Судебные решения, арбитраж
Наследование недвижимости; Сделки с недвижимостью; Наследование по закону; Наследственное право; Понятие и основные категории наследственного права; Принятие наследства
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
судья Языкова В.Л.
Судебная коллегия по гражданским делам Рязанского областного суда в составе:
Председательствующего: Волчковой Л.В.
Судей: Вергазовой Л.В. и Левковой Г.И.
При секретаре: М.
Рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе Л. на решение Рязанского районного суда Рязанской области от 14 июня 2013 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований Л. к Д., как правопреемнику ФИО2 о признании права собственности в порядке наследования по закону на 1\\3 долю жилого дома, расположенного по адресу: <данные изъяты>, отказать.
Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Вергазовой Л.В., объяснения Л. и ее представителя Б.З., поддержавших доводы апелляционной жалобы, Д. и Ц., возражавших против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия
установила:
Л. обратилась в суд с иском к ФИО2 о признании права собственности в порядке наследования. Свои требования мотивировала тем, что ее мать ФИО1 скончалась 08 января 1979 года. Наследниками первой очереди наследственного имущества после смерти ее матери являлись - она - Л., дочь - ФИО2 и дочь Ц. Других наследников первой очереди не имелось. После смерти ФИО1 открылось наследственное имущество, состоящее из предметов домашней обстановки и жилого дома, расположенного по адресу: <данные изъяты>. После смерти матери она как наследник первой очереди фактически вступила в права наследства после ее смерти, т.к. в течение 6 месяцев она совершила действия свидетельствующие о фактическом принятии наследства, хоронила наследодателя, ремонтировала жилой дом, принимала меры по сохранности наследственного имущества, взяла часть вещей наследодателя, предметы мебели перешли в ее пользование. В течение 6 месяцев после смерти матери и все последующие годы она ремонтировала жилой дом, пользовалась земельным участком. О том, что жилой дом зарегистрирован за ответчицей ФИО2 она узнала из справки, выданной администрацией МО Дубровическое сельское поселение от 14.09.2012 года, из которой следует, что жилой дом действительно зарегистрирован согласно записи в похозяйственной книге за ФИО2. В нотариальную контору ни она, ни ответчик не обращались. Ответчица ФИО2 постоянно проживала в доме одна, говорила, что дом ни за кем не оформлен, она всегда давала деньги на ремонт дома. К спорному жилому дому она относилась как к своему собственному и знала, что доля жилого дома принадлежит ей на праве собственности в порядке наследования по закону. Полагала, что действиями ответчика нарушены ее права как наследника наследственного имущества - спорного жилого дома, т.к. она не может полноценно владеть, пользоваться и распоряжаться причитающимся ей наследственным имуществом. Просила признать за ней право собственности в порядке наследования по закону на 1\\2 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом, расположенный по адресу: <данные изъяты>, общей площадью <...> кв. м после смерти ФИО1, умершей 08.01.1979 года.
Определением суда от 15 мая 2013 года ответчица ФИО2 в связи со смертью заменена на правопреемника - Д.
Представитель истицы Л. - Б.И., действующий по доверенности с полным объемом прав истца, в судебном заседании уточнил исковые требования в порядке ст. 39 ГПК РФ и просил признать за Л. право собственности в порядке наследования по закону на 1\\3 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом, расположенный по адресу: <данные изъяты>, общей площадью <...> кв. м после смерти ФИО1, умершей 08.01.1979 года, мотивируя тем, что после смерти ФИО1, фактически наследство приняли три сестры: Л., ФИО2 и Ц., следовательно, за истицей может быть признано право собственности на 1/3 долю жилого дома.
Районный суд отказал в удовлетворении заявленных требований, постановив об этом указанное решение.
В апелляционной жалобе Л. просит решение суда отменить, ссылаясь на его незаконность и необоснованность, принять по делу новое решение. В обоснование жалобы указано, что вывод суда о том, что ФИО2 являлась членом колхозного двора необоснован, поскольку она работала на Мурманской фабрике прядильщицей, в колхозе никогда не работала и после смерти наследодателя ФИО1 статус колхозного двора был автоматически прекращен и наследование имущества подлежало наследованию в общем порядке. Кроме того, в нарушение гражданско-процессуальных норм судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о допросе свидетелей ФИО3 и ФИО4. Судом неправильно применены нормы материального права.
