю. о признании договоров дарения квартиры от 7 июля 2006 г., заключенного между Л.В. и М.Г., и от 4 апреля 2007 г., заключенного между М.Г. и А.Е.Ю., недействительными, заявленного по мотивам заключения договора дарения под влиянием обмана со стороны М.Г., отказано.
Требуя признания сделки недействительной по основаниям ст. 177 ГК РФ, Л.В. ссылался на то, что при подписании договора находился в состоянии опьянения, что он имеет плохое зрение, в связи с чем не помнит обстоятельств совершения сделки.
Однако указанные доводы ничем по делу не подтверждены.
Из объяснений самого Л.В. от 14 ноября 2009 г., имеющегося в материалах проверки Отделения милиции N 1 Управления внутренних дел по г. Чебоксары (N от 5 ноября 2009 г.) по заявлению М.Е. и Л.М. о привлечении к уголовной ответственности А.Е.Ю. по незаконному переоформлению спорной квартиры, следует, что через два месяца после заключения брака с М.Г. по предложению жены он добровольно оформил договор дарения квартиры на нее. При совершении сделки с квартирой в отношении него какие-либо противоправные действия не совершались.
Из письменного объяснения Л.В. от 17 июня 2010 г., данного УУМ ОМ N 1 УВД по г. Чебоксары, также следует, что при совместной жизни М.Г. предлагала оформить квартиру на нее, так как в ее квартире проживает дочь. В 2006 году вместе с супругой М.Г. он подписал в Регистрационной Палате г. Чебоксары договор, не ознакомившись с его содержанием и не придавая значения тексту договора. В это время он находился в состоянии похмелья, однако помнит, что сделка происходила с его квартирой.
Таким образом, объяснения самого Л.В. опровергают его доводы о том, что при подписании договора он не отдавал отчет своим действиям и не мог руководить своими поступками.
Не подтверждает доводов истца и заключение назначенной по его ходатайству судебной почерковедческой экспертизы N от 7 мая 2011 г.
Ссылки истца на заключение экспертизы N от 16 апреля 2011 г., проведенной экспертом ООО Х., обоснованно признаны судом несостоятельными, поскольку в заключении содержится лишь вероятностный вывод о том, что рукописный текст и подпись в договоре дарения от 07.07.2006 г. могли быть выполнены Л.В. в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, возбуждения, нарушения функции костно-мышечного аппарата или нервной системы.
К тому же указанная экспертиза проведена не по назначению суда, без учета позиций и мнений всех сторон и без соблюдения их процессуальных прав.
Таким образом, проведенными по делу почерковедческими экспертизами не подтверждено, что Л.В. при составлении и подписании договора дарения находился именно в состоянии алкогольного опьянения и, тем более, в состоянии, когда он не отдавал отчет своим действиям и не мог руководить своими поступками.
Иных доказательств заключения договора дарения в состоянии, когда он не отдавал отчет своим действиям, истец не представил.
Отказывая истцу в удовлетворении его требований, суд первой инстанции правомерно сослался и на пропуск истцом срока исковой давности.
Согласно ст. ст. 196, 199 ГК РФ общий срок исковой давности устанавливается в три года. Требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности. Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
В силу ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законами.
В соответствии с ч. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Как усматривается из материалов дела, о заключении сделки дарения истец обязан был знать с момента ее совершения, то есть с 07.07.2006 г.
Кроме того, судом установлено, что по крайней мере в декабре 2008 года истец уже достоверно знал о заключении оспариваемого договора дарения.
Данное обстоятельство подтверждается как материалами гражданского дела N, так и иными доказательствами.
Так, в своих собственных объяснениях от 17.06.2010 г. (л.д. 803), адресованных в правоохранительные органы, Л.В. пишет, что узнал о договоре дарения в 2008 году.
Также из материалов дела видно, что 03.12.2008 г. представитель истца И. получила выписку из ЕГРП о том, что право собственности на спорную квартиру зарегистрировано за А.Е.Ю.
С требованием же о признании недействительными договоров дарения спорной квартиры по основаниям ст. 177 ГК РФ Л.В. обратился лишь 29 ноября 2010 г. (исковое заявление отправлено почтовой связью 26 ноября 2011 г.).
Таким образом срок исковой давности по делу истек, что явилось дополнительным (и достаточным) основанием к отказу ему в иске.
Предусмотренных законом оснований для восстановления пропущенного срока истцом суду не приведено.
Ссылки кассационных жалоб на то, что суд не назначил по делу судебную психолого-психиатрическую экспертизу, не могут повлечь отмену решения.
Во-первых, как видно из протокола судебного заседания от 19.08.2011 года, при рассмотрении дела по существу на последнем из судебных заседаний ходатайств о назначении такой экспертизы истец и его представители не заявляли, просили рассмотреть дело по имеющимся материалам.
Во-вторых, достаточным и самостоятельным основанием к отказу в иске Л.В. явилось правильное применение судом к возникшим правоотношениям срока исковой давности. В таких условиях назначение (или неназначение) судом экспертизы о психическом состоянии истца на момент заключения договора не имеет по делу определяющего значения.
Остальные доводы кассационных жалоб приводились истцом и ранее, в ходе рассмотрения дела по существу. Суд дал им надлежащую оценку. Мотивы, по которым суд отклонил эти доводы, подробно изложены в решении суда.
Выводы суда основаны на материалах дела. Нормы материального и процессуального права применены верно.
В связи с этим оснований для отмены решения суда по доводам кассационных жалоб судебная коллегия не усматривает.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 361 ГПК РФ, ст. 2 Федерального закона от 09.12.2010 N 353-ФЗ, судебная коллегия
определила:
Кассационные жалобы истца Л.В. и его представителя И. на решение Ленинского районного суда города Чебоксары Чувашской Республики от 19 августа 2011 года оставить без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)