Судебные решения, арбитраж
Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Соколова Е.Т.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе
Председательствующего Павловой И.П.
Судей Катковой Г.В. Суменковой И.С.
При секретаре С.Е.В.
Заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Катковой Г.В.
дело по апелляционной жалобе и дополнениям к жалобе представителей С.О.Н. - Ж. и Т.
На решение Кузьминского районного суда гор. Москвы от 01 октября 2012 года, которым постановлено: В удовлетворении иска С.О.Н. к Ю., С.А.В. о признании договоров недействительными, признании права собственности в порядке наследования - отказать.
Взыскать со С.О.Н. в пользу ФГБУ "ГНЦССП им. В.П. Сербского" Минздравсоцразвития России денежные средства в счет возмещения расходов за проведение экспертизы в размер *** руб. ** коп.
12 марта 1996 г. между С.Н.В. в лице его представителя Г. и С.А.В. был заключен договор ренты с пожизненным содержанием с иждивением, согласно которого С.Н.В. передал в собственность своей сестре С.А.В. квартиру N **, расположенную по адресу: *****, принадлежащую С.Н.В. на праве собственности по договору передачи.
05 января 2001 года С.Н.В. умер.
26 апреля 2001 года между С.А.В. и Ю. был заключен договор купли-продажи вышеуказанной квартиры, которая по настоящее время принадлежит ответчику Ю., что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права.
С.О.Н., обратилась в суд с иском к Ю., С.А.В., в соответствии с уточненным исковым заявлением о признании договора ренты на основании ст. 177 ГК РФ недействительным, применении последствий недействительности данной сделки, признании договора купли-продажи квартиры недействительным и признании за собой права собственности на квартиру N **, расположенную по адресу: *****, в порядке наследования как за наследником первой очереди. В обоснование требований указала, что лишь в середине 2011 года узнала о смерти своего отца С.Н.В., находившегося на лечении в Психоневрологическом интернате N 13. Отец тяжело болел, нуждался в лечении и наблюдении у психиатра и не мог в силу таких заболеваний понимать значение своих действий и руководить ими в момент совершения сделки. Данной ситуацией воспользовалась С.А.В., заключив со С.Н.В. договор ренты, в последующем договор купли-продажи квартиры, лишив истца права на получение наследственного имущества.
Истец С.О.Н. в судебное заседание не явилась, извещена, ее интересы представляли представитель по доверенности Т. и адвокат Журавлев В.В., которые в ходе судебного разбирательства поддержали заявленные уточненные исковые требования, просили их удовлетворить, пояснив, что истец на протяжении 10 лет после смерти отца С.Н.В. звонила ответчику С.А.В., которая утверждала, что отец истца живет в Израиле у своей второй дочери И. О том, что квартира принадлежала С.А.В. и была продана ею Ю., истец узнала в 2011 году по сведениям ДЖП и ЖФ г. Москвы. Истец была лишена возможности общаться с отцом, поскольку является инвалидом 3 группы, после развода родителей истица с 1980 года с отцом не общалась, у него была новая семья.
Ответчики С.А.В., ее представитель Д., ответчик Ю. в судебное заседание явились, с иском не согласились, просили применить срок исковой давности.
3-е лицо - Управление Росреестра по г. Москве, извещено о дне рассмотрения дела, в судебное заседание не явилось.
Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого, как незаконного, просит в апелляционной жалобе и дополнениям к жалобе представители С.О.Н. - Ж. и Т.
Судебная коллегия, выслушав представителя С.О.Н. по доверенности - Т., С.А.В., Ю., их представителя по доверенности С.О.А., проверив материалы дела и обсудив доводы жалобы, не находит оснований к отмене решения, постановленного в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона.
В соответствии с ч. 1 ст. 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Судом первой инстанции установлено, что 12 марта 1996 г. между С.Н.В. в лице его представителя Г. и С.А.В., которые приходятся ему родными сестрами, был заключен договор ренты с пожизненным содержанием с иждивением, согласно которого С.Н.В. передал в собственность своей сестре С.А.В. квартиру N **, расположенную по адресу: *****, принадлежащую С.Н.В. на праве собственности по договору передачи (л.д. 45, 77).
05 января 2001 года С.Н.В. умер.
26 апреля 2001 года между С.А.В. и Ю. был заключен договор купли-продажи вышеуказанной квартиры, которая по настоящее время принадлежит ответчику Ю., что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права (л.д. 50, 76).
