Судебные решения, арбитраж
Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья 1-й инстанции: Примак В.Г.
Судья 2-й инстанции: Зенкина В.Л. - пред., докл.
Карпушкина Е.И.
Анашкин А.А.
Президиум Московского городского суда в составе:
Председателя Президиума: Егоровой О.А.
и членов Президиума: Агафоновой Г.А., Фомина Д.А., Курциньш С.Э., Мариненко А.И.,
при секретаре Ч.И.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Аванесовой Г.А. истребованное по кассационной жалобе К.М. гражданское дело по иску Э., К.А. к К.М. о признании договора купли-продажи квартиры ничтожным и применении к нему последствий недействительности сделки,
15 сентября 2011 г. истец М.И.Я. обратилась в суд с иском к ответчику К.М. о признании договора купли-продажи квартиры, заключенного 03 октября 2007 г., недействительным по основаниям, предусмотренным ст. 179 ГК РФ, указав, что договор она заключила вынужденно вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях.
20 сентября 2011 г. М.И.Я. умерла.
Определением Перовского районного суда г. Москвы от 05 мая 2012 г. к участию в деле в качестве истцов привлечены наследники умершей М.И.Я. Э. и К.А.
Уточнив исковые требования, Э. и К.А. просили суд признать договор купли-продажи ничтожным по основаниям ч. 2 ст. 170 ГК РФ, как заключенный с целью прикрыть другую сделку - договор ренты с пожизненным содержанием и применить последствия недействительности сделки, предусмотренные ГК РФ.
Решением Перовского районного суда города Москвы от 18 июня 2012 г. в удовлетворении исковых требований Э. и К.А. к К.М. о признании договора купли-продажи квартиры от 03 сентября 2007 г. ничтожным и применении к нему последствий недействительности сделки отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 октября 2012 г. решение Перовского районного суда г. Москвы от 18 июня 2012 г. отменено, постановлено новое решение, которым договор купли-продажи квартиры признан недействительным, право собственности К.М. на квартиру прекращено.
К.М. подана кассационная жалоба, в которой ставится вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 октября 2012 г. и принятии нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований Э. и К.А.
По запросу от 25 января 2013 г. гражданское дело истребовано в Московский городской суд для проверки в кассационном порядке.
Определением судьи Московского городского суда от 22 марта 2013 г. кассационная жалоба с гражданским делом передана для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции - Президиума Московского городского суда.
Проверив материалы дела, выслушав К.М., представителя К.М. по доверенности Ч.Л., К.А., Э., представителя К.А. и Э. по ордеру адвоката Зотову Н.А., обсудив доводы кассационной жалобы, объяснений по поводу кассационной жалобы и определение о передаче кассационной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, Президиум Московского городского суда находит доводы, изложенные в кассационной жалобе, обоснованными, а постановленное по делу апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 октября 2012 г. - подлежащим отмене по следующим основаниям.
В соответствии со ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Такие нарушения были допущены судом апелляционной инстанции.
Судом установлено и из материалов дела следует, что на основании договора передачи от 01 июля 1992 г. М.И.Я. приобрела право собственности на жилое помещение, расположенное по адресу: ***, общей площадью 44,9 кв. м, жилой площадью 29,5 кв. м.
03 октября 2007 г. М.И.Я. (продавец) и К.М. (покупатель) заключили договор купли-продажи указанного жилого помещения на условиях пожизненного пользования и проживания.
24 октября 2007 г. договор купли-продажи был зарегистрирован в УФРС по г. Москве в установленном законом порядке, К.М. выдано Свидетельство о государственной регистрации права собственности на квартиру.
10 августа 2011 г. М.И.Я. составила завещание, которым все имущество, какое ко дню ее смерти окажется ей принадлежащим, в чем бы оно не заключалось и где бы не находилось, завещала в равных долях К.А., *** года рождения, и Э., *** года рождения.
20 сентября 2011 г. М.И.Я., *** года рождения, умерла.
Согласно исковому заявлению, подписанному 05 сентября 2011 г. представителем М.И.Я. по доверенности Зотовой Н.А. и поданному в суд 15 сентября 2011 г., М.И.Я., имеющая онкологическое заболевание, с апреля 2007 г. находилась в подавленном состоянии, ощущала одиночество, безысходностью своего положения и отсутствие поддержки с чьей-либо стороны, так как не имела близких родственников.