Проверив законность и обоснованность принятого решения по доводам апелляционной жалобы, судебная коллегия полагает, что оснований для отмены решения не имеется.
Как следует из материалов дела ФИО1 - мать истицы, являлась главой колхозного двора, в собственности колхозного двора находился спорный жилой дом, 1926 года постройки, расположенный по адресу: <данные изъяты>. В списках членов колхозного двора значилась дочь ФИО2, а до 1962 года еще и сын ФИО1 - ФИО5.
После смерти 08 января 1979 года ФИО1 жилой дом перешел к следующему члену колхозного двора - ее дочери ФИО2, на которую с 1980 года был открыт лицевой счет N, с указанием категории хозяйства - рабочая.
Истица Л. по данным похозяйственных книг с 1961 года в членах колхозного двора ФИО1 не значилась.
Данные обстоятельства подтверждаются письменными доказательствами, имеющимися в материалах дела, получившими оценку суда в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ.
Доводы истицы о том, что спорное домовладение не относится к колхозному двору судом правильно признаны несостоятельными, поскольку опровергаются сведениями из похозяйственных книг, в которых указана категория хозяйства и место работы ФИО1 в колхозе "<...>" с 1937 года, а также показаниями третьего лица Ц. о том, что ее мать ФИО1 всегда работала в колхозе "<...>".
В соответствии с разделом 5 главы 1 Земельного кодекса РСФСР 1922 года фактически наследование в хозяйстве двора как таковое не возникало, поскольку имущество находилось в совместной собственности всех членов двора, и с выбытием кого-либо из двора, в том числе и со смертью, его доля оставалась в совместной собственности оставшихся членов двора, впоследствии это правило было зафиксировано в Гражданском кодексе 1964 года применительно к имуществу колхозного двора (ст. 560).
Таким образом, действовавшее на момент смерти ФИО1 законодательство не предусматривало возможности перехода права собственности в порядке наследования.
Наследование в колхозном дворе возникало, если после смерти члена колхозного двора других членов двора не оставалось.
Судом бесспорно установлено, что в спорном домовладении осталась проживать ФИО2, оставшаяся единственным членом колхозного двора, что также подтверждается фактом передачи ей в собственность в 1992 году земельного участка, на котором расположено спорное домовладение, что подтверждается данными земельно-кадастровой книги и свидетельством на право собственности на землю, выданным 3 ноября 1992 года.
При таких обстоятельствах и требованиях закона суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что никаких наследственных прав у истицы Л. на имущество ФИО2, являющееся частью колхозного двора, возникнуть не могло, а поэтому правомерно отказал ей в удовлетворении исковых требований.
Отказывая представителю Л. в удовлетворении ходатайства о допросе в качестве свидетелей ФИО3, ФИО4, которые могли подтвердить факт принятия ею наследства, суд первой инстанции обоснованно исходил из требований ст. ст. 59 и 60 ГПК РФ об их относимости и допустимости.
Кроме того, само по себе установление факта вступления Л. в права наследования после смерти матери не имеет правового значения для решения спора о признании права собственности на дом, так как истица не могла наследовать имущество колхозного двора.
В связи с этим доводы Л. о том, что суд необоснованно отказал ее представителю в ходатайстве о допросе в качестве свидетелей ФИО3, ФИО4, не могут служить основанием для отмены решения.
В апелляционной жалобе Л. указывает на то, что ФИО2 никогда не являлась членом колхозного двора, поскольку она работала на <...> фабрике прядильщицей, в колхозе никогда не работала и после смерти наследодателя ФИО1 статус колхозного двора был автоматически прекращен, в связи с чем наследование имущества подлежало наследованию в общем порядке.
Указанные доводы судебная коллегия считает несостоятельными по следующим основаниям.
Из требований ст. 60 Земельного кодекса РСФСР и п. 42 Примерного Устава колхоза (принят Третьим Всесоюзным съездом колхозников и утвержден Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 28 ноября 1969 года N 910) следует, что семья колхозника называется колхозным двором, а хозяйство семьи колхозника относится к хозяйству колхозного двора. В состав колхозного двора наряду с колхозниками могут входить рабочие и служащие, являющиеся членами семьи колхозника. Несовершеннолетние дети признаются членами того колхозного двора, членами которого состоят их отец и мать.