Истец ссылалась в иске на то, что С.Н.В. страдал тяжелыми заболеваниями, на момент заключения договора ренты был не способен понимать значение своих действий и руководить ими. Представитель истца Т. в судебном заседании пояснила, что навещала умершего С.Н.В. в психиатрической больнице примерно в 1995 - 1997 годах, однако, не смогла назвать более конкретный период времени и медицинское учреждение, в котором последняя навещала умершего.
Ответчик С.А.В. возражала, указывая на то, что С.Н.В. в марте 1996 года психическим расстройством не страдал, понимал значение своих действий и руководил ими, решения суда о признании его недееспособным не имеется.
На семейном совете в марте 1996 года с участием С.Н.В., его дочери С.И.Н., его сестер С.А.В. и Г. был решен вопрос о заключении оспариваемого договора ренты, против заключения которого не возражала и дочь умершего С.И.Н., выехавшая в Израиль. Поскольку ответчик С.А.В. ухаживала за братом длительное время, у них были хорошие отношения, вместе отмечали праздники, ответчик обеспечивала необходимый С.Н.В. уход, в том числе медицинское обследование, сопровождала его в больницах. С.Н.В. психических отклонений не имел, он мог понимать значение своих действий и руководить ими.
При жизни С.Н.В. заключенный им договор ренты никем не оспаривался, вопросов по исполнению условий договора ответчиком С.А.В. не возникало, договор исполнялся надлежащим образом. Дочь С.Н.В. - С.И.Н. (А.) сообщила суду о том, что отец С.Н.В. подписал ей в присутствии адвоката разрешение на выезд в Израиль, отец страдал хроническим костным туберкулезом, перенес множество операций, ни она, ни истец С.О.Н. не интересовались проблемами отца, за которым ухаживала ответчик С.А.В., против заключения оспариваемого договора ренты не возражала.
Судом были допрошены свидетели со стороны ответчика по делу, которые подтвердили добровольный характер заключения договора ренты со стороны С.Н.В.
Оснований не доверять показаниям свидетелей у суда не имелось, доказательств их заинтересованности суду не представлено.
По делу была назначена и проведена в отношении С.Н.В. посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, согласно заключения которой от 06.08.2012 г. N 232/з (л.д. 188 - 192) у С.Н.В. в последние годы жизни, в том числе в период заключения договора ренты от 12.03.1996 года, обнаруживался синдром зависимости от алкоголя. Об этом свидетельствуют данные материалов гражданского дела и медицинской документации о многолетнем (примерно с 1966 года) систематическом злоупотреблении С.Н.В. алкогольными напитками с формированием физической и психической зависимости, абстинентного синдрома по соматовегетативному типу, запойным характером пьянства, что послужило поводом для постановки его на учет в наркологический диспансер и госпитализации в наркологический стационар. Однако, поскольку в материалах гражданского дела и представленной медицинской документации не содержится объективных данных о психическом состоянии С.Н.В. непосредственно в период оформления договора ренты от 12.03.1996 года и в ближайшие к нему периоды, отсутствуют необходимые материалы (доверенность от 11.03.1996 года), не представилось возможным дифференцированно оценить степень выраженности имевшихся у него в юридически значимый период психических нарушений и решить вопрос о его способности понимать значение своих действий и руководить ими в момент заключения договора ренты от 12.03.1996 года.
Не доверять заключению комиссии экспертов у суда оснований не имелось, поскольку экспертами были подробно исследованы все объективные медицинские данные, материалы дела, объяснения сторон, показания свидетелей по делу, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
Истцом не представлено суду иной медицинской документации, в соответствии с ответами на запросы суда С.Н.В. в медицинских учреждениях, упомянутых истцом, не наблюдался, в том числе не состоял на учете в Психоневрологическом диспансере N 20 г. Москвы.
Согласно ст. 56 ГПК РФ каждая сторона обязана доказать те обстоятельства, на которые она ссылается.
Иных доказательств в подтверждение своих требований истцом не представлено и в судебном заседании не добыто.
Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд обоснованно исходил из того, что установленные обстоятельства свидетельствуют о том, что воля умершего С.Н.В. была выражена четко, С.Н.В. заключил договор ренты, осознавал последствия совершаемых им действий, желал наступления предусмотренных последствий по переходу права собственности от него к ответчику. Доказательств того, что С.Н.В. на протяжении пяти лет с момента заключения договора и до своей смерти выражал несогласие с заключенным договором ренты, с его исполнением ответчиком, суду не представлено.
Судом установлено также, что у ответчика Ю. при заключении договора купли-продажи квартиры от 26.04.2001 года не возникло каких-либо сомнений в правомерности действий С.А.В., договор был заключен и зарегистрирован в установленном законом порядке. По настоящее время ответчик Ю. обладает правом собственности на квартиру, несет бремя по ее содержанию, с момента заключения договора, ответчик С.А.В. в данной квартире не проживает.