Как указано в исковом заявлении, с К.М. М.И.Я. дружила более 20 лет, после заключения оспариваемого договора купли-продажи - с ноября 2007 г. по май 2011 г. М.И.Я. проживала на даче у К.М., однако не получала помощь, на которую рассчитывала.
Разрешая заявленные Э. и К.А. требований о признании спорного договора ничтожной (притворной) сделкой, суд первой инстанции исходил из того, что в соответствии с ч. 2 ст. 170 ГК РФ цель притворной сделки прикрыть другую сделку, ту, которую стороны действительно имели в виду.
Из указанной нормы права суд первой инстанции сделал вывод, что, совершая притворную сделку, стороны имеют цель ввести в заблуждение третьи лица относительно своих намерений, не собираются исполнять совершенную сделку, но желают наступления иных правовых последствий, которые стороны сделки хотят скрыть от третьих лиц.
Отказывая в удовлетворении требований Э. и К.А., суд первой инстанции указал, что истцами в нарушение ст. 56 ГПК РФ не приведено доводов о том, для каких целей М.И.Я. и К.М. могла быть заключена притворная сделка при наличии возможности заключить именно тот договор, который стороны, по мнению истцов, имели в виду.
Кроме того, суд отметил, что в первоначальном исковом заявлении М.И.Я. указывала на то, что она заключила с ответчиком именно договор купли-продажи квартиры, который и просила признать недействительным как заключенный вследствие стечения крайне тяжелых обстоятельств, а не какой-либо другой договор, предполагающий пожизненное содержание М.И.Я.
Также суд указал на то, что истцы не привели каких-либо обоснований незаконности прикрываемой, по их мнению, сделки.
Разрешая заявление ответчика о пропуске истцами срока исковой давности для предъявления требования о применении последствий недействительности сделки и признавая, что, установленный законом трехлетний срок истцами пропущен, суд первой инстанции, руководствуясь ч. 1 ст. 181 ГК РФ, указал, что оспариваемый договор купли-продажи на условиях пожизненного пользования и проживания заключен 03 октября 2007 г. и тогда же начал исполняться, в связи с чем срок исковой давности истек 03 октября 2010 г., в то время как исковое заявление от представителя М.И.Я, поступило в суд 15 сентября 2011 г., то есть спустя более чем три года и одиннадцать месяцев.
Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции сослался на неправильное применение судом норм материального права, а именно ст. 170 ГК РФ.
Постановляя новое решение, судебная коллегия исходила из того, что М.И.Я., находясь в беспомощном состоянии и нуждаясь в физическом уходе, заключила с К.М. сделку по отчуждению квартиры на условиях пожизненного пользования и проживания, в то время как фактически ее истинная воля была направлена на заключение иной сделки, а именно на заключение договора пожизненного содержания с иждивением.
При этом судебная коллегия указала, что об истинной воле М.И.Я. свидетельствует существенно заниженная в договоре купли-продажи стоимость принадлежащей М.И.Я. квартиры, а также поведение К.М., которая спустя некоторое время после заключения оспариваемой сделки отказалась от выполнения функций по оказанию М.И.Я. необходимой помощи, на которую последняя рассчитывала, заключая договор на крайне не выгодных для себя условиях.
Также судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции о пропуске истцами срока исковой давности, сославшись на то, что М.И.Я. узнала о нарушении своих прав осенью 2010 г., когда перестала получать от К.М. помощь.
Между тем доводы кассационной жалобы К.М. о существенном нарушении судом апелляционной инстанции норм материального права (ч. 2 ст. 170 ГК РФ и ч. 1 ст. 181 ГК РФ) и норм процессуального права (ст. 329 ГПК РФ) заслуживают внимания.
Согласно п. 6 ч. 2 ст. 329 ГПК РФ в апелляционном определении должны быть указаны мотивы, по которым суд пришел к своим выводам, и ссылка на законы, которыми суд руководствовался.
Как усматривается из апелляционного определения, отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия руководствовалась п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ, согласно которому нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права является основанием для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке.
В соответствии с ч. 2 ст. 330 ГПК РФ неправильным применением норм материального права являются: 1) неприменение закона, подлежащего применению; 2) применение закона, не подлежащего применению; 3) неправильное истолкование закона.