Материалами дела бесспорно установлено, что ФИО2, работая на <...> фабрике, постоянно проживала в спорном домовладении и являлась членом семьи колхозника ФИО1, а поэтому была членом колхозного двора ФИО1. После смерти матери ФИО2 осталась единственным членом колхозного двора и продолжала проживать в спорном домовладении.
Таким образом, статус колхозного двора со смертью ФИО1 прекращен не был и наследство после ее смерти не открывалось.
ФИО1 умерла 04 ноября 2012 года, оставив завещание от 18 июня 2001 года, по которому все свое имущество завещала Д., которая в соответствии с требованиями закона своевременно приняла его.
Доводы апелляционной жалобы о том, что нормы ст. 560 ГК РСФСР признаны неконституционными, в связи с чем не могли быть применены к данным правоотношениям, судом первой инстанции правильно не приняты во внимание.
Постановлением Конституционного Суда РФ от 16 января 1996 года N 1-П часть 1 и часть 2 ст. 560 ГК РСФСР признаны не соответствующими Конституции РФ. В Постановлении Конституционный Суд указал, что часть 1 ГК РФ 1994 года не содержит понятия "колхозный двор". В связи с этим ст. 126 ГК РСФСР о собственности колхозного двора и, следовательно, признание его специального правового режима в гражданском законодательстве также утратили силу с 1 января 1995 года (статья 2 ФЗ от 21 октября 1994 года "О введении в действие части первой Гражданского кодекса РФ").
Однако, ФИО1 умерла в 1979 году. Постановление Конституционного Суда РФ принято 16 января 1996 года, а согласно ст. 79 Закона РФ от 21 июля 1994 года "О Конституционном Суде РФ", противоречащие Конституции РФ правовые нормы утрачивают силу с момента признания их неконституционными. Таким образом, ко времени возникновения указанных правоотношений действовали и должны были действовать положения ч. 1 ст. 560 ГК РСФСР (в редакции 1964).
Учитывая изложенное, судебная коллегия полагает, что нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела, в том числе и те, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе, судом не допущено, а поэтому оснований для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены решения суда первой инстанции не имеется.
Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Рязанского районного суда Рязанской области от 14 июня 2013 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу Л. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ РЯЗАНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 14.08.2013 N 33-1703
Разделы:Наследование недвижимости; Сделки с недвижимостью; Наследование по закону; Наследственное право; Понятие и основные категории наследственного права; Принятие наследства
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
РЯЗАНСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 14 августа 2013 г. N 33-1703
судья Языкова В.Л.
Судебная коллегия по гражданским делам Рязанского областного суда в составе:
Председательствующего: Волчковой Л.В.
Судей: Вергазовой Л.В. и Левковой Г.И.
При секретаре: М.
Рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе Л. на решение Рязанского районного суда Рязанской области от 14 июня 2013 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований Л. к Д., как правопреемнику ФИО2 о признании права собственности в порядке наследования по закону на 1\\3 долю жилого дома, расположенного по адресу: <данные изъяты>, отказать.
Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Вергазовой Л.В., объяснения Л. и ее представителя Б.З., поддержавших доводы апелляционной жалобы, Д. и Ц., возражавших против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия
установила:
Л. обратилась в суд с иском к ФИО2 о признании права собственности в порядке наследования. Свои требования мотивировала тем, что ее мать ФИО1 скончалась 08 января 1979 года. Наследниками первой очереди наследственного имущества после смерти ее матери являлись - она - Л., дочь - ФИО2 и дочь Ц. Других наследников первой очереди не имелось. После смерти ФИО1 открылось наследственное имущество, состоящее из предметов домашней обстановки и жилого дома, расположенного по адресу: <данные изъяты>. После смерти матери она как наследник первой очереди фактически вступила в права наследства после ее смерти, т.к. в течение 6 месяцев она совершила действия свидетельствующие о фактическом принятии наследства, хоронила наследодателя, ремонтировала жилой дом, принимала меры по сохранности наследственного имущества, взяла часть вещей наследодателя, предметы мебели перешли в ее пользование. В течение 6 месяцев после смерти матери и все последующие годы она ремонтировала жилой дом, пользовалась земельным участком. О том, что жилой дом зарегистрирован за ответчицей ФИО2 она узнала из справки, выданной администрацией МО Дубровическое сельское поселение от 14.09.2012 года, из которой следует, что жилой дом действительно зарегистрирован согласно записи в похозяйственной книге за ФИО2. В нотариальную контору ни она, ни ответчик не обращались. Ответчица ФИО2 постоянно проживала в доме одна, говорила, что дом ни за кем не оформлен, она всегда давала деньги на ремонт дома. К спорному жилому дому она относилась как к своему собственному и знала, что доля жилого дома принадлежит ей на праве собственности в порядке наследования по закону. Полагала, что действиями ответчика нарушены ее права как наследника наследственного имущества - спорного жилого дома, т.к. она не может полноценно владеть, пользоваться и распоряжаться причитающимся ей наследственным имуществом. Просила признать за ней право собственности в порядке наследования по закону на 1\\2 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом, расположенный по адресу: <данные изъяты>, общей площадью <...> кв. м после смерти ФИО1, умершей 08.01.1979 года.