Поскольку требования о применении последствий недействительности сделки, признании недействительным договора купли-продажи квартиры, признании права собственности в порядке наследования являются производными от основных требований о признании сделки недействительной, в их удовлетворении также обоснованно отказано.
Отказывая в иске, суд также правильно указал на пропуск истцом срока исковой давности, удовлетворив заявление ответчика С.А.В. о применении к исковым требованиям последствий пропуска срока.
Истцом заявлено о признании сделки недействительной по основаниям ст. 177 ГК РФ. В силу ч. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год.
Оспариваемый договор ренты заключен 12.03.1996 года. Право собственности ответчика возникло 14.03.1996 г. В суд с настоящим иском истец обратилась лишь 12.01.2012 года, то есть спустя более 15 лет с момента совершения данной сделки и регистрации права собственности ответчика.
При этом истцом не доказан факт наличия уважительных причин пропуска срока исковой давности. Ссылка истца на то, что предъявлению иска препятствовало то, что она является инвалидом третьей группы, с 1980 года с отцом не общалась по причине создания им новой семьи, суд обоснованно признал не состоятельной. Законных оснований для восстановления истцу срока исковой давности по делу судом не найдено, поскольку истцом не доказана уважительность причин пропуска данного срока.
В соответствии со ст. 103 ГПК РФ, суд признал необходимым взыскать с истца в пользу ФГБУ "ГНЦССП им. В.П. Сербского" Минздравсоцразвития России денежные средства в счет возмещения расходов за проведение экспертизы в размере *** руб. ** коп., на основании имеющегося заявления.
Судебная коллегия согласна с выводом суда первой инстанции.
Судом полно и всесторонне проверены все юридически значимые по делу обстоятельства, им дана надлежащая правовая оценка и с этой оценкой судебная коллегия согласна.
Нормы материального и процессуального законодательства судом применены правильно.
Доводы жалобы направлены на иную оценку фактических обстоятельств по делу, в связи с чем не могут служить основанием к отмене решения суда.
Руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
Решение Кузьминского районного суда гор. Москвы от 01 октября 2012 года оставить без изменения, апелляционную жалобу и дополнения к ней без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 20.03.2013 N 11-8785
Разделы:Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 20 марта 2013 г. N 11-8785
Судья: Соколова Е.Т.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе
Председательствующего Павловой И.П.
Судей Катковой Г.В. Суменковой И.С.
При секретаре С.Е.В.
Заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Катковой Г.В.
дело по апелляционной жалобе и дополнениям к жалобе представителей С.О.Н. - Ж. и Т.
На решение Кузьминского районного суда гор. Москвы от 01 октября 2012 года, которым постановлено: В удовлетворении иска С.О.Н. к Ю., С.А.В. о признании договоров недействительными, признании права собственности в порядке наследования - отказать.
Взыскать со С.О.Н. в пользу ФГБУ "ГНЦССП им. В.П. Сербского" Минздравсоцразвития России денежные средства в счет возмещения расходов за проведение экспертизы в размер *** руб. ** коп.
установила:
12 марта 1996 г. между С.Н.В. в лице его представителя Г. и С.А.В. был заключен договор ренты с пожизненным содержанием с иждивением, согласно которого С.Н.В. передал в собственность своей сестре С.А.В. квартиру N **, расположенную по адресу: *****, принадлежащую С.Н.В. на праве собственности по договору передачи.
05 января 2001 года С.Н.В. умер.
26 апреля 2001 года между С.А.В. и Ю. был заключен договор купли-продажи вышеуказанной квартиры, которая по настоящее время принадлежит ответчику Ю., что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права.
С.О.Н., обратилась в суд с иском к Ю., С.А.В., в соответствии с уточненным исковым заявлением о признании договора ренты на основании ст. 177 ГК РФ недействительным, применении последствий недействительности данной сделки, признании договора купли-продажи квартиры недействительным и признании за собой права собственности на квартиру N **, расположенную по адресу: *****, в порядке наследования как за наследником первой очереди. В обоснование требований указала, что лишь в середине 2011 года узнала о смерти своего отца С.Н.В., находившегося на лечении в Психоневрологическом интернате N 13. Отец тяжело болел, нуждался в лечении и наблюдении у психиатра и не мог в силу таких заболеваний понимать значение своих действий и руководить ими в момент совершения сделки. Данной ситуацией воспользовалась С.А.В., заключив со С.Н.В. договор ренты, в последующем договор купли-продажи квартиры, лишив истца права на получение наследственного имущества.