В апелляционном определении судебная коллегия указала на неправильное применение судом первой инстанции норм материального права - ст. 170 ГК РФ, однако, в нарушение п. 6 ч. 2 ст. 329 ГПК РФ не указала в чем именно заключается неправильное применение норм материального права, а также мотивы, по которым судебная коллегия пришла к указанным выводам, со ссылкой на законы, которыми она руководствовалась.
В силу п. 5 ч. 2 ст. 329 ГПК РФ в апелляционном определении должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции и выводы суда по результатам рассмотрения апелляционных жалобы.
По результатам рассмотрения апелляционной жалобы истцов, судебная коллегия пришла к выводу о том, что договор купли-продажи квартиры с пожизненным пользованием и проживанием, заключенный сторонами 03 октября 2007 г., по своей природе является притворной сделкой, в связи с чем решение суда первой инстанции подлежит отмене, исковые требования Э. и К.А. - удовлетворению, а право собственности К.М., на спорную квартиру - прекращению.
Как следует из апелляционного определения, указанные выводы судебная коллегия сделала на основании обстоятельств дела, установленных судом апелляционной инстанции.
Так, вывод о том, что воля М.И.Я. была направлена на заключение договора пожизненного содержания с иждивением, а не купли-продажи с правом пожизненного пользования и проживания, мотивирован тем, что указанная в договоре купли-продажи стоимость квартиры в размере *** руб. существенно занижена по сравнению с реальной стоимостью спорной квартиры.
Однако, материалы дела не содержат доказательств, на которых основан вывод судебной коллегии о занижении стоимости квартиры по состоянию на октябрь 2007 г. по сравнению с реальной рыночной стоимостью квартиры.
Кроме того, судебная коллегия указала, что поведение К.М., которая изначально выполняла некоторые функции по оказанию помощи М.И.Я., но в дальнейшем от этого отказалась, также свидетельствуют о притворности договора купли-продажи.
При этом судебной коллегией не мотивирован вывод об отказе К.М., в оказании помощи М.И.Я., а также не указано какие именно доказательства, позволили сделать такой вывод.
Между тем, согласно п. 5 договора купли-продажи от 03 октября 2007 г. покупатель (К.М.) обязуется сохранить квартиру в бесплатном пожизненном пользовании, продавца (М.И.Я.), а также в случае посещения продавцом медицинских учреждений или его госпитализации, обеспечить ему транспорт, оплатить в дальнейшем все ритуальные услуги.
Как усматривается из текста договора купли-продажи квартиры, К.М. не должна была оказывать какую-либо помощь М.И.Я.
Однако из первоначального искового заявления М.И.Я. усматривается, что с ноября 2007 г. по май 2011 г. М.И.Я. проживала на даче у К.М., согласно показаниям ответчика К.М. М.И.Я. проживала на даче ответчика с 2007 г. до 25 августа 2011 г., когда ее забрали родственники (протокол судебного заседания суда апелляционной инстанции от 02 октября 2012 г.).
Указанный факт сторонами не оспорен, замечаний на протокол судебного заседания суда апелляционной инстанции от 02 октября 2012 г. участники процесса не подавали.
Согласно показаниям свидетелей, допрошенных в суде первой инстанции, а также пояснениям представителя истцов по доверенности Зотовой Н.А., данным в судебном заседании суда апелляционной инстанции 18 октября 2012 г., когда М.И.Я. жила у ответчика, она не могла никуда ходить, ее возил личный водитель.
Таким образом, вывод судебной коллегии об отказе К.М. от обязанности оказания помощи М.И.Я. не подтверждается материалами дела.
Согласно ч. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.
Указанная норма предписывает при признании сделки притворной, устанавливать противоречит ли прикрываемая сделка требованиям закона и иных правовых актов. В случае противоречия, прикрываемая сделка признается недействительной, в случае отсутствия противоречий, она действительна и порождает соответствующие права и обязанности.
Признавая договор купли-продажи притворной сделкой и указывая, что действительная воля М.И.Я. была направлена на заключение договора пожизненного содержания с иждивением, судебная коллегия не оценила прикрытую сделку на предмет соответствия ее требованиям закона и иных правовых актов и возможности порождать права и обязанности.
Кроме того, в соответствии со ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Договоры являются двух- или многосторонними сделками (ч. 1 ст. 154 ГК РФ), для заключения которых необходимо выражение согласованной воли двух сторон (ч. 3 ст. 154 ГК РФ).