Определением суда от 15 мая 2013 года ответчица ФИО2 в связи со смертью заменена на правопреемника - Д.
Представитель истицы Л. - Б.И., действующий по доверенности с полным объемом прав истца, в судебном заседании уточнил исковые требования в порядке ст. 39 ГПК РФ и просил признать за Л. право собственности в порядке наследования по закону на 1\\3 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом, расположенный по адресу: <данные изъяты>, общей площадью <...> кв. м после смерти ФИО1, умершей 08.01.1979 года, мотивируя тем, что после смерти ФИО1, фактически наследство приняли три сестры: Л., ФИО2 и Ц., следовательно, за истицей может быть признано право собственности на 1/3 долю жилого дома.
Районный суд отказал в удовлетворении заявленных требований, постановив об этом указанное решение.
В апелляционной жалобе Л. просит решение суда отменить, ссылаясь на его незаконность и необоснованность, принять по делу новое решение. В обоснование жалобы указано, что вывод суда о том, что ФИО2 являлась членом колхозного двора необоснован, поскольку она работала на Мурманской фабрике прядильщицей, в колхозе никогда не работала и после смерти наследодателя ФИО1 статус колхозного двора был автоматически прекращен и наследование имущества подлежало наследованию в общем порядке. Кроме того, в нарушение гражданско-процессуальных норм судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о допросе свидетелей ФИО3 и ФИО4. Судом неправильно применены нормы материального права.
Проверив законность и обоснованность принятого решения по доводам апелляционной жалобы, судебная коллегия полагает, что оснований для отмены решения не имеется.
Как следует из материалов дела ФИО1 - мать истицы, являлась главой колхозного двора, в собственности колхозного двора находился спорный жилой дом, 1926 года постройки, расположенный по адресу: <данные изъяты>. В списках членов колхозного двора значилась дочь ФИО2, а до 1962 года еще и сын ФИО1 - ФИО5.
После смерти 08 января 1979 года ФИО1 жилой дом перешел к следующему члену колхозного двора - ее дочери ФИО2, на которую с 1980 года был открыт лицевой счет N, с указанием категории хозяйства - рабочая.
Истица Л. по данным похозяйственных книг с 1961 года в членах колхозного двора ФИО1 не значилась.
Данные обстоятельства подтверждаются письменными доказательствами, имеющимися в материалах дела, получившими оценку суда в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ.
Доводы истицы о том, что спорное домовладение не относится к колхозному двору судом правильно признаны несостоятельными, поскольку опровергаются сведениями из похозяйственных книг, в которых указана категория хозяйства и место работы ФИО1 в колхозе "<...>" с 1937 года, а также показаниями третьего лица Ц. о том, что ее мать ФИО1 всегда работала в колхозе "<...>".
В соответствии с разделом 5 главы 1 Земельного кодекса РСФСР 1922 года фактически наследование в хозяйстве двора как таковое не возникало, поскольку имущество находилось в совместной собственности всех членов двора, и с выбытием кого-либо из двора, в том числе и со смертью, его доля оставалась в совместной собственности оставшихся членов двора, впоследствии это правило было зафиксировано в Гражданском кодексе 1964 года применительно к имуществу колхозного двора (ст. 560).
Таким образом, действовавшее на момент смерти ФИО1 законодательство не предусматривало возможности перехода права собственности в порядке наследования.
Наследование в колхозном дворе возникало, если после смерти члена колхозного двора других членов двора не оставалось.