Истец С.О.Н. в судебное заседание не явилась, извещена, ее интересы представляли представитель по доверенности Т. и адвокат Журавлев В.В., которые в ходе судебного разбирательства поддержали заявленные уточненные исковые требования, просили их удовлетворить, пояснив, что истец на протяжении 10 лет после смерти отца С.Н.В. звонила ответчику С.А.В., которая утверждала, что отец истца живет в Израиле у своей второй дочери И. О том, что квартира принадлежала С.А.В. и была продана ею Ю., истец узнала в 2011 году по сведениям ДЖП и ЖФ г. Москвы. Истец была лишена возможности общаться с отцом, поскольку является инвалидом 3 группы, после развода родителей истица с 1980 года с отцом не общалась, у него была новая семья.
Ответчики С.А.В., ее представитель Д., ответчик Ю. в судебное заседание явились, с иском не согласились, просили применить срок исковой давности.
3-е лицо - Управление Росреестра по г. Москве, извещено о дне рассмотрения дела, в судебное заседание не явилось.
Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого, как незаконного, просит в апелляционной жалобе и дополнениям к жалобе представители С.О.Н. - Ж. и Т.
Судебная коллегия, выслушав представителя С.О.Н. по доверенности - Т., С.А.В., Ю., их представителя по доверенности С.О.А., проверив материалы дела и обсудив доводы жалобы, не находит оснований к отмене решения, постановленного в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона.
В соответствии с ч. 1 ст. 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Судом первой инстанции установлено, что 12 марта 1996 г. между С.Н.В. в лице его представителя Г. и С.А.В., которые приходятся ему родными сестрами, был заключен договор ренты с пожизненным содержанием с иждивением, согласно которого С.Н.В. передал в собственность своей сестре С.А.В. квартиру N **, расположенную по адресу: *****, принадлежащую С.Н.В. на праве собственности по договору передачи (л.д. 45, 77).
05 января 2001 года С.Н.В. умер.
26 апреля 2001 года между С.А.В. и Ю. был заключен договор купли-продажи вышеуказанной квартиры, которая по настоящее время принадлежит ответчику Ю., что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права (л.д. 50, 76).
Истец ссылалась в иске на то, что С.Н.В. страдал тяжелыми заболеваниями, на момент заключения договора ренты был не способен понимать значение своих действий и руководить ими. Представитель истца Т. в судебном заседании пояснила, что навещала умершего С.Н.В. в психиатрической больнице примерно в 1995 - 1997 годах, однако, не смогла назвать более конкретный период времени и медицинское учреждение, в котором последняя навещала умершего.
Ответчик С.А.В. возражала, указывая на то, что С.Н.В. в марте 1996 года психическим расстройством не страдал, понимал значение своих действий и руководил ими, решения суда о признании его недееспособным не имеется.
На семейном совете в марте 1996 года с участием С.Н.В., его дочери С.И.Н., его сестер С.А.В. и Г. был решен вопрос о заключении оспариваемого договора ренты, против заключения которого не возражала и дочь умершего С.И.Н., выехавшая в Израиль. Поскольку ответчик С.А.В. ухаживала за братом длительное время, у них были хорошие отношения, вместе отмечали праздники, ответчик обеспечивала необходимый С.Н.В. уход, в том числе медицинское обследование, сопровождала его в больницах. С.Н.В. психических отклонений не имел, он мог понимать значение своих действий и руководить ими.
При жизни С.Н.В. заключенный им договор ренты никем не оспаривался, вопросов по исполнению условий договора ответчиком С.А.В. не возникало, договор исполнялся надлежащим образом. Дочь С.Н.В. - С.И.Н. (А.) сообщила суду о том, что отец С.Н.В. подписал ей в присутствии адвоката разрешение на выезд в Израиль, отец страдал хроническим костным туберкулезом, перенес множество операций, ни она, ни истец С.О.Н. не интересовались проблемами отца, за которым ухаживала ответчик С.А.В., против заключения оспариваемого договора ренты не возражала.
Судом были допрошены свидетели со стороны ответчика по делу, которые подтвердили добровольный характер заключения договора ренты со стороны С.Н.В.
Оснований не доверять показаниям свидетелей у суда не имелось, доказательств их заинтересованности суду не представлено.