Однако, оценив на основании показаний свидетелей, допрошенных в суде первой инстанции, направленность воли М.И.Я., судебная коллегия не дала оценки воле К.М. на заключение притворной сделки.
Как следует из указанных норм, а также из ч. 2 ст. 170 ГК РФ, признание сделки притворной возможно при условии подтверждения достаточными и допустимыми доказательствами факта наличия общей цели участников сделки на совершение притворной сделки и достижения соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка.
Таким образом, наличие воли хотя бы одной из сторон сделки на достижение правового результата, соответствующего юридически оформленной и совершенной сделки, исключает возможность признания сделки недействительной по основанию притворности.
Кроме того, с выводом судебной коллегии о том, что срок исковой давности для применения последствий недействительности сделки, о пропуске которого было заявлено ответчиком, не пропущен истцами, нельзя согласиться.
Так, в силу ч. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.
Согласно указанной норме, сформулированной законодателем в качестве императивной, начало течения срока исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки не может быть изменено ни сторонами сделки, ни судом.
Однако, судебная коллегия установила, что по заявленным требованиям срок исковой давности следует исчислять не со дня, когда началось исполнение сделки - с 03 октября 2007 г., а с осени 2010 г.
При таких обстоятельствах апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 октября 2012 г. постановлено с существенным нарушением норм материального и процессуального права, повлиявшим на исход дела, без устранения которого невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов ответчика К.М., что согласно ст. 387 ГПК РФ, является основанием для его отмены и оставления в силе решения Перовского районного суда г. Москвы от 18 июня 2012 г.
Руководствуясь ст. ст. 386, 390 ГПК РФ (в редакции Федерального закона от 09 декабря 2010 г. N 353-ФЗ) Президиум Московского городского суда,
апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 октября 2012 г. - отменить, решение Перовского районного суда г. Москвы от 18 июня 2012 г. - оставить без изменения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 26.04.2013 ПО ДЕЛУ N 44Г-20/13
Разделы:Купля-продажа недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ПРЕЗИДИУМ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 26 апреля 2013 г. по делу N 44г-20/13
Судья 1-й инстанции: Примак В.Г.
Судья 2-й инстанции: Зенкина В.Л. - пред., докл.
Карпушкина Е.И.
Анашкин А.А.
Президиум Московского городского суда в составе:
Председателя Президиума: Егоровой О.А.
и членов Президиума: Агафоновой Г.А., Фомина Д.А., Курциньш С.Э., Мариненко А.И.,
при секретаре Ч.И.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Аванесовой Г.А. истребованное по кассационной жалобе К.М. гражданское дело по иску Э., К.А. к К.М. о признании договора купли-продажи квартиры ничтожным и применении к нему последствий недействительности сделки,
установил:
15 сентября 2011 г. истец М.И.Я. обратилась в суд с иском к ответчику К.М. о признании договора купли-продажи квартиры, заключенного 03 октября 2007 г., недействительным по основаниям, предусмотренным ст. 179 ГК РФ, указав, что договор она заключила вынужденно вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях.
20 сентября 2011 г. М.И.Я. умерла.
Определением Перовского районного суда г. Москвы от 05 мая 2012 г. к участию в деле в качестве истцов привлечены наследники умершей М.И.Я. Э. и К.А.
Уточнив исковые требования, Э. и К.А. просили суд признать договор купли-продажи ничтожным по основаниям ч. 2 ст. 170 ГК РФ, как заключенный с целью прикрыть другую сделку - договор ренты с пожизненным содержанием и применить последствия недействительности сделки, предусмотренные ГК РФ.
Решением Перовского районного суда города Москвы от 18 июня 2012 г. в удовлетворении исковых требований Э. и К.А. к К.М. о признании договора купли-продажи квартиры от 03 сентября 2007 г. ничтожным и применении к нему последствий недействительности сделки отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 октября 2012 г. решение Перовского районного суда г. Москвы от 18 июня 2012 г. отменено, постановлено новое решение, которым договор купли-продажи квартиры признан недействительным, право собственности К.М. на квартиру прекращено.
К.М. подана кассационная жалоба, в которой ставится вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 октября 2012 г. и принятии нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований Э. и К.А.