Судом бесспорно установлено, что в спорном домовладении осталась проживать ФИО2, оставшаяся единственным членом колхозного двора, что также подтверждается фактом передачи ей в собственность в 1992 году земельного участка, на котором расположено спорное домовладение, что подтверждается данными земельно-кадастровой книги и свидетельством на право собственности на землю, выданным 3 ноября 1992 года.
При таких обстоятельствах и требованиях закона суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что никаких наследственных прав у истицы Л. на имущество ФИО2, являющееся частью колхозного двора, возникнуть не могло, а поэтому правомерно отказал ей в удовлетворении исковых требований.
Отказывая представителю Л. в удовлетворении ходатайства о допросе в качестве свидетелей ФИО3, ФИО4, которые могли подтвердить факт принятия ею наследства, суд первой инстанции обоснованно исходил из требований ст. ст. 59 и 60 ГПК РФ об их относимости и допустимости.
Кроме того, само по себе установление факта вступления Л. в права наследования после смерти матери не имеет правового значения для решения спора о признании права собственности на дом, так как истица не могла наследовать имущество колхозного двора.
В связи с этим доводы Л. о том, что суд необоснованно отказал ее представителю в ходатайстве о допросе в качестве свидетелей ФИО3, ФИО4, не могут служить основанием для отмены решения.
В апелляционной жалобе Л. указывает на то, что ФИО2 никогда не являлась членом колхозного двора, поскольку она работала на <...> фабрике прядильщицей, в колхозе никогда не работала и после смерти наследодателя ФИО1 статус колхозного двора был автоматически прекращен, в связи с чем наследование имущества подлежало наследованию в общем порядке.
Указанные доводы судебная коллегия считает несостоятельными по следующим основаниям.
Из требований ст. 60 Земельного кодекса РСФСР и п. 42 Примерного Устава колхоза (принят Третьим Всесоюзным съездом колхозников и утвержден Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 28 ноября 1969 года N 910) следует, что семья колхозника называется колхозным двором, а хозяйство семьи колхозника относится к хозяйству колхозного двора. В состав колхозного двора наряду с колхозниками могут входить рабочие и служащие, являющиеся членами семьи колхозника. Несовершеннолетние дети признаются членами того колхозного двора, членами которого состоят их отец и мать.
Материалами дела бесспорно установлено, что ФИО2, работая на <...> фабрике, постоянно проживала в спорном домовладении и являлась членом семьи колхозника ФИО1, а поэтому была членом колхозного двора ФИО1. После смерти матери ФИО2 осталась единственным членом колхозного двора и продолжала проживать в спорном домовладении.
Таким образом, статус колхозного двора со смертью ФИО1 прекращен не был и наследство после ее смерти не открывалось.
ФИО1 умерла 04 ноября 2012 года, оставив завещание от 18 июня 2001 года, по которому все свое имущество завещала Д., которая в соответствии с требованиями закона своевременно приняла его.
Доводы апелляционной жалобы о том, что нормы ст. 560 ГК РСФСР признаны неконституционными, в связи с чем не могли быть применены к данным правоотношениям, судом первой инстанции правильно не приняты во внимание.
Постановлением Конституционного Суда РФ от 16 января 1996 года N 1-П часть 1 и часть 2 ст. 560 ГК РСФСР признаны не соответствующими Конституции РФ. В Постановлении Конституционный Суд указал, что часть 1 ГК РФ 1994 года не содержит понятия "колхозный двор". В связи с этим ст. 126 ГК РСФСР о собственности колхозного двора и, следовательно, признание его специального правового режима в гражданском законодательстве также утратили силу с 1 января 1995 года (статья 2 ФЗ от 21 октября 1994 года "О введении в действие части первой Гражданского кодекса РФ").
Однако, ФИО1 умерла в 1979 году. Постановление Конституционного Суда РФ принято 16 января 1996 года, а согласно ст. 79 Закона РФ от 21 июля 1994 года "О Конституционном Суде РФ", противоречащие Конституции РФ правовые нормы утрачивают силу с момента признания их неконституционными. Таким образом, ко времени возникновения указанных правоотношений действовали и должны были действовать положения ч. 1 ст. 560 ГК РСФСР (в редакции 1964).
Учитывая изложенное, судебная коллегия полагает, что нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела, в том числе и те, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе, судом не допущено, а поэтому оснований для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены решения суда первой инстанции не имеется.
Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Рязанского районного суда Рязанской области от 14 июня 2013 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу Л. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)