По делу была назначена и проведена в отношении С.Н.В. посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, согласно заключения которой от 06.08.2012 г. N 232/з (л.д. 188 - 192) у С.Н.В. в последние годы жизни, в том числе в период заключения договора ренты от 12.03.1996 года, обнаруживался синдром зависимости от алкоголя. Об этом свидетельствуют данные материалов гражданского дела и медицинской документации о многолетнем (примерно с 1966 года) систематическом злоупотреблении С.Н.В. алкогольными напитками с формированием физической и психической зависимости, абстинентного синдрома по соматовегетативному типу, запойным характером пьянства, что послужило поводом для постановки его на учет в наркологический диспансер и госпитализации в наркологический стационар. Однако, поскольку в материалах гражданского дела и представленной медицинской документации не содержится объективных данных о психическом состоянии С.Н.В. непосредственно в период оформления договора ренты от 12.03.1996 года и в ближайшие к нему периоды, отсутствуют необходимые материалы (доверенность от 11.03.1996 года), не представилось возможным дифференцированно оценить степень выраженности имевшихся у него в юридически значимый период психических нарушений и решить вопрос о его способности понимать значение своих действий и руководить ими в момент заключения договора ренты от 12.03.1996 года.
Не доверять заключению комиссии экспертов у суда оснований не имелось, поскольку экспертами были подробно исследованы все объективные медицинские данные, материалы дела, объяснения сторон, показания свидетелей по делу, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
Истцом не представлено суду иной медицинской документации, в соответствии с ответами на запросы суда С.Н.В. в медицинских учреждениях, упомянутых истцом, не наблюдался, в том числе не состоял на учете в Психоневрологическом диспансере N 20 г. Москвы.
Согласно ст. 56 ГПК РФ каждая сторона обязана доказать те обстоятельства, на которые она ссылается.
Иных доказательств в подтверждение своих требований истцом не представлено и в судебном заседании не добыто.
Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд обоснованно исходил из того, что установленные обстоятельства свидетельствуют о том, что воля умершего С.Н.В. была выражена четко, С.Н.В. заключил договор ренты, осознавал последствия совершаемых им действий, желал наступления предусмотренных последствий по переходу права собственности от него к ответчику. Доказательств того, что С.Н.В. на протяжении пяти лет с момента заключения договора и до своей смерти выражал несогласие с заключенным договором ренты, с его исполнением ответчиком, суду не представлено.
Судом установлено также, что у ответчика Ю. при заключении договора купли-продажи квартиры от 26.04.2001 года не возникло каких-либо сомнений в правомерности действий С.А.В., договор был заключен и зарегистрирован в установленном законом порядке. По настоящее время ответчик Ю. обладает правом собственности на квартиру, несет бремя по ее содержанию, с момента заключения договора, ответчик С.А.В. в данной квартире не проживает.
Поскольку требования о применении последствий недействительности сделки, признании недействительным договора купли-продажи квартиры, признании права собственности в порядке наследования являются производными от основных требований о признании сделки недействительной, в их удовлетворении также обоснованно отказано.
Отказывая в иске, суд также правильно указал на пропуск истцом срока исковой давности, удовлетворив заявление ответчика С.А.В. о применении к исковым требованиям последствий пропуска срока.
Истцом заявлено о признании сделки недействительной по основаниям ст. 177 ГК РФ. В силу ч. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год.
Оспариваемый договор ренты заключен 12.03.1996 года. Право собственности ответчика возникло 14.03.1996 г. В суд с настоящим иском истец обратилась лишь 12.01.2012 года, то есть спустя более 15 лет с момента совершения данной сделки и регистрации права собственности ответчика.
При этом истцом не доказан факт наличия уважительных причин пропуска срока исковой давности. Ссылка истца на то, что предъявлению иска препятствовало то, что она является инвалидом третьей группы, с 1980 года с отцом не общалась по причине создания им новой семьи, суд обоснованно признал не состоятельной. Законных оснований для восстановления истцу срока исковой давности по делу судом не найдено, поскольку истцом не доказана уважительность причин пропуска данного срока.
В соответствии со ст. 103 ГПК РФ, суд признал необходимым взыскать с истца в пользу ФГБУ "ГНЦССП им. В.П. Сербского" Минздравсоцразвития России денежные средства в счет возмещения расходов за проведение экспертизы в размере *** руб. ** коп., на основании имеющегося заявления.
Судебная коллегия согласна с выводом суда первой инстанции.
Судом полно и всесторонне проверены все юридически значимые по делу обстоятельства, им дана надлежащая правовая оценка и с этой оценкой судебная коллегия согласна.
Нормы материального и процессуального законодательства судом применены правильно.
Доводы жалобы направлены на иную оценку фактических обстоятельств по делу, в связи с чем не могут служить основанием к отмене решения суда.
Руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Кузьминского районного суда гор. Москвы от 01 октября 2012 года оставить без изменения, апелляционную жалобу и дополнения к ней без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)