По запросу от 25 января 2013 г. гражданское дело истребовано в Московский городской суд для проверки в кассационном порядке.
Определением судьи Московского городского суда от 22 марта 2013 г. кассационная жалоба с гражданским делом передана для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции - Президиума Московского городского суда.
Проверив материалы дела, выслушав К.М., представителя К.М. по доверенности Ч.Л., К.А., Э., представителя К.А. и Э. по ордеру адвоката Зотову Н.А., обсудив доводы кассационной жалобы, объяснений по поводу кассационной жалобы и определение о передаче кассационной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, Президиум Московского городского суда находит доводы, изложенные в кассационной жалобе, обоснованными, а постановленное по делу апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 октября 2012 г. - подлежащим отмене по следующим основаниям.
В соответствии со ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Такие нарушения были допущены судом апелляционной инстанции.
Судом установлено и из материалов дела следует, что на основании договора передачи от 01 июля 1992 г. М.И.Я. приобрела право собственности на жилое помещение, расположенное по адресу: ***, общей площадью 44,9 кв. м, жилой площадью 29,5 кв. м.
03 октября 2007 г. М.И.Я. (продавец) и К.М. (покупатель) заключили договор купли-продажи указанного жилого помещения на условиях пожизненного пользования и проживания.
24 октября 2007 г. договор купли-продажи был зарегистрирован в УФРС по г. Москве в установленном законом порядке, К.М. выдано Свидетельство о государственной регистрации права собственности на квартиру.
10 августа 2011 г. М.И.Я. составила завещание, которым все имущество, какое ко дню ее смерти окажется ей принадлежащим, в чем бы оно не заключалось и где бы не находилось, завещала в равных долях К.А., *** года рождения, и Э., *** года рождения.
20 сентября 2011 г. М.И.Я., *** года рождения, умерла.
Согласно исковому заявлению, подписанному 05 сентября 2011 г. представителем М.И.Я. по доверенности Зотовой Н.А. и поданному в суд 15 сентября 2011 г., М.И.Я., имеющая онкологическое заболевание, с апреля 2007 г. находилась в подавленном состоянии, ощущала одиночество, безысходностью своего положения и отсутствие поддержки с чьей-либо стороны, так как не имела близких родственников.
Как указано в исковом заявлении, с К.М. М.И.Я. дружила более 20 лет, после заключения оспариваемого договора купли-продажи - с ноября 2007 г. по май 2011 г. М.И.Я. проживала на даче у К.М., однако не получала помощь, на которую рассчитывала.
Разрешая заявленные Э. и К.А. требований о признании спорного договора ничтожной (притворной) сделкой, суд первой инстанции исходил из того, что в соответствии с ч. 2 ст. 170 ГК РФ цель притворной сделки прикрыть другую сделку, ту, которую стороны действительно имели в виду.
Из указанной нормы права суд первой инстанции сделал вывод, что, совершая притворную сделку, стороны имеют цель ввести в заблуждение третьи лица относительно своих намерений, не собираются исполнять совершенную сделку, но желают наступления иных правовых последствий, которые стороны сделки хотят скрыть от третьих лиц.
Отказывая в удовлетворении требований Э. и К.А., суд первой инстанции указал, что истцами в нарушение ст. 56 ГПК РФ не приведено доводов о том, для каких целей М.И.Я. и К.М. могла быть заключена притворная сделка при наличии возможности заключить именно тот договор, который стороны, по мнению истцов, имели в виду.
Кроме того, суд отметил, что в первоначальном исковом заявлении М.И.Я. указывала на то, что она заключила с ответчиком именно договор купли-продажи квартиры, который и просила признать недействительным как заключенный вследствие стечения крайне тяжелых обстоятельств, а не какой-либо другой договор, предполагающий пожизненное содержание М.И.Я.
Также суд указал на то, что истцы не привели каких-либо обоснований незаконности прикрываемой, по их мнению, сделки.
Разрешая заявление ответчика о пропуске истцами срока исковой давности для предъявления требования о применении последствий недействительности сделки и признавая, что, установленный законом трехлетний срок истцами пропущен, суд первой инстанции, руководствуясь ч. 1 ст. 181 ГК РФ, указал, что оспариваемый договор купли-продажи на условиях пожизненного пользования и проживания заключен 03 октября 2007 г. и тогда же начал исполняться, в связи с чем срок исковой давности истек 03 октября 2010 г., в то время как исковое заявление от представителя М.И.Я, поступило в суд 15 сентября 2011 г., то есть спустя более чем три года и одиннадцать месяцев.
Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции сослался на неправильное применение судом норм материального права, а именно ст. 170 ГК РФ.
Постановляя новое решение, судебная коллегия исходила из того, что М.И.Я., находясь в беспомощном состоянии и нуждаясь в физическом уходе, заключила с К.М. сделку по отчуждению квартиры на условиях пожизненного пользования и проживания, в то время как фактически ее истинная воля была направлена на заключение иной сделки, а именно на заключение договора пожизненного содержания с иждивением.
При этом судебная коллегия указала, что об истинной воле М.И.Я. свидетельствует существенно заниженная в договоре купли-продажи стоимость принадлежащей М.И.Я. квартиры, а также поведение К.М., которая спустя некоторое время после заключения оспариваемой сделки отказалась от выполнения функций по оказанию М.И.Я. необходимой помощи, на которую последняя рассчитывала, заключая договор на крайне не выгодных для себя условиях.
Также судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции о пропуске истцами срока исковой давности, сославшись на то, что М.И.Я. узнала о нарушении своих прав осенью 2010 г., когда перестала получать от К.М. помощь.
Между тем доводы кассационной жалобы К.М. о существенном нарушении судом апелляционной инстанции норм материального права (ч. 2 ст. 170 ГК РФ и ч. 1 ст. 181 ГК РФ) и норм процессуального права (ст. 329 ГПК РФ) заслуживают внимания.
Согласно п. 6 ч. 2 ст. 329 ГПК РФ в апелляционном определении должны быть указаны мотивы, по которым суд пришел к своим выводам, и ссылка на законы, которыми суд руководствовался.
Как усматривается из апелляционного определения, отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия руководствовалась п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ, согласно которому нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права является основанием для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке.
В соответствии с ч. 2 ст. 330 ГПК РФ неправильным применением норм материального права являются: 1) неприменение закона, подлежащего применению; 2) применение закона, не подлежащего применению; 3) неправильное истолкование закона.
В апелляционном определении судебная коллегия указала на неправильное применение судом первой инстанции норм материального права - ст. 170 ГК РФ, однако, в нарушение п. 6 ч. 2 ст. 329 ГПК РФ не указала в чем именно заключается неправильное применение норм материального права, а также мотивы, по которым судебная коллегия пришла к указанным выводам, со ссылкой на законы, которыми она руководствовалась.
В силу п. 5 ч. 2 ст. 329 ГПК РФ в апелляционном определении должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции и выводы суда по результатам рассмотрения апелляционных жалобы.
По результатам рассмотрения апелляционной жалобы истцов, судебная коллегия пришла к выводу о том, что договор купли-продажи квартиры с пожизненным пользованием и проживанием, заключенный сторонами 03 октября 2007 г., по своей природе является притворной сделкой, в связи с чем решение суда первой инстанции подлежит отмене, исковые требования Э. и К.А. - удовлетворению, а право собственности К.М., на спорную квартиру - прекращению.
Как следует из апелляционного определения, указанные выводы судебная коллегия сделала на основании обстоятельств дела, установленных судом апелляционной инстанции.
Так, вывод о том, что воля М.И.Я. была направлена на заключение договора пожизненного содержания с иждивением, а не купли-продажи с правом пожизненного пользования и проживания, мотивирован тем, что указанная в договоре купли-продажи стоимость квартиры в размере *** руб. существенно занижена по сравнению с реальной стоимостью спорной квартиры.
Однако, материалы дела не содержат доказательств, на которых основан вывод судебной коллегии о занижении стоимости квартиры по состоянию на октябрь 2007 г. по сравнению с реальной рыночной стоимостью квартиры.
Кроме того, судебная коллегия указала, что поведение К.М., которая изначально выполняла некоторые функции по оказанию помощи М.И.Я., но в дальнейшем от этого отказалась, также свидетельствуют о притворности договора купли-продажи.
При этом судебной коллегией не мотивирован вывод об отказе К.М., в оказании помощи М.И.Я., а также не указано какие именно доказательства, позволили сделать такой вывод.
Между тем, согласно п. 5 договора купли-продажи от 03 октября 2007 г. покупатель (К.М.) обязуется сохранить квартиру в бесплатном пожизненном пользовании, продавца (М.И.Я.), а также в случае посещения продавцом медицинских учреждений или его госпитализации, обеспечить ему транспорт, оплатить в дальнейшем все ритуальные услуги.
Как усматривается из текста договора купли-продажи квартиры, К.М. не должна была оказывать какую-либо помощь М.И.Я.
Однако из первоначального искового заявления М.И.Я. усматривается, что с ноября 2007 г. по май 2011 г. М.И.Я. проживала на даче у К.М., согласно показаниям ответчика К.М. М.И.Я. проживала на даче ответчика с 2007 г. до 25 августа 2011 г., когда ее забрали родственники (протокол судебного заседания суда апелляционной инстанции от 02 октября 2012 г.).
Указанный факт сторонами не оспорен, замечаний на протокол судебного заседания суда апелляционной инстанции от 02 октября 2012 г. участники процесса не подавали.
Согласно показаниям свидетелей, допрошенных в суде первой инстанции, а также пояснениям представителя истцов по доверенности Зотовой Н.А., данным в судебном заседании суда апелляционной инстанции 18 октября 2012 г., когда М.И.Я. жила у ответчика, она не могла никуда ходить, ее возил личный водитель.
Таким образом, вывод судебной коллегии об отказе К.М. от обязанности оказания помощи М.И.Я. не подтверждается материалами дела.
Согласно ч. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.
Указанная норма предписывает при признании сделки притворной, устанавливать противоречит ли прикрываемая сделка требованиям закона и иных правовых актов. В случае противоречия, прикрываемая сделка признается недействительной, в случае отсутствия противоречий, она действительна и порождает соответствующие права и обязанности.
Признавая договор купли-продажи притворной сделкой и указывая, что действительная воля М.И.Я. была направлена на заключение договора пожизненного содержания с иждивением, судебная коллегия не оценила прикрытую сделку на предмет соответствия ее требованиям закона и иных правовых актов и возможности порождать права и обязанности.
Кроме того, в соответствии со ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Договоры являются двух- или многосторонними сделками (ч. 1 ст. 154 ГК РФ), для заключения которых необходимо выражение согласованной воли двух сторон (ч. 3 ст. 154 ГК РФ).
Однако, оценив на основании показаний свидетелей, допрошенных в суде первой инстанции, направленность воли М.И.Я., судебная коллегия не дала оценки воле К.М. на заключение притворной сделки.
Как следует из указанных норм, а также из ч. 2 ст. 170 ГК РФ, признание сделки притворной возможно при условии подтверждения достаточными и допустимыми доказательствами факта наличия общей цели участников сделки на совершение притворной сделки и достижения соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка.
Таким образом, наличие воли хотя бы одной из сторон сделки на достижение правового результата, соответствующего юридически оформленной и совершенной сделки, исключает возможность признания сделки недействительной по основанию притворности.
Кроме того, с выводом судебной коллегии о том, что срок исковой давности для применения последствий недействительности сделки, о пропуске которого было заявлено ответчиком, не пропущен истцами, нельзя согласиться.
Так, в силу ч. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.
Согласно указанной норме, сформулированной законодателем в качестве императивной, начало течения срока исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки не может быть изменено ни сторонами сделки, ни судом.
Однако, судебная коллегия установила, что по заявленным требованиям срок исковой давности следует исчислять не со дня, когда началось исполнение сделки - с 03 октября 2007 г., а с осени 2010 г.
При таких обстоятельствах апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 октября 2012 г. постановлено с существенным нарушением норм материального и процессуального права, повлиявшим на исход дела, без устранения которого невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов ответчика К.М., что согласно ст. 387 ГПК РФ, является основанием для его отмены и оставления в силе решения Перовского районного суда г. Москвы от 18 июня 2012 г.
Руководствуясь ст. ст. 386, 390 ГПК РФ (в редакции Федерального закона от 09 декабря 2010 г. N 353-ФЗ) Президиум Московского городского суда,
постановил:
апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 октября 2012 г. - отменить, решение Перовского районного суда г. Москвы от 18 июня 2012 г. - оставить без изменения.
Председатель Президиума
Московского городского суда
О.А.ЕГОРОВА
Московского городского суда
О.А.ЕГОРОВА
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "REALTIST.RU | Теория и практика управления недвижимостью" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)